Глава 27
День свадьбы начался многообещающе. Хотя, возможно, Джоан так показалось потому, что это был конец совершенно кошмарной недели.
Как выяснилось, ее исчезновение вместе с Тристаном на балу у Брентвудов было замечено на удивление большим числом людей. Можно было не сомневаться, что только личная дружба леди Беннет с самыми ярыми светскими сплетницами помогла предотвратить грандиозный скандал. Возможно, помогло и то, что объявление о свадьбе появилось в газетах на следующий день после визита сэра Джорджа к Тристану. И хотя леди Беннет решила, что венчание должно состояться как можно скорее, она не желала допустить, чтобы оно выглядело поспешным или было организовано кое-как. Поэтому Джоан была занята с утра до вечера: она писала приглашения, составляла меню, заказывала вещи для своего приданого и принимала всех доброжелателей, которые появлялись в их гостиной. Они приходили якобы затем, чтобы ее поздравить, но в действительности, как думала Джоан, чтобы разузнать скандальные подробности.
За день до свадьбы в Лондон вернулся Дуглас. Джоан заранее собралась духом, готовясь к встрече с братом, но он, по-видимому, оправился от изумления этой новостью еще по дороге в город. Он пробормотал поздравления, поцеловал Джоан в щеку и ни единым словом не поинтересовался, как случилось, что она выходит замуж за его друга. Джоан могла только гадать, кто предупредил его не касаться этой темы – отец или Тристан.
Тристану позволили нанести всего один визит. На диване рядом с Джоан сидела леди Беннет и неотрывно строго смотрела на него. Она оставила их лишь на несколько минут, чтобы дать ему возможность формально сделать предложение. Тристан покосился на дверь, которую леди Беннет оставила приоткрытой, и кашлянул, чтобы прочистить горло.
– Я не хотел, чтобы все получилось вот так.
До этого Джоан не терпелось с ним поговорить, а теперь она не вполне понимала, что сказать, тем более что мать стояла за дверью.
– А как ты хотел, чтобы все было?
Ее зеленые глаза больше не сверкали, не блестели озорством, а смотрели серьезно.
– Я надеялся поговорить с тобой до того, как все будет решено.
Джоан нерешительно улыбнулась.
– Что ж, теперь у тебя появилась такая возможность.
– Верно. – Он снова покосился на дверь. – Мисс Беннет, окажете ли вы мне честь стать моей женой?
Для предложения руки и сердца этого было как-то маловато. Джоан надеялась на большее или по крайней мере рассчитывала, что они будут чувствовать себя друг с другом непринужденно, как обычно. Доволен ли он этим? Если бы не этот скандал, хотел бы он на ней жениться? А ответ на его вопрос они оба знали заранее.
– Да, – прошептала Джоан, стараясь не поддаваться унынию.
На мгновение на лице Тристана появилась его обычная улыбка.
– Хорошо, – прошептал он. – В таком случае я могу это сделать.
Он схватил ее за запястье и потянул на себя, чтобы поцеловать. Это был настойчивый поцелуй, такой поцелуй, от которого останавливается сердце… и длился он всего мгновение. Когда Тристан ее отпустил, она откинулась на спинку дивана, ловя ртом воздух.
– Остальное придется отложить на потом, – добавил он все тем же чувственным шепотом.
– Я полагаю, вы сделали предложение.
Голос леди Беннет прозвучал почти одновременно с его словами. Она стояла на пороге, и Джоан очень надеялась, что мать не успела увидеть их поцелуй.
Тристан встал и поклонился.
– Да, мэм. И я счастлив, что мисс Беннет его приняла. Может быть, мы назначим дату свадьбы?
– Следующая пятница, – ответила леди Беннет.
– Хорошо, тогда до пятницы.
Тристан еще раз поклонился и ушел. Джоан оставалось только гадать, что больше отражало его истинные чувства: бесстрастное предложение или обжигающий поцелуй?
Но вот наконец настал этот день. Еще до того как Джоан успела встать с постели, к ним приехала Абигайль Уэстон, которая должна была стоять рядом с невестой, и ей разрешалось помогать Джоан одеться.
Первым вопросом, слетевшим с губ Абигайль, был:
– Ты счастлива?
После того самого бала у леди Брентвуд подруги ни минутки не могли поговорить без свидетелей.
– Конечно, я же выхожу замуж.
Джоан встала с кровати и надела халат. Ее платье – прекрасное расшитое золотом шелковое платье, то самое, с которого начался весь этот скандал, – лежало на стуле, подготовленное для венчания. Джоан надеялась, что сегодняшний день закончится на более счастливой ноте, чем тот, когда она впервые надела это платье.
– Я знаю, – сказала Абигайль и закрыта дверь. – Поэтому я тебе кое-что принесла. Мы с Пен обшарили весь дом и даже уговорили Оливию нам помочь. Теперь, когда у тебя будет больше возможностей, нежели только читать про занятия любовью, тебе понадобится что-нибудь для вдохновения. – Абигайль открыта ридикюль, достала из него шесть выпусков «Пятидесяти способов согрешить» и прошептала: – Они все не новые, но мы решили, что тебе все равно пригодятся.
Джоан еле-еле успела спрятать их, прежде чем появилась Полли с теплой водой для умывания, и беззвучно произнесла одними губами:
– Спасибо.
Абигайль кивнула с таким серьезным видом, словно подруга отправлялась в некое загадочное и рискованное путешествие, полное опасностей, из которого может не вернуться живой. И честно говоря, временами Джоан казалось, что это подходящее сравнение. Любит ли ее Тристан? Да, он хочет ее целовать и заниматься с ней любовью, и он готов на ней жениться, но испытывает ли какие-то более нежные чувства? Ах, если бы только мать позволила им чуточку дольше побыть наедине… Джоан возлагала на свой брак большие надежды, но быт у нее и страх.
Джоан на удивление быстро искупали, одели, уложили ее волосы и закрепили на них тонкую кружевную вуаль. Пока Абигайль застегивала у нее на шее нитку жемчуга, а Полли взбивала складки юбки, Джоан смотрела на себя в зеркало. Как только они закончили, в дверь постучался отец.
– Ты готова? – спросил он, входя. Джоан кивнула. Взгляд отца смягчился. – Ты прекрасно выглядишь, – прошептал он и поцеловал ее в щеку.
Абигайль и Полли тихо вышли из комнаты.
– Берк должен понимать, как ему посчастливилось.
– Папа, ты думаешь, он это понимает?
Услышав в ее вопросе тревогу, сэр Джордж улыбнулся:
– Если бы я в этом сомневался, то просто застрелил бы его, и дело с концом.
Джоан надеялась, что этого достаточно.
– Тогда я готова идти.
Этот день прошел как в тумане. Во время церемонии Джоан так сосредоточилась на том, чтобы не пропустить обращенные к ней вопросы священника, что всего остального почти не замечала. Ощущать кольцо на пальце было очень непривычно, и она едва сдерживалась, чтобы поминутно не смотреть на него. Поздравления гостей слились для нее в один длинный журчащий поток. Не было ни секунды, когда бы она осталась наедине с подругами, или с Тристаном, или даже с родителями.
К вечеру ее нервы были на пределе. Целый день она принимала гостей и столько раз улыбалась, что заболело лицо, и вот наконец наступил момент покоя. Полли, статус которой повысился до горничной хозяйки, помогла ей переодеться в ночную рубашку и оставила ее одну в большой спальне дома Тристана на Ганновер-сквер. Теперь ничто не отвлекало сознание Джоан от вопросов, оставшихся без ответа.
Стены спальни были выкрашены в голубой цвет, как она и предлагала, на драпировках кровати был орнамент из лоз и листьев. У Джоан потеплело на сердце: Тристан запомнил все, что она говорила в тот день, когда она впервые призналась самой себе, что начинает в него влюбляться. Джоан заглянула в ванную, вспоминая, как он целовал ее в этой комнате. Теперь он волен делать это снова когда угодно. Больше никаких поспешно сорванных поцелуев, теперь Тристан ее муж, и ему не просто позволено ее целовать – это практически его обязанность, в числе многих других.
При мысли об этом ее сердце пропустило удар. Мать дала ей лишь самые общие наставления по поводу того, что происходит между мужем и женой на брачном ложе. Джоан вдруг вспомнила о подарке Абигайль. Пусть это не самый добродетельный источник информации, но он обещает гораздо больше удовольствия, чем краткие советы ее матери.
Джоан достала из укромного места выпуски «Пятидесяти способов согрешить». При мысли, что эти сочинения были здесь, когда она стояла в церкви, Джоан покраснела. Знай об этом Тристан, он бы, наверное, расхохотался, конечно, если бы представлял, что написано в этих рассказах. Джоан вдруг осенило, что она так и не прочитала выпуск, который раздобыт для нее Тристан. Более старые номера она уже проштудировала, но, возможно, что-то упустила. В завершение любовного свидания леди Констанс всегда бывала ослабевшей от наслаждения, такой удовлетворенной, что ей едва хватало сил встать с кровати. Более того, своим любовникам она доставляла столько же удовольствия. И вот эту часть Джоан хотела изучить получше.
Она забралась на кровать и прочитала выпуск один раз, потом снова, под конец у нее от удивления открылся рот и глаза на лоб полезли. Вот это да! Неужели на самом деле может быть такое, что мужчина доставляет женщине удовольствие, приложив свои губы туда? И леди Констанс сделала для него то же самое! Джоан с сомнением перечитала эту страницу. Казалось, леди Констанс упивалась своей ролью, стоя на коленях и стараясь для него так, что у нее кружилась голова. Ее любовник, лорд Мастерли, определенно получал удовольствие от ее стараний.
Открылась дверь, и в комнату вошел Тристан в знакомом ей темно-зеленом халате.
– Добрый вечер, – сказал он.
Джоан встрепенулась и поспешно сунула альманах под подушку.
– Добрый вечер!
Тристан сел на кровать, обнял жену за талию и потянул ее на себя поперек кровати так, что ее спина оказалась прижатой к его груди.
– Скучала, пока ждала меня? – прошептал он, касаясь губами ее шеи сзади.
– Нет, – быстро сказала Джоан.
– Нет? Не такой ответ хочет услышать новоиспеченный муж. – Он опустил ее на кровать и растянулся рядом. – Что ты такое читала, что тебя отвлекло?
– Мм…
Было очень трудно думать, когда он расстегивал ее ночную рубашку, с шокирующей быстротой развязывая маленькие шелковые ленточки на груди. Одного только прикосновения его пальцев к ее обнаженной коже было достаточно, чтобы из головы улетучились связные мысли. Он накрыт рукой ее грудь и стал поглаживать большим пальцем сосок. Джоан выгнула спину, поднимаясь навстречу его руке. Ощущение было восхитительное, от груди по всему телу распространялась приятная дрожь. Может быть, ей и не нужно никаких особых познаний. Теперь, когда Джоан об этом подумала, она поняла, что леди Констанс всегда направлял мужчина, а уж Тристан, кажется, знает, что делает.
Муж перекатил ее на спину и прижался губами к шее, потом двинулся вниз, по пути легко прикусывая кожу. Рука его оставалась на ее груди, пока Джоан не заерзала под ним, помогая ему снять с нее рубашку. Тристан издал низкое грудное рычание и лег на нее всем телом. Как и она, он был обнажен.
– Ну так что это было? – прошептал он, все еще покрывая короткими поцелуями ее скулы.
– Что?
Джоан понятия не имела, о чем он говорит. Сейчас ее главной заботой было освободить из спутавшихся простыней ступню, чтобы можно было обхватить ногами Тристана. Она чувствовала его гладкий твердый жезл около своего бедра. О-о, это было очень многообещающе! Когда Тристан ее поцеловал, все тревоги и опасения развеялись.
– На что ты смотрела так скрытно? – Джоан заморгала, ответом ей была довольно-таки дьявольская усмешка. – Сегодня первый день нашей семейной жизни. Что в нашу брачную ночь так сильно отвлекло твое внимание, и почему ты попыталась скрыть это от меня?
– О! – Джоан поняла, о чем он говорил, и ее лицо вспыхнуло. – Ничего, правда.
– Ничего? – Игнорируя ее лихорадочные попытки выбраться из-под него, Тристан сунул руку под подушку. – Но там что-то есть…
– Я просто пыталась как-то провести время, – пробормотала Джоан. Ей было стыдно. – Ничего важного!
– Нет, нет, это важная обязанность мужа, – возразил Тристан.
Хотя Джоан и пыталась как можно сильнее придавить головой подушку, все же он сумел вытащить тоненькую книжицу.
– Я должен выяснить, что отвлекает мою жену так сильно, что она забывает, что я иду заняться с ней любовью.
– О!.. А!.. Я к этому готова! – воскликнула Джоан, слегка качнув бедрами.
Она бы предпочла поскорее заняться с ним любовью, и ей страшно не хотелось, чтобы он читал эти тайком раздобытые рассказы. В ответ на ее вихляние он выгнул спину, но все равно не отвлекся от злосчастной книжицы.
– «Пятьдесят способов согрешить». – Прочитав название, он нахмурился. – Это те самые женские рассказы, которые ты просила меня раздобыть?
Джоан ухватилась за эту отговорку.
– Да, это они. – Она кивнула. – Это… для дам. Я просто проверяла, нет ли там каких-нибудь полезных советов для семейной жизни.
Она умолкла, потому что Тристан открыт первую страницу.
– Для семейной жизни? – Его глаза заблестели. – Тогда я тоже должен это прочесть, как-никак я новобрачный.
– О… думаю, не стоит, это чисто женское чтение.
– Тем больше резона мне его почитать. Разве ты не хочешь, чтобы я знал, что от меня ожидается?
Джоан потянулась было за брошюркой, но он перехватил ее руку, поцеловал костяшки пальцев и начал читать. Несколько минут он просто молча читал, приподнявшись над ней и опираясь на локоть. Джоан почувствовала себя неловко и принялась разглядывать поверх плеча Тристана лепнину на потолке. Вот уж повезло так повезло – она замужем за дьявольски красивым мужчиной и лежит с ним в постели, а он теперь подумает, что она тупая гусыня, потому что не сумела как следует спрятать эту дурацкую книжонку.
– Кто это написал?
Тристан перевернул еще страницу и стал читать дальше. На его лице отражалась смесь любопытства, восхищения и недоверия.
– Никто не знает. Это одна из самых тщательно скрываемых тайн в Лондоне.
– Неудивительно. – Он посмотрел на Джоан оценивающим взглядом. – И ты думаешь, что это юмористическое пособие поможет в семейной жизни?
Джоан закусила губу, яростно уставившись на лепнину на потолке.
– Не могла же я тебе сказать, что это на самом деле такое, правда? К тому же чем больше я об этом думаю, тем больше склоняюсь к мысли, что это просто чепуха.
– Чепуха? – Тристан посмотрел на нее с ленивой усмешкой, которая всегда заставляла Джоан гадать, что за порочные мысли бродят в его голове. – Дорогая моя, если ты это читала, это не ерунда. Я просто хочу разбираться в твоих вкусах. – Он снова обратился к рассказу и перевернул страницу. – Боже правый! Неудивительно, что твоя мать не хотела, чтобы ты это читала. – Муж посмотрел на Джоан… неужели с одобрением? – А ты, оказывается, в душе распутная девица, – прорычал он, потом бросился на нее и крепко поцеловал в губы.
Джоан смущенно кашлянула.
– Ну, незамужней леди неприлично читать такие вещи…
Он засмеялся.
– И я понимаю почему.
– Но об этих рассказах говорит весь Лондон, – запротестовала Джоан. – Ужасно несправедливо, что все просто взяли и решили, что незамужние леди не должны их читать. Когда ты, неженатый джентльмен, покупал их, никому до этого не было дела. Но если бы меня застукали с этим альманахом, у меня были бы большие неприятности.
– Какая удача, что теперь ты замужняя леди и подчиняешься только мне.
Джоан прищурилась.
– Лорд Берк, если вы думаете, что можете запретить мне читать то, что я хочу, то вас ждет очень трудный и конфликтный брак.
– Совсем наоборот. – Тристан бросил брошюрку на пол и снова опустился на Джоан. – Мне не терпится развратить тебя, – он поцеловал ее подбородок, – самыми, – он поцеловал ее в ямку у основания шеи, где бился пульс, – разными и многочисленными способами, – закончил он, перед тем как припасть губами к ее груди.
– Это хорошо!
Джоан вздохнула и погрузила пальцы в его длинные волосы.
– Скажи мне, – он несколько раз быстро провел языком по ее соску, – ты представляла меня в роли лорда Мастерли? А себя в роли леди Констанс?
Джоан ахнула, пытаясь не рассмеяться.
– Как ты смеешь спрашивать такие вещи?! Если ты читал внимательно, то должен знать, что лорд Мастер ли был образцом джентльмена. Он никогда, – Тристан втянул ее сосок в рот и прихватил зубами, и Джоан мгновенно потеряла нить рассуждений, – не бывает грубым, – закончила Джоан слабым голосом, инстинктивно выгибая спину, чтобы предложить его вниманию и другую грудь.
– О нет. Наш благородный джентльмен только посадил леди на стул, раздвинул ей ноги и своими губами довел до оргазма. Очень вежливо с его стороны. По крайней мере думаю, так считает леди Констанс, судя по пылу, с каким она одарила его ответной любезностью.
Джоан снова покраснела, извиваясь под ним, как распутница.
– Но как мужчина может это сделать? – прошептала она. – Это вообще возможно?
Тристан поднял голову и посмотрел на нее с легким удивлением.
– А ты думаешь, что нет?
– Я просто не знаю, – призналась Джоан. – Это звучит немного… пугающе.
Брови Тристана взлетели вверх.
– Пугающе!
Джоан подумала, что ее лицо, должно быть, уже стало пунцовым.
– Ой, ладно, не важно! Я не могу представить, чтобы приличная леди стерпела подобное. Подозреваю, что это еще одна невероятная выдумка автора. Ведь автор может придумать что угодно и сделать так, чтобы оно выглядело привлекательно.
Тристан хищно усмехнулся.
– А по-твоему, это выглядит привлекательно?
– Не думаю, что это имеет какое-то значение, поскольку ты все равно не знаешь, как это делается, – парировала Джоан.
Ей хотелось, чтобы он ушел. Или перестал разговаривать и занялся с ней любовью, как полагается нормальному мужу.
Усмешка сбежала с лица Тристана.
– Это твоя вторая ошибка за один вечер, моя дорогая. Разве я тебя не предупреждал, что не стоит бросать мне вызов? – Он приподнялся и спрыгнул с кровати.
Джоан попыталась сесть, но он вытянул руку и строго приказал глубоким голосом: – Оставайся здесь. Как твой господин и хозяин я тебе приказываю.
– Господин и хозяин! – Только для того, чтобы возразить ему, Джоан вскочила с кровати. – Господин и хозяин – возможно, но не мой! И как ты смеешь обвинять меня даже не в одной, а в двух ошибках?! Возможно, моей настоящей ошибкой было то, что произошло сегодня утром.
Тристан поднял свой халат и посмотрел на Джоан с опасным блеском в глазах.
– Джоан, вернись в кровать, – сказал он ровным голосом.
– Почему?
Она попятилась, глядя на предмет одежды в его руках.
– Если ты этого не сделаешь, совершишь третью ошибку за день. – Тристан снял с халата атласный пояс и намотал его на руку, потом сделал ей знак рукой идти назад. – На кровать. Пожалуйста.
– Зачем тебе этот пояс?
Джоан снова начинала чувствовать возбуждение. А возбуждение Тристана было явным. Он направился к ней, бесстыдно обнаженный, и она уставилась на его эрекцию. Она уже видела его таким и прикасалась к нему, но почему-то сейчас его мужское орудие казалось ей больше.
– Это чтобы устранить все помехи. – Он склонил голову набок. – Ты хочешь, чтобы я тебе показал, что заставило леди Констанс плавиться от наслаждения?
– Ты, наверное, самый грубый мужчина во всей Англии, – пробурчала Джоан, но все же присела на край кровати.
Покачав головой, Тристан привязал один конец пояса к ее запястью, затем пропустил пояс сквозь резьбу на изголовье кровати, поймал ее вторую руку и привязал ее другим концом пояса. Потом он толкнул Джоан на подушки, и она оказалась лежащий с широко раскинутыми руками, привязанными к изголовью кровати.
Ее сердце гулко колотилось, отчасти от волнения, отчасти от предвкушения. Она дернула за пояс, но Тристан оставил лишь небольшую слабину.
– Зачем тебе понадобилось это делать?
– Потому что ты плохо следуешь указаниям.
Он скользнул вдоль ее тела и устроился между ее ногами. Немного помедлив, он подал свои бедра вперед так, что его мужское орудие погладило ее самое интимное место. Джоан застонала, тщетно пытаясь сделать ответное движение, но он только рассмеялся и скользнул чуть-чуть ниже, пока его сияющие глаза не оказались на уровне ее грудей.
– Чтобы сделать это хорошо, нужно некоторое время, – прошептал он. – Я не хочу, чтобы меня поторапливали.
Джоан вспыхнула.
– Не знаю, что ты имеешь в виду.
– Я знаю.
Он обеими руками погладил ее бедра с внутренней стороны и бережно, но твердо раздвинул ее ноги еще шире. Когда он с напряженным вниманием посмотрел на нее в этом месте, Джоан покраснела так, что ее лицо стало почти болезненно горячим.
– Я, кажется, передумала! – скороговоркой выпалила она.
Нимфы с картины на противоположной стене, казалось, взирали с ужасом на нее, с привязанными к кровати руками и головой, и на Тристана между ее ногами. Кто-нибудь из дома напротив мог посмотреть в окно и в щель между портьерами увидеть, что здесь происходит!
– Поздно, – прошептал Тристан и опустил голову.
При первом прикосновении его губ, влажных, мягких и очень теплых, она вздрогнула и вскрикнула отчаянным шепотом:
– Прекрати! Перестань… о… о, что ты делаешь?
– Если ты еще хоть раз попросишь меня остановиться, я завяжу тебе рот носовым платком. – Он поднял взгляд к ее лицу, его темные волосы растрепались и выглядели очень лихо. – Но все остальное можешь говорить.
– Тристан! – прохрипела Джоан.
А потом она вообще не могла больше говорить. Он стал ласкать ее языком, сначала нежно, потом более твердо, поглаживая и облизывая, и вскоре она почти всхлипывала. Она извивалась и выгибалась, так сильно дергая пояс халата, что изголовье кровати начало скрипеть, но Тристан крепко удерживал ее бедра на месте, подставив плечи под ее ноги, и безжалостно дразнил ее своим языком и губами. Он был прав – на это потребовалось больше времени, но в ней нарастало то же напряжение, то же беспокойное томление, то же ощущение, что земля уходит из-под нее, и в конце концов ее тело больше не могло это выдержать и сдалось под натиском его губ и языка.
Она все еще тяжело дышала и содрогалась в отголосках оргазма, когда Тристан приподнялся над ней и одним стремительным движением вошел в нее. При его вторжении Джоан вскрикнула. Он замер.
– Тебе больно?
Она смогла только замотать головой. Он вошел в нее еще глубже. С привязанными руками и раскинутыми ногами она очень остро чувствовала свою беззащитность.
– Хорошо, – прохрипел Тристан, дыша тяжело и прерывисто. – Я так сильно тебя хочу, что если бы ты велела мне остановиться, я бы, наверное, взорвался.
Она все-таки сумела проговорить:
– Не останавливайся!
И он снова рванулся вперед.
– Не беспокойся.
Он уперся ладонями в кровать рядом с ее плечами. Его волосы упали на лоб, отчасти скрывая напряженные черты. Он двигался в ней сильными толчками, которые заставляли ее извиваться и метаться, – сначала от мощи вторжения в ее все еще пульсирующее лоно, а потом, когда его страсть разожгла ее собственную, в большей гармонии с ним. Острое напряжение нарастало и нарастало в ней, и вот она уже едва могла дышать. Ей казалось невозможным так скоро снова испытать столь мощный экстаз, но ее тело, оказывается, было готово и сгорало от нетерпения, ее возбуждение взлетело на немыслимую высоту, и вот она чувствовала, как по ее мышцам проходит пульсация, она выгнула спину, издав низкий, похожий на всхлип, крик освобождения. Тристан застонал. Она обхватила ногами его бедра, чтобы удержать его в себе, в то время как на нее все накатывали и накатывали волны разрядки. Он пробормотал очень грубое слово и оставался глубоко в ней, потом его бедра задвигались короткими резкими толчками, пока, наконец, он тоже не содрогнулся и не закричал в экстазе.
Джоан с усилием открыта глаза и посмотрела на мужа. Его лицо застыло в ожесточенной гримасе, но постепенно смягчилось, и он тоже открыт глаза. Посмотрев на Джоан из-под полуопущенных век, он лениво улыбнулся.
– Думаю, теперь ты веришь, что это возможно. – Он приподнялся с нее и тяжело скатился на спину. Потом вытянул одну руку над головой и ослабил узел, удерживавший в плену ее руку.
Джоан осталась лежать неподвижно не только потому, что движения требовали слишком много усилий, но и потому, что у нее не было желания двигаться. Она не могла даже придумать остроумный ответ на его реплику. Но постепенно ее мозг снова начал работать. Она рассеянно дотянулась до пояса и освободила вторую руку.
Кажется, момент быт благоприятный. Тристан лежал рядом с ней и, несомненно, чувствовал такое же блаженное удовлетворение, какое растеклось по ее венам. Спроси он ее сейчас, она бы бросилась ему на шею, обняла и призналась, что безнадежно влюблена. Это было бы идеально. Джоан даже обнаружила, что затаила дыхание в предвкушении этого восхитительного момента. Но молчание затягивалось, и ей пришлось снова начать дышать. И пришлось признать, что Тристан лежит рядом с ней совершенно неподвижно, почти как если бы он спал. Она быстро покосилась на него и увидела, что он лежит с закрытыми глазами и выглядит умиротворенным. Блаженно счастливым, но при этом сонным.
Больше Джоан не могла ждать. Она и так уже терпеливо ждала, надеясь, что он признается хотя бы в каких-то чувствах. В конце концов она просто хотела это знать!
– Тристан, – начала она. – Я хочу тебя кое о чем спросить.
– Мой ответ «да», – пробормотал он. – Все, что ты хочешь, дорогая.
– Нет, не так. У меня серьезный вопрос.
С минуту, которая показалась ей бесконечной, Тристан молчал, потом сказал:
– Обязательно нам надо быть серьезными? Мне кажется, глупо сейчас начинать…
– Ты ответишь мне честно? – Джоан не смеялась и не собиралась позволить ему так легко увернуться. – Это все, чего я хочу, каким бы этот ответ ни был.
Наконец Тристан медленно произнес:
– Я тебе не солгу.
Джоан украдкой взглянула на него и увидела, что теперь его глаза широко раскрыты, но неподвижный взгляд устремлен в потолок. Его губы были сжаты, из чего Джоан заключила, что он собирается с духом, чтобы сообщить плохую новость. Ее сердце сжалось. О ужас, он знает, что она собирается спросить, и боится ее вопроса. На секунду глупый, неуместный вопрос, казалось, застрял у нее в глотке, но она набрала в грудь побольше воздуха и призвала на помощь свою храбрость.
– Я только хочу знать, что ты чувствуешь прямо сейчас. Конечно, со временем мысли и чувства могут меняться, и поскольку мы женаты, и нас ждут впереди многие годы, естественно, я даже ожидаю, что твои чувства будут как-то меняться…
Тристан ее перебил:
– В чем твой вопрос?
Джоан отчаянно надеялась, что она не разрушит свой брак еще до того, как он продлится хотя бы день.
– Мне интересно, как ты думаешь, возможно ли, что когда-нибудь в будущем я действительно стану тебе дорога.
Он не ответил. Джоан краем глаза увидела, что он наморщил лоб, а потом вдруг приподнялся на локте так быстро, что она вздрогнула.
– Что-о?
Услышав в его тоне недоверие, Джоан прикусила губу и, стараясь не встречаться с ним взглядом, пожала плечами.
– Ну, я же знаю, что мой отец заставил тебя на мне жениться.
– Он меня не заставлял! – возразил ее муж.
– Но у нас были некоторые… очень приятные моменты вместе, даже до этого, – продолжала Джоан, густо покраснев.
– Приятные!
Тристан посмотрел на нее с таким видом, будто не верил своим ушам.
– Я просто хотела узнать, может ли быть, что я когда-нибудь стану тебе нужна больше, чем только для занятий любовью! – воскликнула Джоан.
Он уставился на нее так, словно у нее выросла вторая голова. Нервы Джоан не выдержали. Она выбралась из постели.
– Ладно, не важно! Глупо было спрашивать. Мне надо было догадаться, что ты не выслушаешь меня серьезно и не дашь правдивый ответ.
– Ты хочешь, чтобы я дал тебе правдивый ответ, когда спрашиваешь, понравится ли мне когда-нибудь в тебе что-то еще, помимо того, что мне нравится тебя трахать?
– И незачем быть таким грубым!
Джоан схватила ночную рубашку и попыталась ее надеть, но она вся была перекручена и вывернута, а рукава, казалось, сами собой завязались узлом. Но Джоан решительно сунула руки в рубашку, готовая, если придется, даже порвать ткань.
– Ты права, извини. – Тристан потер рукой лицо. – Иди сюда.
– Нет, спасибо. Я попрошу Полли принести мне чай и найду себе хорошее чтение.
Видя, что она протянула руку к шнуру звонка, Тристан предупредил:
– Не звони! Не звони, пока я не ответил на твой вопрос.
Рука Джоан замерла над звонком. Не глядя на мужа, она спросила:
– Ну и что ты ответишь?
Заскрипели пружины – это он встал с кровати.
– Мой ответ «нет». Я не думаю, что когда-нибудь в будущем ты действительно станешь мне дорога. – Он повторил ее слова, подчеркнув отдельные из них голосом. – Я вполне уверен в своих чувствах к тебе и в том, что я буду чувствовать то же самое на протяжении ближайших пятидесяти лет. У меня другой вопрос: почему ты хочешь это знать? И почему тебе вообще пришло в голову, что твой отец заставил меня жениться на тебе?
– Но он заставил! Мама говорила, что он тебя заставит, она даже боялась, что, если ты откажешься, он вызовет тебя на дуэль!
С его лица исчезло всякое выражение.
– Она до сих пор так сильно меня презирает?
Джоан вдруг поняла, насколько ужасно, должно быть, прозвучали ее слова. Она невольно приоткрыла рот.
– Нет! Я не думаю, что она сейчас питает к тебе особенно нежные чувства, но она очень беспокоилась за отца. Когда-то он был таким же безрассудным и бесшабашным, как ты, и она боялась, что, если ты не согласишься, отец выйдет из себя.
Тристан вздохнул, его плечи поникли. Он отвернулся от нее и потянулся за своим халатом. Потом сел на край кровати, и вид у него был как будто побитый.
– Так ты думала, что я бы отказался? После того, как на балу леди Брентвуд занимался с тобой любовью? – Он искоса посмотрел на нее, но не со своим обычным лукавым выражением, а настороженно.
– Ну… – Джоан кашлянула, избавляясь от кома в горле. – Нет, я так не думала. Я сказала маме, что это глупости.
Тристан кивнул.
– Еще я ей сказала, что в том скандале было столько же моей вины, сколько и твоей, – тихо продолжала Джоан. – Ты вовсе не воспользовался мной, по крайней мере не сделал ничего, чего бы я сама не хотела. Мне не хотелось, чтобы она думала о тебе хуже, чем обо мне, потому что мы оба одинаково виноваты.
– Вот как? – Тристан наклонил голову. – Даже на балу у леди Малькольм, когда я в самый первый раз тебя поцеловал?
– Не могу сказать, что я на это напрашивалась, – осторожно ответила Джоан. – Но после того как ты начал, я не слишком старалась тебя оттолкнуть.
– А ты хотела это сделать?
Джоан поколебалась.
– Нет.
Его лицо немного расслабилось.
– Да, это так. Я, знаешь ли, не целую женщин, которые этого не хотят. – Он снова замолчал.
В конце концов Джоан спросила:
– И что? Все это случилось потому, что я была согласна?
Он немного подумал.
– Отчасти. – У Джоан глаза на лоб полезли. Он таким же небрежным тоном добавил: – На балу в доме Брентвуда я бы ни за что не занялся с тобой любовью, если бы ты этого не хотела. Но ты хотела, и я воспринял это как знак, что у тебя есть ко мне какие-то чувства, по крайней мере их достаточно, чтобы ты рискнула вызвать гнев матери. Что бы еще ты обо мне ни думала, я все-таки надеюсь, что ты не считаешь меня безнравственным мерзавцем, которому дела нет до достоинства и репутации женщины.
– Нет, конечно! – заверила Джоан.
Он кивнул:
– Хорошо. Потому что, отвечая на твой вопрос, я еще той ночью – заметь, до того как увел тебя из зала, для разврата и на погибель для твоей репутации, – знал, что хочу на тебе жениться. На следующий день я пошел к моему поверенному и распорядился, чтобы он начал готовить брачный контракт. Я даже собирался сделать все, как положено – поехать в Бат и нанести визит твоему отцу, чтобы попросить твоей руки, – но он меня опередил, вернувшись в Лондон. Так что я хочу, чтобы ты и твоя мать знали: когда твой отец отправился поговорить со мной по поводу моих намерений, я уже принял решение.
Джоан воззрилась на него, открыв рот от изумления.
– Значит, ему не пришлось спорить с тобой из-за этого?
– Он прочел мне суровую лекцию. Думаю, нечто подобное отец мог бы сказать своему сыну, который собирается жениться. О том, как быть хорошим мужем, как управляться с женскими настроениями и капризами. – Видя, что Джоан нахмурилась, он слегка усмехнулся. – Возможно, твой отец упомянул и о том, что он отличный стрелок и без колебаний нанесет парочку увечий человеку, который ранит сердце его дочери, но кроме этого, никаких угроз не было. – Тристан внимательно посмотрел на Джоан, склонив голову набок. – Но ты так и не ответила на мой вопрос: почему ты хочешь это знать?
Джоан снова замялась.
– Вообще-то женщине неплохо знать, какие у нее отношения с мужем.
– А мужчине – какие у него отношения с женой, – дополнил Тристан. – Скажи, твой отец пришел со мной встретиться по твоему желанию или вопреки ему?
Джоан попыталась уйти от ответа:
– Меня никто особенно не спрашивал.
Но Тристан покачал головой.
– Джоан, сегодня утром ты этого хотела?
Джоан уловила в его голосе взволнованные нотки, и это тронуло ее до глубины души. Каким бы ни был его ответ, что бы он к ней ни чувствовал в глубине души, это было ему не безразлично – она не безразлична. Он желал знать, хотела ли она стать его женой. Настал момент, когда она должна быть храброй и открыть свое сердце. И Джоан могла только надеяться, что Тристан сделает то же самое.
– Да, – тихо сказала она. – Абсолютно. Ты должен знать, что я была к этому готова.
– Потому что твои родители настояли? – сказал Тристан.
– Нет.
– Потому что я занимался с тобой любовью и лишил тебя невинности?
Она покраснела.
– Нет.
Его лицо напряглось.
– Из-за моего богатства?
– Нет.
– Потому что мы хорошо подходим друг другу в постели?
– Если бы я сказала, что это не повлияло на мои чувства, ты бы понял, что я лгу. – Джоан покраснела сильнее, чем когда бы то ни было. – Но мой ответ – нет. Кажется, ясно, что леди может получать удовольствие не только с одним мужчиной, поэтому я не думаю, что наш…
– Отчаянный голод друг по другу, – подсказал Тристан.
– Да… что только он один означает, что мы предназначены друг для друга, – закончила Джоан.
Она старалась сохранять выдержку, хотя от слов Тристана ее сердце сбилось с ритма.
– Ну, ты ошибаешься, – сказал он. – Такая страсть не попадается на каждом шагу.
– Возможно. Но я вышла за тебя, потому что в тебя влюбилась! – в отчаянии воскликнула Джоан. – Ну зачем ты все усложняешь?
Тристан посмотрел на нее так, будто она потрясла его до глубины души. Джоан замолчала и принялась сосредоточенно расправлять кружево на манжете.
– Я этого вовсе не хотела, но это произошло, – добавила она уже спокойнее. – И мне бы хотелось знать: как, по-твоему, сможешь ты когда-нибудь почувствовать ко мне нечто подобное?
Тристан встал, пересек комнату и остановился рядом с Джоан. Она все еще смотрела на манжету, не в силах посмотреть ему в глаза.
– Нет, – сказал он. – Я так не думаю.
Джоан поморщилась.
– Никогда?
– Я совершенно уверен, что и так уже в тебя влюблен. Хотя, если ты намерена привести мне довод, почему должен в тебя влюбиться, я с интересом послушаю.
– Уж послушай! – Она расширила глаза и прикрыла рот рукой. – Что ты сказал?
– А ты что сказала? – парировал Тристан.
Джоан заморгала.
– Я вышла за тебя замуж, потому что люблю.
Его губы дрогнули.
– Я тоже. Просто я не знал…
– Что? – осторожно поинтересовалась Джоан.
– Что это имеет для тебя значение. – Он пожал плечами. – У меня мало опыта быть любимым.
Джоан показалось, что ее сердце вот-вот разорвется. Она мягко спросила:
– Почему ты думал, что это для меня не важно?
Он отвел взгляд и нахмурился.
– Мне кажется, это не со многими женщинами случается. Большинство видят состояние лорда Берка и представляют себя в шелках и бриллиантах.
Джоан робко улыбнулась.
– Ну, я научилась ни в чем себя не представлять, пока мистер Сальваторе не скажет мне это сделать. – Губы Тристана смягчились. Ободренная этим, Джоан продолжала: – У меня тоже мало опыта быть влюбленной. Для лондонских джентльменов я была слишком высокой или слишком дерзкой, и они предпочитали говорить со мной о супе, вместо того чтобы пригласить на танец. Я уже начала мысленно готовиться к тому, что меня ждет участь старой девы, если не очарую какого-нибудь пожилого джентльмена с плохим зрением.
Тристан коснулся пальцами ее щеки.
– У тебя идеальный рост. И любой мужчина, который способен сказать, что ты не прекрасна, просто слепец.
Джоан схватила его за руку и зажала его пальцы между своими ладонями.
– Для меня важно, что ты меня любишь. – Произнеся эти слова, она не смогла удержаться от улыбки, и улыбка эта с каждой минутой становилась все шире. – Ты правда меня любишь? Ты не просто сказал эти слова, чтобы пощадить мои чувства?
– Когда это я хоть что-нибудь делал только затем, чтобы пощадить чьи-то чувства? – Он обнял ее за талию и прижал к себе, крепко прижал. Потом прошептал, касаясь губами ее губ: – Леди Берк, я вас люблю до безумия.
Джоан обвила руками его шею и беззастенчиво потянулась навстречу его поцелую.
– Тогда поцелуй меня.
Он помедлил, не сводя с нее зеленых глаз, сверкающих из-под ресниц как изумруды.
– Повтори еще раз, мне нравится, как это звучит, – сказал он.
– Я тебя люблю.
Прежде чем Джоан успела произнести последнее слово, он приник к ее губам. Его поцелуй был жадным, полным желания. Джоан ответила на поцелуй со всем жаром своего сердца. Когда он в конце концов поднял голову, она снова повторила:
– Я тебя люблю. Отчаянно. У тебя никогда больше не будет недостатка в любви. И твоя любовь для меня очень важна, поэтому смотри, не забывай по меньшей мере раз в неделю повторять, что ты тоже меня любишь.
– Если меня ждет такое поощрение, то, пожалуй, я найду в себе силы говорить эти слова чаще, чем раз в неделю.
Он посмотрел на нее одобрительным взглядом, и Джоан поняла, что ее незастегнутая рубашка распахнулась и напротив его грудной клетки оказались ее обнаженные груди.
Она попятилась и освободилась из его объятий.
– Это единственное, что ты во мне любишь?
Тристан тут же ответил:
– Я восхищаюсь всем в тебе. Каждой вызывающей, приводящей в ярость, интригующей, колдовской, прекрасной частичкой тебя.
– Это мне нравится! – воскликнула Джоан. – Повтори!
Он засмеялся и смеялся до тех пор, пока она не сбросила с себя ночную рубашку.
– Ах! – Его глаза потемнели, взгляд стал жарким. – Я не могу вспомнить все слова. Достаточно, если скажу: моя дорогая Джоан, я тебя люблю?!
– Это все, что мне нужно знать.
Так оно и было.
Назад: Глава 26
На главную: Предисловие
