Глава 24
Счастливо руку подавая,
Свою судьбу ему вверяет.
И Принц Красавицу ведет
Туда, где вся семья их ждет.
«Красавица и Зверь»
Неделю спустя…
Дверь открылась, зашуршали шторы, и полутемная комната тотчас наполнилась светом.
– Все, с меня хватит, Даниэла Мэри Стаффорд! – раздался голос Аннабель.
Дани застонала и перекатилась в постели подальше от света.
– Уходи… – пробормотала она.
– Ты валяешься в постели и дуешься с тех пор, как вернулась из своей поездки. С меня довольно! Даже больной Ху не ведет себя так.
Дани накрыла голову подушкой, пытаясь заглушить разглагольствования подруги. Вот уже несколько дней Аннабель с отцом не спускали с нее глаз. Отец даже нанял еще одну горничную, которая везде следовала за Дани, и той запрещалось садиться в экипаж, если ее кто-нибудь не сопровождал. И это после стольких лет свободной жизни! Просто невероятно!
Более того, отец продал ее дело. То есть не продал, конечно, а просто отдал книжную лавку Аннабель и Ху в качестве запоздалого свадебного подарка. И в результате, как казалось отцу, с агентством «Гретна-Грин» было покончено. Но нет, ничего подобного! Как только Дани найдет силы покинуть свою комнату, она непременно что-нибудь придумает. Аннабель и Ху не будут возражать. Они ведь знают, как много значит для нее это ее дело. Особенно теперь, когда у нее, кроме агентства, больше ничего не осталось.
Дани сунула в рот пальцы, стараясь сдержать рыдания. О, как она несчастна! Она-то надеялась, что Маркус придет к ней, когда его освободят. Надеялась, что у нее будет шанс снова с ним поговорить и убедить его, что он – именно тот мужчина, который ей нужен и за которого она вышла бы замуж.
Но Маркус не появился, и Дани надеялась на письмо, в котором он подтвердил бы, что получил подарок, отправленный ему и Каро ее отцом. В конторе их поверенного они с отцом составили документ, по которому большая часть доставшегося ей от матери состояния передавалась маркизу. И отец отправил этот документ Маркусу. Дани очень надеялась, что это поможет спасти Каро, и теперь ждала от маркиза хоть каких-то известий.
Но ничего не было. Ни письма, ни его самого. Не было вообще никаких известий. Он даже деньги не взял из банка – словно исчез куда-то, испарился…
– Глупый мужчина… – пробормотала Дани в подушку. А она так по нему скучала. Так хотела обнять его…
– Ой! – вскрикнула Дани и, приподнявшись в постели, схватилась за руку – подруга только что шлепнула по ней газетой со всего размаха, и казалось, что эхо от удара все еще разносилось по комнате.
Уставившись на нее, Дани воскликнула:
– Ты ядовитая змея!
– Ну, раз ты почти встала, – ответила Аннабель ухмыляясь, – то у меня для тебя новости. – Дани нахмурилась, а подруга добавила: – Мы вечером едем на бал к Хорнведерби.
Рухнув обратно на постель, Дани снова накрыла голову подушкой и пробурчала:
– Уходи, Аннабель. Я никого не хочу видеть.
У изголовья кровати послышалось пыхтение, а в следующее мгновение Аннабель вырвала подушку из рук Дани и швырнула через всю комнату, так что подушка шлепнулась о стену.
Дани с упреком уставилась на рыжеволосую подругу, та заявила:
– Похоже, ты собираешься провести остаток жизни, наслаждаясь своими страданиями.
Дани со вздохом пробурчала:
– Думаю, это наша фамильная черта. Уходи.
– Нет! – Аннабель решительно покачала головой. – Я заставлю тебя одеться и выйти из дома, ясно?!
– Я не могу… – Дани снова вздохнула. – Что, если он придет, когда меня не будет дома?..
Аннабель с сочувствием взглянула на подругу и, усевшись на кровати, обняла Дани за плечи и тихо проговорила:
– Я знаю, как тебе сейчас больно, дорогая. Тебе, наверное, кажется, что у тебя уже ничего больше не будет и что ты всю оставшуюся жизнь проведешь в одиночестве.
Дани всхлипнула и кивнула, утирая слезы. Аннабель прекрасно все понимала, – но ей-то повезло, мужчина ее жизни на ней женился.
– Тебе легко об этом говорить. Ведь Ху на тебе женился, и у вас с ним есть все то, что было у моих родителей. Вы прямо-таки светитесь от счастья, когда смотрите друг на друга. Идеальная любовь…
Аннабель рассмеялась.
– Светимся? Идеальная? Дорогая, в каком мире ты живешь?
Дани пристально взглянула на подругу.
– Я говорю об идеальном браке. Вы с Ху очень любите друг друга и всегда счастливы.
Аннабель фыркнула.
– А ты забыла, сколько раз мы с Ху ссорились? Он иногда доводит меня до безумия! И я почти уверена, что с твоими родителями было то же самое. Ты, наверное, просто не помнишь этого. Ты вечно витаешь в облаках, когда речь идет о любви.
Дани нахмурилась.
– Ты о чем?..
– О том, что любовь и брак – это труд. Нам с Ху очень повезло, что мы поженились по любви, но не все так просто… Он ужасно упрямый и постоянно хочет все сделать по-своему, когда я хочу поступить… по-моему. Он терпеть не может Лондон, а я его люблю. Он любит книги, а я ни разу в жизни ни одной добровольно не открыла.
– Но вы ведь все равно счастливы.
– Да, конечно. Однако счастье – это не волшебное чувство, которое приходит вместе с любовью и никогда не кончается. У нас с Ху есть определенные правила. Мы, например, никогда не ложимся спать сердитыми друг на друга и начинаем каждый день с напоминания о том, как мы друг друга любим. – Аннабель немного помолчала. – Я много слышала про Флитвуда от тебя и твоего отца. Думаю, мне бы он понравился, но я почти уверена, что он никогда полностью не освободится от пережитых в детстве ужасов. Конечно, со временем он, вероятно, сможет жить с этим, но потребуется самоотверженная любовь, чтобы он справился. Крепкий брак создают тяжелый труд и преданность друг другу – запомни это, Дани. А счастье – это всего лишь радостный результат правильной совместной жизни.
Дани в изумлении таращилась на подругу; она должна была признать, что никогда не думала о браке подобным образом. Она знала, что любит Маркуса, и хотела, чтобы все у них получилось, хотя у нее были некоторые сомнения. Остатки которых развеяли слова Аннабель.
Толкнув подругу плечом, Дани криво усмехнулась и спросила:
– Как ты стала такой мудрой?
Аннабель засмеялась и поднялась с кровати.
– Я, как ни странно, заглянула в одну из тех книг, которые Ху мне вечно подсовывает.
Заметив, что подруга направилась к гардеробу, Дани спросила:
– Мне правда нужно ехать на этот бал?
– Да, обязательно. И твой отец сказал, что я должна поехать с тобой. Он тоже считает, что тебе совершенно необходимо выбраться куда-нибудь.
Дани невольно поморщилась. Дипломатические способности отца были практически нулевыми, а Аннабель всегда избегала светского общества, так как многие матроны пренебрежительно относились к ней из-за совершенного ею мезальянса.
Тут подруга стала рыться в шкафу Дани и, обернувшись, сказала:
– У меня больше нет ничего подходящего. Одолжишь мне что-нибудь?
Дани пожала плечами. Завернувшись в одеяло, она пыталась придумать отговорку, чтобы не ехать на бал.
– Ой, Дани, этого я раньше не видела!
Дани точно знала, какое платье Аннабель сняла с вешалки. В мгновение ока она вылетела из постели и забрала из рук подруги розовый муслин. Глаза ее наполнились слезами, и она прошептала:
– Это Маркус мне подарил.
– Правда?.. – удивилась Аннабель. – Никогда не слышала, чтобы мужчина покупал женщине платья.
На губах Дани заиграла улыбка, и она погладила вышитую алую розу.
– Видишь ли, я пожаловалась, что неловко себя чувствую без приличной одежды. Но я всего лишь хотела большую шаль или плащ, чтобы накинуть на плечи и завернуться. А он на следующий день встал пораньше и купил вот это. Правда, очень мило?
Аннабель со вздохом пробормотала:
– Если бы только Ху был таким романтиком… Увы, от него я получила только ленту, которую долго просила.
Дани засмеялась и провела пальцами по тонкому белому кружеву под грудью. Она вспомнила, как Маркус смутился от ее похвалы. Дани сглотнула; в глазах снова защипало. О, как же она по нему соскучилась!..
– Надень его вечером.
– Что?.. – удивилась Дани. – Нет, не могу. Оно напоминает о нем.
Аннабель с таинственной улыбкой проговорила:
– А ты все-таки надень. Может, оно принесет тебе удачу.
Дани посмотрела на платье и со вздохом кивнула.
– Ладно, хорошо.
Внезапно дверь распахнулась, и вошла горничная. И вскоре комната наполнилась шуршанием платьев. «Что ж, может, вечер и впрямь окажется не столь ужасным…» – подумала Дани.
– Вы слышали о «молочной» наследнице?
– Да, конечно! – воскликнула дама с нарядным веером. – Говорят, она сбежала с французом из Гамбурга.
– Я слышала, что она носит его ребенка!
Дани закатила глаза. Гамбург ведь в Германии, а не во Франции. Ох, она уже забыла, как ненавидела светское общество. Еще несколько лет назад она прекрасно проводила время, посещая балы и флиртуя с подходящими кавалерами, но теперь все это казалось ей глупым и бессмысленным.
Дани нахмурилась, взглянув на отца, стоявшего в противоположном конце бального зала с приятелями из парламента и притворявшегося, что он вовсе не следил за ней. Стиснув зубы, она досчитала до десяти. В последнее время Дани часто это делала. Или когда злилась, или когда думала о нем.
Она в растерянности заморгала, когда Аннабель потянула ее за руку. Дани была очень признательна подруге за то, что та согласилась ее сегодня сопровождать. В одиночестве она бы не смогла все это выдержать. Ей уже пришлось отклонить несколько приглашений на танец и спрятаться в отдаленном углу от кавалеров.
– Ээээй!.. Проснись!.. – Аннабель помахала рукой перед ее лицом.
– Что ты сказала?..
– Ну наконец-то! Я уже давно тебя зову, – проговорила Аннабель с некоторым раздражением. – А теперь… посмотри вон туда. Видишь?..
Дани оглядела толпу.
– Кого именно я должна увидеть?
– Черт побери, – пробормотала Аннабель не по-женски яростно. – Теперь и я его больше не вижу. Куда же он делся?
– Не видишь… Кого? О ком ты?..
Аннабель таинственно улыбнулась и, схватив подругу за руку, потащила ее вдоль стены зала. Они миновали группки робких дебютанток. После чего Аннабель наконец-то остановилась у горшка с пальмой, рядом с дверью, ведущей на балкон.
– Стой здесь, – сказала Аннабель. И осторожно выглянула из-за пальмы.
– Что мы делаем? – пробормотала Дани.
– Тссс!.. – Подруга приложила палец к губам.
Дани вздохнула и, понизив голос до шепота, спросила:
– Какого черта… Что мы тут делаем?
– Шпионим.
Дани хотела возмутиться, но передумала и тоже стала наблюдать и прислушиваться к разговорам вокруг. Внезапно до них донесся незнакомый женский голос.
– Я думала, ты поклялся никогда больше не посещать балы, после того как эта девица Ньюпорт с тобой поступила. Что, время, проведенное за решеткой, заставило тебя изменить взгляды?
– Перестань ворчать, Каролина.
Дани замерла; ее пронзили ужас и тоска. Он ведь не должен здесь находиться! Он же терпеть не может подобные сборища! Теперь настойчивость подруги и отца обрела смысл. Они решили заставить их встретиться. Но почему Маркус ничего о себе не сообщал? Ведь она помогла ему выбраться из тюрьмы и даже отдала почти все свое состояние, чтобы выручить его сестру…
– Я знала, что мы его найдем. Ему сложно затеряться в толпе, – прошептала Аннабель с озорной улыбкой.
– О нет, – пробормотала Дани. Она хотела улизнуть, но Аннабель схватила ее за руку и вытолкнула на балкон.
Маркиз и его спутница обернулись в ее сторону. Стараясь не краснеть, Дани пробормотала:
– З… здравствуй, Маркус.
Он выглядел очень даже неплохо и, судя по всему, уже вполне оправился от ран. Окинув маркиза взглядом, Дани отметила превосходно скроенный зеленый сюртук и полосатый серебристый жилет. Слегка смутившись, она посмотрела ему в лицо и мысленно улыбнулась. Казалось, весь его облик источал презрение к этому залу и людям, здесь собравшимся – так, во всяком случае, могло бы показаться тем, кто не знал его так, как Дани. Но она-то теперь видела его насквозь, поэтому не сомневалась: только исключительная сила воли и решимость удерживали его на балу; и ей-то было совершенно ясно, что чувствовал он себя здесь очень неуютно. Все остальные считали его ужасным зверем, но для нее, Дани, Маркус был самым красивым мужчиной на свете. И она ужасно по нему соскучилась.
Он тоже внимательно ее рассматривал, и Дани смутилась, когда его взгляд скользнул по кружеву и вышивке ее платья. И, конечно же, она очень надеялась, что он тоже соскучился.
Наконец, откашлявшись, Маркус чуть отвернулся, чтобы скрыть шрам, как всегда делал, когда нервничал, и пробормотал:
– Вы выглядите… – Он сжал кулаки, встретившись с ней взглядом. – Вы выглядите очаровательно, мисс Стаффорд.
Дани нахмурилась; ей не понравился его официальный тон, но он, по крайней мере, с ней разговаривал.
– Благодарю вас, сэр. Вы тоже выглядите весьма эффектно.
Зеленые глаза стали шире, и он снова отвернулся. Дани же невольно улыбнулась. Почему-то его поведение показалось ей очаровательным. «Он такой глупый!» – промелькнуло у нее.
Рядом послышалось негромкое покашливание, и Дани перевела взгляд на спутницу Маркуса, явно его сестру, Каролину. Они были очень похожи. Высокая и стройная, Каро была в модном бледно-персиковом платье; ее элегантно уложенные светлые волосы обрамляли лицо, а одна длинная прядь свешивалась через плечо. Дани никогда не видела таких длинных волос.
Светло-зеленый взгляд Каролины метался между ними. Наконец, взглянув на брата, Каро сказала:
– Маркус, представь нас, пожалуйста.
Какое-то время он переминался с ноги на ногу, глядя куда-то в сторону. Наконец пробормотал:
– Леди Каролина Брэдли, позвольте представить мисс Даниэлу Стаффорд, дочь барона Сайтона.
Дани сделала реверанс.
– Приятно познакомиться.
– Взаимно. Откуда вы знаете моего бестолкового брата?
Дани вопросительно взглянула на Маркуса, затем, решив быть краткой, ответила:
– Мы недавно встретились во время поездки за город.
– О, вот как?.. – протянула девушка. Потом вдруг спросила: – Так вы из этого заведения… из агентства «Гретна-Грин»?
Маркиз что-то проворчал себе под нос, по-прежнему глядя в сторону. А Каролина вдруг объявила:
– Я лучше пойду.
Дани кивнула, не отводя взгляда от Маркуса. Он что, собирался весь вечер молчать? Что ж, если так, то и она не скажет больше ни слова.
Наконец он со вздохом пробормотал:
– Чего ты хочешь, Дани?
Она скрестила на груди руки.
– Почему ты со мной не связался? Я жду целую неделю. Если бы отец не сказал мне, что тебя выпустили, я бы до сих пор паниковала, пытаясь придумать, как тебя освободить.
– Я… не знаю. – Маркус пожал плечами.
Дани стиснула зубы. Неужели он все еще злился из-за того, что она его обманула? Но он должен был понять, почему она это сделала.
– Не знаешь? Что ж, прекрасно, – кивнула Дани. – Ты получил мой подарок?
Он усмехнулся и, опершись на перила, проговорил:
– Ты имеешь в виду тот документ, что ты мне послала?
– Значит, ты его получил, не так ли? Но деньги так и не были переведены. Почему ты ими не воспользовался?
Лицо маркиза потемнело, и Дани поняла, что задела его гордость. Она этого и боялась, когда посылала документ, но все же надеялась, что он ее поймет – ведь она хотела помочь им с Каро.
– Мне казалось, Маркус, что это единственное решение. Во всяком случае, я ничего больше не смогла придумать.
Маркус с силой сжал кулаки, так что костяшки пальцев побелели.
– Ты действительно думаешь, что я возьму твою милостыню? Да еще в таком размере!.. Ты что, опустошила все свои счета?
– Только со стороны матери.
Зеленые глаза широко распахнулись в полутьме – было очевидно, что Маркус ужасно удивился.
– Ты и правда столько стоишь, Дани?
Она пожала плечами.
– Не знаю, как ответить. Со стороны отца у меня денег намного больше.
– Но это же… просто неприлично.
– Согласна. – Дани закусила губу; она пыталась сосредоточиться, чтобы сказать именно то, что следовало – надо было заставить Маркуса принять ее помощь – пусть даже после этого он никогда больше не захочет ее видеть. – Пойми, ты должен взять эти деньги ради Каро. А может, возмешь в качестве долга?
Маркиз не ответил. И его лицо словно окаменело.
– Что ж, если ты не можешь принять деньги от меня, то думай о них как о ссуде от моего отца, – продолжала Дани. – Он составит документ с условиями выплаты. Для Каро, не для тебя. Это будет приемлемо?
Маркиз по-прежнему молчал. И теперь повернулся к ней спиной. Проклятье, почему он на нее не смотрит?!
– Ты сказал, что не хочешь, чтобы имя Каролины вываляли в грязи. И еще ты говорил, что от последствий расторжения помолвки пострадают твои арендаторы, не так ли? – Сделав глубокий вдох, Дани вновь заговорила: – Но ясно же: чтобы найти другую богатую невесту, потребуется время, которого у тебя, возможно, нет. Ведь жених Каролины может вернуться со дня на день.
Глядя себе под ноги, Дани спрятала подступившие к глазам слезы. Ей была ненавистна мысль о том, что Маркус будет с другой женщиной, которую, возможно, полюбит. Но она желала ему счастья, поэтому… Пусть даже он никогда больше с ней не заговорит, – но только возьмет деньги. Хотя ее сердце будет разбито.
– Маркус, пожалуйста, возьми их. На тех условиях, на каких пожелаешь.
– Ты, кажется, жаждешь меня женить, – прошептал он, обернувшись. – Мечтаешь от меня избавиться?
Дани фыркнула, смахнув бегавшие по щекам ручейки слез.
– Конечно, нет! Я просто хочу, чтобы ты был счастлив.
В глазах Маркуса что-то промелькнуло, но он тут же снова отвернулся.
– Маркус, ты должен знать, что я не помолвлена, – добавила Дани.
– Да, я знаю. Твой отец сказал об этом, когда меня освободили.
Дани почувствовала, как разрывается ее сердце – последний лучик надежды погас. А она так хотела, чтобы у них с Маркусом все было как раньше – со смехом и непринужденными улыбками. Со страстью и любовью. И она хотела убедить его в том, что они могли все это вернуть.
– Черт возьми, Маркус! Почему ты на меня не смотришь?!
Воцарилось тягостное молчание, и Дани со вздохом уставилась на свои туфельки. А потом вдруг ее обдало горячим дыханием Маркуса. Вскинув голову, она увидела его прямо перед собой. И он смотрел на нее, нависал над ней. Его лицо казалось бесчувственным, но в глазах были боль и желание.
– Потому что если я увижу, какая ты красивая в этом платье, то не смогу сказать то, что должен сказать, понимаешь, Дани?
Она затаила дыхание, а он словно неосознанно поднес руку к ее щеке. Сердце ее радостно подпрыгнуло, но рука тут же опустилась, так до нее и не дотронувшись.
– Я тебя не заслуживаю, Дани. Твой отец хочет, чтобы я доказал, что стою тебя. Но мы с тобой оба знаем, что не стою. И он тоже это знает. Ты как солнце, а я – всего лишь месяц, недостойный даже отражать твой свет. Ты заслуживаешь такого, как Хемзуэрт. У него нет прошлого. Его ничто не мучает. Он хороший человек и может дать тебе все, чего ты захочешь. И он сможет помочь твоему отцу в парламенте.
Маркус тяжело вздохнул, и его глаза впервые за этот вечер потеплели. Он окинул Дани взглядом, потом вновь заговорил:
– Я рад, что еще раз тебя увидел. Рад, что ты надела мой подарок. – Он улыбнулся ей ласково и грустно. И тут же добавил: – Я люблю тебя, малышка.
В следующее мгновение, резко развернувшись, маркиз покинул балкон и почти сразу же затерялся среди пар, танцевавших на черно-белом «шахматном» полу. Время от времени люди расступались перед ним и смотрели ему вслед со страхом и удивлением.
Стоя на пороге балкона, у входа в бальный зал, Дани заметила две пары глаз, выглядывавшие из пальмы; одна пара – карих, принадлежала Аннабель, другая же – светло-зеленых. Выходит, Каролина и Аннабель за ними шпионили? Ну разумеется!
Дани снова посмотрела на Маркуса, исчезавшего из ее жизни навсегда. Он уже почти пересек зал, когда она, наконец, поняла, что он сказал.
Побелев от злости, Дани сжала кулаки и громко закричала:
– Ты проклятый идиот, Флитвуд!
Многие повернулись в ее сторону и уставились на нее с удивлением. Музыка же внезапно смолкла, и танцоры замерли. Маркус тоже на мгновение замер. Потом обернулся и посмотрел на Дани. А она, не обращая внимания на усмешки и хихиканье, стала пробираться к нему, и люди перед ней расступались. Наконец она подошла к нему вплотную и проговорила:
– Тебе обязательно нужно испытывать мое терпение? Честное слово, иногда я удивляюсь, слушая тебя. Маркус, что происходит в твоей голове?
Он открыл рот, но так ничего и не сказал. И нервно осмотрелся. Дани знала, что весь свет замер в предвкушении скандала и неминуемых сплетен. Но ей было все равно. Потому что теперь она знала, что сказать.
Взяв маркиза за руку, Дани заговорила:
– Я считала брак моих родителей образцом для всех. Я думала, что человек не может быть влюблен, если не счастлив ежеминутно. Я полагала, что любовь и удачный брак – это волшебная сказка, а не тяжелый труд. Мне казалось, что счастливые супруги постоянно светятся от радости и все у них идеально. Но теперь я понимаю, что ошибалась. Любить кого-то – это не значит никогда не сердиться на любимого человека и никогда не расстраиваться. Брак может быть счастливым только в том случае, если супруги совместно стараются построить свое будущее.
Маркус смотрел на Дани с удивлением и даже с некоторым страхом. Но он по-прежнему молчал. А она, сделав глубокий вздох, продолжила свой монолог:
– Твои демоны приносят ужасные страдания. Твои раны намного глубже, чем я могу себе вообразить. Когда я впервые встретила тебя, то решила, что ты ужасный человек. Но потом я узнала тебя по-настоящему и поняла, что ты очень добрый и отзывчивый. Правда, поначалу мне казалось, что ты никогда не сможешь дать мне то, что я хочу. Я думала, что с тобой у меня никогда не будет идеального брака. Увы, я не понимала, что такое счастье.
Маркиз нахмурился и, судорожно сглотнув, пробормотал:
– Дани, о чем ты?..
Сжав его руку, она с улыбкой ответила:
– О том, что ты, Маркус Брэдли, не идеален. Впрочем, я тоже. Ты безрассудный, упрямый, властный. И ты отказываешься видеть в себе хорошее.
Он взглянул на нее недоверчиво.
– Хорошее. А что именно, Даниэла?
Она поднесла к губам его руку. Вокруг тотчас раздались громкие вздохи, сопровождаемые шорохом юбок – дамы быстро выводили из зала юных мисс.
Но Дани было наплевать на окружающих. Она хотела, чтобы все поняли, какой он чудесный.
– Может, ты думаешь, что недостоин меня, но я-то каждый день думаю, как мне стать достойной тебя – такого доброго, такого отчаянно преданного, с такой способностью любить.
Маркус в растерянности захлопал глазами; казалось, он лишился дара речи. А Дани, весело улыбнувшись, добавила:
– Может, мы с тобой вовсе не образцы для подражания, но наша любовь – само совершенство. Я люблю тебя, Маркус. И если мне повезет провести всю оставшуюся жизнь рядом с тобой, то я буду самой счастливой женщиной на свете. Я хочу, чтобы мы с тобой вместе написали свою сказку, Маркус.
И тут она его поцеловала. Поцеловала со всей любовью, что была в ее в сердце. Со всей страстью и пылкой мечтой о прекрасном будущем.
Но он не ответил на ее поцелуй. Был холоден и по-прежнему молчал. «Он что, решил от меня отказаться?» – в страхе подумала Дани.
В следующее мгновение Маркус обнял ее и поцеловал. Поцелуй его был долгим и страстным, когда же он, наконец, прервался, Дани, счастливая, тихонько вздохнула. А на лице маркиза сияла улыбка.
– Я люблю тебя, малышка.
– А я люблю тебя, мой Зверь.
Маркус провел ладонью ее по пламенеющей щеке.
– Ты точно знаешь, как заставить мужчину слушать, малышка. – Он осмотрелся; его зеленые глаза смеялись. – Должно быть, мы с тобой – довольно впечатляющее зрелище.
Дани тоже посмотрела на публику и заметила нескольких дам, рухнувших в обморок, которым компаньонки подносили нюхательные соли. Густо покраснев, Дани сказала:
– Умею, это точно.
– Малышка, один вопрос…
– Хоть тысяча.
– Это что, предложение?
Дани пожала плечами.
– Да, если хочешь. Но я импровизировала.
Маркиз застонал в притворном ужасе.
– Это будет просто чудо, если мы с тобой доберемся до алтаря. Твоя последняя импровизация чуть меня не убила.
– Насколько я помню, мы провалились по твоей вине.
– По моей?! – Он изобразил возмущение. – Но ведь это ты руководишь агентством, которое занимается такими вещами.
Дани скрестила на груди руки.
– Уже нет. Отец потребовал, чтобы я закрыла свое дело.
Тут рядом послышалось деликатное покашливание. Они одновременно обернулись и увидели барона, смотревшего на них неодобрительно. Сердце Дани сжалось от страха, что отец устроит сцену, возражая против ее выбора. Но тут она вдруг заметила в его глазах веселые огоньки, и глаза у нее защипало от слез – впервые после смерти матери отец снова был похож на себя.
– Кажется, я воспитал довольно эксцентричную молодую леди! – громко заявил барон, обращаясь к залу.
Маркус усмехнулся, когда Дани взглянула на отца с укоризной. А тот, сделав глоток из бокала с шампанским, внимательно посмотрел на маркиза. Затем снова повернулся к дочери и спросил:
– Ты абсолютно уверена, Даниэла?
– Да, – тотчас же кивнула Дани.
Барон Сайтон вздохнул и тихо пробормотал:
– Что ж, тогда воспользуемся моментом. – Повернувшись к шокированной толпе, он снова поднял свой бокал. – Кажется, я должен сделать объявление! За мою дочь, мисс Даниэлу Стаффорд, недавно обручившуюся с Маркусом Брэдли, маркизом Флитвудом. – В абсолютной тишине барон сделал довольно внушительный глоток. Все таращились на него в полном молчании, и он с улыбкой добавил: – Думаю, что смогу привыкнуть к Зверю в качестве зятя.
