Глава 39
В этот день Джоанна Олсндот нашла себе несколько настоящих друзей. Неожиданностью, спасительным чудом было то, что таким другом оказался каждый, кого она встречала. Не прошло и десяти минут после стрельбы Невила по причалу, как она уже оказалась в квартире Ларсндотов над швейной мастерской в переулке Малышей. Бен Ларсндот увидел ее, когда она ковыляла закоулками.
— Я как раз впереди стоял. Видел, как ты выглянула с штормовых мостков, а потом все взлетело на воздух. — Он ее наполовину поддерживал, наполовину нес. — Эти тропиканцы вытащили на берег бомбу?
— Нет. Это было… лучевое ружье.
Она едва слышно произносила слова, которые надо было бы орать в голос. Но Бен все равно был поражен:
— Но… но даже Невил бы такого не сделал!
— Но это правда.
В этом разговоре — вся история жизни Невила.
Бен после этого много не говорил, но ярость его ощущалась. Добравшись до дома, он только сообщил жене, что случилось, и тут же пошел обратно на пирс. Венда после его рассказа поджала губы, но удерживать его не стала. Она посмотрела на Джоанну:
— Бен должен пойти помогать. С другой стороны, у нас в семье в политике разбираюсь я, а не он.
Джоанна лежала на диване под теплым мягким одеялом. Смутно осознавала присутствие где-то рядом Венды-младшей и Силки. Они не были испуганы — просто ошеломлены внезапной деятельной суматохой.
— Разбираешься в политике — именно это мне сейчас и нужно. Я хочу, чтобы стало известно, что случилось, и чтобы никто больше зря не погиб.
Венда ей выдала чистую одежду, теплую и удобную для пешего перехода. За следующие два часа Джоанна узнала, что на самом деле может сделать семейство портных. И действительно, все эти годы Ларсндоты потратили на то, чтобы сделаться местными. Венда и ее дети знали все глухие закоулки Южной Стороны. Они были параноидальны в разумной степени: телефоном не пользовались, но насчет автоматического наблюдения не беспокоились. Их дети, особенно Венда-младшая, будто знали заранее, куда могут смотреть отрицатели, и не раз уводили Джоанну в обход, чтобы избежать разоблачительных встреч.
— Мы теперь в эти игры каждый день играем, — сказала Венда-старшая. — У нас тут на Южной Стороне отрицателей не жалуют. С тех пор как ты пропала, а Равну похитили, все стало…
Джоанна еще прихрамывала, но за этими тремя успевала без труда.
— А Джефри? Про него и про Амди что известно?
Венда-старшая отвернулась.
— Оба пропали. В ту самую ночь, как схватили Равну. Мы… нам про них ничего не известно, Джо. Ты же знаешь, что у этих двоих были дела с Невилом и Ганноном Йоркенрудом. Ганнон тоже пропал.
Они шли в глубокой темноте по узкому переулку между полукаркасными зданиями в местном стиле. Они были построены после приземления Детей — как и большая часть Южной Стороны, — но на средневековый лад.
Из темноты, впереди и сзади, материализовались две стаи. Впереди был Гибкарь, позади — Развалюха.
Джо сбилась с шага. Гибкарь — самый надежный помощник Резчицы, но…
— Послушай, Развалюха — он…
Венда кивнула, жестом показывая, что надо идти дальше.
Сзади пришел голос Развалюхи:
— Ага, так и есть. Шелковинт пропал, и я теперь у Свежевателя помощник и охранник номер один.
Младшая и Силка тихо хихикнули. Младшая шагнула вперед, чтобы идти за Гибкарем. Силка отступила назад и пошла среди четверки-Развалюхи. Прошли несколько крутых поворотов, зацепили край Паромного рынка и пошли вниз по склону. Здесь ощущался запах мусора. Силка попросила, чтобы мама взяла ее на руки. Бревенчатые строения сменились двух-трехэтажными домами из каменных блоков. Время от времени дорогу переходили стаи, но людей Джо не видела. Да и звуки рынка почти не были слышны — может быть, и неудивительно.
Последний поворот — и переулок вывел к паромным причалам, на высоте пары метров над водой. Проливы пересекали пейзаж ровной серебристой линией. В обычный день у стенки стоял бы паром или два, еще один где-нибудь на глади Проливов и еще парочка — на материковой стороне. Сегодня ни одного парома не было у Скрытого Острова. Джо посмотрела на ту сторону, на Береговую, до которой была пара тысяч метров. Там она насчитала пять паромов.
Гибкарь усадил рядом с ней один свой элемент.
— Вот туда все и поехали. Рвутся оказаться на Холме Звездолета, где Невил ниспошлет мир нам всем.
Гибкарь говорил по-самнорски отлично и сарказм голосом передавать умел.
— Но если бы мы успели туда, может быть, был бы у нас шанс разоблачить его вранье.
Это сказал Развалюха, разлегшись вокруг Ларсндотов слева от Джоанны.
Джо посмотрела на одного, на другого.
— Резчица и Свежеватель стали союзниками?
Гибкарь кивнул, но не слишком уверенно:
— Считается, что так.
Развалюха проявил больше энтузиазма:
— Конечно, мы союзники! Мы всегда ими были, пусть даже твоя королева Резчица нам не верила.
Гибкарь изобразил фырканье:
— Вы еще и Магнату союзники, и Хранителю.
— Ложные, но да. А где бы вы теперь были, Гибкарь, без добытых нами сведений?
Справедливо знаменитая скользкая натура Свежевателя. Джоанна посмотрела на Гибкаря:
— Резчица решила доверять Свежевателю?
Гибкарь покрутил головами — аналог недоуменного пожатия плеч.
— Ага. Резчица всегда слишком мягко относилась к своему неудачному отпрыску — может быть, это ее фатальная ошибка. Я бы возражал против этого союза, да только, — он глянул в сторону Развалюхи, — положение действительно отчаянное. — Все его глаза устремились на Джоанну. — В любом случае я никак не могу тебя переправить через Проливы.
— Понятно.
Если Джоанна не доберется до материка и вверх по обрывам к Холму Звездолета, великое противостояние придется отложить до другого раза. А похоже, этот другой раз будет уже после победы отрицательных героев.
Она посмотрела на причалы паромов. Кое-где привязаны служебные катамараны. На одном из них она могла бы переправиться на материк — не подставляясь под выстрел лучевого ружья. Паромная переправа как раз его слепое пятно, и Равна Бергсндот по этому поводу всегда беспокоилась.
Развалюха проследил за ее взглядом:
— Ты только даже на минуту не думай, что это тебя выводит из-под удара, Джоанна.
— Почему?
Но она догадывалась, что он имеет в виду. Развалюха все равно пояснил:
— Есть другие способы убивать врага, кроме лучевых ружей. И чтобы тебя засечь, не нужны супертелескопы «Внеполосного». Если Невил знает, что ты на Скрытом Острове, он будет ждать, что ты попытаешься перебраться. Тут больше километра открытой воды, и если ты даже в ящике поплывешь на ту сторону, лодку он увидит и перехватит нас при высадке.
Джоанна мрачно глянула на стаю. Даже прислужники Свежевателя обладали его талантом злить до печенок. Было еще много малых причалов вдоль восточной стороны Скрытого Острова, но ни один не был менее открыт, чем этот. Альтернатива — идти через весь город на западную сторону, потом по островам, кружным путем через север — километров тридцать прятаться. Двухдневный путь.
— Хорошо, у тебя есть способ получше? — Она увидела, как по Развалюхе расползается радостная улыбка. — Вижу, вижу, что есть.
Улыбка захватила весь его облик.
— О да! Мой повелитель, Свежеватель, эти десять лет не терял даром. Резчица его держала в загоне своими несправедливыми попытками домашнего ареста. Что он мог сделать при таких ограничениях? Вот он и прокопал несколько туннелей. — Развалюха показал одним носом на паромную переправу. — Я тебя могу провести прямо под проливами.
Венда Ларсндот издала удивленный писк.
— Так вот откуда столько дешевой земли-наполнителя! — ахнула она.
Джоанна посмотрела на Гибкаря:
— Резчица про это знала?
— Нет… до самого последнего времени. Свежеватель все ей выложил, когда похитили Равну и пропали вы со Странником.
Развалюха кивнул:
— Он это сделал, чтобы завоевать наконец доверие Резчицы.
— И чтобы спасти собственные шеи, — добавил Гибкарь. Он показал за Проливы, на серпантин ведущей вверх тропы. — Там, видишь ли, не только туннель под проливом, хотя наверняка это была самая тяжелая часть работы. Свежеватель еще прокопал лестницу под обрывами, прямо на один склад в Новом замке… А мы не догадались, хотя должны были бы. Слишком часто Свежеватель скрывался из поля зрения.
— Ага.
Значит, туннели на материке — это была еще только часть всей конструкции Свежевателя. Резчица не ошиблась, оценивая его скрытность.
— А сейчас мы совершенно откровенные друзья, — сказал Развалюха. — И я могу тебя доставить в Новый замок. На самом деле, если хочешь, я тебя могу провести контрабандой на самую сцену, где будет Невил.
— Это все ты делаешь с разрешения Свежевателя?
— Ну, как сказать… сегодня утром он только слухи слышал, что ты здесь. Так что я несколько… интерполирую. Когда попадем на место, узнаем больше, правда ведь?
Гибкарь смотрел достаточно сердито, но ничего не говорил. Джоанна посмотрела на Венду — та пожала плечами:
— Джо, тут у нас Скрытый Остров, а Свежеватель все время был вполне достойным землевладельцем. Последний из его монстров умер несколько лет назад.
Джо никогда в Свежевателе не была особенно уверена, но…
— Ладно, тащите меня тогда в город, в Новый замок.
Там уже она хотя бы сообразит, что надо делать.
***
С Ларсндотами она рассталась у паромного причала. Младшая сильно разозлилась, но Венда-старшая сумела ее сдержать. Самой большой проблемой оказался Гибкарь.
— Я с тобой.
Но что он сможет сделать, если дело обернется плохо? В частности, если Развалюха обернется не тем, за кого себя выдает?
— Оставайся здесь и будь под рукой, чтобы рассказать правду.
— Я с тобой. Если… как только мы окажемся на Холме Звездолета, я найду Резчицу.
Он мрачно посмотрел на Развалюху.
Ученик нео-Свежевателя улыбнулся:
— Я согласен.
Венда-старшая увела двоих дочерей обратно в переулок. Когда они скрылись из виду, Развалюха повел Джоанну и Гибкаря по извилистой тропе между мусорными баками и по переходам, похожим больше на щели между домами, в отлично замаскированную дверь и вниз по крутой лестнице. Темнота была абсолютная.
— Джоанна, иди пригнувшись. Не для двуногих построено.
— Догадалась, — ответила она. Пальцами она нащупала над головой камень. В постройках Стальных Когтей всегда стоит беречь голову. — А что света нет совсем — нарочно?
— Тебе свет нужен? — спросил Развалюха. — Я принес фонарь.
Впереди загорелся свет, выделив силуэт пары элементов. Развалюха даже не обернулся — просто положил фонарь на землю и пошел дальше.
— Спасибо.
Джоанна подобрала фонарь. Его свет помогал избегать неровностей в потолке, хотя виден был в основном задний элемент Развалюхи.
Несколько минут они так шли — достаточно долго, чтобы неудобство от согнутого положения начало переходить в нестерпимую боль в пояснице. Развалюха, весело болтая, трусил впереди и говорил, что слышит, как плещется сверху вода. И был более чем уверен, что никто там впереди не затаился.
— Я же слышу весь путь до самого выхода.
Когда они вышли на лестницу материковой стороны, Гибкарь тоже заговорил, интересуясь, как это Свежеватель с компанией сумел уберечь туннель от затопления. У Джоанны слишком болела поясница, чтобы этот вопрос ее заинтересовал.
— Ура! — произнес голос Развалюхи. — Мой передний элемент дошел до материка! — Еще несколько шагов. — Видишь? Здесь ты можешь стоять во весь рост.
Райское блаженство!
Джоанна выпрямилась, блаженно потянулась, ни на что не натыкаясь.
— Вот сейчас немножко надо будет подняться по этой симпатичной лестнице.
Ага. Метров так на пятьсот с лишним.
Лестница петляла без всякой системы, следуя естественным руслам стекающей воды. Бывали пролеты по тридцать — сорок метров, где ручьи превращались почти в водопады, струящиеся по боковым канавам. Здесь Джоанна шла лучше, чем стаи, — и Гибкарю, и Развалюхе приходилось приспосабливаться к шагу пожилых элементов, которые очень скоро стали пыхтеть и задыхаться.
До верха пришлось добираться почти час. Тем временем Джоанна получила достаточно полное изложение той фигни, что тут без нее творилась. И получила от первых помощников Резчицы и Свежевателя.
— Больше декады Резчица и Невил балансировали на грани гражданской войны, — сказал Гибкарь, перекрывая хриплое дыхание своих элементов. — Ходили слухи о твоем флоте, тебя видели, когда вы проходили мимо старой столицы.
— Тропиканцы только привезли товары для торговли.
— Это то, что заявляет Невил… официально. А неофициально отрицатели говорят: «А что, если там все пистолеты?» Они говорят, что Магнат пришпорил наш мир, ввел его в раннюю технологическую стадию, и если мы с ним не заключим мира, то нас сметут.
— Это не Магнат, это Хранитель! Я его видела там, на юге. Мы со Странником искали Магната годами и найти не могли. Я думаю, это просто выдумка Хранителя.
— Ага, — согласился Гибкарь.
— Кто-то на юге сотворил чудо, — возразил Развалюха. — Ты правда думаешь, что это Хранитель? Мой начальник так не считает.
— Так Свежеватель видел когда-нибудь Магната?
— Ну, нет, пожалуй. — Развалюху несколько смутило, что его начальник, великий Предатель-Всего-и-Всех, мог чего-то не знать. — Но он должен поджидать нас наверху. Можешь его спросить сама.
В здании склада, куда выводила лестница, стояла карета, запряженная четверкой керхогов. Внутри сидел Свежеватель-Тиратект, одетый для приема. Тележка инвалида сверкала позолотой.
Джоанна влезла и устроилась среди него. Развалюха захлопнул дверцу снаружи и побежал проверить керхогов. Наклонившись к открытому окну, Джоанна помахала Гибкарю. Он почти весь лежал на брюхах и пытался отдышаться после подъема. Помахав ей в ответ, он с трудом поднялся на ноги.
— Я уведомлю Резчицу, что ты здесь, — сказал он и неуклюже удалился.
Свежеватель выставил голову в окно, глядя ему вслед, потом стая задумчиво сказала:
— Не могу тебе передать, как меня нервирует, что в моих тайных туннелях не просто посторонние, а доверенные агенты Резчицы, небо меня разрази! Таких трудов и времени стоило мне сделать эти проходы и держать их в секрете… ну, что уж теперь.
Он закрыл окно тяжелой шторой. Все его элементы устроились поудобнее, и карета тронулась. Джоанна слышала снаружи межстайное бульканье, звук отползающей в сторону тяжелой двери. Когда карета выехала из склада, через матовые мембраны, встроенные в крышу и стенки, стал проникать свет. Голос Свежевателя продолжал говорить, только уже тише:
— Сейчас можно разговаривать, только очень тихо. Хранитель мне доверяет примерно настолько же, насколько раньше доверяла Резчица. Если он или Невил тебя обнаружат, то мне тебя никак не спасти… м-да. Себя, пожалуй, тоже. Разве что я скажу, что ты меня похитила.
Джоанна почувствовала, как закипает внутри смех, но смогла сдержаться.
— Такую ложь даже ты вряд ли сумеешь продать. Послушай, меня отлично сейчас проинформировали Гибкарь и Развалюха. Я знаю про сегодняшний большой сбор. Судя по твоему парадному виду, ты там почетный гость. Все, что мне нужно, — чтобы ты меня доставил туда, где я смогу вспрыгнуть на сцену. Отрицатели, если не считать невиловского внутреннего круга, вполне приличные ребята. Из них больше половины — мои друзья. На глазах у всех Невил не посмеет меня убить, и я смогу наконец сказать правду.
Головы Свежевателя качнулись в улыбке:
— Сказать правду, которую нельзя отрицать?
— Да.
Карета запрыгала по неровной запущенной мостовой. Наверное, окраина города, может быть, на краю Лугов Резни. Недалеко ехать скорее всего.
— Я мог бы сделать так, как ты предлагаешь, Джоанна, но есть проблема. На той сцене будет присутствовать лично Магнат.
— Так он существует? Ну хорошо, а в чем проблема?
Свежеватель жестом попросил Джоанну умерить голос.
— Понимаешь, если даже Невил не решится действовать, то Магнат… в общем, я сильно опасаюсь, что он тебя разорвет на части, как только поймет, кто ты.
— ЧТО? Прощу прощения. — Она понизила голос до шепота. — Даже Хранитель не так глуп.
Вокруг теперь звучали голоса, много голосов, и межстайное бульканье, и людская речь. Свежеватель поднял голову, как мог бы человек поднять ладонь, призывая минутку подождать ответа. Снаружи шел какой-то спор, голос сверху — Развалюха на козлах? — с кем-то спорил. Что-то насчет того, разрешено ли проехать на керхогах под чем-то там. Под сценой?
Карета свернула и медленно стала подниматься по склону. Свежеватель весь повернулся к Джоанне, заговорил тихо, сфокусированным голосом:
— Ты права. Хранитель далеко не так глуп… — Он снова замолчал, прислушиваясь к доносящимся голосам сверху. — Понимаешь, есть одна вещь, которой мы о Магнате не знали. Он — брат Описателя Джакерамафана.
Джоанна не сразу поняла смысл сказанного — оно соединяло две очень разные части ее жизни. Описатель? Она знала, что у него был брат по разделению, отчужденный. В последний вечер, когда она видела его живым, он ей и рассказывал. Когда она отлупила по шеям эту несчастную ни в чем не повинную стаю. Джоанна пару раз открыла и закрыла рот — не потому, что боялась сказать что-то громко, а просто голоса лишилась. Она одними губами сказала:
— Но… но…
Свежеватель продолжал — голосом, легче бабочки касавшимся ушей, но смысл бил молотом:
— Честно говоря, я и сам этого не знал, пока Магнат не направился сюда. Хранитель изо всех сил старался не допустить моего контакта с Магнатом. Я знаю, что Магнат именно такой гений организации, как мы и думали. Он сотворил из тропиканцев невероятно чудесный механизм, а Хранителю дал рычаг, чтобы перевернуть мир.
Джоанна помнила: Описатель говорил, что его брат по расщеплению — потрясающий делец. Что же изменилось? И зачем Магнату так хочется убить ее?
— Зачем… — начала она так тихо, что сама своего голоса не слышала.
Но Свежеватель, конечно же, услышал, и более того — понял, что она хочет спросить.
— Ну как ты думаешь? Хранитель сказал ему, что это ты убила Описателя. В центре всей этой интриги стоит Хранитель, и он хитрее, чем я был даже в лучшие времена. И не может не быть хитрым, потому что хитрость — единственное средство, которое у него есть. Для выполнения его планов ему нужен был Магнат, нужно было, что Магнат возненавидел людей, а особенно — тебя.
В голосе Свежевателя звучало почти восхищение.
Да. Хранитель в лучшем своем проявлении. Таким совершенством Свежеватель действительно мог залюбоваться.
Карета остановилась, дернулась вперед еще на несколько сантиметров и остановилась снова. Послышалось царапанье когтей Развалюхи, спускающегося с козел. В дверь постучали условным стуком, Свежеватель открыл, и Развалюха заглянул одним элементом:
— Приехали, старший. Прямо под платформой. Ха, прямо посреди легендарной охраны Невила.
Свежеватель уже вытекал из дверей:
— Не сомневайся: если бы тут командовал Хранитель, вышло бы далеко не так просто. Невил в наших примитивных злодействах новичок.
Он весь сейчас старался вытащить из кареты увечного элемента. Белоухий внимательно смотрел на Джоанну, но, как и всегда, в речевые звуки заметного вклада не вносил.
— Мне полагается быть на сцене, — сказал Свежеватель. — Это место подъезда должно было облегчить мне доступ — мои условия ограниченны, как сама видишь. С тобой я оставлю Развалюху. Если не будешь кричать или вопить, тебе ничего не грозит.
Он повел мордой, приглашая Джоанну выходить.
Сквозь щели помоста пробивалось солнце. Пахло свежеструганным деревом. Карета стояла посреди вереска Лугов Резни, повсюду вокруг нее высились деревянные столбы, поддерживающие помост. Свежеватель стоял рядом, повернув тележку Белоухого на дорожку, выводящую из полумрака.
— Слышишь этот шум, Джоанна? — спросил он.
В общем, слышала — фанфары в местном исполнении. Свежеватель продолжал:
— Кто-то только что посадил воздушный корабль и будет на помосте с минуты на минуту — а я опоздаю приветствовать. — Медленные части Свежевателя уже уходили прочь. — Если это Магнат, то тебе туда подниматься — смерть. Оставайся здесь, в безопасности.
— Если я решу рискнуть, как мне попасть прямо на сцену?
— Ага. — Головы Свежевателя повернулись, выискивая что-то в светящихся щелях над головой. — Развалюха?
Часть его помощника глянула вверх, рассматривая подпорки.
— Нормально. У нас был контракт на сборку этой хреновины. Делали в спешке, много накосячили. Смотрите, вон там. — Он показал туда, где сходились косые подпорки. — С виду незаметно, но туда легко залезть, — он показал вверх и вниз, — к выбиваемой панели, прямо посередине сцены.
Свежеватель усмехался — та самая поза скрываемой радости, которая так раздражала Резчицу.
— Ты сможешь устроить весьма театральное и очень-очень короткое появление — во всяком случае, если Магнат окажется рядом. Некая часть моей личности была бы очень рада видеть… — Он прервал речь, собрался — в буквальном смысле. Ушедшие вперед элементы остановились и потащили тележку обратно. — Гм. Нет, Джоанна, серьезно. Не появляйся там, пока не услышишь — и Развалюха тоже, — что это безопасно. Если там даже будет только Невил, подумай как следует. Я вот однажды рискнул, вышел на публику в Длинных Озерах — и вот видишь, что со мной сталось.
Джоанна оторвалась от рассматривания изнанки помоста.
— Да, я понимаю.
На самом деле совет Свежевателя был вполне разумен — по крайней мере если вычеркнуть реплику, не относящуюся к делу.
— Вот и хорошо. А мне пора бы.
Он догнал свои остановившиеся элементы, и вскоре вся пятерка скрылась во мраке.
К карете подошли оставшиеся элементы Развалюхи.
— Никого рядом. Можешь выходить из кареты, если хочешь. Но будь готова по моему слову запрыгнуть обратно.
Джоанна спустилась по ступенькам, остановилась на влажном дерне, где нога увязала по щиколотку. Он был сильно утоптан и затенен, но кое-где пробивалось солнце, выхватывая из темноты увядающие цветы. Луга Резни. Похоже, судьба каждый раз ее приводит сюда, когда ситуация сильно накаляется.
— Значит, это там наверху Магнат. «Стая Стай». По звуку судя, его там восемь, и все ребята здоровые!
Развалюха обходил карету широкими кругами, глядя и слушая во все стороны. Один его элемент все время оставался при Джоанне даже сейчас, когда она шла к нагромождению свай и перекладин, которое он раньше показывал.
Джоанна посмотрела в темноту с яркими щелями сверху.
— Так что же он говорит, Развалюха?
— Там все еще Невил говорит. Ну и балаболка. «Мир, процветание, наши новые друзья, с нападениями покончено, ля-ля, ля-ля…»
— Ты же знаешь, Развалюха, он так часами может.
— Ага. Но сегодня это было бы глупо. Публика что-то не так терпелива, как обычно. — Он мотнул мордой в сторону невидимых полей. — А одна конкретная личность вообще без терпения.
— Я, — уточнила Джоанна.
— Не только ты. Восьмерка, о которой я думаю, что это Магнат, ерзает, будто блох у нее полные задницы. — Развалюха замолчал. Джоанна оглянулась, увидела, что его элементы сдвинулись, выравнивают головы и плечи, строят звуковой образ того, что наверху творится. — Странно, — сказал Развалюха. — Кажется, с Магнатом люди. По звукам похоже, Равна и Джефри.
Джоанна подавила крик.
— Как? Но тогда же опасности нет!
— Это если они не пленники.
— Но там же Резчица и Свежеватель?
— Да. — Развалюха показал в тень, туда, куда несколько минут назад ушел Свежеватель. Это было слева на сцене, если она правильно представила себе расположение предметов. — Они не выходили встречать Равну. Слышно, что с Магнатом стая или две. Ручаюсь, что это его прихвостни с оружием.
Через минуту раздался голос, будто что-то кричал человеческий ребенок. Развалюха отпрянул в удивлении:
— Ха! Это же Магнат! Он хочет говорить.
Сверху послышался топот множества ног. В других обстоятельствах Джоанна могла бы засмеяться. Ни разу, пожалуй, никто не мог переиграть Невила на публичных выступлениях.
Детский голос сверху был громок, но слов Джоанна не могла разобрать. А интонации — страх, одиночество и… гнев?
Развалюха ухватил ее за рукав и потащил обратно к карете.
— Что такое? — спросила Джоанна. — Что говорит Магнат?
— Говорит о мире, но не особенно довольным голосом. Не в том дело, Джоанна. Я слышу, как под помост идут стаи и еще несколько человек.
— Солдаты и люди Резчицы?
— Нет, это отрицатели и те подонки из Стальных Когтей, которым платит Невил. У нас пара минут — я могу тебя увести отсюда.
Остальные его элементы, слушавшие голоса, уже собрались вместе, к Джоанне, молча подталкивая и таща ее к карете. Но она не поддавалась, и Развалюха отступил, нерешительно склонив головы набок.
— Черт побери, старший знал, что так будет. Ты не поняла? Он тебя подставил.
Может быть. Так что из того?
Джо еще раз подняла глаза вверх. Ей было видно начало тропы, на которую показывал Развалюха. Она кончалась возле панели — довольно тонкой и хлипкой с виду по сравнению с окружающими стенами. Там, наверху, брат Описателя. В ранние годы она задумывалась об этом безымянном брате, думала, знает ли он, что сталось с Описателем, и интересно ли это вообще этой отделенной стае. Если Свежеватель прав, то Магнату это очень даже интересно. Ложь, внушенная ему Хранителем, насчитывает за собой десятилетнюю историю. Хранитель убил Описателя и превратил это убийство в чудовищный переворот. В душе Джоанны поднялся прежний гнев — тот, который она ощущала с той самой минуты, как Хранитель избег казни, а потом и тюрьмы.
Это не должно так остаться.
— Давай куда-нибудь в безопасное место, Развалюха.
— Отлично, пошли! — сказал он. И увидел, как она идет к лестнице. — Ох же ж мать…
Она посмотрела вниз, увидела, как он сгрудился у подножия лестницы, один элемент потянулся за ней, остальные все смотрели куда-то ей за спину. Трое глянули вверх, замахали головами, но не решились звать ее вслух. Потом тот, что полез на лестницу, скатился вниз, на вереск, и все они бросились прочь.
А наверху продолжал завывать голос маленькой девочки, и Джо не могла разобрать слов. Конечно, горе в голосе было иллюзорным. И все равно Магнат имел право знать, как близко подошел его брат к величию, как его совершенно сумасшедшая доброта довела его до гибели.
Она была у вершины лестницы. Качнувшись в сторону, она дотянулась до деревянной панели — та была кое-как пришита гвоздями. Одним ударом можно было ее вышибить. Джоанна заколебалась, стала разжигать в себе злость, чтобы придать себе сил. Где-то в голове зазвучал голос, но не голос осторожности: эта трусиха была связана и валялась с кляпом во рту. Бал правила сумасшедшая девчонка-сорванец с Холма Звездолета.
