ГЛАВА 58. Больше никогда
Затем Мелиши удалился в свою палатку и отказался уничтожать Несущих Пустоту до следующего дня. Но той ночью ему в голову пришла военная хитрость, связанная с уникальными способностями Кующих Узы. В спешке он не придал особого значения процессу, который имел отношение к самой природе Герольдов и их божественных обязанностей; Кующие Узы были единственными, кто могли использовать этот атрибут.«Слова сияния», глава 30, страница 18
— Капитан Каладин — человек чести, Элокар! — закричал Далинар, показывая в сторону Каладина, сидевшего неподалеку. — Он единственный отправился помочь моим сыновьям.
— Это его работа! — огрызнулся в ответ Элокар.
Каладин, прикованный к стулу внутри покоев Далинара в его лагере, вяло прислушивался. Они не пошли во дворец. Каладин не знал почему.
Они втроем были одни.
— Он оскорбил светлорда перед всем двором, — проговорил Элокар, вышагивая вдоль стены. — Осмелился бросить вызов человеку, стоящему настолько выше него, что в пропасть между ними вместилось бы целое королевство.
— Он воспользовался сложившейся ситуацией, — ответил Далинар. — Будь благоразумным, Элокар. Он только что помог уложить четверых Носителей Осколков!
— На дуэльной арене, где его помощь только приветствовалась, — сказал Элокар, всплеснув руками. — Я по-прежнему не согласен с тем, что темноглазый сражался с Носителем Осколков. Если бы ты не удержал меня... Ба! Я не буду вставать на его сторону, дядя. Не буду. Обычные солдаты бросают вызов нашим самым высокопоставленным и значительным генералам? Что за сумасшествие.
— Я сказал правду, — прошептал Каладин.
— Не смей разговаривать! — прокричал Элокар, остановившись и наставив на Каладина палец. — Ты все погубил! Мы упустили шанс подловить Садеаса!
— Адолин бросил свой вызов, — ответил Каладин. — Несомненно, Садеас не может просто его проигнорировать.
— Конечно, не может, — снова закричал Элокар. — Он на него уже ответил!
Каладин нахмурился.
— У Адолина не получилось вызвать его на дуэль сразу, — пояснил Далинар, взглянув на Каладина. — Как только Садеас покинул арену, он прислал сообщение о согласии на поединок с Адолином — через год.
Через год? Каладин почувствовал, как у него свело желудок. Вполне возможно, что к исходу этого времени дуэль не будет иметь никакого значения.
— Он избежал западни, — произнес Элокар, снова всплеснув руками. — Нам требовался тот момент на арене, чтобы он не смог отвертеться и был вынужден драться! А ты украл этот момент, мостовик.
Каладин опустил голову. Он встал и поспорил бы с ними, если бы не цепи. Они холодили лодыжки, прочно удерживая его на стуле.
Он помнил цепи, похожие на эти.
— Вот что получается, дядя, когда ты ставишь раба во главе стражи. Шторма! О чем ты думал? О чем я думал, позволив тебе совершить такое?
— Ты видел, как он дерется, Элокар, — тихо произнес Далинар. — Он хорош.
— Дело не в мастерстве, а в его дисциплине, вот в чем проблема! — Король сложил руки на груди. — Казнить.
Каладин резко вскинул голову.
— Не будь посмешищем, — ответил Далинар, подойдя к стулу Каладина.
— Таково наказание за клевету на светлорда, — напомнил Элокар. — Таков закон.
— Как король ты можешь помиловать совершившего любое преступление. Только не говори мне, что ты и правда хочешь увидеть, как этого человека повесят после того, что он сделал сегодня.
— Ты попытаешься меня остановить?
— Я точно не стану поддерживать такое решение, будь уверен.
Элокар пересек комнату и подошел вплотную к Далинару. На мгновение показалось, что о Каладине забыли.
— Я король? — спросил Элокар.
— Конечно.
— Но ты действуешь так, будто дело обстоит иначе. Тебе придется кое о чем поразмыслить, дядя. Я не позволю тебе править и дальше, делая из меня марионетку.
— Я не...
— Я решил, что мальчишку казнят. Что ты на это скажешь?
— Скажу, что, пытаясь совершить подобные вещи, ты наживешь в моем лице врага, Элокар.
Далинар напрягся.
«Только попробуйте меня казнить, — подумал Каладин. — Только попробуйте».
В течение одного долгого мгновения двое мужчин пристально смотрели друг на друга. В конце концов Элокар отвел взгляд.
— В тюрьму его.
— На сколько? — спросил Далинар.
— Пока я не посчитаю нужным выпустить! — воскликнул король, махнув рукой, и зашагал к выходу. Он остановился в дверях и с вызовом посмотрел на Далинара.
— Хорошо, — ответил кронпринц.
Король ушел.
— Лицемер, — прошипел Каладин. — Именно он настоял на том, чтобы поставить меня во главу стражи. Теперь он винит вас?
Далинар вздохнул и опустился перед Каладином на колени.
— То, что ты совершил сегодня, — чудо. Защитив моих сыновей, ты оправдал то доверие, которое я испытываю к тебе, перед всем двором. Затем, к несчастью, ты растратил его впустую.
— Он спросил меня о даре! — огрызнулся Каладин, поднимая скованные руки. — Похоже, я его получил.
— Он спросил о даре у Адолина. Ты знал, что мы задумали, солдат. Ты слышал весь план во время совета сегодня утром. И поставил его под угрозу во имя своей жалкой мести.
— Амарам...
— Я не знаю, где ты набрался своих идей насчет Амарама, — перебил Далинар, — но ты должен остановиться. Я проверил твои слова после того, как ты рассказал мне о нем в первый раз. Семнадцать свидетелей подтвердили, что он завоевал свой Клинок Осколков только четыре месяца назад, гораздо позже, чем, судя по документам, тебя сделали рабом.
— Ложь.
— Семнадцать человек, — повторил Далинар. — Светлоглазые и темноглазые. Еще у меня есть слово человека, которого я знаю десятилетия. Ты ошибаешься на его счет, солдат. Ты просто не прав.
— Если он такой благородный, — прошептал Каладин, — то почему не стал сражаться, чтобы спасти ваших сыновей?
Далинар замялся.
— Неважно, — продолжил Каладин, отвернувшись. — Вы позволите королю отправить меня за решетку.
— Верно, — ответил кронпринц, вставая. — У Элокара горячий нрав. Когда он поостынет, я тебя освобожу. Теперь же, возможно, к лучшему, что у тебя появится время поразмышлять на досуге.
— Меня будет нелегко заставить отправиться в тюрьму, — тихо проговорил Каладин.
— Ты вообще меня слушал? — неожиданно взревел Далинар.
Каладин повернулся обратно, широко раскрыв глаза, а побагровевший Далинар наклонился и схватил его за плечи, будто собирался как следует встряхнуть.
— Разве ты не видишь, что происходит? Разве ты не видишь, как все в этом королевстве пререкаются из-за пустяков? У нас нет времени на игры! Перестань вести себя как ребенок и поступай, наконец, как солдат! Ты отправишься в тюрьму и отправишься туда с радостью. Это приказ. Ты еще выполняешь приказы?
— Я... — Каладин обнаружил, что заикается.
Далинар выпрямился и потер пальцами виски.
— Я подумал, что мы загнали Садеаса в угол. Подумал, что мы сможем вышибить землю у него из-под ног и спасти королевство. Теперь я не знаю, что делать. — Он развернулся и направился к двери. — Спасибо, что спас моих сыновей.
Он оставил Каладина одного в холодной каменной комнате.
* * *
Торол Садеас с грохотом распахнул дверь в свои покои. Он подошел к столу, склонился над ним, уперев ладони в гладкую поверхность, и посмотрел вниз, на разрез в середине, проделанный им Носителем Присяги.
Капля пота упала на поверхность стола как раз рядом с этим местом. Он сдерживал дрожь в течение всего времени, пока добирался до спасительной безопасности своего собственного лагеря, — он даже смог натянуть улыбку. Не проявил ни малейшей озабоченности, даже когда надиктовывал жене ответное послание на вызов.
И все это время в глубине его разума над ним смеялся чей-то голос.
Далинар. Далинар чуть его не перехитрил. Если бы тот вызов был исполнен, Садеас быстро бы очутился на арене, и его соперником стал бы человек, который только что победил не одного, а целых четверых Носителей Осколков.
Садеас опустился на стул. Он не искал утешения в вине. Вино заставляло забывать, а он не хотел забывать случившееся. Он никогда не должен забыть то, что произошло.
Какое же удовольствие он получит, когда в один прекрасный день вонзит собственный меч Далинара ему в грудь. Шторма. Подумать только, он практически стал чувствовать жалость к бывшему другу. И тот выкинул такое. Когда Далинар успел стать таким ловкачом?
«Нет, — сказал себе Садеас. — Это не ловкость. Это удача. Самая настоящая обычная удача».
Четверо Носителей Осколков. Как? Даже учитывая помощь того раба, ясно, что Адолин наконец-то превращается в мужчину, которым когда-то был его отец. Это повергло Садеаса в ужас, потому что человек, которым когда-то был Далинар, — Терновник — сыграл одну из главных ролей в завоевании королевства.
«Не этого ли ты хотел? — подумал Садеас. — Пробудить его снова?»
Нет. Более глубокая правда заключалась в том, что Садеас не желал возрождения Далинара. Он хотел убрать старого друга с дороги, и дело обстояло именно так на протяжении уже многих месяцев, неважно, в чем он себя убеждал.
Через некоторое время открылась дверь кабинета и внутрь проскользнула Иалай. Увидев, что муж погружен в размышления, она остановилась у входа.
— Подними всех своих информаторов, — сказал Садеас, глядя в потолок. — Каждого шпиона, каждый источник, которым располагаешь. Найди мне что-нибудь, Иалай. Что-нибудь, что причинит ему боль.
Она кивнула.
— А затем, — продолжил Садеас, — наступит время использовать тех наемных убийц, что ты внедрила ранее.
Он должен устроить все так, чтобы Далинар почувствовал себя в отчаянии, раненым и чтобы другие увидели его сломленным и опустошенным.
И тогда он покончит с ним.
* * *
Некоторое время спустя за Каладином пришли солдаты. Незнакомые ему солдаты. Они вели себя уважительно, пока отвязывали его от стула, но не сняли цепи, сковывающие кисти и ступни. Один из них вскинул кулак в знак уважения, как бы говоря: «Будь сильным».
Каладин опустил голову и двинулся за конвоирами, которые повели его через лагерь под внимательными взглядами других солдат, писцов и прочих любопытных. Краем глаза он заметил в толпе униформу Четвертого моста.
Они пришли к лагерной тюрьме, где проводили время солдаты, вздумавшие подраться или оскорбить других. Это была маленькая постройка с толстыми стенами, практически без окон.
Каладина поместили в камеру с каменными стенами и дверью со стальными прутьями, расположенную в изолированной секции тюрьмы.
Он присел на каменную скамейку и стал ждать, пока Сил наконец не влетела в камеру.
— Вот что бывает, — сказал Каладин, посмотрев на нее, — когда доверяешься светлоглазым. Больше никогда, Сил.
— Каладин...
Он закрыл глаза, отвернулся и устроился поудобнее на холодной каменной скамейке.
Он снова оказался в клетке.
Назад: ГЛАВА 57. Убить ветер
Дальше: ИНТЕРЛЮДИЯ 9. Лифт
