Глава 23
НА КРАЮ ВРЕМЕН
Гавин настойчиво потянул Эгвейн за плечо. Почему она не двигается? Кем бы ни был тот человек в доспехах из серебряных дисков, он мог чувствовать способных направлять женщин. Он обнаружил Лиане в темноте; то же самое он мог проделать и с Эгвейн. Свет, вероятно, так и случится, как только он решит снова уделить этому внимание.
«Если она не пошевелится, я закину ее на плечо, — подумал он. — Помоги мне Свет, я так и сделаю, несмотря на то, сколько от этого будет шума. Нас все равно поймают, если мы…»
Назвавшийся Бао двинулся прочь, потянув за собой все еще связанную Воздухом Лиане. Остальные толпой пошли следом, оставив за собой страшные, обугленные тела других пленных.
— Эгвейн? — прошептал Гавин.
Она посмотрела на него взглядом, исполненным холодной силы, и кивнула. Свет! Как она может быть настолько спокойна, когда ему приходится стискивать зубы, чтобы они не стучали?
Пятясь, они выползли из-под телеги. Эгвейн бросила взгляд в сторону шаранцев. Узы в сознании Гавина излучали холодное самообладание. Она пришла в такое состояние, услышав имя того человека — за внезапным уколом потрясения последовала мрачная решимость. Как звучало это имя? Барид что-то там? Гавину показалось, он слышал его прежде.
Ему нужно вытащить Эгвейн из этой смертельной ловушки. Накинув плащ Стража ей на плечи, Гавин прошептал:
— Лучше всего выбираться прямо на восток. Вокруг шатра столовой — того, что от него осталось — затем дальше, к границе лагеря. Они выставили охранный пост рядом с местом, где у нас была площадка для Перемещений. Мы двинемся в обход него к северной стороне.
Она кивнула.
— Я разведаю, что впереди, ты пойдешь следом, — сказал Гавин. — Если я что-нибудь замечу — кину в твою сторону камушек. Прислушивайся, не стукнется ли камень о землю, хорошо? Теперь досчитай до двадцати, затем медленным шагом двигайся следом.
— Но…
— Ты не можешь пойти первой — вдруг мы наткнемся на кого-нибудь, кто может направлять. Впереди пойду я.
— Хотя бы надень плащ, — прошипела она.
— Со мной все будет хорошо, — шепнул он и ускользнул прежде, чем она смогла продолжить спор. Он ощутил укол ее раздражения и решил — как только они выберутся, его ждет выволочка. Что ж, если они доживут до этого момента, он будет счастлив получить выговор.
Как только Гавин отошел от Эгвейн на небольшое расстояние, он надел одно из колец Кровавых ножей, приведя его в действие своей кровью, как и требовалось, по словам Лейлвин.
Лейлвин говорила, что это могло его убить.
«Ты глупец, Гавин Траканд», — подумал он, ощутив покалывание по всему телу. Хоть Гавин прежде использовал этот тер’ангриал лишь один раз, но он уже знал, что очертания его фигуры потеряли четкость и потемнели. Если кто посмотрит в его направлении, их взгляд скользнет мимо. Особенно хорошо это срабатывало в тени. В кои-то веки он был рад тому, что облака совсем не пропускали свет звезд и луны.
Осторожно ступая, он двинулся дальше. Ранее вечером, пока Эгвейн спала, он впервые проверил действие кольца и сумел пройти в нескольких шагах от часовых с фонарями. Один из них посмотрел прямо на Гавина, но не увидел его. В такой плотной темноте он был все равно что невидим.
К тому же, тер’ангриал позволял ему двигаться быстрее. Разница была небольшой, но заметной. Ему не терпелось проверить свои возможности в поединке. Сколько шаранцев он сможет убить в одиночку, пока на нем одно из этих колец? Дюжину? Две?
«Все будет длиться лишь до тех пор, пока кто-нибудь, способный направлять, не поджарит тебя», — сказал себе Гавин. Он подобрал с земли пару камушков, чтобы бросить их назад, в сторону Эгвейн, если приметит одну из способных направлять женщин.
Он обогнул шатер столовой, следуя по ранее разведанному маршруту. Было важно не забывать об осторожности; ранее мощь тер’ангриала сделала его слишком самоуверенным. Осознание того, насколько легко он может двигаться, опьяняло.
Он обещал себе, что не станет использовать кольца, но то было во время битвы, когда он испытывал искушение прославиться. Теперь все иначе. Теперь это нужно для защиты Эгвейн. Ради этого он может сделать исключение.
* * *
Досчитав до двадцати, Эгвейн тут же шагнула в темноту. Она не умела красться так же хорошо, как Найнив и Перрин, но она была родом из Двуречья. В Эмондовом Лугу каждый ребенок умел двигаться по лесу так, чтобы не спугнуть дичь.
Она сосредоточила внимание на дороге впереди себя, проверяя ее пальцами ног — туфли она сняла, опасаясь, что наступит на сухую листву и траву. Двигаться подобным образом для нее было привычно; поэтому, к сожалению, мысли ее были ничем не заняты.
Шаранцев вел один из Отрекшихся. Из его слов она могла лишь предположить, что за ним следовал весь их народ. Это было столь же плохо, как и Шончан. Даже хуже. Шончан брали Айз Седай в плен и использовали их, но они не вырезали простой люд, как одержимые.
Эгвейн должна выжить и сбежать. Ей необходимо принести эти сведения в Белую Башню. Айз Седай придется противостоять Демандреду. Ниспошли Свет, чтобы достаточное их количество смогло спастись с поля битвы.
Зачем Демандред послал за Рандом? Все знали, где найти Возрожденного Дракона.
Эгвейн достигла шатра столовой, затем осторожно обогнула его. Поблизости переговаривались стражники. Шаранский выговор был на удивление монотонным, словно они вообще не испытывали эмоций. Словно… из их речи ушла мелодия. Мелодия, которую в привычной речи Эгвейн просто не замечала.
Говорившие были мужчинами, поэтому ей, скорее всего, можно было не опасаться, что они почувствуют ее способность направлять. И все же, Демандреду удалось почувствовать Лиане; возможно, у него был соответствующий тер’ангриал. Такие существуют.
Тем не менее, она обошла мужчин по широкой дуге и продолжила путь в темноте — там, где ранее был ее лагерь. Она миновала обрушенные палатки — в воздухе еще висел запах тлеющих пожарищ — и пересекла тропинку, по которой она чаще всего ходила во время вечернего сбора донесений от войск. То, насколько быстро человек, облеченный властью, может дойти до необходимости красться через лагерь, подобно крысе, деморализовывало. Как много меняла внезапная невозможность направлять.
«Моя власть проистекает не из способности направлять, — сказала она себе. — Моя сила в управлении, понимании и осторожности. Я выберусьиз лагеря, и я продолжусражаться».
Она повторяла эти слова, отгоняя наползающее чувство бессилия — отчаяние при виде стольких погибших, покалывание между лопаток, словно кто-то наблюдает за ней из темноты. Свет, бедная Лиане.
Что-то ударилось о голую почву возле нее. Затем о землю стукнулись еще два камушка. По всей вероятности, Гавин не стал полагаться только на один. Она поспешила к ближайшей наполовину сгоревшей палатке, уцелевшая часть полотнища которой свисала с опорных шестов.
Эгвейн присела на корточки. И тотчас осознала, что всего в нескольких дюймах от нее лежит наполовину обгоревшее тело. В свете молнии, мелькнувшей среди грохочущих в вышине туч, Эгвейн разглядела, что это шайнарец. Тем не менее, он носил на рубахе символ Белой Башни. Он лежал, безмолвно уставившись одним глазом в небо, другая половина головы была сожжена до черепа.
С той стороны, куда она направлялась, показался свет. В напряжении она ожидала приближения шаранских стражников с фонарем. Они не разговаривали. Когда, следуя своему маршруту, они повернули южнее, ей удалось рассмотреть, что сзади на их броне были вытравлены знаки, повторявшие татуировки, которые она видела на шаранцах ранее. Знаки были достаточно большими, а значит — следуя ее предположению — эти стражники были невысокого ранга.
Такая система смущала ее. Нанести новую татуировку можно всегда, но вот способа удалить ее она не знала. Похоже, чем сложнее татуировка, тем более низкое положение занимал ее владелец. Но тогда выходило, что положение можно потерять, а подняться, однажды опустившись на более низкую ступень или родившись на ней, уже нельзя.
Эгвейн ощутила, что рядом находится кто-то, способный направлять, лишь за мгновения до того, как щит отсек от нее Источник.
Эгвейн отреагировала мгновенно. Не дав ужасу взять верх, она схватила поясной нож и резко повернулась к женщине, которая приближалась, как она почувствовала, со спины. Эгвейн сделала стремительный выпад, но поток Воздуха перехватил и крепко сжал ее руку; второй поток, словно кляп, наполнил ей рот.
Эгвейн дернулась было, но новые потоки обхватили и подняли ее в воздух. Нож выпал из судорожно сжимающихся пальцев.
Рядом возникла сфера света — мягкое голубое свечение, гораздо тусклее фонаря. Ее создала темнокожая женщина с весьма утонченными чертами лица. Изящная. Маленький носик, стройная фигура. Она распрямилась, и Эгвейн обнаружила, что та была довольно высокой, почти с мужчину ростом.
— А ты опасный крольчонок, — сказала женщина, из-за сильного невыразительного акцента ее было трудно понять. Она неправильно расставляла ударения в словах и проглатывала многие звуки. На ее лице были татуировки — подобно изящным ветвям, они тянулись от тыльной стороны шеи вперед на щеки. На ней было одно из тех, напоминавших формой коровий колокольчик, платьев — черное с белыми лентами, завязанными на ладонь ниже шеи.
Женщина коснулась своей руки в том месте, где ее почти зацепил нож Эгвейн.
— Да, — сказала женщина, — очень опасный. Немногие из Айяд так быстро потянулись бы к кинжалу, а не к Источнику. Ты прошла хорошее обучение.
Эгвейн боролась со сковывающими ее потоками. Бесполезно. Они были плотными. Ее сердце отчаянно забилось, но она не обратила на это внимание. Паника ее не спасет. Она заставила себя успокоиться.
«Нет, — подумала девушка. — Нет, паника меня не спасет… но может подать сигнал Гавину». Эгвейн чувствовала его тревогу где-то там в темноте. Сделав усилие, она позволила ужасу охватить себя. Она отбросила всю свою тщательную выучку Айз Седай. Это оказалось совсем не так просто, как она ожидала.
— Ты тихо двигаешься, крольчонок, — сказала шаранка, изучая Эгвейн. — Я бы никогда не смогла проследить за тобой, если бы заранее не знала, что ты пошла в этом направлении, — с любопытствующим видом она обошла Эгвейн. — Ты до конца досмотрела то небольшое представление, которое устроил Вильд, ведь так? Смело. Или глупо.
Эгвейн закрыла глаза и сосредоточилась на своем ужасе. На своей полнейшей панике. Она должна привести сюда Гавина. Она потянулась к своему сознанию и раскрыла плотную крупицу того чувства, которое держала упакованным внутри. Свой страх опять оказаться в плену у Шончан.
Она ощущала его. Ай’дам на шее. То имя. Тули. Кличка для домашнего животного.
Тогда Эгвейн была младше, но не беспомощнее, чем сейчас. Это случится вновь. Она станет ничем. У нее отнимут самую ее личность. Она скорее предпочла бы умереть. О, Свет! Почему она не умерла?
Когда-то она поклялась, что так ее больше никогда не схватят. Ее дыхание участилось, она была уже не в силах контролировать свой ужас.
— Спокойно, спокойно, — сказала шаранка. Казалось, она забавлялась, хотя тон ее был так ровен, что определить точно Эгвейн не могла. — Отныне все будет не так уж плохо, ведь так? Мне нужно решить. Что принесет мне большую выгоду? Отдать тебя ему или оставить себе? Хмм…
С дальней стороны лагеря, куда ушел Демандред, пришло ощущение того, что кто-то направлял много Силы. Шаранка взглянула в ту сторону, но встревоженной не казалась.
Эгвейн чувствовала приближение Гавина. Он был очень встревожен. Ее сообщение привело к нужному результату, но он приближался недостаточно быстро и был дальше, чем она полагала. Что же пошло не так? Стоило ей выпустить тревогу из тайника, как та накрыла ее с головой, сотрясая ее удар за ударом.
— Твой мужчина… — сказала шаранка. — У тебя есть такой. Как там они называются, а? Странно, что вам приходится полагаться на защиту мужчин, но мне говорили, что в этих краях вы никогда не раскрываете весь свой потенциал. Его схватят. Я послала за ним.
Как и опасалась Эгвейн. Свет! Она затащила Гавина в западню. Она довела свою армию до катастрофы. Эгвейн плотно зажмурилась. Она привела Белую Башню к гибели.
Ее родителей убьют. Двуречье сгорит.
Ей следовало быть сильнее.
Ей следовало быть умнее.
Нет.
Шончан ее не сломали. Не сломает ее и это. Эгвейн открыла глаза и в мягком голубом свете встретила взгляд шаранки. В борьбе Эгвейн одолела свои эмоции и почувствовала, как ее обволакивает спокойствие Айз Седай.
— Ты… странная, — прошептала шаранка, по-прежнему завороженная взглядом Эгвейн. Женщина была настолько прикована им, что даже не заметила, как за ее спиной выросла тень. Тень, которая не могла быть Гавином, ведь он все еще был далеко.
Что-то обрушилось сзади на голову женщины. Та, обмякнув, рухнула на землю. Сфера мгновенно погасла, и Эгвейн обрела свободу. Она упала на корточки, пальцами нащупывая нож.
Фигура приблизилась к ней. Эгвейн подняла нож и приготовилась обнять Источник. Если придется, она привлечет внимание. Больше ее не захватят.
Но кто же это был?
— Тсс, — раздался голос.
Эгвейн узнала его.
— Лейлвин?
— Другие заметили, как направляет эта женщина, — сказала Лейлвин. — Они придут посмотреть, что она делает. Нам нужно уходить!
— Ты спасла меня, — прошептала Эгвейн — Ты спасла мне жизнь.
— Я серьезно отношусь к своим клятвам, — сказала Лейлвин. Затем, так тихо, что Эгвейн едва расслышала, добавила, — Может быть слишком серьезно. Такие жуткие предзнаменования этой ночью…
Некоторое время они быстро шли через лагерь, пока Эгвейн не ощутила приближение Гавина. Она не могла различить его в темноте. В конце концов, она тихо прошептала:
— Гавин?
Неожиданно оказалось, что он был рядом, прямо возле нее.
— Эгвейн? Кого ты нашла?
Лейлвин напряглась, затем тихонько прошипела что-то сквозь зубы. Казалось, ее что-то сильно расстроило. Может быть, она рассердилась, что кто-то подкрался к ней так близко. Если так оно и было, Эгвейн разделяла ее чувства. Она так гордилась своими способностями, а теперь ее захватили врасплох, и не только кто-то, способный направлять, но и Гавин! Как может выросший в городе мальчишка передвигаться настолько ловко, что она его и не заметила?
— Я никого не находила, — прошептала Эгвейн. — Это Лейлвин нашла меня… и она вытащила меня из передряги.
— Лейлвин? — сказал Гавин, всматриваясь в темноту. Эгвейн почувствовала его удивление и подозрительность.
— Нам нужно двигаться дальше, — сказала Лейлвин.
— Не буду с этим спорить, — ответил Гавин. — Мы почти выбрались. Однако нам лучше немного забрать на север. Правее я оставил несколько трупов.
— Трупов? — спросила Лейлвин.
— На меня наскочило с полдюжины шаранцев, — сказал Гавин.
«Полдюжины?» — Эгвейн задумалась. В его устах это прозвучало, как пустяк. Но здесь неподходящее место для разговора. Она последовала за ними прочь из лагеря, Лейлвин вела их в определенном направлении. От каждого шума или крика, доносившегося из лагеря, Эгвейн вздрагивала в тревоге, что кто-то обнаружил одно из тел. И в самом деле, когда из темноты раздался чей-то голос, она подскочила чуть ли не до грозовых туч.
— Это ты?
— Это мы, Байл, — негромко сказала Лейлвин.
— Клянусь моей престарелой бабкой! — тихо воскликнул Домон, подходя к ним. — Ты нашла ее? Женщина, ты вновь меня удивляешь, — он помедлил. — Жаль, что ты не позволила мне пойти с тобой.
— Муж мой, — прошептала Лейлвин, — ты столь смел и решителен, что любая женщина была бы рада взять тебя в свою команду. Но двигаешься ты с бесшумностью медведя, рвущегося через речной поток.
Он поворчал, но присоединился к ним; так, в тишине и с осторожностью, они покинули границы лагеря. Спустя примерно десять минут, Эгвейн, наконец, позволила себе обнять Источник. Торжествуя, она сплела для них Врата и Скользнула в Белую Башню.
* * *
Авиенда пробежала через Врата вместе с остальными Айил. Словно паводковые воды, они хлынули в долину Такан’дар двумя волнами, устремившимися вниз с противоположных краев долины.
Авиенда не несла копья; у нее была другая роль. Она сама была копьем.
За ней последовали двое мужчин в черных кафтанах, пять Хранительниц Мудрости, Аливия, а также десять присягнувших Ранду Айз Седай со Стражами. Никто из них, исключая Аливию, не был готов легко принять главенство Авиенды над собой. Аша’манам не нравилось, когда им приходилось отчитываться перед женщиной, Хранительницам Мудрости совсем не нравилось, когда им приказывал Ранд, а Айз Седай по-прежнему считали себя главнее, чем способные направлять айилки. Тем не менее, все они подчинились приказу.
Улучив момент, Ранд шепнул, чтобы она оставалась начеку — среди них могли быть Друзья Темного. Не страх заставил его произнести эти слова, а чувство реальности. Тень может закрасться куда угодно.
В долине были троллоки и несколько Мурддраалов, но они не ожидали нападения. Айильцы воспользовались их замешательством и приступили к истреблению. Авиенда повела свою группу способных направлять к кузнице — большому зданию с серой крышей. Молотобойцы Тени прервали неумолимый ход своей работы, выказав лишь намек на смятение.
Плетением Огня Авиенда отделила голову одного из них от плеч. Тело его обратилось в камень и начало осыпаться.
Прочим направляющим это послужило сигналом, и молотобойцы Тени стали взрываться по всей долине. Говорили, что если их разъярить, они становятся свирепыми бойцами, и мечи отскакивают от их кожи. Это могло быть просто слухами, ведь очень мало кому из Айил доводилось танцевать с копьями против молотобойцев Тени.
Авиенда не особо желала узнать правду. Она предоставила своей команде покончить с первой группой молотобойцев Тени и старалась не слишком сильно задумываться о тех смертях и разрушениях, которые причинили эти создания за время своего неестественного существования.
Отродья Тени пытались организовать оборону — некоторые Мурддраалы криками и кнутами принуждали своих троллоков броситься вперед и сломить атаку Айил, наступавших широким фронтом. Перегородить реку охапкой веток и то было бы проще. Айильцы не замедлили хода, а те Отродья Тени, что пытались оказывать сопротивление, умирали на месте, зачастую падая под ударами множества копий или стрел за раз.
Большинство троллоков были сломлены и побежали, подгоняемые громом айильских кличей. Авиенда и ее способные направлять спутники достигли кузниц и близлежащих загонов, в которых в ожидании своей смерти сидели грязные пленники с потухшими взглядами.
— Быстрее! — сказала Авиенда сопровождавшим ее Стражам. Мужчины распахивали загоны, пока Авиенда с остальными атаковала последних оставшихся молотобойцев Тени. Умирая — обращаясь в камень и пыль — они роняли на камни наполовину законченные такан’дарские клинки.
Авиенда посмотрела направо вверх. По склону горы, чьи очертания терялись в вышине, до самого зева пещеры серпантином вилась длинная тропа. Отверстие зияло темнотой. Казалось, то была ловушка, манившая свет внутрь и более его не выпускавшая.
Авиенда сплела Огонь и Дух и выстрелила плетением в небо. Мгновение спустя у начала тропы к Шайол Гул раскрылись Врата. Сквозь них прошло четверо. Женщина в голубом — невеликого роста, но великого духа. Пожилой беловолосый мужчина, облаченный в цветастый плащ. Женщина в желтом с коротко остриженными темными волосами, украшенная россыпью драгоценных камней в золотой оправе.
И высокий мужчина с волосами цвета тлеющих углей. Он надел свою привычную красно-золотую куртку, но под нее — простую двуреченскую рубашку. То, чем он стал, и то, чем он был прежде, сплелось воедино. Подобно шайнарцу, он нес два меча. Один выглядел так, словно был сделан из стекла; его он нес за спиной. Другой — меч Древоубийцы, короля Ламана — был закреплен у пояса. Его он носил из-за нее. Глупый мужчина.
Авиенда, приветствуя, протянула к нему руку, он точно так же поприветствовал ее в ответ. Только эти жесты и останутся их единственным прощанием, если его постигнет неудача или, выполняя свой долг, погибнет она. Бросив на Ранда последний взгляд, она отвернулась прочь от него навстречу своему долгу.
Две Айз Седай из ее группы объединились в круг и создали Врата, через которые Стражи провожали пленников в безопасное место. Многих приходилось подталкивать. Спотыкаясь, они продвигались вперед, глаза их были почти столь же безжизненны, как и у молотобойцев Тени.
— В кузнице тоже проверьте, — сказала Авиенда, подав знак нескольким Стражам. Они ринулись внутрь, Айз Седай последовали за ними. Плетения Единой Силы сотрясли здание, когда они обнаружили еще нескольких молотобойцев Тени, и двое Аша’манов тоже поспешили в кузницу.
Авиенда оглядела долину. Бой стал ожесточеннее; в проходе, ведущем из долины, стало больше Отродий Тени. Этим досталось больше времени на подготовку и построение. Итуралде вел свои войска следом за Айил, зачищая уже захваченные участки.
«Терпение», — сказала себе Авиенда. Ее задача заключалась не в том, чтобы присоединиться к кипевшей впереди битве, а в том, чтобы прикрывать Ранда во время подъема и прохода к Бездне Рока.
Одно вызывало тревогу. Разве не могут Отрекшиеся переместиться непосредственно внутрь пещеры? Ранда это, казалось, не беспокоило, но он ведь был крайне сосредоточен на том, что ему предстояло сделать. Возможно, ей следует присоединиться к нему и…
Посмотрев вверх, она нахмурилась. Что это за тень?
Высоко наверху в бушующем небе светило солнце. Штормовые облака одни — иссиня-черные, другие — ослепительно-белые, смешались в вышине. Однако не облако внезапно закрыло солнце, а нечто плотное, черное, медленно на него наползавшее.
Авиенду пробрал озноб, и она поняла, что дрожит от того, что угас свет. На землю пала тьма, настоящая тьма.
Солдаты на поле боя смотрели вверх с трепетом и даже со страхом. Солнце погасло. Наступил конец света.
Внезапно она ощутила, что на другом конце широкой долины кто-то направляет Силу. Стряхнув оцепенение, Авиенда резко развернулась. Земля вокруг была усыпана обрывками одежды, оброненным оружием и трупами. Бой перенесся далеко от нее — в горловину долины, где Айил старались оттеснить Отродий Тени обратно в проход.
Хотя в темноте было плохо видно, Авиенда была уверена, что взгляды солдат устремлены в небо. Даже троллоков, казалось, охватил благоговейный страх. Но затем плотная чернота стала отступать, сначала открыв кромку, а затем и все солнце. Свет! Еще не все было кончено.
Битва в горловине долины продолжилась, но дела продвигались с очевидным трудом. Вынудить троллоков отступить через столь узкий проем — все равно что пытаться пропихнуть лошадь в узкую щель в стене. Невозможно, покуда не поделишь на части.
— Там! — сказала Авиенда, указывая на участок долины за рядами айильцев, — я чувствую, что там направляет женщина.
— Свет, да она сильна, — выдохнула Несан.
— Круг! — закричала Авиенда. — Немедленно!
Они соединились, передав Авиенде контроль над кругом. Мощь, невообразимая мощь, наполнила ее. Словно она сделала вдох, но при этом могла вдохнуть еще больше воздуха, наполняясь, раздуваясь, разрываясь от энергии. Она стала грозой, бескрайним морем Единой силы.
Она резко выбросила руки вперед, выпуская незаконченное — лишь наполовину оформленное — плетение. Мощь ее была настолько велика, что просто мешала формировать изящные плетения. С ее рук сорвался столб Огня и Воздуха толщиной с размах рук человека. Огонь полыхнул густой, раскаленной, почти жидкой субстанцией. Не погибельный огонь — она была слишком осмотрительна, чтобы его использовать — но, тем не менее, опасная штука. Заключенный в Воздух, огонь превратился в концентрированную субстанцию разрушения.
Столб пронесся через все поле боя, плавя под собой камень и поджигая трупы. Широкий лоскут тумана с шипением испарился, и земля содрогнулась, когда он ударил в склон горы там, откуда неприятель, используя Силу, атаковал тылы Айил. Судя по мощи атаки, Авиенда могла лишь предположить, что это была одна из Отрекшихся.
Авиенда отпустила плетение. Ее кожа лоснилась от пота. От края чаши долины поднимался столб черного дыма. По склону струился расплавленный камень. Настороженная, она замерла в ожидании. К ее удивлению, удерживаемый ею поток Единой Силы напрягся, словно пытаясь вырваться. Происходило ли это от того, что часть своей мощи она зачерпнула через мужчин? Прежде Единая Сила никогда не выказывала желания уничтожить ее.
Она почувствовала краткое предупреждение: на другой стороне долины кто-то мощно направлял, спустя мгновение последовал сильнейший порыв ветра.
Невидимым плетением толщиной с вековое дерево Авиенда рассекла ветер пополам. И ответила еще одним зарядом огня, на этот раз более управляемым. Нет, задействовать погибельный огонь она не решалась. Ранд предупредил ее. Это могло расширить Скважину, совсем разорвать ткань реальности там, где она слишком истончилась.
Ее противница подобных ограничений не придерживалась. В этот раз женщина атаковала полосой раскаленного добела жара. Та чуть не задела Авиенду, пропоров воздух на ширину пальца от ее головы, и ударила в кузницу позади. Погибельный огонь вырезал из стены большой кусок камня и кирпича, и здание с грохотом рухнуло.
«Туда ему и дорога», — подумала Авиенда, бросившись на землю.
— Рассредоточьтесь! — приказала она остальным, — Не будьте для нее удобными мишенями!
Направив, она закрутила воздух в вихрь, поднявший перед ними пыль и обломки. Следующим плетением она замаскировала факт того, что удерживает Единую Силу, и таким образом скрылась от противницы. Низко пригнувшись, она метнулась за ближайшее укрытие — груду шлака и осколков железа, приготовленных для переплавки.
Погибельный огонь ударил вновь, угодив в каменистую почву там, где она только что стояла. Он пронзил камень с той же легкостью, с какой копье проходит сквозь дыню. Все спутники Авиенды нашли себе укрытия и продолжали подпитывать ее своей силой. Такая мощь. Она приводила в смятение.
Авиенда прикинула, откуда исходили атаки.
— Приготовьтесь идти следом, — сказала она остальным и открыла Врата к месту, где создавалось плетение. — Проходите за мной, но тут же прячьтесь в укрытие!
Шурша юбками, Авиенда прыгнула через Врата, удерживая Единую Силу, подобно невесть как сдерживаемому грому. Она приземлилась на склоне, возвышавшемся над полем битвы. Ниже Девы и мужчины сражались с троллоками; казалось, айильцы сдерживали обширный черный поток.
Авиенда потратила не более мгновения на то, чтобы осмотреться. Вонзив в почву примитивное плетение Земли, она вырвала каменную глыбу размером с лошадь и подкинула ее в воздух. Мгновение спустя направленный в нее луч ударил в глыбу.
Погибельный огонь был опасным копьем в умелых руках. Порой оно разрезало все на своем пути, но стоило ему ударить в отдельный предмет — например, в человека — тот целиком исчезал во вспышке. Погибельный огонь выжег глыбу Авиенды из существования, оставив лишь частицы сияющей пыли, тоже вскоре истаявшие. За ее спиной мужчины и женщины из ее круга пробежали через Врата и нашли себе укрытия.
Краем глаза Авиенда заметила, что рядом на камнях появились трещины. Трещины, в которых, казалось, зияет тьма. Как только в глазах потускнела вспышка полосы света, Авиенда высвободила пылающий столп огня. В этот раз он угодил в цель, спалив дотла стройную меднокожую женщину в красном платье. Две другие женщины с проклятиями бросились прочь. Следующий удар Авиенда нанесла по ним.
Одна из них — та, что сильнее — выполнила плетение с такой скоростью и мастерством, что Авиенда едва его уловила. Оно встретило столп огня и вызвало взрыв обжигающего пара. Огонь погас, и временно ослепшая Авиенда судорожно вздохнула.
Боевые инстинкты взяли верх. Скрытая облаком пара, она рухнула на колени и откатилась в сторону, захватив горсть камней, которую тут же для отвлечения внимания швырнула прочь от себя.
Это сработало. Пока она моргала слезящимися глазами, раскаленная добела полоса света ударила на звук падения камней. Черные трещины разрослись сильнее.
По-прежнему старясь сморгнуть слезы, Авиенда плетением Воздуха разогнала пар. Она видела достаточно хорошо, чтобы различить две черные фигуры, съежившиеся на скалах неподалеку. Одна повернулась к ней, судорожно вздохнула при виде атакующего плетения, которое готовила Авиенда, и исчезла.
Врат не было. Казалось, женщина просто схлопнулась и исчезла, при этом Авиенда не почувствовала, чтобы кто-то направлял. Однако она ощутила нечто иное, слабое… нечто. Дрожь воздуха, которую она ощутила не только физически.
— Нет! — воскликнула вторая женщина. Для затуманенного слезами взора Авиенды она казалась лишь размытым пятном. — Не…
Зрение Авиенды прояснилось лишь настолько, чтобы разобрать черты женщины — удлиненное лицо и темные волосы. В этот же миг на ту обрушилось плетение Авиенды. Конечности Приспешницы Темного оторвало от тела. Прежде чем упасть неподалеку, ее обуглившаяся рука несколько раз перевернулась в воздухе, образовав колечко черного дыма.
Авиенда закашлялась и отпустила круг.
— Исцеление! — попросила она, едва держась на ногах.
Бера Харкин подоспела к ней первой, и Авиенду сотрясло плетение Исцеления. Задыхаясь, она ощутила, как заживает ее покрасневшая кожа, ее обожженные глаза. Она с благодарностью кивнула Бере, которую теперь видела четко.
К оставленным Авиендой трупам подступила Сарен, темноволосая Айз Седай с каплевидным личиком и множеством косичек, ее Страж, Витальен, держался рядом. Она покачала головой.
— Духара и Фалион. Стали Повелителями Ужаса.
— Разве есть какая-то разница между Черными Айя и Повелителями Ужаса? — спросила Эмис.
— Конечно, — спокойным тоном сказала Сарен.
Остальные стояли поблизости, продолжая удерживать Единую Силу в ожидании нового нападения.
Авиенда не думала, что оно случится. Она слышала вздох изумления, ощутила панику в поведении последней женщины — самой сильной из трех. Возможно, она не ожидала встретить столь мощное сопротивление так быстро.
Сарен пнула то, что было рукой Фалион.
— Лучше было нам захватить их живьем для допроса. Наверняка мы бы смогли установить личность третьей. Ее кто-нибудь узнал?
Все в группе покачали головами.
— Ее не было в списке беглянок из Черной Айя, — сказала Сарен, принимая руку Стража. — У нее было запоминающееся очень бугристое лицо, начисто лишенное обаяния. Я наверняка бы ее запомнила.
— Она была сильной, — сказала Авиенда. — Очень сильной. — Авиенда готова была предположить, что это одна из Отрекшихся. Но это была точно не Могидин, и на описания Грендаль она тоже не походила.
— Мы разделимся на три круга, — сказала Авиенда. — Один из них возглавит Бера, а два других — я и Эмис. Да, теперь мы можем создавать круги больше, чем из тринадцати направляющих, но это представляется излишним. Для убийства столько мощи не требуется. Одна из групп атакует троллоков внизу. Две другие не будут направлять и спрячутся поблизости, наблюдая. Так мы сможем создать у нашей способной направлять противницы обманчивое впечатление, что мы все еще объединены в один круг, остальные же смогут ударить по ней с флангов, когда она нападет.
Эмис улыбнулась. Она узнала основную тактику внезапного нападения Дев. Казалось, теперь, когда ее раздражение от наглости Ранда поутихло, ее уже не так сильно выводила из себя необходимость следовать приказам Авиенды. На самом деле, если уж на то пошло, она и четверо других Хранительниц Мудрости выглядели гордыми.
Стоило команде Авиенды выполнить приказ, как она ощутила, что на поле боя направляют. Кадсуане и ее спутники продолжали считать, что приказы Ранда на них не распространяются. Они вступили в бой, пока другая группа Айз Седай и Аша’манов удерживала Врата для прохода войск доманийцев и тайренцев.
Слишком многие вокруг направляли. Выявить атаку одной из Отрекшихся становилось сложнее.
— Нужно организовать площадки для Перемещений, — сказала Авиенда, — и строго контролировать, кто и где будет направлять. Тогда, почувствовав, что направляют не там, мы сразу поймем, где опасность. — Она поднесла к голове руку. Организовать это будет весьма непросто. Улыбка стоявшей поблизости Эмис стала шире. «Ты теперь главная, Авиенда, — казалось, говорила эта улыбка. — И претерпевать все тяготы руководства надлежит тебе».
* * *
Ранд ал’Тор, Дракон Возрожденный, отвернулся от Авиенды и предоставил ее и Итуралде их битве. Ему предстояла иная.
Наконец, время пришло.
Он приблизился к подножию Шайол Гул. В склоне горы над ним зияла черная дыра — единственный путь к Бездне Рока. Морейн присоединилась к нему, пытаясь плотнее закутаться в развевающуюся шаль, голубую бахрому которой трепал ветер.
— Помни. Это не Скважина, это не узилище Темного. Это лишь место, где его прикосновение к миру наиболее сильно. Здесь он полностью владеет ситуацией.
— Сейчас, в той или иной степени, он касается всего мира, — сказал Ранд.
— И значит, его прикосновение здесь еще сильнее.
Ранд кивнул, опустив руку на рукоять висящего на поясе кинжала.
— До тех пор, пока мы не нанесем удар непосредственно по Темному, направлять нельзя. Если получится, я постараюсь избежать схватки вроде той, что случилась во время очищения саидин. Грядущее потребует всех моих сил.
Найнив кивнула. Поверх желтого платья, гораздо более красивого, чем все, что она когда-либо могла себе позволить в прежние времена в Двуречье, она надела свой ангриал и тер’ангриал, выполненные в виде украшений. Без косы она выглядела непривычно, волосы ее теперь едва достигали плеч. Отчего-то она казалась старше. Так не должно быть. В Двуречье коса была символом возраста и зрелости. Почему же Найнив без нее выглядит старше?
Том поравнялся с Рандом, бросив взгляд на пролом в скале.
— Я так подозреваю, внутрь я с вами не иду.
Морейн посмотрела на него, поджав губы.
— Кто-то должен стеречь вход в пещеру, жена моя, — сказал Том. — С того выступа наверху, прямо у входа в пещеру, открывается отличный вид на поле боя. Я смогу наблюдать за ходом битвы внизу, может даже сочиню хорошую балладу-другую.
Ранд улыбнулся искорке смеха в глазах Тома. Они стояли у самого края времен, но Том Меррилин все равно находил повод улыбнуться.
Над ними вокруг вершины Шайол Гул вращался водоворот темных туч. Тьма надвигалась на солнце, пока почти полностью не поглотила его.
Войска Ранда замерли, с ужасом вглядываясь в небо, даже троллоки остановились, рыча и улюлюкая. Но едва солнце начало постепенно высвобождаться из заточения, свирепая битва в долине возобновилась. Это выдало его намерения, но кинжал скроет его от взора Темного. Если будет на то воля Света, полководцы Тени сосредоточатся на битве и решат, что Ранд дождется ее исхода, прежде чем нанесет удар.
— Сейчас? — спросила Найнив, оглядывая узкую каменистую тропу к пещере.
Ранд кивнул и повел их за собой. Нараставший ветер хлестал четверку людей, взбиравшихся по тропе. Свое облачение Ранд выбрал умышленно. Красная куртка, украшенная вышивкой в виде колючих ветвей с длинными шипами по рукавам и золотых цаплей на воротнике, как две капли воды походила на ту, что он получил от Морейн в Фал Дара. Белая рубаха со шнуровкой на груди была сшита в Двуречье. На спине был закреплен Калландор, у бедра — меч Ламана. Много времени прошло с тех пор, когда он решил носить его, но сейчас он казался уместным.
Порывы ветра хлестали Ранда, угрожая сбросить с высоты. Но, стиснув зубы от боли в боку, он все равно продвигался вперед, взбираясь по крутому склону. Время, похоже, здесь значило мало — ему казалось, что он шел уже несколько дней, прежде чем достиг ровной площадки у входа в пещеру. Он повернулся, опершись одной рукой о камни распахнутого зева, и окинул долину взглядом.
Войска его казались столь слабыми, столь незначительными. Смогут ли они продержаться достаточно долго?
— Ранд… — сказала Найнив, взяв его за руку, — Может быть, тебе стоит передохнуть.
Следуя за ее взглядом, он опустил глаза к своему боку. Рана, старая рана, опять открылась. Он почувствовал в сапоге кровь, которая стекала по боку и далее по ноге. А когда он сделал шаг, позади остался кровавый отпечаток.
Кровь на скалах…
Найнив прижала ладонь ко рту.
— Так и должно случиться, Найнив, — сказал Ранд. — Ты не можешь этого остановить. В пророчествах нет ни слова о том, что я выживу. Я вот всегда находил это странным, а ты? Почему вдруг там говорится о крови, но не о том, что будет дальше? — Он покачал головой, затем вытащил Калландор из ножен на спине. — Морейн, Найнив, вы готовы одолжить мне свою силу и объединиться в круг?
— Желаешь ли ты, чтобы одна из нас взяла на себя контроль над кругом, — поколебавшись, спросила Морейн, — чтобы ты мог безопасно использовать эту штуку?
— Я не ищу безопасности, — сказал Ранд, — Круг, пожалуйста.
Женщины обменялись взглядами. Пока Ранд возглавлял круг, кто угодно мог нанести удар и захватить над ним власть. Очевидно, ни одной из них его просьба не нравилась. Он не был уверен, должен ли радоваться, что эти две женщины начали ладить друг с другом, или же стоит переживать, что они объединятся против него.
Эта мысль словно пришла из прежних времен, когда все было проще. Когда все было легче. Он криво усмехнулся, но знал, что глаз улыбка не коснулась. Морейн и Найнив подпитали его своей силой, и он принял ее. Том поцеловал Морейн, и все трое обратили взгляды на проем перед ними. Он вел вниз к основанию горы и к огненному провалу — месту, наиболее близкому в этом мире к пристанищу Темного.
Отбрасываемые вернувшимся солнцем тени скрадывали очертания нависшего над Рандом входа в пещеру. Ветер рывками толкал его, ноге было тепло от его собственной крови. «Живым из этой бездны мне не выйти», — подумал Ранд.
Его это уже не беспокоило. Выживание не было его целью. Перестало быть с некоторых пор.
Он хотел сделать все как надо. Он должен сделать все как надо. Верный ли он выбрал момент? Достаточно ли хорошо все спланировал?
ВРЕМЯ ПРИШЛО. ДА ОСУЩЕСТВИТСЯ ЗАДУМАННОЕ.
Голос прозвучал с неотвратимостью землетрясения, слова вибрировали внутри него. Выходя за рамки просто звука, далеко за рамки, они звучали так, словно передавались напрямую от одной души к другой. Морейн затаила дыхание, широко раскрыв глаза.
Ранд не был удивлен. Однажды он уже слышал этот голос и теперь осознал, что ожидал его. Надеялся услышать его, по крайней мере.
— Спасибо, — прошептал Ранд, а затем ступил во владения Темного, оставляя за собой кровавые следы.
