Ни наука, ни музыка, ни другие виды искусства не способны в полной мере выразить несгибаемый человеческий дух. Эта черта характера уходит корнями в слепой рост клеток, взмывает до высочайших вершин интеллекта — и распространена куда шире, чем мы догадываемся.
ЩЕЛЧОК
Клаус Словенско пришел к выводу, что сражение в окрестном пространстве с планеты Водопад не разглядит ни одна живая душа — разумеется, если сражение вообще состоится.
Клаус стоял в одиночестве на вершине сорокаметровой дюны, вглядываясь в ночные небеса, пламенеющие звездами чуждого скопления Бусог, по большей части состоящего из бело-голубых гигантов, обычно являющих достойное зрелище уже сами по себе. Пожалуй, на подобном фоне самые чудовищные сполохи разрядов орудий межзвездных боевых кораблей покажутся жалким мерцанием. Конечно, если бой разыграется не в ближайших окрестностях.
Невидимый в ночи океан раскинулся до самого горизонта, заметного лишь потому, что в этом месте звезды исчезали. Клаус обернулся, чтобы еще раз оглядеть небосвод с другой стороны. С той стороны, ближе к северу, звездная россыпь раскинулась без конца и края. На северо-востоке за тонкой пеленой облаков низко над землей виднелся серебряный месяц, вполне соответствуя представлениям древних сценографов о том, как следовало бы выглядеть земной Луне на самом деле. И под этими роскошными небесами раскинулась пустыня размером в целый материк — сплошь камень да песок. Суша Водопада погружена в безмолвие, жутковатое для слуха землянина; тишину нарушает лишь ветер, журчание стерильных ручьев да изредка раскат грома или рокот самой земли.
Клаус продолжал медленно поворачиваться, пока снова не оказался лицом к югу. Снизу доносился баюкающий плеск ночного моря, создающий ложное ощущение, будто ты оказался в родных местах. Потянув воздух носом, Клаус пожал плечами, перестал таращиться на звезды и начал осторожно нащупывать дорогу шаг за шагом вниз по неровному склону дюны. Метрах в ста от него внизу находилась группа зданий, лабораторий и жилых домиков, жмущихся друг к другу, словно для того, чтобы не чувствовать одиночества, — единственное человеческое поселение на планете Водопад. Окна сегодня, как и обычно, весело сверкали огнями. Ино Вакруа решил, что устраивать затемнение просто-напросто бессмысленно, и никто не видел резона возражать. Если флот берсеркеров соберется сесть на Водопад, четверым беззащитным людям невозможно укрыться от взоров убийц.
Чуть ли не у самого подножия дюны Клаус вошел в ворота высокого забора из сплавленных вместе камней, призванного защитить поселение от наступления песков: из-за отсутствия наземной растительности, удерживающей дюны на месте, они становились порой чересчур напористыми.
Буквально в паре шагов от ворот Клаус распахнул незапирающуюся дверь главного входа в комфортабельный жилой комплекс, ведущую прямо в просторную гостиную, заставленную разнокалиберной мебелью, книгами, любительскими произведениями декоративно-прикладного искусства, а также малыми и средними аквариумами. Три человека, составлявших три четверти населения планеты, поглядели на вошедшего в ожидании новостей.
Его жена Дженни Сурья, одетая в шорты и свитер, причесанная не очень аккуратно, сидела перед небольшим компьютерным терминалом в дальнем углу комнаты, скрестив длинные изящные ноги. Подняв взгляд на Клауса, она нахмурилась, но как-то рассеянно, словно самые скверные новости волнуют ее лишь потому, что означают помехи в работе.
Чуть поближе к Клаусу склонился к стойке радиостанции сидящий в просторном кресле Ино Вакруа, научный руководитель базы. Должно быть, лет двадцать-тридцать назад он являл собой отличный образчик человеческой породы, пока едва не погиб во время налета берсеркеров на другую планету. Подлатать его врачи сумели, но вернуть прежний облик так и не смогли. Виднеющиеся из штанин шишковатые волосатые голени были немногим толще, чем у ребенка; цветастая рубашка висела на изувеченном торсе, как балахон. Рядом с ним сидела в кресле его жена Гленна Рейес, облаченная в чистый белый комбинезон — свою обычную рабочую одежду. Она была немногим моложе Вакруа, но бремя лет легло ей на плечи не таким тяжким грузом.
— Ничего не видно, — сообщил Клаус, широким взмахом изобразив полнейшую неподвижность небес.
— И не слышно, — проскрипел Вакруа, угрюмо кивнув в сторону радиостанции. На экранах устройства мерцали загадочные сполохи, из динамиков раздавалось тихое шипение и потрескивание, донесшееся сквозь пространство со звезд и более диковинных астрономических объектов, которые природа поместила в этом уголке Галактики.
Всего несколькими часами ранее, во время короткого осеннего дня Водопада, было слышно не в пример больше нынешнего. Повинуясь кодированной посылке, возвещающей о высшем приоритете жизненно важного сообщения, радиостанция с воем пробудилась, после чего проревела сообщение на весь дом и территорию базы, и люди без труда расслышали ее голос с расстояния в четыреста метров, где они собрались, чтобы полюбоваться на дельфинов.
— Морская Матка, говорит Трубный Глас. Хищники здесь, и мы попытаемся их отогнать. Держитесь. Повторяю…
Послание прозвучало еще раз, когда все четверо уже спешили к дому. Как только они переступили порог, радиостанция начала заново воспроизводить автоматически записанный сигнал. Гленна наконец отыскала засунутую куда-то книгу шифров, и они воспроизвели запись еще раз, чтобы окончательно убедиться в своих худших опасениях.
Код «Морская Матка» обозначал людей, оказавшихся на планете Водопад. Этот код приписали ей военные уже много лет назад, следуя общепринятой процедуре, но вряд ли воспользовались им хоть раз до сегодняшнего дня. «Трубный Глас», согласно книге, означал предупреждение о смертельной опасности; им могли воспользоваться лишь в том случае, если возникало подозрение, что берсеркеры уже находятся в системе Водопада или приближаются к ней. А под «хищниками», естественно, подразумевался не кто иной, как берсеркеры — неживые автономные боевые корабли, запрограммированные на уничтожение всего живого на своем пути. Первые берсеркеры были построены много веков назад, во время безумия какой-то звездной войны между расами, давным-давно исчезнувшими с лица Вселенной. Теперь же эта война переросла в хроническое противостояние между берсеркерами и вышедшим на просторы Галактики земным человечеством, затянувшееся на тысячу стандартных лет.
Вполне понятно, что предупреждение Трубного Гласа было столь кратким и неясным. Враг наверняка услышит его одновременно с теми, для чьих ушей оно предназначалось, и, вероятно, сумеет его расшифровать. Но смысл послания может поставить его в тупик. Морская Матка вполне может оказаться еще одним мощным военным флотом человечества, навстречу которому Трубный Глас стремится отогнать берсеркеров. Или может статься, что послание не предназначалось вообще ни для кого, а было передано в качестве отвлекающего маневра, призванного заставить противника впустую расходовать свои вычислительные ресурсы и без толку обшаривать пространство локаторами. И даже если могучие электронные мозги берсеркеров каким-то образом правильно высчитают, что Морская Матка — маленькая и беззащитная мишень, все равно остается надежда, что берсеркеры стремятся к каким-то иным, более аппетитным мишеням, что их слишком теснит человеческий флот, а может, и то и другое разом, чтобы делать крюк ради такой ничтожной поживы.
После первого предостережения из динамиков радиостанции долгие часы не раздавалось ничего, кроме шума. Гленна со вздохом похлопала мужа по руке чуть ниже рукава крикливой рубашки, напомнив:
— Завтра нас ждет трудный день с членистоногими.
— Значит, пора бы немного передохнуть… Знаю. — В голосе Ино прозвучала усталость, наложившая отпечаток и на его лицо. Он единственный из четверых уже сталкивался с берсеркерами более-менее лицом к лицу, и то обстоятельство, что весть об их возможном приближении Ино принял так близко к сердцу, отнюдь не вселяло надежды в сердца остальных.
— Ты мог бы подключить к радиостанции пищалку, — продолжала Гленна, — чтобы она нас разбудила, если придет еще одно важное сообщение.
«Да, — подумал Клаус, — это не так шибанет по нервам, как если подскочить в постели от гласа небесного, на сей раз грохочущего всего в паре метров от изголовья».
— Да, именно так я и поступлю. — Немного поразмыслив, Ино хлопнул ладонью по подлокотнику и постарался придать голосу более веселые интонации. — Ты права, завтра нас ждет трудный день. А в двадцать третьем пора начинать вскармливать раков-кузнечиков. — Он оглянулся на стену рядом с креслом, где висел длинный план этой части побережья с обозначенной на нем многокилометровой вереницей прудов, бухт, лагун и приливных бассейнов по большей части естественного происхождения. Прежде всего из-за нее-то базу «Морская Матка» и разместили именно здесь.
Почти во всех отношениях — от солнца и луны до гравитации и атмосферы — планета Водопад удивительно похожа на Землю, кроме одного существенного обстоятельства: полнейшего отсутствия жизни. Около сорока стандартных лет назад, во время затишья в нескончаемой войне с берсеркерами, создалось впечатление, что мирное освоение человечеством межзвездных просторов может продвинуться на пядь-другую, и на планете начались работы по ее оживлению. На Водопад прибыли огромные звездолеты с массой образчиков земной жизни, была разработана обширная, тщательно скоординированная программа по превращению Водопада в близнеца Земли, обращающегося вокруг одного из немногочисленных в Галактике светил солнечного типа.
Но выполнить эту чрезвычайно сложную задачу помешала война, вспыхнувшая вновь. Первый рецидив случился далеко отсюда, но отвлек на себя людей и ресурсы. Была избрана супружеская чета ученых, оставшихся на Водопаде вплоть до нормализации обстановки. Им предстояло продолжать воплощение плана пункт за пунктом, хотя и в медленном темпе. Ино и Гленна провели здесь уже два года. Грузовой корабль приходил с Атлантиса с интервалами в два-три стандартных месяца, а последний, отбывший восемь стандартных суток назад, доставил в гости еще одну чету ученых. Клаус и Дженни, оба психологи по профессии, занимались изучением супружеских пар, живущих в изоляции, и собирались пробыть здесь по крайней мере до прибытия следующего грузового корабля.
Молодую пару встретили с радостью. Гленна, чьи взрослые дети давным-давно вели самостоятельную жизнь на иных планетах, изливала на них нерастраченную материнскую нежность. Ино же, очень азартный по природе, устраивал с Клаусом состязания в плавании, заключая пари по маленькой. А в отношении к Дженни то проявлял преувеличенную галантность, то принимался поддразнивать ее.
— А, чуть не забыл, — встрепенулся Ино, поднявшись из кресла перед радиостанцией и потянувшись так, что кости затрещали. — Я приготовил для тебя маленький презент, Джен.
— Да? — Дженни смотрела ясными, заинтересованными, безмятежными глазами. Именно эту ее профессиональную невозмутимость Ино упорно пытался поколебать.
Ненадолго покинув комнату, он вернулся, чтобы вместе со всеми направиться в кухню: легкий ужин перед сном уже превратился для четверки в ежедневный ритуал.
— Тебе. — Ино продемонстрировал Джен прозрачный пластиковый мешочек, заполненный водой. А в воде находилось что-то живое.
— О боже, — отозвалась она своим обычным деловитым, как у сиделки, тоном, явно казавшимся Ино личным вызовом. — И что же мне с ним делать?
— Держи в самом дальнем аквариуме в холле, — посоветовал Ино. — В данный момент он не занят.
Поглядев на мешочек через кухню, Клаус рассмотрел одну из примитивных тварей, кажущихся человеку инопланетными чудищами, хотя они самые что ни на есть коренные обитатели Земли. Размером существо было не длиннее пальца, зато не знало недостатка в извивающихся щупальцах. Клаусу на ум пришли строки, написанные Лафкадио Херном о сороконожке: «Мелькание движущихся ножек… поднести руку к которым ничуть не легче… чем к зубьям работающей циркульной пилы…»
Или что-то в этом роде. Клаус знал, что Джен хладнокровные твари претят даже больше, чем ему, но она стиснет зубы и изо всех сил будет стараться не выдать себя перед ерничающим стариком.
— Просто разрежь мешочек и вылей содержимое в аквариум, — порекомендовал Ино, внезапно переходя на серьезный тон. — Они не любят рук… ладно? Сейчас он малость одуревший, но завтра, если новая хозяйка придется ему не по вкусу, он может попытаться удрать.
Гленна скосила глаза в сторону Трубного Гласа: дескать, что еще затеял старый простофиля? Когда же он наконец повзрослеет?
— Удрать? — сладким голоском осведомилась Джен. — Но вы же еще вчера мне говорили, что по этому стеклу не взобраться даже улитке…
Тут по дому раскатилась настойчивая трель сигнала, только что подключенного Ино к радиостанции. Клаусу тут же пришло в голову, что старик затеял какую-то проверку. Но увидев выражение лица Ино, понял, что ничего подобного. А новое приоритетное сообщение уже начало поступать: «Морская Матка, здесь бой окончен. Хищники покидают систему Водопада. Повторяю…»
Клаус дернулся было, повинуясь порыву выбежать на улицу, чтобы снова взглянуть в небеса, затем осознал, что теперь сражения уже не увидеть. Радиоволны, распространяющиеся ничуть не быстрее света, принесли весть о том, что все кончено. Так что он присоединил свой голос к общему хору самозабвенного ликования, звучавшему добрую минуту.
Ино достал какую-то бутылку и четыре бокала. Немного погодя они все вместе шумно вывалились на улицу, не в силах усидеть под крышей, хотя и понимали, что не увидят ничего, кроме звезд.
— Больше всего мне хотелось бы знать, — произнес Клаус, — с какой это стати берсеркеры вообще сюда заявились? Мы вряд ли представляем собой достаточно солидную мишень, чтобы заинтересовать целый флот, разве не так?
— Если у них нет на примете более крупной дичи… — Ино указал бокалом в сторону небес. — О, их интересует любая живая мишень, угодившая в перекрестье их прицелов. Но, по-моему, столь значительный флот мог заглянуть сюда только по пути к Атлантису. Видите ли, в космосе порой можно воспользоваться планетой или целой системой в качестве своеобразного прикрытия. Проскальзывать под прикрытием солнечного ветра либо гравитационной воронки, как в наземных войнах войско могло скрыться за горой или холмом.
Атлантис — давно освоенная людьми звездная система менее чем в десятке парсеков от Водопада, плотно заселенная и неусыпно охраняемая. Три пригодных для жизни планеты системы почти целиком покрыты водой, и под водой живет ничуть не меньше народу, чем на твердых материках.
Несколько часов спустя Гленна заворочалась во тьме, на миг отстранившись от Ино, прикорнувшего рядом.
— Что это было? — заморгав, спросила она сонным голосом.
— Что ты имеешь в виду? — Ино даже не шелохнулся,
— По-моему, вспышка. Какая-то яркая вспышка на улице. Возможно, где-то далеко.
Не было слышно ни рокота грома, ни шелеста дождя. И больше никаких вспышек за то короткое время, пока Гленна не уснула.
На рассвете Клаус и Джен вышли, чтобы поплавать вместо зарядки. Выделенный им хозяевами пляж — где пловцы будут в полной безопасности и притом вряд ли причинят ущерб зарождающейся экологии планеты, — находился метров на триста к западу от дома, скрытый от него несколькими высокими дюнами.
Обогнув первую из этих дюн и ступив на галечный пляж, Клаус вдруг остановился:
— Погляди-ка.
По песку тянулась непрерывная цепочка следов какого-то мелкого существа, явно волочившего за собой брюшко. Начинаясь прямо от воды, след уходил в глубь суши, теряясь где-то среди груд стерильного песка.
— Кто-то выполз из моря, — прокомментировала Дженни. — На Водопаде я еще ни разу не видела ничего подобного.
— Или сполз в него. — Клаус присел на корточки рядом со следом. Не будучи следопытом, он даже не догадывался, как определить направление движения. — Я тоже ни разу не видел ничего подобного. Гленна говорила, что некоторые виды… не помню, какие именно… начинают осваивать сушу. Наверно, это их заинтересует, когда мы вернемся.
Обогнув следующую дюну, Клаус и Дженни увидели на ее склоне еще два следа, очень похожих на первый и, как и он, идущие то ли от воды, то ли к воде.
— Быть может, — предположил Клаус, — это одно и то же животное, шнырявшее туда-сюда. Ты не знаешь, может, так выглядят следы крабов?
Но Джен знала об этом не больше мужа.
— Одним словом, остается лишь надеяться, что они не щиплются. — Сбросив халатик, Дженни с разбегу нырнула в холодную воду, по солевому составу очень близкую к морям Земли. Полминуты спустя они с мужем одновременно вынырнули метрах в десяти от берега. Отсюда они могли взглянуть на запад мимо дюны. И вдруг отчетливо увидели, что весь этот спутанный клубок узких свежих следов, рельефно прорисованных косыми лучами восходящего солнца, сходится в какой-то одной точке в глубине суши.
Джен тряхнула своими длинными темными волосами, так что брызги полетели во все стороны:
— У них что, какая-то сезонная миграция?
— Вчера у них никакой миграции еще не было. По-моему, с меня хватит. Вода холодней, чем сердце бюрократа.
Энергичной походкой оба вернулись на станцию. У ворот Дженни тронула Клауса за локоть:
— Гленна сейчас в гараже, так я забегу к ней, расскажу, что мы видели.
— Ладно. А я пока приготовлю кофе.
Гленна вышла из гаража, расположенного чуть подальше от моря, чем дом. Но едва Дженни собралась ей выложить про следы, как та опередила ее, озабоченно осведомившись:
— Дженни, вы с Клаусом случайно не видели или не слышали вчера ночью ничего странного?
— Странного? Нет, пожалуй, нет.
Гленна бросила взгляд в сторону группки дальних зданий.
— Мы только что побывали там, чтобы по графику снять показания сейсмографа. Он зарегистрировал какой-то интенсивный и необычный толчок около двух ноль-ноль сегодня ночью. Видишь ли, должно быть, он произошел как раз в то время, когда меня что-то разбудило. Мне показалось, будто на улице что-то ярко полыхнуло.
Выйдя из-за дальних пристроек, в их сторону заковылял Ино, сегодня утром тоже одетый в комбинезон. Приблизившись, он изложил подробности сейсмического толчка.
— Весьма резкий и, очевидно, четко локализованный, не более десяти километров отсюда. Наша система отлично засекла его. По-моему, мы еще ни разу ни с чем подобным не сталкивались.
— А что это было, по-вашему? — поинтересовалась Джен.
— Вполне возможно, крушение очень маленького космического корабля, — почти не задумываясь ответил Ино. — Или, скажем, довольно крупного самолета. Но единственные самолеты на Водопаде — те два, что стоят в дальнем ангаре, да и те маленькие.
— Может, метеор?
— Хочется надеяться. В противном случае единственное разумное объяснение сводится к космическому кораблю. А если бы к нам приземлился корабль Трубного Гласа — скорее всего подбитый в бою, — он бы непременно уведомил нас об этом, как я полагаю.
Недосказанная альтернатива повисла в воздухе тяжелым молчанием. Дженни прикусила губу. Трубный Глас давным-давно покинул систему, его теперь не дозовешься, ведь преследующие врага корабли обгоняют и свет, и радиоволны.
— Конечно, если эта была какая-то вражеская машина, пострадавшая в бою, — еще тревожнее, чем прежде, предположила Гленна, — тогда, наверное, при падении она разбилась окончательно.
— Лучше уж я все вам расскажу, — выпалила Дженни и в двух словах описала диковинные следы.
Ино воззрился на нее с неподдельным испугом.
— Я собирался вывести самолет… но сперва стоило бы взглянуть на эти следы.
Легче всего добраться до них было пешком, и скрюченный человечек припустил по прибрежной тропе с такой прытью, что Дженни едва поспевала за ним. Гленна осталась на станции, сказав, что даст Клаусу знать о случившемся.
Двигаясь с былой атлетической грацией, Ино добрался до ближайшего следа и припал на одно колено, точь-в-точь как прежде Клаус.
— Остальные похожи на эти?
— Да, насколько я могу судить. Мы подходили не ко всем.
— Эти следы не могут принадлежать ни одному из известных мне животных. — Снова подскочив, Ино затрусил обратно к станции. — Не нравится это мне. Давайте-ка поднимемся в воздух все вчетвером.
— Мне всегда представлялось, что берсеркеры — огромные машины.
— Большинство. Но некоторые, предназначенные для выполнения специфических задач, довольно малы.
— Забегу в дом, скажу остальным, чтобы приготовились к вылету, — вызвалась Дженни, как только они вбежали на территорию станции.
— Давай. Полагаю, Гленна знает, что надо прихватить. А я пока выкачу флаер из ангара.
«Благодаря спешке, — думала Джен, вбегая в дом, — опасность, до той поры существующая лишь в виде умозрительной категории, делается весомой и ощутимой. Быть может, дело всего лишь в том, что Ино, носящий в душе воспоминания о пережитых ужасах, слишком легко впадает в панику, когда речь заходит о берсеркерах?»
Гленна и Клаус, только что переодевшиеся в комбинезоны, встретили ее в гостиной. Джен как раз сообщала им о решении Ино подняться в воздух, про себя отметив, что ей тоже не мешало бы переодеться, когда с улицы донесся вопль. Скорее даже не вопль, а озадаченный, истерический хохот.
Гленна тотчас же бросилась на крик, протиснувшись мимо Джен, и через миг уже бежала по улице. Переглянувшись с мужем, Дженни развернулась и помчалась следом, а Клаус по пятам за ней.
Странный вопль донесся снова. Далеко впереди ворота авиационного ангара распахнулись, и в темном проеме показался человек в белом. Человек покачивался, как пьяный, размахивая руками.
Гленна резко свернула в сторону, к гаражу, где стоял наготове небольшой наземный экипаж, из тех, что используются для поездок, доставки грузов, разгребания песка для придания пруду более удобной формы или частичного устранения мешающей дюны. Что-то типа трактора. «Да, так быстрей, чем бегом», — подумала Дженни, увидев, как старая женщина запрыгивает на водительское сиденье, и услышав негромкий рокот ожившего мотора. И тоже запрыгнула в машину. Крепко толкнув ее в спину, чтобы Дженни не вывалилась, Клаус обеими руками ухватился за борт. И очень вовремя, потому что машина неслась вперед, стремительно разгоняясь.
Ино, уже покинувший ангар, торопился им навстречу. Снова замахал им руками и споткнулся. На груди у него висело ка-кое-то коричневатое блюдце, будто огромный медальон, своей тяжестью тянувший его к земле. Ино ухватился за коричневое блюдце обеими руками, и вдруг его комбинезон спереди окрасился алым. Ино прокричал что-то, но Дженни не разобрала ни слова.
Схватив Гленну за плечи, Клаус указал вперед. Между ангаром и приближающимся трактором по бурому утрамбованному песку мчалась дюжина или даже больше коричневых блюдец, оставляя в нем неглубокие следы, точь-в-точь воспроизводящие те, что отпечатались на мягком песке пляжа. Под каждым дисковидным телом мельтешили ножки, напомнившие Клаусу о чем-то, виденном совсем недавно, но углубляться в воспоминания ему было недосуг.
Угнаться тварям за трактором было не под силу, зато они вполне могли отрезать его от ангара. Гленна даже не потрудилась свернуть, наехав колесом на одно из членистоногих блюдец. Оно тотчас же будто влипло в толстую мягкую шину стремительно вращающегося колеса, размазавшись от скорости в коричневую полосу и каким-то чудом преодолевая центробежную силу.
Ино рухнул под тяжестью уже трех тварей, впившихся в его тело, но каким-то чудом ухитрился подняться на ноги в тот самый миг, когда трактор резко затормозил перед ним. Если бы Клаус смог отвлечься, чтобы проанализировать собственное психологическое состояние, то сказал бы, что на страх времени у него просто-напросто не оставалось. Ударом кулака он сбил одну из набросившихся на Ино тварей — запястье прошила резкая боль — и обнаружил, что та на удивление массивна и тверда.
Втроем они втащили Ино в трактор, и Гленна снова уселась за руль. Пинком отшвырнув очередного нападающего, Клаус сорвал крышку с инструментального ящика и схватил самый длинный и тяжелый из обнаруженных там металлических предметов.
Путь к ангару преграждала стая блюдец, да и виднеющийся в тени у самых ворот флаер тоже был сплошь покрыт ими. Гленна развернула трактор обратно к главному зданию и морю. На заднем сиденье Дженни держала истекавшего кровью Ино. Его остановившийся взгляд был устремлен в небо, зато губы непрерывно шевелились от ужаса. А Клаус отчаянно сражался с блюдцами, чтобы защитить Гленну и себя.
Коричневое блюдце вскарабкалось на капот, нацеливаясь на руки Гленны, лежащие на руле. Клаус замахнулся и как бейсбольную биту обрушил на врага металлический инструмент, дугой сверкнувший в воздухе. Хрястнул корпус, сделанный то ли из твердой пластмассы, то ли из керамики. Коричневая тварь упала на пол, все еще тряся конечностями, на это Клаус взглянул лишь мельком, пнув ее на стремительно проносящуюся мимо землю.
Еще один враг выскочил откуда-то прямо на приборную доску. Клаус врезал по нему, но промахнулся, потому что тварь уклонилась от ударов. В конце концов Клаусу удалось расколоть ее панцирь, однако тварь зацепилась где-то под рулевой колонкой, вне пределов досягаемости, и мало-помалу подбиралась к пальцам Гленны. Схватив блюдце левой рукой, Клаус ощутил пронзительную боль. Отшвырнув тварь подальше от трактора, он взглянул на руку и обнаружил, что два пальца отсутствуют почти напрочь.
И в тот же миг двигатель трактора заглох, машина беззвучно прокатилась еще немного и остановилась, не дотянув считаных метров до моря и пристани, куда направлялась Гленна. Из-под капота появился еще один враг, сжимая в клешне, смахивающей на керамические кусачки, обрывки электропроводки.
Люди поспешно покинули трактор. Клаус, бережно придерживая изувеченную окровавленную руку, как мог помогал женщинам управиться с Ино. Вместе они чуть ли не волоком пронесли его по причалу и уложили в маленькую открытую лодку — единственное судно, оказавшееся под рукой. Через пару секунд Гленна отдала швартовы, запустила мотор и повела лодку прочь от берега.
Прочь от берега, но не в открытое море. От синего неспокойного океана их отделял барьерный риф-дамба — одна из природных особенностей, сделавших это побережье предпочтительным для размещения биостанции. Риф, почти по всей длине естественное образование из песка и камней, нанесенных прибоем и течениями, тянулся от горизонта до горизонта, насколько хватал глаз. А протянувшиеся от берега к рифу искусственные стены или низкие дамбы из сплавленных камней разделяли образовавшийся водоем на отдельные пруды различных размеров.
— Мы находимся в своеобразной квадратной лагуне, — сказала Гленна Дженни, подавая ей знак перехватить управление. — Держи курс вон в тот дальний угол. Если нам удастся добраться туда первыми, мы сможем перетащить лодку через риф и скрыться.
Джен кивнула и встала к штурвалу. Гленна пошла к мужу, открыла имевшуюся на лодке аптечку первой помощи и стала накладывать повязки.
У двинувшегося было на помощь Клауса в глазах потемнело, и он без сил привалился к планширу; никому не будет проку, если сознание потеряет еще и он. Ино выглядел так, будто его исполосовали не зубами, когтями или ножами, а множеством щипчиков и кусачек. Грудь его еще вздымалась и опадала, но глаза были закрыты, а лицо стало землистым от болевого шока. Гленна укутала его термоодеялом.
Джен обогнула круглое строение чуть побольше телефонной будки, высившееся над водой посреди пруда. В большинстве прудов имелись наблюдательные вышки. Клаус, наведавшийся в пару таких вышек, подумал, что сейчас в них не найдется ничего полезного — разве что свежие аптечки, но Ино нуждается не в них, а в помощи большого медиробота, оставшегося в доме.
А об этом не может быть и речи. На станции наверняка уже яблоку негде упасть от нападающих — берсеркеров…
— Где тут можно найти оружие? — прохрипел Клаус.
— Давай-ка посмотрим твою руку, — сказала Гленна. — Ино я больше ничем помочь не могу… Сейчас перевяжу. Если ты о ружьях, то пара штук есть в доме, где-то в кладовке. Туда мы вернуться не можем.
— Знаю.
Гленна едва успела выпустить его руку, когда с переднего сиденья раздался визг. Сбоку от Дженни через планшир перевалилось когтистое коричневое блюдце. Неужто треклятая тварь каким-то образом забралась на лодку вместе с ними с трактора? Или в пруду они тоже кишат?
Помогая дотащить Ино до лодки, Клаус бросил свой верный гаечный ключ у трактора. Так что теперь ему пришлось схватить самое подходящее, что подвернулось под руку, — небольшой якорь на цепи. Клаус ударил сплеча, якорь просвистел куда ближе от головы Дженни, чем он намеревался, зато ударил чудовище, как булава. Оно упало на дно лодки, суча конечностями. Клаус сообразил, что тварь буравит ими в дне аккуратное отверстие.
Его второй отчаянный удар обрушился прямо на блюдце.
Острая лапа якоря напрочь отколола кусок бурого панциря, внутри что-то заискрилось и зашипело, как только море хлынуло…
…морская вода забурлила…
…на дне лодки…
Удар якоря лишь расширил дыру, начатую врагом. Лодка начала быстро заполняться водой.
Кто-то схватил стреляющего искрами берсеркера, теперь совершенно инертного, не считая внутреннего фейерверка, и швырнул за борт. Гленна бросилась вперед, снова схватив штурвал, а Дженни перебралась на корму, чтобы помочь вычерпывать воду Клаусу, неуклюже управляющемуся одной рукой.
Лодка дергалась, черпала воду, но кое-как тащилась к полоске земли. Туда-то она еще дотянет, но о вожделенной свободе морских просторов можно забыть…
Дженни вернулась к мужу. Ино, вдруг пришедший в себя, ухватил ее за запястье. В устремленном на нее взгляде чувствовалось большое напряжение. Через силу выдохнув несколько слов, он обмяк, не в силах даже шелохнуть пальцем.
Поначалу Дженни показалось, что он сказал что-то вроде: «…пусть их… к прибою…». Какая-то бессмыслица…
Гленна на миг оглянулась через плечо, но вынуждена была сосредоточиться на приближающемся береге. Еще через секунду разбитое дно лодки заскрежетало по гальке. Выбравшись, Клаус вытащил нос суденышка на надводную часть рифа. Женщины вслед за ним выбрались на твердый грунт и тут же обернулись, чтобы поднять неподвижное тело Ино.
— Гленна, боюсь, его уже нет, — помешкав, проронила Дженни.
— Неправда! — яростно, непререкаемо отрезала та. — Помоги мне!
Джен едва не заспорила, но прикусила язык. Они вдвоем взвалили Ино на плечи Клаусу: даже с раненой рукой он все-та-ки был куда сильнее любой из них. Затем все трое зашагали вдоль рифа на восток. Во время прилива, как сейчас, риф превращался в узкую полоску земли шириной не более трех-четырех метров, возвышающуюся над водой всего на полметра. Через такую преграду без труда перекатываются любые волны. К счастью, сегодня царил почти полный штиль.
Клаус чувствовал, как кровь Ино пропитывает воротник и спину его комбинезона. Пристроил мертвый груз поудобнее на плечах. Пока что все в порядке. Но в изувеченной свободной руке запульсировала боль.
— Гленна, далеко ли нам еще идти? — поинтересовался он.
— Не знаю. — Она шагала впереди, быть может, теперь страшась взглянуть на мужа, устремив взгляд вперед. — Деваться нам некуда. Надо идти и идти.
Дженни с Клаусом переглянулись. Но за отсутствием более удачного плана продолжали шагать. Джен бросила взгляд назад:
— Они на рифе, да и на берегу тоже, следуют за нами. Порядком поотстали.
Клаус оглянулся, а через минуту еще раз. Десятки бурых пятнышек тянулись следом, но дистанция не сокращалась. До поры до времени…
Они уже миновали монолитный барьер, отделяющий пруд, где была брошена лодка, от следующего. Если попытаться пройти по барьеру обратно на сушу, идущий по пятам враг перехватит их или подберется совсем близко.
А риф впереди протянулся нескончаемой полосой, устремленной в сверкающую солнечными бликами пустоту.
— А что там, в следующем пруду, Гленна? — поинтересовался Клаус, испытав некоторое облегчение, когда седовласая женщина тряхнула головой и ответила вполне здраво.
— Морские окуни. И кое-какие другие рыбы в качестве пропитания для них. А что?
— Просто прикидываю. А что еще нас ждет, если мы и дальше пойдем в том же направлении?
— Да все то же. Километр за километром. Пруды, бухты да наблюдательные станции… я предложила идти, потому что иначе они нас догонят. А ты что предлагаешь?
Клаус вдруг остановился, чем очень напугал женщин. Позволил покойнику мягко соскользнуть с плеча на камни. Джен перевела взгляд с мужа на Ино и покачала головой.
— Думаю, нам придется оставить его, — сказал Клаус.
Гленна бросила на тело мужа лишь один взгляд и тотчас же отвела глаза, не в силах смотреть. Затем кивнула и снова устремилась вперед.
Какое-то время все трое шагали молча, потом Дженни, шедшая рядом с Клаусом, начала:
— Если они берсеркеры…
— Что дальше?
— Ну, в общем, почему мы до сих пор живы? Они как-то не слишком… агрессивны для машин-убийц.
— Должно быть, они узкие специалисты, — задумчиво промолвил Клаус. — Это лишь малая частичка большого флота, и Трубный Глас не хватился их, когда остальные отступили или были уничтожены. Помнишь, мы еще гадали, не на Атлантис ли они нацелились? Это специализированные роботы, построенные для… подводных работ, наверно. Должно быть, их корабль в бою был подбит и совершил вынужденную посадку здесь. Оказавшись на этой планете, они спустились в море для рекогносцировки, а затем решили сперва нанести удар с суши. Вероятно, заметили свет нашей станции, когда упали. Они знают, с какой формой жизни надо разобраться первым делом, на какой бы планете это ни происходило. Да, они не очень агрессивны, как ты сказала. Но они будут преследовать нас, пока не будут перебиты все до единого или не отправят всех нас на тот свет.
Гленна немного замедлила шаг, поглядев в сторону наблюдательной будки, высящейся посреди пруда, мимо которого они проходили.
— На постах вряд ли найдется что-нибудь, способное нам помочь. Но ничего другого в голову мне не приходит.
— А кто в следующем пруду? — спросил Клаус.
— Акулы… О, пожалуй, попытаться стоит. Иной раз они бросаются на все, что движется. Они относительно невелики, так что, по-моему, мы можем добрести до середины без особого риска.
Клаус про себя подумал, что предпочел бы окончить жизнь в брюхе живой акулы, чем быть растерзанным в клочья бездушной машиной. Джен тоже изъявила готовность испытать судьбу.
Они больше не задерживались, пока не дошли до края акульего пруда. Там Гленна сказала:
— Глубина брода не больше трех-четырех футов. Держитесь вместе и не плещите водой. Клаус, держи руку над водой, чтобы они не учуяли вкуса крови.
И они тронулись через пруд. Уже бредя по пояс в воде, Клаус вспомнил о том, что комбинезон на спине насквозь пропитался кровью Ино. Но останавливаться, чтобы стащить его, не было времени.
Пруд был не слишком велик; они брели, упорно преодолевая сопротивление воды, и всего через минуту благополучно перебрались через невысокие крепкие перила наблюдательного поста, возведенного посередине. Будку, достаточно вместительную, чтобы с удобством расположились два человека, от непогоды укрывал прозрачный купол и подвижные боковые панели.
На пульте находились приборы, ведущие непрерывное наблюдение за жизнью в окружающем пруду. Конечно, обычно наблюдение вели с центрального пульта, куда сходятся показания приборов от всех прудов.
Все трое втиснулись в будку, и Гленна немедленно распахнула небольшой шкафчик. В нем обнаружилась авторучка, с виду неисправная, кепка, наверное, забытая кем-то из строителей, и паучок — конечно, тоже переселенец с Земли — возможно, принесенный сюда ветром. И все.
— Ничего подходящего. — Она захлопнула дверцу. — Так что теперь остается только ждать. Очевидно, они двинутся за нами по воде. Может, акулы зададут трепку некоторым, прежде чем они до нас доберутся. Надо приготовиться, сразу же вслед за тем двинуться в путь, пока нас тут не окружили. Предприятие сомнительное и рискованное, но ничего более путного мне в голову не приходит.
— Со временем можно было бы сделать крюк и вернуться на станцию, — сосредоточенно сдвинул брови Клаус.
— Берсеркеры есть и там, — хмуро взглянула на мужа Дженни.
— Сейчас — вряд ли. Видишь ли…
— Идут, — перебила его Гленна.
Солнце взбиралось все выше по небосклону, стало довольно жарко, и Клаусу уже не в первый раз с начала погони пришло в голову, что у них нет ни капли питьевой воды. Он приподнял левую руку правой, пытаясь облегчить мучительную боль.
Несколько десятков блюдец двигались по рифу, по берегу, а теперь начали переваливаться через стену и из пруда с морскими окунями. Бурая смерть надвигалась неспешной поступью. На глазах у Клауса твари начали плюхаться в акулий пруд одна за другой.
— Под водой я обнаружить их не могу, — сообщила Гленна, манипулируя ручками приборов пульта в попытке показать врага на одном из мониторов, предназначенных для наблюдения за морской живностью. — Сонар… детекторы движения… для простой видеокамеры под водой слишком темно.
И тут Клауса осенило:
— Так вот почему они сделаны не из металла! Вот почему сравнительно хрупки. Они сконструированы с таким расчетом, чтобы избежать обнаружения подводными локаторами систем обороны, наверное, на Атлантисе, для инфильтрации и вывода их из строя.
— Лучше пойдем, пока нас не отрезали, — поднялась Джен.
— Одну минуточку. — Гленна по очереди пробовала добиться изображения от всех видеокамер, установленных в разных точках пруда. — Хотя бы минутка у нас в запасе все-таки есть… Ага!..
На экране возник один из врагов, неспешно приближавшийся к камере и еще менее походивший на живое существо, чем во время рукопашной.
Тут на сцене появилась акула, подплывшая сзади.
Вообще-то Клаус никогда не разбирался в облике обитателей моря, но этот зловещий торпедообразный и чем-то знакомый силуэт не сумел бы спутать ни с каким другим даже полнейший профан.
«Сейчас проскочит мимо», — хотел было сказать Клаус, но акула, словно спохватившись, резко развернулась, лязгнула зубами — и берсеркер исчез.
Люди, вперившие взгляды в экран, беззвучно возликовали. Но Джен взяла остальных за руки.
— Пойдем. Не стоит рассчитывать, что акулы сожрут всех их до единого.
Клаус уже перенес ногу над низкими перилами наблюдательного поста, когда спокойная гладь пруда с западной стороны от будки буквально взорвалась. Подскочив высоко в воздух, хищница земных морей забилась, выгибаясь, словно хотела цапнуть себя за брюхо. Рухнула обратно, скрывшись в сугробе взбитой хвостом пены, а через миг снова взмыла, изворачиваясь.
Долю секунды она была видна совершенно отчетливо, и Клаус узрел, как на ее белом брюхе появилась темная полоска, будто прочерченная невидимым пером. Коротенькая черточка, на глазах ставшая шире и залившаяся кровью. Рыба завалилась на спину, а на свет показалось что-то темное, остроконечное, быстро расширявшее края отверстия. Затем агонизирующее акулье тело скрылось из глаз в фонтане брызг, потемневших от крови.
Женщины поспешно пошли от платформы в противоположном направлении, высказывая надежду, что издыхающая акула отвлечет внимание товарок на себя. Но Клаус помедлил еще мгновение, вглядываясь в экран, где бурлила кровавая круговерть сплывающихся хищниц. Маленький берсеркер появился из этого облака, ничуть не пострадав ни от акульих зубов, ни от ее желудочных соков, и возобновил свое методичное продвижение вслед за людьми — живыми единицами, представляющими реальную угрозу делу Смерти.
Джен потянула мужа за рукав, заставив оторваться от созерцания. В ее утомленном мозгу начал складываться бессмысленный стишок: «В кровавой воде затаился разбойник, и пусть их, пусти их, поплавать в прибое…» Нет, не то!
Как только все трое завершили свой марш-бросок к восточному берегу пруда и выбрались на барьер, Дженни схватила Гленну за руку:
— Только что сообразила. Когда я ухаживала за Ино… он сказал кое-что перед смертью.
Они снова шагали на восток вдоль барьерного рифа.
— Он сказал «пробойники», — продолжала Джен. — Вот что. То ли «пусти их», то ли «свести их к пробойникам». Но я все равно не понимаю…
Гленна воззрилась на нее так, что Джен на миг даже испугалась. Потом Гленна встала между молодыми супругами и решительно увлекла их вперед.
Миновав два пруда, они свернули и побрели по воде, едва доходившей до колен, прямо к наблюдательному посту, ничуть не отличавшемуся от предыдущего.
— Тут нас не тронут, — заверила она. — Мы слишком крупные. Ну конечно же, конечно. Ох, Ино… Мне следовало догадаться самой. Разве что наступишь прямо на него, но это маловероятно. Они по большей части выжидают в засаде, в норках или под камнями.
— Кто «они»? — Рана и усталость начали сказываться на Клаусе, и он оперся о плечо Дженни.
Гленна в тревоге оглянулась.
— Общепринятое название — раки-кузнечики. А вообще-то они ротоногие.
— Раки? — Недоуменный вопрос прозвучал настолько тихо, что она могла и не расслышать.
Минуту спустя они втиснулись в будку, снова получив передышку. В небе на огромной высоте собирались чистые утренние облака; наверное, точно так же выглядели облака на девственной Земле пятьсот миллионов лет назад.
— Клаус, — спросила Джен, когда оба немного отдышались, — что ты там говорил насчет крюка к дому?
— Значит, так… — Он примолк, чтобы привести мысли в порядок. — Мы бежим в никуда, потому что помощи на этой планете не найдем нигде. Но берсеркерам-то об этом неведомо. Я подразумеваю, что они не проводили разведку на планете, а просто произвели аварийную посадку. Откуда им знать, а вдруг здесь еще одна человеческая колония дальше по берегу? А то и город со множеством людей, самолетов, оружия… так что им в первую голову надо отрезать нас, чтобы мы не предупредили своих. Поэтому все роботы до единого ринулись в погоню. А если нам удастся обойти их или пробиться сквозь их ряды, мы без труда обгоним их и первыми вернемся на станцию, где есть и транспорт, и оружие, и еда. Вот только я пока не придумал, как обойти их или прорваться сквозь них. Но другого способа я не вижу.
— Поглядим, — откликнулась Гленна.
Джен нашла идею вполне здравой. Тут их отвлекли упавшие капли дождя, и вся поверхность пруда зарябила от ливня. Раскрыв рты, трое уцелевших людей жадно ловили драгоценную влагу губами. Попытались подставить халат Дженни, чтобы набрать про запас, но ткань не успела даже намокнуть, как ливень стих.
— Идут, — сообщила Гленна, приложив ладонь козырьком ко лбу, чтобы прикрыть глаза от вновь выглянувшего солнца, затем начала настраивать аппаратуру наблюдения.
Клаус насчитал девятнадцать бурых блюдец, плюхнувшихся в пруд. Все-таки всего девятнадцать.
— Сонаром я их опять обнаружить не могу, — проворчала Гленна. — Попробуем телевидение… вот.
Берсеркер — вполне может статься, тот самый, что вышел из чрева акульего, — неустанно семенил вслед за людьми, шагавшими по залитому солнцем мелководью. Ходячая смерть. Живое существо может бегать куда быстрее, но рано или поздно устанет. А этот уже прошел сквозь акулу легко, как сквозь кучу гнилых водорослей.
— Вот, — снова выдохнула Гленна. Надвигающийся враг сделал небольшой крюк вокруг преграждающего дорогу камня, а через миг из логова под камнем вслед за ним метнулось нечто живое. Десяток крохотных ножек преследователя, мельтеша, плавно несли вперед цилиндрическое членистое тело, в длину примерно соответствующее диаметру вражеской машины, но по контрасту с ней просто сиявшее светом жизни: по золотому полю переливы красного, зеленого и коричневого, будто знамена наступающих полков. Длинные усы покачивались, будто для поддержания равновесия, над глазами-бусинами на коротких стебельках. А под глазами — поджатые массивные конечности, неиспользуемые при передвижении.
— Odonodactylus syllarus, — пробормотала Гленна. — He самый крупный из видов, но, будем надеяться, достаточно большой.
— А кто они такие? — благоговейным шепотом поинтересовалась Джен.
— Вообще-то хищники…
Берсеркер, сосредоточенный лишь на своих жертвах, не обращал ни малейшего внимания на преследующую его козявку, пока пробойник почти не настиг его. Только тогда робот остановился и начал разворачиваться.
Не успел он развернуться даже наполовину, как его бурое тело сильно дернулось вперед от удара, нанесенного пробойником с такой скоростью, что человеческий взгляд не успел за ним уследить. Акустические датчики исправно донесли громкое, отчетливое «Крак!». Еще не успев восстановить равновесие, берсеркер уже выбросил вперед разрывающий коготь вроде того, которым вспорол акулье брюхо изнутри.
И снова невидимый, молниеносный выпад с расстояния в палец. От всех ножек берсеркера, опиравшихся о дно, от удара взмыли фонтанчики песка. Твердый керамический коготь, расколотый поперек, повис бесполезным придатком.
— Я ни разу не встречала у живых существ более стремительных движений. Они наносят удар особыми сяжками… ну, можно сказать, локтями, питаются в основном покрытыми твердым панцирем крабами, двустворчатыми и брюхоногими моллюсками. Тот, что Ино подарил тебе в шутку, еще мелкий экземпляр. Рак длиной в мою ладонь способен наносить удар с такой же силой, как четырехмиллиметровая пуля, а тут у нас есть образчики и покрупнее.
Еще один голодный пробойник вышел на след бурой панцирной твари, чрезвычайно похожей на краба. Глаза второго пробойника вертелись на стебельках, прикидывая расстояние. Этот так называемый краб был более крупный и иначе окрашенный. В то самое мгновение, когда берсеркер, выдвинувший новое орудие — острое и тонкое, — рассек противника надвое и обернулся, Клаус разглядел (а может, почти разглядел или вообразил, что разглядел), как пара самых длинных передних конечностей нового участника поединка распрямилась и опять сложилась. Снова фонтанчики песка взметнулись из-под ног двух созданий — живого и неживого. Под ослепительные электродуговые сполохи коротких замыканий по твердой коричневой поверхности зазмеилась трещина…
Четыре минуты спустя трое людей все еще не отрывали глаз от экрана, не решаясь нарушить молчание даже вздохом. Акустические датчики доносили из всех уголков пруда непрекращающийся шквал щелчков. На экране по-прежнему разворачивалась сцена первой схватки один на один.
— Люди иногда называют акул агрессивными, ужасными, смертоносными машинами. По-моему, если перевести их в одну весовую категорию, акулам тут и не светит.
Отвешивающий щелчки ротоногий рак ухватил шестью утыканными шипами передними конечностями изувеченный корпус своей жертвы, на котором еще дергалась одна-единственная керамическая ходильная ножка, и потащил его к камню, где устроил засаду. Там он привалил межзвездный ужас к камню, как кузнец-лилипут, пристраивающий металл на наковальне. От следующего удара — пусть невидимого, но вообразимого, будто парный удар карате наотмашь — осколки крепкого корпуса прямо-таки разлетелись по воде вперемешку с хрупкими электронными компонентами. Как, до сих пор не видать нежного, вкусного мясца? Тогда получай снова…
Спустя час после того, как отзвучал донесенный акустическими датчиками последний щелчок, трое людей без опаски прошли по мелководью и зашагали к дому по берегу, где не осталось ни одного коричневого блюдца.
Доставив тело Ино домой и подлечив руку Клауса, обыскали дом на случай, если там остались уцелевшие берсеркеры. Достали ружья, а большие ворота в каменной ограде на всякий случай заперли. Затем молодая чета дала Гленне успокоительное и уложила ее отдыхать.
— Завтра мы их покормим уже по-настоящему, — отрешенно, негромко, безмерно устало проронила она.
— Сегодня же, — пообещал Клаус. — Когда вы проснетесь. Вы мне покажете, что надо делать.
— Погляди-ка на это, — окликнула его Джен из гостиной через минуту.
Одна стенка самого маленького аквариума была выбита изнутри. В темной луже расплывшейся по ковру воды были раскиданы осколки прочного стекла и крохотное обмякшее тельце существа, вырвавшегося на свободу и погибшего.
Джен подняла его. Рачок был куда меньше своих собратьев из пруда, но теперь она узнала бы его даже в этом жалком комочке, лежащем у нее на ладони.
Подошедший сзади муж заглянул ей через плечо.
— Гленна все бормочет, никак не успокоится. Только что сказала мне, что они могут наносить и колющие удары, если почувствуют прикосновение мягкой плоти. Острия у них на кончиках сяжек, когда они их полностью выпрямляют. Так что ты не смогла бы взять его вот так, будь он жив. — Голос Клауса вдруг пресекся от запоздалого шока.
— Напротив, смогла бы. — Голос Джен тоже дрогнул. — Очень даже смогла бы.
