Глава 4
Олес стоял на пороге с отвисшей челюстью.
Причина такого его состояния была отчасти понятна, но вроде дворянин и привыкший к роскоши, а обстановка особо не отличалась приближенной к роскоши. Пара шкафов, стулья, кровать и еще по мелочи.
Наконец он пришел в себя и уже спокойным голосом спросил:
— Кто еще тут живет? Уж не принц ли Теллан де Савор?
— Нет, я один, а что?
— Гхм, тебе сосед не нужен? Без вредных привычек, — он добрыми-добрыми глазами посмотрел на меня.
— Не знаю, со мной трудно ужиться… — произнес я, составляя пакеты с едой на кухонном столике.
— Храпишь? Закатываешь оргии и пьянки? Болеешь? — настороженно спросил Олес.
— Нет, просто у меня характер несколько отличный от жи… гм, от твоих обычных сверстников.
— Да ерунда! У тебя тут футбольное поле, а не чердак по сравнению с моей комнатушкой!
Разговор был прерван стуком в дверь. Отправив Олеса распаковывать сумки, я открыл дверь. На пороге, закусив нижнюю губу, стояла Элласиэль. На шее, словно ошейник, висела конструкция, отделанная драгоценными камнями, в центре которой был расположен крупный опал, внутри которого мерно пульсировал огонек. Заметив, что взгляд подернут легкой дымкой, я понял назначение ее «колье» — девушка смотрела на меня истинным взглядом.
— Леди, вы вовремя, аккурат к ужину. Прошу проходить.
Слегка вздрогнув, она вошла. На обстановку она не обратила никакого внимания, ее взгляд был прикован ко мне.
— Проходи, присаживайся, наш разговор пока придется отложить, но так как ты пришла, а я рад гостям, то прошу разделить со мной и моим другом ужин, — я слегка подтолкнул мнущуюся, слегка испуганную эльфийку в сторону дивана. — Присаживайтесь, мы сейчас приготовим ужин.
После чего я пошел к Олесу. Тот удивленно смотрел, как шустрый домовик распаковал мои пакеты и принялся за его. При моем появлении домовой вытянулся в струнку и отрапортовал:
— Ваша светлость, ужин будет готов через две минуты! — длинная деревянная ложка была зажата им на манеру алебарды у почетного караула.
— Хорошо, не забудь про гостью и достань из холодильного шкафа пирожные. Кофе наводить умеешь? — домовой растерянно помотал головой. — Тогда вскипяти чайник, после трапезы я сам наведу.
К-курт, тебя и домовые слушаются?! Да ты полон сюрпризов! — Олес удивленно перевел взгляд с домового на меня и обратно. — Кстати, а где сам домовой? Я слышал его голос, но самого не вижу, если не считать парящую в воздухе ложку.
— А ты и не должен видеть, это просто особенность моего рода, нам тяжело отвести глаза в отличие от остальных людей.
— Мне бы так!
— Это не дар, а скорее проклятие. Представь, что ты создал иллюзию, чтобы скрыть мусор, но пришедшим людям из-за того, что он скрыт иллюзией, становится он виден даже ярче, чем без нее.
— Да, дела-а-а, — задумчиво протянул Олес, — у тебя гостья? Я, наверно, не вовремя?
Он подмигнул мне с улыбкой.
— Да нет, — причину подмигивания я так и не понял. — Просто пригласил на ужин, как и тебя. Сходи, развлеки гостью, а я пока переговорю с домовым.
— Уже лечу, — Олес умчался.
— После того как дама уйдет, спроси вашего бригадира, если не заняты рабочие, то мне бы перетащить кровать маркиза сюда и его вещи тоже. Ну, и перегородку какую сообразить, чтоб получилось вроде жилых комнат, а не жилого зала.
Домовой тут же закивал головой.
— Г-господин Д-Драффл.
— Что? — я вопросительно посмотрел на домового. — Что-то не так?
— А в-вы и, вправду, Смерть?
Я покачал головой.
— Нет, — домовой слегка успокоенно вздохнул, — пока нет. Да и коса еще не питалась душами живых… Я не тороплюсь принимать родовые обязанности. Можешь звать меня просто по имени.
— Х-хорошо, господин К-курт!
После чего я развернулся, давая домовому спокойно приготовить ужин.
Эльфийка краем уха слушала разошедшегося в комплиментах Олеса и настороженно смотрела на меня. Я сел в свое любимое кресло, аккурат напротив столика, так что оба гостя были как на ладони.
Внезапно над столиком вспыхнуло облако тьмы, заставив ожидавшую чего-то подобного эльфийку перепрыгнуть спинку дивана и возвести магический щит перед собой.
Что-то звякнуло, и на столике передо мной из облака появились два больших резных ларца черного лакированного дерева. Последним из тьмы выпал конверт с гербовой печатью нашей семьи.
Взяв в руки конверт, я произнес:
— Не беспокойтесь, просто посылка из дома.
— К-какие же у вас НЕПРОСТЫЕ посылки? — Олес стал заикаться как домовой. — Я едва душу к престолу светлого владыки не отправил!
Сломав печать, я углубился в чтение.
«Дорогой, поздравляем тебя с первым учебным днем! Это напомнило нам наши годы молодости. Ни я, ни отец тебе ничего не рассказывали о том, как мы познакомились. Я была обычным человеком до знакомства с твоим отцом, который, как и ты, сбежал из дома, чтобы учиться и увидеть мир живых не через пленку слоев, а своими собственными глазами. Прости за домашний спектакль, иначе бы ты сам не пошел по стопам отца.
П.С.: Один подарок от отца, второй от меня. Пользуйся с умом.
Урожденная графиня ан'Драффл».
После того как я прочел письмо, конверт вспыхнул темным пламенем и осыпался прахом.
Элласиэль вернулась на место, готовая в любой миг отпрянуть в сторону. Олес с задумчивым видом рассматривал массивные шкатулки.
Открыв самую большую, я присвистнул. Комнату чердака залило сияние. Перо птицы феникса, столь любимое моей матерью, у нее всего три таких, так она решила подарить мне самое любимое, которое было под колпаком и магической защитой не одно тысячелетие.
Краем глаза глянув на Олеса, я увидел, как у него отвисла челюсть.
Я осторожно взял перо в правую руку и поднял на уровень глаз. Сияние стало раза в два сильнее.
Протяжный вздох серой эльфийки и неясное бормотание отвлекло меня от любования подарком.
Ее и так не маленькие глаза были едва ли не с чайное блюдце. Как я понял, она бормотала молитву священному божеству эльфов.
— Перо первозданной частицы огня!
— Ты права, это оно! Моей семье было даровано три таких пера, не думал, что мать когда-нибудь расстанется хотя бы с одним из них. Сильнейший из магических артефактов, используемых для начертания высших заклинаний, которые не терпят слабых материалов этого грешного мира.
— Курт, а ты случаем не наследный сын императора? Да какое там, у них денег не хватит купить подобное! — Олес завороженно смотрел на переливающееся первозданным светом истинного огня перо. — Скорее, даже сын бога…
— Скорее, нечто другое, — тихо пробормотала эльфийка, наконец отошедшая от шока. От нее все так же пахло страхом и ужасом. Надо сказать, ее выдержка поражала.
— Миледи, вы наговариваете на моего друга!
— Прошу прощения, — на лице Элласиэль добавилось бледности.
«Боже, ну зачем ей было смотреть истинным взором на меня в кафетерии?!»
Убрав перо обратно в шкатулку, теперь я заметил печати сохранения внутри шкатулки. Олес и эльфийка в ожидании затаили дыхание. Любопытство, отличающее короткоживущих, не раз губило целые цивилизации.
Внутри оказался серебряный браслет наручных часов, на циферблате алмазами вместо цифр выложены деления часов. Две алмазные запонки, зажим для галстука и две серебряных ручки. Паркер. Наверно, дорогая фирма. Перьевая и шариковая, стержни и капсулы с чернилами оказались в поддоне шкатулки.
— По-моему, все-таки сын бога или верховного демона! ЭТО ведь ЧАСЫ?
— Да, они, — я посмотрел на гравировку: «Время Бежит!» и наш родовой герб на диске циферблата. Искусно выполненные часы. — А что, здесь никто не носит?
Я протянул часы Олесу, пока он не свернул шею от любопытства. Он дрожащими от волнения руками принял мой подарок. Зная отца, — внутри найдется заклинание, позволяющее сохраняться вещи, ибо механизмы в отличие от живой материи возврату не подлежат, они живут только в одну сторону.
— Шутишь? Откуда ты вообще вылез, если не знаешь таких очевидных вещей? — маркиз удивленно оторвал взгляд от часов. — Самые малые из тех, что я видел, были размером с блюдце и шумели, как посудная лавка от ветра! А эти мало того что крохотные, так еще вообще не издают никакого шума! Да только на них одних можно купить замок с прилегающими землями! Все потому и носят магические циферблаты, ибо они более дешевы, и такую вещь могут позволить только члены императорских семей! А простой с виду браслет из серебра только подчеркивает красоту этого артефакта, если присмотреться, то каждая деталь браслета, словно намеренно сделана простой, сама по себе идеально отлита и обработана.
С великим сожалением он протянул мне часы обратно. Клацнул замок браслета. Я подвигал кистью с часами, привыкая к нему. Непривычная тяжесть.
Закрыв ларец, я убрал их на письменный стол, когда я вернулся, то увидел, что столик заполнен тарелками с едой. Домовой только и ждал, когда он сможет заполнить стол едой.
«Надо потом не забыть поблагодарить его отдельно».
В возникшей тишине послышалось довольно громкое урчание живота. Эльфийка, даром что серая, потемнела буквально до кончиков ушей. Ушки при этом слегка подрагивали, видимо выражая смущение. Вспомнилась поговорка: «Правдив, как уши эльфа».
— Леди Элласиэль, вы себя не бережете!
После трапезы я пошел готовить чай, ибо чую, к кофе они еще не готовы. Отец говорил, что эту отраву живые, которые не пробовали, сразу пить не смогут.
Засыпав чай в заварник, я увидел, что посуда, с которой мы только что ели, уже обсыхает в шкафу.
«Кажется, надо блюдце молока и кусок хлеба…»
Взяв глубокую крышку, наполнил ее из бутыли, которую приобрели в буфете, я наполнил ее до краев и положил сверху круглую булку свежей выпечки.
— Спасибо за помощь.
— Фсехда пофалуфта! — прочавкало за спиной.
Обернувшись, я увидел, что полка уже пуста, а чашка обтекает на вешалке после мытья. Поставив на поднос чайник и заварник, я произнес:
— Три чашки и тарелку с пирожными из холодильника на столик. Добавив сахарницу, я залил в молочник молоко и пошел с подносом обратно. Не знаю, с чем они пьют чай, я пью просто крепкий.
Разлив чай по чашкам, я разбавил их кипятком.
— Сахар и молоко добавляйте по вкусу.
— А что это за настой? — эльфийка удивленно втянула носом аромат свежезаваренного чая.
— Отвар из листьев, придает бодрости и не имеет постэффекта, как после ваших расслабляющих настоев. Олес осторожно попробовал, через секунду кинул внутрь несколько кубиков рафинада. Эльфийка, кинув только один кубик, принялась осторожно пробовать незнакомое питье.
После чего брови удивленно взметнулись вверх, а кончики ушей буквально затрепетали. Я засмотрелся, уж больно забавным выглядело это со стороны. Девушка мало — помалу стала приходить в себя.
— Леди, можете поведать обязанности наставника и какие у меня обязанности на дальнейшие два года?
Элласиэль вздрогнула, едва не пролив горячую жидкость, едва удержав чашку, после чего поставила ее на столик.
— От наставника только наставление, объяснение, помощь с учебой, правда, последнее особо не используется, большинство считает выше себя помогать в учебе первому курсу. А от первого курса, в общих чертах, — облегчить работу на кафедрах наставнику, иная помощь и то, как говорится, негласное — буквальное рабство, все зависит от статуса семьи при императорском дворе.
Олес аж привстал в кресле:
— Так леди является наставником среди старших курсов? Курт! И ты не сказал, что выбрал такую прекрасную наставницу! — Олес возмущенно хлопнул рукой по подлокотнику кресла.
— А ты кого выбрал? — я заинтересованно посмотрел на Олеса.
— Пока никого. Я всю линейку и первую лекцию провел в лекарском корпусе, завтрак был малосъедобен, ну а обед, я тебе рассказывал, взорвался. — Олес вскочил на ноги и упал на колено перед опешившей девушкой. — Леди, примите еще одного неразумного первокурсника под свое крыло! Обещаю выполнять все ваши распоряжения, даже самые незначительные!
Глаза Элласиэль удивленно распахнулись.
— Х-хорошо, только, пожалуйста, встаньте!
— Только ради вас, миледи! — Олес вернулся на свое место.
А у меня возник вопрос, который я решил, не откладывая, озвучить:
— Леди Элласиэль, а как так вышло, что я был единственным из подошедших? Как я заметил, вы красивы и отличаетесь гибким умом и твердым характером. Вас готовы защищать старшие курсы, что же произошло?
— У нашего рода невысказанная война со светлыми и темными родственниками. Ни один из их представителей не подаст руки помощи и просто не скажет слова. Проще увидеть, как их оба дома будут сражаться рука об руку против нас, — в голосе Элласиэль скользила неприкрытая боль. — У нас давняя история. Когда-то мой народ был силен и могущественен, но однажды главу нашего дома подставили, обвинив в покушении на светлого и темного эльфийских владык. Прошло более пяти тысяч лет, но они до сих пор не забыли этого, и в итоге, наш род вымирает. Каждый из уходящих эльфов почтет за честь убить предсмертным проклятием одного из нас. В итоге, наш род столь быстро уходит в лету…
«Теперь действительно понятно. Кстати, это идея!»
— А что, если я предложу средство, которое сможет защитить твой род от проклятий, что сможешь предложить взамен?
Не успел я договорить, как девушка уже была возле моего кресла на коленях, склонив голову.
— Ради рода я готова отдать свою жизнь! Большего у меня просто нет!
Олес поперхнулся чаем.
— Достойный ответ представителя рода серых. Этим вы и отличались от темных и светлых. Приходи завтра в полночь за двадцать минут до полной луны, — я посмотрел на Олеса. — А вас, милорд, я попрошу сохранить сие в тайне, ибо решается судьба этой леди.
Олес поставил чашку и, решительно встав, резанул левую ладонь выхваченным кинжалом.
— Клянусь сохранить в тайне то, что услышал и услышу касательно проклятия рода серых эльфов, — капли крови так и не достигли пола, исчезнув из мира живых, а во всех остальных слоях в воздухе высветился иероглиф принятия богами клятвы. — Думаю этого достаточно?
— Вполне, — я кивнул головой.
— А как ты собираешься ей помочь? — Олес взял остывшую чашку с недопитым чаем и залпом осушил, после чего принялся заново наполнять чашку. — Великолепная вещь, просто великолепная.
— Завтра увидишь сам, — я улыбнулся, — кстати, скоро домовые принесут твою кровать и твои вещи. Завтра сделают перегородку для разграничения крыши на комнаты.
— Мой друг, Курт, вы даже не представляете, как я рад знакомству с таким человеком, как вы!
— Мы вроде перешли на ты? Миледи, я надеюсь то же и в отношении вас, и, пожалуйста, встаньте.
— Хорошо, проводник, — слово «проводник» она использовала на истинном наречии, которым владели только эльфы.
— Курт, и никак иначе, леди Элласиэль!
— Хорошо, Курт, — Элласиэль коротким жестом отключила работу ожерелья и устало помассировала глаза и виски.
Этого следовало ожидать от долгого использования артефакта. Все имеет свою цену, а на нее теперь накатила просто дикая усталость.
— Леди, меня мучает один вопрос…
— Я готова ответить на любой, даже нескромный, — улыбка появилась на ее лице и легкий румянец.
Что-то она спешит, ритуал привязки артефакта, который хранится в моей сумке в сфере свернутого пространства, — долгая и неприятная работа. То, что она мне поверила сразу — это честь нашему роду, еще ни один из рода смерти не опозорил себя обманом своих поступков. Мы говорим то, что делаем, и делаем то, что говорим.
— Скажите… скажи, Курт, а что привело тебя на учебу в академию? Насколько я могу понять учителей, которых ты можешь посетить, на голову превышают всех имеющихся здешних вместе взятых?
— Обстановка. Смысл столетиями торчать в родовом замке, прежде чем принять бразды семейного дела? Я решил посмотреть мир своими глазами, а не красочными буклетами или картинами, которые — лишь отражение реального.
— Ты прям философ, — хмыкнул Олес. — Так бы и сказал, что удрал из — под родительского крыла, чтоб посмотреть мир и лишиться опеки!
— Можно сказать и так, — я глянул на часы. Время за разговором приближалось к одиннадцати вечера. — Миледи, я так и не задал вопрос, мы опять отвлеклись. В брошюре по ми… по академии я нашел описание первой ночи учеников. Там был пункт о «ночи страха». Можете поведать, в чем она заключается?
— Старшие курсы, используя магию или артефакты, накладывают иллюзию монстров, страшилищ и приведений, чтобы пройтись по этажам первых курсов, и стучатся в каждую дверь с приходом полуночи. Кто-то, забыв штаны, выпрыгивает в окно, кто-то теряет сознание, девушки чаще всего падают в обморок, а кто-то пускает лужу со страху, или того хуже, — Элласиэль открыла глаза и пробормотала. — Кстати, мне пора, скоро начнется, и я уже должна быть в женском общежитии. Мужское посещать после одиннадцати запрещается, а парням запрещено посещать женское в любое время.
— Значит, говоришь, пугают, пугают… От звука моего голоса Элласиэль слегка вздрогнула и зябко повела плечами. Остроконечные кончики ушей встали торчком: — Мой совет, не открывай дверь общежития ни в коем случае, ибо я попробую сегодня вернуть долг за испорченный обед.
— Хорошо, позвольте откланяться, милорды.
— Счастливо добраться, миледи. Олес, я попрошу тебя проводить даму, а я пока приготовлю, чем встретить старший курс.
— Всегда готов! — маркиз вскочил на ноги и галантно поклонился. — Миледи, я готов защитить вас от всех ужасов этой ночи!
Стоило двери захлопнуться за их спинами, как после короткого стука в помещение были буквально втиснуты старая массивная дубовая кровать и дюжина сумок. Надо полагать, — вещи маркиза. Поблагодарив домовых, я закрыл за ними дверь.
В брошюрке по миру живых детально расписывались плюсы того, как будут относиться к тебе старшие курсы, если заставить испугаться их самих. В детстве в нашем родовом замке я обожал играть с привидениями: кто кого сможет напугать сильнее… Призраки были столь добры, что передали все премудрости этого дела, так что ночь предстоит интересная…
Через полчаса вернулся расстроенный Олес, пробормотав что-то невразумительное, стал выпытывать, как я собираюсь встречать старшие курсы. Он, увидев свои вещи, принялся переодеваться, ибо на улице начался самый настоящий ливень. Улыбнувшись, я поведал про иллюзию, которой меня научили дома, и попросил с каменным лицом следовать за мной, чтобы освидетельствовать, а когда надо и откачать человека из обморочного состояния. Олес выразил полную готовность. Мне же проще, если он будет считать мой истинный облик хорошей иллюзией.
За десять минут я сменил свой облик на истинное обличье. Олес едва в обморок не грохнулся. Я же тем временем призвал косу и надел лезвие на древко.
— Охр…ть! Да у тебя иллюзия ощутимая, я едва не поверил, что Смерть стоит передо мной, а не студент первокурсник!
«Знал бы ты, насколько прав».
За дверью послышался шорох, и в дверь сильно ударили три раза. Вполне возможно, три раза пнули.
Сделав знак Олесу спрятаться, я, как учили призраки, подплыл к двери и погасил освещение. Медленно открывшаяся дверь с тихим хрустом стукнулась о стену. На пороге с нескрываемом ужасом замерли два темных эльфа со значками третьего и четвертого курсов. На обоих были наведены иллюзии умертвий. Черные лохмотья выглядели довольно натурально.
— А вот и беглые души павших низко студентов. Долго я за вами гонялся! Что ж, теперь вам придется испытать самый страшный ужас загробного мира, — в сторону юных иллюзионистов поплыли клубы тьмы.
Я вытянул вперед костлявую кисть, словно пытаясь схватить их.
Темные эльфы, завывая от ужаса, слетели вниз по ступеням и, не разбирая дороги, запинаясь и падая, умчались. В спину их провожал замогильный хохот. На его оттачивание ушел не один год жизни и нервов.
Я стал медленно спускаться по лестнице. От стен отражался стук моих шагов.
Разбуженные дикими воплями испуганных эльфов в коридор высунулись заспанные студенты. Приподнявшись в воздух, я стал медленно подлетать вдоль коридора. При моем приближении один за другим гасли магические светильники, и помещение наполнял ледяной холод.
— Вот и первая жатва, — начало учебного года — столько молодых и наивных душ! — пронесся по коридору мой голос.
Послышался звук падающих тел самых впечатлительных, кто-то понесся по коридору в сторону выхода. У самой двери возник затор из трех эльфов. Самые смелые запустили в меня какими-то заклинаниями, рассыпавшимися при соприкосновении с плащом.
Расхохотавшись, я поплыл в сторону выхода с этажа. С громким хрустом рама дверного проема не выдержала нагрузки и вывалилась наружу.
— Куда же вы, смертные, ночь еще только началась!
Последний из торопившихся унесся вниз по лестничному пролету в обнимку с куском дверного косяка. Завхоз с утра будет очень недоволен.
За мной неторопливо шел Олес, одной рукой придерживая живот, другой — за стенку. Его всего распирал неудержимый смех.
Мы спустились на четвертый этаж. Здесь была обитель эльфов.
Ступив на паркет пола, я подошел к комнате с номером четыреста два. Погасив светильники, я постучал в дверь, где из — под половицы двери блестели блики света.
— Кто там на ночь глядя?
— Обслуживание номеров, — произнес я «нормальным» голосом. Фразу я позаимствовал в одном фильме из тех, что привез из путешествия по тому миру отец.
Дверь распахнулась, открыв мне светлого эльфа в ночной пижаме и белой шапочке для сна.
— Какого черта, на ночь глядя…
Моя костлявая рука легла на его плечо.
— Вот и пришло твое время, смертный! Пора уже в сады светлого леса ко двору светлого престола!
Из тьмы коридора перед его расширенными от страха и ужаса глазами вышел я с косой в правой руке.
Эльф рванулся назад, едва не опрокинув меня и, словно сайгак, подскочил к письменному столу у окна. Звон разбитого стекла, и треск ломаемых ветвей росшего у окна древа. Когда я выглянул в окно, его белая фигура в разорванной пижаме с воем убегала прочь.
«Нервные они больно».
Постучав в соседнюю комнату, я подождал, пока там проснутся и откроют дверь. Со скрипом отворилась дверь, и моему взору предстал еще один светлорожденный. Грохот грома и блеск молнии практически совпали, осветив в темноте коридора мою фигуру.
У эльфа от увиденной картины закатились глаза, и он осел, словно куль с песком. Так мы обошли этажи первого и второго курсов. Самое интересное началось на этаже третьего и четвертого курсов, тех, кто не решил переехать жить в город.
Прямо в проходе мы наткнулись на группу «монстров», явно готовящихся к процессу запугивания младших курсов. Когда я выплыл в коридор и в нем один за другим стали гаснуть магические светильники, юные дарования в замешательстве замерли.
— Это еще кто? Он этажом ошибся? — удивленно спросил один из «монстров» своего соседа.
— Эй, ты кто? — удивленно спросил четверокурсник под иллюзией призрака, — и какого лешего приперся сюда?
— Жалкие смертные. Вы даже не представляете, как вам повезло!
Коридор тут же наполнился могильным холодом. От стен пошла легкая вибрация. Судя по тому, как они отшатнулись, кто-то воспользовался заклинанием снятия личины. Иллюзии спали со всех, и то, что я не изменился, сначала повергло их в шок, а потом…
На меня обрушился шквал огня, воды, льда, ветра, пол под ногами стал вязким, тут же замерзнув. Третий и четвертый курс не зря свой хлеб ели, вот только бесполезно это все!
По коридору, многократным эхом отражаясь от стен, разнесся мой радостный смех. А в следующий миг они бросились бежать. Выбив заклинанием дверь, ведущую к запасному выходу в случае пожара, они, поливая меня заклинаниями, стали пропускать самых медленных и под конец, запечатав дверь магическим щитом, бросились на улицу. По мановению руки едва начавшийся пожар потух.
Из дверного проема, ведущего на лестничную площадку, осторожно выглянула голова Олеса. Освидетельствовав разрушения, он удивленно присвистнул:
— Ты как выжил? Я уже думал, что тебя тут поджарили, заморозили и снова разогрели на медленном огне!
— Семейный защитный амулет.
— А-а-а. Ну что, идем обратно?
— А разве нет желания посетить женское общежитие?
— ЕСТЬ! И даже сильное! — на его лице появилась настолько довольная улыбка обожравшегося сметаной кота, что у меня появилось тяжелое предчувствие.
Жаль, что меня не видели мои наставники призраки. Такого фурора я не ожидал: девушки в ночных сорочках и не только… визг, крики, бедлам, пополам с летающими подушками и заклинаниями…
Женское общежитие стояло на ушах, как выразился мой новый сосед по комнате. Его пришлось транспортировать на своем горбу, так как он неосторожно высунулся, чтобы полюбоваться на полуголых девиц в коридоре, и поймал на свою голову какой-то тяжелый предмет, магически запущенный одной из девушек.
Единственное, о чем я пожалел, — я постучался в комнату к какой-то девушке, обладавшей исключительным голосом. От ее визга я оглох на несколько минут, да и сейчас, когда я торопливо удалялся от общежития, куда неслись преподаватели.
Какая-то дама в желтой мантии, увидев меня с телом на плече и косой под мышкой, припустила впереди всех, видимо, решила, что кто-то умер, и понеслась спасать, пока мозг «пострадавшего» полностью не умер.
