Глава 14
ПОРЦИЯ КОРНЯ ВИЛОЧНИКА
— О, Свет… — прошептал Перрин Гаулу, оглядываясь вокруг. — Все умирает.
Видеть черное, кипящее и содрогающееся небо волчьего сна Перрину было не в новинку, но буря, скрывавшаяся все эти месяцы где-то в глубине, наконец-то разразилась. Ветер дул чудовищными порывами, то и дело непредсказуемо меняя направление. Перрин укутался в плащ и вообразил, что его ткань стала более плотной, а завязки крепко затянуты.
Вокруг него возник островок спокойствия, отражавший самые сильные порывы ветра. В этот раз вышло легче, чем он предполагал, словно он ухватился за тяжеленное дубовое бревно, но оно оказалось легким, будто сосновое.
Окружающий пейзаж казался еще менее реальным, чем обычно. Жестокий ветер в самом деле сровнял холмы, словно случилась ускоренная эрозия почвы. В других местах земля вздыбилась, образовав волны из глыб камня и новых холмов. В воздух взлетали оторвавшиеся частицы почвы. Сама земля разваливалась на части.
Перрин схватил Гаула за плечо и переместил их прочь отсюда. Здесь, как подозревал Перрин, они находились чересчур близко к Ранду. И точно, едва они оказались на знакомой равнине на юге, где Перрин когда-то охотился с Прыгуном, буря заметно ослабла.
Они спрятали свою тяжелую поклажу с продовольствием и водой в зарослях кустов. Перрин не знал, смогут ли они прожить на пище и воде, найденной в мире снов, и не собирался проверять. Этих запасов им должно было хватить на неделю или около того, и пока их будут ждать Переходные Врата, опасность этих мест не тяготила его, ну или, по крайней мере, устраивала.
Здесь, в отличие от окрестностей Шайол Гул, окружающая местность не превращалась в пыль. Но если внимательно и долго смотреть в одну точку, то можно было заметить частицы… да, ветер взметал в воздух все. Сухие соломинки, кусочки коры деревьев, комочки глины и осколки камня — все мчалось навстречу прожорливым черным облакам. Как и всегда в волчьем сне, стоило ему отвести взгляд, как все, что было разрушено, тут же оказывалось вновь целым. Он понял. Это место медленно исчезало, как и реальный мир. Просто здесь этот процесс был заметнее.
Здесь ветер тоже был сильный, но не слишком, так что ему не приходилось его сдерживать. Он был похож на тот, что поднимается перед грозой — прямо перед началом дождя и первыми ударами молний. Предвестник грядущего разрушения.
Гаул закрыл лицо шуфой и настороженно огляделся. Его одежда изменила цвет в тон зелени.
— Здесь нужно быть очень осторожным, Гаул, — предупредил Перрин. — Здесь даже невинная мысль может стать реальностью.
Гаул кивнул и, поколебавшись, сдернул вуаль с лица:
— Я буду слушаться и делать то, что ты мне скажешь.
То, что за время их движения через поле одежда Гаула не менялась слишком часто, было обнадеживающим знаком.
— Просто постарайся очистить свой разум, — подсказал Перрин. — Прочь мысли. Действуй инстинктивно и следуй за мной.
— Я буду охотиться, словно гара, — ответил Гаул, кивнув в ответ. — Мое копье — твое, Перрин Айбара.
Перрин продолжил путь, переживая, как бы Гаул не перенесся куда-нибудь из-за случайной мысли. Однако Гаул почти не был подвержен обычным эффектам волчьего сна. Его одежда менялась совсем чуть-чуть; лишь когда его что-то заставало врасплох, вуаль оказывалась на лице без посторонней помощи, но, похоже, этим все и исчерпывалось.
— Ну хорошо, — сказал Перрин. — Я собираюсь перенести нас к Черной Башне. Мы выслеживаем очень опасную дичь, человека по имени Губитель. Ты помнишь лорда Люка?
— Куцехвостку? — спросил Гаул.
Перрин нахмурился.
— Это такая птичка из Трехкратной земли, — пояснил Гаул. — Я не часто встречался с этим человеком, но мне показалось, что он из любителей похвастаться, а в глубине души он трус.
— Дело в том, что это только ширма, — ответил Перрин. — В подобном сне он, наоборот, очень опасная личность. Хищник по кличке Губитель, который охотится на волков и людей. Он очень силен. Если он захочет тебя убить, то в мгновение ока возникнет у тебя за спиной и представит, что ты опутан лианой и не способен двинуться с места. Ты окажешься в ловушке, а он перережет тебе горло.
Гаул рассмеялся.
— Что смешного? — спросил Перрин.
— Ты думаешь, что для меня все в новинку, — объяснил Гаул, — но в изначальном сне, куда бы я ни шел, я постоянно окружен мужчинами и женщинами, которые способны связать меня силой мысли и убить в любой момент. Так что, Перрин Айбара, я привык быть беспомощным. В конце концов, именно так устроен мир.
— И все же, если мы отыщем Губителя — он такой парень с квадратным лицом и не совсем живым взглядом, — твердо произнес Перрин. — Обычно он одевается в кожаный костюм. Так вот, я хочу, чтобы ты держался от него подальше. Позволь сражаться с ним мне.
— Но…
— Ты говорил, что будешь слушаться, Гаул, — напомнил Перрин. — Это очень важно. Он убил Прыгуна. Я не позволю, чтобы он убил и тебя тоже. Так что не сражайся с Губителем.
— Хорошо, — ответил Гаул. — Даю слово. Я не вызову его на танец копий, пока ты мне не прикажешь.
Перрин вздохнул, представив, как Гаул, следуя клятве, стоит отложив копье в сторону, позволяя Губителю себя убить. Свет, какими же вредными могут быть айильцы.
— Ты можешь с ним сражаться, если он на тебя нападет, — уточнил Перрин, — но только чтобы спасти свою жизнь. Не пытайся его выслеживать, и если я стану с ним сражаться, старайся держаться в стороне. Ясно? — Гаул кивнул. Перрин положил руку на плечо айильца и переместился с ним в направлении Черной Башни. Перрин не бывал там раньше, так что просто предположил, где она может быть и постарался отыскать это место. Первая попытка не принесла успеха, перенеся их в какую-то часть Андора, где покрытые травой холмы, казалось, плясали под порывами ветра. Конечно, Перрин предпочел бы просто перескакивать с холма на холм, но не был уверен, что Гаул к этому готов. Поэтому он воспользовался перемещениями.
Спустя четыре или пять попыток, Перрин доставил их в местность, откуда вдалеке был виден полупрозрачный, чуть отливающий фиолетовым купол.
— Что это? — спросил Гаул.
— Там наша цель, — ответил Перрин. — Эта штука мешает Грейди с Неалдом открыть Переходные Врата в Черную Башню.
— Совсем как в тот раз у нас в Гэалдане.
— Точно. — Этот купол вызвал яркие воспоминания об умирающих волках. Перрин заставил их исчезнуть. Здесь подобные воспоминания могли отвлечь внимание. Он позволил себе почувствовать где-то внутри свой гнев, словно тепло, исходящее от молота, но и только.
— Идем, — сказал Перрин, перемещаясь к подножию купола. Тот казался стеклянным. — Вытащи меня наружу, если я вдруг свалюсь, — попросил он Гаула, и шагнул к стенке купола.
Ему показалось, что он ударился о что-то невероятно холодное. Оно выпивало из него все силы.
Он покачнулся, но сохранил концентрацию на цели. Губитель. Убийца волков. Убийца Прыгуна.
Силы вернулись, и Перрин выпрямился. На этот раз вышло проще, чем раньше. Все-таки появление в волчьем сне во плоти придало ему сил. Ему больше не нужно было беспокоиться о том, чтобы не слишком погрузиться в волчий сон, оставив умирать тело в реальном мире.
Он медленно прошел сквозь барьер, словно сквозь толщу воды и вышел с другой стороны. По другую сторону Гаул с озадаченным видом протянул руку к стенке купола и дотронулся до нее указательным пальцем.
Тут же, обмякнув, словно тряпичная кукла, айилец упал на землю. Копья со стрелами рассыпались по земле, а сам он лежал неподвижно, даже грудь не вздымалась. Перрин медленно просунул руку, ухватил Гаула за ногу и втащил внутрь купола.
Едва оказавшись внутри, Гаул резко вздохнул и, застонав, перевернулся. Он сел, схватившись руками за голову. Перрин молча передал ему стрелы и копья.
— Хороший способ заслужить джи, — произнес Гаул, поднимаясь и потирая руку, которую ушиб при падении. — Хранительницы Мудрости называют способ, которым мы сюда попали, злом? Мне кажется, им бы понравилось приводить сюда людей, чтобы как следует проучить.
Перрин посмотрел на Гаула. Он даже не догадывался, что тот слышал их разговор с Эдаррой о волчьих снах.
— Что я сделал, чтобы заслужить твою преданность, Гаул? — обращаясь больше к самому себе, спросил Перрин.
Гаул рассмеялся.
— Дело не в том, что ты сделал.
— Что ты имеешь в виду? Я же спас тебя из клетки. Поэтому ты отправился со мной.
— Это послужило начальной причиной, — объяснил Гаул. — Но не объясняет, почему я остался. Идем, разве не тут та опасная штука, за которой мы прибыли?
Перрин кивнул, и Гаул закрыл лицо вуалью. Они вместе направились к находящимся под куполом строениям. У таких куполов расстояние от центра до границ было значительным, но Перрин предпочел не прыгать, чтобы не быть захваченным врасплох, так что они продолжали идти пешком по открытому полю с одинокими рощицами деревьев.
Им пришлось идти около часа прежде, чем они заметили стену. Внушительная и высокая стена напоминала одну из тех, что возводят вокруг крупного города. Перрин с Гаулом направились к ней. Последний осматривал ее с величайшим вниманием, словно опасаясь, что их вот-вот начнут с нее обстреливать. Однако в волчьем сне эту стену никто не должен был охранять. Если бы Губитель был здесь, то стал бы прятаться в самом центре купола. И, скорее всего, расставил ловушку.
Перрин положил руку на плечо Гаула и в мгновение ока перенес их на вершину стены. Гаул шмыгнул в сторону, пригнулся и заглянул внутрь одной из крытых сторожек.
Перрин подошел к внутренней стороне стены и посмотрел, что внутри. Черная Башня не соответствовала своей внешней внушительной обертке: просто глухая деревушка, состоящая из хижин и домиков, построенных на краю огромной стройки.
— Не находишь, что они несколько высокомерны? — произнес женский голос.
Перрин вздрогнул и обернулся с возникшим в руках молотом, мысленно готовясь для защиты возвести вокруг себя каменную стену. Рядом, вытянувшись, чтобы казаться выше, стояла невысокая женщина с серебристыми волосами. На ней было белое одеяние, перетянутое на талии серебряным пояском. Ее лицо ему было незнакомо, но он узнал ее по запаху.
— Лунная Охотница, — произнес Перрин, едва не зарычав. — Ланфир.
— Мне не дозволено более пользоваться этим именем, — ответила она, постучав пальчиком по стене. — Он так строг к именам.
Перрин отшатнулся, оглядываясь по сторонам. Неужели она заодно с Губителем? Из сторожки появился Гаул и, заметив женщину, застыл на месте. Перрин поднял руку, останавливая спутника. Сумеет ли он прыгнуть к Гаулу и перенестись до того, как она нападет?
— Лунная Охотница? — переспросила Ланфир. — Значит так меня прозвали волки? Это не совсем точно. Я не охочусь за луной. Она и так моя. — Женщина склонилась, положив руки на доходящий ей до груди парапет.
— Чего ты хочешь? — потребовал ответа Перрин.
— Отомстить, — прошептала она. Затем взглянула на него. — Как и ты, Перрин.
— Не могу поверить, что и ты хочешь увидеть Губителя мертвым.
— Губителя? Этого беспризорника на побегушках у Моридина? Он меня не интересует. Моя месть предназначена другому.
— И кому же?
— Тому, кто виноват в моем пленении, — тихо с жаром ответила она. Внезапно она подняла голову к небу. Ее глаза округлились в испуге, и она исчезла.
Перрин переложил молот из одной руки в другую. В это время к нему осторожно подошел Гаул, пытающийся уследить сразу за всеми направлениями одновременно.
— Кто это был? — прошептал он. — Айз Седай?
— Хуже, — поморщившись, ответил Перрин. — У Айил есть какое-то имя для Ланфир?
Гаул резко втянул в себя воздух.
— Не знаю, что ей нужно, — продолжил Перрин. — Я никогда не мог ее понять. Если мне повезло, то наши пути просто пересеклись, а теперь она отправилась по своим делам.
Он сам в это не верил, учитывая то, что ему раньше открыли волки. Лунной Охотнице нужен он. «Свет, словно у меня нет других проблем».
Он переместил их с Гаулом к подножию стены, и они отправились дальше.
* * *
Тувин присела рядом с Логайном. Андрол был вынужден наблюдать, как она гладила подбородок мужчины, а Логайн с ужасом в уставших глазах смотрел на женщину в ответ.
— Все хорошо, — ласково говорила она. — Перестань сопротивляться. Расслабься, Логайн. Поддайся.
Ее Обратили легко. Как видно, Обращение с помощью тринадцати Полулюдей проходило легче, когда мужчины Обращали женщин, и наоборот. Именно поэтому у них было столько проблем с Логайном.
— Забирайте его, — произнесла Тувин, указав на Логайна. — Нужно закончить дело раз и навсегда. Он заслуживает покоя, даруемого милостью Великого Повелителя.
Подручные Таима утащили Логайна. Андрол в отчаянии смотрел вслед. Очевидно, для Таима Логайн был желанной добычей. Стоит его Обратить, и остальная Черная Башня с легкостью сдастся. Многие парни там, на поверхности, по доброй воле пойдут навстречу судьбе, если им так прикажет Логайн.
«Как он еще способен сопротивляться?» — подумал Андрол. Величавый Эмарин всего за две попытки Обращения превратился в скулящую развалину, но пока не поддался. Логайн выдержал почти дюжину, и до сих пор сопротивлялся.
Но все скоро изменится, так как у Таима теперь были женщины. Вскоре после обращения Тувин прибыли сестры из Черной Айя, возглавляемые чрезвычайно уродливой женщиной с властными манерами. Остальные Красные, прибывшие с Певарой, присоединились к ним.
Сквозь узы от Певары просачивалась полусонная тревога. Она была в сознании, но опоена зельем, которое не давало ей направлять. Собственный разум Андрола был сравнительно ясен. Сколько времени прошло с тех пор, как его заставили допить чашку того пойла, что сперва дали Эмарину?
«Логайн… недолго продержится», — послание Певары несло привкус усталости и возрастающей покорности судьбе. «Что мы… — Она осеклась, ее мысли спутались. — Чтоб мне сгореть! Что мы собираемся предпринять?»
Логайн закричал от боли. Раньше он так не кричал. Это был очень дурной знак. У дверей стоял и наблюдал Эвин. Внезапно он обернулся и от неожиданности вздрогнул.
«Свет, — подумал Андрол. — Может это… его безумие, вызванное порчей? Неужели оно до сих пор присутствует?»
Андрол впервые обнаружил, что отрезан щитом, чего никогда не делали с пленниками, если только их пленители не позволяли ослабнуть действию вилочника, чтобы потом Обратить жертву.
Эта новость вызвала у него укол панического страха. Значит, он будет следующим?
«Андрол? — позвала Певара. — У меня идея».
«Какая?»
Андрол принялся кашлять с кляпом во рту. Эвин вздрогнул, потом подошел, вытащил флягу и смочил из нее кляп водой. Аборс — один из прихвостней Таима — стоял, прислонившись к стене. Он удерживал щит. Он посмотрел на Андрола, но его внимание привлекло что-то на другой стороне зала.
Андрол принялся кашлять сильнее, поэтому Эвин вынул кляп и перекатил его на бок, позволив ему выплюнуть воду.
— А теперь тихо, — произнес Эвин, оглядываясь на Аборса, который был слишком далеко, чтобы что-то слышать. — Не зли их, Андрол.
Обращение к Тени было несовершенным методом. Оно меняло лишь то, кому служит человек, но не саму его сущность. У твари, сидящей в голове Эвина, остались его воспоминания, его личность и — да поможет Свет — его слабости.
— Ты их убедил? Не убивать меня? — прошептал Андрол.
— Да! — ответил Эвин, наклоняясь ниже. Его глаза неистово горели. — Они все повторяли, что ты бесполезен, потому что можешь зачерпнуть очень мало Силы, но никому из них не нравится открывать Врата, чтобы переправлять людей. Я сказал им, что ты станешь делать это для них. Ты ведь станешь, не так ли?
— Разумеется, — произнес Андрол. — Это лучше смерти.
Эвин кивнул.
— Они перестали поить тебя вилочником. За тобой придут после Логайна. М’Хаэлю наконец-то прислали от Великого Повелителя женщин, не утомленных непрерывным использованием Силы. Вместе с ними, Тувин и другими Красными дело пойдет быстрее. Уже к концу дня М’Хаэль получит Логайна.
— Я буду им служить, — произнес Андрол. — Я принесу клятву Великому Повелителю.
— Вот и хорошо, Андрол, — ответил Эвин. — Но мы не можем тебя отпустить, пока тебя не Обратят. М’Хаэль не примет одной лишь клятвы. Но все будет хорошо. Я скажу им, что тебя будет легко Обратить. Ведь так и будет, верно? Ты же не будешь сопротивляться?
— Не буду.
— Хвала Великому Повелителю, — произнес Эвин, расслабляясь.
«Эх, Эвин. Ты никогда не блистал умом».
— Эвин, — тихо произнес Андрол. — Тебе следует приглядывать за Аборсом. Ты ведь это знаешь, верно?
— Я теперь один из них, Андрол, — ответил Эвин. — Мне не нужно о них беспокоиться.
— Вот и хорошо, — прошептал Андрол. — Значит, то, что я от него слышал о тебе, полная ерунда.
Эвин заерзал. Этот его взгляд… в нем был страх. Порча была очищена. Джоннет, Эмарин и другие новые Аша’маны уже никогда не сойдут с ума.
В разных Аша’манах безумие проявлялось по-разному и в разной степени. Но самым частым признаком был страх. Он накатывал волнами. Он уже пожирал Эвина, когда случилось очищение саидин. Андрол видел Аша’манов, над которыми порча взяла верх, и которых требовалось устранить. Ему хорошо был знаком подобный взгляд, как у Эвина. Несмотря на то, что парня Обратили, безумие осталось при нем. И останется навсегда.
— И что он говорил? — спросил Эвин.
— Ему не нравится, что тебя Обратили, — ответил Андрол. — Он считает, что ты займешь его место.
— Ох.
— Эвин… должно быть, он замышляет тебя убить. Берегись.
Эвин поднялся.
— Спасибо тебе, Андрол.
Он отошел, оставив Андрола без кляпа во рту.
«Это ни за что не сработает», — донеслась сонная мысль Певары.
Она прожила рядом с ними недостаточно долго. Ей не было известно, что творит безумие, и она не могла распознать его во взгляде Аша’мана. Обычно, когда кто-нибудь становится таким, его ограждают и запирают в комнате, пока безумие не отступит. Если это не помогало, Таим добавлял что-то в их вино, и они уже не просыпались.
Если их не остановить, то они становились неуправляемы и начинали разрушать. Они убивали своих близких, в первую очередь набрасываясь на тех, кого должны были любить.
Андролу было известно об этом безумии. Потому что оно было частью его самого.
«Это твоя ошибка, Таим, — подумал он. — Ты используешь против нас наших же друзей, но мы-то их знаем лучше, чем ты».
Внезапно Эвин напал на Аборса. Произошел всплеск Единой Силы, и секунду спустя щит между Источником и Андролом пропал.
Андрол обнял Источник. Хоть он был и не очень силен, но смог использовать достаточно Силы, чтобы пережечь веревки. Он откатился от своих пут с окровавленными руками и оглядел помещение. Раньше ему не удавалось рассмотреть его, точнее не полностью.
Оно оказалось больше, чем он предполагал. Оно было размером с небольшой тронный зал. Большую часть дальней части занимал круглый помост, на котором двойным кольцом стояли Мурддраалы и женщины. Увидев Исчезающих, Андрол поежился. Свет, каким же мерзким был взгляд безглазых лиц.
У дальней стены стояли уставшие Аша’маны Таима, не справившиеся с Обращением Логайна. Сам Логайн, привязанный к стулу, сидел сгорбившись на помосте, словно на троне, в центре двойного кольца. Его голова свесилась набок, глаза были закрыты. Судя по всему, он что-то шептал.
Таим в гневе обернулся к Эвину, который сражался с Мишраилем у дымящегося трупа Аборса. Удерживая Единую Силу, они катались по полу, и в руке Эвина был нож.
Андрол бросился было к Эмарину, но тут же едва не упал лицом в пол, когда ноги отказались слушаться. Свет! Он так ослаб, но все же ему удалось пережечь сперва путы Эмарина, потом Певары. Та помотала головой, пытаясь прийти в себя. Эмарин с благодарностью кивнул.
— Ты можешь направлять? — шепнул он, пока внимание Таима было привлечено схваткой Эвина.
Эмарин покачал головой.
— То, чем нас напоили…
Андрол вцепился в Единую Силу. Вокруг начали сгущаться тени.
«Нет! — мелькнула у него мысль. — Нет, только не сейчас!»
Врата. Ему нужны Врата! Андрол зачерпнул побольше Единой Силы, сплетая потоки для Перемещения. И снова, как и прежде, он, словно в стену, уткнулся в некую преграду, не позволявшую ему открыть проход. В отчаянии он попытался создать Врата куда-нибудь поближе. Возможно, расстояние имело значение. Может он сумеет создать Врата в склад Канлера, находившийся на поверхности?
И снова он уткнулся в ту же преграду, сражаясь с нею изо всех сил. Он напрягся, пробиваясь сквозь нее… уже почти. Он чувствовал, как будто что-то происходит.
— Ну, пожалуйста, — прошептал он. — Откройся, прошу. Нам нужно выбраться.
Эвина сразило плетение Таима.
— Что тут творится? — прокричал Таим.
— Понятия не имею, — ответил Мишраиль. — Эвин на нас напал! Он о чем-то разговаривал с посыльным, а потом…
Оба повернулись к Андролу. Тот бросил попытки открыть Врата и вместо этого швырнул плетение Огня в Таима.
Тот улыбнулся. К тому времени, когда струйка огня добралась до него, она погасла, поглощенная ответным плетением Воды и Воздуха.
— А ты настойчив, — произнес Таим, впечатывая Андрола в стену ударом Воздуха.
Андрол задохнулся от боли. Эмарин неуверенно поднялся на ноги, но второй удар Воздуха сбил с ног и его. Оглушенный Андрол почувствовал, как его подхватило и потащило через всю комнату.
Из круга Айз Седай вышла уродливая женщина в черном и встала рядом с Таимом.
— Итак, М’Хаэль, — произнесла она, — на самом деле у тебя здесь далеко не все под контролем, как ты уверял.
— У меня несовершенные инструменты, — ответил Таим. — Мне гораздо раньше было нужно получить больше женщин!
— Ты загонял своих Аша’манов до изнеможения, — ответила женщина. — Впустую растратил их силы. Теперь я принимаю здесь командование.
Таим встал на помост рядом с обмякшим Логайном, Исчезающими и Айз Седай. Похоже, он воспринимал эту женщину, возможно, одну из Отрекшихся, как основную угрозу в этой комнате.
— Считаешь, это сработает, не так ли? — спросил он.
— Когда Ни’блис услышит о твоем провале…
— Ни’блис? Мне дела нет до Моридина. Я уже преподнес дар самому Великому Повелителю. Так что берегись, потому что я у него в милости. В моих руках ключи, Хессалам.
— Ты говоришь… это в самом деле так? Ты их украл?
Таим улыбнулся. Он повернулся к висевшему в воздухе и беспомощно трепыхавшемуся Андролу. Его даже не оградили. Андрол метнул в Таима новое плетение, но тот походя отбил атаку.
Андрол не стоил даже ограждения щитом. Таим распустил плетения Воздуха и уронил Андрола на пол. Тот сильно ударился о землю и застонал.
— Сколько времени ты тут обучался, Андрол? — спросил Таим. — Ты меня позоришь. Это твоя лучшая попытка кого-то убить?
Андрол сумел подняться на колени. Он чувствовал боль и беспокойство оставшейся за спиной Певары, разум которой был одурманен вилочником. Прямо перед ним на своем «троне» сидел Логайн, крепко привязанный к стулу и окруженный врагами. Глаза мужчины были закрыты. Похоже, он был на грани потери сознания.
— Мы закончили, — произнес Таим. — Мишраиль, убей этих пленников. Мы возьмем с собой тех, кто наверху, и доставим в Шайол Гул. Великий Повелитель пообещал мне там выделить больше ресурсов для работы.
Приблизились прихлебатели Таима. Андрол взглянул вверх с колен. Темнота сгущалась. В тенях что-то двигалось. Темнота… она пугала его до смерти. Ему нужно отпустить саидин. Нужно отпустить. И одновременно нельзя.
Он стал сплетать потоки.
Таим перевел свой взгляд на него, улыбнулся и вызвал погибельный огонь.
«Тени кругом!»
Андрол вцепился в Силу.
«Это мертвые! Они пришли за мной!»
Инстинктивно он создал то плетение, которое лучше всего знал. Врата. И ударился о стену, в ту же проклятую стену.
«Я так устал. Тени… они заберут меня с собой!»
С пальцев Таима сорвался ослепительно белый поток света, направленный точно в Андрола. Тот закричал, напрягся, выбросив вперед руки, и закончил плетение. Он ударился в стену и поднажал.
Перед ним возникли Врата размером в монету, которые перехватили погибельный огонь Таима.
Тот нахмурился. В помещении воцарилась тишина. Остолбеневшие Аша’маны перестали сплетать потоки. В тот же миг дверь в комнату взрывом выбило внутрь.
Сквозь дверной проем, удерживая Единую Силу, с ревом влетел Канлер, а за ним — около двух десятков обучавшихся в Черной Башне двуреченских парней.
Обнимая Источник, Таим закричал:
— Нас атакуют!
* * *
Центр купола, по всей видимости, располагался как раз над замеченным ими строительством. Плохо. Все эти плиты фундамента и ямы — у Губителя будет много мест, чтобы укрыться и напасть из засады.
Добравшись до деревни, Перрин приметил и указал на очень крупное двухэтажное здание с прочной деревянной крышей. Судя по виду постройки, это было что-то вроде постоялого двора.
— Я собираюсь перенести тебя туда наверх, — прошептал Перрин Гаулу. — Держи лук наготове. Крикни, если увидишь, что кто-то пытается подобраться ко мне. Хорошо?
Гаул кивнул. Перрин переместил их на крышу здания, и Гаул занял позицию за дымовой трубой. Его одежда поменяла цвет, сливаясь с цветом кирпичей. Айилец низко пригнулся и приготовил лук. Айильский лук не обладал дальнобойностью большого лука, зато с этой позиции он будет смертоносным.
Перрин спрыгнул вниз, на последних дюймах замедлив падение и мягко спланировав, чтобы не шуметь. Он присел и переместился к стене находящегося впереди здания. Он переместился вновь — на сей раз к краю последнего здания, расположенного у котлована — и оглянулся. Хорошо спрятавшийся наверху Гаул поднял вверх пальцы. Он следил за Перрином.
Отсюда Перрин пополз на животе, не желая перемещаться в место, которое не мог полностью разглядеть. Он добрался до края первой крупной ямы под фундамент и посмотрел вниз на покрытое грязью дно. Ветер по-прежнему не стихал, внизу взвивались пылевые вихри, скрывая любые следы, которые могли там оставаться.
Перрин присел на корточки и осторожно принялся обходить огромный фундамент по периметру. Где же точно расположен центр купола? Нельзя было сказать точно. Купол слишком большой. Приходится держать ухо востро.
Он был настолько увлечен котлованами, что чуть было не попался в руки охране. Тихое покашливание одного из них привлекло внимание Перрина, и он немедленно переместился, прыгнув на другую сторону котлована и опустился на колени. В его руках тут же появился двуреченский лук. Перрин оглядел оставленное вдалеке место.
«Глупец», — упрекнул он себя, наконец-то заметив часовых. В шалаше, построенном рядом с котлованом, расположились двое. В подобном шалаше ожидаешь увидеть обедающих рабочих. Перрин встревоженно огляделся, но Губитель не появился из своего укрытия, чтобы напасть на него, и пара охранников ничего не заметила.
Отсюда Перрин не мог рассмотреть все в деталях, поэтому осторожно переместился обратно. Он спрыгнул внутрь котлована, создал на его стенке земляной выступ и, встав на него, выглянул через край котлована в шалаш.
Да, внутри находились двое. Это были мужчины в черных кафтанах. Аша’маны. Кажется, он узнал их. Они были у колодцев Дюмай, когда спасали Ранда. Значит, они верны ему, так ведь? Может, Ранд отправил их ему на помощь?
«Испепели Свет этого человека, — подумал Перрин. — Ну почему хотя бы раз не вести себя открыто?»
Разумеется, даже среди Аша’манов бывают Приспешники Темного. Перрин задумался, не стоит ли выбраться из котлована и сразиться с ними.
— Сломанные инструменты, — скучающе заметила Ланфир.
Перрин вздрогнул и выругался, заметив, что она стоит рядом на выступе и разглядывает пару охранников.
— Их Обратили, — сказала она. — А я всегда находила это напрасной тратой ресурсов. Во время трансформации что-то теряется, и они никогда не будут служить так же, как могли, если бы делали это добровольно. О, они будут преданны, но их свет гаснет. Теряется некая внутренняя движущая сила, та искра таланта, что делает человека человеком.
— Потише, — произнес Перрин. — Обратили? Что это значит? Это…
— Тринадцать Мурддраалов и тринадцать Повелителей Ужаса, — усмехнулась Ланфир. — Как грубо. Пустая растрата.
— Не понимаю.
Ланфир вздохнула, и начала объяснять словно ребенку:
— Тех, кто способен направлять, при определенных обстоятельствах можно силой Обратить к Тени. У М’Хаэля здесь процесс пошел не так легко, как предполагалось. Чтобы проще было Обращать мужчин, ему нужны женщины.
«Свет», — пронеслось в голове Перрина. Знал ли Ранд, что подобное может случиться с людьми? Может с ним собирались проделать то же самое?
— С этими двумя я бы была поосторожнее, — продолжила Ланфир. — Они сильны.
— Значит, тебе следует говорить тише, — прошептал Перрин.
— Ба. В этом месте просто сворачивать звук. Я могла бы кричать изо всех сил, и они все равно ничего бы не услышали. Видишь, они пьют? Протащили с собой вино. Разумеется, они тут во плоти. Сомневаюсь, что их предводитель объяснил им, насколько это опасно.
Перрин снова посмотрел на охранников. Мужчины потягивали вино и посмеивались. Пока Перрин наблюдал, первый завалился вбок, потом так же сделал второй. Они соскользнули со своих стульев и упали на землю.
— Что ты сделала?
— Вилочник в вине, — объяснила Ланфир.
— Почему ты мне помогаешь? — резко спросил Перрин.
— Ты мне нравишься, Перрин.
— Ты одна из Отрекшихся!
— Была, — ответила женщина. — Эту… привилегию у меня отобрали. Темный узнал, что я собиралась помочь Льюсу Тэрину победить. А сейчас я… — Она замерла и вновь посмотрела в небо. Что она там видела в облаках? Что-то заставило ее побледнеть. Спустя мгновение она исчезла.
Перрин пытался решить, что делать. Разумеется, доверять ей нельзя. Однако в волчьем сне она была мастером. Ей удалось оказаться рядом с ним совершенно беззвучно. Это было сложнее, чем кажется. Ей было нужно погасить колебания воздуха, вызванные ее появлением. И было необходимо опускаться точно, чтобы не производить шума, и заглушить шорох одежды.
Перрин с удивлением обнаружил, что на этот раз она еще и замаскировала свой запах. Ему удалось различить ее запах только после того, как она сама с ним заговорила. Это был тонкий аромат ночной лилии.
Он неуверенно перебрался через край котлована и направился к шалашу. Оба мужчины валялись спящими. Что происходит с теми, кто уснул, находясь во сне? Обычно это отправляло людей обратно в обычный мир, но эти были тут во плоти.
Он поежился, размышляя о том, что было с ними проделано. «Обращенные»? Это слово она использовала? Свет. Подобная судьба казалась несправедливой. «Как будто Узор когда-нибудь вел себя справедливо», — признал Перрин, поспешно обыскивая постройку.
Он обнаружил шип снов под столом, воткнутым в землю. Серебристый кусок металла выглядел как продолговатый колышек от палатки, с выгравированным рисунком по всей длине. Он был похож на тот, что Перрин видел прежде, но не идентичен. Он вытащил шип и замер с рукой на молоте, выжидая, не нападет ли на него Губитель.
— Его здесь нет, — сказала Ланфир.
— Свет! — Перрин вздрогнул и замахнулся молотом. Он обернулся к ней: — Зачем ты появляешься вот так, женщина?
— Он меня разыскивает, — произнесла она, снова поглядывая на небо. — Предполагалось, что я не могу делать ничего подобного, и он становится все подозрительнее. Если он меня отыщет, то узнает наверняка. Тогда я буду уничтожена: схвачена и испепелена в прах.
— Думаешь, я тебя пожалею? Тебя — одну из Отрекшихся? — рявкнул Перрин.
— Я сама выбрала себе хозяина, — ответила она, изучающе глядя на Перрина. — Такова моя плата, если только мне не удастся отыскать способ от него освободиться.
— Что?
— Мне кажется, у тебя лучшие для этого шансы, — ответила она. — Мне нужно, чтобы ты победил, Перрин, и нужно быть рядом, когда ты это будешь делать.
Он фыркнул:
— Не научилась новым трюкам, не так ли? Оставь свои посулы для кого-нибудь другого. Меня они не интересуют. — Он повертел шип снов в руке. Ему так и не удалось понять, как работал тот, другой.
— Нужно повернуть верхушку, — Ланфир протянула руку.
Перрин одарил ее взглядом.
— Считаешь, я бы не забрала эту вещь себе, если бы хотела? — улыбнувшись, спросила она. — Кто, как не я, обезвредила для тебя собачонок М’Хаэля?
Перрин колебался, но отдал шип снов ей. Ланфир провела по вещице большим пальцем от верхушки до примерно середины ее длины. Внутри что-то щелкнуло. Она подняла руку и повернула верхушку. Находившаяся снаружи фиолетовая стена купола сжалась и пропала.
Отрекшаяся отдала вещь обратно.
— Чтобы включить, поверни снова. Чем дальше поворачиваешь, тем больше будет покрываемое пространство. Видел, как сделала я — проведи пальцем в противоположную сторону, чтобы закрепить. Но будь осторожен. Где бы ты ни установил его, это будет иметь последствия и в реальном мире, и даже твои союзники не смогут пройти внутрь или выйти. Можно проходить, имея специальный ключ, но для данного шипа он мне не известен.
— Благодарю, — неохотно ответил Перрин. Лежавший у его ног мужчина всхрапнул и перевернулся на другой бок. — А есть… есть ли способ сопротивляться Обращению? Они ничего не могли сделать?
— Человек может сопротивляться, но недолго, — ответила она. — Очень недолго. Даже сильная воля ломается. Если мужчине противостоят женщины, они быстро его сломают.
— Подобное не должно происходить, — приседая, произнес Перрин. — Никто не должен быть способен насильно обращать человека к Тени. Когда у нас отнимают все, нам должен оставаться хотя бы этот выбор.
— О, выбор у них есть, — ответила Ланфир, легонько и как бы походя пиная лежащего ногой. — Они могли бы выбрать укрощение. Тогда они лишились бы слабого места, и их невозможно было бы Обратить.
— Выбор невелик.
— Так сплел Узор, Перрин Айбара. Не все варианты хороши. Порой приходится выбрать меньшее из двух зол и оседлать бурю.
Он пристально взглянул на нее.
— Значит, ты хочешь сказать, что сделала именно это? Встала на сторону Тени, потому что это был «лучший» вариант? Я ни на мгновение на это не куплюсь. Ты сделала это ради власти, и всем это известно.
— Думай что тебе угодно, волчонок, — ответила она, взглянув жестче. — Я пострадала за свое решение. Перенесла боль, страдания и невыносимую печаль оттого, что сделала со своей жизнью. И эти мои страдания выходят за рамки того, что ты в силах представить.
— И из всех Отрекшихся именно ты выбрала себе место и приняла его с самой большой готовностью, — произнес Перрин.
Она фыркнула.
— Ты веришь сказкам трехтысячелетней давности?
— Лучше уж верить им, чем сказкам из твоих уст.
— Как хочешь, — ответила она и снова взглянула на спящих людей. — Если это поможет тебе понять, волчонок, то многие верят, что во время Обращения человек умирает. И нечто вселяется в его тело. По крайней мере, некоторые в это верят. — С этими словами она исчезла.
Перрин вздохнул, потом убрал шип и переместился обратно на крышу. Едва он появился, Гаул обернулся к нему с натянутым луком:
— Это ты, Перрин Айбара?
— Да, я.
— Возможно, стоит попросить тебя доказать это, — ответил Гаул, не опуская лук. — Мне сдается, здесь каждый может легко превратиться в кого угодно.
Перрин улыбнулся.
— Внешность еще не все. Я знаю, у тебя есть две гай’шайн, одна из которых тебе желанна, другая — нет. И ни одна не считает нужным вести себя, как положено гай’шайн. Если мы выживем, то одна из них, может быть, выйдет за тебя замуж.
— Одна-то, может, и выйдет, — согласился Гаул, опуская лук. — Но, похоже, придется либо брать обеих, либо ни одной. Быть может, это наказание за то, что они вынуждены оставить копья, хотя это будет не мое решение, а их собственное, — он покачал головой. — Купол исчез.
Перрин показал ему шип снов.
— Верно.
— Какой будет наша следующая задача?
— Подождать, — ответил Перрин, устраиваясь на крыше, — и посмотреть, не привлечет ли исчезновение купола внимание Губителя.
— А если этого не случится?
— Тогда мы отправимся в другое место, где его вероятнее всего отыскать, — ответил Перрин, почесав подбородок. — Туда, где он может убивать волков.
* * *
— Мы тебя услышали! — прокричал Канлер Андролу сквозь шум схватки. — Чтоб мне сгореть, если это неправда! Мы находились в моей мастерской наверху и услышали, как ты говоришь, умоляешь! Мы решили, что пора атаковать. Сейчас или никогда.
По всей комнате раздавались взрывы от плетений. Земля взлетала фонтанами, люди Таима с помоста метали Огонь в двуреченцев. Через комнату, обнажая мечи на ходу, промелькнули Исчезающие в неподвижных плащах.
Андрол пригнул голову и пробрался от Канлера к находившимся у стены комнаты Певаре и Джоннету с Эмарином. Как Канлер мог его услышать? Только через портал, который Андрол создал прямо перед тем, как Таим вздернул его в воздух. Значит, он все-таки открылся, но такой крохотный, что он даже не смог его разглядеть.
Он вновь может создавать Врата. Но очень маленькие. Какой от них прок? «Достаточный, чтобы остановить погибельный огонь Таима», — решил он, подбираясь к Певаре с остальными. Никто из них не был в состоянии сражаться. Он сплел Врата, ударив в стену, толкая ее изо всех сил…
Что-то изменилось.
Стена исчезла.
Андрол сел, остолбенев на мгновение. В ушах гремели взрывы. Канлер с другими ребятами отлично сражались, но двуреченцам противостояли хорошо обученные Айз Седай и возможно, одна из Отрекшихся. Они погибали один за другим.
Но стена пропала.
Андрол медленно поднялся и направился к центру помещения. Таим со своими людьми отбивались с помоста. Плетения Канлера и его союзников ослабевали.
Андрол посмотрел на Таима и внезапно почувствовал мощный, непреодолимый приступ гнева. Черная Башня принадлежит Аша’манам, а не этому человеку.
Настало время Аша’манам забрать ее назад.
Андрол взревел, разводя руки в стороны и сплетая Врата. Сквозь него хлынула Сила. Как всегда, его Врата появились быстрее, чем у других, и большего размера, чем мог бы создать человек с его силой.
Эти Врата он создал размером с большой фургон. Они открылись перед союзниками Таима как раз в тот момент, когда они отправили новую порцию смертельных плетений.
Выход из Врат находился совсем рядом, в паре шагов — за их спинами.
Плетения мужчин и женщин — союзников Таима — попали в открытые Врата, висевшие перед Андролом словно дымка в воздухе, и взорвались позади них.
Оружие поразило собственных создателей, испепелив Айз Седай, убив Аша’манов и несколько оставшихся Мурддраалов. Разрываясь от натуги, Андрол громко закричал и открыл несколько крохотных Врат, разрезая путы Логайна. Открыв еще одни, прямо под его стулом, он перенес его прочь из комнаты в место, находившееся очень далеко от Черной Башни, но которое, да ниспошлет Свет, должно быть безопасным.
Женщина, которую называли Хессалам, сбежала. Едва она скрылась через собственные Врата, Таим с несколькими подручными последовал ее примеру. Остальные оказались не столь разумны. Спустя мгновение Андрол создал Врата шириной во весь пол, сбросив уцелевших с высоты в несколько сотен футов.
