16
Ши лихорадочно соображал. На слово Брадаманты, скорее всего, положиться было можно, а если даже и нет, это вовсе не означало какой-то особой и требующей безотлагательного вмешательства опасности для дока и Флоримели. А вот опасность, которая грозила Вацлаву, являлась одновременно и особой, и требующей безотлагательного вмешательства. Если его поймают еще раз, кому-нибудь почти наверняка придет в голову его задушить или применить серебряный клинок вместо огня, который не подействовал. Не исключено, что и его самого схватят за компанию. Он повернулся к остальным.
— По-моему, вы неплохо справитесь в Каренском замке и без нас,— сказал он.— Тут у меня один дружок в затруднении, и боюсь, что мне придется этим заняться. Бель... Бельфегора, я про возлюбленного той девушки. Пойдешь со мной?
Она поднесла два пальца к губам:
— Не входило сие в соглашение наше. Но... Ладно, согласна я. Куда направимся мы?
— Я считаю, что он ищет ту девушку. Может, стоит вернуться туда, где мы ее встретили?
— Уж не думаешь ли ты, что вернется он в деревню, где недавно его пытались сжечь?
— Соображаешь, детка! Вотси малый с прибабахом, это верно, но я думаю, у него хватит ума не лезть напролом.
— Тогда вперед,— сказала девушка.— Немного разбираюсь я в лесных следах.— Она обернулась к паладинам: — Господа, салютую я вам на прощанье. До счастливой встречи!
Латники подняли руки, горнист дунул в свой рог, и все повскакали в седла. Руджеру тоже подвели коня. Ши заметил, что когда они с Брадамантой, взявшись за руки, поскакали в сторону Каренского замка, то дороги особо не разбирали. Интересно, подумалось ему, много ли проку будет от них в деле вызволения дока из замка в их-то состоянии?
Сразу за святой ракой начинался спуск, а за ним — подъем, который образовывал земляной вал, поросший низким кустарником. Позади него начинался настоящий лес. Глаза Бельфегоры охватили его от края до края.
— Вот где пролег его след,— объявила она, указывая рукой.
Ши при всем старании не сумел углядеть ничего даже похожего на след, но, когда он по пятам за девушкой спустился со склона и поднялся на другую сторону, на одном из кустов обнаружилась сломанная ветка, а чуть дальше — отпечаток волчьей лапы, глубоко вмявшейся в мягкую землю.
— Эй,— позвал он,— не быстрей будет срезать вдоль дороги?
Она повернула к нему смеющееся лицо:
— Ну кто же пойдет по дороге, когда можно идти на свободе по лесу? А потом, это в волчьей природе — непредсказуемым быть в намереньях. Доверься мне — настигнем мы его быстрее, следуя непосредственно за ним. Смотри, тут он свернул влево.
Шла она гораздо быстрее, чем Ши мог ожидать. Солнечные лучи косо пробивались сквозь листву, отбрасывая пятнистые тени. То и дело прямо перед ними с веток срывались громко щебечущие птицы. Его сарацинский наряд был не совсем тем, что он выбрал бы для такого случая, но неожиданно он почувствовал себя по-настоящему счастливым.
Бельфегора немного перевела дух, разглядывая какие-то следы рядом с зарослями кустарника.
— Здесь он бросился в сторону, погнавшись за какой-то небольшой добычей,— пояснила она.— Наверное, за кроликом. А тут лег передохнуть после погони. Мы почти у цели — поспешим!
Утомления, видно, она совсем не знала. Именно по его инициативе был устроен первый привал, а потом и другой. По его приблизительным расчетам, ближе к полудню они сделали третью остановку на берегу небольшого ручейка, где напились и поделили пополам одну из птиц, оставшихся от ужина. Девушка внезапно нахмурилась.
— Сэр Гарольд,— проговорила она,— странно это до чрезвычайности, но чудится мне во всем этом нечто знакомое и приятности не лишенное: будто все это сказка, которую уж второй раз как слышишь. Хоть и совершенно уверена я, что никогда еще не бродили мы в лесах диких вдвоем.
— О, да мы... — начал было Ши и тут же замолк. Не было сейчас смысла устраивать встряску, которая могла лишь отторгнуть ее возвращающуюся память.
— Как думаешь, найдем его? — спросил он взамен, быстро переменив тему.
— О да, и очень скоро. Вставай, нам снова пора в путь.
Она вскочила на ноги одним-единственным изящным движением. Волк кружил будь здоров — то ли из-за того, что никак не мог принять решения, то ли попросту заблудился. Еще дважды находили они лежки, где он отдыхал, и вскоре, когда они пересекли еще один ручеек, девушка внезапно указала на что-то рукой. Ши увидел отпечаток лапы, который даже не успел еще заполниться водой. Он остановился, набрал полные легкие воздуху и выкрикнул:
— Вацлав!
Где-то в кустах послышался шум и треск, и из-за дерева рысцой выбежал волк, высунув язык, мотая головой и подскакивая от восторга.
— В чем дело? Потерялся? — строго спросил Ши.
— Аф! — ответил волк.
— Ладно, теперь ты нашелся. Слушай сюда, идиот ты редкостный! Ты нам чуть все не испортил, понял? Так что теперь не отходи ни на шаг и не скрывайся из виду. Я, конечно, неплохо управляюсь с магией, но не настолько секу в высших областях чародейства, чтобы тебя сразу расколдовать. В общем, придется ждать, пока мы не состыкуемся с доком. Чертовски удачно, что Атлант защитил тебя от огня еще до того, как ты ухитрился превратиться в волка!
Волк сунул хвост между ног и пристыженно подвыл. Ши повернулся к нему спиной и обратился к Бельфегоре:
— Сможешь опять вывести нас на дорогу к Каренскому замку?
— Без сомненья. Пролегла она вон там,— махнула она рукой.— Но неужто находишь ты леса, усладу мою, столь малопривлекательными?
— Да что ты, детка! Но надо сначала дело сделать. Потом, если захочешь, мы можем вернуться и... А-а, ч-черт, ладно, пошли.
Закат застал их все еще под сенью деревьев. Пока Ши разводил костер, волк, в соответствии со строжайшими инструкциями, отправился вместе с Бельфегорой на охоту, чтобы загонять дичь под ее стрелы, а потом приносить. Вернулась она с пятком кроликов, парой перепелов и еще какой-то птицей чуть побольше размерами, заметив:
— Если приключенье наше затянется, придется мне позаботиться о новых стрелах. Вот и на сей раз потерялись еще две, и хоть и владею я искусством стрел изготовленья, для него и инструмент, и выдержанное дерево потребны.
На троих этих охотничьих трофеев должно было хватить с избытком, но волк, хоть и подъел абсолютно все остатки, выглядел по-прежнему голодным. Ши был рад, что при подобном темпе они не ухитрились забраться слишком уж далеко. Кормежка чертовой зверюги окончательно бы их измотала.
Солнце поднялось уже достаточно высоко, когда они наконец вышли на тропу всего в нескольких сотнях ярдов от той развилки, на которой они с Полячеком разделились и он пошел один. Теперь оставался последний отрезок пути. Волк, который постоянно трусил впереди и то и дело бросался назад, словно находя их шаг невыносимо медленным, внезапно подбежал к ним с крайне расстроенным видом, жалобно скуля и отрывисто подвывая.
— Что стряслось, старина? — поинтересовался Ши.
Волк подпрыгнул, ткнулся носом Ши в ноги и отбежал на несколько шагов в сторону По.
— Хочет, наверное, чтобы мы вернулись и отыскали ту девчушку,— предположил Ши.
Волк еще немного повыл, а потом ухватил его зубами за мешковатые штаны и попытался силой направить его в желаемом направлении.
— Послушай-ка, я не...— начал было Ши, но тут же сам увидел, что хотел сказать ему волк.
Дальше на тропе вздымался столб пыли, внутри которого мерно двигались головы. Бельфегора заслонила глаза от солнца и даже тихонько взвизгнула.
— Сарацины! Проклятые демоны, как же проскользнули они мимо графа Роланда? И смотри — среди них Медор!
— Он, должно быть, ускакал за перевал и перехватил команду, которая была послана за нами, да еще этот проклятый кузнец наверняка навел их на наш след,— отозвался Ши.
Мерно подпрыгивающие в клубах пыли головы задвигались более энергично.
— Они углядели нас! — вскричала Бельфегора.— Скорей на склон! Там они не настигнут нас верхами, а мы укроемся среди деревьев!
Всадники быстро приближались — было их около двадцати. Пронзительные вопли возвестили, что беглецы обнаружены.
Ши со своей спутницей взлетели на вершину склона и углубились в рощицу из низкорослых дубков. Над ней снова нависал осыпающийся глинистый откос, в который они провалились по колено, и каждая попытка продвинуться выше кончалась тем, что они съезжали обратно на то же расстояние. Месили они этот откос совершенно без толку.
А внизу между тем двое всадников уже пробирались между скалами у подножия холма; остальные рассыпались вправо и влево. Над головой у Ши в глину вонзилась стрела. Эх, нашлось бы сейчас какое-нибудь волшебство, что сработало бы быстро и качественно!
— Без толку,— горько объявил он.— Придется оставаться здесь и пробовать отбиться.
Схватив девушку за руку, он сбежал на несколько шагов назад к деревьям.
Столпившиеся у подножия уступа сарацины дико завизжали. Из кривых луков полетели стрелы.
Бельфегора скорчилась под прикрытием скалы и выстрелила из лука в какой-то подкрадывающийся силуэт. Стрела пролетела мимо цели, угодив в камень чуть позади. Следующая поразила лошадь, которая поднялась на дыбы и сбросила всадника. Бельфегора отпрянула, когда в ответ о скалу застучало с полдюжины стрел сразу.
Медор восседал на великолепной белой лошади, предусмотрительно держась подальше. Неясно донесся его голос:
— Старайтесь стрелять так, чтоб не причинить ей вреда! Ее нужно взять живьем! А за голову воина обещаю пять тысяч дирхемов!
Один из сарацинов схватился за грудь и скатился с седла, пронзенный стрелой и заливаясь кровью. Остальные отступили, спешились и, оставив одного-двоих держать лошадей, бросились к подножию холма с саблями и копьями.
Откуда-то из-за скалы выскользнула серая лохматая тень огромных размеров, которая опустилась на спину кого-то из сарацин одним длинным прыжком. Молодчина, Вацлав! Воин упал навзничь, пронзительно визжа, но тут же резко смолк. Тетива Бельфегоры зазвенела, как струна арфы.
Тамп! В траву рухнул еще один из нападавших, ухватившись за живот и скрежеща зубами. Стрела мелькнула над шлемом другого, отскочив в сторону. Тамп! Упал тот, кто лез самым первым,— стрела угодила ему прямо в глаз.
— Алла акбар! — визжал Медор откуда-то снизу.— Десять тысяч дирхемов!
Кто-то из сарацин остановился с торчащей из руки стрелой, но остальные издали нестройный вопль и торопливо полезли, оступаясь и оскальзываясь, сразу со всех сторон, наступая прямо на тех, кого уже настигли стрелы девушки. Волк вцепился крайнему в ногу, и они кубарем покатились с холма. Жертва визжала от ужаса, не в силах воспользоваться клинком. Бельфегора аккуратно пригвоздила человека в шлеме к земле, попав ему прямо в горло.
— Последняя стрела, Гарольд! — крикнула она.
Молодчина, промелькнуло у него в голове, пристроила эту стрелу куда надо, и он выбросил руку в длинном выпаде. Саблеобразный клинок хоть и был крайне неудобен, но угодил прямо в открытый рот оказавшегося перед ним сарацина. Ши парировал удар кинжалом и рубанул сам, но на противнике был шлем, который со звоном принял на себя удар, и клинок Ши обломился у самой рукояти. Однако удар оказался достаточно силен, чтобы сбить сарацина с ног. Покатившись, он опрокинул еще двоих.
Едва только Ши оправился от удара, кто-то метнул остроконечный дротик. Оружие пролетело мимо и, дрожа, застряло в дереве. Ши с Бельфегорой одновременно полезли к нему. Он добрался до него первым, выдернул, переломил о колено и выставил перед собой заостренный конец, словно рапиру.
— Лезь на дерево! — крикнул он девушке.
Сарацины были уже совсем рядом. Ши едва успел обернуться, обмануть ловким финтом ближайшего, увернуться от рубящего удара и сделать выпад. Острие вошло тому точно под подбородок.
Следующий отпрянул, так что выпад Ши немного его не достал. Он отпрыгнул назад, едва отразив встречный удар боком своего импровизированного клинка. Сарацины окружили его, и, поскольку он никак не мог смотреть в три стороны одновременно, необходимость защиты не оставляла надежд даже на очень быстрый укол. От страшного удара по голове все ощущения у него смешались,— к счастью, шлем отвел лезвие в сторону.
И вдруг послышался какой-то звук, от которого в сарацинских рядах разнеслись нестройные вопли,— рев некоего рога, глубокий, полный и резонирующий. Звучал он подобно рогу Хеймдалля, что заставлял трястись ледники и скалы, но этот отличала еще и какая-то дикая, диссонансная пронзительность, от которой по спине у Ши побежали мурашки и заныли зубы. Небывалое ощущение страха и ужаса охватило его, ему захотелось разрыдаться и упасть на колени. Рог прозвучал снова, и сарацины, как горох, посыпались со склона. Крики их перешли в панические всхлипывания. Ши и сам чуть было не бросился вслед за ними.
Через склон проплыла какая-то тень, и, глянув вверх, он увидел парящего на своем гиппогрифе Астольфа. Прорисовавшись на фоне светлого неба, тот еще раз поднес рог к губам и окончательно выдул сарацин из ложбины.
Нет, все же не окончательно. Ши опустил взгляд как раз вовремя, чтобы заметить какого-то низкорослого бородатого типа — должно быть, он был попросту глух, поскольку не выказывал ни единого признака поражения ревом рога,— который стоял на коленях менее чем в двадцати ярдах и натягивал кривой лук. Как только тип отпустил тетиву, Ши почти инстинктивно пригнулся, и стрела пролетела у него над головой.
Жалобный вскрик заставил его обернуться. Оказывается, Бельфегора потянулась за чьей-то брошенной саблей и теперь упала на колени с торчащей из бока стрелой.
Ши кинулся к мусульманскому лучнику, который тут же отбросил лук и выхватил короткий ятаган. Секунды три клинки их мерцали, словно солнечные лучи. Ши парировал очередной удар и вонзил острие дротика в руку противника, где оно застряло между костей. Тог выронил свое оружие и отшатнулся, выдернув дротик у Ши из руки.
Ши подхватил ятаган. Его противник упал на колени и поднял здоровую руку.
— Ради Аллаха! Ужель сразишь ты безоружного?
— Чертовски верно подмечено! — прорычал Ши и так и поступил. Голова сарацина отлетела в сторону и, подскакивая и подпрыгивая, скатилась вниз по склону.
Ши вернулся туда, где среди камней, с бледным лицом и полуприкрытыми глазами, лежала Бельфегора. Он взял ее на руки.
— Гарольд,— прошептала она.
— Да, любимая?
— Кристально все ясно мне теперь. Я Бельфеба Лесная, дочь Крайсогона, а ты — дражайший супруг и возлюбленный мой!
Шок часто оказывает хорошее влияние в случаях амнезии. Но на черта им сдался такой шок? Он судорожно сглотнул.
— Родила бы я тебе сына,— произнесла она едва слышно.— Отважным он был бы, тебе ровня, и счастливым.
— Все не так еще плохо.
— О нет, боюсь я, что так! Ухожу я к Церере и Сильвану. Поцелуй меня, покуда не ушла я.
Он поцеловал ее. Губы ее слабо улыбнулись. Он приложил руку к ее сердцу. Оно еще билось, но очень медленно и неровно.
Она тихонько вздохнула:
— Отважного, тебе ровня...
— Вот те на! — прогремел знакомый голосина. Над ними стоял Астольф, держа в одной руке рог, а в другой уздечку гиппогрифа.— Как, юная леди ранена? Плохо дело. Дай-ка я взгляну.— Он бросил взгляд на торчащую стрелу.— Та-ак, что тут у нас с пульсом? Хм, пока есть, но боюсь, что ненадолго. Внутреннее кровотечение, черт бы его не видал. А ну-ка быстро, старина, собери веток и травы и разведи костерчик. По-моему, я сумею с этим справиться, только придется действовать быстро.
Ши торопливо сгреб кучку сухого лесного мусора и, отчаянно ругая неуклюжий кремень с кресалом, все же разжег огонь. Астольф щепкой начертил вокруг них огромных размеров пентаграмму и из ветки и пучка травы связал некое подобие стрелы, которое тут же бросил в огонь, бормоча заклинание. Оттуда сразу вырвались клубы дыма, столь густого и едкого, какой в жизни не мог бы образовать такой маленький костер. Бельфебу Ши не видел.
Ши испуганно вздрогнул, когда за границей пентаграммы вдруг увидел висящие в воздухе сами по себе чьи-то глаза. Просто глада, с черными зрачками. Потом стали появляться другие пары глаз, которые вращались и плавали в воздухе, словно их невидимые обладатели прохаживались взад-вперед.
— Стой, где стоишь! — бросил Астольф в промежутке между заклинаниями.
Руки его были раскинуты, и Ши было видно, как он машет ими в дыму, декламируя что-то на нескольких языках одновременно.
Что-то глубоко внутри самого Ши настойчиво твердило: выходи, выходи, выходи же; это чудесно; мы сделаем тебя великим; выходи; сделай лишь шаг; такого ты еще никогда не видел; пойдем с нами... Мускулы его напрягались, готовые метнуть его в сторону этих глаз. Он уже почти сделал один неверный шаг по направлению к ним, но все же сумел овладеть собой, хотя даже пот застыл у него на лбу при усилии удержаться от следующего шага.
Внезапно огонь потух, дым развеялся, словно всосался в землю, а глаза исчезли. Астольф стоял над кучкой золы. На красивом лице его поблескивали крупные бисеринки пота.
— Ух, запарился я от такой работенки,— заметил он.— Хорошо, что ты не высунул голову за пентаграмму.
Бельфеба села и улыбнулась. Стрела исчезла, и ни следа не осталось там, где она пробила тунику, за исключением разве что большого кровавого пятна на боку.
— Был бы чертовски рад и это тебе исправить,— сказал Астольф,— да только я не очень-то силен в волшебной стирке.
— Лорд мой, сделал ты достаточно и даже более чем достаточно,— произнесла девушка, несколько неуверенно поднимаясь на ноги.— Я...
— Ладно-ладно,— перебил Астольф.— А тебя, сэр Гарольд, гляжу, тоже слегка починить следует?
Только сейчас Ши понял, что и сам ранен. На лице была кровь от удара, который принял на себя шлем, один порез на руке и другой — на бедре. Все это без проблем поддалось магии Астольфа — на сей раз без столь сильнодействующих средств. Как только герцог закончил делать пассы, Бельфеба потянулась к руке Ши:
— Наконец-то невредимы мы и вместе! Простишь ли ты не-бреженье той, что не знала даже собственных мыслей?
— Послушай-ка, детка, мне обязательно отвечать? — отозвался Ши и взял ее на руки.
Астольф сделал вид, будто его крайне заинтересовало что-то внизу.
