«Спасибо за теплые слова, мадам председатель. Леди и джентльмены, уверен, вы простите мне, что я обращаюсь к вам сидя, потому что вернуться домой после долгого пребывания на Лунной Базе Ноль все равно что встать после месяца постельного режима, а носить свой вес при силе тяжести в шесть раз большей лунной весьма утомительно.

Думаю, стоит начать с ответов на вопросы, которые мне задают чаще всего и ответы на которые, на мой взгляд, не слишком хорошо известны, иначе одни и те же вопросы не возникали бы так регулярно. Как вы знаете, по профессии я психолог, поэтому мне часто говорят: «Жизнь на Луне, наверное, связана с ужасным напряжением, ведь тамошняя среда чужда человеку и должна вселять в него ужас?»

И всегда удивляются, когда я говорю: нет, на Земле много хуже. Но это чистая правда. Понимаете, на Луне всегда знаешь, как и в чем именно может быть враждебна тебе среда. Ты знаешь, что, если проткнешь стенку туннеля или порвешь скафандр, тебе грозит смерть или по крайней мере возможность лишиться руки или ноги, которую разорвет вакуум, когда шлюз у следующего сочленения отсечет поврежденный отсек. Ты знаешь, что, если, перед тем как пересечь освещенный солнцем участок, забудешь переключить свой скафандр на светоотражение, изжаришься еще до того, как доберешься до тени. Что если, выходя ночью из-под купола, не включишь обогреватели, то не пройдешь и пятидесяти метров, как обморозишь ноги.

Но гораздо важнее другое: ты знаешь, что находишься в среде, где выживание без сотрудничества невозможно.

На Луне нет чужих. Мне трижды спасали жизнь незнакомые люди, и один из них был китаец. Я делал то же самое. И это ни в коей мере не похвальба, а просто факт существования на Луне. Я спас двоих: коллегу-психолога и новичка, с которым я даже и словом не перемолвился с самого его прибытия неделей раньше.

Разумеется, жизненного пространства там не хватает, и мы напиханы как сельди в бочке, но нас выбрали специально за нашу способность прощать ближним их слабости, и любого, кто не отвечает строгим требования Лунной Базы, быстро сплавляют домой. Может быть, кое-кто из вас видел пьесу под названием «Макбет с Базы Ноль», римейк Хэнка Солди драмы Шекспира, в котором один параноик устанавливает контакт с инопланетянами, умеющими предсказывать будущее? Все это чушь, потому что на Лунной Базе паранойя теряет свой смысл. Тебе действительно грозит опасность, и ты способен узнать и научиться контролировать силы, тебе угрожающие.

А вот здесь, на Земле, можешь, свернув за угол, оказаться лицом к лицу с вооруженным топором или пистолетом мокером. Можно подхватить устойчивые к антибиотикам микробы. Можно – особенно здесь, на Западном побережье, – стать жертвой шалости, какие устраивают разные шутники, считающие саботаж эдаким смешным хобби. Нет решительно никакого способа определить, не собирается ли безобидный с виду незнакомец выхватить оружие и на тебя напасть, или выплюнуть в твою сторону болезнь, или взорвать в твоем мусоропроводе зажигательную гранату.

Короче говоря, жизнь на Луне гораздо больше похожа на общество бушменов до европейской контаминации или на отношения в племени зуни, чем на жизнь здесь, в Калифорнии, в Москве или в Пекине.

Вот почему мы, лунатики, не считаем нашу среду невыносимой. Мокеры не появляются там, где люди чувствуют, что окружающие не только не пытаются их ущемить, а напротив, на их стороне. Мы способны контролировать заболевания, свести их до одного пациента, потому что у нас есть наилучшие средства стерилизации, какие только можно себе представить: впустите немного вакуума и чистого солнечного света, и все известные земные микробы сдохнут. Развившиеся на Луне организмы, разумеется, не могут заразить человеческое тело. А что до опасных шалостей с примочками для саботажа, это буквально немыслимо.

После всех таких моих объяснений люди обычно говорят: странно слышать, что персонал самого высокотехнологичного научного проекта человечества ведет себя скорее как бушмены, чем как современные американцы. Такое я слышу в лучшем случае. Иными словами, если они поняли, к чему я клоню.

Поэтому должен сказать: нет, ничего странного тут нет, это простое следствие того факта, что в реальности Луны число переменных фиксировано. Люди способны психологически справиться с такими простыми, определяющими их существование феноменами, как смена времен года или лунного дня и ночи, как засуха или вакуум, как чумка среди скота, которым они питаются, или ракета, отклонившаяся от курса и разбившаяся с грузом продовольствия о склон горы. Но вот с семи миллиардами конкурирующих представителей нашего собственного биологического вида справиться мы не способны. Слишком много непредсказуемых, не поддающихся расчету переменных, и, когда наступает кризис, мы не в состоянии рационально на него реагировать.

И еще одно. На Луне нет никого, кто бы не знал, что вносит свой вклад в общее дело. Не проходит и дня, чтобы ты не мог предъявить сделанное и сказать: «Я сегодня совершил вот это!» Это может быть что-то материальное, например, пристройка к комплексу еще одного жилого модуля, или нематериальное, как пополнение базы данных наблюдений за звездами, но это приносит неописуемое удовлетворение. Сегодня психиатр из мегаполиса здесь, на Земле, дважды подумает, прежде чем возьмется лечить пациента из глубинки, но там, наверху, я несу ответственность за психологическое благосостояние людей не только из разных стран, но и разных вероисповеданий и разных идеологий, и у меня ни разу не возникало крупных проблем.

На этом этапе конференции слушатели обычно морщатся и нервозно осведомляются, говорю ли я и о маленьких красных братьях тоже. А я могу ответить только, что попытки промыть мозги вакууму или солнечной буре приведут вас только в одно место, а именно – в могилу.

Ну разумеется, я работаю и с китайцами! Как я уже сказал, я обязан своей жизнью одному китайскому коллеге, человеку, который попал к нам по обмену с коммунистической обсерваторией на Аристархусе. А здесь, посреди Тихого океана, который, за исключением Антарктики, единственное место на планете, которое можно сравнить с Луной по одиночеству и отсутствию жизнеобеспечения, вы способны думать только о том, чтобы забрасывать друг друга бомбами. От этого меня тошнит. Мадам председатель, пусть кто-нибудь принесет мне транк, и тогда, может быть, я смогу оттарабанить сопливые байки для туристов, которые где-то тут у меня в заметках. В настоящий момент, боюсь, я не смогу их зачитать, не сблевав».