Глава 4
ПРЕИМУЩЕСТВА УЗ
— И на этом все закончилось, — произнесла Певара, сидевшая у стены.
Андрол ощущал ее эмоции. Они с Певарой сидели на складе, там же, где сражались с людьми Таима, и ждали Эмарина, заявившего, что сумеет разговорить Добсера. Сам Андрол в допросах был не силен. Запах зерна давно сменился прогорклым смрадом. Порой оно портилось мгновенно.
Рассказав историю гибели своей семьи от рук давних друзей, Певара умолкла, даже в мыслях.
— Знаешь, я до сих пор их ненавижу, — призналась она. — Я могу вспоминать своих родных без боли, но тех Приспешников Темного… их я ненавижу. Что ж, по крайней мере, я могу считать, что им немного воздалось по заслугам, ведь Темный, конечно же, не защитил их. Они всю жизнь следовали за ним, надеясь на теплое местечко в его новом мире, а смерть настигла их задолго до Последней Битвы. Думаю, те, что еще живы, закончат ничуть не лучше. Как только мы победим в Последней Битве, он получит их души. И я надеюсь, их пытка будет бесконечной.
— Ты настолько уверена в нашей победе? — спросил Андрол.
— Разумеется, мы победим. Это не обсуждается, Андрол. В этом мы не имеем права сомневаться.
Он кивнул.
— Ты права. Продолжай.
— А это все. Больше говорить не о чем. Странно рассказывать эту историю спустя столько лет. Я очень долго не могла ни с кем говорить на эту тему.
В комнате повисла тишина. Добсер с заткнутыми плетениями Певары ушами по-прежнему висел лицом к стене. Остальные двое до сих пор были без сознания. Андрол хорошенько врезал им, постаравшись, чтобы они нескоро очнулись.
Певара оградила их, но, если мужчины попытаются вырваться, три щита одновременно она удержать не сможет. Обычно для поддержания щита только одного мужчины Айз Седай использовали несколько сестер. Одной женщине, как бы сильна та ни была, удержать троих будет не под силу. Певара могла бы завязать плетения, но Таим заставлял Аша’манов практиковаться в пробивании завязанных щитов.
Так что лучше убедиться, что эта парочка не очнется. Проще было бы просто перерезать им глотки, но у него не хватило на это духу. Вместо этого Андрол направил крохотный поток Духа и Воздуха к глазам лежащих. Ему пришлось использовать всего один очень слабый поток, но ему удалось прикоснуться им к векам каждого пленника. Если чье-то веко хоть чуточку дрогнет, он об этом узнает. Этого должно быть достаточно.
Мысли Певары по-прежнему были о семье. Она сказала правду: она действительно ненавидела Приспешников Темного. Всех без исключения. Это была холодная ненависть: не выходящая из-под контроля, но и не угасшая спустя столько лет.
Вот уж чего Андрол не ожидал от такой улыбчивой женщины. Он чувствовал ее внутреннюю боль. И, что странно, ее… одиночество.
— Мой отец покончил с собой, — неожиданно для себя самого признался Андрол.
Она посмотрела на него.
— Мать долгое время притворялась, что это был несчастный случай, — продолжил рассказ Андрол. — Он сделал это в лесу, бросившись со скалы. В ночь перед его уходом они разговаривали, и отец рассказал ей о том, что собирается сделать.
— Она не пыталась его остановить? — спросила Певара, ужаснувшись.
— Нет, — ответил Андрол. — За пару лет перед тем, как она приняла последнее объятье матери, я сумел вытянуть из нее кое-какие ответы. Она его боялась. Эта новость стала для меня шоком. Он всегда был таким добрым и спокойным. Что изменилось в нем за те последние несколько лет и так напугало ее? — Андрол повернулся к Певаре. — Она рассказала, что ему что-то мерещилось в тенях. Что он стал сходить с ума.
— А…
— Ты спрашивала, почему я пришел в Черную Башню. Спрашивала, почему я попросил проверить меня. Так вот, я нашел ответ на вопрос, кем я являюсь. Кем был мой отец, и почему он посчитал необходимым сделать то, что сделал.
Теперь-то я понимаю, как было дело. Наши дела шли слишком хорошо. Отец находил такие места для карьеров и рудные жилы, которые никто больше найти не мог. Его нанимали для розыска богатых месторождений. Он был лучшим из всех. Необъяснимо умелым. Я… видел это в нем под конец, Певара. Мне было всего десять, но я помню.
Этот страх в его глазах. Теперь он знаком и мне, — он запнулся. — Мой отец прыгнул с утеса, чтобы спасти наши жизни.
— Мне жаль, — сказала Певара.
— Это осознание того, кто я и кем был он — оно помогает.
Вновь пошел дождь. Крупные капли били в стекло, словно камушки. Дверь лавки отворилась, и внутрь наконец-то заглянул Эмарин. Мужчина увидел висящего Добсера и вздохнул с облегчением. Потом заметил двух других пленников и вздрогнул.
— Что вы тут вдвоем наделали?
— То, что дóлжно, — ответил Андрол, поднимаясь. — Что тебя задержало?
— Я опять едва не сцепился с Котреном, — объяснил Эмарин, не сводя глаз с пленных Аша’манов. — Думаю, времени у нас в обрез, Андрол. Мы не позволили им спровоцировать нас, но Котрен выглядел раздраженнее обычного. Думаю, им надоело нас терпеть.
— Что ж, в любом случае с момента этого пленения время работает против нас, — заметила Певара, отодвигая Добсера, чтобы освободить место для Эмарина. — Ты и вправду думаешь, что сможешь его разговорить? Мне уже доводилось допрашивать Приспешников Темного. Их тяжело расколоть.
— А! В том-то и дело — это не Приспешник Темного, — откликнулся Эмарин. — Это Добсер.
— Не думаю, что это в самом деле он, — сказал Андрол, разглядывая парящего в путах человека. — Не могу смириться с тем, что любого можно заставить служить Темному. — Он чувствовал несогласие Певары. Она была полностью уверена в том, что именно это и произошло. По ее словам, каждого, кто способен направлять, можно Обратить. Так говорилось в древних текстах.
Сама эта идея вызывала у Андрола тошноту. Склонить кого-то к злу против его воли? Такого не должно быть. Судьба крутит людьми, помещает их в ужасные условия, забирает их жизни, а порой и рассудок. Но выбор между служением Темному или Свету… Этот выбор должен остаться за самим человеком.
Тьма в глазах Добсера была достаточным для Андрола доказательством этого. Человек, которого он когда-то знал, исчез, убит, а в его тело поместили нечто иное, зловещее. Новую душу. Другого не может быть.
— Чем бы он ни был, я все же сомневаюсь, что вам удастся заставить его говорить, — заявила Певара.
— Убедить человека легче, — заявил Эмарин, сцепив руки за спиной, — когда не приходится его заставлять. Певара Седай, будьте столь любезны, уберите затыкающие ему уши плетения, чтобы он мог нас слышать, но не до конца, словно они были завязаны и просто ослабли. Я хочу, чтобы он подслушал наш разговор.
Она подчинилась. По крайней мере, Андрол это предположил. Даже взаимные узы не позволяют видеть плетения друг друга. И все же он почувствовал, что она встревожена. Она вспоминала собственные допросы Приспешников Темного и жалела, что… чего-то не хватает. Какого-то устройства, которое она использовала против них?
— Полагаю, мы могли бы укрыться в моем поместье, — надменно произнес Эмарин.
Андрол моргнул. Его приятель словно стал выше, спесивей и… властнее. В его голосе появились повелительные и пренебрежительные нотки. В одно мгновенье он преобразился в дворянина.
— Никто и не подумает нас там искать, — продолжал меж тем Эмарин. — Я представлю вас своей свитой, а наименее важные из нас — например, Эвин — могут изображать в поместье моих слуг. Если мы все правильно разыграем, то сумеем создать альтернативу Черной Башне.
— Я… не думаю, что это будет разумно, — стал подыгрывать Андрол.
— Молчать, — ответил Эмарин. — Я поинтересуюсь твоим мнением, когда сочту нужным. Айз Седай, единственный способ соперничать с Белой и Черной Башнями — это создать место, где направляющие мужчины и женщины смогут работать вместе. Если угодно, называйте это… Серой Башней.
— Интересное предложение.
— Это единственный разумный путь, — продолжил Эмарин, поворачиваясь к пленнику. — Он не слышит наш разговор?
— Нет, — ответила Певара.
— Тогда отпустите его. Я желаю с ним говорить.
Певара неохотно подчинилась приказу, и Добсер упал на пол, едва успев сгруппироваться. Какое-то время он пытался удержать равновесие на ногах, потом немедленно оглянулся в поисках выхода.
Эмарин пошарил за спиной, вытянул что-то из-за пояса и бросил на пол. Это был небольшой мешочек, звякнувший при падении.
— Мастер Добсер, — обратился к мужчине Эмарин.
— Что это? — Добсер неуверенно присел и подобрал мешочек. Его глаза заметно расширились, стоило ему заглянуть внутрь.
— Плата, — ответил Эмарин.
Добсер прищурился в ответ.
— И что мне нужно сделать?
— Вы меня неверно поняли, мастер Добсер, — сказал Эмарин. — Я не прошу вас ничего делать. Это плата за беспокойство. Я отправил сюда Андрола попросить вашего содействия, но, по всей видимости, он… переусердствовал. Я всего лишь намеревался с вами побеседовать, а вовсе не связывать потоками Воздуха и пытать.
Добсер с сомнением огляделся вокруг себя.
— Эмарин, где ты раздобыл такие деньжищи? И с какой стати решил, что имеешь право раздавать приказы? Ты всего лишь солдат…
Мужчина снова заглянул внутрь кошеля.
— Вижу, что мы друг друга поняли, — улыбнувшись, ответил Эмарин. — Значит, вы поддержите мое инкогнито?
— Я… — Добсер нахмурился. Он оглянулся на лежавших на полу без сознания Велина с Лимсом.
— Верно, — согласился Эмарин. — Это может стать проблемой, не так ли? Вы же не думаете, что мы сможем обвинить во всем Андрола и сдать его Таиму?
— Андрол? — фыркнул в ответ Добсер. — Посыльный свалил двух Аша’манов? Да в это никто не поверит. Никто.
— Верное замечание, мастер Добсер, — произнес Эмарин.
— Отдайте им Айз Седай, — предложил Добсер, указав пальцем на женщину.
— Увы! Она мне нужна. Мда, беда. Настоящая катастрофа.
— Что ж, — сказал Добсер. — Возможно, я смог бы замолвить за вас словечко перед М’Хаэлем. Чтобы, ну, вы знаете, все загладить.
— Был бы премного благодарен, — сказал Эмарин, поставив один стул у стены и напротив второй. Он сел, жестом предложив Добсеру присоединиться. — Андрол, займись-ка делом. Разыщи для нас с мастером Добсером чего-нибудь выпить. Чаю, например. Вам с сахаром?
— Нет, — ответил Добсер. — Но я слышал, что где-то тут имеется вино…
— Вина, Андрол, — щелкнув пальцами, повелел Эмарин.
«Ну, что ж, — подумал Андрол, — лучше сыграть роль до конца». Он поклонился, смерив Добсера расчетливым взглядом, затем принес из кладовой вино и пару кубков. Когда он вернулся, Эмарин с Добсером мирно болтали.
— Я понимаю, — говорил Эмарин. — В Черной Башне было так сложно разыскать подходящих помощников. Видите ли, обязательным условием являлось сохранение в тайне моей личности.
— Мне это ясно, милорд, — ответил Добсер. — Иначе, если б кто-нибудь проведал, что среди нас есть Благородный Лорд Тира, не было бы прохода от лизоблюдов. Уж можете мне поверить! А что до М’Хаэля, то ему бы не понравилось соседство с кем-то, обладающим подобной властью. Да, совсем не понравилось бы!
— Теперь вы понимаете, почему я должен был сохранять дистанцию, — пояснил Эмарин, протягивая руку за поданным Андролом кубком с вином.
«Благородный Лорд Тира?» — весело подумал Андрол. Похоже, этот титул пьянил Добсера не хуже крепленого вина.
— А мы-то считали, что вы увиваетесь вокруг Логайна по собственной глупости! — заявил Добсер.
— Увы, таков мне выпал жребий. Таим мгновенно раскусил бы меня, если б я чересчур много времени проводил в его окружении. Так что я был вынужден следовать за Логайном. Они с этим парнишкой, Драконом, очевидно, всего лишь крестьяне и ни за что не узнали бы во мне человека благородного происхождения.
— Знаете, что я скажу, милорд, а я вас подозревал, — сообщил Добсер.
— Так я и думал, — ответил Эмарин, сделал глоток вина и подал кубок Добсеру. — В доказательство, что оно не отравлено, — пояснил он.
— Ничего-ничего, милорд, — ответил Добсер. — Я вам доверяю. — Он отхлебнул вино. — Если нельзя доверять Благородному Лорду, тогда кому вообще можно? Верно?
— Совершенно верно, — согласился Эмарин.
— Мой вам совет, — продолжал Добсер, вытянув руку с кубком и, покачав им, подал знак Андролу — долить вина. — Вам нужно найти другой способ держаться подальше от Таима. Покровительство Логайна теперь не поможет.
Эмарин с задумчивым видом сделал долгий глоток вина.
— Понятно. Таим его схватил. Так я и думал. А Велин с остальными для отвода глаз рассказывали всякие байки.
— Точно, — подтвердил Добсер, позволив Андролу снова наполнить его кубок. — Правда, Логайн крепкий орешек. Чтобы Обратить такого, придется повозиться. Сила воли и все такое. На это придется потратить целый день, а то и два. Но все равно вы можете заявиться прямо к Таиму и объяснить, что к чему. Он поймет. Он часто повторяет, что ему полезнее те, кого Обращать не приходится. Не знаю почему. Но с Логайном иного выхода нет. Жуткий процесс. — Добсер поежился.
— Я так и сделаю — пойду и поговорю с Таимом, мастер Добсер. Кстати, не замолвите за меня словечко? Я бы… позаботился, чтобы вам заплатили за беспокойство.
— Конечно, конечно, — ответил Добсер. — Почему бы и нет? — Он допил вино и поднялся на ноги. — Сейчас он навещает Логайна. Как всегда, в одно и то же время ночью.
— А где все это происходит? — спросил Эмарин.
— В потайных комнатах, — объяснил Добсер. — Они находятся в подземной части строящегося фундамента. Знаете то место, где с восточной стороны из-за обвала пришлось вести дополнительные раскопки? Никакого обвала не было — это всего лишь предлог скрыть проведение дополнительных работ. И… — Добсер замялся.
— Достаточно и этого, — заявила Певара, вновь связывая пленника потоком Воздуха и затыкая ему уши. Сложив руки на груди, она повернулась к Эмарину. — Я впечатлена.
Эмарин скромно развел руками.
— У меня всегда был талант располагать к себе людей. Если честно, я выбрал для этой цели Добсера не потому, что его проще подкупить. Я остановил свой выбор на нем, из-за его… ну, скажем так — не слишком высоких умственных способностей.
— Обращение к Тени не делает человека умнее, — сказал Андрол. — Но если ты мог задурить ему голову с самого начала, зачем нам нужно было его захватывать?
— Это, Андрол, обеспечило мне контроль над ситуацией, — пояснил Эмарин. — С человеком, подобным Добсеру, нельзя сталкиваться, когда он в своей стихии, да еще и в окружении более сообразительных друзей. Нам следовало его напугать, заставить помучиться, а потом предоставить ему способ выкрутиться. — Эмарин помедлил, поглядев на Добсера. — Кроме того, не думаю, что мы бы рискнули отпустить его к Таиму — а он бы наверняка отправился к нему, если б я встретился с ним наедине и без применения силы.
— И что теперь? — спросила Певара.
— А теперь, — сказал Андрол, — мы напичкаем всех троих чем-нибудь усыпляющим, что обеспечит им долгий сон до самого Бел Тайна. Потом позовем Налаама, Канлера, Эвина и Джоннета. Дождемся, пока Таим закончит свой визит к Логайну, ворвемся внутрь, освободим его и вырвем Башню из рук Тени.
Некоторое время они стояли в тишине посреди освещенной лишь одной мерцающей лампой комнаты. В окно бил дождь.
— Ну что ж, Андрол, — сказала Певара, — раз ты считаешь, что это нетрудно…
* * *
Ранд открыл глаза, очутившись во сне, и даже немного удивился тому, что заснул. Авиенда, наконец-то, позволила ему вздремнуть. Скорее всего, просто решила отдохнуть сама. Казалось, она устала не меньше него самого, а может и больше.
Он поднялся на ноги посреди луга, покрытого сухой травой. Ранд чувствовал заботу со стороны Авиенды — и не только через узы, но и по тому, как она прижималась к нему. Авиенда была бойцом, воином, но даже воину порой нужно прижаться к кому-то. Свет свидетель, ему было нужно.
Он огляделся. Сон ощущался иначе, чем Тел’аран’риод. Не очень похоже. Далеко во все стороны, по-видимому, бесконечно простиралось мертвое поле. Это место не было истинным Миром Снов. Это был осколок сна — мир, созданный кем-то из сильных Сновидцев или Ходящих по снам.
Под ногами Ранда при каждом шаге хрустела мертвая листва, хотя ни одного дерева вблизи не было видно. Скорее всего, он мог бы вернуться обратно в собственный сон. На подобное он был способен, хотя и не был столь же искусным Ходящим по снам, как некоторые из Отрекшихся. Однако любопытство толкало его вперед.
«Я не должен был здесь оказаться, — подумал он. — Я ведь поставил стражей». Как же он здесь очутился, и кто создатель этого мира? Хотя у него было одно подозрение. Есть один человек, который часто пользовался осколками снов.
Ранд почувствовал чье-то присутствие неподалеку. Но продолжал идти, не оборачиваясь, даже почувствовав, что кто-то идет рядом.
— Элан, — поприветствовал Ранд.
— Льюс Тэрин, — Элан по-прежнему был в последнем из своих тел: высокий, красивый мужчина в красном и черном. — Все умирает, и скоро везде будет царствовать пыль. Пыль… а затем ничто.
— Как ты обошел моих стражей?
— Не знаю, — ответил Моридин. — Я знал, что если я создам это место, ты обязательно ко мне придешь. Тебе не избежать встречи со мной. Узор не допустит. Нас притягивает друг к другу. Раз за разом, снова и снова. Мы как два корабля, пришвартованные рядом в одной бухте, которые бьются бортами при каждом приливе.
— Как поэтично, — произнес Ранд. — Я заметил, ты наконец снял с Майрин поводок.
Моридин остановился, и Ранд замолчал, глядя на него. Ярость Отрекшегося словно изливалась из него волнами жара.
— Она приходила к тебе? — резко спросил Моридин.
Ранд не ответил.
— Не притворяйся, будто тебе было известно, что она жива. Ты не знал и не мог знать.
Ранд хранил молчание. Его отношение к Ланфир — или как там она себя теперь называла — было очень непростым. Льюс Тэрин презирал ее, но Ранд впервые узнал ее как леди Селин и был к ней неравнодушен. По крайней мере, до тех пор, пока она не попыталась убить Эгвейн и Авиенду.
Мысль о ней тут же вызывала воспоминание о Морейн и надежду на то, на что надеяться не стоило.
«Если жива Ланфир… то, возможно, Морейн тоже?»
Он спокойно и уверенно встретился с Моридином взглядом.
— Отпускать ее теперь совершенно бессмысленно, — сказал он. — Она более не властна надо мною.
— Да, — согласился Моридин. — Я тебе верю. Вот только она не верит и, думаю, до сих пор… дуется на твою избранницу. Как там ее имя? Одна из тех, кто сейчас называет себя Айил, но носит оружие?
Ранд не поддался на провокацию.
— В любом случае, теперь Майрин тебя ненавидит, — продолжил Моридин. — Думаю, она винит тебя в том, что с нею случилось. Теперь тебе следует называть ее Синдани. Ей запрещено пользоваться тем именем, что она себе избрала.
— Синдани… — Ранд словно пробовал это слово на вкус. — «Последний шанс»? Вижу, у твоего хозяина появилось чувство юмора.
— Это имя дано ей не в шутку, — ответил Моридин.
— Да, полагаю, так и есть. — Ранд оглядел бесконечное поле, покрытое сухой травой и опавшей листвой. — Трудно представить, как сильно я тебя боялся в самом начале пути. Ты тогда проникал в мои сны или затаскивал в один из подобных осколков? Я так и не смог понять.
Моридин ничего не ответил.
— Помню как-то раз… Я сидел у костра, окруженный кошмарами, которые казались частью Тел’аран’риода. Ты не мог полностью втащить кого бы то ни было в Мир Снов, а я не Ходящий по снам, чтобы войти туда самому.
Моридин, как и многие другие Отрекшиеся, обычно входил в Тел’аран’риод во плоти, что было опасно. Поговаривали, что входить в Мир Снов во плоти есть зло; что это стоит тебе части собственной человечности. Но еще это делает тебя сильнее.
Моридин даже не намекнул на то, что случилось той ночью. Ранд смутно помнил то время, когда он путешествовал в Тир. Он помнил ночные видения — друзей и родных, что пытались убить его. Моридин… Ишамаэль… помимо воли Ранда втягивал его в соприкасающиеся с Тел’аран’риодом сны.
— В то время ты был безумен, — тихо произнес Ранд, глядя Моридину в глаза. Казалось, еще немного — и он увидит пылающий в них огонь. — Ты и сейчас безумен, верно? Ты просто сдерживаешь свое безумие. Никто не может служить ему, не будучи хотя бы немного сумасшедшим.
Моридин сделал шаг навстречу.
— Насмехайся сколько угодно, Льюс Тэрин. Но конец близок. Все будет отдано на съедение Тени, подавлено, разрушено, поглощено.
Ранд тоже сделал шаг вперед, оказавшись нос к носу с Моридином. Они были приблизительно одного роста.
— Ты ненавидишь себя, — прошептал Ранд. — Я чувствую это в тебе, Элан. Когда-то ты служил ему ради власти. Сейчас ты поступаешь так, потому что его победа — и заодно конец всего сущего — единственный известный тебе способ освободиться. Ты предпочтешь небытие возможности остаться собой. Ты знаешь, что тебя он не отпустит. Никогда. Только не тебя.
Моридин усмехнулся.
— Перед тем, как все кончится, Льюс Тэрин, он позволит мне убить тебя. Тебя, твою золотоволосую девицу, айилку и ту темноволосую малютку…
— Ты ведешь себя так, Элан, будто это спор между тобой и мной, — оборвал его Ранд.
Запрокинув голову, Моридин рассмеялся.
— Ну разумеется, так и есть! Разве ты еще этого не заметил? Во имя всей пролитой крови, Льюс Тэрин! Все дело именно в нас двоих. Снова и снова, как и в прошлые Эпохи, мы сражаемся друг с другом. Только ты и я.
— Нет, — ответил Ранд. — На сей раз нет. С тобой покончено. Мне предстоит сражение куда более важное.
— Не пытайся…
Сквозь тучи, закрывавшие небосклон, прорезалось солнце. Обычно в Мире Снов солнца не было, но сейчас его свет залил все пространство вокруг Ранда.
Моридин попятился. Он поднял голову вверх, потом посмотрел на Ранда и прищурился.
— Только не думай… не думай, что я поверю твоим дешевым трюкам, Льюс Тэрин. Ты смог напугать своим трюком Вейрамона, но подобное нетрудно провернуть, удерживая саидин и прислушиваясь, не забьется ли чье-то сердце быстрее.
Ранд собрал волю в кулак и усилил давление. Засохшая листва под ногами начала меняться, возвращая себе зеленый цвет, сквозь нее стала пробиваться новая трава.
Зелень растекалась вокруг него в разные стороны, словно пролитая краска, а тучи рассеивались.
Глаза Моридина расширились от удивления. Он в замешательстве уставился в небо, на отступающие тучи… Ранд чувствовал его потрясение. Это был осколок сна Моридина.
Однако, втягивая кого-то внутрь, Моридин вынужденно приблизил свой осколок к Тел’аран’риоду, приняв и его правила. Было и еще кое-что — не обошлось и без той странной связи между ними…
Раскинув руки, Ранд двинулся вперед. Вокруг него волнами прорастала трава, распускались красные цветы, словно земля заливалась румянцем. Буря стихла, солнечный свет испепелил темные тучи.
— Передай своему хозяину! — приказал Ранд. — Передай, что эта битва не похожа на предыдущие, и мелкая возня с его пешками у меня уже в печенках сидит. Передай ему, я иду за НИМ!
— Это неправильно, — произнес явственно потрясенный Моридин. — Этого не может… — Всего мгновение он смотрел на стоявшего под сияющим солнцем Ранда, а потом исчез.
Ранд медленно выдохнул. Трава вокруг него пожухла, вновь сгустились тучи, и солнечный свет померк. Несмотря на уход Моридина, поддерживать перемену окружающего мира было нелегко. Тяжело дыша от напряжения, Ранд опустился на землю.
В этом месте стоило захотеть чего-то, и оно могло стать реальностью. Если бы в мире яви все было так просто.
Он закрыл глаза и вытолкнул себя из осколка сна, чтобы немного поспать перед тем, как придется встать. Встать и спасти мир. Если получится.
* * *
В дождливой ночи Певара сидела пригнувшись, бок о бок с Андролом. Ее плащ насквозь промок, и, хотя она знала пару плетений, которые могли тут помочь, она не осмелилась направлять. Им предстоит встреча с обращенными Айз Седай и Черной Айя. Если она направит хоть каплю Силы, их обнаружат.
— Очень похоже на охрану, — прошептал Андрол. Вся земля прямо перед ними была, словно лабиринт, изрыта траншеями и разделена на части стенами, сложенными из кирпича. Это были подвальные помещения будущей Черной Башни. Если Добсер прав, в фундаменте уже построены и полностью оборудованы и другие, потайные комнаты, которые останутся секретом и после возведения всей Башни.
Неподалеку стояли и болтали два Аша’мана Таима. Они старались выглядеть беспечными, но все их усилия портила погода. Кто в здравом уме сам решит в такую ночь остаться на улице? Само их присутствие внушало подозрения, даже несмотря на освещавшую и согревавшую их жаровню, и плетения Воздуха, отводившие от них потоки дождя.
«Часовые». — Певара постаралась напрямую передать эту мысль Андролу.
Сработало. Она почувствовала его удивление, когда эта мысль вмешалась в поток его собственных.
Ответ получился слегка смазанным:
«Нужно использовать наше преимущество».
«Хорошо», — ответила она.
Следующая мысль была довольно сложной, поэтому она решила прошептать:
— Как это ты до сих пор не заметил, что он выставляет у фундамента на ночь охрану? Если потайные комнаты действительно существуют, то работы по их обустройству продолжаются и ночью.
— Таим ввел комендантский час, — прошептал в ответ Андрол. — Его разрешается нарушать только тогда, когда это удобно ему — вроде сегодняшнего вечернего возвращения Велина. Кроме того, эта территория опасна — здесь полно ям и траншей. Так что поставить охрану было бы разумно, если не считать того…
— Если не считать того, — откликнулась Певара, — что Таим определенно не тот человек, кто стал бы беспокоиться о том, что пара-тройка слоняющихся в темноте детишек свернет себе шеи.
Андрол кивнул.
Считая удары сердца, Певара с Андролом ждали под дождем, пока из темноты не вылетели три струи огня, поразив часовых в головы. Аша’маны рухнули как мешки с зерном. Налаам и Эмарин с Джоннетом великолепно справились со своим заданием. Мгновенный всплеск использования Силы. Если повезет, этого никто не заметит или подумают на часовых Таима.
«Свет, — подумала Певара. — Андрол и другие парни действительно настоящее оружие». Она все размышляла о том, что Эмарин и прочие начали со смертельных ударов. Это сильно выбивалось из ее опыта Айз Седай. Сестры не убивали даже Лжедраконов, если могли обойтись без этого.
— Укрощение тоже убивает, — произнес Андрол, не поворачивая головы. — Хотя и медленней.
Свет. Да, у этих уз может и есть преимущества, но в придачу к ним еще и куча треклятых неудобств. Нужно будет потренироваться защищать собственные мысли.
Из темноты показались Эмарин и его товарищи, присоединившись у жаровни к Андролу с Певарой. Канлер с двуреченцами остался в тылу, готовясь увести их из Черной Башни, если этой ночью что-то пойдет не так. Несмотря на все протесты, оставить его было разумно, ведь у Канлера была семья.
Вместе они оттащили трупы в темноту, но оставили жаровню. Любой, кто станет искать часовых, заметит, что огонь по-прежнему горит, но из-за дождя и тумана ему потребуется подойти вплотную, чтобы обнаружить пропажу часовых.
Несмотря на то, что Андрол все время повторял, будто не имеет понятия, почему остальные считают его главным, он тут же начал раздавать указания, отправив Налаама с Джоннетом наблюдать за периметром фундамента. Джоннет захватил свой лук со снятой из-за сырой ночи тетивой. Была надежда, что дождь прекратится, и тогда, если направлять Силу будет рискованно, он сможет использовать лук.
Певара вместе с Андролом и Эмарином съехала вниз по размытому дождем склону вырытого под фундамент котлована. Она со всплеском приземлилась в лужу, но дождь тут же смыл всю грязь с ее и без того насквозь промокшей одежды.
В подвалах были выложены из кирпича комнаты и коридоры. Изнутри это выглядело как лабиринт, на который сверху обрушивался нестихающий поток воды. Утром сюда отправят солдат-Аша’манов, чтобы осушить котлован.
«Как же мы разыщем вход?» — мысленно обратилась Певара к Андролу.
Андрол присел, над его ладонью вспыхнул и повис крохотный шарик света. Пролетающие сквозь него капли воды вспыхивали и гасли, словно мельчайшие метеориты. Андрол опустил пальцы в набравшуюся на дне котлована лужу.
Он поднял голову и ткнул пальцем.
— Вода течет туда, — прошептал он. — Она куда-то уходит. Там мы и найдем Таима.
Эмарин ободряюще хмыкнул. Андрол поднял руку, подзывая вниз Джоннета с Налаамом, а потом, мягко ступая, повел их за собой.
«Ты. Тихо. Двигаешься. Молодец», — мысленно произнесла она.
«Учился вести разведку, — ответил он. — В лесу. В горах Тумана».
Сколько профессий он сменил в своей жизни? Ее беспокоила эта деталь его биографии. Подобная жизнь может говорить о недовольстве миром, о нетерпеливости. Хотя то, как он рассказывал о Черной Башне… его страстная готовность сражаться… это говорило о другом. И дело не только в верности Логайну. Безусловно, Андрол и прочие уважали Логайна, но для них он олицетворял нечто большее: место, где примут им подобных.
Прожитая Андролом жизнь может указывать на человека без привязанностей и вечно неудовлетворенного, но может говорить и о человеке, ищущем свое место в жизни и уверенном, что такое место существует. Нужно просто отыскать его.
— Вас в Белой Башне учат вот так анализировать людей? — прошептал Андрол, остановившись у дверного проема. Он направил шар света внутрь, затем дал знак остальным следовать за ним.
«Нет, — ответила она мысленно, тренируясь в таком способе общения и стараясь придать течению своих мыслей плавность. — Это приходит к женщине с опытом — после первой сотни прожитых лет».
Он послал в ответ натянутую улыбку. Они шли чередой незаконченных помещений, ни в одном из которых не было крыши, пока не добрались до незастроенного участка. Несколько бочек со смолой, стоявшие там, были сдвинуты в сторону, а доски, на которых они обычно стояли, убраны. А под ними в земле зияла дыра. Вода стекала через край и исчезала в темноте. Андрол присел и прислушался, потом кивнул остальным и скользнул вниз. Спустя мгновение оттуда донесся всплеск.
Певара последовала за ним — и пролетела вниз всего на несколько футов. Вода под ногами была холодной, но она и так уже промокла. Андролу пришлось пригнуться, чтобы пройти под земляным выступом, но на той стороне он встал в полный рост. Его шар света осветил ведущий вперед туннель. Чтобы задержать дождевую воду, здесь была прорыта канава. Певара рассудила, что они находились прямо над этим местом, когда разбирались с часовыми.
«Добсер оказался прав, — мысленно произнесла она, пока позади со всплесками приземлялись спрыгнувшие за ними остальные. — Таим строит секретные ходы и комнаты».
Они перешагнули через канаву и продолжили спуск. Пройдя немного вглубь, они добрались до ответвления, в котором земляные стены хода были укреплены, словно штольни в шахте. Собравшись здесь впятером, они заглянули в один туннель, потом в другой. Два пути.
— Тот путь идет наверх, — прошептал Эмарин, указывая влево. — Может, ко второму входу в эти туннели?
— Я думаю, нам нужно спускаться вниз, — предложил Налаам.
— Да, — согласился Андрол, лизнув палец и пробуя ветер. — Ток воздуха идет направо. Сперва пойдем в ту сторону. Но будьте осторожны. Там могут быть еще часовые.
Вся группа направилась в туннель. Сколько времени Таим работал над этим комплексом ходов и комнат? Он не казался ужасно большим — они пока не проходили других ответвлений — но все равно впечатлял.
Андрол внезапно остановился, и остальные вынуждены были последовать его примеру. По туннелю разнесся приглушенный голос, звучавший слишком тихо, чтобы можно было разобрать слова. По стенам заплясали отблески света. Певара обняла Источник и приготовила плетения. Если она направит Силу, заметит ли это кто-нибудь находящийся в подземельях? Андрол тоже, по-видимому, колебался. Направлять Силу наверху — для убийства часовых — и так могло вызвать достаточно подозрений. Если же и здесь внизу сообщники Таима почувствуют, как кто-то направляет Единую Силу…
Впереди показалась фигура, озаренная светом фонаря.
За спиной Певары раздался скрип: Джоннет натянул тетиву своего двуреченского лука. В туннеле едва хватало для этого места. Джоннет с щелчком спустил стрелу, раздался свист в воздухе — и доносившееся бурчание оборвалось. Источник света упал.
Все устремились вглубь туннеля, обнаружив лежащего на земле Котрена с остекленевшим взглядом. Стрела пронзила ему грудь. Его прерывисто горевший фонарь валялся рядом на земле. Джоннет выдернул стрелу и вытер ее об одежду мертвеца со словами:
— Вот зачем я таскаю с собой лук, ты, треклятый козий сын.
— Смотрите, — сказал Эмарин, указав на массивную дверь. — Котрен охранял ее.
— Приготовьтесь, — прошептал Андрол и распахнул толстую деревянную дверь. За нею они обнаружили серию грубых камер, обустроенных прямо в земляной стене. Каждая представляла собой не более чем вырытую в земле клетушку с крышей и дверью, ведущей в коридор. Певара заглянула внутрь одной камеры, оказавшейся пустой. Помещение было недостаточно просторным, чтобы позволить человеку встать в полный рост, и освещения в ней не было предусмотрено. Узник, запертый в такой камере был обречен сидеть в ней как в могиле — в кромешной тьме и ужасной тесноте.
— Свет! — воскликнул Налаам. — Андрол! Он тут. Это Логайн!
Остальные поспешили присоединиться к нему, и Андрол на удивление уверенно вскрыл замок. Они отворили дверь камеры, и наружу со стоном выпал Логайн. Покрытый с головы до ног глубоко въевшейся грязью, выглядел он ужасно. Должно быть, когда-то эти темные вьющиеся волосы и волевое лицо делали его привлекательным. Сейчас он был похож на изможденного бродягу.
Пленник закашлялся, потом с помощью Налаама встал на колени. Андрол немедленно опустился к нему, но, как оказалось, совсем не из почтения. Пока Эмарин давал своему предводителю напиться из фляги, Андрол вглядывался в глаза Логайна.
«Ну?» — спросила Певара.
«Это он, — мысленно ответил Андрол, омыв ее сквозь узы волной облегчения. — По-прежнему он».
«Если бы они его Обратили, то отпустили бы на свободу», — постепенно осваиваясь с новым способом общения, ответила Певара.
«Возможно. Если только они не устроили ловушку».
— Милорд Логайн.
— Андрол, — проскрипел Логайн. — Джоннет, Налаам. И Айз Седай? — Он оглядел Певару. Для того, кто просидел в заточении несколько дней, а то и недель, он выглядел удивительно здравомыслящим. — Я вас помню. Из какой ты Айя, женщина?
— Какое это имеет значение? — ответила она.
— Огромное, — ответил Логайн, пытаясь подняться, но он был слишком слаб, и поэтому Налааму пришлось подставить ему плечо. — Как вы меня отыскали?
— Эту историю, милорд, мы прибережем до того момента, когда все окажемся в безопасности, — ответил Андрол. Он оглянулся на дверь. — Давайте уходить. У нас впереди очень трудная ночь. Я…
Он замер, а потом захлопнул дверь.
— Что случилось? — спросила Певара.
— Там направляют Силу, — ответил Джоннет. — Мощно.
Из коридора послышались крики, заглушенные дверью и земляными стенами.
— Кто-то обнаружил часовых, — предположил Эмарин. — Милорд Логайн, вы можете сражаться?
Логайн попытался стоять без посторонней помощи, но снова осел. Его лицо приняло сосредоточенное выражение, но Певара почувствовала разочарование Андрола. Логайна либо опоили корнем вилочника, либо он слишком ослаб, чтобы направлять. И неудивительно. Певаре встречались женщины в гораздо лучшем состоянии, чем он, которые были не в состоянии обнять Источник.
— Назад! — крикнул Андрол, шагнув в сторону к земляной стене сбоку от двери. Дверь взорвалась волной огня и разрушения.
Певара не стала дожидаться, пока осыпятся обломки и пыль. Она сплела потоки Огня и направила в коридор разрушительный огненный смерч. Она знала, что ей противостоят Приспешники Тени или кто-то похуже. Три Клятвы ее более не сдерживали.
Она услышала вопли, но что-то отразило огонь. Ее немедленно попытались отрезать от Источника. Она едва отбила удар и, глубоко задышав, прижалась к стене.
— Кто бы нам ни противостоял, они сильны, — объявила она.
Вдали кто-то отдавал приказы, эхом разносившиеся по коридорам.
Джоннет с луком наготове присел рядом с Певарой.
— Свет! Да это же голос самого Таима!
— Нам здесь не удержаться, — сказал Логайн. — Андрол, Врата.
— Я пытаюсь, — ответил тот. — Свет! Пытаюсь!
— Ба! — Налаам прислонил Логайна к стене. — Бывал я в переделках и похлеще. — Он присоединился к остальным у дверей и принялся метать плетения в коридор. Стены содрогнулись от взрывов, и сверху посыпалась земля.
Певара выпрыгнула в проход, метнула плетение и тут же присела рядом с Андролом. Тот сидел, уставившись прямо перед собой невидящим взглядом. Сосредоточенное лицо Андрола застыло маской. Она чувствовала сквозь узы пульсирующие уверенность вперемешку с разочарованием. Певара взяла его за руку.
— Ты сумеешь, — прошептала она.
Дверной проем взорвался, и Джоннет упал с обожженной рукой. Земля затряслась, земляные стены начали осыпаться.
Пот заливал лицо Андрола, стекая по скулам. Он скрипнул зубами, его лицо покраснело, глаза расширились. Сквозь дверной проем потянуло дымом, и Эмарин закашлялся. Налаам занимался Исцелением Джоннета.
Андрол вскрикнул — он почти преодолел ту стену в своем разуме. Он почти пробился! Он смог…
В помещение ударило плетение, по земле прошла рябь, и треснувший потолок, наконец, обвалился. Сверху на них обрушилась земля, и все поглотила тьма.
