Праздники прошли сами собой. Академия быстро заполнилась людским потоком. В течение праздников среди эльфов были пострадавшие, среди людей тоже, ибо большинство дворян постоянно вызывали эльфов на дуэль за оскорбления, которыми те благословляли каждого встречного из тех, кто не является избранным представителем их расы. Правда, людей среди пострадавших было на порядок больше, но эльфам кто-то умудрился подсыпать в еду слабительное, эффект которого так и не «смогли» (скорее не хотели) адепты и магистры лекарского факультета распознать.

Ко мне периодически пытались подкатывать эльфы как со стороны темных, так и со стороны светлых. Им, видите ли, их дамы вбили в головы, что у настоящего эльфа аристократа должен быть личный слуга-порученец, как у старших курсов, которые среди первогодок выбирали протеже.

Трое посчитали себя оскорбленными вежливым отказом, двое вызвали на дуэль, третьего, как советовал пункт триста двадцать четвертый брошюры, я вызвал сам. В связи с отсутствием перчатки пришлось одолжить у рыцарского доспеха, которых было много в коридорах академии. Но, увы и ах, дуэль не смогла состояться, так как эльф потерял сознание. Мне потом разъяснили, что латные перчатки для вызова бросают под ноги, а не в лицо, и если бросают, то не с такой силой. Кстати, забыл упомянуть, что я вызывал светлого, а мне бросали вызов темные, у них, если докажешь свою силу, от тебя отступятся, уважения не сникаешь, а вот опасаться быть заколотыми будут.

Увы, но убить я просто не имею никакого права. Наш род сопровождает, но не лишает жизни. Исключения бывают, но и их не так уж и много. Случаи, когда народ Смерти отбирал жизнь у живых, очень редки и все записаны в анналах нашей семьи.

Большой проблемой у меня стала мантия!

Мантия — это своего рода слабый артефакт, призванный защищать своего обладателя от ментальных и иных проявлений магии, они приобретают окрас предрасположенности мага, питаясь его внутренней энергией. Так вот, все три мантии, полученные мной во время примерки у завхоза, рассыпались в прах, чем вызвали ругань завхоза.

Пришлось использовать родовой плащ, заставив его изменить фасон. Цвет он менять не захотел ни в какую, хотя я и пытался сделать его хотя бы приближенно к пепельному, который носил весь первый курс, за исключением эльфов, у светлых была светло — зеленая мантия, сливавшаяся с их растительной одеждой, являвшейся последним писком моды. А у темных были оттенка черного гранита.

Итак, нас собрали в единую массу учеников и вывели во внутренний двор академии, где на расчерченных мелом местах стояли учебные факультеты и учебные потоки, еще не прошедшие специализацию.

На высокую деревянную трибуну поднялся ректор академии, или директор, как-то не успел узнать, кто здесь главный.

— Уважаемые адепты, преподаватели, магистры и бакалавры магии. Мы открываем новый учебный год с новым набором, — он окинул наш поток весьма недобрым взглядом, словно выискивая кого-то в толпе. — Сегодня первый курс будет разбит на пять потоков по сотне учеников, где вы будете проходить обучение эти два года, после чего вы будете распределены по факультетам, отвечающим вашим предпочтениям в магии. После того как зачтут ваше имя, вы должны выйти в указанную разметкой ячейку.

Дальше — больше. Старшекурсники взирали на нас, как волк смотрит на пока еще бегающий завтрак.

Я попал в третий поток первого курса, или как еще нас обожали называть впоследствии: «трешка», или «одна третья адепта».

После распределения по потокам перед нашими потоками стали выстраиваться в ряд адепты третьего и четвертого курсов.

— А теперь, господа адепты, вам предстоит выбрать себе наставника из числа старших курсов, чтобы они смогли оказать вам помощь в учебе и помочь с дальнейшими планами.

Если судить по довольным физиономиям старших курсов, да и по приписке в брошюре, вопрос о том, кто кому должен помогать, останется открытым.

Я окинул взглядом длинные шеренги старших курсов, к которым мало-помалу выходили адепты. Увидев одинокую фигуру серой эльфийки, со скукой смотрящую на остальных, я направился в ее сторону. Сам не знаю, что меня повело к этому, но мне она показалась самой достойной кандидатурой… (Ох, как я потом об этом пожалел).

Надо сказать, что, когда увидели к кому я подошел, — вытянулись лица не только ее сокурсников, но и преподавателей с директором.

Если судить по значку — девушка была с третьего курса, а эмблема справа от значка — факультет ментальной магии и иллюзионизма. Как потом я выяснил, факультет не блистал популярностью, ибо большинство выбирало факультеты боевого направления: стихийники, факультет темной магии, лекарский факультет (он был особой гордостью академии, ибо лекарь на войне на вес золота). Остальные были приравнены больше к бытовикам: ментальной магии и иллюзионизма, рунной магии, предсказатели шли отдельной строкой, как и кафедра шаманизма.

Так вот, серая, как только меня увидела, видимо не поверила своим глазам и, слегка помотав головой, видимо отгоняя наваждение, посмотрела на меня.

— Человек, ты с дуба упал?

— Хм-м, спорный вопрос, в свое время падал даже со скалы.

Теперь лицо вытянулось уже и у серой эльфийки. (Для справки племя серых эльфов практически вымерло, у них остался последний правящий дом, поколения которого с каждым столетием сокращаются).

— Итак, церемонию обретения наставника среди старших курсов объявляю закрытой.

После чего директор покинул трибуну, на которую взобрался полноватый мужчина:

— Курсы и потоки, ознакомьтесь с вашим расписанием. Все пять потоков первого курса сбор в актовом зале академии. Вам будет прочтена вводная лекция, после чего у вас будет час обеда. После обеда вы уже будете заняты согласно расписанию. У меня все.

Актовый зал академии был полон неожиданностей в виде многочисленных сюрпризов, спрятанных «под», «внутри» и «на» спинки сидений, приходящих в действие, стоило адепту сесть на место. Самым безопасным было — адепт приклеивался намертво и не мог даже пошевелиться. У некоторых мантия окрашивалась в нежно-розовый цвет, и далеко не всегда это были девушки, которым такая мантия была к лицу. Тем, кому особо не повезло, мантия покрывалась густым ворсом и начинала рычать и шевелиться, у кого-то она превращалась в сетку (крупноячеистую).

Светлые и темные эльфы, словно по протоколу, сели на два ряда в линию. Похоже, что над теми рядами работал один и тот же шутник. Спереди сидела группа пушистых зайчиков, некогда бывших светлыми эльфами, позади них сидел ряд усатых представителей кошачьего племени. Я, внимательно пройдя вдоль ряда, сел на «не — заминированное» сиденье, если не считать миной кнопку с пружиной внутри седушки. Кнопка продержалась доли секунды и вместе с пружиной рассыпалась железной трухой. И вот посреди всего бедлама возвышалась трибуна с эмблемой академии и хмурым магистром в желтой мантии, который согнал всех в актовый зал.

— Детский сад! И это новый набор? Вы на себя посмотрите, на кого вы стали похожи! Боги, куда катится академия! — магистр разочаровано покачал головой.

Понаблюдав еще немного, он рявкнул:

— ТИШИНА! Расселись по местам! Если хоть еще один пикнет, ходить ему в таком виде до конца недели! Я специально попросил старшие курсы устроить вам проверку. Поздравляю! Вы ее провалили!

Зал затих.

В тишине послышалось чье-то кошачье урчание.

— Итак, еще раз поздравляю вас с зачислением на первый курс академии, мне неважно, кто сколько заплатил за ваше обучение! Я буду вашим куратором все два года, пока вас не снимут с моей шеи! — тут он посмотрел в сторону светлых «зайчиков». — И не надо на меня грозно шевелить усами, молодая особа, мне без разницы ваш род, место в доме и кем вы приходитесь светлому владыке! Моя работа заключается, чтобы вы благополучно дожили до конца семестра и отбыли на практику, не сложили там голову, чтобы мне не пришлось отписываться вашим родителям, почему не смог уберечь их дорогое чадо.

«Значит, после каждого семестра будет проходить практика!»

— Второе. Вы все обязаны набирать бальную оценку успеваемости. Система оценки является от одного до десяти. От пяти и выше — вы в плюсе, от единицы до четырех- вы мало того что в минусе, ваш рейтинг учебы будет уменьшаться на эту оценку. К концу каждого семестра вы обязаны набрать не менее пяти сотен баллов по дисциплинам. Стипендиаты обязаны подтверждать свое право учиться бесплатно, и их уровень должен составлять не менее семисот пятидесяти баллов, если будет семьсот сорок девять, он лишается стипендии и обязан оплатить затраченное на него время.

По залу прокатился возбужденный ропот.

— Тихо! Третье. Вы все обязаны набрать не менее ста двадцати баллов на кафедре боевой подготовки, исключение составляют, как всегда, стипендиаты — двести. Вопросы?

Я поднял руку.

— Да? — он внимательно посмотрел на меня. — Вам что-то неясно?

— Каков процент отсева на первом курсе?

По лицу магистра расползлась довольная улыбка.

— Более шестидесяти процентов, молодой человек, или вам уже не терпится отказаться?

— Терпится, лер магистр. Просто интересно, сколько человек и иных разумных спишут с курса, — при этих словах на мне сошлось множество взглядов. Благодарности и дружелюбия в них не наблюдалось.

А вот магистр радостно расхохотался и, отсмеявшись, спросил:

— Ваше имя, адепт, надо будет запомнить вашу шутку на будущее.

— Куртиллиан ан'Драффл, первый курс, третий поток, — преподаватель кивнул.

— После обеда берете ваши тетради и прочую писчую принадлежность, за которые ваши глубокоуважаемые родители отвалили дикие средства, способные накормить не одну сотню голодных ртов, и идете по вашим аудиториям, где у вас начнутся первые занятия.

Мановением руки с адептов слетела вся мишура и прочее… вот только некоторым, у которых одежда превратилась в сетку и на которой появилась длинная поросль, пришлось идти переодеваться.

Я же направил свои стопы в столовую.

Помимо грозного отчисления меня больше волновало, чем здесь кормят.

Столовая была выполнена со странной фантазией, хотя и не без разумного подхода. Огромный зал, освещенный магическими светильниками и полным несоответствием закона притяжения. Столы были на полу, стенах и потолке. Правда, переходить с одной плоскости на другую приходилось через наклонные арки.

Пока я стоял в очереди к окну с раздачей, заметил, как непривычные для такого сокурсники нервно поглядывали на потолок, на котором собрались все старшие курсы и пугали случайно пролитыми стаканами. Каждый раз народ с непривычки пригибался, ожидая, что тарелка или стакан упадут им на голову, не говоря уже о ее содержимом.

Мне на поднос небрежно плюхнули тарелку с густым мясным варевом и тарелку с салатом непонятного содержания. Стакан был бронзовый, с сюрпризом для неосторожных, если судить по косо начерченной руне на его боку.

Присев за один из свободных столиков, я поставил стакан в сторону и осторожно потыкал варево…

Из тарелки, словно она была живая, со дна вылезли восемь мохнатых паучьих лап и, быстро перебирая лапками, унеслись вдоль по столу, пугая сокурсников. С салата спала наложенная на него иллюзия, показав, что на тарелке лежат очистки от картофеля.

Решив, что искушать судьбу не стоит, я поскорее выскочил из-за стола, когда стакан сфонтанировал, облив содержимым всех, кто оказался в радиусе трех-четырех метров.

«Похоже, шалости старших курсов по просьбе магистра еще не закончились».

Решив не искушать судьбу и не пробовать встать второй раз в очередь, я решил сбегать в буфет, коих в академии было аж три штуки. Там тоже была очередь, причем то, как на меня смотрели, мне не понравилось, причину недовольства я осознать так и не смог. Странное, давящее чувство. Кормили там хорошо, вот только цены, как бы выразиться, — «кусались».

Стоило мне усесться за свободный столик и приступит к трапезе, как за мой стол тут же плюхнулась, иначе не назвать, давнишняя серая эльфийка.

— Ну, здравствуй еще раз, смертничек, и улыбнулась белоснежной улыбкой.

— Скорее наоборот, леди.

У девушки от удивления округлились глаза, а кончики ушей слегка подергались, создавая просто изумительную картину. Так бы и любовался, но обед стынет, а скоро лекции, и опаздывать в первый день, если судить по брошюрке, (и когда я от нее избавлюсь?), не стоило.

— В смысле — наоборот?

— Для меня короткоживущая вы, а никак не я, леди. — М-м-м салат с кальмаром просто восхитителен.

Девушка прищурилась и, усмехнувшись, повела передо мной ладонью и что-то прошептала. В следующий миг я увидел быстро белеющую девушку, которая, похоже, еще забыла, как дышать.

Неожиданно до меня дошло, что она меня «видит». Точнее, видит истинный облик. А вот это проблема, хотя Тарона предупреждала насчет этого, но уж больно рановато.

— Дышать не забывай, а то придется тебя отводить к пределам раньше положенного срока, — тихо произнес я.

Надо сказать, подействовало. А вот попытку вскочить я пресек, положив ладонь на ее кисть правой руки.

— Леди, не стоит так поспешно торопиться, если верить книгам, нас могут не так понять. Эльфийка затравленно оглянулась по сторонам.

Я отпустил ее руку и принялся неторопливо доедать салат.

— Итак, леди что-то хотела?

Серая эльфийка с лицом, белым как снег, сравнявшись колером с ее светлыми родственниками, отчаянно замотала головой из стороны в сторону.

Над моим правым плечом навис четверокурсник и, положив руку мне на плечо, спросил, обращаясь к эльфийке:

— Элласиэлль, к тебе пристает этот заморыш?

«Хм-м, значит для остальных я выгляжу слишком худым и слабым? Вполне возможно — у нас в роду мясистых и откормленных никогда не было».

— Кайлан, все нормально, просто услышала плохие новости из дома! П-п-пожалуйста, не мешай разговору, — голос Элласиэлль был чуть ли не плачущий. Она с ужасом смотрела на меня.

Совковая лопата, только со стороны выглядевшая ладонью старшекурсника, разжала свои тиски и исчезла.

— О, прошу прощения, что помешал разговору, не буду мешать, засим откланяюсь.

Я потер онемевшее плечо. Не человек, а горный тролль какой-то.

— Леди, давайте не будем ходить вокруг да около, сразу скажите, что у вас случилось, и перейдем к конкретному разговору…

— М-м-м-может н-н-не надо? — у нее сильно стал дрожать голос.

— Ох уж эти смертные, сами не знают, что и хотят, — тихо пробормотал я.

Девушка вздрогнула, с нарастающим ужасом глядя на меня. Боги, и почему наш род так действует на племя живых? С ними из-за этого конструктивного диалога вести нельзя!

— М-м-можно я п-п-пойду? — с надеждой спросила она.

— И долго ты собираешься бегать?

Едва начав вставать, она обессиленно упала обратно, с силой сжав скулы, от чего на ее красивом лице выступили желваки. Девушка изо всех сил старалась не разреветься.

— Нет, так дело не пойдет. Иди, приходи в себя, жду тебя после занятий на чердаке мужского общежития, думаю, что рассказывать тебе, где это,нет необходимости?

Та, кивнув головой, вихрем вылетела из-за стола и выбежала из буфета, сбив на входе какую-то девушку.

«Вот и первая головная боль».

Сто человек в аудитории — неописуемый шум. Народ знакомился, сбивался в небольшие группы по интересам. В мой поток попал принц и шестеро эльфов с курса, трое темных и трое светлых — все девушки. Вокруг принца уже сбилась стайка девушек, каждой не терпелось познакомиться, и не только. Принц Теллан вежливо со всеми раскланивался, отвешивал легкие комплименты. Как говорил отец, королевская семья- циники до мозга костей, и если они вежливо с тобой общаются, значит им что-то от тебя нужно.

Аудитория представляла собой некоторое подобие амфитеатра. Длинные столы расположены на ступенях так, чтобы следующий стол был на полголовы выше. Скамьи были не особо широкие, слегка шероховатые. Аудитория делилась на две половины, в каждой было по десять столов-рядов, которые делились узким проходом посреди аудитории.

Я сел в четвертом ряду и выложил чистую книгу для конспектирования лекций. До начала урока оставалось не так уж много, и я стал с интересом разглядывать тех, с кем мне предстояло учиться четыре года. Эльфы расселись на первом ряду и со скукой рассматривали представителей мужской половины класса, которые старались показать себя во всей красе. Такое чувство, что большинство парней не вылазит из салона красоты. У кого-то накрашены ногти, у кого-то — лента в волосах, но были и нормально одетые, я бы сказал, с лоском. Костюмы из дорогой ткани, минимум украшений, обязательный дворянский пояс с гербом и длинный кинжал в ножнах, — правилами академии было запрещено таскать с собой арсенал оружия, разрешались только кортики и кинжалы. Так как клинок необходим для большинства магических ритуалов, дамы тоже носили при себе средства убийства себе подобных, прическа у некоторых дам была настолько тяжела от спрятанных в ней сюрпризов, что иногда даже диву даешься. У девушки с востока в волосах я насчитал восемь коротких метательных стержней с декоративной отделкой и рисунком, что отнюдь не влияло на их боевые качества. У темных эльфиек на поясе висели парные кинжалы, а сам пояс был хорошо замаскированной магической плетью, и от пряжки в виде переплетенных змеиных голов тянуло темной магией и крохотными искорками жизни.

Одна из эльфиек окинула меня изучающим взглядом и, видимо, признав негодным в критериях оценки, презрительно фыркнула.

Звон колокола, извещающего начало занятий. Занятия, кстати, проходят по часу.

Все расселись на своих местах.

Справа и слева от принца сидели его новые приятели, если судить по поясам, оба являлись отпрысками графских семей. А остальное место было заполнено дамами, ибо они предпочли сесть поближе к принцу.

Далеко не все дворянки решили запрыгнуть на принца, но все равно постреливали на него глазками. Справа от меня присел светловолосый парень с правильными чертами лица и короткой стрижкой. На стоячем вороте его камзола был прикреплен значок родового герба. Если не ошибаюсь, герцогский герб.

Улыбнувшись, он протянул руку раскрытой ладонью и представился:

— Давай знакомиться, я Олес. Олесеанн ла Корью. Маркиз Корью.

— Курт, Куртиллиан ан'Драффл. Виконт ан'Драффл, — наша семья не носит титулы, но патент был куплен на графский титул еще моим отцом, причину этого он мне так и не рассказал. Я крепко пожал его руку: — Приятно познакомиться.

Дверь распахнулась, и в помещение вошел преподаватель в неряшливо надетом головном уборе с четырьмя углами и свисающей кисточкой. Одет он был в желтую, слегка потертую мантию. Небрежно бросив черную папку на преподавательский стол, он подошел к кафедре и, внимательно окинув ее взглядом, осторожно встал за нее.

«Наверно, над учителями точно так же подшучивают, как над нами в актовом зале».

— Итак, поздравляю вас с новым учебным годом, первый курс, правда, для кого-то он станет последним, — по аудитории пробежался шепоток. — Вы пришли на лекцию кафедры целительства. Те, кто решит связать себя с лекарским делом, милости прошу, но с них спрос будет выше, ибо от вас будет зависеть, выживет человек или умрет. Но я так понимаю, мне в очередной раз достались боевики, которые скорее калечат, чем лечат. Меня зовут Дааран ле Гроххо, я профессор кафедры лекарской магии.

— По залу прокатился смех.

— Для начала я расскажу вам, для чего вам мои лекции, — он обвел взглядом аудиторию, хмуро глянув на эльфиек. — Леди, не могли бы вы оторваться от своего журнала и достать вашу книгу для конспектов. И не надо так морщиться, я вас не держу, вот только без лекции вы один черт не сможете сдать зачет, ибо у вас его просто не примут! Так на чем я остановился? А!

Мы с вами пройдем полный курс оказания лекарской помощи как магией, так и без нее, ибо во время войн не каждый раз у вас будет под рукой лекарь с достаточным уровнем подготовки, если он вообще будет. Не магические способы оказания помощи пострадавшим мы изучаем в достаточной мере, чтобы вы смогли перевязать себя или вашего друга и соратника, чтобы потом доставить его к лекарю еще живым. А магия, как таковая, может во время боя или преследования выдать вас с головой, и помощи не окажете, и сами пропадете. Вот вы, леди, что будете делать, когда у вас будет жар и сильная боль в желудке?

— Вызову лекаря…

— Вот! Дамы и господа, эта леди только что послужила ярким примером. Вокруг бой, а вы из-за рези в животе пошлете за лекарем, чтобы оторвать его от лечения тяжелораненого! Четыре балла!

Девушка покраснела, став похожей на краснокожего представителя дальнего островного племени.

— Кстати, кто еще не знает, обратная сторона жетона с вашим именем — это ваш дневник и зачетка. На обратной стороне напротив эмблемы кафедры будет проявляться количество баллов вами заработанных за семестр, внизу будет суммарный объем баллов, пять баллов является так называемой «золотой серединой», она показывает, что вы все же что-то знаете, — профессор обвел взглядом аудиторию, после чего его взгляд упал на меня, либо соседку позади. — Вот вы, молодой человек, что будете делать при закрытом переломе ноги?

Я встал и поправил плащ — мантию.

— Перелом у меня или у другого человека? — на всякий случай решил я уточнить.

— У вас, молодой человек, дельное уточнение.

— Для начала определю, действительно ли это перелом или только трещина в кости. После чего попрошу помощи в наложении лубков, а при отсутствии возможной помощи попытаюсь сделать их сам, что весьма проблематично в походных условиях.

— А как вы собираетесь определить, что нога сломана?

— Если я не смогу пошевелить ей или пальцами, значит имеется повреждение, плюс отек ноги в месте перелома.

— Неплохо, неплохо. Десять баллов молодой человек, — он задумчиво посмотрел на меня. — Ваше имя позвольте узнать?

— Курт ан'Драффл.

— Не желаете учиться на лекаря?

— Профессор, я не хотел бы спешить с ответом, за два года может многое измениться, — я постарался вежливо соскочить с темы, ибо я еще не определился, на кого буду обучаться.

— Хорошо, садитесь Курт. Продолжим.

— Откуда знаешь? — шепотом спросил Олес, когда я сел.

— Домашнее обучение.

— А-а-а, меня тоже наставники мучили с детства!

Профессор тем временем продолжил лекцию, начав повествование об основах человеческого организма.

Достав шариковую ручку и раскрыв книгу в нужном разделе, я принялся конспектировать.

— Ого! Стальное перо, дорогая вещица! — Олес освидетельствовал мою ручку.

— Так, не очень, — я улыбнулся. Ручку я свистнул у отца, так как с детства ненавидел писать перьями, а перо феникса мне так и не дали. Мать бы просто не простила его пропажу.

— Для кого как.

Лекции приходилось писать в специальных книгах, так как от магов можно ожидать чего угодно. Небрежно зарисованная пентаграмма при задумчивости начертания знаков могла устроить призыв как демона, так и иной сущности, либо просто взорваться, поэтому книга была слабомощным поглотителем магии. Так сказать, во избежание.

Вторая лекция оказалась лекцией по истории. Вел ее шестидесятичетырехлетний сухой профессор Кордан Сенхо, не «дворянского» происхождения, но как маг, преподаватель имел статус безземельного дворянина.

Читал он таким голосом, что мысли буквально путались, многие забросили всяческие попытки записывать, пытаясь просто слушать скрип голоса профессора.

Из «кармана» плаща я достал книгу истории этого мира. Настоящей истории, а не общеизвестной переписки, ведь, правда, это такая величина, ради которой живые пускают под нож целые роды.

— Прошу прощения, профессор?

— Что еще, не можете дотерпеть до конца лекции и уже собрались в туалет?

— Нет, просто вы описали, что в битве за трон участвовало шесть родов, когда их было восемь.

Профессор удивленно посмотрел сначала на меня, потом посмотрел на открытую страницу.

— Нет, молодой человек, все правильно — шесть родов.

— Восемь, Дебюа и Шарахх тоже принимали участие в виде поддержки финансами графа Лакра, а также в виде предоставлении спокойного и беспрепятственного продвижения по своим землям.

— Этого не может быть! Эти два дворянских рода поддерживали и поддерживают императорский трон!

— А точнее, после казни двух глав зачинщиков более умные потомки принесли присягу императору, как и достойную компенсацию, дабы их участие было затерто в истории. Императорский дом весьма разумен, ибо держать друзей близко, а врагов и тех, кто готов переметнуться к врагу, еще ближе, — является показателем того, что император правит страной твердой рукой, а не его советники.

— Интересный поворот, молодой человек. А откуда вам известно, что происходило тысячу лет тому назад?

— Наша семья является хранителем истории, и такое понятие, как затирание или неправильные данные, является позором.

— Молодой человек, как-нибудь зайдите на кафедру, посмотрим, насколько точно вы знаете историю. За знание того, что историю пишут победители, — восемь баллов!

Олес удивленно присвистнул.

— Ну, ты дал!

— Чего дал? — непонимающе переспросил я.

— Восемнадцать баллов за день! Притом, отец говорил, что получить восемь баллов от Сенхо-Скряги тяжело, проще императрице в любви признаться.

«Странное выражение, странные смертные».

Звон колокола известил об окончании занятия. Профессор, сложив бумаги, распустил поток.

— Куда ужинать — в столовую или в общагу?

— После завтрака я, наверное, в буфет, а там у себя разогрею.

— Ого, у тебя есть кухня?

— Скорее угол под нее.

— Да у меня только стол, кровать, тумба и четыре деревенских барона, привыкших мотать хвосты коровам.

— Можем у меня перекусить, думаю, проблемы не будет.

— Тогда бегом в буфет, пока не разобрали все. После обеда весь поток больше голодный.

— У тебя тоже суп убежал? — с интересом спросил я.

— Скорее взорвался, я едва не опоздал, бегая переодеваться. Кстати, где живешь?

— Мне завхоз выделил чердак, — Олес поморщился: — Похоже на этого коротышку, мне он предлагал в подвал съехать, если я не согласен.

— Ну, чердак был захламлен, пришлось прибраться и подлатать с помощью домовых. У них весьма понимающий домовой — бригадир.

Так беседуя, мы дошли до буфета. Как оказалось, практика «брать с собой» была отработана от и до. Нагрузившись пакетами с едой, мы отправились ко мне.