Книга: Сага о Скэйте
Назад: Грабители Скэйта
Дальше: Глава 14

Глава 7

Спокойный голос Антона произнес:
— Эрик, он безоружен.
Лицо человека потемнело от прилива крови, глаза и рот были растянуты страхом. Его напрягшееся тело пыталось освободиться от страшной хватки.
Ворча, Старк выпустил его.
— Кто ты такой и что тебе надо? — спросил он.
Человек сделал глубокий вдох и потер шею.
— Мне хотелось, — выдохнул он, — посмотреть на человека из другого мира… Ты спишь на моей постели. — Он посмотрел на Антона. — А он тоже из другого мира?
— Да.
— Но вы совсем не похожи.
— А разве люди Скэйта похожи друг на друга?
Потирая шею, человек обдумывал вопрос. Старк слышал за стенами палатки тихую, меланхолическую музыку. Голоса были теперь ближе, отчетливее. И он уловил запах кухни.
— Нет, — наконец ответил человек, — конечно нет. Но это не имеет отношения к иноземцам. — Он был молод, гибок, с карими глазами, — Я — Сейдрин, брат Сетлина. Я должен отвести вас на праздник.
Вздернув плечи, он вышел из палатки, не глядя, идут ли за ним приглашенные.
Старое солнце заходило медленно в бронзовых сполохах. Около двухсот мужчин и женщин и не меньше сотни ребятишек собрались на свободном пространстве между палатками и мрачным домом Зимы, повернувшись лицом к Старому солнцу. На каменном столбе пылал огонь. Сетлин стоял рядом с огнем. За ним стояла Корверен с золотым кувшином в руках. Музыка внезапно замолкла и через некоторое время зазвучала снова: барабаны, две флейты, два многострунных инструмента. Теперь она не была тихой, а стала резкой, пронзительной, даже агрессивной. Затем она стала тише, и люди монотонно запели:
— Старое солнце спускается в темноту и, может быть, никогда не вернется. Старое солнце умирает и может не родиться вновь. Рука Богини может его погасить. Пусть она уничтожит его, пусть покой самой Богини простирается над Скэйтом, над всеми нами…
Сетлин взял из рук матери золотой кувшин.
Как раз в тот момент, когда диск солнца скрылся за горизонтом, мальчик залил огонь, пылавший на столбе.
— Старое солнце мертво, — протяжно пели найтис. — Оно больше не встанет. В эту ночь Богиня даст нам мир и покой. Утра больше не будет…
Вода и дымящийся пепел скатывались по столбу.
Когда пение закончилось, Старк спросил Сетлина:
— Вы это делаете каждую ночь?
— Каждую ночь, проведенную на поверхности.
— Но большинство людей молятся, чтобы Старое солнце встало и даровало им утро.
— Богиня их накажет.
Старк вздохнул. Он чувствовал дыхание этой Богини, когда Харгот и его жрецы наслали ее на повозки Амнира, торговца из Комрея.
Но даже Харгот приносил жертвы Старому солнцу, боясь, что темная троица расправится с ним. Найтис, видимо, были просто самоубийцами.
Теперь они сидели на земле вокруг широких квадратов из толстого материала. Желтые птицы свободно расхаживали между ними. На кострах, сложенных из колючего кустарника, дымились котлы.
Антон принюхался.
— Интересно, что в этих котлах?
— Что бы ни было — ешь, — ответил Старк.
Сейдрин сделал им знак сесть между Сетлином и Корверен. Еда была подана в каменных чашах и плетеных корзинах из лиан, видимо, добытых в джунглях. В них был грубый пресный хлеб, а также овощи и совсем немного мяса. Белое и нитевидное, оно держалось на каких-то разбитых косточках.
Старк перевел взгляд со своей порции на птиц.
— Мы будем умолять их о прощении, — ответила на его немой вопрос Корверен, — как мы просим прощения у зерен, которые мы собираем, и у всех растений, которые мы рвем. Они соглашаются. Они знают, что придет день, когда они будут питаться нами. — Она описала рукой круг. — Мы все — одно целое, и у каждого свой час.
— А твой сын? — спросил Антон.
— Когда придет его час, не твоя ли рука возьмет кинжал, чтобы пронзить его сердце? — добавил Старк.
— Конечно, — сказала Корверен.
Сетлин посмотрел на Старка со спокойным недоумением.
— Кому же другому может быть даровано это счастье? — спросил он.
Старк ел. Желтые птицы топтались вокруг, искоса поглядывая на него: они чувствовали в нем чужака. Музыканты закончили еду и снова взялись за свои инструменты.
Одна женщина встала и запела. Ее голос звучал как флейта.
— Теперь, — сказала Корверен, — я хочу знать, какие силы угрожают нам на востоке наших границ?
Старк, как мог, разъяснил ей.
— Я думаю, что главный вред — от приземления двух кораблей. Но вскоре они улетят…
— Улетят с равнины, но не со Скэйта?
— И со Скэйта. Бендсмены прогнали все корабли, и они больше не вернутся.
— Это хорошо, — сказала Корверен. — Мать Скэйта должна теперь посвятить себя своим детям.
— У тебя есть какое-то предсказание?
— У меня нет, но мой сын слышал Богиню, когда ночью свистел ветер. Она приказала ему готовиться к супружеству… в эту зиму или в следующую. Я уверена, что она не станет ждать дольше.
Зажгли факелы. Праздник продолжался. Музыка зазвучала по-другому. Люди вставали и проходили между факелами, занимая места для танца.
Корверен встала и спросила:
— Вы сыты? Отдохнули? Теперь вам пора уходить.
— Госпожа, — сказал Старк, — может быть, нам можно подождать до утра?
— У вас будет проводник, Селдерик… мой старший сын. И Три Леди осветят вам путь.
Молодой человек угрюмо сказал:
— Я пропущу танцы.
— Нельзя заставлять ждать ту, что ждет этих двух людей. И обмануть тем более. Не забывай этого, Селдерик.
Когда молодой супруг двинулся к танцующим, Старк удержал его за плечо.
— Сетлин, твоя мать сказала, что я должен тебя спросить: кто требует нас и почему?
— Если я тебе это скажу, то ты попытаешься избежать встречи. Так ведь? — Сетлин улыбнулся и высвободился. — Иди с моим братом.
Селдерик взял фонарь и позвал с собой Старка и Антона.
Затем он направился с ними в дом Зимы.
Старк и Антон поблагодарили Корверен за гостеприимство и направились следом за Селдериком.
Они прошли мимо площадки для танцев. Сетлин держал за руку девушку, глуповатую на вид. Гирлянды украшали ее длинные волосы. Томные флейты и нежные струны подбадривали танцующих. Сетлин выступил вперед со своей партнершей и начал танец Лабиринта, грациозный и одновременно зловещий. Барабаны били мягко и настойчиво, как маленькие сердца.
— Чем должны завершиться эти танцы? — спросил Селдерика Антон.
— Девушку с гирляндами — она символизирует лето — заводят все глубже и глубже в Лабиринт, пока она не упадет от усталости.
— Она умрет?
— Еще не скоро. По крайней мере, я не допущу этого.
— Почему? — спросил Старк. — Вы же так торопитесь в объятия Богини Льда!
Селдерик бросил на него откровенно презрительный взгляд.
— Ее господство очень велико. Мы только хотим ускорить ее приход. Я надеюсь, что увижу его. Я надеюсь также, что, прежде чем Богиня возьмет меня, я опущу глаза и увижу с этого места почерневшие, вырванные с корнем джунгли и мертвых почитателей Старого солнца.
— Их очень много… — сказал Старк.
— И все они приносят жертвы Старому солнцу, чтобы сохранить его жизнь. Богиня еще не скоро воцарится на Скэйте… Куда ты ведешь нас? — спросил Антон.
— Вниз, в джунгли. Как только вы окажетесь внизу, можете идти куда хотите.
— Нам нужно оружие.
— Здесь нет ничего опаснее кухонных ножей и серпов для жатвы. И мы их не дадим, даже если бы вы очень попросили, — добавил Селдерик.
Дом поглотил их, заглушив музыку и голоса танцоров. Внутри тоже был лабиринт, но полный ловушек и капканов, предназначенных для любого врага, если он сюда проникнет. Селдерик с единственным фонарем провел их через все эти западни и вывел из пещеры, которая мало походила на убежище от вечного холода. В ней можно было лишь перезимовать. Правда, Старк сомневался, что зима так уж скоро придет на это плато. А Дом, вероятно, был скорее ритуальным зданием. Старк подумал о том, что запасы продовольствия, хранящиеся здесь, по всей видимости, невелики. Равнина была бесплодной даже летом.
— Что вы делаете в этих берлогах? — спросил Старк.
— Цветы и травы отдыхают, мы — тоже.
В маленьком зале с очагами и низким потолком Селдерик открыл один из множества каменных кувшинов, стоявших рядом с ларями с зерном и сосудами для воды. Кувшин до краев был полон высушенными головками цветов, оттуда исходил одуряющий аромат, способный помутить разум.
— Живые, они давали нам свою дружбу. Мертвые — они дадут нам грезы. Тем нам зима и сладка…
Он осторожно опустил крышку, и они пошли дальше. Согнувшись, они протиснулись в узкий коридор и внезапно очутились на свежем воздухе, на узком карнизе, похожем на птичий насест. Карниз находился высоко над джунглями. Только что взошла первая из Трех Леди, ее света было достаточно, чтобы Старк мог разглядеть дорогу. Антон тоже видел ее. Он пробормотал что-то про себя, не то ругательство, не то молитву, а может быть, и то и другое.
Селдерик погасил лампу и отставил ее в сторону, чтобы освободить руки. Он начал спускаться.
Скалы были изъедены ветром и камнепадами. Дорога вилась то узкой тропинкой, то падала вниз крутой лестницей, и путникам часто приходилось пускать в ход свою сноровку, чтобы удержаться на ногах.
Снизу потоками поднимался горячий воздух и наваливался на них тяжким грузом. Когда же тропинка шла внутри скалы, туда яростно врывался ветер и толкал их вверх. В некоторых местах была установлена хитроумная подъемная система из веревок и блоков, видимо, предназначенная для людей, возвращающихся с нижних земель с добычей.
Три Леди достигли своего апогея, и свет их стал ярче. Внизу что-то блестело, словно серебряная змея, прокладывающая в темноте свой извилистый путь. Река текла к морю.
Старку пришлось кричать, чтобы его услышали при таком сильном ветре:
— Как далеко отсюда до моря?
Селдерик покачал головой с презрительной надменностью:
— Мы никогда не видели моря…
Старк поспешил определить направление движения на случай, если они не выйдут к реке.
Вскоре они достигли грота в скале, который был метров на пятнадцать выше уровня леса. Внутри грота был карниз и узкая шахта, тоже с подъемными блоками.
— Я пойду первым, — сказал Селдерик, — чтобы показать вам дорогу.
Он зажег один из факелов и сел в ременную люльку. Ремень был истерт и не внушал доверия. Однако он выдержал. Спустился Антон, за ним Старк, отталкиваясь от скользких и влажных стен, покрытых зеленой плесенью.
В глубине была еще одна маленькая пещера.
При свете факела Селдерик сдвинул тяжелый противовес, и каменная плита поднялась. На прощание он сказал:
— Идите к тем, кто вас ждет, кто бы они ни были…

Глава 8

Отряд вышел из Ирнана, перешел через горные ручьи, образовавшиеся от осенних дождей, и достиг холмов. Людей было мало, и они ехали быстрым аллюром, по возможности избегая дорог и населенных мест и предварительно сделав большой крюк к западу, чтобы обойти Скэг.
Но пока они находились в умеренном поясе, им трудно было найти безлюдную дорогу. Повозки купцов длинными вереницами тянулись на юг, торопясь пройти через горные перевалы до того, как выпадет снег, который закроет им путь. Целые караваны продажных женщин и бродячих артистов возвращались на зимние квартиры, спасаясь от морозов. Их карманы были полны дарами лета. Банды бродяг тоже шли к тропическому изобилию, где для детей Лордов Защитников было вдоволь пищи и тепла. Бродяги не всегда шли по дорогам. Иногда они по своей прихоти пользовались тропами, известными только им. Но ни одна группа путешественников не могла остаться незамеченной, особенно эта, в которую входили шесть крылатых фалларинов, двенадцать тарфов со шпагами в четырех руках, двенадцать всадников в разноцветных плащах и с закрытыми лицами, еще двенадцать мужчин и женщин, одетых в кожу и сталь, и тринадцать гигантских собак, которых вел юноша в голубом плаще.
Элдерик, король фалларинов, и Тачвар, которые, как обычно, ушли с собаками на разведку, вернулись с сообщением, что впереди люди.
— Сколько? — спросил Халк.
Отряд остановился. Скрипела кожа, тихо позвякивал металл. Животные опустили головы и вздыхали, радуясь минутной передышке.
— Собаки не смогли сосчитать, — сказал Тачвар, — но их много, и они близко.
Элдерик огляделся вокруг. Место было прямо создано для засады. Позади низкие холмы, через которые они проскакали утром. Холмы поросли осенней травой, сухой и золотистой, как львиная грива. Перед ними простиралось обширное пространство, покрытое руинами: здесь когда-то был город. Отряд двигался по тропинке, проложенной, видимо, животными, которые виднелись в буйной траве. Древние обломки заполняли бывшие улицы города, кое-где образовались завалы. Обзор был ограничен во всех направлениях. Тропинка, по которой они ехали, вела к беде.
Элдерик сказал, указывая на остатки городской стены:
— Оттуда я, может быть, увижу, где они прячутся и сколько их.
Стена находилась на расстоянии примерно двухсот метров. Элдерик хотел пролететь этот путь.
— Дай мне Джерда, — сказал он Тачвару и сделал знак одному из тарфов. — Там могут быть ловушки. Надо найти надежную дорогу.
Тарф побежал вперед. Элдерик ударил концом крыла по крупу своего животного и двинулся вперед с Клетектом по левую руку. Джерд занял место справа от Элдерика, но крайне неохотно. Северные Псы чувствовали себя неуверенно в этой компании. Нечеловеческий мозг тарфов был недоступен страху, а шпаги у них были длинные и острые. У фалларинов же были свои особенности. Джерд чувствовал, как его треплет легкий бриз, взъерошивая густую шерсть и заставляя вздрагивать.
Через несколько секунд отряд скрылся с глаз, и разведчики остались одни. Солнце припекало. Какие-то мелкие животные кричали и шмыгали кругом. Кроме этих звуков, не было слышно ничего. Даже ветер затих.
— Где люди? — спросил Элдерик.
— Не здесь. Там.
— Следи за ними.
Тарф, шедший впереди, дважды предупреждал их об опасных местах. Каменный гребень казался очень высоким. Его облезлые контуры вырисовывались на фоне неба.
Наконец Элдерик остановился, и его маленькое тело распрямилось и напряглось на спине животного, в то время как Клетект держал ему поводья. Затем Элдерик расправил крылья и поднялся в воздух.
Птица с подрезанными крыльями — так называл он себя. Это было насмешкой самой природы…
Элдерик яростно колотил воздух, предчувствуя, как всегда, подлый обман: он не сможет сделать то, к чему стремилось все его существо. Чтобы смягчить это недостижимое желание, фалларины вырезали на стенах своей крепости в горах, в Месте Ветров, тысячи фантастических форм, имитирующих все течения ветров в высоте. Таким образом они создали себе иллюзию, что оседлывают бури.
Однако, несмотря на это, Элдерик хоть на секунду, но всегда испытывал счастье, видя, как земля под ним удаляется. Он смаковал этот момент, когда его крылья как будто получали наконец полную силу, когда небо впервые по-настоящему принадлежало ему.
Задыхаясь, он вцепился в вершину каменного гребня.
И все увидел…
Земля под небольшим уклоном шла к обширной саванне. За развалинами, в восьмистах метрах, находилась деревня. Он разглядел стены и теплый цвет соломенных крыш. Было время уборки урожая, но поля были пусты. Элдерик увидел людей в засаде.
Он смотрел долго и внимательно, изучая местность. Наконец он полетел вниз. Под его крыльями ворчал ветер.
Он приземлился на том месте, где его ждали спутники. Вытащив кинжал, он начертил карту на пыльной дороге.
— Через руины есть только одна дорога, вероятно, крестьяне по ней водят свои стада на холмы. Здесь и здесь — ждут люди, скрываясь в развалинах. Другие открыто ждут тут, в конце тропы. Я думаю, что это наемники, потому что я видел блеск стали.
— Наемники! — сказал Халк, — Значит, о нашем прибытии пронюхали! Сколько их?
— Человек по пятнадцать с каждой стороны дороги. И еще тридцать в укрытии.
— Весьма невыгодная для нас расстановка сил. Даже с учетом собак.
— Смотри дальше. Вот здесь, в резерве, крестьяне. Человек сорок или пятьдесят. Кроме того, десятка два бродяг рассеяны вокруг. Может, есть и еще кто-то, но в этом я не уверен.
Халк нахмурился.
— А другого пути нет?
— Если мы покинем эту тропу, то нам придется бросить наших животных. Не знаю, сможем ли мы идти пешком, но это займет много времени. А они по-прежнему будут ждать нас, следить за нами по ту сторону.
— Можно вернуться к холмам и поискать другую дорогу, — предложил Себек.
— Нет, — сказала Геррит. Лицо у нее посуровело, глаза стали ледяными. — Время не ждет. Старк дошел до реки.
— Какой реки?
— Не знаю, но он движется теперь быстрее, гораздо быстрее, по направлению к морю. Мы должны продолжать свой путь.
Тачвар наклонился в седле и погладил Джерда по голове.
— Собаки нам помогут.
Джерд полузакрыл глаза. Пришли воспоминания о давно прошедших днях, о другой руке, другом голосе, помогавшем убивать на улицах Юронны. Он все еще чувствовал себя виноватым. Он заскулил и прижался головой к колену Тачвара.
Мастер Собак, — простонал он жалобно.
— Славный пес, — сказал, улыбаясь, Тачвар и посмотрел на Халка: — Поехали.
Все заняли свои привычные места, так как сражались вместе от северных пустынь до Плодородного Пояса: сначала собаки, потом фалларины, потом люди пустыни.
Ирнанцы отказались идти четвертыми.
— Мы привыкли быть впереди, — говорили они, обращаясь к Халку.
— Если вы хотите оказаться на пути собак, когда они сражаются, то воля ваша, — сказал Халк своим согражданам и сделал знак Тачвару.
Покажи, Джерд.
Джерд засмеялся на свой лад и слегка коснулся ирнанцев ледяным страхом.
— Вы удовлетворены? — спросил Халк.
Те тотчас же ответили утвердительно.
— Тогда веди нас, Тачвар. И никогда больше не останавливайся, разве для того только, чтобы умереть…
Тринадцать белых собак бросились с лаем на тропу. Руины звонким эхом отражали их голоса.
Наемники, находившиеся в засаде, коренастые рыжебородые люди, уроженцы Бесплодных земель, держали в загрубевших руках шпаги и копья. На плече у каждого висел щит в виде ромба.
На открытом пространстве за развалинами второй отряд наемников приготовил луки и стрелы. Вдруг они услышали рычание собак, какого им еще никогда не приходилось слышать. Это были храбрые люди, однако они почувствовали страх.
Убить! — приказал Тачвар, скача следом за собаками.
Слишком далеко. Но скоро мы их достанем.
Фалларины выпрямились в седлах и чуть наклонились вперед. Их полусложенные крылья создавали впечатление, что они летят над животными. Тарфы без труда поспевали за ними, держа свои огромные шпаги, как копья. Пыльные плащи хоннов развевались на ветру. Ирнанцы скакали тяжелой рысью, звеня сталью доспехов.
Убить!
Теперь можно.
Хорошо. Нашлите страх.
При свете Старого солнца зрачки собак горели пламенем. Лай прекратился.
В неожиданно наступившей тишине наемники ждали, скрываясь за стенами руин.
Через секунду они услышали, как приближаются их жертвы.
Но внезапно их затопил ужас. Волна страха, дикого страдания, от которого сводило тела, превращая их в лед. Сердца их колотились в груди, как звери в клетке.
Некоторые упали на месте. Другие побросали копья и пытались бежать. Тогда с каждой стороны тропы на них прыгнули огромные белые псы, и те, кто еще дышал, вскрикнули в последнем припадке ужаса.
В бой вступили фалларины.
Вторая группа наемников побежала к развалинам.
Поднялся ветер, настоящий ураган, летящий им навстречу. Пыль, сухая трава, увядшие листья поднялись в воздух, безумно кружась. Сквозь этот вихрь наемники увидели шестерых людей — маленьких, смуглых, с большими крыльями. Наемники услышали песню, похожую на голос самой бури.
Они выпустили стрелы в крылатых людей. Ветер овладел стрелами, отбросил их в сторону. Наконец, когда ветер прекратился, они увидели белых собак, громадные шпаги тарфов и группу вооруженных людей.
— Бросайте оружие! — крикнул Халк. — Бросайте, если хотите остаться в живых!
Крестьяне бежали к воротам своей деревни, в страшной суматохе топча и друг друга и бродяг. На стороне наемников было численное превосходство, но они понимали, что их враги обладают магией и колдовством. Они слышали, как их товарищи вопили в развалинах, они видели окровавленные челюсти собак и их горящие глаза. Тогда они смекнули, что плата за их труд явно занижена, а настоящая цена — это жизнь, которую уже отдали в этой схватке половина их собратьев. Они сложили оружие.
К ним подъехала Геррит.
— Кто из вас может проводить нас к морю? — спросила она.
Никто не ответил. Но Джерд указал:
Тот.
Коснись его.
Один из наемников завыл и упал на колени.
— Подойди сюда, — приказал Халк.
Человек повиновался.
— Остальные могут убираться.
Собаки развлекались, посылая им волны страха. Люди бежали со всех ног. Когда они были достаточно далеко, Халк и его отряд снова двинулись в путь.
— У вас сильная магия, — сказал наемник, бежавший у стремени Халка, — но По дороге вы все равно попадете в засаду.
— Вот ты нам все о ней и расскажешь…

Глава 9

Старк и Антон достигли реки, когда поднялся утренний туман. Они видели только крутой обрыв, узкий берег и широкую речную излучину. Им не из чего и нечем было смастерить плот.
Старк прислушался и понюхал воздух.
— Давай немного отдохнем.
По дороге они отдыхали, но мало, и лицо Антона от усталости стало серым.
— Если кто-нибудь захочет меня сожрать, — сказал он, — не буди меня до тех пор, пока челюсти не будут готовы сомкнуться.
Он лег между корней огромного дерева и моментально уснул. Старк прислонил голову к дереву и тоже заснул, но чутким сном зверя. Горячий ленивый ветер неприятно гладил кожу. Вдыхая его, Старк ощущал обманчиво сладкий вкус яда.
Что-то зашевелилось. Старк молниеносно проснулся. В кустах шевелилось животное, небольшое и неопасное, судя по всему. Оно зашло с подветренной стороны и стояло метрах в десяти от них.
Старк двинулся к нему с бесшумной грацией кошки. Он не знал, что это за животное, он знал только, что оно жирное, что на нем есть шерсть и что от него исходит горячий запах. Оно спускалось на водопой. Старк прыгнул, схватил его и придушил. Мясо было не слишком аппетитным, но он все же ел, оставляя лучшие куски Антону.
— Больше ничего нет, — сказал он, когда Антон проснулся. — Очень жаль, что у нас нет огня.
Они могли бы развести его, но, во-первых, для костра нужны были дрова, во-вторых, это могло оказаться опасным — дым неминуемо привлечет внимание.
Антон пробормотал, что стал старым и изнеженным, однако заставил себя проглотить жесткое мясо, в то время как Старк закапывал остатки. Воды выпили немного, так как она имела отвратительный привкус, и продолжили свой путь к устью реки. От непривычной жары оба вспотели. Они боролись с растительностью и избегали встреч с животными, с которыми благоразумнее было не иметь дел.
Часа через два они вышли на какую-то старую заброшенную тропу. Она шла откуда-то с севера к берегу реки и затем дальше на юг. Старк и Антон пошли по ней, радуясь, что стало легче идти. Но остерегаться все же приходилось.
Много других троп сливались с ней, приходя с востока, так что в конце концов она расширилась и стала почти дорогой. Перед каждым поворотом Старк производил разведку. Кто знает, что там могло находиться…
Он почувствовал поляну, прежде чем увидел.
— Недалеко от нас падаль, — сказал он. — Ее много, и она здорово протухла.
Антон согласился:
— Неудивительно при такой жаре.
Осторожно ступая, они вошли в туннель, образованный темной зеленью деревьев. Старк услышал хриплые голоса грифов. Когда они вышли на поляну, то увидели храм и священную рощу, но там были одни только стервятники.
Храм был маленький, но очаровательный, из резного позолоченного дерева. Резьба была изумительной, но то, что произошло в храме, было страшным и отвратительным. Огонь исполосовал храм, двери были выломаны. На ступенях, на земле лежали трупы жрецов и служителей, обрывки одежды. Их еще лизали языки огня.
— Работа Пенквара.
— Во всяком случае, инопланетян. Но поскольку мы не ищем кладов, может, они оставили что-нибудь, что может пригодиться.
Громко хлопая крыльями, безразличные грифы продолжали свой пир.
Священная роща — множество маленьких деревьев, переплетенных вместе, — томно клонилась от жары.
Храм и роща казались пустынными, умиротворенными покоем смерти. Однако Старк не спешил выходить из джунглей.
— Что-то есть? — спросил Антон.
— Не знаю! — Старк коротко улыбнулся, — Я привык полагаться на собак. Оставайся рядом со мной.
Он шагнул на поляну, обошел священную рощу. Солнце освещало гладкие стволы деревьев. В тени между ветвями он заметил какие-то бледные фигуры. Это были люди, запутавшиеся в тонких, как паутина, ветвях. Они разглядели длинные темные волосы молодой девушки, но никто не шевелился, из рощи не доносилось ни звука.
— Значит, это правда, — сказал Старк.
— Что именно?
— Я слышал об этом на севере. В этих местах деревья пожирают людей.
— Каждое дерево освящено человеческой кровью, — сказал Антон, зажимая нос, — Пошли отсюда.
Они пересекли рощу, стараясь не касаться ветвей, и вышли на свободное пространство перед храмом, где пировали грифы и где остались следы приземления «стрекоз».
Вдруг грифы подпрыгнули и отскочили в сторону, громко протестуя. Внезапно в их карканье ворвался другой голос — дикий, пронзительный, безумный. Из храма выскочил человек и бросился вниз по ступенькам. Он был наг, весь в саже и пятнах крови, вытекающей из многочисленных ран. Он держал длинный и тяжелый клинок, похожий на нож мясника.
— Убийцы! — закричал он. — Демоны! — Он занес свой клинок над головой Антона.
Старк оттолкнул Антона, схватил полуобглоданный череп и швырнул его в лицо человеку. Тот, защищаясь, на мгновение опустил руки. Старк прыгнул. Человек вновь замахнулся клинком. Старк развернулся в прыжке, приземлился рядом с человеком и нанес ему страшный удар ногой в голову. Раздался сухой треск. Человек упал и больше не шевелился. Старк вытащил из-под его тела оружие.
В храме никого не было, в жилом помещении позади — тоже. Они нашли широкую легкую одежду, более подходящую к климату, чем их наряд, и менее привлекающую внимание.
Они надели широкополые шляпы, сплетенные из древесного волокна, и сандалии. В кухне была еда. Они взяли столько, сколько могли унести, подобрав также ножи и кремень. Нашлось и оружие.
От храма к реке шла тропа. Они дошли по ней до того места, где было пришвартовано красивое судно с высокой резной носовой частью. Две старые пироги лежали на берегу. Старк и Антон оставили судно дожидаться жрецов, которые никогда больше не придут, а сами столкнули, пирогу в прозрачную воду. Сильное течение понесло их вниз по реке.
Они проплыли мимо нескольких рыбацких деревень, рыбаки не обратили на них никакого внимания. Позднее, к вечеру, когда они были в самой широкой части реки, Старк услышал слабый, далекий звук и выпрямился.
— «Стрекозы»!
— Что будем делать? Поплывем дальше?
— Нет, не стоит. Почему бы нам не испугаться? Греби скорее к берегу и не потеряй свою шляпу.
«Стрекозы» появились с запада. Они летели достаточно высоко, чтобы их экипаж мог обнаружить местонахождение деревень и полян с храмами, которые они искали. Они перелетели реку и внезапно спикировали одна за другой почти у самой пироги. Ударила воздушная волна. Старк и Антон упали в воду, отчаянно хватаясь за пирогу.
— Они узнали нас, — сказал Старк, отплевываясь, — несмотря на переодевание…
Но «стрекозы», удовлетворившись своей идиотской шуткой, снова набрали высоту и продолжили путь на восток.
— Я был уверен, что они нас заберут, — сказал Антон.
— Я тоже. Я думаю, что это «стрекозы» с корабля Пенквара или с того, другого, который отвозил Педралона.
— Не знаю, но вполне вероятно, что тот корабль еще здесь, если остались неразграбленные храмы.
Старк продолжал грести.
— Нам лучше идти у берега, — сказал он и через минуту добавил: — Если корабль здесь и если мы доберемся до Педралона, то, может быть, мы еще сумеем что-нибудь сделать.
Антон промолчал.
— Когда «стрекозы» уходят на грабеж, — сказал Старк, — людей на борту корабля остается немного. Можно попытаться овладеть кораблем и наладить контакт с Центром звездной связи. Это единственный способ выбраться с этой планеты.
— Что ж, попытаемся. Сделаем, что сможем…
На закате «стрекозы» появились снова. Они перелетели реку, направляясь к западу. Летели они очень высоко.
Старк усмехнулся и сказал:
— Эти «стрекозы» с корабля Пенквара.
Надежда влекла их по течению реки быстрее, чем само течение…

Глава 10

В Доме Матери Скэйта глубоко под ледяным пламенем Ведьминых Огней Келл а Марг, Дочь Скэйта, сидела на коленях Матери и слушала своего Первого Прорицателя, который докладывал ей о том, что видел в огромном хрустальном Глазу.
— Кровь. Кровь — такая же, какую мы видели раньше. Из-за инопланетянина Старка Дом будет разрушен, и многие умрут. Но это не самое худшее.
Фигура Келл а Марг была тонкой и гордой, ее белая шерсть резко выделялась на коричневом камне статуи. Большие темные глаза отражали перламутровый блеск лампы.
— Послушаем, что же это — самое худшее.
— Сердце Матери бьется более медленно, — сказал Первый Прорицатель. — Богиня Льда наступает. Она обута в лед, и ее дыхание приносит вечное безмолвие. Господин Мрак идет по правую руку, а по левую — их дочь Голод. И всюду, где они прошли, остаются смерть и опустошение.
— Они всегда делили этот мир с Матерью. Со времени Великого Переселения. Но Мать Скэйта будет жить, пока живо Старое солнце.
— Ее жизнь кончается, как и жизнь Старого солнца. Разве Дочь Скэйта не смотрела на равнину Сердца Мира из своих высоких окон?
— Нет. После пожара в Цитадели я ненавижу ветер…
— Тем не менее было бы разумным сделать это.
Келл а Марг взглянула на своего Первого Прорицателя, но он выдержал ее взгляд. Пожав плечами, она сошла со своего царского трона, вызвала служанку и приказала принести плащ. В тронном зале больше никого не было. Прорицатель хотел говорить с ней наедине.
Келл а Марг, Прорицатель и служанка пошли по длинным коридорам и переходам Дома Матери, проходя мимо сотен дверей, сотен залов, наполненных редкостями умерших городов и исчезнувших рас. В застывшем воздухе пахло плесенью, маслом для ламп и древностью. Лабиринт поднимался и опускался, тянулся со всех сторон к сердцу горы. Этот лабиринт был работой всей жизни расы мутантов еще до того, как они добровольно ушли в пещеры и расстались с небом. Сейчас Дети Скэйта стали малочисленной группой, их осталось так мало, что большая часть лабиринта и его сокровищ пребывали в вечном покое ночи.
Легкая тень пробежала по лицу Дочери Скэйта. Еле заметная тень страха.
Наконец они вошли в коридор, где ничего не было, кроме голых стен. От сильного потока воздуха мигали огоньки ламп. В конце коридора была освещенная арка. Келл а Марг завернулась в плащ и вошла под нее.
Арка выходила на узкий балкон. Он был намного ниже сияющих в небе вершин Ведьминых Огней, но очень высоко над равниной Сердца Мира.
Келл а Марг задрожала под жестоким порывом ветра. Плотнее завернувшись в плащ, она оперлась о каменные перила высокого парапета и посмотрела на равнину. Сначала она увидела только свет Старого солнца и ослепляющую белизну снега, скрывавшего их страшное одиночество. Принуждая себя к этому испытанию, она продолжала вглядываться в детали. Она увидела дорогу херсенеев, всю безмерность белой равнины, а за ней стену Черных гор. На равнине еще недавно обитали только Северные Псы, пока неизвестно откуда появившийся человек не подчинил их своей воле.
Келл а Марг не заметила существенных перемен, она была заперта в Доме Матери, и времена года для нее ничего не значили. Однако она знала, что лето быстро проходит и за ним наступает зима. На этой равнине, где всегда лежал снег, нынешняя зима как будто совсем не отличалась от прежних. Только, может быть, мороз был более сильным, снег — более глубоким, но в этом она не была уверена.
Ветер закручивал на равнине снежные вихри, и они смешивались с паром из Горячих Колодцев. Там, за Колодцами, на склоне Черных гор, находились развалины Цитадели, невидимые из-за вечной завесы тумана.
Келл а Марг никогда не видела Цитадели из-за этих туманов. Она видела только дым и пламя при ее разрушении.
Теперь же она видела все.
Завеса тумана как бы рассеялась, и Келл а Марг увидела обугленные остатки Цитадели.
Испуганная, она прижалась к парапету, внимательно вглядываясь. Ей показалось, что гейзеры стали менее сильными, чем раньше, и более редкими. Горячая область находилась также и под Домом Матери, жизнь и комфорт которого зависели от ее тепла. Если ядро горы остынет, то все обитатели Дома умрут.
Огромные черные тучи закрыли лицо Старого солнца. Свет исчез, и тьма затянула дальние пики.
Келл а Марг глубоко вздохнула и покинула балкон.
Она обрела дар речи только тогда, когда вернулась в Дом и достигла зала, где лампы горели ровно и где воздух был недвижим. Но даже там она не сняла плащ.
Она отослала служанку и сказала Прорицателю:
— Сколько времени осталось?
— Не знаю, Дочь Скэйта. Moгy только сказать тебе, что конец близок и что Мать предлагает тебе выбор.
Келл а Марг знала, каков этот выбор, но заставила Прорицателя высказаться до конца, на случай, если его мудрость превзойдет ее разум.
— Мы должны вернуться во внешний мир и искать другое место или остаться здесь и готовиться к смерти. Может быть, это продлится еще несколько поколений, но решение нельзя откладывать. Когда Богиня Льда возьмет власть, выбора уже не будет.
Келл а Марг плотнее завернулась в плащ, ей все время было холодно.
По другую сторону Ведьминых Огней, под проходом Молящегося человека, Мастер Железа Тиры совещался со своими авгурами. С ним был только его первый ученик. Они находились в кузнице, которая пряталась глубоко внутри крутого склона гор, где народ Тиры тяжким трудом добывал железо.
Он достал из горна маленький тигель с расплавленным металлом и, в то время как ученик монотонно пел слова молитвы, вылил содержимое тигля в железную чашу, наполненную мелким песком и холодной водой. Поднялось облако пара, вода забурлила. Ученик вылил остатки воды, и Мастер Железа посмотрел на слиток, оставшийся на песке. Он созерцал его, сложив руки на своих громадных нагрудных латах, которые имели форму молота бога Кузницы.
Потом он наклонил голову.
— Опять то же самое! Металл больше не имеет силы. Эти маленькие желобки направлены к югу, всегда к югу. А здесь, на севере, металл искраплен и темен. Покровительство бога Кузницы покинуло нас.
— Значит, мы должны покинуть Тиру? — прошептал ученик.
— Мы можем остаться, — сказал Мастер Железа. — Выбор зависит от нас, но бог Кузницы бежал от Богини Льда…
На юг от Тиры, на окраине Темных Земель, люди Башен готовились к зиме. Лето, некогда благословенный сезон, было необычайно коротким и холодным, поэтому сборщики лишайника вернулись до срока и с пустыми руками. Высокие травы так и не дали семян. Люди Башен и раньше встречались с суровыми зимами в своих укрепленных лагерях, но еще никогда зима не приходила так рано, с такими страшными ветрами. И никогда еще скот не был таким тощим, а их закрома никогда не были так скудны.
Харгот, король Корн, и его жрецы-колдуны сидели в своих ритуальных позах. Серые маски защищали их лица от холода. Харгот, который поклонялся Богине Льда, но также приносил жертвы и Старому солнцу, говорил со своей повелительницей.
— Я приношу тебе косточки Весеннего Ребенка…
Он бросил их три раза, потом еще три и еще три. Только глаза и рот Харгота виднелись из-под маски, украшенной стилизованными стебельками маиса, хотя маис не рос здесь уже тысячи лет. Глаза Харгота в зимних сумерках блестели безумным светом. Ветер срывал клочки пара, выходящего из его рта.
— Они показывают на юг, — сказал он, — три раза, еще три раза и еще три. На юге жизнь и Старое солнце, здесь — смерть и власть Богини Льда. Мы должны выбирать, — Он поднял глаза к далекому небу, — Где наш избавитель, человек, рожденный на звездах, который должен был привести нас к лучшему миру?
— Это было лживое пророчество, — сказал один из жрецов. Он ходил со Старком и Харготом в Тиру и остался жив, — Корабли покинули Скэйт, звездные дороги для нас закрыты, как были закрыты всегда.
Харгот направился к башням, где жил его народ. Он остановился перед монументом и сказал:
— Звездные дороги закрыты для нас, но, может быть, они откроются для наших детей или для детей наших детей. Любая жизнь предпочтительнее смерти.
Он снова бросил кости — и они снова указали на юг…

Глава 11

Элдерик сидел на скале и с выражением крайнего неудовольствия рассматривал пейзаж. Привыкший к северной пустыне, чистой и холодной, он находил, что на равнине воздух тяжелый и там ему трудно дышать. Пышная растительность казалась ему ненужной и противной. Растения лезли одно на другое, как будто задыхались, и гнили, еще не достигнув зрелости. Сладковатый запах гниющей зелени все время терзал его обоняние. И если его темное оперение не омывалось случайным дождем, он самым непристойным образом исходил потом.
А теперь перед ним раскрылся, теряясь на другой стороне мира, живой ужас, который назывался морем…
Его друг Бейброс, сидевший рядом, сказал:
— Может быть, мы сделали ошибку, когда решили пойти за Мудрой женщиной.
Элдерик заворчал и коснулся своей шеи: не хватало золотого ожерелья, которое он отдал Пенквару вместе с остальным выкупом.
— По крайней мере, — сказал он, — мы сделали то, что хотели, отправившись на юг. Мы многое узнали о мире, в котором живем.
После своей единственной попытки «заблудиться» наемник вел их правильным путем. Затем он попытался выдать их, подведя к городу, где, как он знал, было достаточно воинов. Джерд уловил его замысел, и собаки показали человеку, как глупо пытаться обмануть стаю телепатов. Подобных попыток наемник тоже больше не возобновлял. Он вел их трудными и малоизвестными дорогами. Они встречали только бродяг или вооруженных крестьян, которые тут же запирались в своих домах и глазели на них, но не мешали двигаться дальше, разве что требовали непомерную цену за продукты, которые перебрасывали через стену.
Но отряд по-прежнему не смог обойтись без собак. Не однажды Халку и его людям приходилось прибегать к их помощи, так как банды наемников искали их по всей округе.
Наконец они вышли к морю и обнаружили деревню, буквально присосавшуюся к отвесным скалам. Крошечные круглые домики, выбеленные пометом миллионов птиц, прижимались к голым скалам по обе стороны узкой расщелины, которая спускалась ступенями к маленькой гавани. У подножия этих ступеней, на берегу бухты, стоял крошечный дом для гостей. Элдерик видел только его остроконечную кровлю, однако она не внушала ему доверия.
Элдерик ничего не знал о море. Тем не менее эта гавань показалась ему достаточно удобной и хорошо защищенной полукруглым молом. У нее был один, но весьма серьезный недостаток: она не могла укрыть больше одного судна.
Элдерик плотнее сложил крылья. С моря дул влажный ветер, он забирался под крылья, обволакивал тело и топорщил оперение Элдерика. Это был глупый и ленивый ветер, но он мог говорить. Элдерик нехотя приласкал его и выслушал.
Бейброс тоже беседовал с ним, как и четверо других фалларинов, усевшихся вдоль обрыва. Ветер, радуясь их обществу, говорил со всеми, и в его тихих вялых словах они слышали, как вода бьется о корпус судна, как хлопают паруса и свертываются канаты.
Стоя поодаль, Халк смотрел на фалларинов и нетерпеливо ждал. Остальные, укрывшись в джунглях, которые тянулись почти до самого отвесного берега, дали отдых усталым телам. Все, кроме Тачвара, который занимался собаками.
Тропическая жара тяжело действовала на Северных Псов, и им не хватало привычной пищи. Тачвар гладил их жесткую шерсть, обещал, что все будет хорошо, как только они окажутся в море на судне. Судно было для Псов совершенно новым понятием. Море они видели и обнюхивали с берега — оно им не понравилось.
Рядом с Халком, опустив руки и закрыв глаза, сидела Геррит. Может быть, она спала, а может быть, видела что-то, что ожидало их в будущем.
По древней традиции Ирнана Халк верил, что Мудрая женщина была непогрешима, как оракул. Халк верил в пророчество о Темном Человеке, сделанное матерью Геррит. И, несмотря на сомнения и горечь разочарования, Халк должен был признать, что Цитадель Лордов Защитников пала, осада Ирнана была снята, а звездные дороги почти открыты. Почти… Это хуже, чем если бы они не были открыты совсем. Таким образом, пророчество в конце концов оказалось лживым. Все было напрасно: усилия, кровь, смерть. А теперь пророчествовала сегодняшняя Геррит, и он не мог ни отрицать полностью ее предсказания, ни верить в них целиком. Если плечи Геррит покрывает теперь плащ истины, то есть еще надежда освободить Ирнан от тирании Лордов Защитников. В таком случае Халк должен сделать все, что в его силах, чтобы эта цель была достигнута. Однако Геррит была еще и влюбленной женщиной. Кто знает, насколько любовь искажает ее видения?
Положив шпагу на колени, Халк полировал клинок куском шелка. Он думал о Бреке, своей подруге, погибшей от шпаги тиранца, и о том, что тиранцы бросили ее тело призракам, как бросают падаль изголодавшимся собакам…
В Тиру их привел Старк. Другой мог бы найти лучший путь к Цитадели. Он, Халк, нашел бы, если бы пророчество указывало на него как на спасителя Ирнана. А почему бы и не на него — вместо иноземца, чужака, пришедшего бог знает с какой планеты между звездами? Это мучило Халка с самого начала, и он разрывался между желанием видеть, как Старк победит — ради Ирнана, и желанием увидеть провал Старка из-за того, что Старк занял его место. Халк возлагал ответственность за смерть Бреки на Старка.
Если на этот раз пророчество окажется ложным и Старк опять потерпит поражение, только смерть одного из них решит дело.
Джерд поднял голову и зарычал: он прочитал мысли Халка. Халк посмотрел в его демонические глаза и сказал:
— Если Старк мог выступить против тебя, Северный Пес, то и я могу выступить против него… — И он провел большим пальцем по клинку.
Спустившись с обрыва, к ним подошел Элдерик.
— Там много маленьких кораблей, или как они еще называются, — сказал он, — Но есть один, который подходит для нас.
— Где он?
Элдерик сделал неопределенный жест.
— Далеко, вмёсте с другими. Он идет во главе. Они занимаются чем-то вроде охоты.
— Рыбной ловлей?
— Пусть будет рыбная ловля. Они вернутся в порт только ночью.
Геррит сказала:
— Наш корабль должен появиться немедленно. — Она открыла глаза и посмотрела на Элдерика. — Немедленно…
— Нас слишком мало, чтобы вызвать большую бурю, — сказал Элдерик, — но мы сделаем все, что в наших силах.
Он вернулся наверх. Шесть фалларинов образовали тесную группу. Тарфы стали вокруг них на страже. Фалларины развернули крылья, блестевшие на солнце бронзовым цветом, и запели песню для тихого и нежного ветерка, дувшего с моря.
Халк слышал их пение, и, хотя ощущал его магическую силу, все же оно вызывало в нем противоречивые чувства. Он не любил фалларинов потому, что ему не нравились ни вещи, ни существа, заставляющие понимать себя. Его страстное служение делу освобождения Ирнана было простым и искренним, основанным на ненависти к рабству и твердом убеждении, что в других местах жизнь будет лучше. Только это толкало его к преодолению звездных дорог, хотя сам факт перелета на космическом корабле куда бы то ни было вызывал в нем отвращение.
И теперь он не мог подавить дрожи, потому что ветер крепчал.
На юге, в море, за высоким мысом, рыбачья флотилия почувствовала перемену в погоде. Сначала она была незначительной, и люди на маленьких суденышках вовсе ее не замечали. На большом судне, гордости и защите флота, гребцы храпели на своих местах. Хозяин и его помощник лениво играли в кости под тентом на мостике.
Судно это строилось с двойной целью: как боевое, чтобы защищать флот от мародеров, и как транспортное, чтобы возить улов на продажу. В любом случае оно оставляло желать лучшего. На носу его красовалась великолепная фигура, изображавшая Духа-Защитника. Правда, этот Защитник встречал волны так неуверенно, что судну явно следовало иметь руль на носу.
Большой квадратный парус, полоскавшийся, как простыня, на легком ветерке, неожиданно надулся. Рея повернулась. Снасти сухо натянулись.
Хозяин неторопливо допил вино и стал размышлять, не разбудить ли экипаж и не заняться ли скучным делом свертывания паруса. Это означало, что позднее его придется поднимать снова, а это еще более нудное занятие. Ветер стихнет, а если не стихнет, то принесет дождь…
Но бриз не стих. Он становился настоящим ветром. Судно закачало. Хозяин закричал, экипаж и гребцы мигом проснулись. Ветер настойчиво толкал их вперед. На воде явственно читался его след длиной с милю — прямой как стрела, с белыми барашками на гребне. Люди с ужасом смотрели на эту отметку, потому что она относилась только к ним, не задевая ни одного из мелких суденышек.
Толстая мачта заскрипела под напором ветра, белая вода кипела под тяжелым носом корабля. Хозяин и экипаж молились Матери Моря и спешно убирали паруса.
Ветер хлестал по кораблю, согнал людей с мостика и заставил укрыться в грязном трюме, насквозь пропахшем рыбой. Гребцы не справлялись с веслами и падали со скамеек. Как взбесившееся животное, корабль кидался из стороны в сторону, поднимая белую пену.
Рыбаки на мелких судах с ужасом смотрели, как их флагман убегает под напором непонятного вихря. Они видели длинную страшную метку, которая тянулась за кораблем, оставляя позади себя спокойное море. Они громко взывали к Матери Моря и не менее громко жаловались ей. Затем они вытащили сети, принесли ей в жертву весь улов и на веслах поспешили к ближайшему берегу.
Стоя на крутом берегу над гаванью, Халк и Геррит смотрели на море. Ветер терзал их одежду, трепал волосы. Слева от них фалларины продолжали петь свои песни, размеренно хлопая крыльями. Появилось судно, обогнуло мыс, за ним тянулась борозда со снежным гребнем. Их влекло прямо к порту.
Халк сказал тревожно:
— Если они не справятся с управлением, их разобьет о мол!
Внизу, в деревне, кто-то закричал. Люди выбежали из домов. Все они были невероятно грязны, хотя и носили жемчужные украшения. Остановившись на ступенях порта, они глядели на корабль. Их пронзительные голоса походили на крики морских птиц, выгнанных из своих гнезд.
Внезапно ветер изменил направление и ввел корабль в порт целым и невредимым.
Фалларины прекратили пение. Несколько взмахов весел доставили судно к причалу.
Крестьяне бегом кинулись вниз. Мужчины торопились схватить причальный канат. Судно пришвартовалось.
— Пора, — сказал Халк.
Отряд спустился в расщелину, пустив собак вперед. Теперь уже пешими двигаясь через деревню, они миновали ряд грязных домишек, из которых доносился тошнотворный запах протухшей рыбы. Как только они появились у мола, жители тут же забыли и про судно, и про странный ветер и с воплями бросились бежать от страшных собак, крылатых людей, людей в капюшонах и существ со сверкающими шпагами.
Отряд Халка без помех поднялся на борт. Они отдали швартовы и повели судно в открытое море. Хозяин судна и его экипаж, выпучив глаза, смотрели на них с мола.
Геррит обратилась к фалларинам:
— Ведите нас на юг, господа, и так быстро, как только может дуть ветер. — Лицо ее было белым, как мел: внутренним взором она видела, что Старк вышел к морю…

Глава 12

Река стала шире, рукава ее бежали между топких островов. Все чаще попадались деревни и лодки. Старку и Антону удавалось держаться в главном русле. Пока никто не обращал на них внимания.
Но к полудню на реке появилось множество народа, поэтому они решили причалить к одному из островов и дождаться более благоприятного времени, чтобы продолжить путь.
— Впереди должен быть город, — сказал Антон, — вероятно, он лежит в устье реки. Нам нужно раздобыть настоящее судно. Это выдолбленное полено в море нам ни к чему.
Когда Старое солнце закатилось, они снова пустились в путь в кратковременной темноте, царившей до восхода первой из Трех Леди. Темно-коричневая вода тихо несла их. Кое-где виднелись барки с фонарями. Шел ночной лов рыбы. С берега до них доносились голоса и крики ночных животных.
Лодка миновала поворот, и внезапно все исчезло — рыбаки, деревни, свет, звуки. Дрейфуя в тишине, Старк и Антон с удивлением оглядывались.
К запаху реки стал примешиваться запах соли. Скоро Старк заметил, что впереди берега реки резко расходятся в стороны. По левому берегу высилась какая-то темная странная масса.
— Никакого города, — сказал Антон.
— Вижу, — отозвался Старк.
— Может быть, это тоже храм? — Антон выругался. — Я рассчитывал найти город. Нам нужен корабль, Эрик!
— Может быть, мы найдем его и здесь. Но будь настороже, Антон.
— Ты думаешь, здесь опасно?
— На Скэйте везде опасно.
Старк переложил поближе тяжелую шпагу и проверил, легко ли вынимается нож на поясе. Тяжелый влажный запах джунглей и воды ничего не говорил Старку. Однако он чувствовал слабое зловоние, которое тревожило его память и шевелило волосы на затылке.
Течение ослабло, встретившись с морем, но теперь лодку закачала волна.
Они стали грести к берегу.
— Свет, — сказал Антон.
Джунгли здесь были менее густыми, и можно было разглядеть огромное здание. В его нижней части были отверстия, откуда пробивался свет. Лепные украшения свисали, как гигантские швартовы гибнущего судна. Старк понял, что храм разрушался и постепенно клонился к морю — к белой пенящейся воде.
Он смотрел на эту пенящуюся воду потому, что теперь ясно видел, как в ней что-то шевелится, прыгает, играет. Теперь он понял, почему устье реки было таким пустынным.
Антон вглядывался в берег.
— Я вижу лодки, Эрик, и корабли. Два судна.
— К берегу!
Старк стал грести с такой силой, что каждым ударом весла буквально приподнимал лодку.
Антон, не спрашивая ни о чем, тоже впрягся в работу. Пенящаяся вода промочила их до костей и залила дно лодки. Берег был низким и голым. Но джунгли были не очень далеко, в них можно было укрыться, если только они достигнут берега и успеют добежать до леса.
Лодка опрокинулась так внезапно, как будто натолкнулась на риф.
Под водой было совершенно темно. Вода была наполнена движением мощных тел. Старк всплыл на поверхность и увидел неподалеку лицо Антона. Выхватив из-за пояса нож, Старк бросился к нему. Но Антон с приглушенным криком исчез.
Образовав круг, появились другие головы, без ушей, гладкие, как у тюленей, с остатками носа и хищными ртами. Они смотрели на Старка перламутровыми глазами. Дети Моря смеялись, и в их смехе слышался отголосок давно утраченных ими человеческих чувств.
Старк нырнул и поплыл.
Он искал Антона, но не был уверен, что найдет его. Старк был отличным пловцом, но как пловцы Дети Моря были гораздо сильнее. И их было больше. Он не мог достать их ножом. Три раза они позволяли ему подняться и глотнуть воздух, показывая ему Антона, выброшенного на поверхность и еще живого. Потом он уже ничего не видел. Перепончатые когтистые лапы потащили его под воду. Он выронил нож.
Однажды он убил Дитя Моря голыми руками, теперь он пытался сделать это вновь, вцепившись в гладкую шерсть, но она легко выскальзывала из рук. Его легкие готовы были взорваться, темнота в глазах стала красной. Но ему еще раз позволили подняться и подышать…
Он пришел в себя на каменистой почве. Его рвало. Некоторое время он был занят только тем, что выкашливал воду из легких. Когда он перестал задыхаться и снова обрел способность думать, то увидел, что лежит возле храма. Антон лежал в нескольких метрах от него. Его тоже рвало. Человек в голубой мантии колотил его по спине. С десяток мутантов, Детей Матери Моря, сидели на корточках на берегу. Их шерсть блестела.
Из храма вышли другие люди в голубых мантиях. У некоторых были факелы, хотя первая из Трех Леди взошла и света было достаточно. Люди в голубом были, несомненно, жрецами или монахами, но у них был чрезвычайно странный вид: какая-то волочащаяся походка, бритые головы непонятной формы.
Дыхание Антона восстановилось. Человек перестал охаживать его по спине и повернулся к Старку. У него тоже были молочно-перламутровые глаза, а между когтистыми пальцами — перепонки.
— Вы — пришельцы, — сказал он. — Вы ограбили наш храм.
— Это не мы, — ответил Старк, — Другие. — Тело его отяжелело, голова казалась пустой раковиной. Однако он обрел самообладание, поглядывая на Антона, — Почему Дети не убили нас?
— Все, кто приходит сюда, принадлежат Матери Моря и должны быть принесены ей в жертву. Мы предоставим вам эту честь.
Произношение его было невнятным, наверное, из-за формы рта и зубов. Он неприятно улыбнулся, блеснув острыми зубами.
— Ты хочешь бежать, человек из другого мира? Попробуй… У тебя есть выбор между землей и водой. Что ты выбираешь?
Дети, сидевшие между Старком и рекой, тягуче засмеялись. Многие монахи держали под мантиями длинные трубки из резной кости. Трубки напоминали духовые ружья и были направлены на Старка. Их стрелы наверняка были отравлены.
— Это не яд, а наркотик, — пояснил монах в голубой мантии, — вы будете в сознании и живы, когда Дети разделят вас, чтобы Мать Моря получила больше удовольствия.
Старк взвесил свои шансы на побег и нашел их неблагоприятными. В любом случае он не смог бы унести Антона. Если ему удастся бежать, он сможет вернуться и освободить своего приемного отца. Но если его самого достанет наркотическая стрела…
Он остался на месте и не протестовал, когда безумный монах с нечеловеческим лицом начал связывать ему руки.
— Кто вы? — спросил он монаха. — Гибриды? Мутанты? В вас есть кровь Детей?
Человек ответил с гордой скромностью:
— Мы те, кого Мать Моря выбрала специально для служения ей. Мы рождены в море, но должны жить на земле, чтобы заботиться о храме Матери.
«Иными словами — это неполная мутация», — подумал Старк.
— Ваш храм был ограблен? — спросил он вслух.
— Да. Людьми, похожими на тебя. Они не со Скэйта. Они прилетели с неба, с ужасным грохотом и молниями. Мы не могли сражаться с ними.
— Но вы могли умереть, защищая храм. Я знал жрецов, которые так и поступили.
— А какой в этом смысл? — спросил монах. Его взгляд перешел со Старка на Антона, который тоже стоял связанным, — Вас только двое. Но, может быть, Мать Моря пошлет нам и других.
— Те люди — наши враги. Они хотели убить нас. Если вы поможете нам добраться до Эмдапила, который находится на юге, то мы найдем средство наказать их и, может быть, заставим вернуть вам то, что они у вас взяли, — сказал Старк.
Монах бросил на него взгляд, полный презрения. Затем он посмотрел на небо, прикинул время, оставшееся до восхода, и сказал своим товарищам:
— Начнем подготовку. Праздник состоится на заре…
Дорога была широкой и доступной даже для связанных людей. Величественный храм вырисовывался в сиянии Трех Леди. Его резные украшения представляли собой разнообразных морских существ. Храм имел многочисленные подземные ответвления.
Старка и Антона привели в зал, где горело множество свечей. Три монаха ввели им наркотик с помощью острых палочек, которые окунали в светлую жидкость и втыкали в кожу. Старк сопротивлялся как мог. Он сохранил полное сознание и все слышал, но был смирен, как ягненок.
Ночь прошла без каких-либо тревог и неприятностей. Люди в голубых мантиях обошлись с ними хорошо и даже почтительно. Некоторые их молитвы тянулись чересчур долго, и тогда Старк засыпал. В противном случае он бы заинтересовался тем, что происходило.
Старка и Антона выкупали в больших ваннах, поставленных в нишах и наполненных морской водой, горячей и холодной. Затем обоих мужчин насухо вытерли шелковыми тканями, натерли их тела маслами и благовониями, некоторые из них имели необычный запах. Затем их одели в шелковые мантии и отвели в другой ярко освещенный зал, куда-то под землю. Там их посадили на мягкие подушки и подали еду. Трапеза состояла из множества блюд, каждое с приправами разного вкуса.
Каким-то дальним закоулком мозга Старк как бы знал, что некоторые из этих блюд должны были внушать ему отвращение, однако он этого не ощущал. Время от времени Антон с улыбкой посматривал на него.
От всего происходящего веяло неколебимым спокойствием. Ночь давно миновала, когда пленники почувствовали, что устали от еды и вина. Тогда люди в голубых мантиях повели их в храм, куда они поднялись из подземелья. Впечатление было такое, будто они вошли в трюм громадного корабля, разбившегося о риф, так что корма задралась кверху, куда не доходил свет факелов и свечей. Подняв глаза, Старк увидел полоску неба через разорванную кровлю. Цвет его предвещал скорую зарю.
Люди в голубом довели их до места, где каменные плиты пола разошлись. Одна была вровень с полом, другая приподнята. Через трещину было перекинуто что-то вроде мостка. Они вошли в переднюю часть храма, где увидели великое множество свечей, ярко освещавших нижнюю часть стен с осыпавшимися, в трещинах и пятнах сырости, фресками. Пол храма был в плачевном состоянии — плиты разошлись и неровной чередой наклонились в сторону фасада, стена которого разрушилась, пропуская море. Вода тихо плескалась, освещенная свечами.
В центре этого полузатопленного зала стояла Мать Моря, тоже наклонившаяся на своем массивном постаменте. Статуя была из чистейшего белого мрамора, шести метров высотой от подножия до увенчанной короной головы. У нее было как бы два лица: великодушной матери, дающей жизнь и богатство, и богини-разрушительницы, все разоряющей и беспощадной. В правой руке она держала рыб, гирлянды и крошечный кораблик. В левой — раскрытые раковины, водоросли и фигурки, изображающие тела утонувших людей.
Других украшений на ней не было. На запястьях, на шее и на груди зияли дыры. Глаза, в которых раньше сияли драгоценные камни, теперь были слепы.
Старка и Антона поставили перед статуей, предварительно сняв шелковые мантии. Монахи принесли гирлянды, сплетенные из морских цветов, ракушек и водорослей, и надели им на шею. Гирлянды были влажные и холодные, от них исходил сильный запах.
Впервые в спокойствие Старка ворвалось слабое волнение.
Глубокий звук огромного барабана трижды прозвучал в храме. Зазвенели цимбалы. Монахи протяжно запели, их раскатистые басы ударились о свод, взывая к своей покровительнице в скорбной молитве.
Старк поднял глаза к лицу поруганной богини, которая наклонилась над ними. Ему стало страшно, но он не мог понять, что его испугало. Монахи окружили их и повели к воде. Старк увидел на плите, выдававшейся в море, одного из них. Он держал рог, по высоте много превосходящий рост самого монаха. Нижний изгиб рога лежал на земле.
Барабаны и цимбалы в яростном вдохновении отбивали ритм, а голоса тянули длинную скрипучую ноту, будто камень терся о камень.
Пение закончилось. Зазвучал рог, бросая в море дикий, хриплый и жалобный крик. Антон и Старк медленно шли вперед. Антон шел, неопределенно улыбаясь, в его глазах не было заметно никакого беспокойства.
Они ступили на затопленный пол, где вода доходила им до лодыжек, и направились к тому месту, где стоял монах и дул в рог. В такт пению, под ритм барабана и цимбал они шли к ступеням, покрытым водорослями и раковинами.
Рог хрипло рычал. Блестящая под светом зари поверхность моря пенилась от движения многочисленных пловцов.
Старк понял, чего он испугался.
Старое солнце, словно котел с расплавленной медью, показалось на востоке. Жгучий свет пробежал по воде и осветил судно, тяжело идущее под парусами, хотя море вокруг было абсолютно спокойно. Луч солнца позолотил парус и отразился в красных глазах огромной белой собаки, стоявшей на носу судна.
И эти глаза внезапно вспыхнули.
Н’Чака! — сказал Джерд. — Н’Чака! Там! Опасность! Много враждебных существ.
Ты можешь их убить? — спросил Тачвар.
Вдали сверкали завитки храма. Звук рога слабо стелился по волнам.
Слишком далеко, — ответил Джерд. — Слишком далеко…

Глава 13

Старк прошел половину лестницы. Голубые мантии шли за ним, перед ним и с каждой стороны от него. Монахи были погружены в свое монотонное пение. Обычно жертвы шли к своей смерти с улыбкой. Жертву бросали в море, и Дети начинали ее делить. Среди крови и плавающих гирлянд раздавалось их рычание, а рычание и кровь нравились Матери Моря. Монахи пели своими гудящими голосами и не замечали, что Старк перестал улыбаться.
Он еще не стряхнул оцепенение, но знал, что под шелковистой гладью воды его ожидает смерть. И жизнь просыпалась в нем.
Справа от него был Антон. Слева — монах.
Старк резко взмахнул рукой. Удар пришелся монаху в горло и отбросил его на тех, кто шел позади. Падая, он вцепился во второго монаха, и тот потерял равновесие. Старк прыгнул на освободившееся место и стал расширять его, скидывая в воду других. Руки монахов хватали его, срывали гирлянды, но соскальзывали с его натертого маслом тела. Старк был уже весь в крови, но монахи не могли его остановить.
Он, словно разъяренный бык, побежал к плите, колотя направо и налево.
Ошеломленный монах с рогом повернулся.
Старк отобрал у него рог, ударил им монаха в лицо, и тот свалился в воду с другой стороны плиты. Размахивая трехметровым рогом, Старк очистил верхние ступени и закричал:
— Антон!
Затем он услышал далекий голос, звавший его:
Н’Чака!
В первую минуту он не мог понять, кто на этой проклятой планете, обреченной на смерть, знает его имя, но потом сообразил, что голос звучал у него в мозгу. Все стало ясно.
— Джерд! — закричал он громко.
Антон поднял на него глаза. Пустые глаза. Антон улыбался.
Джерд, надо убить!
Слишком далеко, Н’Чака. Сражайся!
Старк, размахивая металлическим рогом, громко звал Антона, чтобы тот бежал к нему.
Монахи, стоявшие дальше, продолжали петь, но первые ряды были в полной растерянности. Многие еще не поняли, что случилось. Громадный рог сметал их, как божий бич. Антон, улыбаясь и ничего не соображая, пробирался к Старку между лежащими телами.
Теперь и последние ряды монахов перестали петь. Крича от страха и унижения, они скакали по ступеням, топча своих собратьев. Старк схватил Антона за руку и втащил его на плиту.
Джерд, убить!
Слишком далеко, Н’Чака.
И Старк сражался, размахивая рогом, пока тот не сломался. Тогда Старк схватил Антона и бросился вместе с ним в воду, туда, где собрались Дети, чтобы разделить с богиней праздник жертвоприношения.
Место оказалось очень глубоким. Первый монах, который был туда сброшен, утонул. Теперь, когда рог замолчал, Дети, видимо, ждали, что за этим последует. Старк видел их темные головы, вынырнувшие метрах в пятнадцати. Они жалобно завывали, удивляясь, почему прервали ритуал. Их было очень много, но Старк не стал их пересчитывать, а поторопился обогнуть разрушенную стену и поплыл к берегу, таща за собой Антона. Монахи, срывая с себя мантии, поплыли в погоню.
Как только храм остался позади, Старк увидел корабль. Он летел к ним навстречу параллельно берегу, толкаемый неведомым ветром с такой силой, что казалось, он вот-вот опрокинется.
Монахи плавали почти так же хорошо, как и Дети Матери Моря. Те вопрошали их своими нечеловеческими голосами, и монахи ответили им. Дети ринулись к сбежавшим жертвам.
Антон был раздражен, как человек, которого грубо пробудили от приятного сна, и тем самым сильно замедлял бегство. Когда они добрались до илистого берега, монахи были настолько близко, что один из них схватил когтями ногу Антона и потянул назад.
Антон окончательно пришел в себя, закричал, повернулся и начал лягаться. Старк схватил преследователя за верхнюю и нижнюю челюсти и резко дернул. Раздался сухой треск. Монах выпустил Антона и пополз на четвереньках, обливаясь кровью. Затем он поднялся и побежал.
Старк хотел последовать его примеру, но его окружили Дети Морской Матери. Его хватали за ноги, он отталкивал одних, но на смену им выныривали другие и наваливались на него. Старк поскользнулся и покатился в теплую воду, облепленный со всех сторон пахнущими рыбой телами.
Антон подобрал камень и стал колотить их по черепам.
Старку удалось встать, но все равно его и Антона задавили бы численностью. Из горла Старка вырвался звериный рев, а затем он продолжал сражаться молча. Перепончатая лапа собиралась вцепиться когтями в его лицо, но он прокусил ее до кости. Его рот наполнился кровью странного вкуса. Монах с воплем вырвал руку. И вдруг заорали все монахи одновременно. Они больше не сражались. Некоторым удалось бежать, а те, что остались, упали замертво. Старк брезгливо оттолкнул их и отполз в сторону.
Мертвые монахи лежали в грязи, их лица были искажены ужасом.
Корабль был почти у берега. Старк увидел белые головы собак вдоль борта.
Мы убиваем их, Н’Чака!
Дети Моря больше не делали попыток приблизиться. Многие плавали мертвыми на поверхности, а те, кто еще был способен удрать, улепетывали с неимоверной скоростью.
Старк встал и поднял Антона, указывая ему на корабль. Ни тот ни другой не знали, каким образом он здесь оказался, но они не стали обсуждать этот вопрос, а бросились в море и поплыли. Им кинули веревки, и сильные руки подняли их на борт.
Старк сознавал, что вокруг находится много людей, но видел только лицо Геррит. Она подошла к нему, и Старк обнял ее. С него стекали вода и кровь, но это их не заботило.
— Ты жив… — прошептала она. — Теперь путь открыт.
Старк почувствовал на ее губах соль, более горькую, чем вся соль океана.
Фалларины уселись на мостике. Оперение у них было в беспорядке, угрюмые глаза — полубезумными от истощения.
— Если опять надо будет так спешить, — сказал Элдерик, — садитесь на весла. Мы слишком устали! — Он улыбнулся Старку, показывая белые зубы, — Теперь мы ждем чудес от тебя, Темный Человек. Мы это заслужили…
— Объясните мне все, — сказал Старк.
Геррит отстранилась от него.
— Скоро ты все узнаешь. Каковы твои дальнейшие планы?
Старк одной рукой обнял шею Джерда, другой — Грит, и его мысли передались собакам. Он улыбнулся Тачвару, Себеку и его людям, которые сняли плащи, но оставили на лицах вуали. Он не знал ирнанцев, но улыбнулся им и даже Халку.
— Мы идем на юг, в Эмдапил. Элдерик, дай нам своих тарфов. Они будут грести в два раза лучше нас.
Старк подал ободряющий пример и сел на весла. Он не чувствовал усталости, а его раны, хотя и многочисленные, были легкими. Он, смеясь, взглянул на Халка.
— Ты что же, будешь сидеть сложа руки, когда Темный Человек гребет? Давай, друг, греби во славу Ирнана! — И он опустил тяжелое весло в воду, — Ярод! — крикнул он, — Ярод!
Ирнанцы оставили оружие и опустились на скамьи, повторяя свой старый военный клич:
— Ярод! Ярод!
Халк отстегнул шпагу и уселся рядом со Старком.
— Ярод!
Люди пустыни, гордые всадники, взялись за весла вместе с тарфами. Гребли поначалу неровно — не было привычки. Но постепенно ритм стал более правильным, а боевой клич перешел в песню.
Судно двигалось вперед, море было спокойным. В воде не было заметно никакого движения. Храм Морской Матери устало клонился к воде. Из сумрачной внутренности храма больше не слышалось ни барабанов, ни цимбал, ни голосов. Корабль набирал скорость, двигаясь вдоль берега на юг, в Эмдапил…
Назад: Грабители Скэйта
Дальше: Глава 14