Часть третья
«Пещера Тролля»
18
— Это что, действительно был Азеш? — с некоторым испугом в голосе спросил Келтэн.
— Его голос, — уточнила Сефрения.
— И он что, всегда так шипит?
— Нет, это Ищейка искажает речь.
— Я так понял, что вы уже встречались с ним раньше, — сказал Тиниэн.
— Однажды, — коротко отозвалась Сефрения. — Очень, очень давно, — она, казалось, не хотела говорить об этом и быстро перевела разговор на другое. — Мы можем возвращаться к кургану. Давайте займемся тем, зачем мы сюда прибыли, пока эта тварь не вернулась с подкреплением.
Они поворотили коней и поехали назад по петляющей дорожке. Солнце уже поднялось над горизонтом, но Спархок чувствовал внутренний холод, с которым не в силах были справиться ласковые теплые лучи дневного светила. Встреча со Старшим богом заморозила его кровь, хотя на этот раз это был только голос.
Когда они добрались до кургана, Тиниэн прихватил веревку и первым влез наверх. Снова он выложил на землю магический пантакль.
— Ты уверен, что не поднимешь вместо короля какого-нибудь его спутника, — спросил Келтэн.
Тиниэн покачал головой.
— Я буду вызывать Сарека по имени, — он начал заклинание и в конце его стиснул поднятые над головой руки.
Сначала ничего не происходило, как и раньше, но немного спустя над могилой появился призрак человека гигантского роста — короля Талесии Сарека. Его древние кольчужные доспехи были иссечены мечами и топорами, на щите красовалась огромная вмятина, а клинок меча был весь зазубрен. Короны на его голове не было.
— Кто ты? — спросил призрак пустым гулким голосом.
— Я — сэр Тиниэн, Ваше Величество. Альсионский рыцарь из Дэйры.
Король Сарек обратил к нему темные провалы глазниц, сурово сдвинув брови на мертвом лице.
— Не подобает беспокоить мертвых, сэр Тиниэн. Не буди моего гнева, верни меня назад.
— Прошу простить меня, Ваше Величество. Мы не нарушили вашего царственного покоя, если бы не события чрезвычайной важности.
— Для мертвого нет ничего важного в мире живых.
Спархок вышел вперед.
— Мое имя Спархок, Ваше Величество.
— Пандионец, видно по твоим доспехам.
— Да, Ваше Величество. Моя королева Элана смертельно больна, и только Беллиом может спасти ее. Мы пришли умолять вас разрешить нам воспользоваться этим украшением вашей славной короны, чтобы восстановить ее здоровье. Мы вернем камень в вашу могилу, как только выполним эту задачу.
— Возвратите или оставьте у себя, сэр Спархок, но вы не найдете его в моей могиле.
У Спархока перехватило дыхание, как будто лошадь лягнула его в грудь.
— А эта ваша королева, что за недуг постиг ее, от которого только Беллиом может излечить? — в голосе призрака послышался легкий намек на любопытство.
— Она была отравлена, Ваше Величество, людьми вожделеющими захватить ее трон.
Лицо Сарека стало гневно.
— Предательство, сэр Спархок, — резко прозвучал гулкий голос. — И ты знаешь, кто это совершил?
— Да.
— И ты наказал их?
— Еще нет, Ваше Величество.
— Их головы по-прежнему на плечах? Неужели за эти столетия Пандионцы так измельчали?
— Мы думали, что лучше сначала вернуть королеву к жизни, Ваше Величество, чтобы она могла сама произнести над ними их смертный приговор.
Сарек молчал некоторое время, задумавшись.
— Что ж, верно, — одобрил он в конце концов. — Хорошо, сэр Спархок, я помогу тебе и твоим спутникам. Хоть Беллиома и нет здесь, я могу направить вас туда, где он спрятан. Когда я пал на этом поле, мой родич, граф Хейд, подхватил мою корону и бросился в бегство с ней, чтобы она не попала в руки врага. Его тяжело теснили и он получил смертельные раны. Он добрался до берега озера и умер там. В Чертоге Смерти он поклялся предо мной, что бросил корону в воду и враг не нашел ее. Так ищите его в озере, если он все еще там.
— Благодарю вас, Ваше Величество, — сказал Спархок с глубоким поклоном.
Тут вперед выступил Улэф.
— Я — сэр Улэф, из Талесии, — объявил он. — Я состою в дальнем родстве с вами, мой король. Не подобает, чтобы последнее пристанище короля Талесианского находилось в чужой земле. Если бог даст мне сил, и если будет на то ваше согласие, я клянусь возвратить останки на родную землю и успокоить их в королевской усыпальнице в Эмсате.
Сарек одобрительно посмотрел на Генидианца.
— Пусть будет так, родич, ибо, сказать по правде, мой сон неспокоен в этом месте.
— Как только мы выполним нашу задачу, мой король, я вернусь и заберу вас домой, — на голубых глазах Улэфа показались слезы. — Отпусти его на покой, Тиниэн. Ему еще предстоит долгое последнее путешествие.
Тиниэн кивнул и Сарек исчез в земле.
— Вот и все, — сказал Келтэн. — Теперь нам надо отправляться к озеру Вэнн и заняться плаванием.
— Это легче, чем копать, — сказал ему Кьюрик. — Все, что нас сейчас должно беспокоить — это Ищейка и тролль, — Кьюрик нахмурился. — Сэр Улэф, если Гвериг знает, где находится Беллиом, почему же за столько лет он не вернул его себе.
— Насколько я понимаю, Гвериг не может плавать, — ответил талесианец. — Нам, надо думать, придется все-таки повоевать с ним. Ведь как только мы достанем Беллиом из озера, он наверняка нападет на нас.
Спархок взглянул на запад, где солнечный свет дробился бесчисленными сверкающими бликами на водах озера. Утренний порывистый ветер гнал волны по высокой зеленой траве и по серой прибрежной осоке у воды.
— Будем беспокоиться о Гвериге, когда увидим его, — сказал он. — А сейчас поедем и поглядим как следует на это озеро.
Они слезли с могилы и забрались в седла.
Беллиом не должен быть далеко от берега, — сказал Улэф. — Короны делают из золота, а золото — штука тяжелая. Умирающий человек не мог забросить ее слишком далеко, — Генидианец поскреб себя по подбородку. — Мне как-то пришлось искать кое-что под водой. Главное в этом деле — методичность, простым барахтаньем многого не добьешься.
— Вот когда мы подъедем к озеру, ты и покажешь нам, как это делать, — ответил Спархок.
— Ладно, а сейчас давайте держаться точно на запад, пока не выедем к озеру. Если граф Хейд умирал, то он вряд ли стал бы петлять.
Приподнятое настроение Спархока исчезло. Неизвестно, как скоро может вернуться Ищейка, ведя за собой целую орду одуревших людей, а он сам и его друзья не могут оставаться облаченными в доспехи, ныряя в озеро. Они будут совсем беззащитны. И не только это. Как только Азеш узнает, что они на озере, он точно поймет, что они делают, как и Гвериг.
По-прежнему с озера дул легкий бриз и по небу плыли белые пушистые облака.
— Видишь там, наверху, кедровник, — обратился к нему Кьюрик, указывая на рощицу в четверти мили от них, — нам понадобится плот. Эй, Берит, поедем-ка свалим несколько деревьев.
Оруженосец и послушник отправились в рощу, прихватив с собой вьючных лошадей.
Все остальные подъехали к озеру и принялись рассматривать его гладь, по которой ветерок гнал легкую рябь.
— Тяжеленько будет найти что-то на дне, — заметил Келтэн, указывая на пятна торфяной мути на мелких местах.
— Как ты думаешь, нельзя ли как-нибудь определить, к какому месту на берегу подошел граф Хейд? — спросил Спархок Улэфа.
— Граф Гэзек говорил, что Альсионцы проходили здесь и похоронили его, — ответил Генидианец. — Они спешили, так что вряд ли отнесли его тело далеко от того места, где он пал. Давайте посмотрим вокруг, нет ли тут могилы.
— Спустя пять сотен лет, — протянул Келтэн. — От нее вряд ли осталось хоть что-то, Улэф.
— Я надеюсь, ты ошибаешься, друг мой. У дейранцев есть обычай возводить над могилой пирамиду из камней, — вступил в разговор Тиниэн. — Могильный холм может сравняться с землей, но камни гораздо долговечнее.
— Ну, хорошо, — решил Спархок. — Давайте разойдемся и поищем груду камней.
Могилу — небольшой холмик покоричневевших и заросших илом камней — нашел Телэн. Тиниэн заметил ее, воткнув древко копья в подножие.
— Ну что, начнем? — предложил Келтэн.
— Сначала дождемся Кьюрика и Берита, — сказал Спархок. — Дно скорее всего покрыто толстым слоем ила — нам потребуется этот плот.
Оруженосец с послушником вернулись через полчаса. Вьючные лошади тащили за собой волоком с дюжину ровных древесных стволов.
Минул полдень, когда грубое подобие плота было готово. Рыцари сняли доспехи и работали в исподнем под лучами горячего солнца.
— Эй, а ты начинаешь поджариваться, — сообщил Келтэн бледнокожему Улэфу, спина и плечи которого уже покраснели.
— Это уж как обычно, — ответил тот, — талесианцы не могут загорать нормально, — он выпрямился, закончив увязывать последнее бревно. — Теперь давайте-ка спустим его на воду, посмотрим, будет ли он плавать.
Они стащили плот по скользкой береговой грязи к воде. Улэф критически посмотрел на него.
— На морскую прогулку я бы на нем не отправился, — вынес суждение Генидианец. — Но для наших целей сойдет. Берит сходи-ка к тому вон ивняку и срежь пару молодых стволов.
Послушник кивнул и через несколько минут возвратился с двумя упругими стволами. Улэф подошел к могиле и выбрал из пирамиды два камня, немного больше размером своего кулака. Взвесив их на весу рук, он передал один Спархоку.
— Как ты думаешь, — спросил он, — золотая корона весила примерно столько?
— Откуда мне знать? Я ж никогда не носил короны.
— Ну, думай, Спархок, день идет и скоро здесь будет полно комаров.
— Хорошо, наверно столько, может на несколько фунтов больше, может — меньше.
— Так я и предполагал. Берит, возьми эти стволы и отплыви на плоте немного от берега. Мы сейчас отметим территорию для наших поисков.
— Берит выглядел озадаченным, но сделал, как было велено.
— Достаточно, Берит! — крикнул Улэф. — Дальше не надо, — почти совсем без размаха он бросил камень в направлении плота. — Отметь это место!
Берит утер с лица брызги.
— Да, сэр Улэф, — ответил он, подталкивая шестом плот поближе к центру расходящихся по воде кругов. Взяв один из ивовых прутьев, послушник воткнул его в илистое дно. Верхушка ствола осталась торчать над водою.
— Теперь возьми немного левее! — прокричал Улэф. — Следующий камень я брошу подальше.
— Левее для меня или для вас, сэр Улэф? — почтительно поинтересовался Берит.
— Сам выбирай. Я просто не хочу попасть в тебя этим, — сказал талесианец, перебрасывая второй камень с руки на руку.
Берит отвел плот в сторону и Улэф бросил второй камень, на этот раз как следует размахнувшись.
— Господи, да не один раненый, тем более умирающий не зашвырнул бы корону так далеко! — воскликнул Келтэн.
— В этом-то все и дело, — скромно ответил Улэф. — Уж это точная граница для наших поисков. Берит, отметь это место и лезь в воду! Надо узнать какая там глубина и какое дно.
Берит отметил место падения второго камня и замялся.
— Не попросите ли вы леди Сефрению отвернуться? — густо покраснев выдавил он.
— Если кто-нибудь засмеется, быть ему весь остаток своих дней жабой, — пригрозила Сефрения, отворачиваясь и заставляя отвернуться любопытную Флют.
Берит скинул с себя оставшийся минимум одежды и выдрой соскользнул с края плота. Примерно через минуту его голова показалась над водой. Все на берегу затаили дыхание. Берит, разбрызгивая воду, глубоко вздохнул.
— глубины примерно восемь футов, сэр Улэф, — доложил он, взбираясь на плот. — Но на дне фута два тины и ила, не особенно приятно. Вода совсем мутная — рук перед лицом не видать.
— Я этого боялся, — пробормотал Улэф.
— А как водичка на ощупь? — крикнул Келтэн.
— Ужасно холодная, сэр, — откликнулся Берит.
— А я боялся этого, — мрачно сказал Келтэн.
— Ну вот, господа, — провозгласил Улэф, — настало время искупаться и нам.
Оставшаяся часть дня была не слишком приятной. Как и сказал Берит не успевшая еще прогреться вода леденила тело, а дно было покрыто толстым слоем липкой темно-коричневой грязи, наносимой в озеро из прибрежных торфяных болот.
— Не пытайтесь копаться в тине руками, — наставлял талесианец, — ощупывайте дно ногами.
Однако они так ничего и не нашли. Солнце уже готово было закатиться за горизонт, когда они усталые и синие от холода выбрались на берег.
— Нам нужно что-то решить, — мрачно проговорил Спархок, когда они обсушились, оделись и натянули кольчуги. — Долго ли мы можем в безопасности оставаться здесь? Ищейка почти точно знает, где мы находимся и запах быстро приведет его к нам. Как только он увидит нас на этом озере, Азеш будет знать где Беллиом, а этого мы не можем допустить.
— Ты прав, Спархок, — согласилась Сефрения, — конечно Ищейке понадобится время, чтобы набрать новых людей, но мы должны поставить себе крайний срок, после которого должны будем покинуть это место.
— Но мы уже так близки, — возразил Келтэн.
— Однако для нас будет не лучшим выходом — найти Беллиом и тут же отдать его Азешу, — сказала она, — если мы сейчас уедем, то отведем Ищейку от этого места. А потом мы всегда сможем вернуться сюда и достать его.
— Завтра в полдень? — предложил Спархок.
— Уж по крайней мере не дольше.
— Что ж, завтра в полдень мы собираемся и едем назад в Вэнн, — сказал Спархок. — У меня такое чувство, что Ищейка не поведет своих людей в город. Они слишком уж бросаются в глаза.
— Лодка! — прошептал Улэф. Лицо его казалось красным в свете костра.
— Где? — спросил Келтэн, уставившись на ночное озеро.
— Да нет. Я имел в виду, почему бы нам в Вэнне не раздобыть лодку? Ищейка последует за нами в Вэнн, но наши следы по воде он вынюхать не сможет. Он будет торчать у Вэнна, поджидая нас, а мы уже будем здесь. И преспокойно будем искать Беллиом.
— Хорошо придумано, Спархок, — сказал Келтэн.
— А ты как думаешь, — спросил Спархок Сефрению. — Можно ли сбить со следа Ищейку, если мы поедем водой?
— Я полагаю, что да, — ответила она.
— Хорошо, тогда так и сделаем.
Скудно поужинав все разошлись спать.
На следующее утро они поднялись с первыми лучами солнца, и, кое-как позавтракав, забрались на плот и отвели его ко вчерашним отметинам. Поставив плот на якорь, сооруженный из камня на веревке, они опять полезли в холодную воду.
Был уже почти полдень, когда Берит вынырнул неподалеку от Спархока и отплевываясь и хватая воду проговорил.
— Кажется, я что-то нашел. Через томительную минуту ожидания он вынырнул снова. Но то, что он держал в руке было не короной, а потемневшим от воды и ила черепом человека. Подплыв к плоту, он положил находку на бревна. Спархок взглянул на солнце и выругался, потом вслед за Беритом влез на плот.
— Все! — крикнул он высунувшемуся из воды Келтэну. — Мы больше не можем здесь оставаться. Собирай остальных и идем на берег.
Когда они оказались на берегу, Улэф с любопытством изучил череп.
— Почему-то он какой-то узкий и вытянутым.
— Это потому, что он принадлежал земоху.
— Он что, утонул? — спросил Берит.
Улэф соскреб грязь с черепа и показал пальцем на отверстие в левом виске.
— Нет, с этой дырой в голове — вряд ли, — он подошел к воде и тщательно отмыл череп. Затем принес его назад и потряс. Внутри что-то гремело. Талесианец положил находку на камни могилы графа Хейда, взял здоровенный булыжник и ударил по черепу так, будто раскалывал орех. Вытащив что-то из осколков, он проговорил:
— Я так и думал — кто-то продырявил его голову стрелой, может быть с берега, — он вручил Тиниэну ржавый наконечник. — Ты узнаешь?
— Да, это дейранская ковка, — ответил тот, осмотрев его.
— Гэзек же говорил, что Альсионцы проходили здесь и уничтожили всех земохов, которые преследовали графа Хейда, — сказал Спархок. — Мы можем быть уверены, что земохи видели, как граф кинул корону в озеро, они бросились за ней и именно в то место, где она действительно упала в воду. Теперь мы находим череп одного из них, пробитый дейранской стрелой. Это хороший знак. Можно воспроизвести все события того дня. Берит, ты не сможешь указать точно место, где ты нашел этот череп?
— Я ориентировался на берег, это было прямо напротив большой засохшей коряги, от кромки воды футах в тридцати.
— Ну вот, — удовлетворенно сказал Спархок. — Земохи ныряли за короной, тут пришли Альсионцы и перестреляли их всех с берега. Этот череп был не больше, чем в нескольких шагах от Беллиома.
— Теперь мы знаем, где он находится, — сказала Сефрения, — поэтому вернемся за ним позже.
— Но…
— Мы должны уходить отсюда немедленно, Спархок. Слишком опасно держать Беллиом в руках, когда нас преследует Ищейка.
Скрепя сердце, Спархоку пришлось признать, что она права.
— Что ж, хорошо, — разочарованно протянул он. — Давайте собираться. Поедем в кольчугах, чтобы не очень бросаться в глаза. Улэф, оттолкни плот от берега. Нам нужно замести все следы нашего пребывания здесь и отправляться в Вэнн.
На сборы ушло примерно полчаса. Они двинулись на север, вдоль берега галопом. Как обычно, Берит ехал позади, приглядывая нет ли погони.
Спархок пребывал в меланхолии. Как бы близко он не подбирался к Беллиому, что-то мешало ему, какая-то невидимая сила. Он ощущал в себе исподволь зарождающиеся языческие суеверия, всячески искореняемые эленийской Церковью. Многие года путешествий заронили в его душу семена мрачного скептицизма, но отказаться от своей веры он не мог и не хотел. Однако некая сила мешала ему заполучить Беллиом, и он знал, что это за сила. В голове его зароились мысли об армиях и вторжениях. Он поклялся себе, что если Элана умрет, то он положит всю свою жизнь, чтобы уничтожить Земох и оставить Азеша без единого раба.
Они добрались до Вэнна еще засветло и возвратились в уже хорошо знакомую гостиницу.
— Почему бы нам не купить это место, — предложил Келтэн, когда они спешились во дворе. — Я чувствую себя так, будто прожил здесь всю жизнь.
— Ступай наверх, — сказал ему Спархок. — Кьюрик, давай-ка сходим на берег озера, пока не село солнце и приглядим там какую-нибудь лодку.
Рыцарь и его оруженосец вышли из гостиницы и зашагали по улицам к озеру.
— Этот городишко не становится привлекательнее, даже когда ближе познакомишься с ним, — заметил Кьюрик.
— Мы здесь не ради своего удовольствия, — проворчал Спархок.
— Что с тобой, Спархок? Ты какой-то не такой последние недели.
— Время, Кьюрик, — вздохнул Спархок, — время. Оно течет сквозь пальцы. Мы были от Беллиома в нескольких футах и нам пришлось собраться и уехать. Моя королева умирает, а на пути постоянно становятся все новые преграды. Мне ужасно хочется устроить неприятности некоторым людям.
— О, тогда пожалуйста, не надо смотреть на меня.
Спархок нехотя усмехнулся.
— Я думаю, ты в безопасности, мой друг, — ответил он, похлопывая Кьюрика по плечу.
— Ну что ж, тогда нам вон туда, — оруженосец указал рукой.
— А что там?
— Таверна, а в ней сидят лодочники, или хозяева лодок.
— Откуда ты узнал?
— Я только что видел, как один из них вошел туда. Лодки иногда текут, и тогда хозяева смолят их. Всегда, когда видишь человека в одежде, запачканной варом — можешь быть уверен, что это лодочник.
— Ты иногда поражаешь меня своей наблюдательностью, Кьюрик.
— Я немало побродил по свету, Спархок. Если человек глядит во все глаза, он может научиться очень многому. Когда мы войдем, предоставь разговоры мне. Так дело пойдет быстрее, — Кьюрик вдруг пошел вразвалочку и подойдя к двери с ненужной силой толкнул ее. — Здорово, народ, — сказал он грубовато. — Мы, случайно, не там, где собираются те, кому приходится работать на воде?
— Ты попал по адресу, дружище, — сказал подавальщик.
— Отлично, ненавижу пить с сухопутными. От них только и слышишь, что о погоде да об урожае.
Люди в таверне одобрительно загоготали.
— Прости за любопытство, друг, но тебе случаем не приходилось хлебнуть соленой водички? — спросил подавальщик.
— Ха, еще бы, — ответил Кьюрик. — Жаль, что все время я не могу хлебать ее. Ничего нет лучше большой воды.
— Да, от моря здесь далеко, приятель, — сказал сидящий в углу человек с ноткой уважения в голосе.
Кьюрик глубоко вздохнул.
— А нельзя ли у вас тут нанять лодку? — спросил он. — Мы шли из Талесии, из Эмсата и зашли в Апалию. Я сошел на берег и грешным делом нагрузился там грогом. Капитан был не из тех, кто дожидается, так что он поднял паруса и утром с отливом ушел. А я застрял на берегу. Но по случаю я встретил этого человека, — Кьюрик по-свойски хлопнул Спархока по плечу. — Он дал мне работу. Говорит, что ему нужна лодка здесь у вас в Вэнне. Ну вот сейчас мы эту самую лодку и ищем.
— Эй, приятель, — отозвался человек, сидящий в углу, — а сколько твой хозяин заплатит за посудину?
— Ну лодка нужна на пару дней, — сказал Кьюрик и посмотрел на Спархока. — Как думаете, шкип, полкроны дадите?
— Да, я могу дать полкроны, — ответил Спархок, пытаясь скрыть изумление перед представшим в новом обличье Кьюриком.
— Говоришь, значит, на два дня? — переспросил человек в углу.
— Ну, как будет ветер, погода, но примерно так, приятель.
— Ладно. У меня тут в городе дела. Так что я могу дать вам свой баркас, тем более, что с рыбной ловлей сейчас не слишком, а сам буду чинить сети.
— Может пойдем тут же сразу и поглядим?
Человек допил пиво и поднялся.
— Ну пойдем, — сказал он, направляясь к двери.
— Кьюрик, — тихо сказал Спархок, — твои сюрпризы как гром среди ясного неба. В конце концов нервы у меня уже не те.
— Разнообразие делает жизнь интереснее, шкип, — усмехнулся Кьюрик, выходя из таверны.
Баркас оказался низко сидящей в воду посудиной футов тридцати длинной.
— Да в ней течь, приятель, — сказал Кьюрик, указывая на воду в лодке.
— Ну, мы как раз чиним ее. Мои люди сейчас ушли перекусить, но как только вернутся, сразу закончат работу. Это добрый баркас, приемистый и слушает руля, как хорошая жена — мужа, и перед любой непогодой на этом озере устоит.
— Ну так твои ребята починят ее к утру?
— Даже и не беспокойся, приятель.
— Ну, что думаешь, шкип? — спросил Кьюрик Спархока.
— Кажется, неплохая лодка, но я же не разбираюсь, ты для того и нанят, чтобы выбрать.
— Ну ладно, по рукам, приятель, — сказал Кьюрик рыбаку. — Мы придем сюда завтра на восходе, — и они с рыбаком ударили по рукам. — Идем, шкип, — сказал оруженосец, — поищем грогу, еды и места, чтобы переночевать.
Все той же развалистой походкой, Кьюрик принялся подниматься по берегу прочь от озера.
— Может ты объяснишь весь этот спектакль? — обратился к нему Спархок, когда они отошли подальше от рыбака.
— Все очень просто, Спархок, — ответил Кьюрик. — Озерные лодочники весьма уважают настоящих моряков и всячески стараются им угодить при встрече.
— Но, насколько я заметил, ты даже научился и ходить как-то по-особенному, и разговаривать…
— Я ходил в море в юности, когда мне было лет шестнадцать. Я тебе между прочим говорил об этом раньше.
— А я что-то не помню.
— Да нет, говорил же.
— Ну, может я что-то забыл. Но что заставило тебя отправиться в море?
— Эслада, — рассмеялся Кьюрик, — ей было тогда четырнадцать и она только-только расцветала. У нее по глазам было видно, что больше всего она хочет выскочить замуж, а я был еще не готов, вот и удрал от нее в море. Я нанялся матросом на самую дырявую шхуну на всем западном побережье и полгода только и делал, что вычерпывал воду из трюма. Сойдя на берег, я поклялся, что больше никогда моя нога не ступит на палубу, чему Эслада была очень рада…
— И после этого ты все же решил жениться на ней?
— Да, вскоре после того. Когда я вернулся домой, она затащила меня на сеновал своего отца и привела несколько очень убедительных аргументов… Эслада умеет быть очень убедительной, когда ей что-нибудь взбредет в голову.
— Кьюрик!
— Спархок, не будь таким юнцом. Эслада деревенская девушка, а большинство деревенских девушек рожают гораздо быстрее, чем через девять месяцев после свадьбы. Это довольно грубый способ ухаживания, но у него свои приятные стороны.
— На сеновале?
Кьюрик улыбнулся.
19
Спархок сидел в комнате, которую делил с Келтэном, изучая карту. Его друг мирно подремывал на кровати. Идея Улэфа насчет лодки была хороша, сбить Ищейку со следа было бы большой удачей. Можно будет спокойно вернуться к могиле графа Хейда и продолжить поиски без постоянной оглядки. Череп земоха, найденный Беритом, указывал почти точно на местонахождение Беллиома, и, если удача не отвернется от них, можно надеяться разыскать самоцвет за один день. Однако придется все-таки вернуться в Вэнн за лошадьми, с этим ничего не поделаешь. А как можно было предполагать, Ищейка будет поджидать их в полях и лесах где-то вокруг города. В обычных обстоятельствах перспектива сражения с ним не заботила бы особенно Спархока, он занимался этим всю жизнь, но если у них будет Беллиом, он будет рисковать не только своей жизнью, но и жизнью Эланы, а такой риск для него неприемлем. Более того, как только Азеш почует появление Беллиома, Ищейка может напасть уже не с небольшим отрядом, а с целой армией.
Решение напрашивалось простое — все что им нужно было сделать — это переправить на западный берег озера своих лошадей. Тогда Ищейка может целую вечность дожидаться их в окрестностях Вэнна. Но больше двух животных в нанятую лодку не погрузишь. Думая о том, что придется делать восемь, а то и девять ездок туда-обратно через озеро заставляла Спархока скрипеть зубами от нетерпения. Нанимать несколько лодок — тоже не лучший выход. Одна лодка на озере не привлечет ничьего внимания, а целая флотилия — другое дело. Можно было бы что-нибудь придумать, но оставалась еще одна трудность — не может ли Ищейка отличить запах их лошадей. Спархок машинально покрутил кольцо на левой руке. Ему опять показалось, что кольцо на пальце пульсирует, покалывая кожу.
Послышался легкий стук в дверь.
— Я занят! — раздраженно откликнулся Спархок.
— Спархок, — голос был легким и мелодичным, так обычно говорили стирики. Спархок нахмурился — это была не Сефрения, он вообще не знал этого голоса. — Спархок, — донеслось из-за двери, — мне нужно поговорить с тобой.
Он поднялся и пошел к двери. Отворив ее, он остолбенел — это была Флют. Она проскользнула в комнату и закрыла дверь.
— Так ты все же можешь говорить? — первое, что сорвалось с его губ, был удивленный вопрос.
— Конечно могу.
— Так почему же ты так упорно молчала?
— Раньше не было необходимости. Вы, эленийцы, болтаете слишком много, и от других ждете того же, — странно было слышать взрослую речь из уст маленькой девочки. — Послушай меня, Спархок, это очень важно. Нам нужно сейчас же уезжать.
— Посреди ночи? Флют!
— Ты ужасно наблюдателен, — улыбнулась девочка, взглянув на темное окно. — Теперь, пожалуйста, слушай меня внимательно. Гвериг заполучил Беллиом. Нам надо во что бы то ни стало нагнать его, пока он не добрался до северного побережья и не проскользнул на корабль в талесию. Если он опередит нас, то нам придется гнаться за ним до самой его пещеры в горах северной Талесии.
— Если верить Улэфу, никто даже не знает, где находится его пещера.
— Я знаю. Я была там раньше.
— Ты что?
— Спархок, ты теряешь время. Я хочу выбраться из этого города. Мне здесь душно. Надевай свои железяки и поехали, — в голосе девочке послышались резкие ноты. Она смотрела на рыцаря большими темными глазами. — Неужели ты такой полный чурбан, что не чувствуешь, как Беллиом передвигается по миру, неужели кольцо не говорит тебе этого?
Спархок слегка растерялся и взглянул на рубиновое кольцо на своей руке, палец все еще покалывало. Девочка стояла перед ним и, казалось, знала неизмеримо больше, чем он.
— А Сефрения знает об этом?
— Конечно, она собирает вещи.
— Давай-ка пойдем и поговорим с ней.
— Спархок, ты начинаешь раздражать меня! — ее темные глаза вспыхнули и уголки розовых губ опустились.
— Прости меня, Флют, но я все-таки должен поговорить с Сефренией, — Флют закатила глаза.
— Эленийцы, — сказала она настолько похожим на Сефрению тоном, что Спархок не удержавшись, рассмеялся.
Спархок взял ее за руку и вместе с ней отправился в комнату к Сефрении.
Сефрения собирала вещи, свои и Флют.
— Проходи, Спархок, — сказала она, увидев его в дверях.
— Что происходит, Сефрения?
— А что, разве ты ему не сказала, — в свою очередь спросила Сефрения у Флют.
— Сказала, но он мне, кажется, не поверил. Как ты выносишь этих упрямых людей.
— У них есть свое обаяние. Верь ей, Спархок, — сказала она, — она знает, что говорит. Беллиом покинул дно озеро, я чувствую это сама. А теперь он у Гверига. Мы должны выехать на открытое пространство, чтобы Флют и я могли чувствовать, куда он направляется. Поднимай остальных и вели Бериту седлать лошадей.
— Ты уверена в том, что говоришь?
— Да, поторапливайся, Спархок, иначе Гвериг уйдет.
Он быстро повернулся и выбежал в коридор, все произошло так быстро, что времени на раздумья не оставалось. Он шел от комнаты к комнате, будя остальных, и говоря, чтобы все собирались в комнате Сефрении. Он послал Берита в конюшню, седлать лошадей, последним был разбужен Келтэн.
— В чем дело? — недовольно спросил он, протирая сонные глаза.
— В том, мы уезжаем.
— Посреди ночи?
— Да, одевайся, Келтэн, а я соберу вещи.
— Да что случилось, Спархок? — Келтэн свесил ноги с кровати.
— Сефрения объяснит, да пошевеливайся же, Келтэн.
Келтэн начал одеваться, что-то ворча под нос, а Спархок упаковывал их немудрящие пожитки. Они вышли в коридор и постучались в дверь Сефрении.
— Да входи же, Спархок! Нет времени для церемоний.
— Чей это голос? — поинтересовался Келтэн.
— Флют, — ответил спархок, открывая дверь.
— Флют? Она может говорить?
Остальные уже были в комнате и все с изумлением смотрели на маленькую девочку.
— Чтобы не тратить время, господа, — сказала она, — отвечу всем сразу, да, я умею говорить, нет, раньше для этого не было надобности. Теперь, я надеюсь, ваши надоедливые вопросы исчерпаны? Теперь слушайте меня, пожалуйста, внимательно. Карлик-тролль Гвериг снова заполучил Беллиом и пытается добраться до своей пещеры в северной Талесии. Если мы не поспешим, он уйдет от нас.
— Как ему удалось достать его из озера, если он раньше не мог? — спросил Бевьер.
— Ему помогли, — Флют оглядела их лица и пробормотала что-то по-стирикски. — Ты бы лучше показала им, Сефрения, а то они будут задавать свои глупые вопросы всю ночь.
На стене в комнате Сефрении висело большое зеркало, бронзовое или медное. Она взмахнула рукой, зеркало затуманилось и ожило — в нем стал виден западный берег озера.
— Это же наш плот, — в изумлении проговорил Келтэн, — а вон вынырнул Спархок. Я что-то не понимаю, Сефрения.
— Мы видим, что происходило сегодня перед полднем.
— Но мы и так знаем…
— Мы знаем, чем мы занимались, — поправила она, — а там были еще и другие.
— Но я не видел никого.
— А они и не хотели, чтобы ты их видел, так что смотри сейчас.
Панорама в зеркале сдвинулась, теперь было видно камыши, густо растущие на торфяном болоте. Фигура в черной одежде припала к земле среди них.
— Ищейка! — воскликнул Бевьер. — Он следит за нами.
— Он не один, — сказала Сефрения.
Панорама передвинулась шагов на сто к северу, в сторону небольшой рощицы. Там, среди деревьев видна была еще одна фигура — приземистая, уродливая и лохматая.
— Это Гвериг, — пояснила Флют.
— И это карлик?! — воскликнул Келтэн, — да он здоровее Улэфа! Какие же тогда обычные тролли?
— Ну, раза в два больше, — пожал плечами Улэф. — А огры еще больше.
Зеркало снова затуманилось. Сефрения что-то снова заговорила по-стирикски.
— Пока ничего важного здесь не происходит, — объяснила она, — пропустим немного.
Зеркало расчистилось снова.
— Вот мы уезжаем с озера, — сказал Келтэн.
Из травы поднялся Ищейка. С ним был десяток пелозианских крепостных, с уже обычными остекленевшими глазами. Крестьяне подошли к берегу и полезли в воду.
— Это то, чего мы боялись, — пробормотал Тиниэн.
Зеркало затуманилось.
— Они искали весь вечер вчера, всю ночь и утро, — сказала Сефрения. — Так вот, с час назад один из них нашел корону. Это сложно будет увидеть — было темно, я постараюсь высветить насколько можно.
Разглядеть что-то было довольно сложно, но они кое-как разглядели, что один крепостной вынырнул из воды, держа в руках какой-то грязный предмет.
— Корона Сарека, — продолжала комментировать Сефрения.
Ищейка бросился к берегу, вытянув вперед свои щелкающие клешни. Но все же Гвериг добрался до крепостного раньше Азешевской твари. Сильным ударом кулака он, наверно, сломал ему руку, и схватил корону. Раньше, чем Ищейка успел вызвать своих сомнамбул из озера, тролль бросился бежать. Бег Гверига выглядел неуклюжим, на бегу он опирался о землю свободной рукой. Человек мог бы бежать быстрее, но ненамного.
Тут изображение пропало.
— Что было дальше? — спросил Кьюрик.
— Гвериг убивал одного за другим догонявших его крепостных, — ответила Сефрения.
— А где Гвериг теперь? — спросил Тиниэн.
— Мы не можем сказать, — ответила на этот раз Флют. — Очень трудно следить за троллем в темноте. Вот потому-то нам и надо выйти побыстрее на открытую местность. Сефрения и я можем чувствовать Беллиом, но не в городе.
— Ищейка сейчас скрылся, — сказал Тиниэн. — Ему надо собрать людей.
— Хоть что-то хорошо, — вздохнул Келтэн. — Не очень-то хотелось бы встретиться с ними обоими.
— Нам лучше поскорее выезжать, — сказал Спархок. — Облачайтесь в доспехи, господа, они нам понадобятся, когда мы будем преследовать тролля.
Они разошлись по комнатам, чтобы забрать вещи и одеть доспехи. Спархок, бряцая железом, сошел вниз, чтобы расплатиться с хозяином, стоящим у двери, позевывая и протирая глаза.
— Мы уезжаем, — сказал ему Спархок.
— Но на улице еще темно, сэр Рыцарь.
— Я знаю, но случилось непредвиденное.
— До вас дошли новости, я так полагаю?
— Эээ, что вы имеете в виду?
— В Арсиуме случилась беда. Я, конечно, толком ничего не знаю, но говорят, что там может начаться война.
Спархок нахмурился.
— Не вижу в этом никакого смысла, приятель. Это же не Лэморканд. С чего там быть войне? Тамошняя знать уже много лет назад прекратила свои распри.
— Я только повторяю, что слышал, сэр Рыцарь, за что купил, за то продаю. Говорят еще, что в западных королевствах собирают войска. С час назад несколько человек проходили здесь, они не хотели идти на чужую войну. Они сказали, что мол на западном берегу озера, собирают большую армию, и берут силой всех, кого увидят.
— Западные королевства не стали бы вмешиваться в распрю в Арсиуме, это их внутреннее дело.
— Вот и я тоже подумал, — согласился хозяин. — Но еще больше меня удивило не это, а вот что: один из этих парней сказал мне, что в этой армии полно талесианцев.
— Они, верно, обознались, — сказал Спархок. — Король Воргун, конечно, выпивает порой лишнего, но он никогда не станет вторгаться в дружественное королевство. К тому же, если уж эти парни бежали от набора в армию, то им некогда было рассмотреть как следует.
— Очень даже возможно, сэр Рыцарь.
Спархок расплатился за постой.
— Спасибо, приятель, — сказал он хозяину.
Остальные уже спускались по лестнице. Спархок повернулся и вышел во двор.
— Что случилось, сэр Спархок? — спросил Берит, вручая ему повод Фарэна.
— Ищейка следил за нами, когда мы ныряли в озеро, — ответил Спархок. — Один из его людей нашел корону, но тролль Гвериг выхватил ее у него из рук и убежал. Теперь мы должны найти Гверига.
— Это будет нелегко, сэр Спархок. С озера поднимается туман.
— Будем надеяться, что он не слишком помешает.
Все вышли из гостиницы.
— По коням! — крикнул Спархок. — Куда мы должны ехать, Флют?
— Пока на север, — ответила девочка, которую в это время передавал из рук в руки Сефрении Кьюрик.
Берит моргнул.
— Она умеет говорить? — воскликнул он.
— Пожалуйста, Берит, — проговорила девочка томно, — не задавай глупых вопросов, ты же видишь. Поехали быстрее, Спархок, я не могу чувствовать Беллиом, пока мы здесь.
Они выехали со двора на туманную темную улицу. Густой туман порой превращался в моросящий дождь, и во всем этом чувствовались едкие испарения болот.
— Не лучшая ночь, чтобы гоняться за троллем, — сказал Улэф.
— Я вообще сомневаюсь, что мы с ним встретимся этой ночью, — отозвался Спархок. — Он не стоит на месте, да и дотуда, где найден Беллиом неблизко.
— Ему нужно в Талесию, Спархок. Значит, он пойдет к порту на северном побережье.
— Мы будем знать лучше, когда выедем из города.
— Все же я думаю, что он побежит к Надере, — предположил Улэф. — Она гораздо больше, чем Апалия и кораблей там тоже намного больше. Гвериг попробует пролезть на борт незаметно. Вряд ли он станет платить — моряки слишком суеверны, чтобы пускаться в плаванье с троллем на своем корабле.
— А что, Гвериг достаточно понимает наш язык, чтобы подслушать, какой корабль идет в Талесию?
Улэф кивнул.
— Тролли не так уж глупы. Они часто понимают эленийский и даже стирикский, вот только говорить ни на каком, кроме своего не могут.
Они проехали через городские ворота и скоро были у развилки. Все с сомнением посмотрели на ухабистую дорогу, ведущую в Апалию через Гэзек.
— Надеюсь, он не пойдет этим путем, — проговорил Бевьер. — Мне бы не хотелось возвращаться в замок Гэзека.
— А он вообще двигается куда-нибудь? — спросил Спархок Флют.
— Да, — ответила девочка. — Он идет на север вдоль берега озера.
— Я что-то не совсем понимаю, — сказал ей Телэн. — Если ты чувствуешь, где Беллиом, почему бы нам было не подождать в гостинице, пока он сам не подойдет к нам поближе.
— В Вэнне слишком много людей, — объяснила ему Сефрения. — Мы не можем ясно чувствовать Беллиом среди такого скопища мыслей и эмоций.
— Ааа, — сказал мальчик, — да, это, наверно, и правда трудно.
— Мы могли бы поехать к берегу озера и встретить его, — предложил Келтэн. — Это сэкономило бы нам время.
— Он все равно должен пройти здесь или поблизости, — отозвался Тиниэн, — если он и правда направляется на северное побережье. Озеро он переплыть не может, в Вэнн тоже не полезет.
— К тому же встречаться с ним в тумане я совсем не хочу, — твердо добавил Улэф.
— Мы можем устроить ему засаду, когда он сам подойдет поближе, — продолжал Тиниэн. — Тролли довольно-таки заметные твари.
— И правда, Спархок, — сказал Келтэн, — если мы знаем его путь, то сможем напасть на него и прикончить и будем уже на пути в Симмур раньше чем кто-нибудь поймет, в чем дело.
— О, Келтэн, — вздохнула Сефрения.
— Но нам приходится убивать, матушка, мы же воины. Ты можешь на это просто не смотреть. Одним троллем больше, одним меньше, какая разница?
— Но есть одна трудность, — сказал Тиниэн Флют. — Ищейка пойдет по горячему следу за Гверигом, как только наберет людей. Он может чувствовать Беллиом, как ты и Сефрения?
— Да, — ответила девочка.
— Тогда ты забываешь, что мы можем лицом к лицу столкнуться с ним, когда разделаемся с Гверигом.
— А ты забываешь, что у Спархока есть уже кольца, а тогда будет и Беллиом.
— А Беллиом может уничтожить Ищейку?
— Как пить дать.
— Давайте заедем вон за те деревья, — предложил Спархок. — Неизвестно, сколько времени понадобится Гверигу, чтобы добраться до сюда, а мы тут стоим посреди дорог и болтаем о погоде и прочей ерунде.
Они заехали за деревья и спешились.
— Сефрения, — озадаченно спросил Бевьер, — если Беллиом может уничтожить Ищейку магией, то почему же этого не можешь сделать ты?
— Бевьер, — терпеливо ответила Сефрения, — неужели ты думаешь, что если бы я могла это сделать, я бы не сделала этого уже давно?
— О, прости, — сконфуженно протянул Сириник, — я сказал не подумавши.
Восходящее солнце с трудом пробивалось сквозь густой туман над землей, хотя в вышине небо сияло чистой голубизной. Сидя в засаде, они подремывали, но кто-нибудь обязательно бодрствовал, стоя на страже.
Около полудня Телэн разбудил Спархока.
— Флют хочет поговорить с тобой, слышишь Спархок?
— Я думал она спит.
— По-моему она вообще никогда не спит, — сказал мальчик, — мимо нее когда не пройдешь, она всегда откроет глаза.
— Когда-нибудь мы спросим ее об этом, — сказал Спархок, плеснув себе в лицо воды из ручейка, протекавшего через рощу. Флют лежала уютно свернувшись калачиком в объятиях Сефрении. Услышав шаги Спархока, малышка тут же открыла свои огромные глаза.
— Где ты был? — спросила она.
— Немного вздремнул.
— Будь начеку, Спархок. Ищейка приближается.
Спархок ругнулся и потянулся за мечом.
— О, не так быстро, он еще в целой миле отсюда.
— Как это он так быстро оказался так далеко на севере?
— Он не останавливался, чтобы собрать людей, как мы думали. Он один и вот-вот загонит свою бедную лошадку.
— А Гвериг еще далеко отсюда?
— Да, Беллиом еще по-прежнему на юге от Вэнна. Я могу уже чувствовать мысли Ищейки, — она пожала плечами. — Он ужасен, но мыслит примерно так же, как мы на сей раз. Он пытается посильнее обогнать Гверига, чтобы там набрать людей и устроить на него засаду. Я думаю, мы должны убить его.
— Без Беллиома?
— Боюсь, что так, Спархок. Но он же один, с ним будет справиться гораздо проще, чем обычно.
— Что, мы сможем его убить обычным оружием?
— Вряд ли, хотя тут есть один способ. Я сама никогда не пробовала, но моя старшая сестра говорила мне, как можно сделать.
— Я и не знал, что у тебя есть семья.
— О, Спархок, — рассмеялась девочка, — моя семья гораздо многочисленнее, чем ты можешь себе вообразить. Буди остальных, через несколько минут появится Ищейка. Прегради ему дорогу, а проведу Сефрению. Он остановится подумать, точнее не он, а Азеш — думает за него Азеш, но Азеш слишком самонадеян, чтобы упустить шанс поязвить с Сефренией, вот тут-то я и ударю по Ищейке.
— Ты собираешься убить его?
— Конечно, нет. Мы не убиваем, мы позволяем природе делать это. Иди же, у нас мало времени.
— Я не понимаю.
— А тебе и не нужно. Ступай и разбуди остальных.
Через пару минут они уже были верхом и стояли на дороге с копьями наперевес.
— Она и правда может сделать, что сказала? — сомневался Тиниэн.
— Я очень надеюсь, — прошептал Спархок.
Тут послышался стук копыт и надрывное дыхание полузагнанной лошади, потом в тумане показался силуэт скачущего на шатающейся от усталости лошади Ищейки.
— Стой, исчадие ада! — воскликнул Бевьер. — Ибо тут кончается твой путь по этой земле!
— Надо будет как-нибудь поговорить с этим мальчиком, — прошептал Улэф Спархоку.
Из-за деревьев показались Сефрения и Флют. Лицо маленькой стирикской женщины было бледно. Странно, но до сегодняшнего дня Спархок никогда не осознавал, как мала и хрупка его наставница — немногим больше, чем сама Флют. Ему она всегда представлялась высокой, как Улэф, наверно потому, что всегда командовала огромными, закованными в сталь Рыцарями.
Ищейка натянул поводья.
— Эта та самая встреча, которую ты обещал, Азеш? — презрительно бросила ему Сефрения. — Если так, то я готова.
— Ааа, СССефрения, — прошипел мерзкий голос, — мы вссстретились ссснова, и так неожиданно. Это может оказззатьссся посссследним днем в твоей жиззззни.
— Или твоим, Азеш.
— Ты не сссможжжешшшшь уничтожжжить меня, — послышался отвратительный смех.
— Беллиом сможет, — ответила Сефрения. — И мы не позволим ему попасть в твои мерзкие лапы. Он послужит нашим помыслам. Беги, Азеш, если тебе еще дорога твоя зловонная жизнь. Обложи свою нору всеми скалами этого мира, если надеешься, что они защитят тебя от ярости Младших богов.
— Не перебарщивает ли она слегка? — встревоженно прошептал Телэн.
— Они с Флют что-то замышляют, — ответил Спархок также тихо. Они хотят добиться, чтобы эта блоха сделала что-нибудь опрометчивое.
— Нет, пока я дышу! — яростно вскричал Бевьер.
— Не смей ничего делать, Бевьер, — рявкнул на него Кьюрик. — Они знают, что делают.
— А ты вссссе ещщще якшшшаешшшься с этими эленийскими недоносссками, СССефрения?? — продолжал Азеш. — Если у тебя такие аппетиты, приходи и я помогу тебе насссытитьсссся.
— Это уже не в твоей власти, Азеш. Или ты забыл, что лишен мужественности? Ты отвратительное грязное чудовище среди всех остальных богов, недаром они сделали тебя евнухом и низвергли в преисподнюю.
Тварь на истощенной лошади яростно зашипела. Сефрения тихонько кивнула Флют. Девочка поднесла к губам свирель и заиграла. Быстрая, нервно переливчатая, с диссонирующими нотами мелодия разнеслась по воздуху. Ищейку как будто отшвырнуло назад.
— Это не поможжжет тебе, СССефрения, — провизжал Азеш. — Ещщще есссть время.
— Думай как знаешь, о могущественнейший, — насмешливо ответила Сефрения. — Тогда бесконечные века заключения лишили тебя последних крох разума, также как и мужской силы.
Ищейка яростно пронзительно завизжал.
— Кричи, евнух, — продолжала Сефрения. — А лучше возвращайся в свой затхлый Земох и подумай о наслаждениях, навсегда для тебя потерянных.
Азеш взвыл, а Флют заиграла еще быстрее.
Казалось, с Ищейкой происходит что-то странное, тело его корчилось как будто от боли под черным балахоном, ужасные звуки исходили из-под капюшона. Конвульсивно дергаясь, он сполз с лошади, шатаясь, попытался двинуться вперед, вытянув клешни.
Рыцари инстинктивно встали на его пути, загородив Сефрению и малышку.
— Останьтесь, где стояли, — крикнула Сефрения. — Он уже ничего не сможет сделать.
Ищейка извиваясь и разрывая свой балахон упал на дорогу. Спархок с трудом подавлял рвотные позывы, глядя на эту картину. У Ищейки было длинное тело, перетянутое посередине, как у осы, блестящее от покрывающей его похожей на гной слизи. Длинные тонкие суставчатые конечности дергались, как у раздавленного паука. На голове были два огромных выпуклых и мертвых глаза, между ними зияла широкая дыра, окруженная несколькими острыми, похожими на клыки жвалами.
Азеш что-то прокричал Флют… Спархок узнал стирикские слова, но он не понял слов, чему всегда в последствии был рад.
А Ищейка с омерзительными звуками стал распадаться на куски. Внутри его что-то извивалось, будто пытаясь освободиться. Разрыв в теле Ищейки становился все шире, и то, что было внутри начало выползать наружу. Оно было иссиня-черное и влажное, полупрозрачные крылья свешивались с его плеч. У твари было два больших выпуклых глаза, вокруг которых торчали щупы. Рта не было. Оно продолжало извиваться, стараясь освободиться от своей оболочки — Ищейки. Наконец выбравшись, тварь припала к земле, трепыхая крыльями, чтобы они просохли. Крылья, подсыхая, трепетали все быстрее, сливаясь в полупрозрачный круг и создание, так ужасно рождавшееся на их глазах поднялось в воздух и полетело на восток.
— Остановите его! — закричал Бевьер, — не дайте ему уйти!
— Оно теперь безвредно, — спокойно сказала Флют, опуская свирель.
— Что же это было? — несколько испуганно спросил Сириник.
— Заклинание просто ускорило его созревание, — ответила девочка. — Моя сестра была права. Теперь он взрослый и все его помыслы — только о размножении, а даже Азеш не сможет воспрепятствовать ему в его безнадежных поисках самки.
— А какова была цель вашего небольшого обмена любезностями? — спросил Келтэн Сефрению.
— Азеш был так разъярен, что начал терять власть над Ищейкой, поэтому заклинание Флют смогло сработать, вот за этим и обмен, — пояснила она.
— А это не было по-твоему слегка опасно?
— Очень.
— А этот взрослый точно не сможет найти себе самку? — спросил Тиниэн у Флют. — Не хотелось бы, чтобы мир наполнился такими насекомыми.
— Нет, — ответила она. — Он единственный на поверхности земли. У него нет рта, и питаться он не может. Так что он поищет с недельку и все.
— И тогда?
— Что тогда? Тогда он умрет, — равнодушно сказала малышка.
20
Они сбросили то, что осталось от Ищейки с дороги и снова вернулись за деревья, поджидать Гверига.
— Где он теперь? — спросил Спархок у Флют.
— Недалеко от северной оконечности озера. И сейчас он не двигается. Наверно, крестьяне уже вышли на поля да и туман рассеялся, так что Гвериг скорее всего прячется где-нибудь.
— Надо понимать, что он будет проходить здесь ночью?
— Может быть.
— Не слишком приятно встречаться с троллем в темноте.
— Я могу немножко посветить вам, Спархок.
— Прекрасно, — сказал Спархок, потом нахмурился, — если ты могла сделать такое с Ищейкой, почему ты не сделала этого раньше?
— На это не было времени — он же всегда появлялся неожиданно, а для заклинания нужно подготовиться. А тебе обязательно так много болтать, Спархок? Ты мешаешь мне чувствовать Беллиом.
— Извини. Тогда я пойду поболтаю с Улэфом. Хочу разузнать поточнее, как лучше нападать на тролля.
Генидианец дремал, устроившись на травке под деревом.
— Что случилось? — спросил он, приоткрывая один глаз.
— Флют говорит, что Гвериг сейчас, наверно, прячется и во всяком случае сидит на одном месте. Скорее всего он будет проходить здесь ночью.
Улэф кивнул.
— Тролли любят темноту, они обычно охотятся по ночам.
— А как лучше с ним справиться?
— Могут подойти копья, если мы нападем все вместе. Один из нас может нанести удачный удар.
— Это слишком серьезное дело, чтобы полагаться на удачу.
— Но для начала все же стоит попробовать, а потом уж настанет черед мечей и топоров. Но нужно быть осторожным, и все время следить за его руками — они очень длинные. Да и вообще, тролли гораздо проворнее, чем может показаться на первый взгляд.
— Ты, похоже, неплохо их знаешь. Тебе самому не приходилось ли сражаться с ними?
— И не единожды. Но вообще-то в этом мало приятного. А у Берита с собой его лук?
— Я, полагаю, да.
— Хорошо. Лучший способ начинать нападение на тролля — это угостить его несколькими стрелами, чтобы лишить его проворности, а уж потом подходить ближе, чтобы закончить дело.
— А у него есть какое-нибудь оружие?
— Разве что дубина. Тролли не в дружбе со сталью.
— А как ты выучил их язык?
— У нас в главном Замке Ордена, в Хейде, был ручной тролль. Мы нашли его совсем детенышем, но они рождаются, умея разговаривать на своем языке. Сначала он был маленьким ласковым мошенником, но потом, когда подрос, то показал и свои плохие стороны. Вот от него я и научился их наречию.
— А что за плохие стороны?
— Это не его вина, Спархок, он же повзрослел, а где нам было взять ему троллиху? Да и аппетит его стал слишком обременителен — пара коров в неделю, каково?
— И что же с ним в конце концов случилось? Как-то один из наших братьев кормил его и он на него напал. Так что пришлось убить его. Мы еле справились с ним впятером, да и то, он здорово потрепал нас.
— Улэф, — подозрительно проговорил Спархок, — ты морочишь мне голову.
— Что ты, Спархок. Тролли — это не так уж страшно, тем более, когда рядом с тобой много вооруженных людей. А пара стрел в живот делают их гораздо более осторожными. Вот огры — другое дело, у них недостаточно мозгов, чтобы быть осторожными, — Улэф почесал щеку. — А вот однажды у одной огрской самки проснулась неудержимая страсть к одному брату в Хейде. Она была даже не очень уродлива, для огра, конечно. Она тщательно следила, чтобы мех у нее был чистым и рога блестели, и даже полировала клыки. Ты знаешь, они для этого разжевывают гранит и жуют крошку. Так вот, о чем это я? Ах, да, значит эта огриня влюбилась в одного рыцаря в Хейде. Обычно она пряталась в окрестных лесах и пела для него — это были самые ужасные звуки, которые я когда-либо слышал. За сто шагов от нее от ее голоска осыпались иголки с сосен. Рыцарь больше не смог выносить этого и постригся в монахи. А огриня после этого стала чахнуть.
— Улэф, ты дурачишь меня!
— Да почему дурачу, Спархок? — запротестовал Улэф.
— Ладно. Значит лучший способ справиться с Гверигом, это остаться в засаде и положиться на стрелы?
— Для начала. Однако лучнику надо быть поближе — у троллей толстая шкура и густой мех, а в темноте стрелять, сам понимаешь, непросто.
— Флют обещала, что сделает достаточно света для нас.
— Странная она чрезвычайно, даже для стирика.
— Да, мой друг.
— Как ты думаешь, сколько ей лет?
— Понятия не имею. Сефрения даже и не намекнула мне. Но что она много старше, чем выглядит, и мудрее, чем мы можем представить я знаю точно.
— Да. Что ж, теперь нам хотя бы Ищейка не будет докучать.
— Верно.
— Спархок! — окликнула малышка. — Иди сюда.
— С того момента, как она заговорила, жизнь стала много сложнее, — под нос себе пробормотал Спархок, оборачиваясь, чтобы ответить.
— Гвериг делает что-то, чего я не могу понять, — сказала Флют, когда он подошел.
— Что именно?
— Он движется по озеру.
— Он должно быть нашел лодку. Улэф говорит, что тролли не могу сами плавать. А куда он направляется?
Девочка закрыла глаза и замерла.
— Примерно на северо-запад. Он хочет обойти город Вэнн и сойти на берег в стороне от него. Нам надо проехать немного на юг, чтобы мы могли перехватить его.
— Я скажу остальным, — сказал Спархок. — А быстро он плывет?
— Сейчас очень медленно. Он, наверно, не умеет обращаться с лодками.
— Тогда у нас есть время, чтобы добраться до берега раньше, чем он.
Они быстро собрались и поехали по дороге, идущей на юг вдоль западного барьера озера, в Эларис. Над Пелозией уже спускались сумерки.
— А ты не сможешь предугадать хотя бы примерно, где он выберется на берег? — спросил Спархок, едущую на руках у Сефрении, Флют.
— Могу показать кусок берега длинной в милю, — ответила та. — Ведь там течения и ветры, сам понимаешь. Смогу сказать точнее, когда он подплывет поближе.
— Он все еще двигается медленно?
— Даже еще медленнее. Видимо он плохо справляется с веслами, если они у него, конечно, есть.
— А как скоро он должен выйти на берег, не знаешь?
— Ну, не раньше завтрашнего рассвета. Он, кажется, ловит рыбу, ему же нужно есть.
— Руками?
— А у троллей очень быстрые и ловкие руки. Но на поверхности озера он себя чувствует неуверенно, иногда он даже не уверен, в какую сторону плывет. У троллей вообще не слишком хорошо с чувством направления. Когда они на земле, то могут чувствовать север, а на воде нет.
— Тогда мы заполучим его.
— Не празднуй победу, пока не выиграл битву, Спархок, — колко усмехнулась Флют.
— Вечно ты хочешь сказать что-нибудь поперек, Флют. Ты знаешь это?
— Но ты же все равно любишь меня? — сказала девочка разоружающе искренно.
— Ну что ты будешь с ней делать? — сказал Спархок Сефрении. — Она просто невозможна.
— Отвечай на ее вопросы, Спархок, — посоветовала наставница. — Это гораздо важнее, чем ты думаешь.
— Временами, конечно, мне хочется отшлепать тебя, — сказал Спархок малышке, — но все же я очень люблю тебя, помоги мне Боже.
— Вот и все, что мне было важно услышать, — вздохнула Флют, и закутавшись в плащ Сефрении устроилась спать.
Они следили за большим участком берега, разъезжая вдоль него и вглядываясь в ночную темноту. В течении ночи Флют постепенно сужала участок их патрулирования, сводя их все ближе друг к другу.
— Как это у тебя получается? — спросил ее Келтэн.
— Он поймет? — в свою очередь спросила Сефрению Флют.
— Келтэн? Может и нет, но попробуй объяснить ему, если хочешь, — улыбнулась Сефрения.
— Понимаешь, Келтэн, это по разному чувствуется, когда Беллиом движется на тебя, от тебя, прямо или по диагонали.
— Аааа, понятно, — протянул Келтэн.
— Ну вот видишь, — радостно произнесла Флют, обращаясь к Сефрении, — я смогла объяснить ему!
— Только один вопрос, — добавил Келтэн, — что такое диагональ?
— О, Келтэн, дорогой, — Флют в отчаянии зарылась лицом в складки плаща Сефрении.
— Эй, ну так что же все-таки это? — Келтэн обернулся к остальным Рыцарям.
— Давай-ка отъедем немного на юг, — сказал в ответ Тиниэн, — и поглядим, что там на озере. А по дороге я объясню, что это такое.
Спархок, молча наблюдавший за этой сценой, поворотил Фарэна и поехал вдоль берега на север, вглядываясь в темные воды.
Поздняя луна наконец-то поднялась над горизонтом и отбросила призрачный свет на озеро. Спархок с облегчением вздохнул. Выслеживать тролля в темноте трудновато, теперь будет немного легче. Сейчас оставалось только дожидаться, чтобы Гвериг добрался до берега. После всех трудностей, которые им пришлось перенести во время поисков Беллиома, такое бездеятельное ожидание таило в себе какой-то подвох. Спархок нервничал. Постоянно им что-то препятствовало и на этот раз тоже не могло пройти все так гладко.
Взошло солнце. Огромный медный диск повис в оранжевом небе над коричневой водой. Спархок осторожно пересек рощицу, из которой они теперь наблюдали за озером и подъехали к Сефрении.
— Далеко он? — спросил он у Флют.
— Примерно в миле от берега, но почему-то снова остановился.
— Что он все время останавливается? — не выдержал Спархок.
— Не хочешь ли выслушать одно предположение? — сказал Телэн.
— Давай.
— Как-то раз, чтобы перебраться через Симмур, в смысле — реку, я украл лодку, а в ней была течь. Мне каждые пять минут приходилось останавливаться, чтобы вычерпывать воду. Гверигу повезло — он останавливается всего раз в полчаса.
Спархок некоторое время смотрел на мальчика, а потом вдруг рассмеялся.
— Ну, спасибо, Телэн, — проговорил он, внезапно почувствовав себя гораздо лучше.
— Не стоит благодарности, — лукаво ответил мальчик. — Ты знаешь, Спархок, самый простой ответ обычно случается самым правильным.
— Значит, когда он подплывет к берегу на своей протекающей посудине, нам придется ждать, пока он отряхнется и обсохнет.
Тут к ним подъехал Тиниэн.
— Спархок, — тихо сказал он. — С запада приближаются всадники.
— Сколько?
— Слишком много, чтобы можно было быстро сосчитать.
— Поехали посмотрим.
Они подъехали к тому месту, где стояли Келтэн, Улэф и Бевьер, поглядывая на запад.
— Я наблюдаю за ними, Спархок, — сказал Улэф. — И мне, кажется, что это талесианцы.
— Что талесианцы могут делать в Пелозии?
— Помнишь, что тебе сказал этот хозяин гостиницы в Вэнне? — сказал Келтэн. — О войне в Арсиуме. Он же сказал, что Западные королевства вступают в войну.
— Я и забыл про это, — кивнул Спархок. — Но это не наша забота, по крайней мере, на сей момент.
Подъехали Кьюрик и Берит.
— Кажется, мы его видели, — доложил оруженосец, — по крайней мере, Берит.
Спархок быстро взглянул на послушника.
— Я влез на дерево, сэр Спархок, — объяснил тот. — Еще довольно далеко от берега видна лодка. Больше я разглядеть не смог, только еще какие-то брызги вокруг нее.
Спархок рассмеялся.
— Похоже Телэн был прав.
— О чем вы, сэр Спархок?
— Он сказал, что Гвериг украл лодку с течью, и ему приходится так часто останавливаться, чтобы вычерпывать воду.
— Они приближаются, Спархок, — сказал Тиниэн, указывая на запад.
— И это уже точно талесианцы, — добавил Улэф.
Спархок выругался и подъехал поближе к краю рощи. Приближающийся отряд шел колонной, во главе ее ехал человек в короткой кольчуге и развевающемся пурпурном плаще. Спархок узнал его. Это был король Талесии Воргун. Спархок пригляделся. Монарх, похоже, был до безобразия пьян. Рядом с ним ехал бледный сухощавый человек в доспехах.
— Тот, что рядом с Воргуном — король Пелозии Сорес, — тихо объяснил Тиниэн. — Он не представляет из себя большой опасности, большую часть жизни он проводит в молитвах и посте.
— Спархок, у нас могут возникнуть неприятности, — мрачно проговорил Улэф. — Гвериг скоро выползет на берег с королевской короной Талесии в руках. Воргун отдаст свою бессмертную душу, чтобы только заполучить ее. Мне неприятно это говорить, но нам лучше бы увести их отсюда, пока Гвериг не появился здесь.
Спархок расстроенно отпустил несколько особенно крепких ругательств. Вот и подвох.
— Все будет в порядке, Спархок, — попытался утешить его Бевьер. — Флют ведь может следить за Гверигом на расстоянии. Мы уведем отсюда Воргуна и снова вернемся.
— По крайней мере, выбора у нас нет, — заключил Спархок. — Пойдемте заберем Сефрению и детей и попробуем увести Воргуна подальше отсюда.
Они развернули коней и поехали туда, где их поджидали Сефрения, Телэн и Флют.
— Нам нужно уезжать отсюда, — сказал Спархок. — На подходе колонна талесианцев с королем Воргуном во главе. Улэф сказал, что если Воргун узнает, зачем мы здесь, то постарается всеми возможными способами заграбастать корону себе. Едем быстрее.
Они выехали из деревьев и галопом поскакали на север. Колонна двинулась за ними в погоню.
— Надо увести их хотя бы мили на две! — прокричал Спархок.
Скоро они добрались до дороги, ведущей от Вэнна на северо-восток, и, поскакали по ней не оглядываясь назад.
— Они быстро нас нагоняют, — крикнул Телэн, незаметно оглядывающийся через плечо время т времени.
— Я надеялся увести их подальше от Гверига, — с сожалением проговорил Спархок. — Но видно не получится.
— Гвериг — тролль, Спархок, — успокоил его Улэф. — Он сможет спрятаться без нашей помощи.
— Ну, ладно, — проворчал Спархок, и, натянув поводья, поднял руку.
Все натянули поводья и развернули лошадей и стали дожидаться, когда их догонят талесианцы. Те подъехали ближе и остановились. Один из них выехал вперед.
— Король Талесианский Воргун хочет поговорить с вами, сэры Рыцари! — торжественно проговорил он.
— Очень хорошо, — ответил Спархок.
— Воргун пьян, — шепнул Улэф. — Постарайся быть подипломатичнее.
Король Воргун и король Сорес выехали вперед.
— Хо-хо, Сорес! — проорал Воргун, рискованно покачиваясь в седле. — Похоже, мы изловили стайку Рыцарей Храма! — он моргнул и отупело уставился на рыцарей. — А этого я, кажется, знаю, — заявил он. — Что это ты делаешь в Пелозии, Улэф?
— Церковное дело, Ваше Величество, — ответил Генидианец.
— Ха, а я знаю еще одного, слышь, Сорес! Этот, с разбитым носом — пандионец Спархок. А чего это вы так спешили, Спархок, а?
— Наше дело чрезвычайной важности, Ваше Величество, — сказал Спархок.
— А что за дело?
— Мы не вольны говорить об этом, Ваше Величество.
— Значит, политика, — фыркнул Воргун. — А я думал, что Церковь не сует нос в политические дрязги, — Воргун оглядел их. — А знаете ли вы, что происходит в Арсиуме?
— До нас дошли какие-то смутные слухи, Ваше Величество, — проговорил Тиниэн. — Но ничего определенного.
— Хорошо, — сказал Воргун. — Я сообщу вам кое-что определенное. В Арсиум вторглись рендорские еретики.
— Это невозможно! — воскликнул Спархок.
— О том, как это невозможно, пойди и спроси людей, которые жили в Комбе. Рендорцы разграбили и сожгли город. Теперь они рвутся на север — к столице, к Лариуму. Король Дрегос призвал все королевства помочь ему в войне с еретиками. Мы с Соресом собираем всех, кого возможно, чтобы отправиться на юг и покончить с рендорской нечистью раз и навсегда.
— Мы бы с удовольствием присоединились к вам, Ваше Величество, — сказал Спархок, — но, к сожалению, не можем оставить свою миссию невыполненной. Исполнив нашу задачу, мы вступим в ваши ряды.
— Вы уже, уже это сделали, Спархок, — мрачно проговорил Воргун.
— Но у нас другое, очень важное поручение, Ваше Величество.
— Церковь очень терпелива, Спархок, и у нее в запасе вечность. Твоему другому очень важному поручению придется подождать.
Спархок посмотрел прямо в лицо монарху Талесии. В отличие от большинства людей, гнев которых выражается криками, угрозами, клятвами, Спархок, гневаясь, становился холодно, даже как-то замороженно спокоен.
— Мы не подчинены светской власти. Рыцари Храма отвечают только перед Богом и матерью Церковью. Мы подчиняемся ее приказам, а не приказам мирских монахов. Не вашим, Ваше Величество.
— Со мной тысяча человек, — предупредил Воргун.
— И сколькими вы намерены пожертвовать? — спросил Спархок мертвенно спокойным голосом. Привстав в стременах, он медленно опустил забрало. — Давайте-ка сэкономим наше время, Воргун из Талесии, — сказал он, снимая правую перчатку. — Я нахожу ваше поведение неподобающим, оскорбительным по отношению к Церкви. Это задевает меня, — Спархок бросил перчатку в дорожную пыль под копыта лошади Талесианского короля.
— Ничего себе, представление о дипломатии, — прошептал Улэф Келтэну.
— Подойти ближе к понятию дипломатии у него никогда не получалось, — сказал Келтэн, вынимая из ножен меч. — Ты тоже можешь достать меч, Улэф. Похоже утро сегодня выдалось интересное. Сефрения, забирай детей и уезжай назад.
— Ты с ума сошел, Келтэн! — взорвался Улэф. — Ты хочешь, чтобы я обнажил меч против своего короля?
— Конечно, нет, — усмехнулся Келтэн, — только против его похоронного кортежа. — Если Воргун выступит против Спархока, то его можно уже считать покойником.
— Тогда мне придется выйти против Спархока, — с сожалением сказал Улэф.
— А это уж как хочешь, друг мой, — с не меньшим сожалением ответил Келтэн. — Но я тебе не советую, поскольку если что, тебе придется иметь дело и со мною.
— Я не допущу этого! — послышался чей-то крик. Кричавший человек пробирался между рядов талесианцев. Он был огромен, даже больше чем Улэф. На нем была короткая кольчуга, шлем с рогами огра и огромный топор. Широкая черная лента на шее выдавала в нем священника. — Поднимите свою перчатку, сэр Спархок и заберите свой вызов. Приказываю вам это от имени Церкви.
— Кто это? — спросил Келтэн Улэфа.
— Беркстен, патриарх Эмсата, — ответил тот.
— Патриарх, в таком виде?
— Беркстен — не обычный священник, к каким привыкли тут вы.
— Ваша светлость, я… — запнулся король Воргун.
— Вложите в ножны свой меч, Воргун, — прогромыхал Беркстен. — Или ты хочешь встретиться со мной в поединке?
— Нет, я не буду, — вдруг по свойски сказал Воргун Спархоку. — А ты?
Спархок окинул оценивающим взглядом патриарха Эмсата.
— Нет, если смогу этим помочь, — проговорил он. — Как это он умудрился вымахать таким большим.
— Он был единственным ребенком в семье, — объяснил Воргун. — Ему не надо было бороться за свой ужин каждый вечер с десятком братьев и сестер. Как насчет перемирия, Спархок?
— Это будет весьма благоразумно, Ваше Величество. У нас найдутся более подходящие занятия.
— Мы поговорим об этом позднее. Когда Беркстен отправится молиться.
— Это приказ Церкви! — воскликнул патриарх Эмсата. — Рыцари Храма присоединятся к нам в этой священной миссии. Эшандистская ересь представляет угрозу матери-церкви и Богу. Она должна найти свой конец на скалистых плоскогорьях Арсиума. Бог даст нам сил, дети мои и мы справимся с этой великой целью! — он повернулся лицом на юг. — Не забудь свою перчатку, сэр Спархок, она может вам пригодиться в Арсиуме.
— Да, Ваша Светлость, — сквозь зубы проговорил Спархок.
