Глава 28
СЛИШКОМ МНОГО ЛЮДЕЙ
— Приказ исходил непосредственно от лорда Агельмара, — объяснил арафелец Лану. Он то и дело оглядывался на передовую, где бились насмерть его товарищи по оружию.
Грохот сотрясал поле битвы в Шайнаре. Повсюду витал острый запах горелой плоти, к нему примешивался смрад от паленой шерсти. Повелителей Ужаса не заботило, угодят ли под их удары троллоки, если вместе с тем они поразят и людей.
— Ты уверен? — спросил Лан, не спешиваясь.
— Конечно, Дай Шан, — ответил офицер. Колокольчики в его длинных косах были выкрашены в красный цвет, но Лан не знал, что это значило. Видимо, это было как-то связано с традициями арафельских Домов и их отношением к Последней Битве. — Если я лгу, пусть мне отвесят сто ударов плетью и выставят на солнце. Меня удивил этот приказ, так как я был уверен, что мои люди должны прикрывать фланги. Однако помимо того, что посланец назвал правильный пароль, еще и отправленный мною в штаб порученец вернулся с подтверждением приказа.
— Благодарю, капитан, — сказал Лан, взмахом руки отпуская командира к его подчиненным. Лан переглянулся с находившимися рядом Андером и принцем Кайселем. Те выглядели озадаченными. Буквально перед этим Лан допросил кандорца, командира знамени, который рассказал то же самое.
Лорд Агельмар отдал приказ обоим отрядам. Сразу два резерва были отправлены независимо друг от друга, и ни один не знал, что другой отряд получил такой же приказ. Лан развернул коня и направился в тыл. Справа, со стороны реки, дул холодный ветер.
Вскоре исходящий от земли жар задушил эту прохладу. Тучи над головой, казалось, висели так низко, что можно было дотронуться рукой.
— Лан? Что это значит? — спросил Андер, когда их с Кайселем кони поравнялись с Мандарбом.
— Слишком много людей было направлено закрыть одну и ту же брешь в наших рядах, — тихо ответил Лан.
— Но такую ошибку легко совершить, — отметил принц Кайсель. — Угроза прорыва троллоков действительно существует, учитывая, что теперь в бой вступили Повелители Ужаса. Вот генерал и направил сразу два знамени вместо одного. Осторожность лишней не бывает. Возможно, он сделал это намеренно.
Нет. Это было ошибкой. Небольшой, но ошибкой. Правильным решением было бы оттянуть войска и выровнять линию фронта. Потом можно было отправить одно-единственное знамя кавалерии в рейд — уничтожить прорвавшихся троллоков. Можно было отправить в скоординированную атаку и два отряда, но без предупреждения их командиров возникал риск, что они лишь помешают друг другу. Что и случилось.
Лан покачал головой и оглядел поле боя. Неподалеку виднелся стяг королевы Этениелле. Он направился прямо туда. Королева ожидала в окружении почетной стражи. Сбоку от нее стоял лорд Балдер, державший Меч Кирукан рукоятью в сторону королевы, хотя та и решила не вступать в бой лично. Лан подумывал было, не собирается ли она последовать примеру Тенобии, но ему не следовало беспокоиться. Этениелле была женщиной хладнокровной. И что гораздо важнее — она окружила себя хладнокровными советниками.
Ее новый муж, лорд Рамсин, беседовал с группой своих командиров. Когда Лан подъехал, мимо промчался неприметного вида парень в форме разведчика — он спешил доставить приказы. Обычно лорд Агельмар не отдавал приказы отдельным отрядам, а управлял общим ходом сражения. Он указывал своим командирам, что им требуется сделать, а детали того, как это будет исполнено, оставлял на их усмотрение.
Подле королевы сидела полная круглолицая женщина и что-то спокойно ей говорила. Заметив Лана, она кивнула. Леди Серайлла была главной советницей королевы. В прошлом между Ланом и нею случались… разногласия. Он уважал ее настолько, насколько можно уважать человека, которого порой хочется придушить и сбросить с утеса.
— Дай Шан, — кивнув, поприветствовала его королева. Рамсин, стоявший поодаль, помахал рукой. Раздался раскат грома. Дождя не было, да Лан его и не ждал несмотря на высокую влажность. — Ты ранен? Позволь мне послать за кем-нибудь из Исцеляющих.
— Они нужнее в другом месте, — кратко ответил Лан под приветствия гвардейцев. У каждого воина поверх нагрудника был надет зеленый табард с вышитым Красным Конем, а на пиках развевались красные и зеленые ленты. В отличие от малкирского шлема Лана, широкого и открытого спереди, у шлемов кандорских солдат были стальные решетки, защищавшие лицо. — Ваше Величество, могу я на время украсть у вас лорда Балдера? У меня к нему есть вопрос.
— Вам нужно только попросить, Дай Шан, — ответила королева, хотя леди Серайлла прищурилась, посмотрев на Лана. Ей явно стало любопытно, зачем ему понадобился Хранитель Меча королевы Кандора.
Балдер подошел к Лану, переложив меч Кирукан в другую руку так, чтобы его рукоять оставалась обращенной к королеве. Это была всего лишь формальность, но Балдер был приверженцем протокола. К ним присоединились Андер и принц Кайсель, и Лан не стал возражать.
— Лорд Агельмар направил добрую четверть резервов, чтобы заткнуть крохотную прореху в наших рядах, — тихо произнес Лан, чтобы никто кроме Балдера, Андера и Кайселя их не слышал. — Не уверен, что все они там были нужны.
— Он только что отдал приказ нашей легкой салдэйской кавалерии оставить восточный фланг, — произнес Балдер, — и нанести жалящий удар по левому флангу глубоко в тылу троллоков. Он сказал, что хочет рассеять внимание Повелителей Ужаса и создать у них впечатление, будто наши оборонительные позиции слабее, чем есть на самом деле, чтобы вынудить их совершить ошибку.
— А вы что думаете? — спросил Лан.
— Хорошее решение, — сказал Балдер, — если нужно затянуть бой. Само по себе оно меня не слишком беспокоит, если салдэйцы способны справиться с ним, не свернув себе шеи. Я не знал про резервы. Это оставляет нас крайне уязвимыми на востоке.
— Давайте представим себе, — тихо и осторожно предложил Лан, — что некто желает навредить всей армии. Предположим, что он хочет это сделать, но очень тонко, чтобы остаться вне подозрений. Как бы вы поступили на его месте?
— Расположил бы нашу армию тылом к реке, — медленно начал размышлять Балдер. — Занял бы высоты, но сохранил опасность окружения. Втянул бы нас в жестокую схватку, а потом проделал дыру в обороне, чтобы позволить разделить наши войска. И постарался, чтобы каждый ход выглядел обоснованным.
— И каков был бы ваш следующий шаг? — поинтересовался Лан.
Встревоженный Балдер задумался.
— Нужно снять лучников с восточных холмов. Местность там неровная, так что войска Отродий Тени могли бы незаметно миновать наших разведчиков и подобраться поближе, учитывая, что все внимание приковано к фронту.
Лучники заметили бы их и подняли тревогу, а, возможно, и задержали бы троллоков до прибытия подкрепления. Но если лучников убрать, а восточный резерв бросить в бой, то враг сможет обойти нас по флангу и напасть с тыла… Вся армия может оказаться прижатой к реке. И тогда наше поражение будет лишь вопросом времени.
— Лорд Мандрагоран, — произнес принц Кайсель, подъехав чуть ближе. Он озирался по сторонам, словно стыдясь происходящего. — Не могу поверить тому, что слышу. Не станете же вы подозревать лорда Агельмара в предательстве!
— В нашем положении мы не можем никого оставить вне подозрений, — угрюмо ответил Лан. — Предостережение, к которому мне следовало отнестись внимательней. Возможно, это просто пустое подозрение. Возможно.
— Нам и без того будет непросто выбраться из столь сложного положения, — нахмурившись, произнес Андер. — А если нас прижмут к реке…
— По плану мы должны были воспользоваться резервом легкой кавалерии, чтобы прикрыть наш отход, — ответил Лан. — Пехота могла бы начать отступление первой, перебравшись через реку самостоятельно, потом мы бы вывели тяжелую кавалерию через Врата. Течение не быстрое, так что легкая кавалерия могла бы преодолеть реку вброд. Троллоки же в воду сунуться не осмелятся, если только их не заставят. Неплохой был план.
Если только напор противника не будет силен настолько, что пехота не сумеет выйти из боя. Тогда все пойдет прахом. А если их еще и окружат, то у армии Лана не будет возможности выбраться отсюда. У них было недостаточно направляющих для переправки через Врата целой армии. Единственным выходом останется бросить пехоту, обрекая половину армии на гибель. Нет уж, он скорее умрет, чем позволит такому случиться.
— Все последние действия лорда Агельмара и есть неплохой план, — Балдер специально сделал акцент. — Достаточно хороший, чтобы не вызвать подозрений, и недостаточно хороший, чтобы победить. Лан, с ним что-то не так. Я знаю его многие годы и считаю, что он просто устал, но он действительно совершает ошибки. Я прав. Я знаю, что прав.
Лан кивнул. Он оставил лорда Балдера на его посту и поскакал, сопровождаемый своей охраной, через тылы к штабному шатру.
Испытываемое Ланом чувство опасности походило на застрявший в горле ком. Тучи казались ниже, чем прежде. В них что-то грохотало, словно это били барабаны Темного, явившегося по людские души.
К тому времени, когда Лан подъехал к штабному шатру, к нему присоединилось около сотни людей. У самого шатра Лан заметил юного посыльного-шайнарца без доспехов — тот с развевающимся на бегу хохолком быстро направлялся к своей лошади.
По сигналу Лана Андер бросился за посыльным и перехватил поводья его лошади, крепко сжав их в руке. Парень нахмурился:
— Дай Шан? — отдав честь, обратился он к Лану, когда тот подъехал ближе.
— Лорд Агельмар отправил тебя с приказом? — спешиваясь, спросил Лан.
— Да, милорд.
— Каков приказ?
— К кандорским лучникам на восточном фланге, — ответил посыльный. — Холм, на котором они расположились, слишком далеко от поля битвы, и лорд Агельмар считает, что они принесут больше пользы, если выдвинутся вперед и будут обстреливать Повелителей Ужаса.
Должно быть, лучники думали, что салдэйская легкая кавалерия все еще на месте. А салдэйцы — что лучники останутся на прежней позиции. Резервы считали, что после того, как их бросят в бой, и лучники, и кавалерия будут удерживать свои позиции.
И все-таки это могло быть совпадением. Агельмар был слишком измотан, или у него втайне от остальных генералов имелся некий грандиозный план. Никогда не обвиняй человека в преступлении, которое карается смертью, если не готов прямо на месте казнить его собственной рукой.
— Отставить, — холодно приказал Лан. — Меняю формулировку приказа. Отправить салдэйскую разведку в сторону восточных холмов. Передай пусть проверят, не пытаются ли Отродья Тени тайно обойти нас и нанести внезапный удар. Предупреди лучников, чтобы приготовились к бою. После этого возвращайся сюда и доложи. И поторопись, но никому ни слова об этом приказе, кроме разведчиков и лучников.
Парень выглядел сбитым с толку, но отдал честь. Агельмар был командующим армией, но за Ланом, как за Дай Шаном, оставалось последнее слово по всем приказам. Выше него по рангу в этой битве стояла только Илэйн.
Лан кивнул паре своих гвардейцев. Вэшим и Герал были малкири, заслужившими за несколько недель боев его огромное уважение.
«Свет, неужели прошло всего несколько недель? А кажется, что долгие месяцы!»
Лан отбросил эти мысли, проводив взглядом гвардейцев, которые направились следом за посыльным — убедиться, что он выполнит приказ. Обдумывать последствия того, что произошло, он станет только узнав все факты.
Только после этого.
* * *
Лойал не очень-то разбирался в войнах. Но этого и не требовалось, чтобы понять — силы Илэйн терпят поражение.
Он с другими огир противостоял орде из тысяч и тысяч троллоков второй армии, обогнувшей город и обрушившейся на них с юга. Арбалетчики Легиона Дракона прикрывали огир с фланга, выпуская один залп за другим — им пришлось отступить с передовых позиций, когда троллоки достигли их рядов. Враг рассеял и без того вымотанную тяжелую кавалерию Легиона. Подразделения пикинеров отчаянно сдерживали напор противника. За другой холм цеплялись тающие ряды Волчьей Гвардии.
До Лойала доходили обрывочные сведения с других участков битвы. Войска Илэйн разбили северную армию троллоков и добили ее остатки. И в то время как огир сражались, защищая драконы, стреляющие с вершины холма, на новую передовую прибывало все больше и больше солдат. Они являлись израненные, измученные и ослабевшие.
Свежая армия троллоков их сметет.
Огир запели песню скорби. Это был плач по вырубленным лесам, по великим древам, погибшим из-за бури. Это была песня об утратах, печали и неизбежности. Лойал присоединился к последнему припеву.
Русла рек пересохнут однажды.
Последний куплет певец пропоет,
Каждый росток засохнет от жажды.
С ветки последний лист опадет…
Он уложил рычащего троллока, но другой в это время впился зубами в его ногу. Лойал закричал, прервав песню, и схватил врага за горло. Он никогда не считал себя сильным, особенно по меркам огир, но поднял троллока и швырнул в наступающих врагов.
Земля вокруг Лойала была усеяна мертвыми людьми — такими хрупкими. Их обрывающиеся жизни больно ранили Лойала. Им был отмерен такой короткий век. Но оставшиеся в живых еще сражались. Он знал, что эти люди считают себя больше, чем они есть на самом деле, но здесь на поле боя, рядом с огир и троллоками, они казались детьми, путающимися под ногами у взрослых.
Нет. Он не станет думать о них подобным образом. Люди, мужчины и женщины, сражались храбро и истово. Они не дети, они — настоящие герои. И все же при взгляде на павших у него опускались уши. Лойал вновь затянул песню, громче прежнего, и на этот раз уже не песнь скорби. Прежде он не пел ничего подобного — это была песня роста, но не обычная, хорошо знакомая древопесня.
Он возносил слова этой песни громко и гневно, нанося удары топором направо и налево. Трава вокруг становилась зеленее, потянулись ожившие побеги и стебли. Даже на древках оружия троллоков распустились листья. Многие твари при виде подобного заревели и побросали от страха свое оружие.
Лойал продолжал сражаться. Эта песня не была победной. Это была песня жизни. Он не собирался умирать на склоне этого холма.
Во имя Света, перед смертью ему еще нужно закончить свою книгу!
* * *
В штабном здании Мэт стоял в окружении скептически настроенных шончанских генералов. Мин вернулась лишь недавно, одетая и причесанная уже на шончанский манер. Туон тоже отлучилась по каким-то императорским делам.
После очередного взгляда на карты Мэту нестерпимо захотелось выругаться. Карты, карты, снова карты. Куски бумаги. Большую их часть прошлым вечером на скорую руку, да еще и в потемках, набросали писцы Туон. Откуда ему знать, насколько они точны? Однажды в Кэймлине Мэт видел, как уличный художник писал вечером портрет хорошенькой женщины, а в итоге картину можно было продать за кучу золота как точный портрет Кенна Буйе в платье.
Мэт все более и более приходил к убеждению, что от военных карт пользы не больше, чем от шубы в Тире. Ему нужно видеть, как идет битва, а не то, как ее ход представляется кому-то другому. Карты не позволяли видеть детали.
— Я собираюсь взглянуть на поле боя, — объявил Мэт.
— Вы собираетесь что? — удивилась Куртани. Шончанская Генерал Знамени была не симпатичнее вязанки хвороста в доспехах. Мэт решил, что она однажды съела что-то кислое, а потом, увидев, что получившейся физиономией хорошо пугать птиц, решила оставить ее насовсем.
— Я собираюсь взглянуть на поле боя, — повторил Мэт. Он снял шляпу, затем, схватившись за ткань на спине, с шелестом стянул через голову свой роскошный и неудобный шончанский наряд — все эти шелка с галунами и неуклюжие наплечники — и отбросил в сторону.
В результате из одежды на нем остались медальон, шарф на шее и эти странные штаны, которые ему выдали Шончан — черные и довольно тесные. Увидев его оголенный торс, Мин вскинула бровь, вгоняя его в краску. Да какая разница? Она же с Рандом, так что теперь считай что сестра. Тут была еще и Куртани, но у Мэта не было полной уверенности, что она женщина. Как и в том, что она вообще человек.
Мэт нырнул под стол и вытащил заранее припрятанный там узел с одеждой. Мин скрестила руки на груди. Ее новый наряд смотрелся очень мило и был ей к лицу. Платье было почти столь же роскошным, как у самой Туон — из блестящего темно-зеленого шелка с черной вышивкой и широченными длинными рукавами, в которые можно было даже засунуть голову. Шончан также поработали над прической девушки — вплели в ее волосы сотни серебряных штучек с огневиками. Если с этим назначением Видящей Рок не сложится, она всегда сможет поработать светильником.
Вообще-то в этом наряде она выглядела довольно эффектно. Странно, ведь Мэт всегда воспринимал Мин скорее своим в доску парнем, а тут обнаружил, что она очень привлекательна. Вообще-то он не особо засматривался.
Присутствующих в комнате Шончан вид внезапно раздевшегося по пояс Мэта поверг в ступор. Он никак не мог взять в толк почему. Ведь у них были слуги, которые носили и меньше одежды. Свет, ведь это правда.
— Меня так и подмывает сделать то же самое, — пробормотала Мин, оттянув ткань на груди.
Мэт застыл и поперхнулся. Должно быть, проглотил муху или еще какую-то дрянь.
— Чтоб мне сгореть, — сказал он, натягивая на себя рубаху из узла. — Если ты это сделаешь, я дам тебе сотню тарвалонских марок — просто за то, чтобы потом было о чем порассказать.
В ответ она наградила его сердитым взглядом, хотя он и не понял причины. Это же она завела разговор о том, чтобы разгуливать, словно растреклятая айильская Дева на пути в палатку-парильню.
Конечно, Мин не стала ничего такого делать, и это было досадно. Ну почти. С Мин нужно быть очень аккуратным. Он был уверен: не так улыбнешься — и заработаешь удар ножом не только от нее, но еще и от Туон, а Мэт чувствовал себя намного лучше, когда в него нацелен всего один нож.
Медальон в виде лисьей головы уютно покоился на груди, пока Мэт натягивал куртку, извлеченную все из того же узла. Хвала Свету, Туон поняла, что ему медальон нужнее.
— Как вам удалось все это сохранить, Принц Воронов? — спросил Капитан-Генерал Галган. — Я считал, что вашу одежду сожгли.
С этим гребешком белоснежных волос на голове Галган смотрелся довольно уморительно, но Мэт не стал об этом упоминать. Таковы уж шончанские обычаи. Может они и забавные ребята, но Мэт не сомневался — Галган сумеет себя проявить в бою независимо от того, как выглядит.
— Это? — спросил Мэт, указав на кафтан и рубашку. — Понятия не имею. Просто нашел ее тут. Сам удивляюсь. — Ему было приятно сознавать, что шончанские охранники, несмотря на их неподкупный вид и негнущиеся спины, были так же падки на взятки, как обычные люди.
Кроме Стражи Последнего Часа. Мэт понял, что с ними лучше о подобном не заикаться. Взгляд, которым его наградили, навел Мэта на мысль, что если он попробует снова, то закончит лежа лицом в грязи. Может, после этого лучше и вовсе не разговаривать со Стражами Последнего Часа, поскольку было очевидно, что все они променяли чувство юмора на тяжелую нижнюю челюсть.
Зато теперь он точно знал, кому можно в случае необходимости доверить безопасность Туон.
Мэт вышел, прихватив по пути прислоненный к стене ашандарей. Мин с Куртани последовали за ним. Плохо, что Тайли оказалась мастером своего дела. Мэт предпочел бы оставить ее при себе, а вместо нее отправить это пугало. Может быть, так и следовало поступить. Вдруг троллоки по ошибке приняли бы ее за свою.
Увы, но ему пришлось ждать, пока конюх сбегает за Типуном, и это дало кому-то время предупредить Туон. Он заметил, что она направляется к нему. Что ж, она предупреждала, что все равно скоро вернется, так что он не особенно рассчитывал избежать перепалки.
Мин запнулась, вполголоса проклиная юбки.
— Все еще думаешь, не стоит ли сбежать? — шепотом спросил Мэт, наблюдая за приближающейся Туон.
— Да, — кисло ответила Мин.
— Знаешь, а постели здесь неплохие. И здесь знают, как развлечь парня, если только не надумают снести ему голову с плеч. До сих пор гадаю, что их удерживает.
— Замечательно.
Мэт повернулся к ней:
— А ты понимаешь, что, окажись сейчас здесь Ранд, он бы, скорее всего, попросил тебя остаться?
Мин сердито на него посмотрела.
— И это правда, Мин. Растреклятая правда. Я был с ним, когда Ранд перетянул их на свою сторону, и могу с уверенностью тебе сказать — он был обеспокоен. Если ты еще не заметила, Шончан с Айз Седай плохо ладят.
— Это так же очевидно, как твоя заносчивость, Мэт.
— Эй! Я же пытаюсь помочь, Мин. Говорю тебе. Как думаешь, Ранд вздохнет свободнее, если будет знать, что кто-то, кому он доверяет, будет близок к Туон? Кто-то, кто может убедить ее сносно обходиться с Айз Седай, вовремя подсказывая нужные знамения? Разумеется, ты можешь вернуться в лагерь — таскать воду и бегать на посылках. Уверен, это столь же полезно, как присматривать за чужеземным правителем, выстраивать дружеские взаимоотношения между ним и другими странами, а также поддерживать его доверие и уважение к Возрожденному Дракону.
Мин мгновение постояла молча.
— Я тебя ненавижу, треклятый Мэт Коутон.
— Вот и умница, — произнес Мэт, поднимая руку, чтобы поприветствовать Туон. — А теперь давай посмотрим, какую из рук или ног она мне отрежет за то, что я выкинул вон ее модный наряд. — Кстати, зря. У того халата была симпатичная вышивка. Чтобы подчеркнуть свою утонченность, немного вышивки мужчине не помешает. И все же он не собирался соваться в бой в такой куче тряпья. Лучше уж попытать счастья, сражаясь с Типуном на плечах.
Когда Туон приблизилась, остальные как обычно начали падать ниц и кланяться, хотя ее не было всего пару минут. Мэт просто кивнул. Она наградила его наряд долгим сердитым взглядом, оглядев с головы до пят. Почему им так не нравятся добротная куртка и рубаха? Он же не надел те лохмотья, в которых приходил к Илэйн. Те он сжег.
— Величайшая, — произнесла Куртани. Она была из Высокородных и могла обращаться к Туон лично. — Пусть ваше дыхание длится вечно. Принц Воронов убежден, что должен лично посетить поле боя, так как решил, что наши посыльные и генералы недостаточно компетентны.
Посмотрев на Туон, Мэт запустил большие пальцы рук за пояс. Конюх наконец-то вывел Типуна. Как растреклятски вовремя. Может парнишка по дороге останавливался перекусить и взглянуть на выступление-другое менестреля?
— Так чего же мы ждем? — спросила Туон. — Раз Принц Воронов желает взглянуть на поле боя, то верные слуги Империи должны сбиться с ног, чтобы доставить его туда как можно скорее.
Куртани вздрогнула, словно от пощечины. Мэт ухмыльнулся Туон, и та наградила его улыбкой. Свет, как же ему нравится, когда она улыбается.
— Так ты едешь с нами? — поинтересовался он у Туон.
— Разумеется. Или ты видишь причину, по которой я не должна ехать?
— Ни единой, — издав мысленный стон, ответил Мэт. — Нет ни единой растреклятой причины.
