ИНТЕРЛЮДИЯ 9. Лифт
Лифт еще никогда не доводилось воровать во дворце. Все-таки подобные поступки не безопасны. И дело даже не в том, что могут схватить. Ограбишь этот, голод его подери, дворец, и куда потом?
Она забралась на внешнюю стену и взглянула на просторы дворцового парка. Все внутри: деревья, камни, строения — причудливо отражало звездный свет. Посреди парка возвышалось, будто пузырь в пруду, округлое, похожее на луковицу здание. Хотя что уж, все строения здесь имели такую же форму, некоторые из них венчал возвышающийся бугорок-выступ. Да тут нигде, голод подери, не было ни одной ровной линии! Кривые да изгибы, изгибы да кривые…
За Лифт уже влезали ее сообщники, им тоже хотелось посмотреть на дворцовый парк. Какие же они все неуклюжие, пыхтящие, шумные! Шестеро. Они не в состоянии взобраться даже на стену, а еще считаются прекрасными воришками.
— Бронзовый дворец, — выдохнул Хуквин.
— Бронзовый? Это что же, здесь все из бронзы? — спросила Лифт. Она сидела на стене, свесив одну ногу вниз. — Как будто уйма грудей.
Парни изумленно переглянулись. Все они были азианами, с темной кожей и такими же темными волосами. Лифт же принадлежала к народу реши, который жил на северных островах. Об этом ей рассказывала мать, сама Лифт там никогда не бывала.
— Чего? — спросил Хуквин.
— Грудей! — Лифт указала на здания. — Ну, гляди, словно женщина лежит на спине. Вот те выступающие штучки — соски. Малый, который тут все строил, наверное, о-о-очень долго был без женщины.
Хуквин повернулся к одному из своих дружков. По веревкам они спустились на землю, чтобы шепотом обсудить дальнейшие действия.
— Все, как мне и говорили, в этой части парка никого нет, — сказал Хуквин.
Он ими командовал. У него был очень длинный нос, такой, будто в детстве его кто-то крепко схватил и сильно-сильно оттянул. Лифт удивлялась, как он умудряется не задевать им людей, когда вертит головой.
— Все внимание сейчас на выборах Высокочтимого акасикса, — заметил Максин. — У нас действительно хороший шанс провернуть дельце — грабануть Бронзовый дворец прям перед носом достопочтенного собрания визирей.
— А нас... того... не повяжут? — спросил племянник Хуквина, юноша, переходный возраст которого оказался к нему безжалостен: не к коже лица, как ни странно, а к голосу и длинным тощим ногам.
— Цыц, — утихомирил его Хуквин.
— А что, — вставил Тигзикк, — мальчишка прав, и сомнения его имеют основания. Все это предприятие и впрямь крайне опасно.
Среди них Тигзикк считался самым умным и знающим. Еще бы! Ведь он умел ругаться на трех языках. Грамотей, ученый. Как пить дать. И даже одеждой он выделялся: если остальные носили черное, то он был в чем-то необычном.
— Во дворце, конечно, сейчас суматоха. Как-никак, в день выборов там снует куча разного народа, — продолжил Тигзикк. — Но, значит, и охраны будет больше, и подозрительность на каждом углу. Что не есть безопасно.
Тигзикк был постарше остальных. Из всей группы лишь его Лифт знала достаточно близко. А вот имечко парня выговорить не могла. Это «икк» на конце звучало, словно кто-то подавился, когда пытался его выговорить. Поэтому она звала воришку просто Тиг.
— Тигзикк, — сказал Хуквин. Ну точно. Подавился. — Ты же сам все предложил. Только не говори мне теперь, что решил соскочить.
— Я ни от чего не отказываюсь. Просто взываю к осторожности.
Лифт нагнулась к ним со стены.
— Хватит спорить. Пошевеливайтесь. Я проголодалась.
Хуквин взглянул наверх:
— И зачем мы ее с собой взяли?
— Она нам пригодится, — ответил Тигзикк. — Вот увидишь.
— Да она же дитя!
— Она уже не ребенок. Ей не меньше двенадцати.
— Ничего мне не двенадцать! — отрезала Лифт, нависая над ними сверху.
Теперь они все смотрели на нее.
— Ничего не двенадцать, — повторила она. — Двенадцать — несчастливое число. — Она подняла обе свои руки. — Мне вот сколько.
— …Десять? — спросил Тигзикк.
— Это я столько пальцев показываю? Тогда точно. Десять. — Она опустила руки. — Если я чего-то не могу посчитать на пальцах, значит, оно несчастливое.
И ей было десять уже три года. Так вот.
— Уж больно много несчастливых лет получается, — изумленно прокомментировал Хуквин.
— Ага, — согласилась Лифт.
Она снова обвела взглядом парк, затем обернулась посмотреть на путь, которым они пришли из города.
По одной из улочек, ведущих к дворцу, шагал человек. Его одеяние сливалось с сумраком, однако серебряные пуговицы блестели каждый раз, как он заходил под свет уличных фонарей.
«Шторма, — подумала Лифт. По ее спине пробежал холодок. — Значит, мне все-таки не удалось от него уйти».
Она снова посмотрела на группку воров.
— Ну, вы идете или нет? А то я пошла!
Девочка соскользнула внутрь дворцового парка. От земли шел заметный холод. Все правильно, это ж металл. Здесь все из бронзы. Она решила, что богатеи любят, когда все в каком-нибудь одном стиле.
Парни наконец перестали пререкаться и полезли на стену. В это время из темноты вдруг появились тонкие лозы, которые стали расти, извиваясь и переплетаясь. Они потянулись к Лифт, словно маленький ручеек пролитой воды, медленно растекающийся по полу. На лозах то тут, то там появлялись маленькие кусочки кристаллов, будто жилки кварца в черной породе. Гладкие и совсем не острые, похожие на полированное стекло. И еще, они не сияли штормсветом.
Неожиданно лозы резко выросли, обвили друг друга, закрутились и сформировались в лицо.
— Госпожа, — проговорило оно, — мудрое ли это решение?
— Здарова, Несущий Пустоту! — небрежно поздоровалась Лифт, осматривая парк.
— Я не Несущий Пустоту! — воскликнул он. — И ты это знаешь. Просто... просто перестань меня так называть!
Лифт ухмыльнулась.
— Ты же мой ручной Несущий Пустоту. И ничто этого не изменит. Я тебя поймала. Так что душ больше никто похищать не будет. Мы с тобой сюда не за душами пришли. Так, поворовать немного, никто от этого не пострадает.
Лицо из лоз, или, как он называл себя, Виндл, вздохнуло. Лифт быстро пробежала по бронзовому полу к бронзовому же, а как иначе, дереву. Хуквин выбрал для дела самую темную часть суток, между лунами. Однако звездного света хватало, чтобы ориентироваться, особенно в такую погоду, когда на небе ни облачка.
Виндл подрос ближе к ней. Каждый раз, когда он перемещался, за ним оставался шлейф из многочисленных лоз. Похоже, для окружающих он оставался невидим. Через какое-то время лозы затвердевали, словно кристаллы, а затем рассыпались в пыль. Порой кое-кто успевал ее заметить, но самого Виндла точно никто не видел.
— Я спрен, — сказал ей Виндл. — Часть гордого и благородного...
— Тише, — ответила Лифт, выглянув из-за бронзового дерева.
Экипаж с открытым верхом, везший нескольких важных азиан, проехал мимо по подъездной дорожке. Об их важности можно было судить по одеяниям. Большие, ниспадающие мантии с очень широкими рукавами и не сочетающимися узорами. Все они выглядели как дети, которые забрались в шкаф родителей. Хотя шляпы щегольские.
Воры последовали за ней, двигаясь довольно незаметно. Они в самом деле оказались не так уж плохи. Даже если не знали, как правильно взбираться на стену.
Парни собрались вокруг нее, и Тигзикк встал, расправив плащ, походивший на мантии богатых писцов, работающих в правительстве. Здесь, в Азире, работать на государство было действительно престижно. Обо всех остальных говорили, что они «обособленные», что бы это не означало.
— Готов? — спросил Тигзикк у Максина, который тоже выделялся среди воров хорошей одеждой.
Максин кивнул, и они вдвоем двинулись направо, к дворцовому скульптурному саду. По их предположениям там бродили важные люди, размышляя, кто станет следующим Высокочтимым.
Опасная работенка, уж точно. Последним двум отрубил головы какой-то парень в белом с Клинком Осколков. Последний Высокочтимый и двух, голод их подери, дней не протянул!
После ухода Тигзикка и Максина Лифт осталось присмотреть только за остальными четырьмя. Хуквин, его племянник и два тощих братца, которые мало говорили и чуть что хватались за ножи под плащами. Лифт не нравились их методы. Убить слишком легко. Какое удовольствие от кражи, если убивать каждого, кто тебя заметит?
— Ведь ты можешь провести нас внутрь, правда? — обратился Хуквин к Лифт.
Лифт многозначительно закатила глаза. А затем побежала через бронзовую площадь к главному строению дворца.
«В самом деле, выглядит как грудь...»
Виндл извивался по земле рядом с ней, след его лозы оставлял крошечные кристаллы то здесь, то там. Он скручивался и быстро полз, словно угорь, только в действительности прорастал, а не двигался. В Несущих Пустоту было много странного.
— Ты ведь понимаешь, что не я тебя выбрал, — сказал он.
Его лицо появлялось среди лоз, пока они двигались. Когда спрен говорил, происходило нечто необычное — позади него оставалась череда застывших лиц. Казалось, что рот шевелится, потому что он очень быстро вырастал рядом с ней.
— Я хотел выбрать видную ириальскую матрону. Бабушку, искусного садовода. Но нет, Кольцо решило, что мы должны выбрать тебя. «Она посетила Старую магию», — сказали они. «Наша мать ее благословила», — сказали они. «Она юна, и мы сможем лепить из нее все, что пожелаем», — сказали они. Ну, им-то не приходится терпеть твои...
— Заткнись, Несущий Пустоту, — прошипела Лифт, подтягиваясь вверх по стене дворца. — Не то я искупаюсь в святой воде и пойду послушаю жрецов. Может, изгоню нечисть.
Лифт двигалась боком по краю до тех пор, пока не смогла выглянуть из-за изгиба стены. Она заметила патруль охраны: вооруженных длинными алебардами мужчин в узорчатых жилетах и шляпах. Девочка посмотрела вверх на стену. Там имелась похожая на камнепочку выпуклость прямо над ее головой, а дальше стена сужалась. На гладкой бронзе рукам было не за что ухватиться.
Лифт подождала, пока охранники не скрылись вдалеке.
— Ну, ладно, — прошептала она Виндлу. — Сделаешь, как я скажу.
— Нет.
— Конечно, сделаешь. Я пленила тебя, прям как в легендах.
— Я пришел к тебе, — сказал Виндл. — Твои способности от меня! Ты хоть слушаешь, чт...
— Поднимайся на стену, — указала Лифт.
Виндл вздохнул, но подчинился и стал подниматься по стене широким петляющим узором. Лифт подпрыгнула и ухватилась за маленькие опоры из лоз, которые образовались на поверхности благодаря тысячам ветвящихся стеблей с липкими присосками. Виндл сплетался над нею, образуя своего рода лестницу.
Было не легко. Было, голод подери, трудно из-за той выпуклости, а опоры Виндла оказались совсем небольшими. Но у нее получилось, она проделала весь путь почти до вершины купола строения, с которого выходили окна на двор.
Лифт бросила взгляд на город. Никаких признаков человека в черной форме. Может быть, он наконец потерял ее след?
Она повернулась рассмотреть окно. Его симпатичные деревянные рамы удерживали очень толстое стекло, хотя оно выходило на восток. Нечестно, что Азимир был так хорошо защищен от сверхштормов. Им следует жить с ветрами, как всем нормальным народам.
— Нам нужно его опустошить, — сказала она, указав на окно.
— Ты понимаешь, — спросил Виндл, — что в то время, как ты заявляешь о себе как о мастер-воре, именно я проделываю всю работу в нашем союзе?
— И все время жалуешься тоже именно ты. Как нам пробраться через него?
— У тебя есть семена?
Лифт кивнула и полезла в карман. Затем в другой. Потом в задний карман. А, вот где они. Она вытащила горстку семян.
— Я не могу влиять на физическую реальность, кроме как совсем незначительно, — сказал Виндл. — А значит, тебе нужно использовать вложение...
Лифт зевнула.
— Использовать вложение, чтобы...
Она зевнула шире. Голод забери этих Несущих Пустоту, никогда не понимали намеков. Виндл вздохнул:
— Рассыпь семена по раме.
Она сделала, как он сказал, разбросав горстку семян по окну.
— Связь со мной дарует тебе два основных вида способностей, — начал объяснять Виндл. — Первый, манипуляции с трением, ты — перестань зевать на меня! — уже обнаружила. Мы пользуемся им уже много недель, и пора тебе выучить второй, силу роста. Ты пока не готова столкнуться с тем, что было когда-то известно как восстановление, сила лече...
Лифт прижала рукой семена и призвала свою потрясность.
Она не знала, как у нее получается. Просто делала. Все началось сразу после того, как впервые появился Виндл.
Тогда он еще не разговаривал. Лифт вроде как скучала по тем дням.
Ее рука слабо засветилась белым, поднимающимся от кожи светом, похожим на пар. Семена, оказавшиеся в этом свете, начинали прорастать. Быстро. Лозы выстреливали из семян и заползали в трещины между оконной коробкой и рамой.
Лозы росли по ее воле, звучно скручиваясь и растягиваясь. Стекло треснуло, и оконная рама открылась с громким щелчком.
Лифт ухмыльнулась.
— Молодец, — похвалил Виндл. — Мы еще сделаем из тебя Танцующую на Грани.
Ее желудок заворчал. Когда она ела в последний раз? Лифт использовала много своей потрясности, практикуясь раньше. Возможно, ей стоит украсть какой-нибудь еды. Голодная, она не могла оставаться такой потрясной.
Девочка проскользнула за окно. Иметь Несущего Пустоту оказалось полезным, хотя она была не вполне уверена в том, что ее силы появились из-за него. Похоже, Несущий Пустоту врет о таких вещах. Она его поймала, все по-честному. Использовала слова. У Несущего Пустоту нет настоящего тела. Чтобы поймать кого-то вроде него, нужно использовать слова. Это все знают. Так же, как проклятия помогают злу найти тебя.
Ей пришлось достать сферу — бриллиантовую марку, которая приносила удачу, — чтобы как следует осмотреться вокруг. Маленькая спальня была украшена в азианском стиле — множеством сложных узоров на коврах и тканевой обивке стен, преимущественно золотого и красного цветов. Все узоры азианские. Они походили на слова.
Лифт выглянула в окно. Несомненно, она убежала от Темного, человека в черном и серебряном, с бледной родинкой в форме полумесяца на щеке. Мужчина со смертельным, безжизненным взглядом. Наверняка он не смог проследить весь ее путь от Марабетии. Это же за полконтинента отсюда! Ну, по крайней мере за четверть.
Убедив себя, девочка размотала веревку, обвивавшую ее талию и плечи. Привязав ее к двери встроенной кладовки, Лифт спустила ее из окна. Веревка натянулась, когда по ней начали подниматься. Рядом, вокруг одного из столбиков кровати, вырос Виндл, извиваясь как небоугорь.
Она услышала шепчущие внизу голоса:
— Видал? Она поднялась прямо по стене. Тут же не за что держаться. Как?..
— Цыц. — Это был Хуквин.
Пока парни по одному поднимались в окно, Лифт начала рыться в шкафах и ящиках. Оказавшись внутри, воры подняли веревку и прикрыли окно как можно лучше. Хуквин изучил лозы, которые она вырастила на раме из семян.
Лифт засунула голову в нижнюю часть шкафа, роясь в его содержимом.
— В комнате нет ничего, кроме старых башмаков.
— Ты и мой племянник возьмете на себя эту комнату, — сказал ей Хуквин. — Остальные трое поищут в спальнях рядом. Мы быстро.
— Скорее всего, ты найдешь целый мешок старых башмаков... — ответила Лифт, вылезая из шкафа.
— Невежественное дитя, — произнес Хуквин, указывая на шкаф. Один из его дружков стал набивать мешок одеждой и обувью. — Такие тряпки у нас расхватают узлами. Как раз то, что мы искали.
— А что насчет настоящих богатств? Сферы, драгоценности, картины...
Лифт сама мало интересовалась такими вещами, но думала, что Хуквин пришел за ними.
— Все это будет слишком хорошо охраняться, — объяснил тот, пока двое его сообщников быстро собирали одежду по комнате. — Разница между успешным вором и мертвым вором заключается в том, чтобы знать, когда пора убегать с добычей. Сегодняшний улов позволит нам жить в роскоши год или два. Вполне достаточно.
Один из братьев выглянул за дверь в коридор. Он кивнул, и трое выскользнули из комнаты.
— Не забудь, о чем я тебя предупреждал, — сказал Хуквин племяннику и отпустил дверь, которая почти закрылась за ним.
Тигзикк и Максин прислушивались внизу, не поднимется ли тревога. Если что-то пойдет не так, они выскользнут за пределы дворца и подуют в свистки. Племянник Хуквина пригнулся у окна и навострил уши. Было заметно, что он очень серьезно относится к своим обязанностям. На вид ему было около шестнадцати. Несчастливый возраст, уж точно.
— Как тебе удалось так просто подняться по стене? — спросил юноша.
— Дело в мозгах, — объяснила Лифт, — и в слюнях.
Он нахмурился.
— Я обладаю волшебным плевком.
Похоже, он ей поверил. Идиот.
— Как тебе здесь живется? — спросил парень. — Вдали от своего народа?
Лифт выделялась. Прямые черные волосы до талии, смуглая кожа, округлые черты лица. Каждый сразу поймет, что она реши.
— Не знаю, — ответила Лифт, идя к двери. — Я никогда не жила среди своего народа.
— Ты не с островов?
— Неа. Выросла в Ралл Элориме.
— Это... город теней?
— Ага.
— А он...
— Ага. Все так, как и говорят.
Она выглянула за дверь. Хуквина и остальных уже не было видно. Весь коридор блестел бронзой — стены и все остальное — только по центру расстилались красные и синие ковры, покрытые множеством мелких узоров в виде виноградных лоз. На стенах висели картины.
Девочка открыла дверь полностью и вышла.
— Лифт! — Племянник бросился к двери. — Они сказали нам ждать здесь!
— И?
— И мы должны ждать здесь! Ты же не хочешь, чтобы дядя Хуквин попал в неприятности!
— Зачем забираться во дворец, если не для того, чтобы попасть в неприятности? — Лифт покачала головой. Странные они люди. — По-видимому, местечко интересное, со всеми теми богатеями, снующими вокруг.
Здесь должна быть какая-нибудь действительно хорошая еда.
Лифт выбралась в коридор, и Виндл вырос на полу рядом с ней. Что интересно, племянник пошел следом. Она думала, что он останется в комнате.
— Нам не следует так поступать, — проговорил он, когда они прошли мимо едва приоткрытой двери. Изнутри слышались шаркающие шаги. Хуквин и его люди, по-глупому грабившие дворец.
— Тогда оставайся, — прошептала Лифт, подходя к большой лестнице. Внизу туда-обратно шмыгали слуги, даже несколько паршменов, но она не увидела никого в одной из тех мантий. — Где те важные богатеи?
— Читают заявки.
— Заявки?
— Конечно, — ответил идущий рядом племянник. — Со смертью Высокочтимого все визири, писцы и судьи получили шанс заполнить надлежащие документы, чтобы претендовать на его место.
— Чтобы стать императором, нужно подать заявление?
— Конечно. Придется заполнить кучу бумаг. И эссе написать. Эссе должно быть действительно хорошим, чтобы получить эту должность.
— Шторма. Твой народ безумен.
— Другие народы лучше? С кровавыми войнами за трон? А таким образом все имеют шанс. Даже низший клерк может подать документы. Ты даже можешь быть обособленным и в итоге занять трон, если достаточно убедителен. Однажды такое произошло.
— Безумие.
— Говорит девчонка, которая болтает сама с собой.
Лифт пронзительно посмотрела на него.
— Не притворяйся, что это не правда, — продолжил юноша. — Я видел тебя. Говорила с воздухом, словно там кто-то был.
— Как тебя зовут? — спросила она.
— Гокс.
— Ого! Тогда так, Го. Я говорю сама с собой не потому, что чокнутая.
— Нет?
— Я это делаю, потому что я потрясная.
Лифт начала спускаться по лестнице, подождала паузы между снующими слугами, затем перебежала к кладовке. Гокс выругался и последовал за ней.
Лифт боролась с искушением использовать потрясность, чтобы быстро проскочить по этажу, но пока можно было обойтись без нее. К тому же Виндл все время жаловался, что она слишком часто пользуется потрясностью. Что она рискует заработать истощение, что бы это не означало.
Девочка незаметно прошмыгнула к кладовке с помощью только своих обычных повседневных навыков и пробралась внутрь. Гокс прокрался в кладовку за мгновение до того, как она захлопнула дверь. Звякнула столовая посуда на сервировочной тележке, и они едва втиснулись. Гокс шевельнулся, спровоцировав еще больше шума, и Лифт ткнула его локтем. Он застыл, пока их не миновали два паршмена с большими винными бочонками.
— Ты должен вернуться наверх, — прошептала она. — Здесь может быть опасно.
— О, пробраться в штормовой королевский дворец опасно? Спасибо. А то я не понял.
— Я серьезно, — сказала Лифт, выглядывая из кладовки. — Возвращайся наверх и уходи с Хуквином, когда он вернется. Меня он бросит и глазом не моргнув. Скорее всего, и тебя тоже.
Кроме того, она не хотела использовать потрясность перед Гоксом. Начнутся вопросы. Поползут слухи. Лифт ненавидела и то, и другое. Она хотела хотя бы раз остаться где-нибудь на какое-то время, и чтобы ей не нужно было уносить ноги.
— Нет, — тихо ответил Гокс. — Если ты собираешься стащить что-то ценное, я хочу участвовать. Может, тогда Хуквин перестанет оставлять меня в стороне, поручая легкую работу.
Ха, все-таки в нем была капля задора.
Мимо прошла служанка, неся большой, уставленный тарелками поднос. От поднимающихся от него запахов желудок Лифт заворчал. Еда для богатых. Такая вкусная.
Лифт проводила женщину взглядом, выбралась из кладовки и пошла следом. С Гоксом на хвосте будет сложнее. Дядя его неплохо обучил, но двигаться незаметно через заполненное людьми здание нелегко.
Служанка распахнула дверь, скрытую в стене. Служебные коридоры. Лифт поймала дверь, когда та стала закрываться, подождала несколько ударов сердца, открыла ее и юркнула внутрь. Узкий коридор был плохо освещен и пах только что пронесенной через него едой.
Гокс вошел за Лифт и молча закрыл дверь. Служанка исчезла впереди за углом — возможно, во дворце много таких коридоров. Позади Лифт в дверной раме вырос Виндл — темно-зеленое, похожее на плесень переплетение из лоз, покрывшее дверь, а затем и стену рядом с ней.
Он сформировал лицо среди лоз и вкраплений кристаллов и покачал головой.
— Слишком узко? — спросила Лифт. Он кивнул. — Здесь темно. Нас трудно увидеть.
— Вибрация пола, госпожа. Кто-то идет сюда.
Она бросила голодный взгляд вслед служанке с едой, толкнула Гокса и открыла дверь, возвращаясь в главный коридор.
Гокс выругался.
— Ты хотя бы знаешь, что делаешь?
— Нет, — ответила она, перебегая за угол в большой коридор с чередующимися зелеными и желтыми лампами, заполненными драгоценными камнями. К несчастью, слуга в облегающей черно-белой униформе шел прямо на нее.
Гокс издал тревожное «уфф», нырнув обратно за угол. Лифт выпрямилась, сложив руки за спиной, и зашагала вперед.
Она прошла мимо мужчины. Его униформа свидетельствовала о том, что он был кем-то позначительнее обычного слуги.
— Ты, там! — рявкнул мужчина. — В чем дело?
— Госпожа захотела пирожных, — ответила Лифт, задрав подбородок.
— О, во имя Яэзира! Еду подали в саду. Там и пирожные!
— Не те, — пояснила девочка. — Госпожа хочет ягодных пирожных.
Мужчина воздел руки к потолку.
— Кухни в другой стороне, — сказал он. — Попробуй убедить повариху, хотя она скорее отрубит тебе руки, чем примет еще один особый заказ. Штормовые провинциальные писцы! Если нужна специальная диета, то следует предупредить о ней заранее, с надлежащим оформлением!
Он направился прочь, оставив Лифт наблюдать за ним со сложенными за спиной руками.
Из-за угла крадучись вышел Гокс.
— Я уже подумал, что мы наверняка покойники.
— Не будь глупцом, — ответила Лифт, спеша по коридору. — Это еще не самая опасная часть.
Коридор в конце пересекался с другим — с таким же широким ковром по центру, бронзовыми стенами и сияющими металлическими лампами. Полоски света под дверью, которой заканчивался коридор, видно не было. Лифт посмотрела по сторонам и рванула к двери. Взломав замок, она заглянула внутрь и подала знак Гоксу присоединиться к ней.
— Мы должны идти прямо по тому коридору снаружи, — прошептал Гокс, пока она закрывала дверь так, чтобы оставить только маленькую щель. — В той стороне покои визирей. Возможно, там никого не будет, потому что все совещаются в крыле Высокочтимого.
— Ты знаешь расположение дворца? — спросила Лифт, притаившись в темноте у двери. Они находились в своего рода небольшой гостиной с парой затененных кресел и маленьким столиком.
— Ага, — ответил Гокс. — Я запомнил план дворца перед нашим приходом. А ты нет?
Она пожала плечами.
— Я однажды был здесь. Видел спящего Высокочтимого.
— Ты что?
— Он публичный человек и принадлежит всем. Можно поучаствовать в лотерее и прийти посмотреть, как он спит. Люди чередуются каждый час.
— Чего? В какой-то особенный день или типа того?
— Нет, каждый день. Можно также понаблюдать, как он ест или как исполняет ежедневные ритуалы. Если у него выпадет волос или он обрежет ноготь, их можно забрать как реликвию.
— Звучит жутко.
— Немножко.
— Как пройти в его комнаты? — спросила Лифт.
— Тем путем. — Гокс указал налево по наружному коридору, в противоположном направлении от комнат визирей. — Ты же не собираешься отправиться туда, Лифт. Там визири и все важные шишки будут рассматривать заявки. В присутствии Высокочтимого.
— Но он же мертв.
— Нового Высокочтимого.
— Его еще не выбрали!
— Ну, это такая странность, — пояснил Гокс.
В тусклом свете от приоткрытой двери она увидела, как юноша покраснел, будто понимал, насколько все происходящее, голод побери, странно.
— Там всегда есть Высокочтимый. Мы только еще не знаем, кто он. Я имею в виду, он живой и он уже Высокочтимый — прямо сейчас. Мы просто наверстываем упущенное. В общем, там его покои. Отпрыски и визири хотят находиться в его присутствии, пока решают, кто он. Даже если человека, о котором они решают, нет в комнате.
— Это не имеет смысла.
— Конечно, имеет. Это правительство. Все очень подробно изложено в кодексах и...
Он замолк, когда Лифт зевнула. Азиане бывали невыносимо скучными. Хорошо хоть этот понимал намеки.
— В любом случае, — продолжил Гокс, — снаружи, в садах, каждый тешит себя надеждой, что именно его позовут для приватной беседы. Хотя вполне вероятно, что до нее и не дойдет. Отпрыски не могут стать Высокочтимым, поскольку слишком заняты, посещая и благословляя деревни по всему королевству. Но визири — могут, поэтому у них самые лучшие заявки. Обычно выбирают кого-то из их числа.
— Покои Высокочтимого, — сказала Лифт. — В их направлении унесли еду.
— Что у тебя за проблемы с едой?
— Я собираюсь съесть их ужин, — тихо, но решительно проговорила она.
Гокс заморгал в изумлении.
— Ты... Что?
— Я собираюсь съесть их еду. У богатеев лучшая пища.
— Но... в комнатах визирей можно найти сферы...
— Ага. Их я тоже на еду потрачу.
В краже обыкновенных вещей не было никакого веселья. Она любила непростые задачки. На протяжении последних двух лет Лифт выбирала самые труднодоступные для проникновения места и прокрадывалась внутрь.
И съедала там ужин.
— Пошли, — произнесла она, выйдя из дверного проема, и повернула налево, к покоям Высокочтимого.
— Да ты в самом деле чокнутая, — прошептал Гокс.
— Неа. Мне просто скучно.
Гокс посмотрел в другую сторону.
— Я иду к покоям визирей.
— Как хочешь. На твоем месте я бы вернулась наверх. У тебя недостаточно практики для подобных вещей. Бросишь меня и, скорее всего, вляпаешься в неприятности.
Гокс потоптался на месте, затем скользнул в направлении покоев визирей. Лифт закатила глаза.
— Почему ты вообще с ними пошла? — спросил Виндл, выползая из комнаты. — Почему бы просто не забраться сюда самостоятельно?
— Тигзикк разузнал обо всей этой затее с выборами, — объяснила Лифт. — Он сказал, что сегодня отличная ночь для кражи. Я ему задолжала. Кроме того, я хотела быть здесь на случай, если он попадет в беду. Я могу понадобиться, чтобы помочь.
— С чего вдруг столько беспокойства?
И правда, с чего бы?
— Кому-то же должно быть не все равно, — ответила Лифт, зашагав по коридору. — В наше время слишком мало людей беспокоятся о других.
— И ты говоришь это, когда сама забралась сюда, чтобы их обворовать.
— Конечно. Я не собираюсь причинять им вред.
— У тебя странные представления о нравственности, госпожа.
— Не тупи, — огрызнулась она. — Все представления о нравственности странные.
— Надо полагать.
— Особенно для Несущего Пустоту.
— Я не...
Лифт ехидно усмехнулась и ускорила шаг к покоям Высокочтимого. Она поняла, что оказалась на месте, когда выглянула в боковой коридор и заметила в его конце стражников. Ага. Та дверь была настолько хороша, что должна принадлежать императору. Только супербогатеи делают причудливые двери. Нужно, чтоб деньги из ушей полезли, прежде чем потратить их на дверь.
Стражники представляли проблему. Лифт опустилась на колени, выглянув за угол. Коридор, ведущий к покоям императора, был узким, как проулок между домами. Умно. Трудно подкрасться по такому коридору. И те два стражника явно не из числа тех, кто умирает от скуки на посту. Они были из разряда «мы должны торчать здесь и выглядеть по-настоящему злобно». Стояли с такими прямыми спинами, что казалось, будто кто-то привязал им метлы к позвоночнику.
Лифт взглянула наверх. Коридор оказался высоким, богатеям всегда нравились высокие штуковины. Если бы они были бедны, то построили бы еще один этаж, чтоб на нем жили их тети и кузены. Но богатые людишки лишь зря переводили место. Показывали, что, когда имеешь столько денег, можно тратить их впустую.
Поэтому обворовать их представлялось совершенно разумным.
— Туда, — прошептала Лифт, указав на маленький украшенный выступ, который опоясывал стену чуть выше.
Он был не достаточно широк, чтобы идти по нему... если, конечно, вы не Лифт. Но это, к счастью, была она. Там, под потолком, еще и свет более тусклый — висячие люстры располагались невысоко, а зеркала отражали свет от сфер вниз, на пол.
— Мы идем наверх, — сказала Лифт.
Виндл демонстративно вздохнул.
— Будешь делать, что скажу — иначе обкарнаю листья по самый стебель.
— Ты... меня подрежешь?
— Не сомневайся.
По идее, звучало устрашающе.
Виндл начал расти вверх по стене, создавая для нее опоры. Одновременно лозы, устилавшие побегами коридор позади, исчезали, обращаясь в кристаллы и распадаясь в пыль.
— Почему они тебя не замечают? — прошептала Лифт. Она никогда не спрашивала его, несмотря на месяцы, проведенные вместе. — Потому что только «чистый сердцем» может увидеть тебя, что ль?
— Ты же не серьезно?
— Конечно, серьезно. Такое прекрасно вписывается в легенды, истории и все остальное.
— Ну, сама теория не столь глупа, — ответил Виндл, издавая звуки из пучка лоз рядом с девочкой — нескольких зеленых жгутиков шевелились, имитируя движение губ. — Только вот идея, что ты считаешь себя «чистой сердцем»...
— Я чиста! — прошептала Лифт, хмыкнув и вскарабкавшись повыше. — Я — ребенок и все такое. Я так, шторм побери, чиста, что практически радугами отрыгиваю.
Когда они добрались до выступа, Виндл снова тяжело вздохнул — ему нравилось так делать. Он пророс вдоль края выступа, делая его несколько шире, и Лифт шагнула на стену. Она осторожно выровняла равновесие и кивнула Виндлу. Тот стал расти дальше, вдоль выступа, затем перегнулся и разросся вверх по стене, к точке над ее головой. Оттуда протянулся горизонтально, чтобы обеспечить ее опорой. С дополнительным дюймом из лоз на выступе и опорой сверху девочка смогла бочком продвигаться вперед, животом к стене. Она сделала глубокий вдох и повернула за угол в коридор со стражниками.
Лифт продвигалась медленно. Виндл прорастал взад-вперед, усиливая опоры для рук и ног. Стражники не поднимали шум. У нее получалось.
— Они не могут меня видеть, — сказал Виндл, вырастая около нее, чтобы создать очередной ряд опор, — потому что я существую главным образом в когнитивной реальности, даже несмотря на то, что переместил свое сознание в эту реальность. Я могу сделаться видимым любому, только пожелав, не без усилий, само собой. Одни спрены более умелы в этом плане, в то время как другие, наоборот, испытывают затруднения. Конечно, независимо от того, как я проявляю себя, никто не может прикоснуться ко мне, поскольку в этой реальности я едва ли материален.
— Никто, кроме меня, — прошептала Лифт, дюйм за дюймом продвигаясь по коридору.
— Ты тоже не должна, — сказал он с беспокойством в голосе. — Что ты попросила, когда пришла к моей матери?
Лифт не была обязана отвечать, уж точно не штормовому Несущему Пустоту. Она наконец добралась до конца коридора. Под ней располагалась дверь. К сожалению, именно там, где стояли стражники.
— Кажется, ты не очень хорошо все продумала, госпожа, — отметил Виндл. — Ты просчитала, что будешь делать после того, как доберешься сюда?
Она кивнула.
— Ну, и?
— Ждем, — прошептала она.
Так они и сделали. Лифт прижималась к стене животом, ее пятки свисали в пятнадцати футах над стражниками. Ей не хотелось бы упасть. Она почти не сомневалась, что располагала достаточной потрясностью, чтобы пережить падение, но если ее заметят — игре конец. Придется уносить ноги, и никакого ужина.
К счастью для Лифт, но к сожалению для Гокса, ее догадка оказалась верна. В другом конце коридора появился стражник, запыхавшийся и в немалой степени раздраженный. Два охранника подбежали к нему. Он повернулся, указывая в другую сторону.
У нее появился шанс. Виндл отрастил лозу вниз, и Лифт ухватилась за нее. Она ощущала, как кристаллы выступали между усиками, но они были гладкими и правильно ограненными, а не угловатыми и острыми. Лифт прыгнула, держась за лозу, скользящую между пальцами, и в последний момент сжала ее покрепче, остановившись точно над полом.
Оставалось всего несколько секунд.
— ...схвачен вор, пытавшийся обчистить покои визирей, — рассказывал прибежавший стражник. — Он мог быть не один. Оставайтесь начеку. Во имя Яэзира! Не могу поверить, что они посмели. Из всех ночей выбрали именно сегодняшнюю!
Лифт приоткрыла дверь и заглянула в покои императора. Большая комната. Мужчины и женщины за столом. Никто не смотрит в ее сторону. Она проскользнула внутрь.
И воспользовалась своей потрясностью.
Нырнув вниз, она бросилась вперед, и на какое-то мгновение пол — ковер и доски под ним — перестал быть для нее опорой. Она плавно двигалась, будто по льду, бесшумно преодолевая десятифутовое пространство. Ничто не могло ее удержать, когда она делалась такой скользкой. Никакие пальцы не смогли бы ее схватить, и она была способна скользить вечно. Лифт считала, что вообще никогда не остановится, если не отключит потрясность. Шторм побери, она бы скользила до самого океана.
Этим вечером девочка остановилась под столом с помощью пальцев, которые не были скользкими, а затем устранила скольжение с ног. Живот недовольно заурчал. Ей требовалась еда. И побыстрее, иначе потрясности совсем не останется.
— Каким-то образом ты частично находишься в когнитивной реальности, — проговорил Виндл, извиваясь рядом с ней, выращивая и скручивая петли из лоз, которые походили на лицо. — Вот единственное объяснение, которое я могу дать в ответ на вопрос, почему ты можешь коснуться спрена. И твой организм может перерабатывать пищу непосредственно в штормсвет.
Лифт пожала плечами. Он всегда трепался о чем-то подобном. Ее Несущий Пустоту, голод его побери, пытался ее запутать. Что ж, она не станет возражать. Не сейчас. Люди, стоящие вокруг стола, могли ее услышать, даже если они не слышали Виндла.
Еда была где-то здесь. Лифт чуяла ее запах.
— Но почему? — с изумлением спросил Виндл. — Почему Она одарила тебя таким невероятным талантом? Почему тебя, ребенка? Среди людей есть солдаты, великие короли, невероятные ученые. Взамен она выбрала тебя.
Еда, еда, еда. Восхитительный аромат. Лифт поползла под длинным столом вперед. Мужчины и женщины над ней разговаривали очень озабоченными голосами.
— Ваше заявление, Далкси, определенно лучшее.
— Да что вы! Я в одном только первом параграфе написал три слова с орфографическими ошибками!
— Я не заметил.
— Не заметили... Конечно, вы заметили! Но это не имеет значения, потому что эссе Аксикка, очевидно, превосходит мое.
— Не втягивайте меня снова. Мы исключили мою персону. Я не гожусь на пост Высокочтимого. У меня неважное прошлое.
— У Ашно Мудрого тоже было совсем не идеальное прошлое. Однако он стал одним из величайших Высокочтимых народа эмули.
— Ба! Мое эссе — абсолютный вздор, и вы прекрасно это знаете.
Виндл продвигался рядом с Лифт.
— Мать потеряла надежду относительно вашего вида. Я чувствую. Теперь ей все равно. Теперь, когда Он умер...
— Данный спор нам не приличествует, — произнес властный женский голос. — Необходимо проголосовать. Народ ждет.
— Давайте выберем одного из тех дураков в саду.
— Их эссе отвратительны. Только взгляните, что проходит красной нитью через все, что написала Пандри.
— Мой... Я... Я не понимаю и половины, но оно действительно кажется оскорбительным.
Последние слова наконец привлекли внимание Лифт. Она взглянула на стол над своей головой.
«Интересные ругательства? — подумала она. — Ну, давайте же, прочтите хоть несколько».
— Нам нужно выбрать одного из них, — проговорил другой голос, казавшийся очень озабоченным. — Кадасиксы и звезды, вот так ребус! Что нам делать, если никто не хочет становиться Высокочтимым?
Никто не хотел становиться Высокочтимым? Вся страна вдруг обрела немного здравого смысла? Лифт продолжила ползти. Быть богатым кажется забавным и все такое, но стоять во главе стольких людей? Страдание в чистом виде, уж точно.
— Возможно, нам стоит остановиться на худшем заявлении, — произнес один из голосов. — В сложившейся ситуации оно указало бы на самого умного кандидата.
— Убиты шесть монархов из разных стран... — ответил другой голос, новый. — За каких-то два месяца. По всему востоку вырезали кронпринцев. Религиозных лидеров. И теперь двое Высокочтимых убиты в течение одной недели. Шторма... Мне почти кажется, что на нас надвигается очередное Опустошение.
— Опустошение в виде одного-единственного человека. Да поможет Яэзир тому, кого мы выберем. Это — смертный приговор.
— Мы и так слишком затянули процесс. Все недели ожидания без Высокочтимого пагубно сказались на Азире. Давайте просто возьмем худшее заявление из стопки.
— А что, если наш выбор падет на кого-то, воистину ужасного? Разве не наша обязанность заботиться о королевстве, независимо от риска для того, кого мы предпочтем?
— Но при выдвижении лучшего среди нас мы осуждаем нашего ярчайшего, нашего лучшего на смерть от меча... Помоги нам Яэзир. Отпрыск Этид, молитва о помощи была бы кстати. Нам нужно, чтобы сам Яэзир изъявил свою волю. Возможно, если мы выберем правильного человека, то он или она будет защищен его рукой.
Лифт достигла конца стола и увидела блюда, расставленные на меньшем по размеру столике в другом конце комнаты. Отделка помещения была очень азианской. Повсюду завитки вышивки, ковры, столь прекрасные, что, вероятно, какая-нибудь бедная женщина ослепла, пока их ткала. Темные оттенки и приглушенное освещение. Картины на стенах.
«Ха, — подумала Лифт, — на этой кто-то изодрал одно из лиц. Кому могло прийти в голову испортить картину, да еще такую прекрасную, изображающую выстроившихся в ряд Герольдов?»
Что ж, к блюдам, похоже, никто не притрагивался. Ее желудок урчал, но девочка ждала чего-нибудь, что отвлекло бы внимание вельмож.
Случай не замедлил представиться. Дверь открылась. Скорее всего, стражники прибыли доложить об обнаруженном воре. Бедный Гокс. Позже ей нужно будет его вытащить.
Прямо сейчас — время подкрепиться. Лифт оттолкнулась коленями и применила потрясность, чтобы сделать ноги скользкими. Она проехалась по полу и схватилась за угловую ножку стола с едой. Использовав импульс движения, девочка плавно крутанулась вокруг ножки, оказавшись за ней. Припав к полу, она устранила скольжение с ног — свисающая скатерть надежно скрывала ее от людей в центре комнаты.
Идеально. Лифт дотянулась рукой до булочки, стащила ее со стола и откусила немного, но вдруг насторожилась.
Почему все затихли? Она рискнула выглянуть из-под стола.
Он.
Высокий азианин с белой меткой в виде полумесяца на щеке. Черная форма с двойным рядом серебряных пуговиц вдоль передней стороны мундира, жесткий серебристый ворот высунувшейся из-под него рубашки. У толстых перчаток были собственные отвороты, которые отгибались до середины предплечий.
Мертвые глаза. Темный собственной персоной.
«О, нет».
— Что это значит?! — потребовала ответа одна из визирей, женщина в широкой мантии со слишком большими рукавами. Ее шляпа с необычным узором весьма эффектно сочеталась с мантией.
— Я пришел сюда за вором, — ответил Темный.
— Вы понимаете, где находитесь? Как вы смеете прерывать...
— У меня есть соответствующие документы.
Темный говорил совершенно без эмоций. Никакого раздражения от предъявленных претензий, никакого высокомерия или напыщенности. Вообще ничего. Из-за спины Темного вышел один из его спутников — мужчина в черной с серебром форме, украшенной не так обильно. Он подал начальнику аккуратно перевязанную пачку бумаг.
— Документы — это, конечно, хорошо, — проговорила визирь. — Но, констебль, сейчас не время для...
Лифт дала деру.
Ее инстинкты наконец побороли удивление, и она побежала, перепрыгнув через кушетку на пути к задней двери. Виндл стремительно двигался рядом с ней размытой полоской.
Зубами она оторвала от булочки большой кусок. Еда ей понадобится. За дверью должна находиться спальня, а в спальне будет окно. Вломившись в дверь, она бросилась вперед.
С другой стороны, из тени, что-то взметнулось.
Дубинка ударила ее в грудь. Ребра затрещали. Лифт ахнула и повалилась лицом на пол.
Еще один помощник выступил из теней спальни.
— Даже хаотическое поведение, — сказал Темный, — можно предугадать при надлежащем изучении.
Его шаги приближались к Лифт сзади.
Она стиснула зубы и свернулась калачиком на полу.
«Не наелась…»
Она испытывала сильный голод.
Те несколько кусков, которые Лифт успела проглотить, уже делали свое дело. Она ощутила знакомое чувство, словно шторм в венах. Жидкая потрясность. По мере того как Лифт исцелялась, боль в груди постепенно исчезала.
Виндл сновал кругами, обвивая ее снова и снова небольшим лассо из лоз, прораставших листьями на полу. Темный подошел ближе.
«Вперед!»
Лифт вскочила на четвереньки. Темный схватил ее за плечо, но девочка смогла вырваться. И призвала свою потрясность.
Темный резко ткнул в нее чем-то.
Небольшое животное походило на крэмлинга, только с крыльями. Связанные крылья и лапки, странная маленькая голова, не такая крабовидная, как у крэмлинга. Мордочкой, ртом и глазами оно больше напоминало громгончую.
Казалось, что животное нездорово, его мерцающие глаза застилала боль. Откуда такие мысли?
Существо втянуло всю потрясность Лифт. Она своими глазами увидела, как что-то белое и сияющее, похожее на завитки света, устремляется от нее к маленькому животному. Оно открыло рот и выпило свет.
Внезапно Лифт почувствовала, что устала и очень-очень голодна.
Темный передал животное одному из своих спутников, который убрал его в черный мешок и засунул в карман. Лифт была уверена, что визири, возмущенно столпившиеся у стола, не увидели ничего из случившегося благодаря тому, что Темный и его спутники загородили все своими спинами.
— Держите сферы подальше от нее, — приказал Темный. — Нельзя позволить ей совершить вложение.
Лифт обуял ужас, она запаниковала так сильно, как не случалось уже многие годы, со времен ее пребывания в Ралл Элориме. Она забилась, задергалась, стала кусать удерживающую руку. Темный даже не заворчал. Он вздернул ее на ноги, а его спутник стал выворачивать девочке руки, пока она не задохнулась от боли.
Нет. Она выкрутится! Ее нельзя так легко поймать. Несчастный Виндл продолжал кружить на полу. Видимо, он был доброй разновидностью Несущего Пустоту.
Темный повернулся к визирям.
— Не смею больше вас беспокоить.
— Госпожа! — воскликнул Виндл. — Сюда!
На полу валялась наполовину съеденная булочка, которую Лифт уронила, когда ее ударили дубинкой. Виндл метнулся к булочке, но не смог сделать ничего, кроме как слегка ее покачнуть. Лифт дернулась, чтобы освободиться, но без шторма, бушевавшего внутри, она была обычным ребенком, которого держал обученный солдат.
— Я чрезвычайно обеспокоена характером вашего вторжения, констебль, — проговорила главный визирь, просматривая стопку бумаг, которую оставил Темный. — Документы в порядке, и я вижу, что вы даже включили заявление, одобренное судьями, об обыске самого дворца для поимки этой оборванки. Несомненно, не было нужды беспокоить святой конклав. Уж точно не ради обычной воровки.
— Правосудие одно для всех: и мужчин, и женщин, — абсолютно спокойно ответил Темный. — А эта воровка какая угодно, только не обычная. С вашего позволения, мы больше не станем вам докучать.
Казалось, ему было все равно, дадут они ему позволение или нет. Он направился к двери, и его спутник потащил Лифт следом. Она дотянулась ногой до булочки, но смогла лишь пнуть ее вперед, под длинный стол, за которым сидели визири.
— Разрешение на казнь, — удивленно произнесла визирь, держа в руках последний листок из стопки. — Вы убьете ребенка? Всего лишь за воровство?
«Убьете? Нет. Нет!»
— За воровство и за проникновение во дворец Высокочтимого, — ответил Темный, дойдя до двери. — И за прерывание заседания святого конклава.
Визирь встретилась с ним глазами, но через несколько мгновений отвела взгляд.
— Я... — проговорила она. — Да, конечно же... э-э... констебль.
Темный отвернулся и распахнул дверь. Визирь опустила одну руку на стол, а другую поднесла к голове.
Помощник Темного тащил Лифт к двери.
— Госпожа! — воскликнул Виндл, круживший рядом. — О... о, как же так. С этим человеком что-то очень сильно не в порядке! Он не прав, совсем не прав. Ты должна использовать свои способности.
— Пытаюсь, — простонала Лифт.
— Ты слишком похудела, — сказал Виндл. — Не хорошо. Ты всегда расходуешь излишки... Низкое содержание жировой ткани... Возможно, проблема в этом. Я не знаю, как и что работает!
Темный остановился в дверях и посмотрел на низко висящие в коридоре люстры с зеркалами и сверкающими драгоценными камнями. Он указал на них рукой. Помощник, который не держал Лифт, направился в коридор и отыскал веревки, удерживающие люстры. Он отвязал их и потянул, люстры поднялись выше.
Лифт пыталась призвать свою потрясность, хотя бы немного. Ей было нужно совсем чуть-чуть.
Тело оказалось истощено. Осушено. Девочка действительно перенапряглась. С нарастающими паникой и отчаянием она старалась изо всех сил.
Помощник привязал люстры в коридоре так, что теперь они висели высоко в воздухе. Визирь, стоящая неподалеку, перевела взгляд с Темного на Лифт.
— Пожалуйста, — проговорила девочка одними губами.
Визирь намеренно толкнула стол. Он резко ударил по локтю держащего Лифт помощника. Тот выругался, отпустив одну руку.
Лифт нырнула к полу, вырываясь из его хватки. Она изогнулась и юркнула вперед, под стол.
Помощник схватил ее за лодыжки.
— Что случилось? — спросил Темный холодным бесчувственным тоном.
— Я поскользнулась, — ответила визирь.
— Будьте осторожнее.
— Угрожаете, констебль? До меня вам не добраться.
— Я могу добраться до кого угодно.
По-прежнему никаких эмоций.
Лифт боролась под столом, отбиваясь от помощника. Он тихо выругался и вытащил Лифт за ноги, а затем вздернул вверх. Темный наблюдал с бесстрастным лицом.
Их взгляды встретились, глаза в глаза. У нее во рту торчала наполовину съеденная булочка. Опустив взгляд, Лифт стала быстро жевать и проглатывать куски.
В этот раз он проявил эмоции и казался сбитым с толку.
— Все ради булочки?
Лифт промолчала.
«Давай же...»
Они провели ее по коридору и свернули за угол. Один из помощников бежал впереди и убирал сферы из настенных ламп. Неужели грабил дворец? Нет, после того как они проходили мимо, он возвращался и засыпал сферы на место.
«Давай же...»
Они прошли мимо дворцового стражника, стоящего в более широком коридоре. Тот заметил что-то на Темном — возможно, шнур из разноцветных нитей, сплетенных в определенном для азиан порядке, — и отсалютовал.
— Констебль, сэр. Вы нашли еще одну?
Темный остановился, наблюдая за тем, как стражник открывает ближайшую дверь. Внутри на стуле сидел Гокс, сгорбившийся между еще двумя стражниками.
— Так у тебя действительно были сообщники! — заорал один из солдат в комнате и отвесил Гоксу пощечину.
За спиной Лифт ахнул Виндл.
— Определенно, он не заслужил ничего подобного!
«Давай же...»
— Его сообщница не ваша забота, — сказал Темный стражникам, ожидая, пока один из его спутников закончит свои странные действия со сферами. Почему они волновались о них?
Внутри Лифт что-то зашевелилось. Как маленькие завихрения ветра перед наступлением шторма.
Темный резко взглянул на нее.
— Что-то...
Потрясность вернулась.
Лифт стала скользкой, вся целиком, кроме ступней и ладоней. Она выдернула руку из пальцев помощника, оттолкнулась вперед и, упав на колени, проскочила под рукой Темного, когда он потянулся в ее сторону.
Виндл издал восторженный возглас и метнулся к ней, а Лифт стала отталкиваться ладонями от пола, будто плывя, каждым взмахом продвигая себя вперед. Она едва касалась пола дворцового коридора, скользя на коленях, словно их смазали маслом.
Ее поза не отличалась особенной грацией. Величавость — это для богатеев, у которых имелось время выдумывать игры, чтобы порисоваться друг перед другом.
Лифт очень легко разогналась настолько, что, когда ослабила потрясность и попыталась встать на ноги, ей стало трудно себя контролировать. Она со всего маху врезалась в стену в конце коридора, неуклюже развалившись на полу.
Ухмыльнувшись, юная воровка приняла вертикальное положение. У нее получилось гораздо лучше, чем в те последние несколько раз, когда она пробовала нечто подобное. Ее первая попытка оказалась совсем позорной. Тогда она стала настолько скользкой, что даже не могла удержаться на коленях.
— Лифт! — воскликнул Виндл. — Сзади.
Девочка оглянулась. Она могла бы поклясться, что мужчина, спешащий по коридору, слабо светился и явно бежал слишком быстро.
У Темного тоже была потрясность.
— Так нечестно! — закричала Лифт, вскакивая на ноги и бросаясь в боковой коридор — путь, которым она пробиралась вместе с Гоксом.
Ее тело снова начало уставать. От одной булочки мало толку.
Она помчалась по роскошному коридору, заставив служанку подпрыгнуть и пронзительно завизжать, будто та увидела крысу. Лифт притормозила, завернув за угол, понеслась на аппетитные запахи и ворвалась на кухню.
Она пробежала сквозь беспорядочно снующих людей. Секундой позже от пинка преследователя распахнулась дверь. Темный.
Не обращая внимания на удивленные взгляды, Лифт запрыгнула на длинную стойку, сделала свою ногу скользкой и проехалась на ней боком, сбив с шумом и грохотом миски и сковородки. Она соскочила с другой стороны стойки, в то время как Темный неуклюже прокладывал себе путь через поваров, высоко подняв вверх Клинок Осколков.
Он не сквернословил от раздражения. Нормальный человек ругался бы. Люди казались настоящими, когда ругались.
Но, без сомнения, Темный — не настоящий человек. В этом, как ни в чем другом, Лифт была уверена.
Она стащила сосиску с исходящей паром тарелки и устремилась в служебные коридоры. Лифт жевала на бегу, а Виндл вырастал на стене рядом с ней, оставляя за собой полоску темно-зеленых лоз.
— Куда мы направляемся? — спросил он.
— Подальше отсюда.
Позади нее хлопнула дверь, ведущая в служебные коридоры. Лифт свернула за угол, напугав конюха. Призвав потрясность, она сместилась в сторону, легко проскочив мимо него в узком коридоре.
— Что со мной стало? — вопросил Виндл. — Ворую по ночам, за мной гоняются всякие выродки. Я был садовником. Чудесным садовником! И криптики, и спрены чести приходили, чтобы увидеть кристаллы, которые я выращивал из разумов вашего мира. Во что я превратился?
— В нытика, — ответила Лифт, отдуваясь.
— Чепуха.
— Значит, ты всегда был нытиком?
Она оглянулась через плечо. Темный небрежно оттолкнул с дороги конюха, почти не сбившись с шага, и пробежал мимо.
Лифт добралась до двери и вломилась в нее плечом, снова выбираясь в богатые коридоры.
Ей требовался выход. Окно. Своим безоглядным бегством она просто описала круг, вернувшись к покоям Высокочтимого. Выбрав направление инстинктивно, она побежала, но впереди из-за угла показался один из помощников Темного. У него также имелся Клинок Осколков. Вот так удача, голод подери.
Лифт развернулась в другую сторону и проскочила мимо Темного, выбегающего из служебного коридора. Она едва увернулась от взмаха его Клинка, поднырнув вниз, сделав себя скользкой и проехавшись по полу. На этот раз она вскочила на ноги не споткнувшись. Ну, хоть что-то.
— Кто те люди? — спросил Виндл сбоку.
Лифт хмыкнула.
— Почему они так озабочены твоей персоной? С их оружием что-то не так...
— Клинки Осколков, — ответила Лифт. — Стоят целого королевства. Предназначены для убийства Несущих Пустоту. И у них их два. Безумие.
«Предназначены для убийства Несущих Пустоту...»
— Ты! — воскликнула она на бегу. — Они охотятся за тобой!
— Что? Конечно же нет!
— Так. Не волнуйся. Ты мой. Никому тебя не отдам.
— Очаровательная преданность, — проговорил Виндл. — Даже ни капельки не обидно. Но они охотятся не за...
Второй помощник Темного шагнул в коридор прямо перед Лифт. Он держал Гокса.
К шее юноши был прижат нож.
Девочка резко остановилась. Гокс всхлипывал в руках мужчины, сильно вытянув шею.
— Не двигайся, — сказал помощник, — или я его убью.
— Ублюдок, голод тебя подери, — отозвалась Лифт. Она сплюнула в сторону. — Это подло.
Сзади подоспел тяжело топавший Темный, к нему присоединился второй преследователь. Ее загнали в ловушку. Вход в покои Высокочтимого находился прямо впереди, визири и отпрыски заполонили коридор, переговариваясь возмущенными голосами.
Гокс плакал. Бедный дурак.
Что ж. Такие вещи никогда не заканчивались хорошо. Лифт последовала своей интуиции — что, в общем, она всегда и делала — и проверила блеф помощника, бросившись вперед. Он был из тех, кто соблюдает закон. Он не сможет хладнокровно убить заложника в...
Помощник Темного перерезал горло Гокса.
Алая кровь выплеснулась и запачкала одежду юноши. Спутник Темного отшвырнул Гокса на пол и отступил назад, будто удивившись тому, что наделал.
Лифт замерла. Он не мог... Он не...
Темный схватил ее сзади.
— Что ты натворил? — спросил он помощника лишенным эмоций тоном. Лифт едва его слышала.
«Так много крови».
— Ты будешь наказан.
— Но... — проговорил помощник. — Мне пришлось исполнить угрозу...
— Чтобы убить этого мальчишку в этом королевстве, ты не собрал нужные документы, — произнес Темный.
— Разве мы не выше закона?
Темный отпустил Лифт и, шагнув вперед, отвесил помощнику пощечину.
— Если бы не закон, ничего бы не было. Ты станешь следовать их правилам и принимать веления правосудия. Это все, что у нас есть, единственное, в чем можно быть уверенным в мире.
Лифт не отрывала взгляда от умирающего Гокса, который прижал руки к шее, как если бы пытался остановить кровотечение. Его слезы...
Сзади к ней подошел второй помощник.
— Беги! — воскликнул Виндл.
Она вздрогнула.
— Беги!
Лифт побежала.
Она проскочила мимо Темного и протолкалась сквозь визирей, которые ахали и вскрикивали при виде смерти. На полной скорости Лифт пронеслась через покои Высокочтимого, проскользила по столу, ухватила еще одну булочку с большого блюда и ворвалась в спальню. Секундой позже она выбралась из окна.
— Наверх, — сказала девочка Виндлу и засунула булочку в рот.
Он метнулся вверх по наружной части стены, и Лифт начала карабкаться, истекая потом. Секунду спустя один из помощников высунулся из окна под ней.
Не посмотрев вверх, он спрыгнул во двор и стал озираться по сторонам. Его Клинок Осколков поблескивал в темноте, отражая свет звезд.
Лифт успешно добралась до верхнего уровня дворца и спряталась там в тенях. Она присела на корточки, обхватив руками колени, и почувствовала, что замерзает.
— Ты едва его знала, — сказал Виндл. — И, тем не менее, скорбишь.
Она кивнула.
— Ты видела много смертей, — продолжил спрен. — Я это знаю. Неужели ты не привыкла к ним?
Лифт покачала головой.
Помощник внизу уходил все дальше и дальше, продолжая охоту. Она была свободна. Вскарабкаться по крыше, скользнуть вниз с другой стороны, исчезнуть.
Неужели что-то шевельнулось у стены рядом с землей? Да, те движущиеся тени были людьми. Остальные воры перелезли через стену и исчезли в ночи. Хуквин бросил своего племянника, как и ожидалось.
Кто станет проливать слезы по Гоксу? Никто. Его бросят и забудут.
Лифт выпрямила ноги и поползла через выгнутую луковицу крыши к окну, через которое проникла во дворец ранее. В отличие от выращенных Виндлом, лозы из семян все еще были живы. Они заплели окно, трепеща листьями на ветру.
«Беги, — говорили ее инстинкты. — Прочь».
— Ты что-то говорил раньше, — прошептала Лифт. — Вос...
— Восстановление, — ответил Виндл. — Каждая связь дарует силу двух волн. Ты можешь влиять на рост.
— Могу ли я использовать их, чтобы помочь Гоксу?
— Если бы была лучше обучена? Да. Но с твоим нынешним уровнем, сомневаюсь. Ты не очень сильна, не очень опытна. И он, возможно, уже мертв.
Лифт коснулась одной из лоз.
— Почему ты о нем беспокоишься? — снова спросил Виндл. Похоже, ему было любопытно. Никакого вызова. Он просто пытался понять.
— Потому что кто-то должен.
На этот раз Лифт проигнорировала то, что твердили ей инстинкты, пробралась в окно и стремительно пересекла комнату.
Через коридор верхнего этажа. На лестницу. Она слетела вниз, просто перепрыгнув большую часть. Через дверной проем. Повернуть налево. По коридору. Снова налево.
В роскошном коридоре собралась толпа. Лифт подошла и стала проталкиваться сквозь людей. Для этого ей не требовалась потрясность. Она проскальзывала сквозь промежутки в толпе с тех пор, как начала ходить.
Гокс лежал в луже крови, темным пятном растекшейся по прекрасному ковру. Его окружали визири и стражники, переговаривающиеся приглушенными голосами.
Лифт подползла к юноше. Его тело было еще теплым, но кровь, кажется, перестала течь. Глаза были закрыты.
— Слишком поздно? — прошептала она.
— Не знаю, — ответил Виндл, скручиваясь рядом.
— Что мне надо делать?
— Я... Я не уверен. Госпожа, переход на вашу сторону оказался сложным, и в моей памяти образовалось множество пробелов, несмотря на меры предосторожности, которые предпринял мой народ. Я...
Она уложила Гокса на спину, лицом к небу. Он действительно был для нее никем, все верно. Они только-только встретились, и он повел себя как дурак. Она говорила ему, чтобы он уходил.
Но Лифт была той, кем была, той, кем должна быть.
«Я буду помнить тех, о ком забыли».
Девочка наклонилась вперед, коснувшись лба юноши, и выдохнула. Маленькое мерцающее облачко сияющего света слетело с ее губ. Оно повисло перед ртом Гокса.
«Давай же...»
Облачко шевельнулось и втянулось в его рот.
Чья-то рука схватила Лифт за плечо и оттащила от тела. Она осела, вдруг почувствовав сильнейшую усталость. Настоящую усталость, такую, что даже стоять трудно.
Темный потянул ее за плечо прочь от толпы.
— Пойдем, — сказал он.
Гокс шевельнулся. Визири дружно вздохнули, и их внимание обратилось на юношу, который застонал, а затем сел.
— А ты все-таки Танцующая на Грани, — сказал Темный, увлекая ее по коридору, когда остальные сомкнулись вокруг Гокса, переговариваясь между собой. Лифт споткнулась, однако Темный ее поддержал. — Я задавался вопросом, кем же из двух ты окажешься.
— Чудо! — воскликнул один из визирей.
— Яэзир подал знак! — проговорил один из отпрысков.
— Танцующая на Грани, — сказала Лифт. — Я не знаю, что это такое.
— Когда-то они были одним из прославленных орденов, — пояснил Темный, уводя ее по коридору. На них никто не обращал внимания, все сосредоточились исключительно на Гоксе. — Там, где ты допустила промахи, они блистали бы красотой и изяществом. Они могли быстро пробежать по самой тонкой веревке, танцевать на коньках крыш, перемещаться по полю битвы, как ленточки на ветру.
— Звучит... поразительно.
— Да. К сожалению, их всегда волновали мелочи, они не уделяли внимания более значительным вещам. У тебя, как выяснилось, похожий нрав. Ты стала одной из них.
— Я не нарочно, — ответила Лифт.
— Я понял.
— Почему... почему вы охотитесь за мной?
— Во имя правосудия.
— Полно людей, которые поступают неправильно.
Ей приходилось заставлять себя произносить каждое слово. Говорить было тяжело. Думать было тяжело. Она так устала.
— Вы... могли б гоняться за большими преступными главарями, за убийцами. Но выбрали меня. Почему?
— Другие, возможно, и отвратительны, но они не занимаются тем, что может навлечь на наш мир Опустошение. — Слова Темного отдавали холодом. — Поэтому тебя нужно остановить.
Лифт оцепенела. Она попыталась призвать потрясность, но уже израсходовала ее полностью. И, наверное, даже немного больше.
Темный развернул ее и прижал к стене. Девочка не могла стоять и, сгорбившись, опустилась на пол. Рядом мельтешил Виндл, разрастаясь во все стороны ползучими лозами.
Темный встал рядом с ней на колени и поднял руку.
— Я его спасла, — сказала Лифт. — Сделала что-то хорошее, разве нет?
— Добродетель к делу не относится, — ответил мужчина. В его руках появился Клинок Осколков.
— Вам все равно, да?
— Да. Все равно.
— Вам стоило бы, — проговорила она обессиленно. — Вам стоило бы... стоило бы подумать об этом, я имею в виду. Когда-то я хотела быть такой, как вы. Не получилось. Это было так... словно ты уже умер...
Темный занес Клинок.
Лифт закрыла глаза.
— Она помилована!
Хватка Темного на ее плече усилилась.
Чувствуя себя полностью опустошенной, как если бы кто-то поднял ее за кончики пальцев на ногах и выжал из тела все, что можно, Лифт заставила себя открыть глаза. Возле нее притормозил запыхавшийся Гокс. За ним спешили визири и отпрыски.
В окровавленной одежде, выпучив глаза, Гокс зажимал в руке клочок бумаги. Он сунул его Темному.
— Я дарую этой девочке помилование. Освободите ее, констебль!
— Кто ты такой, — ответил Темный, — чтобы поступать подобным образом?
— Я Высокочтимый акасикс, — объявил Гокс. — Правитель Азира!
— Что за нелепость.
— Кадасиксы послали знак, — сказал один из отпрысков.
— Герольды? — спросил Темный. — Вряд ли. Вы ошибаетесь.
— Мы проголосовали, — ответил визирь. — Заявление этого юноши оказалось лучшим.
— Какое еще заявление? — возмутился Темный. — Он вор!
— Он явил чудо восстановления, — объяснил один из визирей. — Умер и возродился. Могли ли мы требовать лучшее заявление?
— Нам ниспослан знак, — сказала главный визирь. — Теперь у нас есть Высокочтимый, которому не страшен Человек в Белых Одеждах. Слава Яэзиру, Кадасиксу королей, да направит он нашу мудрость. Этот юноша — Высокочтимый. Он всегда им был. Мы осознали это только теперь и умоляем его простить нас за то, что не узрели правду раньше.
— Так было всегда, — произнес старший из отпрысков. — И так будет снова. Встаньте, констебль. Вы получили приказ.
Темный оглядел Лифт.
Она устало улыбнулась. Показала зубы, голод его подери. Так было правильнее всего.
Клинок Осколков растворился в тумане. Его обставили, но Темный, похоже, не беспокоился на сей счет. Ни разу не выругался, ни разу даже не сощурил глаза. Он встал и натянул перчатки, потянув за отвороты, сначала одну, затем другую.
— Слава Яэзиру, Герольду королей, — сказал Темный. — Да направит он нашу мудрость. Если когда-нибудь перестанет пускать слюни.
Он поклонился новому Высокочтимому и уверенным шагом направился прочь.
— Кто-нибудь знает, как зовут констебля? — спросил один из визирей. — Разве мы разрешали судебным исполнителям пользоваться Клинками Осколков?
Гокс опустился на колени рядом с Лифт.
— Значит, ты теперь император или что-то вроде того, — сказала она, закрывая глаза и откидываясь назад.
— Ага. До сих пор мало что понимаю. Я вроде как явил чудо.
— Ну и хорошо, — ответила Лифт. — Могу я съесть твой ужин?
Назад: ГЛАВА 58. Больше никогда
Дальше: ИНТЕРЛЮДИЯ 10. Сет
