Глава 28
Джефри и Равну снова поместили в конюшне. Но во всем остальном их положение сильно улучшилось. Амди убедил местных жителей, что люди не могут образовывать богоподобные стаи. Да, они интересные создания — от природы умные синглеты. По пути от станции канатной дороги Джефри и Равна узнали слово «ходячие трупы». Это понятие существовало еще и до людей: невозможно было представить себе мыслящее существо, не издающее звука. И это не могло не повысить интерес к завтрашнему шоу Амди.
В темноте гостиничной конюшни с высоким потолком пахло очень умеренно. Как и вся гостиница, она стояла достаточно далеко от опасного нагромождения камней у подножия обрыва.
— После вчерашнего я даже против этого не возражаю, — сказал Джефри, встряхнув керхожьи путы, связывающие ему руки. Поскольку Амди и гостиничные слуги вышли, он тайком разглядывал чердак и разные экипажи, стоящие на главном дворе. — А сейчас, похоже, мы в наиболее безопасной ситуации за все время после встречи с Читиратифором.
— Да. — Равна доела ямс, поданный на деревянных тарелках, на которых ели и сами местные. — Полезно иметь друзей среди охранников.
Гостеприимным хозяевам Амди представил Шелковинта охранником. Это было как минимум преувеличение. Остаток Шелковинта вполне был удовлетворен сидением возле двери и рассматриванием улицы через дырки от сучков. На объяснения Джефри он никак не отреагировал, и все же, когда появлялись местные, он сразу становился куда больше похож на охранника и щелкал бичом в сторону Джефри и Равны.
Джефри отошел от привязного столба и присел прямо в метре от остатка стаи.
— Ты сегодня больше собран?
Кнут стаи даже не шелохнулся. Через секунду качнулись ее головы, и Шелковинт булькнул несколько аккордов.
— Ух ты! Похоже, будто он понял твои слова!
— Ага. Он сказал вряд ли больше чем «все в порядке», но ответ был адекватен. — Джефри протянул руку, погладить ближайшее плечо. — Иногда такое случается. Элемент стаи, критичный для той или иной работы, погибает, и остальные постепенно научаются брать на себя его функции. Особо сообразительным он никогда не будет, но…
Равна посмотрела на смазанную маскировку стаи.
— Но мы знаем, насколько разумные части в нем смешаны.
— Это да.
Весь день с улицы был слышен стук телег и гомон стай. Через дырки от сучков видны были две стаи сразу за стенами. Для чего эти стены: чтобы удержать любопытных снаружи или зомби внутри? Как бы там ни было, а у Равны и Джефри было время для мытья и для раздумий о том, какого рода представление получится у этого фальшивого цирка с двуногими. Ритл спустилась с чердака и болтала, болтала, болтала вопреки явным угрозам от Шелковинта. В основном она жаловалась, что ее тут заперли, но когда настоящие охранники днем открыли дверь, чтобы занести воду, Равна заметила, что синглет старался держаться от дверей подальше. Может, она решила все свои каверзы поберечь для Амди или просто проявила определенную животную осторожность: в некоторых местных культурах синглет был законной добычей для убийства, изнасилования или прессования во временную стаю-раба.
Примерно через час после того, как принесли воду, Шелковинт резко вскочил на ноги. Ритл удивленно тявкнула и быстро убралась на чердак, но внимание Шелковинта было приковано к глазкам в стене конюшни. Он жестом показал Равне и Джефри, чтобы отошли.
Теперь Равна слышала бульканье приближающихся стай. И над этим шумом детским голоском звучали слова:
— Равна, Джефри, ау! Сделайте безобидный вид!
Потом дверь конюшни отъехала в сторону. Помимо тех двоих, что проторчали здесь целый день, за ней оказались еще три стаи, одна из них Амди. Они медленно вошли, теснясь каждый в кучу — нормальная манера для незнакомых. Один из пришедших был развязной шестеркой с элементами не меньше, чем у Амди.
Амди махнул Шелковинту, чтобы отошел и дал место гостям. Он как раз к ним обращался, заливая что-то высокопарное. Одновременно с этим он говорил на самнорском:
— Шестерка — хозяин гостиницы. Хотел вас увидеть до представления. Само понятие двуногого его завораживает, но он вас слегка боится, мне кажется. Если сможем его уговорить, что вы не опасны, дальше все пойдет куда легче.
— Ты мне можешь скомандовать выйти вперед, Амди. А потом подпусти этого хозяина поближе.
— Ладно, только ты должен выглядеть покорным.
Амди обменялся бульканьем с другими стаями. Говорил медленнее, чем обычно разговаривают стаи, — интересно. Равна догадалась, что у Амди с местным народом свои языковые трудности. В результате у каждого участника разговора речь становилась существенно проще. Глубина нанизываемых слов стала меньше, некоторые слова повторялись. Амди уговаривал собеседников, что людей можно не связывать. Резко махнул Джефри, и тот вышел из тени, встал совсем рядом с ближайшим Амди. Потом опустился на колени. Его лицо оказалось на уровне глаз самых крупных элементов стай.
— Так хорошо?
Амди склонил голову в сторону хозяина гостиницы.
— Не знаю, что можно было бы сделать лучше.
Он что-то сказал хозяину гостиницы ободряющее, а затем отступил весь на шаг и жестом предложил шестерке подойти.
Равна заметила, что затаила дыхание. Редко она видела Стальных Когтей, незнакомых с людьми, а когда такое бывало, они были не в том положении, чтобы причинять людям вред. А здесь и сейчас перед Джефри стоял опасный незнакомец.
Хозяин гостиницы утратил свою развязность. Глаза у него стали шире, некоторые элементы нервно поигрывали топорами в седельных сумках. Перспектива подойти к Джефри ближе его не манила. Но через секунду стая будто вспомнила, что здесь есть свидетели. Хозяин гостиницы выпрямился и — слава Силам — перестал теребить рукояти топоров. Громовым басом сказав что-то уверенное другим стаям, он окружил Джефри. Теперь он издавал умиротворяющие звуки, которые издают стаи (некоторые — не Шелковинт), когда пытаются успокоить керхога.
Джефри сел на пятки, не стараясь следить за элементами, которые его окружили.
Ближайший элемент хозяина гостиницы был уже в пределах досягаемости Джефри — и вдруг до него это дошло. Стая остановилась, облизала губы. Потом выставила нос, ткнула Джефри в плечо. Джефри только улыбнулся в ответ, не показывая зубов. Шестерка поколебалась в нерешительности, потом сомкнулась вокруг, похлопывая Джефри по спине — щедро, как можно было бы трепать по холке керхога. В то же время большая часть хозяина повернулась лицом к двери и вела громкий разговор с другими стаями.
Амди кое-что перевел:
— Видите? Я ж вам говорил, что оно смирное.
Хозяин улыбался весь, от первого до последнего. Если бы у местных были видеокамеры, он бы точно требовал, чтобы засняли его триумф.
— Теперь он хочет, чтобы я показал, как ты бываешь умен как стая. — Амди что-то забулькал хозяину гостиницы. — Я ему сказал, что придется подождать сегодняшнего большого представления.
Шестерка нетерпеливо запыхтела. Два элемента потянули рубашку Джефри из штанов, исследуя ткань. Минуту Равне казалось, что сейчас начнется спор. Но Амдиранифани Великолепный двинулся чуть ближе и изобразил оскорбленное величие. Если бы Равна не знала его десять лет, могла бы испугаться. А на хозяина гостиницы впечатление он произвел. Еще раз снисходительно похлопав Джефри, одновременно пытаясь оторвать кусок от его рубашки, стая отступила.
Хозяин гостиницы еще немного дружелюбно поболтал с маэстро. Выглядело это несколько напряженно, потому что хозяин гостиницы в основном наблюдал за Джефри, а две его головы смотрели на Равну, наконец-то заметив и ее в тени. Но он больше не настаивал, а выглядел скорее задумчивым. Спросил, не нужно ли Амдиранифани еще что-нибудь. Амди что-то такое ответил насчет уединения и покоя, и еще… игрушек?
В дневном свете за дверьми собралась толпа местных жителей, стоящих так близко, что даже в самом деле сзади напирали, а спереди отталкивали. Они были настолько близко, что Равна чувствовала их гудение. Хозяин вышел из конюшни и быстро заговорил. Несколько раз Равна услышала аккорды «сегодня большое представление».
Толпа рассеялась. Помощник хозяина вернулся с тачкой, на которой громоздились плащи и цветные мячи. Привез еще два груза какого-то таинственного барахла. Потом они с Амди вместе закрыли дверь.
И остались одни — охранники, наверное, не пускали в конюшню любопытных. Амдиранифани Великолепный мог начать свои тайные приготовления.
Он отвязал Равну и Джефри. Они с Джефри зажгли пару масляных ламп и повесили их над тачками. Равна уже копалась в «игрушках». Имелись цветные мячи, четыре кнута, плащи и деревянные накладные когти. Это все — в первой тачке. Равна подняла голову, посмотрела на Амди:
— Мы с Джефри пытаемся себе представить, что это будет за большое представление.
Амдиранифани Великолепный скис:
— И я тоже.
Как и всегда, уверенности у Амди хватило ненадолго. Но зато у него были начатки плана. Все это барахло хозяин гостиницы им оставил не без причины.
— Это от последнего проезжавшего здесь цирка, — сказал Амди.
Джефри взял один из цветных мячей, бросил в ближайший столб. Тот резво отскочил — очевидно, мяч из тропического латекса. Такие предметы в местной экономике должны быть недешевы.
— Почему же цирк все это здесь бросил? — спросила Равна.
— Ну, прогорел. Так мне сказал хозяин гостиницы. И он наложил арест на их имущество. — Амди беспокойно посмотрел на Равну и Джефри. — Может, это все никак не поможет труппе гастролирующих стай, но все, что будете делать вы, будет новым и волшебным. Я думаю, мы сможем действовать, как те бродячие цирки, что проходят через Домен. Я… я вас объявлю, и вы выйдете, будете жонглировать, ну там, узлы вязать…
Голос его неуверенно затих.
Джефри еще раз поймал отскочивший мяч и посмотрел на Амди.
— Твоя идея на световые годы опережает все, что придумал бы я, но… что бы мы ни делали, как ты думаешь: хозяин гостиницы отпустит нас потом?
— Я… может быть. Я же вижу, как он хочет украсть тебя и Равну. Догадайся он, что вас ищет Магнат, он схватит вас тут же. Но я, кажется, убедил его, что мы под защитой Магната. Если будем вести себя правильно, я думаю, он свое обещание сдержит. Даст нам цирковой фургон, вот эти припасы и половину входной платы.
У Равны проблема была другая.
— Представление будет под открытым небом, Амди?
— Да, на площади позади гостиницы. Ты ее видела с твоей стороны платформы. А что…
— Я знаю, что этого места нет на картах Читиратифора, но с тех пор Невил сдвинул спутник к востоку…
— А, да! Я об этом подумал, — ответил Амди. — В новом положении мы все равно в прямую видимость не попадаем. Разве что он его еще раз не передвинул.
Равна подумала, насколько глуп этот разговор — все равно у них выбора нет. А вслух сказала:
— Ладно, давайте покажем представление этому хозяину. Звучит вроде получше, чем играть со стреляющими деревьями и кустами-душителями.
Это вызвало слабую улыбку на лице Джефри. Она почти слышала, как он собирает присутствие духа.
— Не поспоришь. А когда мне было двенадцать, я отлично умел жонглировать.
Равна улыбнулась ему в ответ. Она это помнила. Несколько декад маленький Джефри выходил из себя и всех из себя выводил, бросая во все стороны палки и мешочки с фасолью. У него даже отношения с Амди несколько испортились, потому что стая научилась жонглировать без всякого труда.
— Ну хорошо, — сказала она. — Одежду мы вычистили. Костюм у тебя все еще в хорошей форме, Амди. Тебе только надо держаться получше: ты — Великолепный. Что еще ты можешь представить, кроме жонглирования?
— Вязка узлов? Ты сможешь, Равна?
Амди вытаскивал из тачки клубок веревок.
— Конечно. — В любом случае получше синглета. — А где будет юмористическая разрядка?
В представлениях в Домене Резчицы это была одна из главных частей.
У Амди заблестели глаза.
— Я об этом думаю. — Три его элемента играли с поводком, укладывая его свободными петлями. — Есть тут один синглет, который то и дело выставлял меня дураком. Может быть, теперь я смогу сделать наоборот…
Во время этого разговора Ритл подобралась по кругу к Амди и болтала все громче и громче. Она уже прилично влезла в его личное пространство. Пять его элементов вдруг повернулись к Ритл, бросив на нее поводок в координированной атаке, и шея, передние и задние ноги синглета вдруг оказались пойманы тремя разными петлями. Ритл взорвалась визжащей яростью, когда Амди дернул ремень и повалил ее набок. Шелковинт ухающе засмеялся с чердака.
Амди отступил, удерживая напряжение всех петель.
— Так на чем я остановился? — спросил он. — Ах да. Ритл тоже нужен сценический костюм.
Два его элемента подошли к дальней тачке и вытащили конический кожаный ошейник. Он его передал по цепочке, и тот, кто стоял возле Ритл, застегнул воротник у нее на шее.
Ритл забилась, извиваясь, щелкая в воздухе челюстями. От ее шипения болели уши. Конический ошейник сдавил ей голову, резко ограничив поле зрения. Визг стих, когда она осознала свою полную беспомощность.
Амди заметил выражение лица Равны:
— Я ей ничего плохого не сделал, честно. Это обычный костюм клоуна-синглета. Верно, Джефри?
— Да, верно.
Но у Джефри тоже было удивленное лицо. Амдиранифани редко бывал агрессивным — у этой восьмерки всегда было сочувствие к обиженным.
— Ну вот! А теперь нужен клоунский грим. — Он передал парочку красящих мелков Равне: — Я тебе скажу, что рисовать. Только не трогай глаза и мембраны, и ничего с ней не случится.
Равна посмотрела на мелки недоверчиво. Ручки их были специально расширены, чтобы легко можно было держать пастью. У Амди было достаточно свободных элементов, чтобы сделать это самому.
— Равна, давай. Мыслезвук жуть до чего противен, даже от синглета. Не хочу я больше своих элементов ставить возле Ритл.
— Хорошо.
Равна присела возле синглета, погладила Ритл ласково по спине, как гладят Дети своих Лучших Друзей. Ритл визжала и пыталась царапаться, но понемногу успокоилась.
— Теперь начинай с больших розовых колец вокруг плечевых и бедренных мембран…
Это заняло почти пятнадцать минут, и Джефри помогал накладывать другие цвета, но в конце Ритл была разукрашена больше любого элемента, который Равне случалось видеть, даже у Божидара.
Закончив с этой работой, Амди перестегнул поводок на карабин, висевший у Ритл на ошейнике. Потом отпустил его. Ритл секунду стояла неподвижно, потом рванула через всю конюшню туда, где на соломе светился наиболее яркий свет с неба. Синглет завертелся в напрасных попытках рассмотреть, что сделали с его телом. Наконец бедняжка снова запуталась в поводке и упала.
— Видите? — спросил Амди, хотя и не совсем в полном восторге. — Публика сочтет, что это невероятно смешно. — Он ткнул мордой вверх. — Шелковинт уже сейчас так думает.
На самом деле Шелковинт просто разрывался от удовольствия. Но это резко прекратилось, когда Амди издал последовательность аккордов, означавших нечто вроде «сейчас твоя очередь», и жестом велел остатку стаи спуститься на землю.
Все головы, кроме одной, дернулись назад, скрылись из виду. Равна услышала угрюмое бульканье. Амди ответил чем-то жизнерадостным. Три его элемента собирали мелки, остальные смотрели на Шелковинта и жестами его звали.
Остаток стаи спустился по лестнице один за другим, последним хромой. Четверка сбилась у подножия лестницы, сердито глядя на Амди.
Равна и Джефри переглянулись, и Джефри сказал:
— Амди, поосторожнее. Не забывай, кто это.
— Я… я помню. Я ничего силой его заставлять не буду.
Амди двинулся к дальнему углу конюшни, где висела упряжь.
Там было уютно, но места хватило бы двум стаям для разговора наедине. Шелковинт минуту подождал, потом пошел, подозрительно оглядываясь. Две стаи исчезли за стойками с упряжью. Донесся звук спокойного разговора.
— Не могу понять, что они говорят, — сказал Джефри.
Прошло полминуты, звуков битвы не было. Только слышно было, как переступают в стойлах керхоги и шипит сама себе Ритл.
Снаружи становилось шумно. Равна узнала хриплую музыку, которая объявляла о зрелищных мероприятиях.
Шелковинт и Амди прекратили репетицию. Амди суетился вокруг стола, собирая всех вместе, проверяя, что весь нужный реквизит собран в одной тачке. Шелковинт придвинулся ближе к двери. Его размазанную маскировку стерли — она уже не имела смысла так далеко от Домена Резчицы. На поводке он держал Ритл. Вид у Шелковинта был не очень довольный, но в этом, быть может, была вина Ритл. Равна подошла ободрить стаю, Шелковинт посмотрел на нее и сказал первые самнорские слова после той ночи, когда умер его элемент:
— Мы делаем много смеха. Видишь?
Он слегка ткнул в нее одной головой.
Снаружи в дверь постучала какая-то стая, громко булькая.
— Готовы, уже готовы! — крикнул Амди. — Равна, держись от меня где-нибудь слева. — Джефри уже стоял с другой стороны восьмерки. — Не волнуйся. Не волнуйся. Я тебе все время буду подсказывать. Все будет нормально!
Вой.
Двери уже разъезжались, музыка зазвучала в быстром темпе. Шелковинт вылетел в свет дня, Ритл поневоле за ним. За музыкантами (все сопровождение генерировали один или оба охранника) Равна увидела широко рассевшуюся толпу — ничего похожего на тесную свору, которая была днем.
Шелковинт все еще хромал одним элементом, но сейчас изображал хромоту еще и с другой стороны. Два его элемента, Держащие поводок, шли близко друг к другу, будто страдая от односторонней глухоты. Эту походку они стали отрабатывать сразу, закончив раскраску себя в шахматную клетку. Ритл могла и не играть роль, но ее упрямые старания доставить неудобство «хозяину» были отличным фоном для игры Шелковинта: шут и собака шута. Жестокий средневековый юмор, но хохот толпы заглушил музыку.
Потом на свет дня вышел Амди, сопровождаемый по бокам людьми. Хохот толпы затих, послышались удивленные завывания. Двое охранников пошли вперед, расчищая путь. Один из них тащил тачку, похожую на маленькую телегу.
— Идите за охранниками, — велел Амди. — Хозяин гостиницы мне сказал, что это — клиенты, заплатившие двойную плату, чтобы видеть нас здесь, а потом еще и на выступлении.
Охранники шли мощеной дорогой к гостинице. Повсюду располагались телеги, даже возле платформы канатной дороги, стоящей как наклонная башня в реве и тумане водопада.
Еще стаи смотрели от портика гостиницы, но охранники обошли здание подальше, ведя артистов и привилегированную публику по длинному дефиле, которое кончалось огромным амфитеатром — Равна на этой планете не видала похожего.
Труппа Амди прошла под навесами на краю площади, скрываясь от взоров публики.
Хозяин гостиницы вышел на середину. Булыжники были подогнаны хитрым узором, но кое-где попадались темные кляксы пятен, в узор не входящие. Гм. Жертвенные животные?
Хозяин гостиницы произносил что-то вроде речи. Но буквально через секунду после начала заорали сверху, и крик поддержали со всех сторон. Амди держал пару голов на виду у публики, но весь остальной притаился.
— Знаете, что они кричат? «Мы не за то платили деньги, чтобы тебя слушать!»
Хозяин гостиницы на арене с отвращением мотнул головами и удалился в свою ложу величественной походкой.
— Это значит, наш выход? — спросила Равна.
Восьмерка ниже припала к земле.
— Амди? — спросил Джефри ободряющим ласковым голосом с другой стороны этой стаи. — Ты отлично до сих пор действовал, давай дальше!
— Я… я… не было времени составить план. Я…
Публика распевала все громче и громче. Кусок очень гнилого ямса вылетел из-под навеса, расплескался, чуть забрызгав Шелковинта. Тот с омерзением что-то буркнул и выпустил случайно поводок Ритл. Синглет рванулся на волю, забыв прежнюю осторожность. Ритл помчалась широкой дугой, все время что-то громко булькая. Остановилась, оглянулась на миг на собственные задние ноги, за воротником потеряла из виду землю и шлепнулась. Вскочила, не прекращая орать, хвастливо и почти наверняка бессмысленно. Но что самое странное — это было похоже на интонации речи хозяина гостиницы.
Скандирование толпы сменилось хохотом.
Ритл остановилась в смущении, запрыгала взад-вперед, требуя серьезного к себе отношения. Смех только стал громче. Она бросилась на ближайшие ярусы зрителей — и ее дернул назад поводок Шелковинта. Она дернулась в сторону, натягивая поводок. Тем временем Равна заметила, что головы Шелковинта мотаются вверх-вниз, наслаждаясь неожиданной забавой. Он глянул в сторону Амди, а потом — все еще невидимый для публики — совершенно сознательно отпустил поводок.
Бедная Ритл на арене чуть не рухнула снова. Потом, ощутив свободу, побежала вдоль первого ряда, таща за собой длиннющий поводок.
Шелковинт кое-как выбрался на публику. Его элементы были покрыты клетчатым узором, по краям шли хромые. Он побежал за поводком синглета, потрясающе естественно промахиваясь по нему снова и снова. Наконец он всеми четырьмя телами плоско прыгнул на него, зажав где-то внизу Встал, крепко держа поводок четырьмя парами челюстей, триумфально раскланялся и начал говорить свою собственную речь. Но Ручной зверь шута не стал ему помогать: Ритл бегала вокруг четверки все быстрее и быстрее, а поводок укорачивался.
Наконец Шелковинт сам об него споткнулся, зашатался, возмущенно вопя. Публике это показалось еще смешнее. В него запустили еще несколько гнилых овощей, но это, скорее, было выражение одобрения. Один кусок попал Шелковинту в плечо, размазавшись по черно-белым клеткам. Ритл вроде бы над ним смеялась, но ей тоже пришлось уворачиваться от подарка публики, и это не получилось.
Шелковинт заметался в очевидной панике, потом весь повернулся туда, где прятались Амди и компания. На стайном языке жалоба значила что-то вроде:
— Хозяин, Хозяин, иди сюда!
Вот так и должен был выступить Амди. Он издал низкий, прочувствованный вой… и выпрыгнул на арену.
Смех сменился приветственными воплями, и дождь гнилых овощей стих. Амди шел так гордо, как Равна никогда не видела, и те, что шли в середине, задрали морды точно вверх. Если бы так шел человек, он бы задирал вверх руки, привлекая внимание зрителей.
Джефри перешел на место, которое Амди освободил. У него на лице блуждала широкая удивленная улыбка.
— Что он говорит? — спросила Равна.
— Слишком быстро, не разбираю. Обещает что-то…
Учитывая разницу диалектов, Амди, наверное, и для своих слушателей говорил слишком быстро, но это могло способствовать его обаянию. Он величественно махнул Шелковинту и Ритл, и эти двое ушли с площади, все еще оставаясь в образе, хотя Равна понимала, что для одного из них такое поведение — чистое притворство. Шелковинт скользнул под навес и привязал Ритл к деревянному столбу. Он улыбался и ворчал — по очереди, вытирая сок со шкуры. Посмотрел на Равну и Джефри с некоторым злорадством, будто говоря: «Сейчас будет ваша очередь!»
— Джефри! Равна! — Продолжая булькать с интонациями зазывалы, Амди заговорил человеческим голосом. — Я сейчас буду готов вас пригласить. Джефри подойдет ко мне, Равна останется стоять дальше расстояния мыслезвука. Понятно?
В общем, так и договорились еще в конюшне.
— Понятно! — крикнул в ответ Джефри.
Но тут на секунду выглянуло солнце, и в предвечерних лучах Амди засверкал расшитыми плащами и обувью, похожей на настоящие серебряные когти. Где-то посреди остальных были и два его элемента без красивых костюмов, но их Равна не видела.
Амди удивленно глянул на солнце, потом прогудел: «Отлично!» — и заговорил, переводя одновременно:
— Я покажу вам чудеса северного мира, покажу созданий неба, которые умеют мыслить без звука, мыслить каждое само по себе. Я вам представляю… двуногих!
Четыре его элемента держали головы точно вверх, остальные четыре широко повернулись, показывая на скрытых под навесом Равну и Джефри. Потрясающе, но вся восьмерка еще изобразила звук фанфар.
— Как ты думаешь, это нам подсказка? — спросил Джефри.
— Ага, — ответила Равна, тоже испытывая некоторое волнение кулис.
Они вышли из-под навесов и встали в полный рост, видимые сразу всем. Как только они появились из конюшни, публика почти затихла. Джефри и Равна повернулись в разные стороны, подняли руки, показывая, что они пусты. Равна вглядывалась в публику, пытаясь высмотреть, кто бросался ямсом. Места для зрителей были организованы как в зале заседаний Резчицы в старой столице, только еще больше. Каждый ярус был построен почти прямо над нижним, и «кресла» разделялись в основном обитыми звукопоглотителями и ложами. Осветившее Амди солнце уходило, и места для зрителей постепенно погружались во мрак. Трудно было оценить, сколько стай сюда пришло — они набились теснее, чем Равне приходилось видеть. Головы торчали повсюду, и почти все смотрели вниз — на двух человек.
Они с Джефри повернулись лицом друг к другу. Она тронула его за рукав:
— Никогда не думала, что попаду на арену цирка.
Напряженное лицо Джефа расплылось в улыбке:
— И уж точно ты не думала, что умение жонглировать пригодится в искусстве выживания.
Он на миг задержал ее руку, потом выпустил, и Равна отступила к краю арены.
Амди окружил Джефри, продолжая игру циркового зазывалы. Он уже не переводил, но Равна расслышала аккорд «пятищупальцевые лапы». Подойдя к тачке, стоявшей в середине арены, Амди бросил Джефри три цветных мяча.
Джефри начал осторожно, просто подкидывая эти три мяча и перебрасывая из руки в руку. Потом стал запускать выше и выше, опускать ниже, ловить после отскока от земли. Амди кинул ему четвертый мяч. На репетициях это получалось отлично, но сейчас Джефри сбился. Нескольких попыток ему стоило удержать все эти мячи в воздухе. Равна посмотрела на трибуны. Все еще не летит ямс, но буря щелкающих звуков — аплодисменты. Этим стаям казалось невероятным, что такой нескладный синглет, качающийся на задних лапах, способен жонглировать.
Самая удачная часть выступления Джефри получилась из-за некоторого везения прямо в конце. Откровенно грубая стая на втором ярусе запустила в Джефри ямсом. Он схватил его из воздуха, не забрызгавшись, — и жонглировал пятью предметами!
— Брось обратно, — велел Амди и крикнул трибунам что-то вроде предупреждения. Джефри опустил все мячи на землю, выпрямился, разглядывая трибуны. Ни одна стая в этих сумерках ничего бы толком не разглядела, но Джефри через секунду запустил ямс по высокой медленной дуге — и снаряд хлопнулся точно в того элемента, который его бросил.
Равна задержала дыхание. Она понятия не имела, что означает такое оскорбление для этих созданий. Но все смеялись. Кидавший оглядывался, и даже его собственные головы весело закачались. У него были еще другие овощи, и через несколько попыток, когда попался кусок ямса попрочнее, стая и двуногий играли в мяч.
Участие публики не успело стать шире, поскольку Амди Великолепный жестом велел Джефри уйти с арены и другим жестом вызвал Равну.
Начался ее сценический дебют.
Увы, завязывание узлов вышло скомканным. Даже при широких веревках, полученных от хозяина гостиницы, публике мало что было видно, особенно в гаснущем свете дня. С другой стороны, оно никак не требовало от нее чувства равновесия, и никто в нее не бросался гнилым ямсом. Поднимая вверх очередное свое творение, она посмотрела на трибуны. Диких аплодисментов не было, но было ощущение, что ее мрачно и оценивающе рассматривают. Может, она и не показала свой суперсинглетный интеллект, но продемонстрировала, что для работы в узком пространстве двуногий удобнее, чем любая полная стая.
Как бы там ни было, а ее выступление вышло короче, чем у Джефри. Амди начал сворачивать программу, махнув Шелковинту, чтобы устроил еще одну комедию положений. Но когда остаток стаи отвязал Ритл, хозяин гостиницы вышел из своей личной ложи на трибуны, и в его бульканье были скользящие обертоны. Он просил чего-то, просил очень вежливо. Его слова были встречены громким одобрением публики.
Амди замер от удивления — на арену выходил Джефри.
— Что такое? Что? — спросила Равна.
Джефри улыбнулся странной улыбкой:
— Мне кажется, наш хозяин просит разрешения для избранных зрителей спуститься и нас… гм… погладить.
Амди перенес внимание на Равну и Джефри, и впервые за все время его поза утратила великолепие.
— Именно так. Ни одна из этих стай раньше людей не видела, если даже некоторые и будут враждебны… как бы ты хотела поступить?
Сейчас все его глаза смотрели на Равну. И Джефри смотрел на нее.
— Я… — Она взглянула на публику. В этот момент подавляющее большинство настроено весьма дружественно. И нам это может пригодиться завтра, когда попытаемся уехать. История ее жизни в этом мире — цепь решений с возможными пугающими последствиями, которые нужно было принимать моментально. — Скажи им «да», Амди.
— Хорошо. — Амди гулко выразил согласие, для разнообразия говоря медленно и просто. Потом обратился к Равне и Джефри: — Я им велел подходить строго по одному. Рядом останется стоять охранник хозяина гостиницы, чтобы никто не вздумал грубить.
Стаи первого яруса бросились на поле, маневрируя ради права поближе познакомиться с зомби. Хозяин поставил своих охранников регулировать подход клиентов — и при этом еще немного денег собрать.
Амди расположился в основном позади обоих людей, а Шелковинт вывел Ритл наружу и уселся справа от Равны. Ритл что-то болтала про себя с важным видом, но сбавила тон, когда остаток стаи подтянул ее поближе и стал щелкать на нее челюстями.
Первый из «немногих избранных» прошел мимо охраны. Пятерка приближалась нетерпеливой рысью, потом сбавила ход и даже попятилась. Все пять голов были задраны вверх, напуганные ростом Джефри. Следующий в очереди пискнул досадливо от задержки — но обойти сбоку не стал пытаться.
Джефри опустился на колено и вытянул руку, подзывая стаю поближе.
Амди беспокойно зашевелился.
— Это не хозяин гостиницы, тебе не обязательно рисковать.
— Все нормально, Амди. Это как наша первая экспедиция на Длинные Озера.
Жесты у Джефри были свободны и расслаблены, но голос напряжен.
Пятерка почти минуту рассматривала одежду Джефри, трогала пастями его пальцы и болтала с Амди.
— Он мне говорит комплименты, как я тебя здорово выдрессировал, Джеф, — сообщил Амди, пропуская зрителя дальше к Равне.
Некоторые из клиентов вели себя как этот первый. Другие оборачивались, ища глазами друзей, держащихся поодаль, будто говоря: «Смотри, я совсем рядом со зверем!» Многие пытались разговаривать с Джефри и Амди, повторяя человеческие слова и ожидая ответа.
Сгустились сумерки, в углах арены зажглись огненные круги. Пламя поднялось высоко и ярко — достаточный свет даже для Стальных Когтей. А клиенты продолжали идти. Некоторые из них даже нашли время поблагодарить Шелковинта за его выступление. Равна подумала, случалось ли заключенному в остатке стаи Булату быть объектом искренней похвалы. Кажется, остатку благодарность была приятна. Ритл не знала толком, как вести разговор, но явно ощущала себя сущностью, равной получателям комплиментов.
И были немногие, очень немногие, кто подходил поближе ради того, о чем беспокоился Амди. Одна из стай толкнула Джефри. Когда Амди возмутился, стая вроде бы извинилась, протискиваясь мимо Амди к Равне. Стая была семеркой, но тощей и нескладной. Надеть на этого типа клетчатые плащи, и он мог бы изображать злобную версию персонажа Шелковинта. Он подвинулся вокруг нее поближе, весь — желтые глаза и неприятное дыхание. Амди пододвинулся поближе, наблюдая, и переводил бульканье:
— Он говорит, что даже так близко от тебя никакого мыслезвука не слышно.
Равна молчала, и тогда стая, взвизгнув что-то типа «живое» (или «неживое»), ткнула ее под колени.
Равна упала, но не успела стая сделать еще чего-нибудь, как Джеф и Амди слева и Шелковинт справа ее подхватили. Секунду тела летали во все стороны. Равна встала. Нападавшего рассеяли достаточно далеко, чтобы он не осознавал себя ясно. Его элементы тупо оглядывались, потом столпились у края арены, собрались там, пробежали обратно вместе и исчезли в проеме между трибунами.
— Так, всё! — крикнул Джефри. — Пора закрываться на ночь. — Он протянул руку Равне и спросил тише: — Ты как?
— Да нормально…
Она не пострадала — просто ей напомнили о риске.
Амди обращался поверх толпы к хозяину гостиницы. Этот достойный гражданин стоял рядом со своими сборщиками денег и от слов Амди лихорадочно заплясал, а толпа стай тут же начала протестовать. У Равны замелькали перед глазами кошмарные видения.
— Хозяин обещает нам солнце и луну с неба, если мы еще тут хоть немного побудем, — сообщил Амди.
— Придется остаться, — ответила Равна.
Амди высоко поднял четыре головы и громко забулькал, перекрывая все голоса:
— Я повторяю то, что обещал нам хозяин. Я говорю, что рады пойти ему навстречу, но хотим, чтобы все удостоверились, что он сдержит слово.
Хозяин гостиницы согласно кивал головами. Для его энтузиазма причины были серьезными: седельные сумки его охранников тяжело покачивались от добычи. Для него сегодня была ночь открытия кладов.
Джефри тоже кивал, но не так чтобы с энтузиазмом.
— Ладно, ты права. Придется досмотреть все до конца.
Он вернулся к стае, с которой болтал до скандала. Взаимодействие какое-то время было напряженным, но сейчас уже все смотрели, чтобы никто не хулиганил. Поток клиентов и денег возобновился.
Потом Равна не могла точно вспомнить, насколько поздно они оставались — стаи продолжали приходить. Бывало, какая-нибудь стая смотрела на нее агрессивно, но вели себя все прилично. А все прочее… она начинала понимать, почему Джоанна, Джефри и прочие ребята так любили опасные походы за пределы Домена. Почти все незнакомые стаи после начальной настороженности к людям начинали ценить в них возможность приблизиться, иметь дело с явно разумным синглетом. Вечер шел своим чередом, в огонь не раз подбрасывали топливо, еще стаи приходили потолковать — то есть повторять слова ее и Джефри. Некоторые, кто уже побывал внутри и видел, что на второй заход не успеют, болтались по краю арены, выкрикивая предложения к новым зрителям, подходившим ближе.
Тут могли быть враги, могли быть чудовища, но были и потенциальные Лучшие Друзья для будущих поколений Детей.
