Глава IX
ПОИСКИ ВСЛЕПУЮ
Алиса Лорн долго рассматривала кусочек ткани, а потом взяла его в руки и начала мять.
— Сначала я было подумала, что он оторван от моего платья, — убежденно проговорила она, посмотрев на инспектора Клика. — Так вышло, что вчера вечером на мне было розовое платье, но совершенно другого оттенка. Я покажу вам, если хотите.
— В этом нет никакой необходимости, мисс Лорн, — просияв, ответил Клик. — Если вы скажете мне, что вчера вечером не были в доме Глира, то нам говорить больше не о чем, — и с усмешкой убрал клочок розовой ткани в свой бумажник. — Только ответьте, пожалуйста, еще на один вопрос, мисс Лорн. Скажите мне, есть ли у леди Кэтрин браслет с золотым флакончиком для ароматического масла, который пахнет восхитительными фиалками?
— Да. Все, кто ее знает, могли вам об этом рассказать. Ее отец, лорд Улмер, привез ей его из Южной Америки. Он выгравировал на нем ее имя. Я имею в виду то, что вы назвали флаконом, — сосуд, содержащий концентрированные духи, которые могут заполнить восхитительным запахом всю комнату, если вынуть из горлышка золотую пробку.
— Спасибо! Я так и предполагал. А теперь, мисс Лорн, скажите мне, когда вы в последний раз видели этот флакон на браслете у леди Кэтрин? Это было, когда вы вместе с ней посетили Клаверингов, так ведь?
— Странный вопрос. Я думаю, она вообще его не теряла. По крайней мере, мне об этом ничего не известно. Может, она сама не обратила внимания на эту потерю… Во всяком случае, вчера, когда мы с ней отправились в особняк Клаверингов, браслет был у нее. Я знаю это, потому что посоветовала ей заглянуть к ювелиру. Пробка на флаконе оказалась слишком мала.
— Это было до того, как вы оставили усадьбу, или позже?
— Позже. Много позже… В особняке Клаверингов. В то время как мы раздевались, прежде чем пройти в гостиную.
— Гм-м-м! — только и сказал инспектор Клик, сжав губы. Выглядел он мрачно, словно покойник, восставший из могилы. — То, что вы говорите, свидетельствует не в пользу леди Кэтрин. Это доказывает, что, несмотря на вашу уверенность, леди Кэтрин вчера вечером, побывав в особняке Клаверингов, посетила и особняк Глира. И была она там сразу после скандала.
— Но это — абсурд! Она не покидала меня, ну разве что на пару минут.
— И тем не менее вчера ночью она побывала в особняке Глира, — настаивал на своем инспектор. — Я совершенно уверен в этом, так как сам нашел флакон и порванный фигурный браслет. Флакон был смят, но на нем ясно читалась надпись, выгравированная лордом Улмером, — «Кэтрин». Не смотрите на меня вот так, пожалуйста, или вы заставите меня ненавидеть себя за то, что я по необходимости сообщил вам все это.
— Но я заявляю вам, что это невозможно. — Мисс Алиса по-прежнему пыталась настаивать на своем. — Я с абсолютно уверенностью заявляю, что с того самого момента, как мы покинули ее дом, до того времени, как вернулись, все время были вместе. Мы ни на минуту не расставались, господин Клик, до того самого момента, как она отправилась лечь спать.
— Допустим. А после того, как вы расстались?
— После? После… — начала было Алиса, но тут же остановилась и побледнела, причем очень сильно. В этот миг она вспомнила, что слышала, как ночью открылась и закрылась дверь комнаты леди Кэтрин, когда весь дом уже спал.
— После этого? — словно подталкивая ее, повторил инспектор Клик.
— Откуда мне знать? — Казалось, Алису вот-вот охватит паника. — Откуда мне знать? Мы спим в разных комнатах. Но… — А потом, словно решившись на что-то, неожиданно добавила: — Однако тогда браслет с флаконом все еще был у нее на запястье. Я видела это своими собственными глазами.
— Тогда выходит, что она оставила дом вчера вечером, после того как вы уснули, поэтому вы об этом и не знаете, мисс Лорн.
— Не верю этому и верить не хочу, — спокойно возразила мисс Алиса. — Знаю, она ничего такого не делала. Я знаю!
— Откуда?
— Господин Клик, вероятно, вы этого не знаете, но Кэтрин неплохо играет на виолончели. Она любит этот инструмент, и когда у нее на душе скребут кошки, она играет на нем, пока нервы ее не успокоятся. Вчера вечером, после того как она оставила меня, я слышала, как она играла.
— Долго?
— Нет. Она сфальшивила и, поняв это, прекратила музицирование. Потом открыла дверь и крикнула мне: «Алиса, помолитесь за меня. Я так несчастна, так одинока, что даже игра на виолончели не может меня утешить… К тому же я порвала струну, а запаса в доме нет. Доброй ночи, дорогая. Мне жаль, что я не могу так же легко, как струну, оборвать нить моей жизни». После этого она закрыла дверь своей комнаты, и даже более того — заперла на ключ. Я слышала, как она легла спать.
Струна!
Инспектор Клик запрокинул голову, словно о чем-то задумался, а потом принялся теребить большим и указательным пальцами подбородок. Именно струной задушили графа де Лувизана…
— Не думаю, чтобы она после этого выходила из дома, — продолжала мисс Лорн. — Кэтрин — честная девушка, само воплощение духовной чистоты. Она сказала мне утром, что спала как мертвая… Нет, она непременно рассказала бы мне, если бы куда-то еще выходила после того, как я уснула…
— Как раз это можно доказать, причем легко, — возразил инспектор Клик. — Ночь была сырой и туманной, дорога — грязной. Ее одежда… подол ее юбки и ботинки должны быть все в грязи… Но я не стану просить вас, мисс Лорн, играть в шпиона, и тем более в отношении вашей подруги.
— Я и так не стала бы делать ничего подобного! — энергично ответила девушка, остановившись, а потом неожиданно вскрикнула, повернувшись.
Подъехавший со стороны ворот автомобиль резко затормозил у парадного входа. В нем находились двое мужчин: один — седой, с густой окладистой бородой, с прямой, правильной осанкой, и второй — стройный, молодой, модно одетый, настоящий франт. Генерал и его сын возвратились из особняка Глира.
Мисс Лорн тут же кратко представила их господину Клику.
— Теперь мы узнаем все в первоначальном варианте, изложенном в духе Гарри Рейнора, — прошептала девушка на уху детективу. — Вы так проницательны, господин Клик, так ответьте мне, если сможете: почему львы часто порождают овец, или почему у героя-отца сын клоун? Но если вы будете искать истинного джентльмена, то не найдете никого достойнее старого генерала Рейнора, а если станете искать хама, то тут никто не переплюнет его сына.
— Издали он выглядит вполне благопристойно, — сказал Клик. — У вас, кажется, не слишком хорошее мнение относительно этого молодого человека, мисс Лорн.
— Точно. И я ничуть не предвзята! Он всего лишь кривляка и модник, и то, как навощенно он выглядит, вовсе не отражает того, что сокрыто внутри.
— Навощенно?
— Да. Вы не должны обмануться навощенными усами господина Гарри Рейнора, господин Клик. От рождения у него рыжие усы, но он тщательно красит их в черный цвет, потому что стыдится того цвета, которым наградила его природа.
Инспектор Клик резко повернулся и внимательно посмотрел на господина Гарри Рейнора с новым интересом.
— Полагаю, что я не должна была говорить это, — продолжала Алиса. — Но я не перевариваю его. Думаю, мне лучше отправиться и сообщить леди Кэтрин, что приехали генерал с сыном.
Она наигранно улыбнулась Клику и, едва заметно поклонившись, побежала, оставив детектива, которому ничего не оставалось, как ждать ее возвращения.
Однако, несмотря на свой интерес к господину Гарри Рейнору, инспектор постарался держаться вне поля зрения молодого человека и генерала, свернув на одну из боковых дорожек, которых тут было в изобилии. Прогулявшись среди зелени, вскоре Клик, обойдя дом, оказался на заднем дворе. Там никого не было, если не считать грума, полировавшего ботинок. И судя по виду второго ботинка — еще грязного, — это была нелегкая работа.
Инспектор, попытавшись изобразить бездельника-денди, пройдясь по двору, как бы невзначай подошел к конюху.
— Тяжелая работенка? — поинтересовался он довольно бесцеремонно.
Грум поднял голову, но доброжелательная улыбка Клика буквально обезоружила его.
— А как же, — фыркнул он. — Тем более что ботинки не мои, а его светлости. И где он их так уделал? Грязь со вчерашней ночи затвердела и теперь с трудом отходит, камердинер вот отказался… — Тут он прервался и затем вопросительно посмотрел на Клика.
— А я тут немного заблудился, — неожиданно сменил тему инспектор. — Прогуливался по лужайке перед домом, потом свернул на одну из тропинок, и вот я тут. Как мне вернуться?
— Первая дорожка направо, сэр, — ответил грум, и через минуту Клик вернулся на то место, где оставила его Алиса.
Конечно, инспектор должен был признать, что в целом дело довольно сложное. Он все еще обдумывал различные известные ему факты, пытаясь связать их воедино, когда вернулась Алиса Лорн. Потом они еще несколько минут бродили по лужайке в полном молчании. А потом, едва заметно улыбнувшись, Клик заговорил:
— Думаю, что нам все же стоит пойти поздороваться с генералом. Кстати, отец леди Кэтрин тут?
— Нет, мой дорогой господин Клик. Он в кровати — растянул лодыжку. И шагу ступить не может.
— Да? В самом деле? Тогда, конечно, это многое объясняет. А то я тут мучился, не зная ответа на один вопрос.
— Что это объясняет? Какой вопрос?
— Ну, почему я его не видел… Почему его нет рядом с дочерью, когда произошло такое несчастье. Хотел бы я знать, какие у них на самом деле отношения. Может, они друг друга смертельно ненавидят?
— Нет-нет, — заверила Алиса, попав в западню, ненамеренно расставленную сыщиком. — Он никогда не вмешивался в дела дочери, если не считать ее брака. Тогда я тоже подумала, что леди Кэтрин его возненавидит. Однако ничего подобного не случилось. Вообще, думаю, что последний человек, которого она возненавидит, будет ее отец.
— Понимаю, — задумчиво протянул Клик. — Тогда, выходит, она любит его? Скорее всего, я заблуждался или что-то не так понял. Мне сказали, что именно он заставил леди Кэтрин действовать против ее желания, приняв предложение графа де Лувизана. Потом мне говорили, что она просила отца избавить ее от этого замужества, но тот или не смог, или не захотел…
— Да, это близко к правде. Вам не соврали. Леди Кэтрин в самом деле пыталась поговорить с ним… На самом деле она даже встала на колени перед своим отцом, лордом Улмером, умоляла его, чтобы он оставил ее лорду Джефу, даже просила убить ее, только не отдавать человеку, которого она всем сердцем ненавидела, — этому графу де Лувизану. Однако все было бесполезно. В тот же вечер лорд Улмер вызвал ее в библиотеку в особняке Рейноров. Они пробыли там больше двух часов. На следующий день леди Кэтрин согласилась стать невестой графа де Лувизана.
— Понятно… — протянул Клик. — Конечно, его светлость рассказал дочери что-то, что повлияло на нее, вне зависимости от ее желаний. А вы, мисс Лорн, случайно не знаете, о чем у них там шла речь?
— Нет. Леди Кэтрин сказала мне лишь то, что она отправилась на встречу с отцом с болью в груди, а вышла с разбитым сердцем.
— И несмотря на все это, она все еще любит отца — человека, фактически разбившего ее сердце?
— Я так не говорила. Я сказала, что она хорошо к нему относится, а не любит. Как она могла его любить, когда видела его только в раннем детстве… Кэтрин ведь даже не знала, когда он появится, чтобы потребовать восстановить свое отцовство. У нее даже не было его портрета, и она совершенно не знала, на кого он похож. За все эти годы отец ни разу ей не написал. Так что девушка не могла любить его так, как обычно любит дочь отца. Однако она была благодарна ему за то, что ни в чем не нуждалась и могла купить себе все, что хотела… Ведь так, господин Клик? Но почему вы так тяжело вздохнули?
— Пустяки… А вы, мисс Лорн, случайно не знаете, не ездил ли граф де Лувизан в Аргентину?
— Нет, не знаю. А почему вы так решили?
— Ерунда… Просто праздное любопытство. О чем они еще могли говорить? Или у вас есть какие-то другие соображения?
— Есть кое-что. Как-то вечером лорд Улмер странно высказался. Тогда я, леди Кэтрин и его светлость были на заключительных скачках в Форфельде. День в целом не задался. Мы не увидели даже окончания первого заезда. Лорду Улмеру неожиданно стало дурно, хотя буквально за минуту до того он чувствовал себя превосходно. Однако ему было так плохо, что мы вынуждены были немедленно уехать, чтобы посоветоваться с нашим домашним доктором.
Инспектор Клик внезапно повернулся к своей спутнице.
— Гм-м-м! Говорите, ему стало плохо? — переспросил он. — И что сказал доктор? Какова была причина болезни? Или его светлость, вернувшись домой, решил и вовсе доктора не вызывать?.. Ах, он его все-таки вызвал? И какой диагноз поставил врач? Порой происходят довольно странные вещи. Ему ведь стало плохо совершенно неожиданно. Так?
— Не знаю, не уверена, — ответила мисс Лорн. — Я не была там, когда это случилось. И никого там не было. Леди Кэтрин и я отошли в буфет выпить чаю. Лорд Улмер рассказал, что он всего лишь подошел к газетному киоску, чтобы купить свежую газету. Там он наступил на банановую кожуру, поскользнулся и упал. Так что когда мы подошли, он сидел на земле и стонал. А через несколько минут подошел граф де Лувизан. Он сказал, что присоединится к нам на ливерпульском вокзале, но в последнюю минуту лорд Улмер решил поехать в город на другом поезде, который отходил много раньше. Так или иначе, его светлость заставил меня отправиться и протелеграфировать генералу Рейнору, что лорд Улмер опасается, что ему придется отложить визит, так как с ним случилось несчастье, и все мы прямым ходом отправились в гостиницу «Савой». Конечно, генерал тут же приехал на своей машине, и все мы вскоре отправились к нему в особняк. Это случилось позавчера, и с тех пор лорд Улмер не вылезает из кровати.
— Замечательно, замечательно, — заметил Клик. — А не могли бы вы сказать мне, где я мог бы… как бы мне… А кто его лечит?
— Лорд Улмер отказался от врача. Он презирает всех докторов. К тому же лорд очень упрям, господин Клик. Он не позволил генералу Рейнору вызвать местного практикующего врача, а вместо этого потребовал, чтобы ему принесли какую-то замечательную мазь, привезенную им из Аргентины. По его заявлению, эта мазь моментально заживляет все растяжения связок и ушибы и больше ему для лечения ничего не требуется.
Клик нахмурился. Очевидно, было бесполезно преображаться в помощника местного врача, чтобы осмотреть человека, который никаких врачей к себе не подпускает. И все же… Он резко тряхнул головой, словно хотел отбросить все эти мысли, и вернулся к размышлениям о леди Кэтрин. Какие доказательства ему еще нужны? Почему она стала играть на виолончели поздно вечером? А может, ей просто нужна была струна?.. А потом в голове инспектора родилась еще одна идея, и он вспомнил рассказ Леннарда о даме в плаще с манто из горностая. Тогда он вновь внезапно повернулся к своей спутнице.
— Мисс Лорн, а скажите, у леди Кэтрин есть с собой плащ с манто из горностая?
— Нет, — не задумываясь, ответила ему Алиса. — По крайней мере, я такой вещи в ее гардеробе не видела.
— Понятно… А знаете кого-нибудь, кто носил бы подобное манто?
— Да. У меня есть. Леди Чепстоу оставила мне горностаевое манто, перед тем как отбыть в Индию. А почему вы спрашиваете?
— Так… всего лишь игра воображения, — ответил Клик с очевидной небрежностью, словно и сам вопрос был пустяковым. — Мне кажется, что у леди Кэтрин есть портрет, где она изображена в превосходном горностаевом манто. Но ведь если у нее его не было, она могла позаимствовать ваше. Ведь так?
— Нет, ничего такого не было. С одной стороны, она никогда не просила меня ни о чем подобном. А с другой стороны, тот, кто вам рассказал о портрете, имеет очень развитое воображение. Так что можете быть уверены, я никогда не одалживала ей своего манто.
— Не могу не согласиться. Но откуда у него вообще могла родиться подобная мысль?
— Мужчины часто так поступают, — весело сказала Алиса. — Представьте себе девушку моего положения, имеющую столь дорогую вещь, как горностаевое манто… Я стану использовать его только в исключительном случае. Поэтому я не стала оставлять его себе.
— И что же вы с ним сделали?
— Отправила к скорняку, чтобы он сделал из манто муфту.
— А когда вы это сделали? Недавно?
— Нет. Месяца два назад. И сейчас эти вещи у скорняка. Мне обещали вернуть все к зиме. Просто девушке моего положения не пристало иметь горностаевое манто, чего нельзя сказать о палантине и муфте… Но думаю, мне пора поспешить. Леди Кэтрин решит, что я совершенно бессердечна. Она же наверняка ожидает нас, чтобы выслушать рассказ генерала. Подождите меня тут, пожалуйста. Я скоро вернусь.
Алиса поспешила мимо беседки по дорожке, ведущей на задний двор особняка, и вскоре исчезла из поля зрения инспектора Клика.
