5
Спархок сидел на козлах старенькой шаткой повозки и, небрежно держа в руках поводья, правил понурой лошадью, давно страдающей шпатом.
Колеса вихляли из стороны в сторону и ужасно скрипели и трещали, когда повозку подбрасывало на выбоинах мощеной камнями мостовой.
— Спархок, тебе действительно так необходимо не пропустить ни одной ямки? — раздался из-под беспорядочно разбросанной кипы коробок и тюков приглушенный голос Келтэна.
— Тише, — проворчал Спархок. — Прямо на нас идут два солдата церкви.
Келтэн отпустил пару проклятий и затаился.
Солдаты церкви были одеты в свой обычный наряд красного цвета и на их лицах застыло выражение презрения. Работники и купцы поспешно отходили в сторону с их пути, уступая дорогу. Спархок, с беспечным видом правивший старой клячей, внезапно натянул поводья и остановил повозку прямо посредине улицы так, что солдатам пришлось уклониться со своего пути и обогнуть ее. Проходя мимо Спархока они бросили в его сторону свирепый взгляд.
— Утро доброе, приятели, — приветствовал он их. — Счастливого вам дня.
Солдаты прошествовали дальше, не обращая внимания на слова Спархока.
— Что это все значит? — раздался из повозки тихий голос Келтэна.
— Так, проверяю надежность своего маскарада, — ответил Спархок, снова берясь за вожжи.
— Ну?
— Что ну?
— Сработало?
— Они даже не удостоили меня вторым взглядом.
— Далеко ли еще до гостиницы? Я задыхаюсь подо всем этим.
— Я думаю, уже недолго.
— Пожалуйста, Спархок, сделай мне одолжение, не удели внимания хотя бы парочке ям — так, для разнообразия.
Повозка вновь заскрежетала.
Перед запертыми на засов воротами в гостиницу Спархок слез со своего места и условленно постучал по крепким бревнам. Через мгновенье Рыцарь-Привратник уже отворил ворота. Он внимательно посмотрел на Спархока.
— Простите, — затем произнес он, — но гостиница переполнена.
— Но мы в общем-то и не собирались оставаться здесь, сэр Рыцарь, — сообщил ему Спархок. — Нам только было необходимо доставить сюда этот груз из Замка Ордена, — добавил он, кивнув на переполненную повозку.
Глаза Привратника расширились от удивления, и он пристальнее вгляделся в стоявшего перед ним человека.
— Это вы, Спархок? — недоверчиво произнес он. — Я даже не узнал вас.
— Именно этого мы и добивались. Но, однако, вы кажется позабыли о своих обязанностях.
Рыцарь почтительно отступил в сторону, пошире отворяя створки ворот, и Спархок провел клячу во двор.
— Теперь можешь выбираться, — сказал он Келтэну, пока Рыцарь-Привратник запирал ворота.
— Помоги мне выбраться отсюда.
Спархок передвинул несколько коробок, и Келтэн, недовольно кривясь, выбрался из своего укрытия.
Увидев его, Привратник удивился еще больше, чем при появлении Спархока.
— Ты, никак, размышляешь над тем, как бы побыстрее выпроводить меня отсюда? — угрожающе произнес Келтэн.
— Я даже не помышлял об этом, сэр Рыцарь.
Спархок взял с повозки длинную прямоугольную коробку и взвалил ее себе на плечо.
— Позови кого-нибудь помочь тебе разобраться со всеми этими вещами, — сказал он Привратнику. — Магистр Вэнион прислал их. И позаботься о лошади, она очень устала.
— Устала? Похоже, что она чуть жива, — заметил Привратник на несчастное животное.
— Она стара, этим все и объясняется. Подобное рано или поздно случится с каждым из нас. Задняя дверь, ведущая в таверну, еще открыта? — спросил Спархок, посмотрев через двор на темный дверной проем.
— Она всегда открыта, сэр Спархок.
Спархок удовлетворенно кивнул, и они с Келтэном зашагали через двор.
— Что у тебя в этой коробке? — спросил по дороге Келтэн.
— Наши мечи.
— Это умно придумано, но не слишком ли они тяжелы?
— Я думаю, если бросить эту коробку на мостовую, то нет.
Спархок отворил дверь, к которой они подошли.
— Только после вас, мой Лорд, — сказал он в поклоне Келтэну.
Они прошли по освещенному факелами коридору и оказались в таверне запущенного вида. Многие годы не убиравшаяся пыль толстым слоем покрывала все окна, а солома, разбросанная по полу, уже давно успела прогнить. Комната была наполнена запахом несвежего пива, пролитого вина и рвоты. Низкий потолок был покрыт паутиной, а скамьи стояли разбитые и обшарпанные.
В комнате находились только три человека: кислого вида содержатель таверны, какой-то горький пропойца, спавший за столом, положив голову на сложенные перед собой руки, и краснощекая, неряшливая шлюха в ярко-красном платье, дремавшая в углу.
Келтэн подошел к входной двери и выглянул на улицу.
— Да, надо заметить, что народу еще маловато, — ворча сообщил он. — Не выпить ли нам пару кружек пива, подождав, пока не проснется округа?
— …А заодно и позавтракать, — продолжил его мысль Спархок.
— Да, именно то, что я и хотел сказать.
Они уселись за один из столов, и трактирщик поспешил подойти к ним, не подавая вида, что узнал в них пандионцев. Небрежно прошедшись по облитому прокисшим пивом столу грязной тряпкой, он угрюмо поинтересовался:
— Что прикажете?
— Пива, — ответил Келтэн.
— Принеси нам еще немного хлеба и сыра, — добавил Спархок.
Нехотя поклонившись, трактирщик удалился.
— Где ты видел Крегера? — тихо спросил Келтэн.
— На площади неподалеку от Западных ворот.
— Да, захудалое местечко.
— Под стать Крегеру. Крысы любят темные углы.
— Надо бы нам, конечно, начать оттуда. Придется потратить немало времени — Крегеру, наверное, известны все темные углы в Симмуре.
— А ты куда-то спешишь?
Шлюха в красном платье лениво поднялась из-за стола и подошла к беседующим друзьям.
— Не может быть, — равнодушно проговорила она, — чтобы два таких благородных господина не захотели немного поразвлечься.
Во рту у нее не хватало зубов, а платье спереди было коротко обрезано. Она склонилась над столом так, чтобы открылся вид на ее отвислую грудь.
— Рановато, сестрица, — ответил Спархок, — но, все равно, спасибо.
— Ну и как заработки? — поинтересовался Келтэн.
— Плоховато, — вздохнула она, — особенно по утрам. Может, предложите девушке что-нибудь выпить?
— Почему бы нет? — ответил Келтэн. — Эй, трактирщик! Еще кружку пива для леди.
— Спасибо, мой господин, — она окинула взглядом таверну и со смирением в голосе добавила, — какое унылое место. Я бы сюда даже и не заходила, но мне так неохота работать на улице. Спасибо вам еще раз, мой господин, — она повернулась и шаркающей походкой побрела к своему столу в углу зала.
— Люблю болтать со шлюхами, — сказал Келтэн. — У них такой великолепно неусложненный взгляд на жизнь.
— Довольно странное увлечение для Рыцаря Храма.
— Бог призвал меня как воина, а не как монаха, Спархок. Я буду сражаться везде, где это будет ему угодно, но остальное время принадлежит мне.
Трактирщик принес пиво и тарелку с сыром и хлебом. Они принялись за еду, продолжая беседовать.
Спустя примерно час таверна пополнилась посетителями — в зал вошли несколько усталых поденных рабочих и содержателей близлежащих лавок. Спархок поднялся, подошел к двери, и выглянул наружу. По узкой улочке сновало туда-сюда уже достаточно прохожих, чтобы среди них могли затеряться два человека. Спархок вернулся к столу.
— Я думаю нам пора отправляться, мой Лорд, — обратился он к Келтэну, поднимая с пола свою коробку.
— И то верно, — Келтэн допил остатки пива в своей кружке и поднялся на ноги, слегка покачиваясь. Шляпа его сбилась на самый затылок, и, добираясь до двери таверны, он несколько раз споткнулся. Выйдя на улицу он рассеянно оглянулся, пошатываясь, побрел прочь. Спархок, шедший за ним с неизменной коробкой на плече, прошептал:
— Тебе не кажется, что ты несколько переигрываешь?
— Я обычный подвыпивший придворный. Мы же как будто из кабака вышли?
— Но мы уже вышли из него, а на улице ты этим спектаклем будешь привлекать внимание. Так что пора и протрезветь.
— Опять ты не даешь мне позабавиться, — недовольно пробурчал Келтэн, выпрямляясь и поправляя шляпу с пышным белым пером.
Они двинулись дальше, прокладывая себе путь сквозь постепенно заполняющую улицы суетливую толпу горожан. Спархок, как примерный слуга, плелся в двух шагах позади Келтэна.
Внезапно Спархок почувствовал знакомое покалывание на коже. Он опустил коробку на мостовую и отер со лба пот.
— Что случилось? — спросил Келтэн, тоже останавливаясь.
— Поклажа больно тяжела, мой господин, — ответил Спархок достаточно громко, чтобы его слышали прохожие, и добавил, оглядывая улицу с праздным любопытством простолюдина, уже шепотом: — За нами следят.
В окне верхнего этажа дома напротив он заметил завернутого в темный плащ с капюшоном незнакомца, чья фигура была наполовину скрыта тяжелой зеленой портьерой. Это выглядело весьма похоже на слежку за ним в его первую дождливую ночь в Симмуре.
— Ты уже знаешь где он находится? — тихо спросил Келтэн, поправляя воротник своего розового плаща.
— Окно верхнего этажа над свечной лавкой, — проворчал Спархок, вновь взваливая коробку себе на плечо.
— Ну, отдохнул и будет. Время идет, поторапливайся, — громко сказал Келтэн, украдкой метнув взгляд на задрапированное зеленым окно.
Пройдя вперед несколько домов, они свернули за угол.
— Довольно эксцентричный тип, — хмыкнул Келтэн, — большинство людей не носят капюшоны, находясь в помещении.
— Вероятно, ему есть что прятать.
— Как ты думаешь, он узнал нас?
— Трудно сказать. Я не уверен, но мне кажется, что это тот же человек, который следил за мной той ночью, когда я приехал в город. Разглядеть мне его не удалось, но я мог его чувствовать. И оба раза я чувствовал одно и тоже.
— А можно с помощью магии распознать нас?
— Легко. Магия видит человека, а не одежду. Давай еще пройдемся и посмотрим, сможем ли мы избавиться от слежки.
— Идем.
К полудню они были на площади неподалеку от Западных ворот, где Спархок видел Крегера. Там они разделились — Спархок пошел в одну сторону, Келтэн — в другую. Каждый заходил во все попадавшиеся балаганы и лавки, и, подробно описывая внешность Крегера, расспрашивал, не видел ли его кто-нибудь из хозяев или приказчиков. Когда на противоположной стороне площади их пути пересеклись. Спархок спросил:
— Удалось узнать что-нибудь?
Келтэн кивнул.
— Тут есть один торговец вином… Он сказал мне, что человек, выглядящий точно как Крегер, приходит сюда три-четыре раза в день за бутылкой красного арсианского.
— Верно, это любимое пойло Крегера. Если Мартэл узнает, что Крегер снова прикладывается к бутылке, он вырвет ему сердце через глотку.
— Я слышал о такой штуке. Что, это действительно можно сделать?
— Можно, если у тебя достаточно длинные руки и ты знаешь чего хочешь. Твой торговец вином случайно не намекнул тебе, каким путем сюда является Крегер?
— Вот этой улицей. — указал Келтэн.
Спархок в задумчивости поскреб под своей бородой из конского волоса.
— Если ты оторвешь себе бороду, — заметил Келтэн, — Сефрения перекинет тебя через колено и как следует отшлепает.
— А Крегер уже приходил сегодня за вином? — Спархок оставил в покое свою бороду.
— Да. Часа два тому назад.
— Надо думать, он уже прикончил эту бутылку. Если он пьет как раньше, то по утрам ему нездоровится, — сказал Спархок, окидывая взглядом шумную площадь, — пойдем-ка к этой улице, и где-нибудь в тихом местечке подождем его. Надеюсь, Крегер не заставит себя долго ждать.
— Как думаешь, он не узнает нас? Ведь мы оба знакомы с ним.
— Нет, — покачал головой Спархок, — он так близорук, что дальше своего носа ничего не видит. Добавь к этому бутыль вина, и он не узнает даже собственную мать.
— А что, у Крегера есть мать? — притворно удивился Келтэн. — Мне казалось, он вылез из логова мокрицы под гнилой колодой.
— Ладно, пойдем поищем местечко, где можно спокойно подождать его.
— Мы будем таиться и выслеживать его, — таинственным шепотом проговорил Келтэн. — Боже, как давно я этим не занимался.
Они прошли по улице сотню шагов и увидели узкий проход в темный проулок.
— Таиться мы будем здесь, — сказал Спархок, указывая на него. — Когда Крегер будет проходить мимо, мы затащим его в проулок и дружески там побеседуем.
— Хорошо, — согласился Келтэн, ухмыляясь с разбойничьим видом.
Друзья вошли в узкий проход между домами. Проулок являл собою неприглядное зрелище — всюду валялись кучи гниющего мусора, и его явно использовали прохожие для отправления естественных нужд.
— Твои решения иногда оставляют желать лучшего, Спархок, — морща нос, произнес Келтэн, — неужели нельзя было подобрать для нашей охоты менее ароматное местечко.
— Ты знаешь, Келтэн, я был рад, что ты совершишь со мной этот поход, но, видимо, я радовался бы меньше, если бы подумал заранее о непрекращающемся потоке всевозможных претензий, исходящем от тебя.
— Но ведь надо человеку о чем-нибудь поговорить, — пожал плечами Келтэн. Он вытащил из-за пазухи маленький кривой нож и принялся править его о подошву башмака, — я получу его первым.
— Кого?
— Крегера. Я первый наброшусь на него.
— С чего ты так решил?
— Ты мне друг, Спархок, а друзья должны уступать своим друзьям.
— Но, по-моему это правило должно работать и в другую сторону.
— Нет, — покачал головой Келтэн, — ты любишь меня больше, чем я тебя. И это вполне естественно — я гораздо более приятный человек, нежели ты.
Спархок посмотрел на наслаждающегося своим красноречием Келтэна пристальным взглядом.
— Друзья для того и существуют, Спархок, — заискивающе произнес Келтэн, — чтобы указывать нам на наши маленькие недостатки.
На этом разговор прекратился. Друзья застыли в ожидании, вглядываясь в проходящую перед ними улицу. Улица была не из шумных, на ней располагалось пара магазинчиков, а остальные дома занимали склады да жилища торговцев.
Прошел час, за ним другой.
— Может он так упился, что заснул? — предположил Келтэн.
— Только не Крегер, он один пьет за целый полк. Он должен вернуться.
Келтэн задрал голову и пристально посмотрел на небо.
— Похоже, будет дождь.
— По-моему, нам уже приходилось попадать под дождь, и не раз.
Келтэн возвел очи в горе и схватился за полу своего яркого камзола.
— Но Шпархок, — прошепелявил он, — ты же жнаешь, какими отвратительными пятнами покрываетша шелк, когда намокнет.
Спархок приглушенно рассмеялся.
В ожидании прошло еще около часа.
— Скоро солнце пойдет на закат, — сообщил Келтэн, — может он нашел другую винную лавку?
— Давай подождем еще немного.
Через некоторое время неожиданные обстоятельства избавили их от скуки. Восемь или десять дородных парней в грубых серых одеяниях внезапно атаковали их с мечами в руках. Рапира Келтэна со свистом вылетела из ножен, с такой же молниеносной быстротой Спархок выхватил из-за пояса свой палаш. Не прошло и секунды, как человек, видимо, возглавлявший отряд нападавших, с удивлением обнаружил, что проткнут рапирой насквозь.
— Доставай мечи! — крикнул Спархок, протискиваясь вперед и оттесняя сгрудившихся кучей нападающих. Он парировал удар меча, и погрузил свой палаш в живот атакующего, провернув при этом оружие так, чтобы рана была по возможности обширной.
Ширина проулка позволяла действовать одновременно только двоим, так что, несмотря на то, что его меч был короче мечей нападавших, Спархоку удавалось сдерживать их натиск. За спиной Спархок слышал треск разлетающейся деревянной коробки, и через мгновенье Келтэн стоял рядом с ним с длинным мечом в руке.
— Я вытащил его, — прокричал он, — теперь ты доставай свой!
Спархок, отбросив напиравшего на него вояку, отступил назад. Сменив палаш на свой боевой меч, поблескивающий в обломках коробки, он одним прыжком оказался на прежнем месте. За это время Келтэн успел расправиться с двумя врагами, и шаг за шагом теснил остальных. Однако из-под его прижатой к боку левой руки сочилась кровь. Спархок пронесся мимо него размахивая своим тяжелым мечом, который держал двумя руками. Один из нападающих тут же лишился головы, другой — руки, в которой держал меч. Затем он нанес удар еще одному ошеломленному таким оборотом вояке, оставив его стоять цепляясь за стену, с фонтаном крови, бьющим изо рта. Остальные благоразумно обратились в бегство. Спархок обернулся и увидел Келтэна, невозмутимо выдергивающего свой меч из груди человека с отрубленной рукой.
— Никогда не оставляй позади себя живых врагов, Спархок. Даже человек, только что лишившийся руки, как например этот, может заколоть тебя, если ты его не видишь. Кроме того, это просто неаккуратно — всегда надо закончить одну работу, прежде чем возьмешься за другую, — свою левую руку Келтэн по-прежнему крепко прижимал к боку.
— Ты в порядке? — спросил его Спархок.
— Пустяки, царапина.
— Царапины не кровоточат так сильно. Дай мне взглянуть.
Рана была большая, но не слишком глубокая. Спархок оторвал край рукава серой хламиды одного из убитых, и, сложив его вдвое, приложил к боку Келтэна.
— Держи это, чтобы не съезжало с твоей царапины, и прижми покрепче чтоб не так сильно шла кровь.
— Со мной уже случалось такое и раньше, Спархок, — оскорбился Келтэн, — я знаю, что делать.
Спархок оглядел проулок, заваленный трупами.
— Пожалуй, нам пора исчезнуть отсюда. Кто-нибудь, услышав шум, может сунуть сюда свой любопытный нос. Кстати, ты не заметил ничего особенного в этих людях?
— Они не слишком умелые воины, — пожал плечами Келтэн.
— Я говорю о другом. Люди, зарабатывающие себе на жизнь, подстерегая прохожих в глухих переулках, не особенно заботятся о своей внешности, а эти что-то уж больно гладко выбриты, — Спархок наклонился к одному из тел и отвернул полу плаща, бывшего на нем, — посмотри, разве это не интересно?
Под серой хламидой убитого Келтэн увидел красное одеяние с вышитой эмблемой на левой стороне груди.
— Солдат церкви, — кивнул он, — похоже, Энниас действительно нас недолюбливает.
— Это не лишено смысла. Ну, пора сматываться отсюда. Те, что остались в живых могут вернуться с подмогой.
— Куда мы теперь? В гостиницу или в Замок Ордена?
— Нет, — покачал головой Спархок, — кто-то видит нас через нашу маскировку, и Энниас как раз ждет, что мы отправимся туда.
— Пожалуй, ты прав. И что же ты предложишь?
— Я подумываю об одном месте. Ты способен передвигаться?
— Между прочим, я моложе тебя, ты еще помнишь об этом? И вполне способен идти наравне с тобой.
— Всего лишь на шесть недель.
— Моложе — значит моложе, Спархок. И не надо этих софизмов и жонглирования цифрами.
Засунув мечи за пояса, Спархок и опирающийся на него Келтэн двинулись прочь с места сражения.
Улица, по которой они шли, становилась все запущенней, и в конце концов превратилась в сплошной лабиринт ничем не мощеных проулков. Большие обшарпанные развалюхи-дома кишели плохо одетым людом, не обращающим никакого внимания на окружающую его грязь.
— Все это напоминает кроличий садок, — заметил Келтэн, — далеко еще до твоего места? Я начинаю немного уставать.
— Осталось совсем немного. На следующем перекрестке.
Келтэн вздохнул и покрепче прижал раненую руку к боку.
Они двинулись дальше. Обитатели этих трущоб провожали их недружественными взглядами. Одежда Келтэна выдавала в нем дворянина, а эти люди не особенно жаловали дворян и их слуг.
Добравшись до перекрестка, Спархок повел своего друга в грязный темный проулок. Они прошли уже половину его, когда рослый грузный мужик с заржавленным копьем в руке преградил им дорогу.
— Куда путь держите? — поинтересовался он.
— Мне нужно поговорить с Платимом, — ответил Спархок.
— Вряд ли он захочет разговаривать с тобой. И вообще, таким щеголям стоит убраться из этой части города до наступления ночи. А то всякое случается здесь по ночам.
— А иногда и днем, — добавил Спархок, указывая на свой меч.
— Ко мне на два счета прибежит дюжина человек подмоги, стоит мне только свистнуть.
— А моему другу со сломанным носом понадобится ровно в два раза меньше времени, чтобы размозжить тебе голову, — ответил на это Келтэн.
Толстяк, видимо, довольно пугливый, когда не боялись его, отступил назад.
— Ну что, приятель, ты отведешь нас к Платиму? Или нужны еще какие-то доводы?
— Вы не вправе угрожать мне.
Спархок поднял свой меч так, чтобы толстяку было хорошо его видно.
— Это дает мне все права, приятель. Прислони свое копье к этой стене и живо веди нас к Платиму.
Толстяк вздрогнул и, прислонив свое копье к стене, повернулся и поплелся вглубь переулка. Через сотню шагов они уперлись в глухой тупик. Несколько каменных ступеней вели вниз к двери в подвал.
— Туда, вниз, — буркнул их проводник.
— Показывай путь, — приказал Спархок, — мне бы не хотелось иметь тебя за спиной, дружище. Ты похож на человека, который может натворить всяких глупостей.
Мужик медленно спустился по выщербленным грязным ступеням и два раза стукнул в дверь.
— Это я, Сэф. Здесь пара знатных людей. Они хотят говорить с Платимом.
После небольшой паузы послышался лязг отодвигаемого запора. Дверь слегка приоткрылась, и в образовавшемся проеме показалось лицо бородатого мужика.
— Платим не любит знати, — объявил он.
— Думаю, что сумею изменить его мнение, — ответил Спархок, — уйди с дороги, приятель.
Бородатый посмотрел на меч в руке Спархока, тяжело сглотнул и широко открыл дверь.
— Ступай вперед, Сэф, — сказал Келтэн проводнику.
Сэф неохотно протиснулся в дверь.
— И ты, ступай с нами, — бросил бородатому Спархок, когда они с Келтэном вошли внутрь, — мы любим большие компании.
За дверью ступени продолжали спускаться вглубь, сжатые с обеих сторон заплесневевшими, пропитанными водой стенами, сложенными из огромных серых камней. Лестница вела в обширный подвал со сводчатым каменным потолком. В центре комнаты в каменном углублении пола был разожжен костер, сквозь дым которого можно было разглядеть стоящие вдоль стен дощатые нары с грубыми соломенными тюфяками. На них сидело около двух дюжин мужчин и женщин, одетых в самые разнообразные наряды, развлекающихся обильными возлияниями и игрой в кости. Напротив очага развалился в кресле огромный человек со свирепой черной бородой и не менее огромным чем он сам животом. На нем был запачканный и изорванный ярко-оранжевый камзол, в мясистой руке поблескивала серебряная пивная кружка.
— Это Платим, — нервно пробормотал Сэф, — он слегка выпил, так что вам стоит быть поосторожнее, мои господа.
— Как-нибудь разберемся, — ответил Спархок, — спасибо, Сэф, я просто не представляю, как мы обошлись бы без твоей помощи.
Спархок повел Келтэна к очагу.
— Кто все эти люди? — тихо спросил тот, оглядывая людей, сидящих вдоль стен.
— Воры, нищие, может, несколько убийц.
— У тебя, оказывается, довольно забавные друзья, Спархок.
Платим, не замечая вошедших, тщательно изучал ожерелье с рубиновым подвеском. Когда Спархок и Келтэн остановились прямо перед ним, он наконец поднял на них мутные глаза, привлеченный в основном пышном нарядом Келтэна.
— Кто пропустил сюда этих двоих? — проревел Платим.
— Мы зашли сюда сами, Платим, — ответил Спархок, убирая меч и срывая с глаза ненужную теперь повязку.
— Не соизволят ли господа сами и убраться отсюда?
— Боюсь, нам это будет не совсем удобно, — ответил ему Спархок.
Тучный человек в оранжевом раздраженно щелкнул жирными пальцами. Люди, сидевшие вдоль стен, поднялись.
— Вас слишком превосходят в количестве, — сказал Платим, оглядывая свою когорту.
— Последнее время это случается довольно часто, — заметил Келтэн, кладя руку на рукоять своего меча.
Платим прищурил глаза.
— Твоя одежда не слишком подходит к этому мечу, — обратился он к Келтэну.
— Я и сам с трудом свыкаюсь с этим нарядом.
— Так кто же вы двое? Ты, в костюме придворного, совсем не похож на этих порхающих мотыльков из дворца.
— А он видит самую суть вещей, — обратился к Спархоку Келтэн, — да, действительно, мы — пандионцы.
— Положим, что так. Но к чему этот маскарад?
— Мы слишком хорошо известны, — объяснил Спархок, — а нам нужно было передвигаться по городу неузнанными.
Платим значительно посмотрел на окровавленную одежду Келтэна.
— Похоже, кого-то все же не обманул ваш маскарад. Или вы просто заглядывали не в те кабаки?
— Солдаты церкви, — пожал плечами Келтэн. — Я хотел бы сесть, по определенным причинам мне нездоровится.
— Эй, кто-нибудь, принесите ему табурет, — крикнул Платим, потом, посмотрев на друзей, продолжил: — С чего это Рыцари Храма сражаются с солдатами церкви?
— Дворцовые политики, — ответил Спархок. — Они заварили всю кашу.
— Один Бог ведает правду, — благочестиво вздохнул Платим. — Так что привело вас сюда?
— Нам нужно пересидеть некоторое время, — сказал Спархок, оглядываясь вокруг, — твой подвальчик нам очень подошел бы.
— Извини, приятель, я бы рад приютить человека, который дрался с солдатами церкви, но здесь я занимаюсь делами, и здесь нет места для посторонних, — Платим взглянул на Келтэна, опустившегося на стул, принесенный ему каким-то оборванным нищим, — ты убил человека, который нанес тебе этот удар?
— Это сделал он, — указал Келтэн на Спархока, — я тоже убил нескольких, но на его счету больше.
— Я думаю, нам пора поговорить о деле, — вмешался в разговор Спархок, — ты кое-чем обязан моей семье, Платим.
— Я не имею и не имел никогда никаких дел со знатью, разве что перережу порой несколько глоток. Так что вряд ли я мог задолжать что-нибудь твоему семейству.
— Этот долг не имеет ничего общего с деньгами, — ответил на это Спархок, — несколько лет назад солдаты церкви почти уже повесили тебя, но мой отец остановил их.
Платим прищурился.
— Ты — Спархок? — удивился он. — Ты не слишком похож на своего отца.
— Все дело в его носе, — пояснил Келтэн, — если в детстве разобьешь человеку нос достаточно сильно, это может изменить его внешность. За что тебя хотели повесить?
— Это была ошибка. Я зарезал одного парня, на нем не было никакой формы, и откуда мне было знать, что это офицер гвардии Первосвященника? И в кошельке только-то и нашлось, что пара серебряков и пригоршня меди.
— Ты признаешь свой долг? — настаивал Спархок.
Платим погладил свою бороду.
— Да.
— Тогда мы останемся здесь.
— Это все, что вы хотите?
— Не совсем. Мы ищем одного человека, имя ему — Крегер. Мы хотим, чтобы твои нищеброды последили за ним. Они ведь ходят по всему городу, не так ли?
— Понятно. Можете вы описать этого Крегера?
— Я могу сделать больше — я могу показать вам его.
— Ты хочешь, чтобы я куда-то шел с тобой?
— Этого не понадобится. Не прикажешь ли ты своим людям принести какой-нибудь таз и немного чистой воды?
— Все это найдется, но что ты такое задумал?
— Он хочет показать тебе лицо Крегера в воде, — ответил Келтэн, — это старый трюк.
— Я слышал, что вы, пандионцы, все владеете магией, — Платим не сумел до конца скрыть свой испуг, — но мне никогда не приходилось самому видеть ничего такого.
— Спархок лучше меня владеет этим искусством, — сознался Келтэн.
Один из бродяг притащил старый помятый жестяной таз со слегка замутненной водой. Спархок поставил его на пол, и склонился над ним, бормоча слова стирикского заклинания. Потом он провел над водой рукой, и в водном зеркале появилась одутловатая физиономия Крегера.
— Его и правда видно! — восхитился Платим.
— Это не так уж и трудно, — признался Спархок, — пусть твои люди подойдут и посмотрят. Я не могу держать его здесь все время.
— А все же сколько времени ты можешь продержать его? — поинтересовался Платим.
— Минут десять. Потом изображение начнет распадаться.
— Телэн, — крикнул разбойник, — подойди сюда.
Неряшливого вида мальчишка лет десяти подошел к ним откуда-то из дымной глубины подвала. Костюм его, из разнообразной рванины, довершал длинный красный жилет, изготовленный путем обрезания рукавов от камзола и украшенный несколькими прорехами — по всей видимости следами от ударов ножом.
— Чего надо? — дерзко спросил он.
— Ты можешь срисовать это? — Платим указал на лицо в воде.
— Конечно могу. Но чего ради?
— С того, что если ты этого не сделаешь, я надеру тебе уши.
— Сначала поймай меня, толстяк, — ухмыльнулся Телэн, — а я бегаю побыстрее тебя.
Спархок вытащил из кармана своего кожаного жилета серебряную монетку.
— А это стоит твоего труда?
Глаза Телэна заблестели.
— За это я нарисую вам целый шедевр!
— Все, что нам нужно — это точность.
— Как прикажет клиент, — насмешливо ответил Телэн и поклонился, — сейчас я принесу все, что мне нужно.
— Он действительно что-то может? — спросил Келтэн, когда мальчишка убежал к нарам у стены.
— Я не знаток живописи, — пожал плечами Платим, — но он все время, которое у него остается от воровства и попрошайничания, проводит, рисуя картинки.
— Не слишком ли он молод для этого дела?
Платим рассмеялся.
— Да у него самые ловкие пальцы во всем Симмуре. Он может выкрасть ваши собственные глаза из глазниц, и вы даже не заметите этого, пока не соберетесь на что-нибудь поглазеть.
— Я буду иметь это в виду.
— Боюсь, что поздно, мой друг. Когда ты пришел сюда, на тебе не было кольца?
Келтэн изумленно посмотрел на свою левую руку. С его пальца исчезло кольцо.
6
— Потише, Спархок, — содрогнувшись прошипел Келтэн, — мне и правда довольно-таки больно.
— Но я должен промыть рану, прежде чем перевязать ее, — ответил Спархок, продолжая протирать рану на боку Келтэна тряпицей, смоченной в вине.
— По-моему ты слишком стараешься, Спархок.
Платим, переваливаясь, обогнул дымный очаг и подошел к лежанке, на которой расположился Келтэн.
— Ну как, он в порядке? — поинтересовался он.
— Надеюсь, — ответил Спархок, — просто он потерял много крови и теперь ему нужно восстановить силы. Сядь, — добавил он, обращаясь к своему другу. — Теперь я перевяжу тебя.
Спархок отложил тряпицу и взял с края лежанки длинную полосу чистого полотна. Келтэн, поворчав, перевел себя в сидячее положение и Спархок принялся обматывать бинт вокруг его туловища.
— Не так туго, — проворчал Келтэн, — должна же у меня остаться хоть какая-нибудь возможность дышать, как ты думаешь?
— Прекрати плакаться, Келтэн.
— Солдаты церкви, с которыми вы дрались, преследовали вас по каким-то причинам, или просто развлекались? — спросил Платим.
— Причины были, — отвечал Спархок, завязывая узел на повязке, — случилось так, что последнее время наши отношения с первосвященником не складывались.
— Хорошо. Для вас. Не знаю как вы, знать, но мы, простолюдины, так все его ненавидим.
— И мы относимся к нему довольно холодно.
— Надо же, хоть в чем-то мы сходимся. А как ты думаешь, есть у королевы Эланы шанс выздороветь?
— Мы приложим к этому все возможные усилия.
— Дай ей Бог. Она наша единственная надежда, — вздохнул Платим, и в его облике промелькнуло нечто человеческое, — если власть возьмет Энниас, это будет плохо для всех.
— Платим, — удивленно проговорил Спархок, — в тебе, кажется, проснулись верноподданнические чувства?
— Быть грабителем — не значит быть предателем, — гордо заявил разбойник, — я так же уважаю корону, как и любой человек в королевстве. Я даже уважал Алдреаса, хотя тот и был слабоват, — глаза Платима хитро блеснули, — а что, его и правда соблазнила собственная сестра? Ходили такие слухи…
— Трудно сказать точно, — пожал плечами Спархок.
— Всем известно, как она бесилась, когда твой отец заставил Алдреаса жениться на будущей матери королевы Эланы, — усмехнулся Платим, — она-то надеялась заполучить в мужья своего брата, а вместе с ним — трон и власть в стране.
— Но это было бы незаконно, — вступил в разговор Келтэн.
— Нашелся бы способ обойти закон. Да, все равно, после женитьбы Алдреаса она сразу сбежала из дворца. Говорят, ее нашли только через несколько недель в дешевом публичном доме вверх по реке. Пол-Симмура успело позабавиться с ней, пока ее смогли вытащить оттуда. — Платим искоса взглянул на двух друзей. — Что с ней сделали потом, отрубили голову?
— Нет, — отозвался Спархок. — Она заключена в женский монастырь в Димосе. Это монастырь славится строгостью.
— Ну наконец-то она отдохнет. Ведь принцесса Арриса была очень занятой госпожой, — Платим выпрямился, и указав на ближайшую лежанку, сказал Спархоку. — Ты можешь воспользоваться ею. Я распорядился, так что сейчас все воры и нищие в Симмуре ищут этого вашего Крегера. Если только он высунет нос на улицу, не позже чем через час мы об этом узнаем. А сейчас вам стоит отдохнуть.
Спархок кивнул и поднялся на ноги.
— Как ты? — спросил он Келтэна.
— Превосходно.
— Тебе нужно что-нибудь?
— Разве что пива — исключительно лишь для того, что бы восстановить ту кровь, которую я потерял.
В логове Платима невозможно было определить время, так как подвал этот не имел окон. Спархок почувствовал легкое прикосновение, и тут же проснулся, поймав разбудившую его руку.
Телэн, давешний мальчишка-рисовальщик, стоял над ним с угрюмым сердитым видом.
— Никогда не пытайся залезть в карман кому-нибудь, если у тебя от холода дрожат руки, — сказал ему Спархок, и, отерев с лица мальчика дождевые капли, добавил, — сегодня непогожее утро. Тебе понадобилось что-то именно в моем кармане?
— Нет. Ты просто попался мне под руку.
— Ты бы не хотел отдать кольцо моего друга?
— О, я как раз и собирался отдать. Я взял его просто так, для практики, — Телэн достал из-за пазухи кольцо, и, восхищенно взглянув на него, добавил, — Я специально счистил с него кровь.
— Я думаю Келтэн оценит эту услугу.
— Да, кстати, я встретил того человека, которого вы ищете.
— Крегера? Где?
— Он остановился в публичном доме на улице Львов.
— В публичном доме?
— Видно, он соскучился по ласке.
Спархок сел. Потрогав свой подбородок, он убедился, что борода из конского волоса пребывает на месте.
— Пойдем-ка поговорим с Платимом, — сказал он.
— Может, разбудить твоего друга?
— Пусть спит. Не стоит тащить его под дождь сейчас, пока он еще слаб.
Платим мирно похрапывал на своем стуле, но когда Телэн дотронулся до его плеча, сразу открыл глаза.
— Мальчик нашел Крегера, — сказал ему Спархок.
— Я так думаю, ты собираешься сходить туда?
Спархок кивнул.
— А солдаты первосвященника? Что, если они все еще ищут вас?
— Возможно.
— И они знают, как вы выглядите?
— Да.
— Тогда тебе и твоему другу далеко не уйти.
— Придется попробовать.
— Платим, — вступил в разговор Телэн.
— Что?
— Помнишь, как мы смывались из Симмура, что бы побыстрее добраться до Визела?
Платим ухмыльнулся, и, почесывая короткими пальцами обширный живот, посмотрел на Спархока.
— Как сильно привязан ты к своей бороде? — спросил он.
— Не то, чтобы очень сильно. Но почему ты спрашиваешь?
— Если бы ты согласился сбрить ее, я бы, смог бы подсказать тебе, как можно ходить по городу не узнанным.
Спархок начал по кускам отдирать изрядно надоевшую ему бороду.
— Ты действительно не очень-то к ней привязан, — рассмеялся Платим, и, посмотрев на Телэна, добавил: — Ступай, принеси, сам знаешь что, из того вон комода.
Телэн отправился к огромному деревянному коробу, громоздящемуся в углу подвала, и принялся копаться в его обширных недрах. Тем временем Спархок расправлялся с последними остатками бороды на своем многострадальном лице. Когда с бородой было полностью покончено, Телэн вернулся, неся в руках старый грязный плащ и пару ботинок, больше походящих на бесформенные кожаные бурдюки.
— Может, еще что-то можно удалить с твоего лица? — смеясь, спросил Платим.
Спархок принял от Телэна принесенный плащ, налил на его край немного вина и мокрым углом стал тереть лицо, удаляя остатки клея и бутафорского багрового шрама.
— А нос? — спросил Платим.
— Нет, это настоящий.
— Как же тебя угораздило так его искалечить?
— Это долгая история.
Платим пожал плечами.
— Снимай свои ботинки и штаны и надевай это, — Платим указал на вещи, принесенные Телэном.
Спархок снял ботинки и кожаные штаны, и Телэн обернул вокруг него плащ, закрепив его концы на плечах, так что плащ закрывал все его тело от подбородка до колен.
Платим оценивающе оглядел его.
— Ну, теперь надень эти ботинки и измажь ноги — они у тебя смотрятся слишком чистыми.
Телэн еще раз навестил комод в углу и возвратился с потертой кожаной шапкой, длинным тонким посохом и комком грязной дерюги.
— Надень шапку и обвяжи этим лоскутом глаза, — скомандовал Платим.
Спархок повиновался.
— Тебе хорошо видно через эту повязку?
— Я могу различать вещи, вот, пожалуй, и все.
— Это и не нужно, что бы ты хорошо видел. Ты сейчас — слепой. Принеси-ка ему чашку для подаяний, Телэн, — Платим снова обернулся к Спархоку, — пока ты здесь, потренируйся немного в ходьбе. Постарательнее стучи перед собой палкой да не забывай время от времени спотыкаться и наталкиваться на что-нибудь.
— Интересная мысль, Платим. Но ведь я знаю, куда иду, не покажется ли это кому-нибудь подозрительным?
— У тебя будет поводырь — Телэн. Вы будете просто парой обычных нищих.
Спархок передвинул ножны и попытался скрыть под плащом свой тяжелый меч. Платим покачал головой:
— Слишком заметно. Лучше оставить меч, а под плащом спрятать кинжал.
— Пожалуй, ты прав, — Спархок стянул с себя перевязь с мечом и отдал толстяку в оранжевом камзоле. — Сохрани его.
Некоторое время после этого Спархок тренировался в походке слепца, усердно стуча перед собой длинным деревянным посохом.
— Неплохо, — оценил его старания Платим, — ты быстро схватываешь. Пожалуй, тебя уже можно выпускать на улицу. Телэн по дороге обучит тебя просить милостыню.
Из сумерек подвала возникла фигура Телэна. Его левая нога была гротесково изогнута, и он ковылял, опираясь на костыль. На нем уже не было вызывающе-красного жилета — его заменило неприметное серое тряпье.
— Это не причиняет тебе боли? — спросил Спархок, указывая палкой на ногу мальчика.
— Не особо. Нужно просто ставить ногу на внешнее ребро ступни и выворачивать колено вовнутрь.
— Выглядит весьма убедительно.
— Еще бы. Я долго этим промышлял.
— Ну так что, вы готовы? — прервал их беседу Платим.
— Насколько это возможно — да. Хотя я не думаю, чтобы из меня получился хороший нищий.
— Телэн обучит тебя основам. Это не так уж трудно. Удачи тебе, Спархок.
— Спасибо. Я думаю, она мне сегодня понадобится.
Была уже середина серого дождливого утра, когда Спархок и его проводник выбрались из подвала и двинулись по проулку прочь от логова Платима. Когда они проходили мимо Сэфа, стоящего на страже у дверей, толстяк не удостоил их своим вниманием.
На улице Телэн взял Спархока за угол плаща и повел его за собой, в то время как Спархок ревностно принялся исполнять свои обязанности слепого: стучать посохом по дороге перед собой и спотыкаться на неровностях, которыми изобиловал их путь.
— Есть несколько способов просить подаяние, — этими словами начал Телэн урок нищенства, — некоторые просто сидят, держа перед собой чашку для подаяний. Хотя, конечно, этим много не соберешь, если только день не праздничный, и ты сидишь не у церкви. Некоторые суют свою чашку прямо в лица прохожим. Это приносит больше, но если прохожий окажется раздражен чем-нибудь, то можно здорово получить на орехи. Ты у нас вроде как слепой, поэтому тебе нужен другой способ.
— Я должен что-нибудь говорить?
— Да, — кивнул Телэн, — нужно как-то привлекать их внимание. Самое простое — это кричать «подайте». У тебя не будет времени на длинные речи, да и люди не очень-то любят, когда нищие надолго привлекают их внимание. Если кто-нибудь решит дать тебе что-то, он постарается сделать это побыстрее. Постарайся сделать свой голос пожалобнее, как будто вот-вот заплачешь.
— Я вижу, нищенство — это целое искусство.
— Если нужно надуть людей, и надуть их одним-двумя словами, так вложи в них всю душу. У тебя не найдется нескольких медяков?
— Если ты их еще не стащил. А зачем?
— Нужно же тебе греметь чем-нибудь в чашке. К тому же, когда мы подойдем к борделю, это будет выглядеть так, будто бы ты уже что-то получил.
— Я не успеваю следить за твоей речью, Телэн.
— Ты хочешь дождаться Крегера у выхода из борделя? Если ты захочешь войти туда, то тебе придется иметь дело с вышибалами, а это много шуму. К тому же мадам может вызвать стражников. Так что лучше подождать снаружи.
— Хорошо, подождем.
— Ну вот, встанем у дверей и будем просить милостыню, пока он не войдет туда, — мальчик помолчал немного и спросил, — ты хочешь убить его? Можно мне будет посмотреть?
— Нет. Я хочу задать ему несколько вопросов.
— А, — разочарованно протянул Телэн.
Дождь все усиливался, и капли воды стекали с промокшего плаща Спархока на его голые ноги.
Они добрались до улицы Львов и свернули в проулок налево.
— Публичный дом чуть выше, — пояснил Телэн, продолжая тащить Спархока за край плаща. Внезапно проводник остановился.
— Что случилось? — спросил Спархок.
— Нас опередили, — ответил мальчик, — какой-то одноногий стоит напротив входа.
— Просит милостыню?
— Что же еще?
— И что теперь делать?
— Ничего особенного, — самоуверенно ответил Телэн, — я пойду и скажу ему, чтобы он убирался.
— Думаешь, он уйдет?
— Еще бы, когда я скажу ему, что так велел Платим. Подожди здесь, я сейчас.
Мальчик торопливо проковылял к дверям борделя, выкрашенным в красный цвет, и перебросился несколькими быстрыми фразами со стоящим там одноногим нищим. Некоторое время тот внимательно рассматривал Телэна, потом его отсутствующая нога каким-то чудом появилась из-под грубого рубища, и он крадучись двинулся прочь. Телэн вернулся к своему подопечному и подвел его к дверям борделя.
— Теперь прислонись к стене и держи наготове чашку, на случай если кто пройдет мимо. Только держи ее не слишком ровно и прямо перед ними, не забывай — ты, все же, слепой.
Цветущего вида купец проходил в этот момент мимо них, плотно завернувшись в плащ. Спархок протянул руку с чашкой и жалобным голосом проговорил:
— Подайте…
Купец проигнорировал его призыв.
— Неплохо, — оценил Телэн, — только нужно еще побольше плаксивости.
— Ты думаешь из-за этого он мне ничего не подал?
— Да нет… Купцы всегда подают очень редко.
По улице проходили несколько рабочих в кожаных робах. Они громко о чем-то говорили и не слишком твердо держались на ногах.
— Подайте! — со слезами в голосе прокричал Спархок.
— Пожалуйста, добрые люди, — добавил, шмыгая носом, Телэн, приглушенным от слез голосом, — помогите моему бедному слепому отцу и мне!
— Почему бы нет, — пробормотал один из рабочих, шаря в карманах в поисках мелочи. Выудив медяк, он бросил его в чашку Спархока.
— Видно, слепой проныра решил набрать денег на визит к девочкам, — сострил один из рабочих.
— Это его дело, — пробасил самый большой из них.
— Первая кровь, — сказал Телэн, когда рабочие отправились своей дорогой, — положи монету в карман, не стоит, чтобы в чашке было слишком много.
В течение следующего часа Спархок с его юным учителем собрали еще с дюжину монет. Спархок даже вошел в азарт и ликовал в душе всякий раз, когда ему удавалось заполучить монетку с прохожего.
От этого увлекательного занятия его внимание отвлек ярко раскрашенный экипаж, остановившийся в этот момент перед дверью борделя. Одетый в ливрею молодой лакей спрыгнул с задка, опустил приступку, и открыл дверцу. Из экипажа вылез человек, одетый в зеленый бархат. Спархок узнал его.
— Я не задержусь долго, дорогой, — сказал одетый в зеленое лакею, нежно потрепав его по мальчишеской щеке. Затем, хихикнув, добавил, — мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь узнал что мы были здесь и решил, что я часто посещаю подобные заведения, — он закатил глаза и засеменил к красной двери, потом обернулся и сказал: — Отведите экипаж вверх по улице и ждите меня там.
— Подайте слепому, — протянул Спархок, гремя медяками в своей чашке.
— Прочь с дороги, — воскликнул хозяин экипажа, отмахиваясь от него как от надоедливой мухи.
Одетый в зеленый бархат человек вошел внутрь, а его экипаж тронулся и покатил вверх по улице.
— Странно, — пробормотал Спархок, — никогда бы не подумал, что мне придется увидеть подобное — барон Гарпарин посещает бордель.
— Но у знати тоже ведь бывают такие же желания, правда? — сказал Телэн.
— Да, у Гарпарина такие желания бывают, но вряд ли здешние девочки удовлетворят его. Скорей, он заинтересовался бы тобой.
— Не беда, — краснея пробормотал Телэн.
Спархок насупил брови.
— Что нужно Гарпарину в том же борделе, где остановился Крегер?
— Они знают друг друга? — спросил Телэн.
— Вообще-то вряд ли. Гарпарин — член Королевского Совета и друг Энниаса. А Крегер — третьесортная жаба. Но если они все же встречаются здесь, я много бы отдал, чтобы узнать, о чем пойдет разговор.
— Тогда войди внутрь.
— Что?..
— Это публичный дом, а слепой тоже нуждается в любви. Только не затевай драк, — Телэн осторожно огляделся. — Как войдешь, спроси Нейвин, она из людей Платима. Она отведет тебя туда, где ты сможешь все подслушать.
— Похоже, Платим держит в руках весь город.
— Да — ночью, а днем — Энниас.
— Ты войдешь со мной туда?
— Нет. Шанда не пускает в дом детей, по крайней мере — мальчиков.
— Шанда?
— Здешняя мадам.
— Интересно… Так звали любовницу Крегера. Какая она из себя, эта Шанда? Худая?
— Да. С этаким все время кислым видом.
— Это она.
— Она знает тебя?
— Мы встречались один раз, лет двенадцать назад.
— Ничего, повязка у тебя почти закрывает лицо, да и темновато там внутри. Она точно не узнает тебя, если ты еще изменишь голос. Ну иди же. Я посторожу. Я знаю всех стражников и шпионов здесь.
— Хорошо.
— А ты взял денег на девочку? Шанда не даст тебе и взглянуть на своих шлюх, пока ты не выложишь денег. Если у тебя нет сейчас, Я могу одолжить.
— Надеюсь, у меня хватит и так, если, конечно, ты снова не обчистил мои карманы.
— Мог ли я, мой господин?
— Почему нет? Я скоро вернусь — жди.
— Приятно поразвлечься. Я слышал, Нейвин — очень резвая девчонка.
Не обратив на укол своего проводника внимания, Спархок открыл красную дверь борделя и вошел. Прихожая была наполнена запахом дешевых духов. Спархок старательно постукивал посохом, ощупывая пол и стены.
— Эй! — проговорил он скрипучим голосом, — есть здесь кто-нибудь?
Дверь в дальнем углу прихожей отворилась. В проеме показалась худая женщина, одетая в желтое бархатное платье. Грязноватые светлые волосы обрамляли лицо с застывшим на нем неодобрительным выражением.
— Что тебе нужно? — неприязненно спросила она. — Здесь не место просить милостыню.
— А я здесь вовсе не затем, — проскрипел Спархок, — я пришел, чтобы купить, или, по крайней мере, взять на время.
— А деньги-то у тебя имеются?
— Да.
— А ну, покажи-ка.
Спархок сунул руку под свой рваный плащ, и, вынув из кармана несколько монет, показал, держа на раскрытой ладони. Глаза женщины алчно блеснули.
— Даже и не помышляй об этом, — предупредил ее Спархок.
— Ты не слепой! — воскликнула она.
— Ты наблюдательна.
— Ладно. И чего же ты хочешь?
— Друг посоветовал мне спросить Нейвин.
— А, Нейвин. В последнее время многие спрашивают ее. Что ж, я пошлю за ней, после того, как ты заплатишь.
— Сколько?
Хозяйка назвала цену, и, получив деньги скрылась за дверью. Через некоторое время она вернулась с миловидной брюнеткой лет двадцати.
— Вот это и есть Нейвин. Надеюсь вы хорошо проведете время.
Притворно улыбнувшись Спархоку, мадам удалилась в свою комнату.
— Ты ведь не настоящий слепой, правда? — кокетливо спросила Нейвин. Когда она говорила, на щеках появлялись ямочки. На ней было полупрозрачное ярко-красное платье.
— Да, — согласился Спархок, — не настоящий.
— Хорошо, а то я раньше никогда не бывала со слепым, и не умею с ними. Пойдем наверх, — сказала девушка и повела его к лестнице в верхнюю часть дома. — Чего бы ты хотел сейчас больше всего? — спросила она, улыбаясь ему через плечо.
— Сейчас мне больше всего хотелось бы услышать кое-что.
— Услышать? Но что?
— Меня послал Платим. У Шанды есть друг, который остановился здесь. Зовут его Крегер.
— Такой трусоватый, с противными глазками?
— Точно. И еще — сюда только-что вошел знатный человек в зеленом. Между ними должен быть разговор. Вот мне и хотелось бы его услышать. — Он стянул с глаз надоевшую повязку.
— Так ты вовсе не хочешь… — она не договорила и обиженно надула губы.
— Не сегодня, сестренка, — сказал Спархок, — у меня другим голова забита.
— Ты мне нравишься, — вздохнула Нейвин, — нам было бы хорошо вдвоем.
— Как-нибудь в другой раз, может быть. Так ты сможешь показать мне место где можно послушать разговор Крегера с тем типом?
— Наверно да, — снова вздохнула девушка. — Это на самом верху. Мы можем пойти в комнату Федры — она как-раз ушла навестить свою мать.
— Мать?
— Да, мать. И у нас, между прочим, есть матери. Комната Федры соседняя с комнатой дружка Шанды. Если ты приложишь ухо к стене, то сможешь услышать, что у него делается.
— Отлично. Идем быстрее — я не хочу ничего пропустить.
Маленькая бедно обставленная комната находилась в конце коридора. Единственная свеча на столе освещала ее. Нейвин закрыла дверь, и, сбросив платье, легла на кровать.
— На всякий случай — если кто-нибудь войдет, или ты передумаешь, — объяснила она, посылая Спархоку многообещающий лукавый взгляд.
— Какая стена? — тихо спросил он.
— Вот эта.
Спархок прошел через комнату и прислонился к стене.
— …моему господину Мартэлу, — услышал он знакомый голос. — Мне нужно что-нибудь, что доказывало, что вы действительно от Энниаса, и все, что вы скажете исходит от него.
Это был Крегер. Спархок ликующе улыбнулся и плотнее прижал ухо к стене.
7
— Первосвященник предупреждал меня, что вы несколько подозрительны, — сказал Гарпарин своим мягким женственным голосом.
— Вам известно, барон, что за мою голову в Симмуре назначена награда. При таких обстоятельствах уместна некоторая осторожность.
— Сможете ли вы опознать подпись и печать Его Светлости, если вам, конечно доводилось их видеть?
— Да.
— Хорошо. Тогда вот вам бумага, которая развеет ваши сомнения. После того как прочтете, уничтожьте ее.
— Я не думаю, что это стоит делать. Ведь Мартэл тоже захочет доказательство своими собственными глазами, — Крегер сделал паузу и добавил: — Почему бы Энниасу просто не написать свои инструкции.
— Будьте благоразумны, Крегер! Ведь письмо может попасть в недружественные руки.
— Так же, как и посланник. А вам известно, барон, что пандионцы делают с людьми, обладающими необходимыми им сведениями?
— Мы предполагаем, что вы предпримите шаги, дабы избежать подобных неприятностей.
Крегер насмешливо захохотал.
— Это дело случая, Гарпарин. Моя жизнь не так уж дорога, но это все, что у меня есть. И я по возможности стараюсь ее сохранять.
— Вы трус, Крегер.
— А вы? Не вам об этом говорить. Давайте вашу бумагу.
Послышался шорох бумаги.
— Хорошо, — сказал Крегер своим бесцветным голосом, — я согласен, это действительно печать первосвященника.
— Вы пили сегодня, Крегер?
— Еще бы. А что еще можно делать здесь, в Симмуре? Хотя у вас, барон, есть и другие развлечения, а?
— Вы мне не нравитесь, Крегер.
— Я тоже от вас не в восторге. Но все же нам обоим придется смириться с этим. Извольте изложить ваше поручение и уходите. Меня уже начинает тошнить от ваших духов.
После напряженной тишины Гарпарин заговорил размеренно и подчеркнуто спокойно:
— Вот что Его Светлость хотел бы передать Мартэлу. Он, то есть Мартэл, должен собрать так много людей, как сможет, и облачить всех в черные доспехи. Они должны выступать под знаменами Ордена Пандиона — любая вышивальщица подделает вам их, тем более Мартэл знает, какими они должны быть. Отряд должен с большой помпой прибыть к замку графа Редана, дяди короля Арсиума Дрегоса. Вам известно это место?
— Это на дороге из Дарры в Сарриниум?
— Да, верно.
— Граф Редан — человек благочестивый, и без сомнения примет у себя в замке отряд Рыцарей Храма. Когда Мартэл с отрядом окажется в стенах замка, они должны убить всех его обитателей. Вряд ли они встретят серьезное сопротивление — Редан не содержит большого гарнизона. С ним там живет жена и несколько незамужних дочерей. Все они должны быть многократно изнасилованы.
— Адус сделал бы это в любом случае, — рассмеялся Крегер.
— Хорошо, пусть он не будет застенчив. Далее — в замке у Редана живут несколько священнослужителей. Они должны быть свидетелями всего этого. После того, как Адус и другие закончат с женщинами, они должны на глазах у священников перерезать им глотки. Редан должен быть подвергнут пыткам и обезглавлен. Заберите его голову, когда будете покидать замок, но пусть люди Мартэла оставят на теле одежду и достаточно личных драгоценностей, чтобы его можно было опознать. Убейте всех в замке, за исключением этих священнослужителей, но отпустите их только после того, как они станут свидетелями всего, что произойдет в замке.
— Зачем?
— Чтобы они могли рассказать о подобном надругательстве королю Дрегосу в Лариуме.
— Энниас хочет, чтобы Дрегос объявил войну Ордену Пандиона?
— Не совсем так, но и это возможно тоже. Как только закончите, отошлите мне сообщение в Симмур с курьером.
Крегер снова рассмеялся.
— Только идиот пойдет на это. Кто-нибудь из пандионцев прирежет меня, не успею я еще явиться к Мартэлу с этим посланием.
— Вы все же слишком опасливы, Крегер.
— Лучше быть опасливым, чем мертвым. Я думаю, люди, которых наймет Мартэл, будут чувствовать тоже самое. Расскажите уж тогда поподробнее об этом плане, Гарпарин.
— Вам не нужно знать больше.
— Зато нужно будет Мартэлу. Вряд ли он захочет быть слепым орудием для кого-то.
Гарпарин пробормотал слова проклятия.
— Ну, хорошо. Пандионцы вмешались в дела первосвященника. Подобные зверства дадут Его Светлости повод сослать всех пандионцев в их главный Замок в Димосе, а потом он собственной персоной отправится в Чиреллос, чтобы доложить все Курии и лично Архипрелату. У них не будет выбора, кроме как распустить Орден Пандиона. Люди, стоящие во главе Ордена — Вэнион, Спархок и другие — будут заключены в подземную темницу под Базиликой в Чиреллосе. Не один человек еще не вышел из этих темниц живым.
— Что ж, я думаю, Мартэлу понравится эта затея.
— Энниас тоже так думает. Эта стирикская женщина — Сефрения — конечно же будет сожжена на костре, как ведьма.
— Да, было бы неплохо избавиться от нее, — Крегер помолчал немного и добавил: — Но ведь есть наверно еще что-то?
Гарпарин промолчал.
— Ну, не будьте таким скромным, барон, если я смог увидеть, что вы что-то недоговорили, то Мартэл и подавно это почувствует.
— Хорошо, — сказал Гарпарин угрюмым голосом. — Пандионцы вероятно постараются защитить своих вождей от тюремного заключения. Поэтому против них придется выставить армию. А это даст Энниасу и Королевскому Совету возможность объявить страну на военном положении и отменить некоторые законы.
— И какие же законы?
— Те, которые связаны с престолонаследием. Эления будет находиться в состоянии войны, а Элана не может править сейчас страной. Ей придется отречься от престола в пользу своего кузена — Принца-Регента Личеаса.
— Бастарда Аррисы, этого сопляка?
— Законность передачи короны может быть достигнута решением Совета, и я знаю, что говорю о Личеасе, Крегер. Неуважение к королю приравнивается к государственной измене, и закон этот, между прочим имеет обратную силу.
Разговор снова был прерван напряженной тишиной.
— Но позвольте, — сказал Крегер, — я слышал, что Элана в бессознательном состоянии заключена в каком-то там кристалле.
— В этом нет особой проблемы.
— Но как же она подпишет отречение?
Гарпарин рассмеялся.
— В монастыре близ Лэнды живет один монах, весьма искусный в подделывании почерков. Над подписью королевы он трудился особенно усердно, и теперь весьма преуспел.
— Хитро. А что будет с ней после отречения?
— Как только Личеас будет коронован, мы устроим Элане пышные похороны.
— Но она ведь пока еще жива, не так ли?
— Если будет надо, мы превратим в гробницу ее трон.
— Что ж, осталась лишь одна проблема…
— Не вижу никаких проблем.
— Вы непрозорливы, Гарпарин. Первосвященник должен действовать быстро. Если пандионцы узнают о его плане до того, как он доберется до курии в Чиреллосе, они сделают все, чтобы избавиться от обвинения.
— Мы понимаем это. Именно поэтому курьер должен быть послан сразу после того, как граф и его люди будут убиты.
— Ведь послание может так и не дойти до вас… Любой человек, посланный нами в качестве курьера, может подозревать, что будет убит сразу после того, как передаст послание, и решит, что ему лучше ехать в Лэморканд или Пелозию, а не в Симмур, — сказал Крегер, и, выдержав паузу добавил, — позвольте посмотреть ваше кольцо.
— Мое кольцо? Зачем?
— Оно ведь с печатью?
— Да. С гербом моей семьи.
— Каждый знатный человек имеет кольцо, подобное этому, не так ли?
— Безусловно.
— Отлично. Передайте Энниасу, чтобы он обращал особое внимание на чашу для сбора пожертвований в Кафедральном соборе Симмура. Однажды среди пожертвований он увидит это кольцо. Это будет кольцо с гербом семейства графа Редана. Энниас все поймет, а посланник останется невредим.
— Боюсь Его Светлости это не понравится.
— А это вовсе и не обязательно. Я думаю, мы договорились. Так сколько?…
— Что сколько?
— Я имею в виду деньги. Сколько Энниас собирается заплатить Мартэлу за эту услугу? Он получает корону для Личеаса и полную власть в Элении. Во сколько же он оценит это?
— Его Светлостью была упомянута сумма в десять тысяч золотых.
Крегер саркастически рассмеялся.
— Я думаю Мартэл будет дискутировать на эту тему.
— Сейчас в первую очередь дорого время, Крегер.
— Значит, Энниас не должен скупиться. Может, вы возвратитесь во дворец и посоветуете первосвященнику быть пощедрее. Иначе может случиться, что мне целую зиму придется мотаться между ним и Мартэлом, передавая различные предложения и контрпредложения.
— Десять тысяч — это все, что есть в казне королевства, Крегер.
— Ну, это совсем просто. Пусть Энниас увеличит налоги или возьмет что-нибудь из церковной казны.
— А где теперь Мартэл?
— Я не уполномочен сообщать вам это.
Спархок перевел дух и отнял ухо от стены.
— Ну что, было интересно? — лениво спросила Нейвин, по-прежнему лежащая на кровати.
— Очень.
— Ты уверен, что не передумал? — сказала Нейвин, сладострастно вытягиваясь на своем ложе: — Теперь, когда ты уже услышал, что хотел?
— Извини, сестренка, но у меня сегодня еще куча дел. Кроме того, я уже заплатил Шанде за тебя. А зачем тебе работать, если я этого не требую?
— Такие уж правила в моем ремесле. И к тому же, ты мне нравишься, мой высокий друг со сломанным носом.
— Я польщен, — улыбнулся Спархок, и, достав из кармана золотую монету, протянул девушке.
Она посмотрела на него с удивлением и благодарностью.
— Я хочу выйти отсюда раньше Крегера, — сказал Спархок и направился к двери.
— Возвращайся когда-нибудь, когда не будешь так занят, — сказала ему вслед Нейвин.
— Я подумаю об этом, — пообещал он.
Спархок вернул на глаза повязку и тихо вышел в коридор. Спустившись по лестнице в темную прихожую, он так же тихо выбрался на улицу.
Телэн стоял прижавшись к стене рядом с дверью, пытаясь спрятаться от дождя.
— Ну, как повеселился? — спросил он.
— Я нашел все, что искал, — ответил Спархок.
— Я имею в виду Нейвин, ее ведь не зря считают одной из лучших в Симмуре.
— К сожалению, мне не пришлось убедиться в этом — я был там по делу.
— Я разочарован в тебе, Спархок, — дерзко ухмыльнулся Телэн, — но Нейвин, наверно, разочарована еще больше — говорят, она из тех, кто любит свою работу.
— У тебя несносный характер, Телэн.
— Я знаю, и ты не представляешь, как этому рад, — внезапно лицо мальчика посерьезнело и он, оглянувшись, спросил: — Спархок, кто-нибудь следит за тобою?
— Вполне возможно.
— Я не о солдатах церкви. Там, на дальнем конце переулка, стоял мужчина, по крайней мере мне показалось, что мужчина — лица не было видно под капюшоном. На нем была одежда монаха.
— По Симмуру разгуливает множество монахов.
— Но не такие, как этот. У меня внутри все похолодело, как только я взглянул на него.
Спархок пристально посмотрел на мальчика.
— Ты ощущал что-нибудь подобное прежде, Телэн?
— Однажды. Платим послал меня к Западным воротам — встречать кого-то. Какие-то старики входили в город. Когда они прошли, я некоторое время даже не мог сообразить, что я здесь делаю. Целых два дня я чувствовал то же, что и сейчас.
Не стоит, наверно, говорить мальчику, в чем дело, подумал Спархок. Чувствительность к магии не такая уж редкость, и мало у кого это заходит дальше.
— Не стоит особо беспокоиться об этом, — вслух сказал Спархок, — у нас у всех порой бывают подобные чувства.
— Может быть, — с сомнением протянул Телэн.
— Ну что ж, здесь мы с делами покончили. Пора теперь возвращаться к Платиму.
Несмотря на дождь, улицы Симмура были переполнены зажиточными горожанами в ярко-красных плащах и простыми ремесленниками, одетыми, преимущественно в коричневое и серое. Спархоку приходилось особенно тщательно выполнять роль слепого, чтобы избежать каких-либо подозрений. Был полдень, когда он и Телэн спускались по ступеням, ведущим в подвал Платима.
— Почему ты не разбудил меня? — сердито спросил Келтэн. Он сидел на краю своей лежанки, держа в руках тарелку с мясным рагу.
— Ты должен был отдохнуть, — ответил Спархок, снимая повязку с глаз. — И потом, там идет сильный дождь.
— Ты видел Крегера?
— Нет, но я слышал его, что ничем не хуже, — Спархок обошел вокруг очага. — Ты сможешь достать повозку с возничим? — спросил он Платима.
— Если тебе нужно, — Платим шумно хлебнул из своей серебряной кружки пролив эль себе на грудь.
— Да, — подтвердил Спархок, — нам необходимо вернуться в Замок Ордена. Солдаты первосвященника все еще ищут нас, поэтому мы спрячемся в кузове повозки.
— Да, но телеги двигаются не слишком быстро. Что вы скажете насчет кареты? С занавесками, разумеется.
— А что, у тебя есть карета?
— Да, несколько. В последнее время Всевышний был ко мне благосклонен.
— Рад слышать это, — сказал Спархок, и, повернувшись, позвал: — Телэн!
Мальчик подошел к нему.
— Сколько денег ты стащил у меня сегодня утром?
— Не так уж много, — осторожно ответил Телэн, — а что?
— Будь более точным.
— Семь медяков и одну серебряную. Ты друг, поэтому золотые я положил обратно.
— Я тронут.
— Ты, наверно, хочешь получить назад свои деньги?
— Оставь их себе — за твою помощь.
— Вы так щедры, мой господин.
— Я еще не закончил. Не мог бы ты еще последить для меня за Крегером. Мне нужно будет уехать, и я не хотел бы терять его след. Если он покинет Симмур, сходи в гостиницу на улице Розы, ты знаешь где это?
— Это та, которая принадлежит пандионцам?
— Да… Откуда ты знаешь?
— Это всем известно.
Спархок нахмурился и продолжил:
— Стукни в ворота три раза, сделай паузу, потом стукни еще дважды. Тебе откроет ворота привратник. Будь с ним вежлив — он рыцарь. Скажи ему, что человек, интересующий Спархока, покинул город. Постарайся объяснить ему, в какую сторону поехал Крегер. Запомнил?
— Ты хочешь, чтобы я повторил?
— Не надо. Кстати, рыцарь-привратник даст тебе золотой за работу.
Глаза Телэна заблестели. Спархок обернулся к Платиму.
— Спасибо тебе, друг мой. Ты сполна оплатил свой долг.
— А я уже и забыл о нем, — ухмыльнулся толстяк.
— Платим действительно хорош в забывании долгов, — встрял Телэн, — когда он должен, конечно.
— Когда-нибудь твой язык доведет тебя до беды, малыш, — проворчал Платим.
— Меня всегда спасут мои ноги.
— Ступай лучше, скажи Сэфу, чтобы запрягал серых в экипаж с голубыми колесами и подавал его к двери.
— А что я буду иметь с этого?
— Я отложу обещанную тебе порку.
— Звучит заманчиво, — ухмыльнулся мальчик и поспешно удалился.
— Очень умный молодой человек, — заметил Спархок.
— Да, не по годам, — согласился Платим, — я думаю, когда я уйду на покой, он заменит меня.
— Выходит, он — наследный принц?
Платим бурно расхохотался:
— Коронованный принц воров! Это забавно. Знаешь, ты мне нравишься, Спархок. — Продолжая смеяться толстяк похлопал рыцаря по плечу. — Если тебе еще что-нибудь понадобится, дай мне знать.
— Договорились, Платим.
— Я, пожалуй, даже назначу тебе специальный паек.
— Спасибо, — сухо сказал Спархок. Взяв свой меч, прислоненный к спинке стула Платима, он вернулся к лежанке Келтэна. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он, начиная переодеваться в свою одежду.
— Великолепно.
— Ну, тогда мы сейчас едем.
— Куда мы направимся?
— Обратно в Замок. Я узнал кое-что, что необходимо знать Вэниону.
Экипаж был не новый, но добротно сделанный и ухоженный. Окна были задрапированы тяжелой тканью, надежно защищающей пассажиров от любопытных глаз. Пара серых лошадей, запряженных в карету, шли бодрой рысью.
Келтэн откинулся на кожаные подушки дивана.
— Мне только так кажется или действительно ворам платят больше, чем рыцарям?
— Мы делаем свое дело не ради денег, — напомнил ему Спархок.
— Это до боли очевидно, мой друг. — Келтэн вытянул ноги и скрестил руки на груди. — Знаешь, мне по душе подобный способ передвижения.
— Постарайся не привыкнуть.
— Но ты должен все же признать, что ехать здесь гораздо удобнее, чем трястись на лошади, натирая себе мозоли на седалище в жестком седле. Моя душа в прекрасном состоянии, а вот седалище начинает изнашиваться.
Экипаж быстро двигался по улицам города, и вскоре, миновав Восточные ворота, оказался перед подвесным мостом Замка Ордена. Спархок и Келтэн покинули экипаж, и Сэф незамедлительно развернул лошадей и направился к городу.
Пройдя непременный ритуал, друзья сразу направились в кабинет Магистра в Южной башне.
Вэнион восседал перед кипой бумаг, разложенных на большом столе в центре комнаты. Рядом с очагом, глядя на потрескивающее пламя, расположилась Сефрения с неизменной чашкой чая в руках.
Первым, что бросилось в глаза Магистру, когда он взглянул на вошедших, были кровавые пятна на камзоле Келтэна.
— Что произошло? — спросил он.
— Наша маскировка не сработала, — пожал плечами Келтэн. — Отряд солдат церкви устроил на нас засаду в переулке. А рана эта пустячная.
Сефрения поднялась со своего кресла и подошла к ним.
— Ты позаботился о каком-нибудь лечении? — спросила она.
— Спархок наложил какую-то повязку.
— Разреши мне взглянуть. Иногда повязки Спархока бывают грубоваты.
Келтэн немного поворчал, но выполнил просьбу. Сефрения сняла повязку и, поджав губы, осмотрела рану на боку Келтэна.
— Ты очистил ее? — спросила она Спархока.
— Я промыл ее вином.
— О, Спархок, — вздохнула Сефрения, и подойдя к двери, послала одного из молодых рыцарей за необходимыми для перевязки вещами.
— Спархок кое-что там узнал, — сообщил Келтэн Магистру.
— Что именно?
— Я обнаружил Крегера, — сказал Спархок, подвигая себе стул и садясь. — Он остановился в одном публичном доме у Западных ворот.
Левая бровь Сефрении поползла вверх.
— Что ты делал в борделе, Спархок?
— Это долгая история, — ответил Спархок, слегка краснея. — Когда-нибудь я расскажу ее вам целиком. Продолжим. Позже в этот же бордель явился Гарпарин и…
— Гарпарин?! — изумленно взглянул на него Вэнион. — В публичном доме? Но у него оказаться там причин еще меньше, чем у тебя.
— Он пришел туда, чтобы встретиться с Крегером. По случайности я оказался в комнате рядом с той, где состоялась встреча, — сказал Спархок и вкратце, опуская детали изложил план Энниаса.
Глаза Вэниона сузились, когда Спархок закончил свой рассказ.
— Энниас оказался даже более жестоким подлецом, чем я мог предполагать, — сказал он. — Я никогда не думал, что первосвященник дойдет до такого зверства в своей жажде власти.
— Но мы ведь предотвратим это? — спросил Келтэн, в то время как Сефрения начала обработку его раны.
— Конечно, мы это сделаем, — рассеянно ответил Вэнион. Магистр смотрел в потолок, погруженный в думы. — Я думаю у нас есть возможность повернуть это в обратную сторону. — Он взглянул на Келтэна и спросил: — Ты в состоянии ехать?
— Да, конечно. Это только царапина, — заверил его тот.
— Отлично. Я хочу, чтобы ты поехал в Главный Замок Ордена в Димосе. Собери там всех, кого сможешь, и отправляйся к графу Редан в его замок. Старайся избегать основных дорог — не хотелось бы, чтобы Мартэл узнал, куда ты направляешься. Спархок, ты возглавишь отряд рыцарей отсюда из Симмура. С Келтэном воссоединишься уже в Арсиуме.
— Нет, — покачал головой Спархок, — если мы поедем все вместе вот так открыто, Энниас может что-нибудь заподозрить. А если он что-то заподозрит, он может отложить атаку на замок Редана до того времени, когда нас там не будет.
— Да, пожалуй, — нахмурился Вэнион. — Может быть ты будешь выводить людей небольшими группами?
— Это будет слишком долго, — сказала Сефрения, заканчивая перевязывать Келтэна. — К тому же это привлечет не меньше внимания, чем если выедут все вместе, а пожалуй и больше. А Ордену все еще принадлежит тот монастырь, что находится по дороге в Кардос?
— Да, — кивнул Вэнион, — хотя ему требуется основательный ремонт.
— Тебе не кажется, что настало время всерьез им заняться?
— Я не совсем понимаю о чем ты, Сефрения.
— Нам необходим способ не вызвав подозрений вывести из Симмура большое количество пандионцев? Я думаю, Вэнион, тебе стоит сходить во дворец и заявить на Совете, что собираешься вывести из Замка всех пандионцев для ремонта монастыря. Энниас будет думать, что ты играешь ему на руку. Вы можете нагрузить несколько повозок инструментами и материалами для ремонта, чтобы не вызвать никаких подозрений. Отойдя немного от Симмура, вы можете изменить направление. По-моему это неплохой способ, а?
— Звучит неплохо, — заметил Спархок. — Ты поедешь туда с нами? — спросил он Вэниона.
— Нет, — покачал головой Магистр. — Мне нужно будет съездить в Чиреллос, предупредить нескольких дружественных членов Курии о том, что замыслил Энниас.
Спархок кивнул. Затем, казалось, что-то вспомнил.
— Я не уверен, — сказал он, — но мне кажется, что здесь, в Симмуре, кто-то следит за мной. И по-моему это не элениец. — Спархок улыбнулся Сефрении. — У меня достаточно опыта, чтобы распознать тонкое прикосновение ума стирика. В любом случае, он, этот следящий, распознавал меня под любым маскарадом. Я почти уверен, что он был именно тем человеком, который наслал на нас солдат церкви в переулке — а это значит, что он как-то связан с Энниасом.
— Каков он из себя? — спросила Сефрения.
— Он носит плащ с капюшоном и постоянно прячет под ним лицо.
— Он не сможет ничего сообщить Энниасу, если будет мертв. Давайте устроим ему засаду где-нибудь по дороге в Кардос, — предложил Келтэн.
— Тебе не кажется, что это слишком прямолинейно? — неодобрительно протянула Сефрения.
— Я — просто человек, Сефрения, и условности приводят меня в замешательство.
— Мне хотелось бы обсудить еще некоторые детали, — сказал Вэнион, посмотрев на Сефрению. — Келтэн и я, мы вместе поедем до Димоса. Ты не хочешь вернуться туда в Главный Замок?
— Нет, — ответила волшебница. — Я отправлюсь вместе со Спархоком, на тот случай, если тот стирик, о котором он говорил, снова увяжется за ним. Я бы попыталась справиться с этим преследователем, не прибегая к убийству.
— Ну что ж, хорошо, — сказал Вэнион, вставая. — Спархок, ты и Келтэн ступайте и подышите телеги, инструмент и прочее, а я отправлюсь во дворец пудрить мозги Энниасу. Как только я вернусь, мы выступаем.
— А мне ты не дашь задания, Вэнион? — спросила Сефрения.
— Хорошо, — улыбнулся Вэнион. — Почему бы тебе не выпить еще чашечку чая?
— Благодарю тебя, Магистр. С этим, надеюсь, я справлюсь.
