Во всей вселенной, для любого организма рано или поздно наступает сложный период — конец детства. Особь становится взрослой. Насекомые замыкаются в кокон, а потом прорывают его, чтобы расправить обретенные крылья и навсегда позабыть о том, как они были гусеницами и куколками. Ракообразные сбрасывают старый панцирь — болезненный этап, в этот момент их часто пожирают хищники, потому что они беззащитны до тех пор, пока не сформируется новый хитиновый панцирь, змеи меняют кожу, птицы покидают безопасные гнезда, юные хищники — берлоги. Это время потерь и обретений. Иногда — гибели. Людям тоже нелегко приходится, хотя перемены в основном психологические. Но для человеческого ребенка обряд перехода во взрослую жизнь не менее болезнен и не менее чреват опасностями, чем для какого- нибудь краба. Становиться взрослым — это трудно, но особенно тяжело приходится тем, кто — как Лизандр Вашингтон — до сих пор считали себя уже вполне взрослыми.

* * *

Лизандр не удивился, когда они подъехали к серому зданию «Интербеза».

— Ты хочешь показать мне новые изображения установки, которую монтируют хакхлийцы? — резко спросил он.

— Нет, другое, — ответила Маргарет, взмахнув своим жетоном. Охранник кивком пропустил их в гараж. — Хотя они продолжают ее монтировать. Очень быстро.

— И вы думаете, это оружие?

— Нет, больше мы так не думаем. Погоди, Лизандр, скоро ты все узнаешь. А вот и Бойл.

Странно, но сегодня Гамильтон Бойл был необыкновенно серьезен. Чемпион улыбок больше не улыбался. В чертах лица появилась незнакомая Сэнди гранитная решимость. Пока они проходили ритуал проверки отмыкания замков, входили и выходили из лифта, Бойл хранил молчание. Лизандр заметил, что на этот раз кабина пошла не вверх, а вниз, и на указателе довольно долго мелькали, сменяя друг друга, номера этажей. Значит, они опустились на изрядную глубину. Маргарет и Бойл смотрели на убегавшие цифры как биржевые маклеры на указатель котировки в день всеобщего финансового краха.

— Приехали, — сказал Бойл наконец, приглашая войти в небольших размеров комнату.

На камеру не похоже, отметил Лизандр: слишком большая для камеры.

— Садитесь, — скомандовал Бойл, показывая на стул, выглядевший попрочнее других.

Рядом стоял стул поменьше, но Маргарет не обратила на него внимания, она встала рядом с пультом. Над пультом имелся экран, а за спиной Маргарет — так называемые «венецианские жалюзи». Пластинки жалюзи были расположены под таким углом, что сквозь них не проникало ни одного лучика света. Да и откуда здесь свет, подумал Лизандр, ведь в здании нет окон.

Сэнди насторожился. Обстановка показалась ему враждебной. Время от времени откуда–то доносился едва слышный звук, похожий на всхлипы. Сэнди поежился — ему стало не по себе. Но вдруг это только ему кажется?

— Итак, что же это за секреты, которые вы так тщательно скрываете от хакхлийцев? — громко спросил он.

Бойл посмотрел на него с удивлением. Наверное, не ожидал такого вопроса.

— Ты перепутал, все как раз наоборот. Это у хакхлийцев есть секреты, которые они тщательно от нас скрывают. Например, план нападения на Землю.

Несмотря на все, что он слышал от Маргарет, сама идея до сих пор казалась Лизандру абсурдной.

— Не может быть, — сказал он с железной уверенностью. — Не существует таких планов.

— Сэнди, — спокойно сказала Маргарет. — Они существуют все–таки. Хакхлийцы хотят остаться на Земле. Они планируют захватить Африканский континент. Они задумали создать на орбите громадные обиталища, но это лишь для отвода глаз, чтобы выиграть время. На самом деле, их цель — остаться жить здесь, на Земле.

Для начала — заселить Африку. Но только для начала.

— Обиталища? На орбите?

— Да, громадные металлические оболочки, — мрачно сказал Бойл. — Наподобие космических кораблей, но невероятных размеров. Миллионы яиц ждут своей очереди, их нужно разморозить. А для этого необходимо жизненное пространство.

— Не верю ни единому слову! — крикнул Сэнди, подавшись вперед. Стул предостерегающе заскрипел, но Сэнди не обратил внимания на аварийный сигнал.

— Но пусть это правда. Ну и что? Что в этом плохого? Они не причинят вреда никому — ведь они останутся на орбите, верно?

— Но, Сэнди, милый, — мягко сказала Маргарет, — на орбите хакхлийцы как раз и не думают оставаться. Как только яйца проклюнутся и маленькие хакхлийцы подрастут, они начнут вторжение. Об этом нам рассказала Полли.

Лизандр, совершенно потеряв дар речи, смотрел на нее огромными глазами. Абсурд! Абсурднейший абсурд — хуже, чем все, что он до сих пор слышал. Нужно попытаться объяснить им…

— Полли? Исключено! Она бы в жизни вам ничего не сказала, если ей приказано не говорить… то есть я имею в виду, если бы она знала какие–то секреты.

— У нее не оставалось выбора, — грустно объяснила Маргарет.

Он сердито посмотрел на нее.

— О чем ты? Заставить ее вы не могли. Угрозы, пытки — все это бесполезно, не сработает. Я ведь вам говорил уже!

Маргарет вздохнула.

— Но ты же сам рассказал, к а к ее испугать, — сказала она мягко. Потом потянула за шнур жалюзи.

Жалюзи закрывали окно, очевидно, со стеклом односторонней проходимости света. А за стеклом… — там была Полли.

Лизандр смотрел и не верил собственным глазам. Полли! Живая. Но в таком состоянии он ее не видел ни разу в жизни: грязная, рыдающая, она сидела на корточках у экрана связи. Маргарет включила звук, и теперь всхлипы, которые едва доносились до Сэнди, громко раздались прямо в комнате. Это был голос Полли! Она умоляла. И по–хакхлийски, и по–английски.

— Пожалуйста! Не надо! Мои яички! Не губите их!

Лизандр задрожал, охваченный ужасом. Подлокотник треснул, когда он резко вскочил на ноги. Он споткнулся, потом выпрямился, сохранив равновесие, и гневно бросил в лицо Маргарет и Бойлу:

— Подонки! Да как вы могли?! — рявкнул он.

Ему не хватало слов: итак, Маргарет тоже предала его, итак, на Земле не оставалось ни одного человека, которому Сэнди мог доверять!

Бойл на миг дрогнул, ошеломленный вспышкой ярости, но твердо стоял на своем:

— Выбора не было, — отрывисто сказал он.

Он ничего не отрицал, не старался оправдаться. Сэнди, побледнев, выслушал их рассказ. Угрожать хакхлийке гибелью оплодотворенных яиц — запредельная жестокость! Но как удалось им яички оплодотворить, ведь у них не было для этой операции второго участника — хакхлийца в состоянии активности?

Маргарет, тоже побледневшая, с непроницаемым лицом, дала ответ на загадку.

— Хакхлиец у нас был, Сэнди. Твой друг, Оби.

Нет, неужели он сходит с ума?! Или еще хуже!

— Оби мертв!

Она кивнула.

— Но у нас осталось его тело. Мы не сказали тебе правды. Мы его не кремировали. Труп Оби был отправлен в лабораторию для исследований. Хорошо, скажем прямо — для препарирования! Что нам еще оставалось? Мы старались узнать все, что могли узнать! — Она умоляюще смотрела на Лизандра, но у него уже не осталось и капли сочувствия. — Мы сохранили образцы тканей, заморозили их. Включая сперму. Когда Полли погрузилась в послеобеденный транс, мы э-э, взяли ее в плен. Потом привезли сюда и осеменили.

— Покажите ему запись, — приказал Бойл.

Воображаемые ужасы, оказались не хуже действительных. Наоборот. Все, что Сэнди увидел на вспыхнувшем экране, превзошло самые страшные его предположения. Сначала показали, как Полли приходит в себя уже после искусственного осеменения. Еще сонная, ничего не понимающая, она уже начала откладывать первые порции яичек. Самое печальное яйцеоткладывание, которое только видел Сэнди.

Потом она услышала голос Бойла, говорившего в микрофон:

«Ипполита, слушайте меня внимательно! Вы — в плену. Вы не сможете покинуть эту комнату. Вас будут кормить, но выходить из комнаты и общаться с другими хакхлийцами вам не позволено».

Сэнди оторвался от экрана и посмотрел на печальное зрелище за односторонним стеклом.

— Полли! — воскликнул он. — Я здесь! Я не позволю им!

Полли на экране храбро говорила:

«…мой народ немедленно узнает!»

«Твоим сородичам, — сказал бесплотный голос Бойла, — объяснят, что ты отправилась на подводную прогулку и утонула, а тело не смогли отыскать».

«Они не поверят!».

«Они знают, что ты склонна к глупым, рискованным поступкам, Ипполита. И не будут сомневаться. Они припомнят случай с Обероном».

Лизандр видел на экране, как Полли затряслась от страха и гнева. Потом она закричала в отчаянии:

«Мои яички!»

Ледяной голос Бойла продолжал:

«Рядом с морозильной камерой — резервуар с питательной жидкостью. Вы можете обработать яички и поместить в морозильник. Полагаем, они сохранятся там не хуже, чем в кладовых вашего корабля. Ваши яички не погибнут, если вы расскажете нам все, что мы у вас спросим!»

— Выключите! — не выдержал Сэнди. — Маргарет, ты дерьмо! — Он бросил на нее взгляд, полный холодного бешенства.

Она молча посмотрела на него в ответ, но ответил вместо нее Бойл:

— Мой мальчик, Маргарет — всего лишь человек, — сказал он устало. — А ты? Разве тебя не тревожит судьба человечества? Ты не готов его защищать?

— От кого? Хакхлийцы не причинят вам вреда!

Бойл покачал головой.

— Лизандр, ты уже и так свалял дурака, поэтому сначала послушай, что нам рассказала Полли, а потом делай выводы. Маргарет, перемотай немного вперед.

Изображение замерцало, пошло полосами, стремительно понеслось вперед,

а потом Сэнди стал слушать. И чем дальше, тем с большим ужасом.

Полли не просто подтвердила все предположения Маргарет. Да, Главные Вышестоящие намерены присвоить Африку, да, замороженные яички будут помещены в инкубаторы, и новорожденные хакхлийцы заселят континент. Если этот план осуществить не удастся, они настоят на постройке огромных космических станций из астероидного материала. Но, призналась Полли, это лишь тактический ход. Когда яйца проклюнутся, как, смогут земляне остановить хакхлийцев? Хакхлийцы сами возьмут то, что им нужно.

Все это само по себе было ужасно, но когда Лизандр услышал, как измученным голосом Полли рассказывает о подготовке посадочных модулей, которые вот–вот выйдут на низкие орбиты, Лизандр потрясенно уставился на Бойла.

— Но… зачем?

— Бомбардировка, — без лишних слов объяснил Бойл. Он выключил вопроизведение, ожидая вопросов Лизандра.

— Бомбардировка? Как в Хиросиме? Но у хакхлийцев нет ничего похожего на бомбы… Я уверен, почти уверен! — поправился он.

Бойл грустно покачал головой.

— Им не нужны бомбы, Лизандр. Помнишь наш разговор в научном центре? На низких орбитах крутится 18 000 крупных объектов, и хакхлийцы легко рассчитают траекторию так, чтобы поразить любой город.

— Как это случилось с Альбукерком, — добавила Маргарет, — и как едва не произошло с Пертом.

— А если этого будет мало, если мы будем упорствовать, — сказал Бойл, — то в резерве у хакхлийцев весь пояс астероидов.

Он помолчал, вздохнул и посмотрел Сэнди в глаза.

— Если хочешь, можем продолжить. Там еще много всякого.

— Нет, не стоит, — с горечью сказал Лизандр. — Для одного дня плохих новостей достаточно.

— Ну, не все новости плохие, — робко сказала Маргарет, — например, теперь мы знаем, что хакхлийцы строят. Это не оружие, это антенна связи. По словам Полли, уже несколько столетий они не получали вестей из дому, и поэтому с помощью достаточно большой антенны надеются узнать, поступают ли еще сигналы.

— Понимаешь, они заблудились, — жестко сказал Бойл. — Они почти в отчаянье. Итак, Лизандр, все карты выложены на стол. Пора принять решение. На чьей ты стороне?

— У меня есть выбор? — вспыхнул Лизандр.

— Довольно бедный. Ты можешь погибнуть от несчастного случая с такой же легкостью, как Ипполита. Но если хочешь нам помогать…

— Помогать? Но как?

— У нас есть план, — сказал Бойл после некоторой паузы.

— Мы его осуществим и без твоей помощи, но если ты согласишься участвовать, не скрою — будет намного легче. Межзвездный корабль сейчас весьма уязвим. Но времени у нас мало. Посадочные модули хакхлийцев вот- вот выйдут на орбиту, приготовятся сталкивать на наши головы мертвые спутники. Возможно, они уже прицеливаются — в Сиэтл, или в Гудзон–сити.

Лизандр посмотрел на него, потом на Маргарет Дарп. На лице ее он ничего не прочел. Она ждала его ответа с совершенно непроницаемым выражением.

— Хорошо, расскажите мне, в чем заключается ваш план, — произнес наконец Лизандр.

Птенец покинул гнездо. Лизандр сделал первый шаг в коварный мир взрослых.