Глава 2
ВЫБОР АЙЯ
Певара изо всех сил старалась не выдать своего страха. Если бы эти Аша’маны знали ее получше, они бы поняли, что не в ее привычках так долго сидеть неподвижно и молчать. Ей пришлось обратиться к самым основам обучения Айз Седай: выглядеть спокойной и уверенной, хотя на самом деле она чувствовала все что угодно, кроме спокойствия и уверенности.
Она заставила себя подняться с места. Канлер с Эмарином отправились навестить двуреченцев и убедиться, что те ходят только по двое. И вновь они с Андролом остались наедине. Под шум дождя за окном мужчина тихонько возился со своими кожаными ремнями. Он использовал сразу две иглы, сшивая кожу стежками крест-накрест, и увлекся работой, как истинный мастер. Певара подошла к нему, заслужив косой взгляд от мужчины. Она сдержала улыбку. При необходимости она умела двигаться бесшумно, хоть по ней этого и не скажешь. Певара глянула в окно. Дождь зарядил сильнее, занавесив оконное стекло сплошной пеленой воды.
— Спустя столько недель эта буря, грозившая начаться в любой момент, наконец разразилась.
— Должны же были эти тучи когда-нибудь пролиться дождем, — откликнулся Андрол.
— Дождь не похож на обычный, — заметила Певара, сцепив руки за спиной. Она ощущала идущий от стекла холод. — Он не усиливается и не ослабевает. Льет постоянным потоком. Столько молний, а грома почти нет.
— Думаешь, это что-то вроде того, что было? — спросил Андрол. Уточнять, что именно он имеет в виду, не было нужды. Несколько дней назад жители Башни — среди них не оказалось ни одного Аша’мана — вдруг стали вспыхивать ярким пламенем. Просто… загорались, без видимых причин. Погибло почти сорок человек. Многие до сих пор считали случившееся делом рук какого-то потерявшего контроль над собой Аша’мана, хотя сами парни клялись, что поблизости никто не направлял.
Певара покачала головой, глядя на бредущую мимо окна по грязной улице группу людей. Сначала она была одной из тех, кто заявлял, что в смертях виновен свихнувшийся Аша’ман. Сейчас она склонялась к тому, что эти события, как и прочие странности, вызваны чем-то похуже. Мир распадался на части. Ей нужно собраться с силами.
Несмотря на то, что идея связать этих мужчин узами принадлежала Тарне, сам план разработала Певара. Нельзя допустить, чтобы они узнали, насколько тревожно ей оттого, что она заперта в ловушку здесь, лицом к лицу с врагами — с теми, кто может обратить к Тени кого угодно. А ее единственные союзники — мужчины, которых всего несколько месяцев назад она бы усердно выслеживала и укрощала без сожаления.
Она села на табурет, на котором совсем недавно сидел Эмарин.
— Мне бы хотелось обсудить… твой «план».
— Не уверен, что смог его придумать, Айз Седай.
— Возможно, я сумела бы подсказать какую-нибудь идею.
— От помощи не откажусь, — ответил Андрол, прищурившись.
— Что-то не так? — спросила она.
— Те люди, на улице. Я их не знаю. И…
Она оглянулась и посмотрела в окно. Этой дождливой ночью улица лишь кое-где освещалась красно-оранжевым сиянием из окон домов. Прохожие все так же медленно брели по улице — от одного пятна света к другому.
— Их одежда не намокла, — прошептал Андрол.
Похолодев, Певара поняла, что он прав. На идущем впереди мужчине была шляпа с обвислыми широкими полями, но струи дождя не разбивались об нее. Его провинциальная одежда не промокла под ливнем, а платье идущей рядом женщины не колыхалось от порывов ветра. Теперь Певара заметила, что один из юношей странно держал руку, будто вел за собой в поводу вьючную лошадь — но никакого животного видно не было.
Певара с Андролом молча наблюдали за происходящим, пока фигуры не удалились настолько, что их стало трудно разглядеть во тьме. Видения давно умерших людей становились привычным делом.
— Ты вроде что-то упоминала про какие-то идеи? — с дрожью в голосе спросил Андрол.
— Я… Верно. — Певара с трудом отвела взгляд от окна. — До сих пор все внимание Таима было приковано к Айз Седай. Всех моих сестер забрали. Осталась только я.
— Ты предлагаешь себя в качестве приманки.
— Они явятся за мной, — ответила она. — Это всего лишь вопрос времени.
Андрол потер пальцем шов и, по всей видимости, остался им доволен.
— Мы должны тебя спасти.
— Да ты что? — она вопросительно вскинула бровь. — Неужели мне присвоили высочайшее звание девы, нуждающейся во спасении? Как благородно с твоей стороны.
Он покраснел.
— Сарказм? Из уст Айз Седай? Никогда бы не подумал, что услышу такое.
Певара рассмеялась.
— Ну надо же, Андрол! Ты и правда ничегошеньки о нас не знаешь, верно?
— Честно? Не знаю. Большую часть своей жизни я старался избегать встреч с такими как ты.
— Что ж, учитывая твои… врожденные склонности, вероятно, это было разумно.
— Прежде я не мог направлять.
— Да, но ты подозревал, что можешь. Ты ведь сам пришел сюда учиться.
— Мне было интересно, — ответил он. — Я ничего подобного раньше не пробовал.
«Интересно, — подумала Певара. — Не это ли движет тобой, кожевник? Не это ли гонит тебя с места на место вслед за ветром?»
— Подозреваю, раньше ты ни разу не пробовал прыгать с утеса, — вслух заметила она. — То, что ты этого никогда не делал, не причина, чтобы начинать.
— Вообще-то, с утеса я уже прыгал. И даже несколько раз.
Она удивленно вскинула бровь в ответ.
— Таков обычай Морского Народа, — пояснил он. — Они ныряют в океан. Чем ты храбрее, тем выше утес выбираешь. И ты снова сменила тему разговора, Певара Седай. Ты в этом очень искусна.
— Благодарю.
— Но причина, — он поднял палец, — по которой я предложил вытащить тебя отсюда, в том, что это не твоя битва. Тебе нет нужды становиться ее жертвой.
— Ты часом не хочешь просто-напросто быстренько спровадить Айз Седай, вмешивающуюся в твои дела?
— Я сам пришел к тебе за помощью, — ответил Андрол. — Я не собирался от тебя избавляться и охотно воспользуюсь твоими услугами. Однако будет несправедливо, если ты здесь погибнешь, сражаясь в чужой войне.
— Позволь мне кое-что объяснить тебе, Аша’ман, — ответила Певара, подавшись вперед. — Это моя война. Если Тень захватит Черную Башню, то для нас в Последней Битве это будет иметь ужасающие последствия. Я приняла на себя ответственность за тебя и твоих приятелей. И я не отступлюсь так легко.
— Ты… приняла на себя ответственность за нас? И что это значит?
«Ох, вероятно, не стоило этого говорить». И все же, раз они намеревались стать союзниками, ему, скорее всего, следовало знать.
— Черная Башня нуждается в умелом руководстве, — объяснила она.
— И для этого нужно связать нас узами? — уточнил Андрол. — Чтобы нас можно было… согнать в кучу, словно жеребцов для объездки?
— Не будь дураком. Ты же не станешь отрицать, что Белая Башня располагает богатым опытом.
— Я бы так не сказал, — откликнулся мужчина. — С опытом обычно приходит уверенность в правильности собственных привычек и нежелание перенимать новый опыт. Все вы, Айз Седай, убеждены, что существует единственно правильный способ что-то сделать — тот, что использовался испокон веков. Нет уж, Черная Башня вам не подчинится. Мы сами сможем о себе позаботиться.
— И до сих пор у вас это превосходно получалось, не так ли?
— Это нечестно, — тихо ответил мужчина.
— Возможно, — согласилась она. — Извини.
— Меня не удивляют ваши мотивы, — сказал он. — Даже самым слабым Солдатам ясно, чем вы здесь занимаетесь. Вопрос вот в чем: почему, чтобы связать нас узами, из всех сестер Белой Башни к нам отправили именно Красных?
— А кого же еще? Всю свою жизнь мы занимались именно мужчинами, способными направлять.
— Ваша Айя обречена.
— Разве?
— Она существует, чтобы выслеживать способных направлять мужчин, — сказал он. — И укрощать их, избавляться… от них. Так вот, Источник очищен.
— Это вы так говорите.
— Он очищен, Певара. Все на свете меняется, Колесо вращается. Когда-то он был чист, значит, однажды должен был вновь стать чистым. Это и произошло.
«То-то ты так странно вглядываешься в тени, Андрол. Разве это доказательство чистоты Источника? Или то, как Налаам бормочет что-то на неизвестных языках? Думаешь, мы ничего не замечаем?»
— Вашей Айя осталось на выбор лишь одно из двух, — продолжил Андрол. — Либо продолжить свою охоту, не обращая внимания на наши доказательства того, что Источник очищен, либо перестать быть Красной Айя.
— Чепуха. Из всех Айя именно Красная должна стать вашим главным союзником.
— Вы существуете для того, чтобы уничтожить нас!
— Мы существуем для того, чтобы проследить, что способные направлять мужчины не навредят ни себе, ни окружающим. Разве ты не согласен, что в этом же цель существования Черной Башни?
— Полагаю, и в этом тоже. Правда, мне озвучили только одну задачу — стать оружием Дракона Возрожденного. Но помочь хорошим людям не навредить самим себе из-за недостатка должного обучения тоже важно.
— Так может, нам объединиться вокруг этой идеи? Как считаешь?
— Хочется в это поверить, Певара. Но я видел, как вы смотрите на нас — ты и твои сестры. Вы видите в нас… нечто вроде грязного пятна, которое следует отчистить, или яда, который следует собрать и хранить в пузырьке.
Певара покачала головой.
— Если то, что ты утверждаешь, Андрол, правда, и Источник очищен, тогда многому суждено измениться. Красная Айя и Аша’маны сблизятся друг с другом во имя общей цели — со временем. Я же готова работать с вами здесь и сейчас.
— Обуздывать нас.
— Нет, наставлять. Пожалуйста. Доверься мне.
Он изучающе смотрел на нее при свете множества горевших в комнате ламп. У него искреннее лицо. Теперь Певара понимала, почему за ним следуют остальные, несмотря на то, что он самый слабый из них. В нем странным образом сочетались страстность и смирение. Если бы только Андрол не был одним из… ну… не был тем, кто он есть.
— Хотелось бы мне вам поверить, — отведя взгляд, ответил Андрол. — Должен признать, ты отличаешься от остальных, совсем не похожа на других Красных.
— Думаю, ты еще увидишь, что все мы различаемся между собой куда сильнее, чем ты можешь себе представить, — заметила Певара. — Есть много причин, по которым женщина может выбрать Красную Айя.
— Иные, чем ненависть к мужчинам?
— Если бы мы ненавидели мужчин, разве мы пришли бы сюда, желая связать вас узами? — Вообще-то это была не совсем правда. Сама Певара ненависти к мужчинам не питала, но многие Красные их ненавидели — уж как минимум, большинство относились к ним с подозрением. Она надеялась это изменить.
— Мотивы Айз Седай порой очень странные, — отметил Андрол. — Это всем известно. И все равно, как бы ты ни отличалась от прочих твоих сестер, я видел это выражение в твоем взгляде. — Он покачал головой. — Не верю, что ты здесь, чтобы нам помочь. Как не верю в женщин, всю свою жизнь посвятивших охоте на способных направлять мужчин и при этом искренне считающих, что таким образом помогают этим мужчинам. Как не верил в палача, который думает, что, казнив преступника, сделает ему одолжение. Если кто-то исполняет что дóлжно, то одно лишь это еще не делает его твоим другом, Певара Седай. Прости. — Он вновь взялся за свою работу, положив ее на стол под свет лампы.
Певара поняла, что начинает раздражаться. У нее почти получилось. Ей нравились мужчины. Она всегда считала, что Стражи были бы очень полезны. Неужели этот глупец не в состоянии разглядеть протянутую через пропасть руку помощи? «Успокойся, Певара, — уговаривала она себя. — Если дашь волю гневу, то ничего не добьешься». Она нуждалась в поддержке этого мужчины.
— Стало быть, это будет седло? — спросила она.
— Верно.
— Ты шьешь его переставным стежком.
— Таков мой метод, — объяснил Андрол. — Помогает от разрывов при растягивании. Кроме того, на мой взгляд, так красивее.
— Я так понимаю, хорошая льняная нить? Вощеная? А отверстия делаешь однозубой галунной стамеской или двузубой? Я не разглядела.
Он с подозрением взглянул на нее:
— Знаешь кожевенное дело?
— От дяди, — объяснила она. — Когда я была маленькой, то часто бывала в его лавке, и он научил меня кое-чему.
— Возможно, мы с ним встречались.
Она замерла. Несмотря на все замечания Андрола о ее умении ловко уводить разговор в сторону, тут она дала маху и коснулась темы, обсуждать которую ей вовсе не хотелось.
— А где он живет? — заинтересовался Андрол.
— В Кандоре.
— Так ты кандорка? — удивился он.
— Ну разумеется. Разве по мне не видно?
— А мне казалось, я легко угадываю любой акцент, — сказал мужчина, потуже затягивая пару стежков. — Бывал я в тех краях. Возможно, и дядю твоего знавал.
— Он уже умер, — ответила она. — Убит Приспешниками Темного.
Андрол помолчал, потом сказал:
— Мне жаль.
— С тех пор прошло уже больше ста лет. Я скучаю по своей семье, но сейчас они все равно были бы уже давно мертвы, даже если бы их не убили Приспешники Темного. Все, кого я знала дома, умерли.
— Значит, соболезную еще сильнее. Искренне.
— Это давно в прошлом, — ответила Певара. — Я вспоминаю о них с любовью, без боли. А у тебя есть семья? Братья, сестры? Племянницы и племянники?
— Есть немного и тех, и других, — ответил Андрол.
— Ты с ними видишься?
Он смерил ее взглядом.
— Ты пытаешься вовлечь меня в дружеский разговор, чтобы доказать, что не чувствуешь себя рядом со мной неловко. Но я видел, как вы, Айз Седай, смотрите на таких, как я.
— Я…
— Скажи еще, что не находишь нас отталкивающими.
— Я не думаю, что то, что вы делаете, меня…
— Не виляй, Певара.
— Что ж, отлично. Способные направлять мужчины действительно заставляют меня чувствовать себя неуютно. Ваше присутствие вызывает у меня зуд, и с каждым днем, проведенным здесь, среди вас, он лишь усиливается. — Вынудив ее признать это, Андрол удовлетворенно кивнул. — Однако, — продолжила Певара, — мои чувства объясняются тем, что подобное отношение укоренилось во мне за многие десятилетия жизни. То, что вы делаете, чудовищно и противоестественно, но лично к тебе антипатии я не испытываю. Ты просто мужчина, который пытается сделать все от него зависящее. Не думаю, что это достойно неприязни. В любом случае, во имя общего блага я готова преодолеть собственные предубеждения.
— Думаю, это куда лучше, чем я мог ожидать, — он оглянулся на залитое дождем окно. — Порчи больше нет. Направлять саидин более не «противоестественно». Я всего лишь хочу… хотел бы просто показать это тебе, женщина. — Он внимательно посмотрел на нее. — Как там образуется этот твой круг, о котором ты упоминала?
— Что ж, разумеется, я никогда прежде не проделывала ничего подобного со способным направлять мужчиной, — ответила Певара. — Но кое-что читала перед тем, как отправиться сюда. Правда, по большей части эти записи основывались на слухах. Столь многое было потеряно. Для начала ты должен подвести себя на самую грань объятия Источника, а потом открыться мне. Так мы создаем связь.
— Ладно, — сказал он. — Однако ты не удерживаешь сейчас Источник.
То, что мужчина мог определить, удерживает ли женщина Источник, а она не могла узнать того же о нем, было ужасно несправедливо. Певара обняла Источник, наполнив себя сладостным нектаром под названием саидар.
Она потянулась к Андролу, чтобы создать между ними связь, так же, как сделала бы с женщиной на его месте, Так все следовало начинать согласно записям. Но на деле все оказалось по-другому. Саидин была стремительным потоком, и то, что она читала, оказалось правдой: она ничего не могла сделать с мужской половиной Источника.
— Работает; моя сила течет к тебе.
— Да, — ответила Певара. — Но в круге из одного мужчины и одной женщины управлять потоками должен мужчина. Тебе придется возглавить круг.
— Как? — спросил Андрол.
— Не знаю. Я попытаюсь передать тебе главенство. Ты должен контролировать потоки.
Он смерил ее взглядом, и Певара приготовилась передать ему контроль, как вдруг вместо этого он его выхватил. Она оказалась поймана в это бурное соединение — втянута резким рывком, словно за волосы.
От увлекшей ее силы у нее едва не застучали зубы, и казалось, будто с нее содрали кожу. Певара закрыла глаза, глубоко дыша, и постаралась не сопротивляться. Она хотела попробовать соединиться в круг с мужчиной, это могло оказаться полезным. Но от внезапно накатившего приступа всепоглощающей паники она избавиться не смогла.
Она соединена в круг со способным направлять мужчиной! С одним из самых ужасных созданий в мире! И он полностью ее контролирует! Сила текла сквозь нее, омывая мужчину, и Андрол выдохнул:
— Как много… Свет, как ты сильна!
Она выдавила улыбку. Соединение принесло с собой бурю ощущений. Она могла чувствовать эмоции Андрола. Он был напуган не меньше ее самой. А еще он был… цельным, надежным. Она-то воображала, что из-за его безумия соединение с ним будет чем-то ужасным, но не почувствовала ничего подобного. Но саидин… это жидкое пламя, с которым Андрол боролся, словно с пытающейся поглотить его змеей. Она отпрянула. Запятнана ли она? Певара не могла ответить с уверенностью. Саидин была настолько иной, настолько… чуждой. Те отчеты, обрывки сведений о прежних временах, сравнивали порчу с маслянистой пленкой на поверхности реки. Что ж, реку она ясно видела, точнее — ручей. Выходит, Андрол был с нею честен: он и в самом деле не слишком силен. Она не чувствовала никакой порчи — но ведь она и понятия не имела, что следует искать.
— Интересно… — произнес Андрол. — Интересно, сумею ли я с помощью этой силы создать Переходные Врата?
— Но ведь в Черной Башне теперь невозможно создать Врата.
— Я знаю, — ответил он. — Но я по-прежнему ощущаю их на кончиках своих пальцев.
Певара открыла глаза и взглянула на него. Сквозь связь, установленную кругом, она ощущала его искренность, но создание Врат требует больших затрат Единой Силы, по-крайней мере, для женщины. Андрол же должен быть слишком слаб для создания подобного плетения. Может, мужчине для него требуется иной уровень сил?
Он вытянул руку и каким-то образом воспользовался ее силой, прибавив ее к своей. Она чувствовала, как он тянет сквозь нее Единую Силу. Певара пыталась сохранять самообладание, но то, что контроль был в руках Андрола, ей не нравилось. Она ничего не могла сделать!
— Андрол, — позвала она. — Отпусти меня.
— Это чудесно… — прошептал он, с отсутствующим взглядом поднимаясь на ноги. — Значит вот каково — быть одним из тех, кто обладает такой мощью в Силе?
Он зачерпнул через нее еще и направил Единую Силу. Предметы в комнате взмыли в воздух.
— Андрол!
Паника. Точно такая же паника, как в тот момент, когда она узнала о гибели родителей. Она не испытывала подобного ужаса больше ста лет, с тех самых пор как прошла испытание на шаль. Он контролировал ее способность направлять. Целиком и полностью. Задыхаясь, Певара пыталась дотянуться до Андрола. Она не могла воспользоваться саидар, пока он сам не отдаст его ей — но он мог использовать саидар против нее же самой. В ее голове пронеслись видения того, как Андрол, воспользовавшись ее же собственной силой, пеленает ее потоками Воздуха. Она не могла оборвать соединение — это мог только он.
Она заметила как внезапно расширились его глаза, когда он сообразил, что с ней творится. В мгновение ока круг распался, и ее сила вновь оказалась при ней. Не раздумывая, Певара ухватилась за нее. Этого больше не повторится. Контролировать будет только она! Плетения сорвались прежде, чем она осознала, что творит.
Андрол рухнул на колени, запрокинув голову, рукой сметая со стола лоскуты кожи и инструменты. И, задыхаясь, выдавил:
— Что ты сделала?
— Таим сказал, что мы можем выбрать любого из вас, — пробормотала Певара, уже сообразившая, что именно она сделала. Связала его узами. Отплатив ему почти той же монетой за то, что он только что сделал с нею. Певара постаралась унять бешено колотящееся сердце. Где-то на грани ее восприятия, словно раскрывшийся бутон, обозначилось присутствие Андрола. Оно ощущалось почти так же, как в круге, но все же чуточку иначе. Более лично. Интимно.
— Таим — чудовище! — прорычал Андрол в ответ. — Ты знала об этом. И воспользовалась его разрешением без моего согласия?
— Я… я…
Андрол стиснул зубы, и Певара немедленно почувствовала что-то. Нечто чуждое, странное. Словно она смотрела на себя со стороны. Словно ее чувства замкнулись в кольцо и возвращались к ней бесконечно. Словно сами сущности их обоих навечно слились воедино. Она узнала, каково быть им, мыслить как он. В мгновение ока она увидела всю его жизнь и сама оказалась поглощена его воспоминаниями. Певара охнула и упала рядом с Андролом на колени.
Вдруг все исчезло. Не полностью, но ушло. Она чувствовала себя так, словно проплыла сотню лиг в кипящей воде и сейчас, вынырнув на поверхность, забыла, какими бывают нормальные ощущения.
— Свет… — прошептала она. — Что это было?
Он лежал на спине. Когда он успел упасть? Андрол моргнул и уставился в потолок.
— Я видел, как это делал один из наших. Так некоторые из Аша’манов связывают узами своих жен.
— Так ты связал меня узами? — ужаснулась она.
Он в ответ простонал, переворачиваясь на живот:
— Ты первая начала.
Она с ужасом поняла, что по-прежнему может чувствовать его эмоции. Самую его суть. И даже понять кое-что из того, о чем он думает. Пусть не сами мысли, но вызванные ими чувства.
Он был сбит с толку, встревожен и… заинтригован. Его заинтересовали новые впечатления! «Глупый мужчина!»
А она-то надеялась, что двойное наложение уз каким-то образом способно отменить друг друга. Ничего такого не вышло.
— Нужно это прекратить, — сказала она. — Я тебя освобожу. Клянусь. Только… и ты освободи меня.
— Я не знаю как, — ответил Андрол, поднимаясь и глубоко вздыхая. — Извини.
Он говорил правду.
— Этот круг был плохой идеей, — сказала Певара. Он подал ей руку, чтобы помочь подняться на ноги. Но она не приняла руки и встала сама.
— Кажется, сначала это была твоя плохая идея, а уж потом моя.
— Верно, — согласилась она. — Не первая, но, возможно, худшая. — Она села. — Нужно все хорошенько обдумать. Попробовать найти способ…
Дверь с грохотом распахнулась. Андрол резко обернулся, а Певара обняла Источник. В руке Андрола как оружие был зажат канавочный резец. Он также ухватился за Источник. Певара вновь почувствовала в нем то самое жидкое пламя — слабое из-за скромности его таланта, словно одинокий, крохотный всплеск магмы, но все же обжигающе горячее. Она ощутила его трепет. Значит, прикосновение к Источнику вызывает у них одни и те же чувства. Удерживать Единую Силу — все равно что впервые открыть глаза: мир оживает.
К счастью, ни оружие, ни Единая Сила не понадобились. В дверном проеме стоял юный Эвин, по его лицу стекали дождевые капли. Он захлопнул дверь и подлетел к верстаку Андрола.
— Андрол! Там… — начал было он, но застыл на полуслове, заметив Певару.
— Эвин, ты пришел один, — ответил Андрол.
— Я оставил Налаама наблюдать, — ответил тот, пытаясь отдышаться. — Ну же, Андрол. Это важно!
— Никогда нельзя оставаться одному, Эвин, — возразил Андрол. — Никогда. Всегда будьте вдвоем. Не важно, насколько дело срочное.
— Да, знаю я, знаю, — ответил Эвин. — Извини, просто… такие новости, Андрол! — Он снова покосился на Певару.
— Рассказывай, — произнес Андрол.
— Велин с его Айз Седай вернулись, — выпалил Эвин.
Певара почувствовала, как Андрол внезапно напрягся.
— Он… все еще один из нас?
Эвин удрученно покачал головой:
— Нет. Один из них. Возможно, Дженаре Седай тоже. Не могу сказать точно, я не очень хорошо ее знаю. А вот Велин… теперь у него чужой взгляд, и он служит Таиму.
Андрол застонал. Велин был с Логайном. Андрол с остальными лелеяли надежду на то, что хоть Мезара и обратили, Логайн с Велином еще были на свободе.
— А что Логайн? — прошептал Андрол.
— Его нет в Черной Башне, — ответил Эвин. — Но, послушай, Андрол. Велин говорит, что Логайн скоро вернется, что он встречался с Таимом и что они урегулировали свои разногласия. Велин обещал, что Логайн появится завтра, чтобы доказать это. Андрол! Нужно признать — все кончено. Его обратили.
Певара почувствовала внутреннее согласие Андрола и охвативший его ужас. Его чувства были отражением ее собственных.
* * *
Авиенда бесшумно шла через темнеющие лагеря. Как много их здесь… На Поле Меррилора собралось не меньше ста тысяч людей. Все — в напряженном ожидании, словно затаили дыхание перед решающим рывком.
Айильцы ее заметили, но она не свернула к ним. Никто из мокроземцев ее так и не увидел, за исключением Стража, обнаружившего, как она обходила лагерь Айз Седай. Там царила суматоха. Судя по обрывкам фраз, что-то случилось. Нападение троллоков?
Услышанного оказалось достаточно, чтобы понять: атаковали в Андоре, в городе Кэймлине. Высказывались опасения, что троллоки выйдут из города и отправятся разорять страну. Ей следует разузнать побольше. Будет ли сегодня танец копий? Может, Илэйн поделится с нею новостями.
Авиенда покинула лагерь Айз Седай. Двигаться бесшумно в мокрых землях, где, в отличие от Трехкратной Земли, все покрыто растительностью, было еще одним испытанием. Там сухая, часто пыльная земля скрадывает шаги. Здесь под влажной травой может скрываться сухая ветка.
Авиенда старалась не думать о том, насколько безжизненной выглядела трава под ногами. Когда-то она бы сочла и такую бурую траву за пышную растительность. Теперь она понимала, что в мокрых землях растения не должны выглядеть такими пожухлыми и… опустошенными.
Как растения могут быть опустошенными? О чем она вообще думает в такой момент? Авиенда тряхнула головой и продолжила красться сквозь тени прочь от лагеря Айз Седай. Она было решила подкрасться на обратном пути к тому Стражу и застать врасплох — он следил за границами лагеря Айз Седай из скрывавшей его расщелины в старых поросших мхом руинах — но отказалась от этой затеи. Ей хотелось побыстрее встретиться с Илэйн и узнать подробности о нападении.
Авиенда добралась до еще одного охваченного суетой лагеря, поднырнула под голые ветки дерева — она понятия не имела, как оно называется, но его крона была высокой и раскидистой — и проскользнула внутрь охраняемых границ лагеря. Парочка мокроземцев в бело-красной форме стояла на страже рядом с костром. Не было ни единого намека на то, что они ее заметили, хотя когда в тридцати футах от них в зарослях кустарника зашуршало какое-то животное, они всполошились и даже выставили свои копья. Авиенда покачала головой и прошла мимо.
Только вперед. Ей нужно все время идти вперед. Что делать с Рандом ал’Тором? Что же у него за планы на завтрашний день? Вот еще два вопроса, которые ей хотелось задать Илэйн.
Айил понадобится новый смысл существования, когда они исполнят свою роль для Ранда ал’Тора. Это ей стало ясно из видений. Нужно найти способ дать им этот самый новый смысл. Возможно, им стоит вернуться в Трехкратную Землю. Хотя… нет. Нет. Это разрывало ей сердце, но Авиенде пришлось признать, что если Айил так поступят, Трехкратная Земля станет их могилой. Пусть их смерть как народа будет медленной, но она обязательно настигнет их. Этот постоянно меняющийся мир с его новыми приспособлениями и новыми способами ведения войны все равно обрушится на Айил. Кроме того, Шончан никогда не оставят их в покое — ведь у Айил есть женщины, способные направлять, и целые армии копий, которые могут в любой момент вторгнуться на их земли.
Приблизился патруль. Авиенда легла, для маскировки набросала на себя опавших веток с бурыми листьями, потом сильнее прижалась к земле рядом с погибшим кустом и замерла. Часовые прошли в двух ладонях от нее.
«Мы могли бы напасть на Шончан прямо сейчас, — размышляла она. — В моих видениях Айил ждали почти целое поколение, прежде чем напасть, и это позволило Шончан укрепиться».
Айил уже обсуждали Шончан и неизбежно приближающееся противостояние. Каждый считал, что зачинщиками в нем станут именно Шончан. Вот только в ее видениях прошли многие годы, а Шончан все откладывали свое нападение. Почему? Что же такое могло их сдерживать?
Авиенда поднялась и прокралась к тропинке, по которой прошли часовые. Она вынула свой нож и воткнула в землю прямо рядом с фонарем на шесте, чтобы даже мокроземцы смогли его заметить. Потом вновь скользнула в темноту и притаилась у стенки большого шатра, который был ее целью.
Она низко пригнулась, выровняла дыхание, добившись, чтобы оно стало легким и бесшумным, и под его ритм заставила себя успокоиться. В шатре были слышны приглушенные возбужденные голоса. Авиенда изо всех сил старалась не слушать, о чем именно ведется разговор. Подслушивать было бы непорядочно.
Когда патрульные вновь прошли мимо, она выпрямилась. Дождавшись момента, когда они заметили ее нож и подняли шум, она обошла шатер с другой стороны и оказалась прямо перед входом. Не замеченная часовыми, которые отвлеклись на поднявшийся переполох, Авиенда откинула полог и вошла внутрь прямо за их спинами.
В дальнем углу большого шатра за столом, освещенным лампой, собралась группа людей. Они были так увлечены разговором, что не заметили ее появления, так что она устроилась на подушках и принялась ждать.
Так близко от говоривших стало сложно не прислушиваться к их беседе.
Один из них громко доказывал:
— …мы должны вернуть войска. Падение столицы символично, Ваше Величество. Символично! Мы не можем позволить Кэймлину пасть, иначе все государство погрязнет в хаосе.
— Вы недооцениваете стойкость андорцев, — ответила Илэйн. Она выглядела очень сильной, полностью контролирующей ситуацию. Ее волосы сияли золотом в свете лампы. За спиной Илэйн стояли несколько ее военных советников, придавая собранию весомость и основательность. Авиенда с удовольствием отметила огонь в глазах своей первой сестры.
— Я была в Кэймлине, лорд Лир, — продолжила Илэйн. — И оставила там небольшой отряд наблюдать за происходящим и проследить, не выйдут ли троллоки из города. Наши разведчики с помощью Переходных Врат обыщут город, чтобы найти, где держат выживших людей. И если троллоки по-прежнему будут удерживать город, мы организуем спасательную операцию.
— Но как же сам город?! — продолжил настаивать лорд Лир.
— Кэймлин потерян, Лир, — резко ответила леди Дайлин. — И мы будем идиотами, если будем его штурмовать сейчас.
Илэйн кивнула.
— Я совещалась с Верховными Опорами других Домов, и они согласились с моими доводами. Беженцы, которым удалось выбраться из города, пока в безопасности. Я направила их в Беломостье в сопровождении охраны. Если в городе есть выжившие, мы постараемся спасти их, выведя через Врата, но я не отдам своей армии приказа на решительный штурм стен Кэймлина.
— Но…
— Бесполезно пытаться отбить город, — твердым голосом объявила Илэйн. — Мне прекрасно известно, какие потери может понести армия, решившаяся штурмовать эти стены. Андор не падет из-за потери одного-единственного города, сколь бы ни был он важен для страны. — Ее лицо было невозмутимо, словно маска, а голос холоден и отдавал сталью.
— В конце концов троллоки оставят город, — продолжила Илэйн. — Они ничего не выигрывают: продолжая удерживать его, они сами уморят себя голодом. А вот когда они покинут его стены, мы сможем сразиться с ними — и притом на лучших условиях. Если хотите, лорд Лир, можете тоже навестить город и убедиться в моих словах. Присутствие Верховной Опоры одного из Домов воодушевит отправленных к городу солдат.
Лир нахмурился, но кивнул.
— Полагаю, я так и поступлю.
— Тогда ступайте и помните о моем плане. Мы начнем рассылать разведчиков еще до рассвета с целью разыскать, куда троллоки согнали горожан. Кстати, Авиенда… треклятого козла левый бубенец! Что ты творишь?
Авиенда оторвалась от обрезания ногтей своим вторым ножом. Треклятого козла левый бубенец? Это что-то новенькое. Илэйн всегда была знатоком самых интересных ругательств на свете.
Верховные Опоры, переполошившись, повскакивали со своих мест за столом, опрокидывая стулья и хватаясь за мечи. Илэйн так и осталась сидеть, с изумленно распахнутыми глазами и открытым ртом.
— Просто дурная привычка, Илэйн, — ответила Авиенда, убирая нож за голенище своего сапога. — Ногти слишком отросли, но мне не следовало делать это в твоем шатре. Прошу прощения. Надеюсь, я никого не оскорбила.
— Я говорю не про твои ногти, гори они огнем, Авиенда, — сказала Илэйн. — Как… когда ты вернулась? И почему о тебе не предупредили часовые?
— Они меня не видели, — пояснила Авиенда. — Шум поднимать не хотелось, а потом, некоторые мокроземцы слишком нервные. Вот я и подумала, что теперь, когда ты стала королевой, они могут отправить меня восвояси.
Произнося последнюю часть, Авиенда улыбнулась. У Илэйн столько чести. У мокроземцев вождем становятся совсем не так, как положено. У них тут все шиворот-навыворот. Но Илэйн со всем справилась и получила свой трон. Даже если бы сестра по копью взяла в гай’шайн вождя клана, Авиенда не смогла бы гордиться ею сильнее.
— Они тебя не… — произнесла Илэйн и вдруг улыбнулась. — Ты прокралась через весь лагерь до моего шатра, который стоит в самом его центре, а потом проскользнула внутрь и села в пяти футах от меня. И тебя никто не видел.
— Я просто не хотела поднимать шум.
— Странные у тебя способы «не поднимать шум».
Собеседники Илэйн восприняли все не так спокойно. Один из троих, юный лорд Перивал, то и дело оглядывался, словно опасаясь появления новых незваных гостей.
— Моя королева, — произнес Лир. — За подобные промахи охранников следует наказать! Я найду тех, кто прохлаждался на дежурстве и прослежу, чтобы их…
— Успокойтесь, — сказала Илэйн. — Я сама поговорю со своей охраной и посоветую им смотреть повнимательнее. И все же это глупость — охранять вход в шатер, если можно просто разрезать его стенку сзади. Как было глупостью, так ею и осталось.
— Что? Портить хороший шатер? — Авиенда опустила уголки губ. — Такое бывает только во время кровной мести, Илэйн.
— Лорд Лир, если желаете, то можете отправиться осмотреть город — с безопасного расстояния, конечно же — поднимаясь, предложила Илэйн. — Если кто-то из присутствующих желает присоединиться к нему — пожалуйста. Дайлин, увидимся утром.
— Да будет так, — по очереди согласились ее собеседники и вышли из шатра. По пути все с недоверием косились в сторону Авиенды. Дайлин лишь покачала головой и последовала за ними, а Илэйн отправила своих военных советников координировать вылазку в город. Так они с Илэйн остались в шатре наедине.
— Свет, Авиенда! — обнимая ее, произнесла Илэйн. — Если бы те, кто хочет меня убить, обладали хотя бы половиной твоих талантов…
— Я сделала что-то не так? — спросила Авиенда.
— Что-то еще, помимо того, что прокралась ко мне в шатер, будто наемный убийца?
— Но ты же моя первая сестра… — ответила Авиенда. — Мне следовало спросить разрешения? Но ведь здесь мы не под крышей. Или… у мокроземцев шатер тоже расценивается как убежище, словно мы в холде? Прости, Илэйн. На мне тох? Вы такие непредсказуемые, что трудно представить, чем можно вас оскорбить, а чем нет.
Илэйн только рассмеялась в ответ.
— Авиенда, ты просто неподражаема. Абсолютно неподражаема. Свет, как же приятно снова тебя видеть. Сегодня мне как никогда нужны друзья.
— Значит, Кэймлин пал? — спросила Авиенда.
— Почти, — ответила Илэйн с моментально окаменевшим выражением лица. — Все из-за этих треклятых Путевых Врат. Я думала, они не представляют опасности. Я их разве что не замуровала! Мы поставили возле них пять десятков гвардейцев и поместили оба листа Авендесоры снаружи.
— Значит, их впустил кто-то из Кэймлина.
— Приспешники Темного, — ответила Илэйн. — Дюжина гвардейцев — нам повезло, что один свидетель пережил их предательство и выбрался из города. Свет, не знаю, чему я удивляюсь. Если уж они пробрались в Белую Башню, то они точно есть и в Андоре. Но эти были из отвергших Гейбрила, они казались верными людьми. Все это время они выжидали только затем, чтобы предать нас сейчас.
Авиенда поморщилась, но взяла один из стульев и присоединилась к Илэйн за столом вместо того, чтобы остаться сидеть на полу. Ее первая сестра предпочитала сидеть таким образом. Ее живот рос вместе с детьми, которых она вынашивала.
— Я отправила Бергитте с солдатами в город проверить, нельзя ли сделать что-то еще. Но на сегодня мы уже сделали все, что могли. За городом наблюдают, беженцам оказана помощь. Свет, как бы я хотела суметь сделать больше. Худшее в положении королевы не то, что ты должна делать, а то, что не можешь.
— Скоро мы дадим им бой, — ответила Авиенда.
— Верно, дадим, — ответила Илэйн с пылающим взглядом. — Огнем и яростью я отплачу им за пожары и смерти, что принесли они моему народу.
— Мне казалось, ты отговаривала этих людей от штурма города.
— Нет, — ответила Илэйн. — Я не доставлю троллокам такого удовольствия — использовать стены моего же собственного города против моих солдат. Я уже отдала Бергитте приказ. Рано или поздно троллоки оставят Кэймлин, в этом мы уверены. Уж Бергитте позаботится, чтобы их поторопить, так что мы сможем сразиться с ними за пределами города.
— Не позволяй врагу выбирать поле боя, — одобрительно кивнув, произнесла Авиенда. — Хорошая стратегия. А… встреча с Рандом?
— Я приду, — ответила Илэйн. — Я должна там быть, и так и будет. Лучше бы ему не устраивать для нас спектакль и не морочить нам голову. Мои подданные гибнут, родной город объят пламенем, весь мир находится в шаге от края пропасти. Я задержусь только на завтрашний день, потом я вернусь в Андор. — Она помедлила и затем добавила: — Ты со мной?
— Илэйн, — сказала Авиенда, — я не могу бросить свой народ. Теперь я Хранительница Мудрости.
— Ты была в Руидине? — спросила Илэйн.
— Да, — ответила Авиенда, и хотя ей было больно хранить от сестры тайну, она ничего не стала говорить о своих видениях.
— Прекрасно. Я… — начала было Илэйн, но ее прервали:
— Моя королева? — выкрикнул часовой снаружи шатра. — К вам посыльный.
— Пусть войдет.
Гвардеец откинул полог и впустил внутрь молодую женщину-телохранительницу с курьерской лентой на куртке. Она вычурно поклонилась, одной рукой сняв шляпу с головы, а другой — подавая письмо. Илэйн взяла его, но открывать не стала. Посланница удалилась.
— Авиенда, быть может, мы еще сможем сражаться вместе, — сказала Илэйн. — Если получится, Айил будут со мной, когда я пойду освобождать Андор. Троллоки в Кэймлине для всех нас представляют серьезную угрозу. Даже если я выманю из города бóльшую часть их войска, Тень по-прежнему сможет отправлять троллоков через Путевые Врата. Вот я и думаю, как бы сделать город для этих тварей максимально враждебным, пока мои войска сражаются с основными их силами за пределами Кэймлина. Я собираюсь отправить через Переходные Врата небольшой отряд, чтобы отбить Путевые Врата. Если бы нам в этом помогли айильцы…
Продолжая разговаривать, Илэйн обняла Источник — Авиенда увидела сияние — и, не задумываясь, вскрыла печать на письме лентой Воздуха. Авиенда вскинула бровь.
— Прости, — сказала Илэйн. — Моя беременность достигла того момента, когда я снова могу нормально направлять, и теперь использую для этого любой предлог…
— Не навреди малышам, — предупредила Авиенда.
— Да не собираюсь я подвергать их опасности, — ответила Илэйн. — Ты не лучше Бергитте. По крайней мере, уж здесь-то козьего молока днем с огнем не сыщешь. Мин утверждает… — она умолкла, пробегая глазами по тексту в письме. Илэйн помрачнела, и Авиенда приготовилась услышать плохие вести. — Ох уж этот мужчина…
— Ранд?
— Думаю, когда-нибудь я его придушу.
Авиенда стиснула зубы.
— Если он тебя обидел…
Илэйн перевернула страницу.
— Он настаивает на моем возвращении в Кэймлин, чтобы позаботиться о моих подданных. Приводит тому дюжину причин и зашел так далеко, что написал, будто «освобождает меня от обязательства» встретиться с ним завтра.
— С тобой ему не следовало бы ни на чем настаивать.
— Особенно так властно, — добавила Илэйн. — Свет, а ведь это умно. На самом деле, он пытается разозлить меня и таким образом заставить остаться здесь. В этом есть что-то от Даэсс Дей’мар.
Авиенда помедлила.
— Похоже, ты им гордишься. И все же я считаю, что это письмо написано на грани оскорбления!
— Да, я горжусь им, — сказала Илэйн, — и сержусь одновременно. Но горжусь, потому что он знал, чем сможет меня рассердить. Свет! Ранд, мы еще сделаем из тебя короля. Так почему он так сильно хочет, чтобы я присутствовала на этой встрече? Может он считает, что я приму его сторону только потому, что люблю его?
— Значит, ты не знаешь, что он задумал?
— Нет, но очевидно, что это коснется всех правителей. Я буду присутствовать на встрече, несмотря на то, что придется провести бессонную ночь. Через час я встречаюсь с Бергитте и другими командирами, чтобы обсудить, как выманить и уничтожить троллоков. — В ее глазах все еще пылал тот самый огонь. Илэйн была настоящим бойцом, не хуже всех известных Авиенде.
— Мне нужно попасть к нему, — сказала Авиенда.
— Сегодня ночью?
— Сегодня ночью. Скоро начнется Последняя Битва.
— Что касается меня, то я считаю, что она началась, едва первый треклятый троллок вступил в Кэймлин, — сказала Илэйн. — Благослови нас Свет, она началась.
— Значит, день гибели близок, — произнесла Авиенда. — Многие из нас скоро очнутся от этого сна. Возможно, нам с Рандом не представится иной ночи. Вот об этом я тоже хотела спросить тебя при встрече.
— Благословляю тебя, — тихо ответила Илэйн. — Ты моя первая сестра. Ты ведь общалась с Мин?
— Недостаточно, и при других обстоятельствах я бы немедленно исправила это. Но времени нет.
Илэйн кивнула.
— Думаю, она хорошего обо мне мнения, — продолжила Авиенда. — Она помогла мне постичь суть последнего шага на пути становления Хранительницей Мудрости, оказав тем самым мне великую честь. В некоторых случаях обычаи можно обойти. И в этом-то случае мы справились превосходно. Если позволит время, я бы хотела поговорить с вами обеими вместе.
Илэйн снова кивнула.
— Я смогу выкроить немного времени между встречами. Я пошлю за ней.
