Глава 33

Жизнь в Уэверли никогда не казалась нам прекрасной, Рекс делал для этого все возможное. Мы жили под гнетом туч, которые никогда не рассеивались и не уплывали прочь, и все-таки, хотя мы редко об этом вспоминали, на нашу долю выпадали и такие дни, когда вдруг сквозь мрак прорывались солнечные лучи и освещали наше существование. Думаю, это происходило не без вмешательства мисс Эллы, хотя тогда мы не могли оценить по достоинству ее роль в нашей жизни. Не думаю, что ей по силам было при всем своем могуществе изменить общее течение жизни, но осветить ее, хоть изредка, она могла.

Я проснулся с первыми лучами рассвета, но Мэтта уже не было рядом. Дымка оседала на ветви деревьев, что предвещало дождь, который действительно вскоре стал накрапывать.

Когда Мэтту было примерно десять, он решил, что надо докопаться в земле до Китая. В одном из популярных журналов он прочел, что если глубоко и долго копать в одном месте, то можно докопаться до страны, где живут китайцы. Мэтт вырезал эту статью, повесил ее на стенку и, по примеру Рекса, который начал раскапывать ущелье, приступил к собственным раскопкам. Он купил целый набор соответствующих инструментов и три недели летом копал боковой туннель. План был такой: окопать ущелье со всех сторон, затем опустить в отверстие сверло и пробурить толщу горной породы по прямой линии, оснастить путь в недра земли необходимыми опорами и сетью электрических лампочек, а также вентиляторами, которые будут качать воздух в эти недра. Мисс Элла поручила мне следить за тем, чтобы Мэтт не опаздывал на обед, и с каждым днем я все больше удивлялся тому, как ретиво он взялся за дело. Втайне я надеялся, что, может быть, он наткнется на золотую жилу, и мы сможем уговорить мисс Эллу бросить работу, а Рексу предложим удалиться из Уэверли навсегда. Золотой жилы он не обнаружил, и удовольствия послать Рекса подальше мы тоже не испытали, но тем не менее Мэтт все равно продолжал копать и пробурил туннель в 20 метров, а потом получил предупреждение о том, что ему грозит исключение из школы. Мэтт пообещал аккуратно посещать уроки, но в наступившем учебном году прочел другую статью, которая оспаривала гипотезу первой и утверждала, что можно докопаться лишь до Австралии или Испании, да и то существует опасность: смельчака может испепелить энергия земли.

Однако Мэтт упрямо мечтал дорыться именно до Китая, а раз это, увы, оказалось невозможным, то он поставил перед собой другие задачи.

…Я скатал спальник Мэтта и направился к ущелью, куда вели следы. Стоя на краю утеса, я очень удивился: Мэтт, оказывается, успел починить кабельный спуск, и теперь у всего оборудования был такой заманчивый вид: соскользнуть вниз казалось совершенно простым и легким делом – так же свободно скользят по льду конькобежцы.

Снизу, из шахты, доносился какой-то звук, как будто там работали киркой и лопатой, только звук был неритмичный, словно орудовал лудильщик, а не землекоп. Я спустился в туннель. Горела только одна лампочка, но свет отражался в нескольких зеркалах, и видимость была отличная. Здесь было тепло – от нагревателя, включенного в электрическую розетку, и работал вентилятор. Мэтт трудился, сняв рубашку, и довольно сильно вспотел, но таким образом он освобождался одновременно и от токсинов, и от медикаментов и производил впечатление человека выздоравливающего и набирающего силы.

– Доброе утро, – приветствовал я его.

Мэтт взглянул на меня, но промолчал и продолжал работать киркой.

– Ты в порядке?

Он оглянулся вокруг, словно я спросил кого-то еще, потом опять кивнул и вонзил кирку в довольно податливую почву. Я обошел вокруг и обратил внимание на освещение: оно было такое сильное, что даже тень здесь ничто не отбрасывало.

– Что ты делаешь?

Мэтт снова оглянулся вокруг, потом посмотрел в пространство за мной, потом на острие кирки и что-то потрогал испачканными в земле руками.

– Ищу самого себя! – и он всадил кирку поглубже, обо что-то сильно ею ударил, опустился на колени и стал обкапывать совком небольшой пятачок земли. Откинув крупный кусок кварца в сторону, Мэтт сел на корточки.

– Это то самое место, которое я хорошо помню с тех самых пор, когда был самим собой. Вот я и хочу найти себя прежнего. Не хочешь помочь? – и он протянул мне лопату.

– Нет… сейчас не могу, – и я махнул в сторону Уэверли, – нужно проверить, как там Глю… И что с Кэти и Джейсом. Ты же понимаешь…

Мэтт кивнул. Он со всем был готов соглашаться.

– К ланчу появишься?

Он снова кивнул и вытер локтем пот со лба.

Я вышел из туннеля, размышляя на ходу, что, несмотря на психическое нездоровье, физически Мэтт выглядит довольно неплохо, почти так же, как и раньше, и что если бы мы с ним померились силой на ринге, то он вполне мог бы одержать верх.

Я вылез из ущелья, поднял воротник, чтобы дождь не затекал на спину, и двинулся по извилистой тропинке, между соснами, к пастбищу. Вчера поздно вечером Моз вспахал несколько акров земли, и теперь от нее пахло свежестью, навозом, пожухлой травой и органическими удобрениями для чернозема. Иногда легкий ветерок доносил и запах бензина. Я миновал сосны, а дождь все еще шел, небольшой, но бодрящий. И это было замечательно!

Сунув руки в карманы, чтобы не замерзли, наклонив голову, я внимательно всматривался в грязь под ногами, словно шел по берегу моря во время прилива. Через полчаса я набрал целую горсть того, что меня интересовало, и попадалось кое-что интересное. Кэти увидела меня из окна и выбежала навстречу с зонтиком.

– Чем занимаешься? Ищешь акульи зубы?

– В каком-то смысле именно их. – и я показал ей примерно дюжину наконечников стрел и глиняных черепков.

– Это ты здесь все нашел?

– Ага. – и я обвел рукой пастбище. – После того как ты уехала, мы с Мэттом узнали, что усадьба находится на месте прежнего индейского поселения и что почти все фермеры на несколько миль в округе собрали настоящие коллекции раритетов.

Кэти покачалась на каблуках взад-вперед, а в ее глазах мелькнул живейший интерес:

– Так, значит, те пластиковые кувшины, что стоят в чулане, полные глиняных черепков… Эти осколки – музейные экспонаты?

– Точно!

Убедившись в том, что я ее не разыгрываю, Кэти воззрилась на черепки с еще большим любопытством. А те, что я нашел только что, омытые дождем, так заманчиво блестели! Кэти держала зонтик над нашими головами, взяв меня под руку. Мы шли рядом, прижавшись друг к другу, увязая в мокрой земле, словно двое влюбленных, вернее – двое ребятишек, которых пленил блеск этих осколков прошлого, рукотворных частиц истории, которая, в свою очередь, – частица истории всемирной. А потом она уронила зонтик, и дождь получил возможность омывать и нас.