Когда Камиллу, которая с театральной украдкой утирала глаза и с довольно правдоподобной судорожностью прижимала к груди сумку, увезли к Элдену, Сент-Джонс сурово воззрилась на констебля.

Корбет Мофли стоял на кирпичной дорожке, ведущей к дому, где уже орудовал криминалист. Спец деловито расставлял картонные таблички с цифрами у кружек, на которых могли быть отпечатки, скомканных писем, которые потом ему предстояло прочесть, подозрительных или просто странных предметов, которые могли иметь отношение к преступлению.

– Ну, что там с чертовым осмотром? – Кассандра вовсе не собиралась сменять свой гнев на милость.

– Э-э-э… прочесали квадраты, отмеченные на карте. Ничего из того, что просили искать, не нашли, – потоптавшись, просипел Мофли и тут же с горячностью бросился оправдываться. Словно мальчик, который объяснял маме, каким образом разбилась банка с земляничными пенками без его прямого участия: – Простите, я не виноват! Не заметил, что вы не одна в комнате…

– Впредь будьте предельно внимательны во время исполнения своих чертовых обязанностей. Это может стоить жизни вам, – Сент-Джонс отвернулась от констебля и посмотрела на небо, – или вашему напарнику.

– Да, я все понимаю, я… – живо вообразив гибель гипотетического напарника, он тут же забыл проступок. Все с тем же виноватым выражением лица констебль продолжил: – Надо же, Камилла Логан здесь!

– Вовремя, да?

– Действительно! Как раз к похоронам Дика. Если бы мать не успела попрощаться с сыном, было бы ужасно грустно… – В поисках подтверждения своей трагической мысли он обратился к воплощению истины в последней инстанции.

– Хм-хм, – ответила истина довольно неприязненным тоном.

Что ничуть не смутило констебля. А также ни на секунду не запятнало ореол славы, светящийся вокруг головы лучшего детектива легендарного убойного отдела. Это наверняка ввиду особой везучести констебля Корбета Мофли в их глушь прибыла крутая Сент-Джонс. Он-то чувствовал, что наступил его звездный час, и именно ему (конечно же, под руководством и предводительством столичной знаменитости) суждено раскрыть страшнейшее преступление века – злодейское убийство отличного парня Дика Логана.

Работать под началом классного спеца, да еще по такому делу – редкая удача для простого деревенского парня. И хороший трамплин в будущее! На вершине этого трамплина Мофли уже мнил себя в должности шефа полиции Полпути.

Этот тихий мальчик, и не думавший страдать из-за своего маленького роста, всегда мечтал о чем-то «великом». О карьере начальника местной полиции, например. Во всем остальном он был скромным и добрым малым. Немного даже простоватым, что сам охотно признавал. Но карьера, но работа, думал он, будут у него действительно значительными.

Он жил с матерью, рано записавшейся в старушки и давно переселившейся в удобную мягкую обувь, больше похожую на домашние тапочки. Лицо у нее всю жизнь было такое, будто несчастную раз и навсегда испугали. Она каждое утро пекла своему чаду блинчики, искренне веровала в то, что грандиозные планы сыночка когда-нибудь обязательно исполнятся, хотя с некоторым опасением ждала этого часа. По вечерам вязала у окна, дожидаясь со службы Корбета, как раньше дожидалась его возвращения с уроков. Перед ужином они молились и делились нехитрыми происшествиями небогатой на события жизни. На ее скромный взгляд, у сына не было ни одного недостатка.

С тех пор как он с гордостью повесил в гостиной диплом об окончании кадетской школы, куда уезжал впервые в жизни, оставив мать на два года, миссис Мофли смирилась с тем, что выбранная дорога самая лучшая для человека с его способностями.

Корбет гордился тем, что твердо, чуть ли не наизусть знает свод правил участковых. Он был первым помощником у предыдущего начальника участка, а мама пекла всему участку кексы на Рождество. С первого момента появления Сент-Джонс Мофли понял, что час пробил и теперь он точно достигнет поистине государственного размаха в службе.

Еще он слышал, что у Кассандры была чертова уйма напарников и никто не выжил, кроме крутого детектива бессмертной Сент-Джонс, в тех передрягах, в которых им довелось побывать. «Вот счастливчики, – думал о них Корбет, – быть свидетелем раскрытия преступлений, положить жизни во имя справедливости, закона и королевы, что может быть лучше?!»

– Констебль, о чем размечтались, – резкий окрик спустил его с небес. Сент-Джонс хмуро уставилась на Корбета в ожидании ответа на простейший вопрос. Не дождавшись, она закатила глаза и обреченно приказала: – Садитесь в машину.

– Есть! Куда едем?

– В церковь. Я слышала, у вас там чудный органист. – Не оглядываясь на Мофли, застывшего с отвисшей челюстью, она вздохнула: – К Ходжесам, Мофли, к Ходжесам. Я только загляну на минуту к эксперту в дом.

– Может, лучше сначала оформить ордер? – погрустнел констебль, отлично помнивший тумаки, полученные от братьев Ходжесов во время учебы в школе. Там было принято лупить малышню из младших классов, а Корбет из-за своего роста подходил под «новобранцев» будучи даже в третьем классе, то есть проходил «обучение» по третьему кругу.

– Да вы что, совсем ополоумели?! Мы всего лишь зададим несколько вопросов, вот и все. Назовем это не допросом, а скажем, беседой, – едва ли не по слогам пояснила Сент-Джонс. Безнадежно махнув рукой, скрылась в доме. – Я хочу, чтобы вы сняли все, слышите, все отпечатки в этом доме. Особенно на втором этаже.

– Сделаю, босс, – кивнул флегматичный криминалист, он же фотограф, основательно припудренный черной пылью.

Кассандра так и не поняла, где он живет. Было сильное подозрение, что в лаборатории на втором этаже здания участка, прямо над ее кабинетом. Во всяком случае, он всегда находился «под рукой», а это удобно. Только вот имя молчуна пока все время ускользало из памяти. Оно так соответствовало его бесцветной долговязой фигуре, что вполне хватало обращения в третьем лице. Скорее всего, его так и звали – «третье лицо».

Но тут она осознала, что вот уже несколько минут бесцельно бродит по дому, раздраженно потирая горячий лоб. Какое жаркое лето. Так что там бишь она хотела? Эти ритмичные щелчки фотоаппарата выводили ее из себя не меньше, чем мерное тиканье часов.

– Кстати, куда вы дели эту чертову куклу? – вспомнила она.

– Какую куклу? – на полдюйма приподняв бровь, обозначил удивление криминалист, не отрывая глаз от объектива камеры.

– Ту, что лежала на этом чертовом диване.

– Все лежит в пакетах в коробке номер три, – три щелчка подряд прозвучали как звук затвора на пистолете.

– Но здесь нет ничего похожего на куклу, – осторожно проговорила Кассандра.

– Значит, ее там и не было, – пожал плечами болтун, продолжая заниматься своим делом.

– Нет. Это значит, что чертова стерва забрала ее с собой, – задумчиво поправила его девушка. – Еще это значит, что она не хотела, чтобы мы обратили на это внимание.