Глава 3
ОПАСНОЕ МЕСТО
— Лорды Логайн и Таим в самом деле разрешили свои разногласия, — с широкой улыбкой заявил Велин, сидевший в общем зале «Большого Собрания». Он всегда был чересчур улыбчивым. В темные косы мужчины были вплетены колокольчики. — Их обоих беспокоил раскол в наших рядах, и они согласились, что это плохо для боевого духа. Нам необходимо сосредоточиться на Последней Битве. Не время для склок.
Андрол стоял у дверей вместе с Певарой. Удивительно, как быстро это здание из бывшего склада превратилось в таверну. Линд справилась великолепно. Тут была приличного вида барная стойка с табуретами, и, хотя столы и стулья, расставленные по залу, пока были разномастными, здесь могли усесться сразу несколько десятков человек. У Линд даже имелась довольно обширная библиотека, но женщина была очень разборчива и доверяла книги не каждому. На втором этаже она планировала оборудовать отдельные кабинеты для ужина, а также спальни для посетителей Черной Башни — если предположить, что Таим разрешит их снова впускать.
Зал был под завязку набит людьми, и среди них было много новых рекрутов — тех, кто еще ни к кому не примкнул в нарастающем конфликте: ни к Таиму с его сторонниками, ни к верным Логайну Аша’манам.
Андрол слушал Велина, чувствуя, как по коже бежит холодок. Дженаре — Айз Седай, связанная Узами с Велином — сидела рядом с ним, нежно накрыв рукой запястье мужчины. Ее Андрол знал не слишком хорошо, зато он знал Велина. И эта тварь с его лицом и голосом Велином не была.
— Мы встретились с лордом Драконом, — продолжал Велин, — пока он проводил инспекцию в Порубежье и готовил атаку сил человечества на Тень. Он собрал под своими знаменами армии всех стран. Нет никого, кто бы не откликнулся на его призыв, кроме Шончан, разумеется, но их отбросили назад.
Время пришло. Нас скоро призовут в бой. Напоследок нам следует сосредоточиться на оттачивании своего мастерства. В следующие две недели будут щедро раздаваться Мечи и Драконы. Трудитесь усерднее, и мы станем тем оружием, которое сметет Темного с лица земли.
— Ты утверждаешь, что Логайн скоро появится, — раздался резкий голос. — Так почему он до сих пор не здесь?
Андрол повернулся. Рядом со столом Велина, сложив руки на груди и сердито глядя на арафельца, стоял Джоннет Даутри. Весь его вид внушал невольное уважение. Обычно двуреченец относился ко всем дружелюбно, отчего легко было забыть, что парень на голову выше тебя, а его руки больше похожи на медвежьи лапы. На Джоннете был черный кафтан Аша’мана без значков на воротнике, хотя по уровню Силы он не уступал никому из Посвященных.
— Так почему же он до сих пор не здесь? — снова спросил Джоннет. — Ты говорил, что вы вернулись вместе с ним, и они с Таимом побеседовали. Ну и где же он?
«Не дави, парень, — подумал Андрол. — Пусть он решит, что мы поверили в его ложь!»
— Он пригласил М’Хаэля к лорду Дракону, — ответил Велин. — Они вернутся завтра или, самое позднее, послезавтра.
— С какой это стати Таиму потребовался Логайн в провожатые? — продолжал упрямо настаивать на своем Джоннет. — Он мог бы и сам туда добраться.
— Парень — глупец, — прошипела Певара.
— Просто он честный, — тихо ответил Андрол, — и хочет услышать честные ответы.
Двуреченцы были прекрасными людьми — честными и преданными. Но они были не слишком искушены в разных ухищрениях.
Певара умолкла, но Андрол чувствовал, что она подумывает, не стоит ли заставить Джоннета замолчать каким-нибудь кляпом из Воздуха. Не всерьез, просто фантазирует, но Андрол уловил и это. Свет! Что же они такое сотворили друг с другом?
«Она у меня в голове, — подумал он. — Теперь у меня в голове Айз Седай».
Певара застыла и посмотрела на него.
Андрол призвал пустоту, используя старый солдатский прием, который помогал обрести спокойствие перед боем. Там в пустоте, разумеется, была саидин, но Андрол не стал тянуться к ней.
— Что ты сделал? — прошептала Певара. — Я чувствую, что ты тут, но читать твои мысли стало труднее.
Что ж, уже кое-что.
— Джоннет! — через весь зал крикнула Линд, прервав следующий вопрос парня Велину на полуслове. — Разве ты не слышал, сколько времени он был в дороге? Он устал до смерти. Пусть допьет свое пиво и отдохнет немного, прежде чем вы снова вцепитесь в него со своими расспросами.
Джоннет с обиженным видом взглянул на женщину и направился прочь из зала, проталкиваясь мимо собравшихся. Велин широко улыбнулся ему вслед. Он продолжил разглагольствовать о том, как хорошо идут дела у лорда Дракона, и как сильно он нуждается в каждом из присутствующих.
Андрол отпустил пустоту и немного расслабился. Оглядев зал, он постарался прикинуть, на кого можно положиться. Ему нравились многие из присутствующих, и далеко не все из них безоговорочно поддерживали Таима, но всецело доверять им он все же не мог. Таим полностью контролировал Черную Башню, а частные уроки с ним и его избранниками были желанной приманкой для новичков. Приходилось рассчитывать только на двуреченцев: лишь они могли оказать какую-то помощь Андролу — но, за исключением Джоннета, в большинстве своем парни были еще слишком неопытны и практически бесполезны.
В другом конце зала к Налааму присоединился Эвин, и Андрол кивком попросил его догнать и проводить Джоннета, вышедшего из таверны в бурю. Никто не должен оставаться один. Отправив Эвина, Андрол вновь прислушался к похвальбе Велина и тут заметил Линд, пробиравшуюся к нему через толпу.
Линд Таглиен была женщиной невысокой и темноволосой. Ее платье было украшено прелестной вышивкой. Андролу всегда казалось, что Линд — олицетворение Черной Башни, вернее того, какой она могла бы стать. Культурной. Образованной. Влиятельной.
Люди расступались на ее пути. Они знали, что в ее заведении лучше не проливать пиво и не устраивать потасовок. Ни один здравомыслящий мужчина не желал познать на себе гнев Линд. И хорошо, что она управляла своей таверной так жестко. В городке, битком набитом направляющими мужчинами, даже простая трактирная драка могла обернуться чем-то очень и очень скверным.
Линд подошла и тихо спросила:
— Тебя это тоже сильно беспокоит? Не он ли всего несколько недель назад заявлял, что Таима следует судить и казнить за то, что он сделал?
Андрол не ответил. А что он мог сказать? Что тот Велин, которого они знали, мертв? Что вся Черная Башня скоро превратится в приют чудовищ с неестественными глазами, фальшивыми улыбками и мертвыми душами?
— Я не верю тому, что он говорил про Логайна, — добавила Линд. — Здесь что-то происходит, Андрол. Я собираюсь ночью послать за ним Фраска, пусть проследит, куда он…
— Нет, — ответил Андрол. — Нет. Не нужно.
Фраск был мужем Линд. Его наняли в помощь Генри Хаслину обучать воспитанников Черной Башни владению мечом. Таим считал это бесполезным для Аша’манов занятием, однако лорд Дракон настоял, чтобы их учили.
Женщина пристально посмотрела на него.
— Ты же не хочешь сказать, что веришь…
— Я говорю, что сейчас мы и так в большой опасности, Линд, и я не хочу, чтобы Фраск все усугубил. Сделай одолжение — запиши все, что Велин сегодня расскажет. Возможно, кое-что из этого будет полезно узнать и мне.
— Ладно, — с сомнением в голосе ответила Линд.
Андрол кивнул Налааму и Канлеру, поднявшимся с мест и направившимся к выходу. Дождь молотил по крыше и крыльцу. Велин болтал без умолку, собравшиеся люди слушали. Конечно невероятно, что он так быстро изменил свои убеждения, и, разумеется, у кого-то это вызовет подозрения. Но его многие уважали, а то, что сейчас он был слегка не в себе, было заметно, только если хорошо его знать.
Женщина уже собиралась уходить, но Андрол вновь ее окликнул:
— Линд!
Она обернулась.
— Ты… на ночь покрепче запри свое заведение. А потом лучше спуститесь с Фраском в подвал, прихватив с собой кое-какие припасы. Ладно? В твоем подвале крепкая дверь?
— Да, — ответила она, — но толку от нее… — Не важно, какой толщины будет дверь, если к ним вздумает заглянуть кто-то, владеющий Единой Силой.
Подошли Налаам с Канлером, и Андрол повернулся, чтобы выйти, но наткнулся на кого-то, стоявшего в дверях прямо за его спиной. Андрол не слышал, как тот подошел. С кафтана Аша’мана, высокий воротник которого украшали меч и дракон, стекала дождевая вода. Атал Мишраиль с самого начала был одним из сторонников Таима. В его глазах не было пустоты, зло было его сущностью. Улыбка этого высокого мужчины с длинными золотистыми волосами никогда не затрагивала его глаз.
Заметив его, Певара подскочила от неожиданности, а Налаам выругался, ухватившись за Единую Силу.
— Тихо, тихо, — раздался чей-то голос. — Не надо ссориться. — Из пелены дождя за спиной Мишраиля появился Мезар. Невысокий седеющий доманиец всем своим видом выражал мудрость и благоразумие, несмотря на свое преображение.
Андрол встретился взглядом с Мезаром и словно заглянул в глубокую пропасть, куда никогда не проникал ни один луч света.
— Здравствуй, Андрол, — сказал Мезар, положив руку на плечо Мишраиля, словно они были давними приятелями. — С какой стати этой доброй женщине чего-то бояться и прятаться в собственном подвале? Разве Черная Башня не безопасна?
— Просто я не доверяю темной ночи с бушующими грозами, — ответил Андрол.
— Возможно, это мудро, — ответил Мезар. — И все-таки ты собираешься туда выйти. Разве не лучше остаться в тепле? Налаам, я с удовольствием послушаю одну из твоих историй. Может, расскажешь, как вы с отцом побывали в Шаре?
— Это не слишком интересно, — ответил Налаам. — Да и не уверен, хорошо ли все помню.
Мезар рассмеялся, и Андрол услышал, как за его спиной поднялся Велин.
— А, вот вы где! Я как раз рассказывал им, что ты говорил об обороне Арафела.
— Пойдем, послушаешь, — предложил Мезар. — Пригодится в Последней Битве.
— Может быть, я вернусь, — холодно ответил Андрол, — когда закончу с другими делами.
Они уставились друг на друга. В стороне Налаам все еще удерживал Единую Силу. Их силы с Мезаром были равны, но против двоих — Мезара в паре с Мишраилем — Налааму ни за что не выстоять, особенно в зале, набитом людьми, которые, скорее всего, примут сторону двух полноправных Аша’манов.
— Не трать свое время на посыльного, Велин, — раздался позади голос Котрена. Мишраиль отступил в сторону, пропуская внутрь третьего пришедшего. Грузный мужчина с похожими на бусины глазами толкнул Андрола рукой в грудь, отодвинув его с пути и пройдя мимо. — О, постой-ка. Ты же больше не можешь изображать из себя посыльного, верно?
Андрол нырнул в пустоту и ухватил Источник.
В комнате тут же зашевелились, удлиняясь, тени.
Здесь мало света! Почему не зажгли больше ламп? Темнота притягивала тени, и он видел их. Они были реальны; щупальца тьмы ползли к нему, чтобы поглотить, уничтожить его.
«О, Свет! Я безумен. Безумен…»
Пустота разлетелась вдребезги, и тени — к счастью — отступили. Он обнаружил себя привалившимся к стене, его трясло, он с трудом хватал ртом воздух. Певара наблюдала за ним с бесстрастным выражением лица, но Андрол чувствовал ее беспокойство.
— О, и кстати, — продолжил Котрен. Он был одним из самых влиятельных прихлебателей Таима. — Ты уже слышал?
— Слышал что? — сумел выдавить из себя Андрол.
— Тебя разжаловали, посыльный, — ответил Котрен, ткнув пальцем в значок в виде меча на воротнике Андрола. — По приказу Таима. С сегодняшнего дня. Добро пожаловать, Андрол, обратно в солдаты.
— Ах, да, — раздался из центра зала голос Велина. — Прости, совсем забыл тебе сказать. Боюсь, решение было согласовано с лордом Драконом. Тебя и вовсе не стоило повышать, Андрол. Извини.
Андрол поднял руку к значку на воротнике. Это не должно иметь значения; да и что этот значок значит сам по себе?
Но это имело значение. Всю свою жизнь он потратил на поиски. Освоил дюжину разных профессий. Участвовал в мятежах, переплыл два моря. И все время искал — искал то, чего словами даже объяснить не мог.
И нашел, придя в Черную Башню.
Андрол отринул страх. Да гори они, эти тени! Он снова ухватился за саидин, и его захлестнула Сила. Он выпрямился и встретился взглядом с Котреном.
Крупный мужчина улыбнулся и тоже схватился за Единую Силу. К нему присоединился Мезар и стоявший посреди зала Велин. Налаам принялся беспокойно шептать себе под нос, стреляя по сторонам глазами. Канлер, смирившись с неизбежным, тоже ухватился за саидин.
Все, что было подвластно Андролу, вся Единая Сила, которую он мог наскрести, хлынула в него. По сравнению с другими, это было почти ничто. Он был самым слабым в зале. Любой из новичков мог зачерпнуть больше, чем он.
— И с такими-то силенками ты собираешься одолеть меня? — тихо поинтересовался Котрен. — Я просил их оставить тебя в покое, потому что знал, что когда-нибудь ты сорвешься. Мне давно хотелось испытать это удовольствие, посыльный. Давай. Бей. Поглядим, что ты можешь.
Андрол потянулся к Силе, пытаясь сделать единственное, что умел, — создать Переходные Врата. Для него это было нечто большее, чем обычные плетения. Только он и Единая Сила, нечто интимное, нечто инстинктивное.
Сделать это сейчас было все равно что взобраться на стофутовую стеклянную стену, цепляясь одними ногтями. Он кидался на эту стену, карабкался, пытался. И ничего. Он чувствовал, что еще чуть-чуть, еще совсем немного, и он сможет…
Тени удлинились. Его вновь охватила паника. Стиснув зубы, Андрол протянул руку к воротнику и сорвал значок. Тот со звоном упал на деревянный пол под ноги Котрена. Все в зале молчали.
И затем, спрятав свой стыд под горой решимости, он отпустил Единую Силу и, оттолкнув Мезара, вышел в ночную тьму. Налаам, Канлер и Певара поспешили за ним.
Дождь омыл лицо Андрола. Потеря значка показалась ему сродни потере руки.
— Андрол… — окликнул Налаам. — Мне жаль.
Раздался раскат грома. Они шлепали по грязным лужам на немощеной улице.
— Это неважно, — ответил Андрол.
— Возможно, нам следовало сразиться, — продолжил Налаам. — Кто-нибудь из тех парней внутри нас бы поддержал. Они же не всех прибрали к рукам. Однажды мы с отцом выстояли против шести Гончих Тьмы. Светом над моей могилой клянусь, так и было. Если уж мы пережили такое, то сумели бы справиться с парой собак-Аша’манов.
— Нас бы растерзали, — ответил Андрол.
— Но…
— Нас бы растерзали! — повторил Андрол. — Нельзя позволять им выбирать поле боя, Налаам.
— Но бой будет, так ведь? — спросил Канлер, догоняя Андрола с другого боку.
— Логайн у них, — сказал Андрол. — Иначе они бы не стали разбрасываться подобными обещаниями. Если мы его потеряем — все пропало: и наше восстание, и наши шансы на единую Черную Башню.
— Значит…
— Значит, мы его спасем, — ответил Андрол, продолжая идти вперед. — Этой ночью.
* * *
Ранд работал при мягком, ровном свете шара саидин. До случившегося на Драконовой Горе он старался избегать столь прозаического применения Единой Силы. От прикосновения к саидин тошнило, а ее использование вызывало все большее отвращение.
Но все изменилось. Саидин была частью его, и после исчезновения порчи Единой Силы не следовало более опасаться. Но что важнее, он перестал воспринимать ее, да и себя тоже, всего лишь в качестве оружия.
Он мог работать при свете шаров в любое угодное ему время и даже собирался навестить Флинна, чтобы освоить Исцеление. Способности к нему у Ранда были невелики, но даже такие могут спасти жизнь какому-нибудь раненому. Слишком часто Ранд использовал это чудо, этот дар только для разрушения и убийства. Стоит ли удивляться, что люди его страшатся? Что бы ему на это сказал Тэм?
«Думаю, можно спросить у него самого», — отрешенно подумал Ранд, сделав для себя пометку на клочке бумаги. До сих пор было до странного непривычно знать, что Тэм здесь, рядом, прямо в соседнем лагере. Недавно Ранд с ним обедал. Было как-то неловко, но не более чем полагается королю, пригласившему «отобедать» своего отца из глухой деревни. Они вместе посмеялись над этим, и у него стало легче на душе.
Вместо того чтобы осыпать Тэма благами и почестями, Ранд отпустил его обратно в лагерь Перрина. Тэм не хотел, чтобы его превозносили в качестве отца Дракона Возрожденного. Он предпочитал оставаться тем, кем был всегда — Тэмом ал’Тором, человеком крепким и надежным по любым меркам, только не лордом.
Ранд вновь принялся за лежащий перед ним на столе документ. Писари из Тира подсказали ему нужные выражения, но писать он предпочел лично. Этот документ он не мог доверить ни чужим рукам, ни чужим глазам.
Возможно, он чересчур осторожен? Но его враги не смогут препятствовать тому, чего не способны предвидеть. После случая с Семираг, когда Ранд чуть не попал к ней в плен, он стал слишком недоверчивым. Он это понимал, однако так долго держал свои секреты при себе, что с ними стало трудно расстаться.
Ранд принялся вновь перечитывать документ с самого начала. Как-то Тэм отправил его проверить, нет ли в ограде слабых мест. Ранд выполнил поручение, но когда вернулся, Тэм снова отправил его с тем же заданием.
Так повторялось три раза, пока Ранд, наконец, не обнаружил расшатавшийся столб, который нужно было заменить. Он так и не узнал, было ли Тэму известно про столб с самого начала или его отец просто по своему обыкновению осторожничал.
Это письмо было куда важнее ограды. Ранд собирался за ночь перечитать его еще с дюжину раз — в поисках возможных затруднений.
К сожалению, было трудно сосредоточиться. Его женщины что-то замышляли. Он чувствовал их присутствие, как узелки эмоций, угнездившиеся где-то на задворках его разума. Четыре узелка: Аланна по-прежнему оставалась где-то на севере, а остальные три всю эту ночь находились рядом друг с другом. И теперь они вместе направлялись в сторону его шатра. Что же они задумали? Это…
Стоп. Одна от них отделилась. Она уже совсем рядом. Авиенда?
Ранд поднялся, подошел ко входу в шатер и откинул полог.
Девушка замерла перед входом, словно собиралась прокрасться внутрь. Она вздернула подбородок и встретилась с ним взглядом.
Внезапно в ночи раздались крики. Впервые он обнаружил, что его охранниц нет на месте. Однако Девы разбили лагерь рядом с его шатром и кричали ему. Но, вопреки его ожиданиям, отнюдь не радостно. Они выкрикивали оскорбления и довольно жуткие. Кое-кто из них вопил о том, что они сделают со вполне определенными частями его тела, если его поймают.
— Это еще что такое? — пробормотал он.
— Они не всерьез, — ответила Авиенда. — Это как бы знак, что ты похитил меня у них, но я и так уже их покинула, присоединившись к Хранительницам Мудрости. Это просто… такой обычай Дев. На самом деле это своеобразная дань уважения. Если бы ты им не нравился, они не стали бы этого делать.
Айил.
— Погоди-ка! Как это я похитил тебя у них?
Авиенда не отвела глаз, но ее щеки залились румянцем. Авиенда? Краснеет? Неожиданно.
— Если бы ты слушал меня, когда я рассказывала про наши обычаи, сам бы уже догадался, — ответила девушка.
— К несчастью, голова твоего ученика набита шерстью.
— К счастью для него, я решила продолжить его обучение. — Она шагнула к нему. — Мне еще столькому надо тебя научить. — Ее румянец стал ярче.
Свет. Как она прекрасна. Но и Илэйн тоже… и Мин… и…
А он дурак. Ослепленный Светом дурак.
— Авиенда, — произнес он, — я люблю тебя. Это правда, но чтоб ей сгореть, в этом-то и проблема! Я люблю вас всех трех. Я не могу смириться с этим и выбрать…
Тут она внезапно рассмеялась.
— Какой же ты глупый, Ранд ал’Тор! Разве нет?
— Бывает со мной такое. Но что…
— Мы же с Илэйн первые сестры, Ранд ал’Тор. А когда мы с Мин узнаем друг друга получше, она к нам присоединится. И мы втроем будем делить все поровну.
Первые сестры? Ему нужно было догадаться, учитывая эти странные узы. Ранд поднял руку к голове. Они говорили ему, что будут делить его между собой.
Оставить мучиться четырех связанных узами женщин уже плохо, но трех из них, влюбленных в него? Свет, он не желал причинять им подобной боли!
— Говорят, ты изменился, — продолжила Авиенда. — Мне уже столько наговорили за то короткое время, что прошло с моего возвращения, что я даже устала слушать истории о тебе. Итак, может твое лицо и безмятежно, но твои чувства от этого далеки. Подумай, разве так уж плохо быть с нами тремя?
— Я хочу этого, Авиенда. Мне бы следовало с себя шкуру спустить за такое. Но боль…
— Ты ведь принял ее, разве не так?
— Я боюсь не собственной боли, а вашей.
— Разве мы так слабы, что не сможем вынести то, что можешь ты?
Выражение ее глаз обескураживало.
— Разумеется, нет, — ответил Ранд. — Но с какой стати я должен желать своим любимым терпеть подобную боль?
— Эта боль — наш выбор, — вздергивая подбородок, ответила девушка. — Ранд ал’Тор, перед тобой простое решение, хотя ты, как обычно, из кожи вон лезешь, чтобы все усложнить. Решай: да или нет. Но учти, с тобой остаются либо все три, либо ни одной. Мы не позволим тебе встать между нами.
Ранд замер в нерешительности, а потом, чувствуя себя законченным распутником, поцеловал ее. За его спиной следившие за ними Девы, о которых он совершенно забыл, громче завопили свои оскорбления, хотя теперь в их голосах ему слышалась неуместная радость. Он оторвался от поцелуя, поднял руку и погладил лицо Авиенды.
— Вы треклятые дурочки. Все как одна.
— Ну и пусть. Зато мы под стать тебе. И еще тебе следует знать — я теперь Хранительница Мудрости.
— Тогда, возможно, мы не такие уж равные, — ответил Ранд, — потому что я только сейчас стал понимать, насколько мало во мне мудрости.
Авиенда фыркнула:
— Хватит болтать. А теперь ты разделишь со мной постель.
— Свет! — воскликнул он. — Это немного прямолинейно, не находишь? У Айил такой обычай?
— Нет, — ответила она, вновь залившись краской. — Просто я… у меня не слишком много опыта в подобном.
— Значит, вы втроем договорились? О том, кто пойдет ко мне?
Авиенда помедлила, но кивнула в ответ.
— И мне никогда не дадут выбирать самому?
Она покачала головой.
Ранд рассмеялся и притянул ее к себе. Поначалу она было застыла, но потом прижалась к нему всем телом.
— Итак, не следует ли мне сперва сразиться с ними? — Ранд кивнул в сторону Дев.
— Нет, глупый мужчина, это случается только на свадьбе, если мы решим, что жених достоин. И там будут наши семьи, а не члены наших сообществ. Ты что, в самом деле не слушал то, чему я тебя учила?
Он посмотрел на нее сверху вниз.
— Что ж, я рад, что драться не придется. Не уверен, сколько у нас есть времени, а я еще и поспать надеялся этой ночью. Но… — он заметил кое-что в ее взгляде, — похоже, сегодня спать мне не придется, так?
Она покачала головой.
— Эх, ну ладно. По крайней мере, на сей раз мне не придется бояться, что ты до смерти замерзнешь.
— Да. Но если ты не перестанешь болтать, я умру от скуки, Ранд ал’Тор.
Она взяла его за руку и нежно, но твердо потащила его внутрь шатра. Выкрики Дев стали громче, оскорбительнее и одновременно восторженнее.
* * *
— Подозреваю, что всему причиной какой-нибудь тер’ангриал, — заявила Певара. Они с Андролом сидели, согнувшись в три погибели, в подсобном помещении одного из основных складов Черной Башни, и такое положение нельзя было назвать очень удобным. В комнате пахло пылью, зерном и шерстью. Бóльшую часть зданий Черной Башни построили совсем недавно, и этот склад не был исключением — доски, выструганные из кедра, были еще совсем свежими.
— Тебе известен тер’ангриал, способный помешать открытию Переходных Врат? — спросил Андрол.
— Именно такой — нет, — ответила Певара, устраиваясь поудобнее. — Но принято считать, что все наши знания о тер’ангриалах — лишь крупица того, что было известно прежде. Должно быть, существовали тысячи разных тер’ангриалов, и если допустить, что Таим — Приспешник Темного, то он мог иметь дело и с Отрекшимися, а уж они могли объяснить ему, как использовать или изготовить такие вещи, о которых мы можем только мечтать.
— Значит, нам необходимо разыскать этот тер’ангриал, — сказал Андрол. — И обезвредить его или, по крайней мере, разобраться, как он действует.
— А потом сбежать? — уточнила Певара. — Разве ты уже не решил, что бегство не лучший вариант?
— Что ж… верно, — признал Андрол.
Она сосредоточилась и сумела уловить отголосок его мыслей. Она слышала, что узы Стражей позволяют устанавливать эмоциональную связь, но их контакт был глубже. Андрол жаждал… да, верно, жаждал вновь создавать Врата. Без них он чувствовал себя безоружным.
— Таков мой Талант, — неохотно выдавил из себя Андрол. Он знал, что рано или поздно она все равно выпытает у него причину. — Я могу создавать Переходные Врата. Вернее, прежде мог.
— В самом деле? С такими-то как у тебя способностями в Единой Силе?
— Лучше скажи, с их отсутствием, — уточнил он. Певара сумела уловить отголосок его мысли. Несмотря на то что он примирился с собственной слабостью, Андрола беспокоило, что из-за нее он не годится для того, чтобы возглавить остальных. Какая странная смесь уверенности в себе и самокритичности.
— Да, — продолжил он. — Перемещение требует значительного уровня Силы, но я могу создавать большие Врата. До того как все пошло вкривь и вкось, самые большие Врата, что я создал, были в тридцать футов шириной.
Певара удивленно моргнула.
— Конечно же, ты преувеличиваешь.
— Я бы показал тебе, если б мог. — Кажется, он был совершенно искренним. Либо он сказал правду, либо его вера была вызвана его безумием. Не зная, что ответить, Певара промолчала.
— Все в порядке, — сказал Андрол. — Я знаю, что… со мной что-то не так. С большинством из нас. Можешь расспросить о моих Вратах других. Кстати, именно поэтому Котрен дразнит меня «посыльным». Единственное, в чем я преуспел, так это в доставке людей из одного места в другое.
— Андрол, это удивительный Талант. Уверена, Башня с удовольствием стала бы изучать его. Интересно, сколько людей с ним родились, но не ведали о нем, потому что плетение Перемещения было неизвестно?
— Певара, я не собираюсь отправляться в Белую Башню, — ответил он, сделав ударение на слове «Белая».
Она сменила тему.
— Тебе не хватает Перемещения, но ты не желаешь покидать Черную Башню. Так чем тебе мешает этот тер’ангриал?
— Переходные Врата были бы… полезны, — уклончиво ответил Андрол.
Он что-то подумал, но Певаре не удалось ухватить суть. Только всплеск каких-то образов и ощущений.
— Но раз ты никуда не собираешься… — начала было возражать она.
— Ты удивишься, — ответил он, приподнимая голову над подоконником, чтобы оглядеть переулок. Снаружи моросил дождь, ливень поутих, но небо по-прежнему оставалось темным. До рассвета было еще несколько часов.
— Я немного… экспериментировал. Пробовал делать то, что, думаю, до меня никому не приходило в голову.
— Сомневаюсь, что осталось хоть что-то, что еще никто не пробовал сделать, — возразила Певара. — Отрекшиеся владеют знаниями других Эпох.
— Ты в самом деле считаешь, что кто-то из них может быть здесь замешан?
— А почему бы нет? Если бы ты сам готовился к Последней Битве и хотел быть уверен, что враги не смогут дать тебе отпор, то разве позволил бы сборищу способных направлять людей тренироваться вместе, учиться друг у друга и становиться сильнее?
— Да, — тихо ответил он. — Я бы позволил… А затем завладел бы ими.
Певара закрыла рот. Вероятно, он прав. Разговор об Отрекшихся взволновал Андрола. Она яснее, чем прежде, ощутила его мысли.
Эти узы были неестественными. От них нужно избавиться. После того как это будет сделано, она будет не прочь связать его обычными узами Стража.
— Певара, я не стану брать на себя ответственность за случившееся, — произнес Андрол, вновь выглядывая в окно. — Ты связала меня первая.
— После того, как ты воспользовался моим доверием, когда я предложила тебе создать круг.
— Я ничем тебе не навредил. А чего ты ожидала? Разве смысл круга не в том, чтобы объединить наши силы?
— Бессмысленный спор.
— Ты так говоришь, потому что проспоришь. — Он сказал это спокойно и внутренне оставался спокоен. Певара начала понимать, что Андрола тяжело вывести из себя.
— Я говорю так потому, что это правда. Разве ты не согласен?
Она почувствовала, что это его развеселило. Он заметил, как она перехватила контроль над ходом беседы. А за занавесом веселья… он действительно был впечатлен. Андрол думал, что ему следует научиться тому же.
Скрипнула, открывшись, внутренняя дверь, и в проем заглянула Лейш, седая, пухленькая и миловидная женщина. Довольно странная пара для угрюмого Аша’мана Канлера, за которым она была замужем. Женщина кивнула Певаре, давая знать, что прошло полчаса, и снова прикрыла дверь. По имеющимся у Певары сведениям, Канлер связал женщину узами, превратив ее… в кого? В женщину-Стража?
Все у этих мужчин шиворот-навыворот. Некий смысл в том, чтобы связывать супругов узами, Певара все же могла найти — хотя бы ради того, чтобы каждый из них знал, где находится другой, но такое заурядное использование уз казалось ей неправильным. Узы предназначены для Айз Седай и их Стражей, а вовсе не для супругов.
Андрол оглянулся на нее, вероятно пытаясь понять, о чем она думает; все-таки мысли ее были довольно путаными, и ему было трудно в них разобраться. Что за странный человек этот Андрол Генхальд. Как ему удается совмещать, словно тугое переплетение двух нитей, столько уверенности и неуверенности в себе? Он делает то, что от него требуется, и постоянно беспокоится, что он вовсе не тот, кому бы следовало этим заниматься.
— Я и сам себя порой не понимаю, — произнес он.
А еще он совершенно несносен. Как у него стало так хорошо получаться понимать, о чем она думает? Ей до сих пор приходилось выуживать его мысли, чтобы разобраться в них.
— Можешь еще раз об этом подумать? — попросил он. — Я не до конца уловил смысл.
— Идиот, — пробормотала Певара.
Андрол улыбнулся и вновь выглянул в окно.
— Еще рано, — сказала она.
— Уверена?
— Да. И если постоянно будешь высовываться, то, когда он в самом деле появится, обязательно его спугнешь.
Андрол покорно пригнулся.
— А еще, — продолжила Певара, — когда он явится, действовать буду я.
— Нам следует соединиться в круг.
— Нет. — Она не отдастся снова на его милость. Особенно после того, что случилось в прошлый раз. Она поежилась, чем привлекла взгляд Андрола.
— Есть несколько отличных аргументов против соединения, — произнесла она. — Я не хочу тебя обижать, Андрол, но твои способности не так хороши, чтобы в круге был смысл. Пусть лучше нас будет двое. Просто прими это как данность. Что бы ты предпочел иметь на поле боя? Одного солдата? Или двух, один из которых лишь чуть искуснее другого, чтобы их можно было посылать на разные задания с разными поручениями?
Он задумался и вздохнул.
— Ну ладно, уговорила. На этот раз ты говоришь разумные вещи.
— Я всегда говорю разумные вещи, — парировала она, поднимаясь на ноги. — Пора. Будь наготове.
Они встали по обе стороны от двери, ведущей в переулок. Ее намеренно оставили чуть приоткрытой. Крепкий замок снаружи остался висеть незапертым, словно кто-то забыл его закрыть.
Они ждали молча, и Певара начала беспокоиться, что неверно рассчитала время. Андрол здорово посмеется над ней, и…
Дверь распахнулась. Добсер заглянул внутрь, привлеченный как бы случайно оброненной фразой Эвина, что он стянул со склада бутылку, заметив, что Лейш забыла запереть дверь. По словам Андрола, Добсер был отъявленным пьяницей, и за это пристрастие к вину Таим неоднократно избивал его до бесчувствия.
Певара уловила чувства Андрола по отношению к вошедшему. Печаль. Глубокая, давящая печаль. В глазах Добсера притаилась тьма.
Она молниеносно нанесла удар, связывая ничего не подозревающего мужчину потоками Воздуха и отгородив его щитом от Источника. Андрол поднял дубинку, но та не понадобилась. Добсер с выпученными от удивления глазами висел в воздухе. Заложив руки за спину, Певара критично его оглядела с ног до головы.
— Ты уверена? — тихо спросил Андрол.
— В любом случае, уже поздно что-то менять, — ответила Певара, завязывая плетения Воздуха.
Все сходились в одном: чем сильнее человек был предан Свету до того, как его забирали, тем сильнее он становился предан Тени после того, как сдавался перед обращением. А значит…
А значит, этого человека, одинаково равнодушного к обеим сторонам, легче, чем прочих, сломать, подкупить или переманить на свою сторону. Это важно, поскольку прихлебатели Таима скорее всего разберутся что к чему, как только…
— Добсер? — раздался чей-то голос. Дверной проем загородили две фигуры. — Ты нашел вино? За фасадом незачем следить, этой женщины здесь…
На пороге стояли Велин и еще один дружок Таима — Лимс.
Певара мгновенно нанесла удар плетениями сразу по обоим, одновременно формируя нить Духа. Они парировали ее попытки отсечь их щитом от Источника, поскольку сложно оградить того, кто уже удерживает Единую Силу, но кляпы заняли свое место, заглушив их крики.
Она почувствовала, как ее оплели потоки Воздуха, как щит попытался скользнуть между ней и Источником. В ответ она ударила туда, где по ее догадке должны были находиться чужие плетения, режущими потоками Духа.
Удивленный тем, что его плетения распались, Лимс отступил назад. Сплетя новый щит, Певара бросилась вперед, врезалась в мужчину, впечатав его в стену, и одновременно вогнала щит между ним и Источником. Ей удалось его отвлечь, и противник оказался отрезанным от Единой Силы.
Она набросила второй щит на Велина, но тот в свою очередь ударил ее своими плетениями Воздуха, отбрасывая ее в глубь помещения. С глухим вскриком врезавшись в стену, она создала плетение Воздуха. В глазах потемнело, но она уцепилась за эту единственную нить Воздуха и инстинктивно бросила плетение вперед, ухватив кинувшегося к выходу Велина за ногу.
Она почувствовала, как от чьего-то падения содрогнулся пол. Он споткнулся, верно? Голова кружилась, и она не могла ничего разглядеть.
Чувствуя боль во всем теле, она села, вцепившись в плетения кляпов из Воздуха. Исчезни они — и подручные Таима тут же позовут на помощь. Если это случится, она умрет. Они все умрут. Или случится нечто гораздо худшее.
Она сморгнула слезы боли с глаз и увидела Андрола, стоявшего над поверженными Аша’манами с дубинкой в руках. Он оглушил обоих, не доверяя щитам, плетения которых он не мог видеть. Это хорошо, поскольку брошенный ею второй щит так и не достиг цели. Она поставила его только сейчас.
Добсер так и висел там, где она его оставила, только еще больше выпучил глаза. Андрол взглянул на Певару:
— Свет! Певара, это было невероятно. Ты практически в одиночку свалила двоих Аша’манов!
Она удовлетворенно улыбнулась и вяло протянула руку Андролу, чтобы он помог ей подняться.
— А как ты думал, Андрол, чем все это время занимались сестры из Красной Айя? Сидели и жаловались друг другу на мужчин? Мы учились сражаться с другими способными направлять.
Пока Андрол затаскивал Велина внутрь, запирал дверь и проверял у окон, не заметил ли кто случившегося, Певара чувствовала, как выросло его уважение. Он быстро задернул шторы и направил Силу, освещая помещение.
Певара глубоко вздохнула и оперлась рукой о стену.
Андрол резко поднял глаза.
— Тебя следует отвести к другим для Исцеления.
— Со мной все будет в порядке, — ответила она. — Просто пропустила удар в голову, от этого вся комната кружится. Это пройдет.
— Дай посмотрю. — Андрол подошел ближе вместе с висящим около него шаром света. Певара позволила ему несколько мгновений посуетиться вокруг нее, заглянуть ей в глаза и ощупать голову, нет ли шишек. Он приблизил свет к ее глазам.
— Смотреть на него больно?
— Да, — отводя взгляд, подтвердила Певара.
— Тошнит?
— Немного.
Андрол хмыкнул, вынул из кармана платок и смочил его водой из фляги. Вид у него стал сосредоточенным, и созданный им свет погас. Платок негромко хрустнул, и, когда Андрол протянул его Певаре, ткань оказалась покрыта льдом.
— Приложи к ушибу, — посоветовал он. — Предупреди, если станет клонить ко сну. Если заснешь, станет хуже.
— Неужели ты обо мне беспокоишься? — приятно удивившись, спросила она, выполняя его указания.
— Просто… помнишь, что ты мне говорила? Насчет того, что нужно присматривать за нашими ценными вложениями.
— Точно, — согласилась она, прикладывая ледяную повязку к голове. — Значит, ты еще и с полевой медициной знаком?
— Я когда-то обучался у городской Мудрой, — рассеянно пояснил он, опустившись на колено и связывая бесчувственных противников. Певара с удовольствием отпустила потоки Воздуха на пленниках, но щиты не убрала.
— Неужели Мудрая взяла в ученики мужчину?
— Далеко не сразу, но это… длинная история.
— Прекрасно, долгая история не даст мне уснуть, пока за нами не явятся остальные.
Эмарину с товарищами было дано задание оставаться на виду, чтобы обеспечить для всей группы алиби на случай, если исчезновение Добсера будет обнаружено.
Андрол взглянул на нее и вновь вызвал свет. Потом он пожал плечами и продолжил возиться с веревками.
— Все началось, когда мы отплыли из Майена на ловлю щуки-серебрянки и мой друг умер от лихорадки. Вернувшись на материк, я решил, что мы могли бы спасти Сэйера, если бы кто-нибудь из нас знал, что нужно делать. И я отправился на поиски того, кто смог бы меня научить…
