Глава 5
— Граф и графиня Уоттерстоун, — объявил дворецкий лорда Дануэлла.
— Скажи мне еще раз, зачем мы здесь, — очень тихо проговорил Эдриен, приклеив на лицо широкую улыбку и втайне надеясь, что она еще не превратилась в оскал.
Эвелин подавила желание ткнуть его локтем в бок.
— Этот визит поможет твоей политической карьере. — Они неторопливо спускались вниз по лестнице. — Кроме того, я просто не сумела придумать уважительную причину для отказа от приглашения. А если причина покажется неуважительной, это даст леди Дануэлл пищу для сплетен. Ты же знаешь, какая грандиозная сплетница эта женщина.
— Я думал, что именно поэтому мы не собирались сюда идти.
— Да. Но ей же об этом не скажешь. — Она покосилась на мужа и, увидев, что улыбка намертво закрепилась на его физиономии, тоже заулыбалась. — Мужайся, любимый, может быть, здесь все будет не так плохо, и мы хорошо проведем время. Да и в любом случае вечер довольно быстро закончится.
— Сомневаюсь, — буркнул Эдриен. Благо, он хорошо умел скрывать мысли и по его лицу ничего нельзя было прочитать. Во всяком случае, хозяев он приветствовал чарующей улыбкой, которая даже Эви показалась искренней. — Леди Дануэлл, выглядите потрясающе. Вы всегда обворожительны, но сегодня превзошли себя.
Леди Дануэлл призывно улыбнулась, и Эвелин захотелось скрипнуть зубами. Берил Дануэлл — воплощение истинно английской красоты, белокурая белокожая красавица. А темноволосый синеглазый Эдриен — бесспорно, очень красивый мужчина. Они бы стали потрясающей парой.
— А вы, как всегда, обворожительны, милорд, — воркующим голоском проговорила леди Дануэлл. — Надеюсь, вы пригласите меня на танец.
— Буду счастлив, — расплылся в улыбке Эдриен.
Леди Дануэлл с явной неохотой перевела взгляд с Эдриена на его супругу.
— Моя дорогая леди Уоттерстоун… — Ее тон, как обычно, был немного снисходительным, как будто Эви не принадлежала к ее кругу. Ее взгляд скользнул по платью Эвелин, и в глазах появился интерес. — Очаровательно. Французское?
— Конечно, — ответила Эвелин. Платье действительно было французским, хотя и не новым. Далеко не новым. Проклятие, если бы она с самого начала планировала появиться на этом балу, то приобрела бы что-нибудь новенькое.
Лорд Дануэлл кивнул Эдриену и вежливо улыбнулся.
— Рад, что вы смогли прийти, Уоттерстоун.
— Ни за что на свете не пропустил бы такое грандиозное событие, — заверил хозяина Эдриен.
Если у Эдриена и существовали политические противники, то первым был лорд Дануэлл, хотя граф ни за что бы это не признал. Он считал политическое соперничество и тем более интриги отвратительными. Лишь став членом парламента, он понял, что политика не такое благородное дело, каким должно быть. А в Дануэлле не было и тени благородства. Этот крайне амбициозный человек рвался к власти и был готов шагать к своей цели по трупам. Иногда Эвелин казалось, что Эдриену не хватает амбиций, упорства, быть может, страсти. Но тогда он не был бы собой — ее спокойным, надежным, уравновешенным мужем. А другого ей и не нужно.
— Леди Уоттерстоун. — Дануэлл приветствовал ее улыбкой, выдававшей в нем распутника. Но она не почувствовала себя ни польщенной, ни оскорбленной. Насколько ей было известно, он на всех женщин моложе восьмидесяти лет смотрел именно с таким выражением лица. Следовало только проявить осторожность и не сделать ничего, что он мог счесть поощрением. — Рад вас видеть.
— Спасибо, что пригласили нас, — сказала Эви, вложив в свой голос точно отмеренную дозу вежливого энтузиазма. А Селеста еще считает актрисой себя.
Лорд Дануэлл окинул ее долгим взглядом, потом обернулся и представил их испанскому послу и его супруге. Дипломат, самой примечательной чертой внешности которого были усы воистину выдающейся пышности, поцеловал Эви руку. Его супруга показалась Эвелин более интересной личностью. Очень красивая, она, вероятно, смотрелась бы одинаково органично и на балу, и в седле.
Чета Уоттерстоун отошла в сторону, и Эвелин с любопытством оглядела зал. Музыка уже играла, и было много танцующих. Большинство гостей она знала, и это не могло не радовать. Она чувствовала себя среди своих.
— Хочешь чего-нибудь выпить, или сначала потанцуем? — спросил Эдриен.
Она улыбнулась.
— Ты еще спрашиваешь?
— Глупо, я знаю. — Эдриен усмехнулся и повел жену в центр зала, где пары кружились в вальсе.
Танцуя в его объятиях, Эвелин забывала обо всем, кроме музыки, согревавшей душу, и тепла его тела. Для нее это было высшее наслаждение — танцевать с мужем. Иногда она думала, будут ли танцы и все, что сейчас есть между ними, такими же волшебными всегда. И надеялась, что ничего не изменится. Она всерьез намеревалась состариться, танцуя в его объятиях.
— Знаешь, а ведь ты едва не сбил меня с ног, когда мы впервые танцевали вместе.
— Насколько я помню, — ответил Эдриен, и глаза его загорелись желанием, — с ног я тебя сбил несколько позже. — Эвелин почувствовала дрожь в коленках. Подумать только, Эдриен до сих пор так действует на нее, и это после двух лет брака.
— Да, так и было, но… — Она сделала паузу. — Но влюбилась я в тебя именно тогда, когда мы танцевали наш первый вальс.
— Как? — Эдриен нахмурился. — Ты меня разочаровала.
— Разочаровала? — Эви выгнула брови. — Что значит разочаровала?
— Я всегда считал, что ты влюбилась в меня, как только увидела. — Он покачал головой. — Я был уверен, что это любовь с первого взгляда.
Эви подавила улыбку.
— Дорогой, если бы я призналась в этом, ты бы возгордился еще сильнее. А ты и без того излишне самонадеян.
— Я предпочитаю слово «уверен».
— Да, я знаю, — усмехнулась Эви. — Именно поэтому я выбрала слово «самонадеян».
— Чтобы я не стал слишком уверенным в себе? — Они с удовольствием кружились в вальсе, двигаясь так, словно были созданы друг для друга. Хотя так, наверное, оно и было. Эдриен уверенно вел партнершу в танце, а она с готовностью подчинялась, чувствуя каждое его движение.
— Слишком самонадеянным! — Эвелин засмеялась. — Хотя я однажды слышала, что мужчину делают особенно привлекательным два качества: немного самонадеянности и готовность смеяться.
— Полагаю, я смеюсь исключительно хорошо. — Эдриен вел жену через толпу танцующих. Благодаря его умелым маневрам им удалось избежать казавшегося неизбежным столкновения с другой парой. — Когда мы вернемся домой, я с радостью продемонстрирую, что умею еще.
— Я — счастливая женщина.
— Да. — Его тон был серьезным, но глаза смеялись. — Не сомневаюсь, что тебе завидуют все присутствующие здесь леди.
— Ну конечно. А это действительно очень красивое платье.
Эдриен засмеялся.
— Кстати, пока я не забыла… Не уверена, что хотела бы видеть тебя танцующим с хозяйкой дома.
— Это вполне объяснимо. Я могу тебя понять.
— Да ну?
— Могу, даже не сомневайся. — Эдриен для большей убедительности кивнул. — Между прочим, ее платье тоже довольно симпатичное. Думаю, это последняя модная новинка из Парижа.
Эвелин взглянула на леди Дануэлл поверх плеча мужа.
— Все равно мне не нравится, как она на тебя смотрит. Создается впечатление, что ты десерт и она обдумывает, насколько ты вкусный.
— О, я очень, очень вкусный.
— Не сомневаюсь, но не намерена с ней делиться.
— Да и десерт, пожалуй, не горит желанием, чтобы его поделили, — вздохнул Эдриен. — Но Берил Дануэлл смотрит так на всех мужчин.
— Нет, не на всех, — твердо сказала Эвелин. — Ты один из немногих, сумевших избежать ее коготков. А она не из тех, кто легко сдается.
— Чепуха. Она обратила на меня внимание, лишь когда Ричард продемонстрировал полное отсутствие интереса к ней.
— Твои сестры рассказывали, что она преследовала тебя в течение нескольких лет.
— Но успеха не добилась, — спокойно ответил он. — А потом я встретил тебя и пропал. Это было два года назад. Теперь у нее есть муж, весьма честолюбивый индивид, и его амбиции ее устраивают.
— Но ты — лучшая добыча, чем Дануэлл.
— Да, это очевидно.
— И ты понимаешь, что существует такая вещь, как слишком большая самоуверенность?
Эдриен сдавленно хихикнул.
— Такие женщины не отказываются от своих мечтаний легко. — Эви тряхнула головой. — Не забывай, прошло только два года.
Граф с веселым изумлением посмотрел на жену.
— Дорогая, ты, кажется, ревнуешь?
— Это красивое платье, — сообщила Эви.
Он рассмеялся.
— Очень хорошо, — фыркнула Эви. — Да, я ревную. Ты успешный и красивый джентльмен. Таких женщины не упускают.
— Но ты самая красивая леди в этом зале, а я самый счастливый человек.
— Да, — не стала спорить Эви, в упор глядя на мужа. — Это так.
Они часто шутили, кто из них счастливее. Но, по правде говоря, Эвелин действительно втайне считала себя счастливейшей из женщин и была в этом непоколебимо уверена.
Эдриен снова засмеялся и прижал ее к себе теснее, чем допускали приличия. Она не возражала. Звучала музыка, вокруг кружились танцующие пары. Все было бы замечательно, если бы только…
Эвелин машинально отвечала на добродушное подшучивание мужа, но ее мысли были далеко. Она нашла Эдриена в переломный момент своей жизни. И он был в точности таким человеком, какой был ей нужен, и оставался таковым по сей день. Она не сомневалась, что он любит ее так же сильно, как она его. Но если бы он знал, кем она была, чем она занималась, его любовь, скажем так, потускнела бы… лишилась блеска… Это в лучшем случае. В худшем случае она была бы уничтожена.
— Я тут подумал…
Он легко кружил ее по залу. Чепуха. Эдриен не может не понять, что такое долг, ответственность и преданность. Он лишь одного не сможет понять и простить. Обмана. Не то чтобы Эви действительно лгала мужу. Нет, строго говоря, лжи между ними не было. Хотя он может с этим не согласиться. Эдриен слишком прямой и честный человек.
— Любовница для меня и, может быть…
Они оба согласились с тем, что прошлое следует оставить в прошлом. Однако в его прошлом были любовные приключения и жизнь повесы, которую обычно ведут вторые сыновья аристократов, имеющие слишком много денег и свободного времени и слишком мало ответственности. У него это хорошо получалось. У Ричарда, вероятно, нет.
— Любовник для тебя…
— Это только справедливо, — рассеянно сказала Эвелин.
Изначально он не был наследником титула. Все изменилось, когда умер Ричард.
— Я полагаю, леди Дануэлл вполне подойдет…
Эдриен в полной мере оправдал надежды. Он взял на себя все связанные с титулом обязанности, как будто его, а не старшего брата готовили к этому с раннего детства… До Эвелин не сразу дошло, что музыканты уже не играют.
— Значит, мы договорились.
— Что? — Она с откровенным недоумением воззрилась на мужа.
Он взял ее под руку и повел к окну.
— Ты не слышала ни слова из того, что я сказал.
— Чепуха! Я слушала очень внимательно. Ты сказал… — Она резко остановилась. — Что ты сказал?
— Я предположил, что нам необходимы новые интересы. В последнее время жизнь стала скучноватой. И я стал подумывать о том, чтобы завести любовницу. — Он пожал плечами. — Вот так.
— Эдриен! — Ее возмущению не было границ. — Ты не можешь говорить серьезно! Леди Дануэлл? Да я пристрелю тебя собственными руками, но не допущу этого! О чем ты только думаешь?
— Я думаю о том, — сухо сказал он, — что по непонятной причине не могу привлечь внимание собственной жены.
Эвелин прищурилась.
— Ты меня дразнишь!
Он усмехнулся.
— Это совсем не смешно.
— Еще как смешно! Возможно, если бы ты назвал любую другую женщину, но не леди Дануэлл, я бы сумела понять и оценить твою шутку.
— Это и была самая смешная часть. — Эдриен взял два бокала шампанского у проходившего мимо официанта и дал один из них жене. — Держи. Ты это заслужила.
— Тем, что не слушала тебя?
— Почему же — слушала. Но не слышала ни одного слова.
— А вы самонадеянный человек, милорд.
— Уверенный в себе. — Он ухмыльнулся и сделал глоток. — Ты сегодня чем-то озабочена. А ты никогда не бываешь озабоченной. Мне это не нравится. Вызывает беспокойство.
— Извини.
— Мне не нужны твои извинения. — Эдриен нахмурился. — Но ты не похожа на себя. И, признаюсь честно, я слегка встревожен.
Эвелин виновато улыбнулась.
— Уверена, все это из-за погоды. Зима кажется бесконечной. Хоть бы скорее наступила весна.
— Наступит. — Голос Эдриена был спокойным, но глаза тревожными. — Она всегда наступает, рано или поздно.
Эвелин улыбнулась и заглянула в глаза мужа. Удивительно восприимчивый человек. И слишком хорошо ее знает. Глупо было думать, что она сумеет скрыть от него свои дела. Но пока ничего поделать нельзя. И лучше, если она перестанет жалеть себя и займется выполнением поставленной задачи. Чем раньше она выполнит то, что от нее требуется, тем скорее можно будет закрыть дверь в прошлое, запереть ее на все замки и потерять ключи. И тогда выражение тревоги исчезнет из глаз любимого человека.
— Ты, как всегда, прав. Но мне все равно хочется поторопить ее.
— У друидов были определенные ритуалы, призванные ускорить наступление весны. — Эдриен отпил шампанского. — Под звездами. И все они, друиды, были обнаженными.
Эвелин непонимающе уставилась на мужа.
— Этого не может быть.
— Почему? У друидов были самые разные ритуалы.
— Но при этом голыми они не были.
— Этого мы не знаем. — Эдриен пожал плечами. — Мы вообще мало знаем о древних людях, которые некогда жили на этой земле. — Он обвел взглядом зал, как будто заглядывал в далекое прошлое. — Лично мне нравится думать, что большинство ритуальных танцев выполнялось без одежды.
— Эдриен!
— Ты бы стала прекрасной друидкой.
— Но не в такую погоду, — пробормотала Эвелин.
— Особенно в такую погоду, — твердо сказал Эдриен. — Иначе игра не будет стоит свеч. — Он задумчиво посмотрел на жену. — А учитывая, как на тебя в последнее время влияет погода, думаю, стоит попробовать.
Эвелин усмехнулась.
— Ты предлагаешь, чтобы я танцевала обнаженной под звездами? В Лондоне?
— Надо подумать. — Он сделал паузу. — Знаешь, действительно может получиться неловко с соседями… Но мне бы это понравилось. Может быть, на крыше…
— Ты самый добродетельный человек, какого я знаю, Эдриен. — Она неодобрительно покачала головой. — Но, как выяснилось, даже в тебе есть что-то безнравственное.
Его улыбку никто не смог бы назвать добропорядочной.
Эвелин вздохнула.
— Мне это нравится.
Эдриен сделал еще один глоток вина.
— Знаю.
Эвелин засмеялась. Нет, между ними всегда будут такие же чудесные отношения, как сейчас. Она об этом позаботится. Как только закроет дверь в прошлое. Но хотя ей ничего не хотелось так сильно, как немедленно найти библиотеку Дануэлла и разобрать ее по кирпичику, чтобы наверняка найти все возможные тайники, терпение — это добродетель, которую следует в себе воспитывать. Правда, иногда на это не хватает целой жизни — Эви не могла показать свое нетерпение, пока муж рядом. Они только что приехали. Бал недавно начался, и будет еще достаточно возможностей ускользнуть.
— А сейчас… — Она взяла стакан из рук мужа и поставила на поднос проходившего рядом официанта. — Мне бы хотелось снова оказаться сбитой с ног.
— Как, здесь? Перед всеми? — Он покачал головой. — Это было бы в высшей степени неприлично. Да и наши хозяева скорее всего будут возражать. Если, конечно, нас обнаружат. А если нет…
Эвелин довольно рассмеялась.
— Я говорила о еще одном танце, дорогой, и ты это хорошо понимаешь. — Она взяла мужа за руку и потянула за собой к танцующим, а когда он обнял ее за талию, прошептала ему в ухо: — Но позже я обязательно собью с ног тебя.
Эдриен скорчил гримасу оскорбленной невинности.
— И ты смеешь утверждать, что во мне есть что-то безнравственное?
— Мы стоим друг друга.
Они снова закружились в вальсе, но на этот раз Эвелин внимательно слушала каждое слово супруга, хотя и не упускала при этом возможности изучить бальный зал. Она уже бывала в этом доме, но только один раз, и понятия не имела, где находится библиотека. В прошлом ей был бы передан подробный план дома. Впрочем, это не важно. Всегда можно спросить кого-то из слуг. Подобный вопрос не будет слишком уж необычным. Да и слуга ответит, никуда не денется. Просто на подобных мероприятиях гости не часто покидают бальный зал из любопытства или в поисках уединения, равно как и по любой другой причине. Если ее заметят, она скажет, что хотела взглянуть на коллекцию лорда Дануэлла, о которой много слышала. Она не знала, что именно коллекционирует лорд Дануэлл, и коллекционирует ли он что-то вообще, но большинство джентльменов его круга имели такое хобби. Даже у Эдриена имелась небольшая, но ценная коллекция старых греческих монет.
— Взгляни, — сказала Эвелин, когда музыка опять смолкла. — Кажется, это твоя кузина Порция? — Родители Порции умерли, когда девочка была совсем юной, и ее взяли в свою семью Хэдли-Эттуотеры. Мама Эдриена относилась к девочке как к своим родным детям.
Эдриен кивнул:
— Да, и в этом нет ничего необычного. Мама, наверное, тоже где-то здесь. — Он весело усмехнулся. — Она никогда не сдается.
Он взял жену под руку, и они вместе направились к кузине. Упорное желание леди Уоттерстоун видеть всех своих детей счастливыми в браке было извечным предметом шуток в семье. Особенно веселились те братья и сестры, которые уже были женаты. У вдовствующей графини был список, кого из детей и родственников следовало женить, и в данный момент все ее усилия сосредоточились на этом несчастном ребенке. Порция, овдовевшая три года назад, была в списке первой, и ей даже пришлось на Рождество сбежать в Италию, чтобы избавиться от навязчивого сватовства тетушки.
Порция заметила их и помахала рукой.
Они неторопливо продвигались сквозь толпу к ней. Эдриен склонился к жене и тихо спросил:
— Как ты думаешь, у нее кто-то есть в Италии?
— Думаю, она бы не промолчала, — ответила Эвелин. Они встречались с Порцией после ее возвращения только один раз — на свадьбе младшего брата Эдриена Себастьяна. — А почему ты спрашиваешь?
— Сам не знаю. Просто, когда мы в прошлый раз виделись, у меня сложилось какое-то странное впечатление… Мне показалось, она что-то скрывает.
— Порция никогда не славилась умением хранить тайны.
— Ты права, — задумчиво протянул Эдриен. — Порция определенно должна была проболтаться. — Он усмехнулся. — Хотя бы чтобы успокоить маму и уклониться от знакомства с очередным холостяком.
— Добрый вечер, Эдриен. Эвелин, рада тебя видеть. — Она чмокнула Эви в щеку и тихо шепнула: — Спасай меня.
Эвелин округлила глаза.
— От кого?
Официант принес шампанское. Порция осушила свой бокал одним глотком.
— От тети Хелен, разумеется. — Она повернулась к Эдриену. — Твоя матушка удивительно активна сегодня, кузен. Стоит мне повернуть голову, как она тут же знакомит меня с очередным претендентом на мою руку. Причем все они, как один, считают, что путь к моему сердцу можно проложить, наступая мне на ноги и тиская во время танцев. — Она понизила голос и доверительно сообщила: — Еще один танец, и я останусь хромой на всю жизнь. Ты — мой любимый кузен и обязан меня спасти.
— Любимый? — скептически улыбнулся Эдриен. — А мне всегда казалось, что твой любимый кузен Себастьян.
Порция фыркнула.
— Себастьян — мой любимый младший кузен, а ты — мой любимый старший кузен.
— А Хью?
— Хью — мой любимый… — Она замолчала, подыскивая слово. — Хью — мой любимый кузен-барристер. Вот так. Ну, ты спасешь меня? — В ее голосе звучало отчаяние.
— Что я должен сделать? — осторожно спросил Эдриен. Он вырос с семью братьями и сестрами и очень рано понял, что нельзя соглашаться на то, что они просят, не имея достаточной информации.
— Отвезти меня домой. — Она опасливо взглянула мимо него на толпу, выискивая глазами активную тетушку, — я тебя очень прошу. Пожалуйста. А то тетя Хелен вот-вот вернется с очередной жертвой. — Она содрогнулась. — Честное слово, с меня на сегодня хватит.
— Извини, Порция. — Эвелин почувствовала к Порции искреннюю симпатию. — Но мы только что приехали. Уйти сейчас было бы невежливо.
— Чепуха! — воскликнула Порция, еще не утратившая надежды на спасение. — Тебе же совсем не нравится леди Дануэлл. И за это тебя невозможно винить, — поспешно добавила она.
— Постарайся продержаться еще, скажем, час, — сказал Эдриен и вопросительно взглянул на жену.
Эвелин кивнула. Этого времени ей хватит.
— Да, — подтвердила она, — только час, не больше.
И никто не подумает, что мы слишком стремимся уехать.
— Мы, конечно, с радостью уехали бы немедленно… или вообще не приезжали бы… но нельзя не думать о приличиях.
— Час… — простонала Порция. — За это время тетя Хелен десять раз выдаст меня замуж.
Эдриен весело хихикнул.
— Ничего смешного! — возмутилась Порция.
— Конечно, нет, дорогая. — Эвелин похлопала ее по плечу.
— Но, Порция… — Эдриен неуверенно кашлянул. — Мне казалось, что ты хочешь выйти замуж.
— Хочу. Но не за того, кого бросают мне, словно он кенар, а я голодная кошка. — В голосе Порции звучало искреннее негодование. — Я вполне способна найти себе мужа самостоятельно.
— Мама явно так не считает, — усмехнулся Эдриен.
Эвелин бросила на мужа укоризненный взгляд.
Порция, не обращая внимания на кузена, задумчиво нахмурилась.
— Надо сказать, этот дом очень большой и претенциозный. Возможно, мне удастся найти спокойное местечко, где я смогу переждать часок, пока вы не соберетесь уезжать.
«То, что нужно!»
— А я с удовольствием помогу тебе такое место найти, — обрадовалась Эвелин.
— Здесь же, вероятно, есть небольшие гостиные, — проговорила Порция. — Или музыкальный салон. Насколько мне известно, здесь есть оранжерея. И библиотека.
— Нет, библиотека не подойдет, — быстро проговорила Эвелин. — Никогда не знаешь, кто может зайти в библиотеку.
— А тебе не кажется это трусостью? — спросил Эдриен. — Я имею в виду, эти игры в прятки с мамой?
— Кажется, — согласилась Порция. — Но мне все равно. Только сегодня вечером я уже была представлена одному джентльмену, которому нужна не жена, а мать для целого выводка малолетних бандитов, и другому, который… ладно, не буду грубить. Скажем так, он мне не понравился.
— Судишь по внешности? — Эдриен всем своим видом выражал разочарование. — Не думал, что ты так мелка и поверхностна.
— Не дразни ее, дорогой, — шепнула ему Эвелин. Бесконечные подтрунивания друг над другом, зачастую казавшиеся ей слишком злыми, были обычным делом в семействе Хэдли-Эттуотеров. Создавалось впечатление, что они могут сказать родным что угодно, и это никак не влияло на их привязанность друг к другу. Она им завидовала и надеялась, что между ее детьми отношения будут такими же.
— Я всего лишь хочу, чтобы мой будущий муж был выше… моего подбородка, — поджав губы, сказала Порция. — Разве это слишком много?
— Может быть, и нет. — Ситуация явно безмерно развлекала Эдриена.
— Что касается моей мелочности, мы поговорим об этом в другой раз. — Порция бросила на Эвелин умоляющий взгляд. — Давай пойдем…
— Боюсь, уже поздно, — объявил Эдриен, глядя в сторону поверх головы кузины.
Порция застонала. Эвелин скосила глаза и увидела шествующую прямо к ним Хелен в сопровождении светловолосого джентльмена. Что ж, по крайней мере на внешность этого кандидата Порция никак не сможет пожаловаться. Он выглядел весьма привлекательно.
— Эдриен! — Хелен одарила сына блестящей улыбкой. — Эвелин! Как я рада вас видеть, дети мои. Не знала, что вы здесь будете.
— Мы тоже, мама. — Эдриен поцеловал мать в щеку.
— Тем не менее я рада, что вы здесь. — Она понизила голос и добавила: — Это важное событие сезона. Здесь много влиятельных людей.
— Хелен! — Эвелин указала взглядом на джентльмена, терпеливо дожидавшегося рядом.
— Боже мой! Я совершенно забыла о манерах! — Хелен вздохнула. — Старею, должно быть. — Она повернулась к жертве. — Позвольте представить вам лорда и леди Уоттерстоун, моего сына и невестку. А это… — Она указала на Порцию, и в ее голосе зазвучало торжество. — Моя племянница леди Редуэлл. Порция, это мистер Сэйерс.
Мистер Сэйерс поцеловал Порции руку. Его губы кривила улыбка, глаза откровенно смеялись.
— Насколько я понял, вы вдова.
Порция усмехнулась.
— Я вижу, тетушка уже выложила вам мою биографию.
— Да, а что? — В голосе Хелен звучало торжество и глубокое удовлетворение. — Судя по всему, я училась в школе вместе с мамой мистера Сэйерса. К сожалению, это было очень давно, и я ее совершенно не помню. Уж простите меня, мистер Сэйерс.
— Не стоит извиняться, леди Уоттерстоун. Вы же сами сказали, что это было давно.
— Тем не менее это невежливо… и досадно. — Хелен грустно вздохнула. — Увы, моя память уже не та, что прежде.
— И слава Богу, — пробормотал Эдриен.
Хелен бросила на сына пренебрежительный взгляд.
— Леди Редуэлл. — Мистер Сэйерс все так же не сводил глаз с Порции. — Прошу вас, окажите мне честь и подарите следующий танец.
— Прекрасная идея! — с энтузиазмом воскликнула Хелен. — Бедная девочка весь вечер стоит в углу.
Эдриен закашлялся.
Порция, мгновение поколебавшись, улыбнулась.
— Буду рада.
— Ты должна оставить ее в покое, мама, — сказал Эдриен, провожая взглядом кузину и мистера Сэйерса.
— Она потом мне спасибо скажет, — возразила Хелен, глядя вслед удаляющейся паре. — Ты со мной согласна, Эвелин?
Эви очень нравилась свекровь. Во многих отношениях она была единственной матерью, которую Эви довелось узнать. Она была уверена, что свекровь тоже к ней хорошо относится, и считала необходимым принимать в неважных спорах ее сторону.
— Когда-нибудь, возможно.
Хелен покосилась на невестку.
— Но не сегодня?
— Определенно не сегодня.
— Я бы не ставил и на завтрашний день, — добавил Эдриен. — Ты действительно не помнишь его мать?
Хелен вздохнула.
— Совершенно. У меня было желание солгать ему и сказать, что я отлично помню его мать, что она была милой и умной девушкой, но это было бы нечестно. По правде говоря, даже его фамилия кажется мне незнакомой. — Она сделала паузу. — Или знакомой, не знаю. Она довольно-таки распространенная. К тому же тогда у нее была другая фамилия. — Она еще раз вздохнула и перевела взгляд на Эвелин. — Ты же знаешь, дорогая, я неизменно честна.
Эдриен снова закашлялся.
Эвелин могла припомнить не один десяток случаев, когда ее свекровь, мягко говоря, слегка переиначивала правду.
— Неизменно? — переспросила она.
— Да. — Хелен торжественно кивнула. — Когда я честна, то не изменяю себе.
Эвелин переглянулась с мужем.
— Вы оба мои любимчики и беззастенчиво пользуетесь этим, — заявила Хелен. — Да, я не помню его мать. И не только это. Я не помню, куда вчера положила перчатки. Старею, что поделать. Или так было всегда?
Она обратила взгляд на танцующих.
— Я вовсе не так уж неразборчива, как вам, безусловно, доложила Порция. У меня есть список всех — ну, или почти всех приемлемых джентльменов Лондона. И лишь по чистой случайности некоторые из них сегодня оказались здесь. А я не из тех, кто предпочитает ждать у моря погоды.
— Какая удача для Порции! — засмеялся Эдриен.
— Да, ей повезло! — с апломбом воскликнула Хелен. — Только, к сожалению, она не в состоянии этого понять. Ей не нравится то, что это я их с ней знакомлю. Первый джентльмен, которого я ей сегодня представила, вовсе не лишен привлекательности. У него дети, но ведь Порция обожает детей! А второй — он, конечно, немного не вышел ростом, но зато умен, остроумен и обладает солидным состоянием.
— Я уверена, Порция по достоинству ценит ваши усилия, — сказала Эвелин.
— Ты милая девочка, Эвелин, но я же не слепая и вижу, что Порция только раздражается. — Она гордо расправила плечи. — Но ничего. Когда-нибудь она поблагодарит меня. — Хелен встретила взгляд Эвелин и хихикнула. — Но не сегодня.
Эви засмеялась.
— Ну а теперь… — Хелен оглядела бальный зал взглядом полководца, готовящегося к сражению. — Вижу, что милейший лорд Комптон скучает в одиночестве. Я непременно должна поздороваться с ним.
— Тебе не кажется, что он немного староват для Порции, мама? — осторожно спросил Эдриен.
— Боже правый, конечно! — воскликнула Хелен. — Он стар. Для Порции. — Она подмигнула сыну и удалилась.
— У тебя интересная семья, — задумчиво проговорила Эвелин. — Необычная.
— Это утомительно, правда?
Эви улыбнулась.
— Зато вы никогда не скучаете.
— Никогда не знаешь, чего ожидать дальше.
— Прошу прощения, лорд Уоттерстоун. — Голос, раздавшийся из-за спины Эдриена, был мужским.
Эдриен обернулся и приветливо кивнул.
— Добрый вечер, лорд Хантли.
— Леди Уоттерстоун. — Молодой человек вежливо поклонился и снова обратил все свое внимание на Эдриена. — Мы здесь обсуждаем ирландский вопрос и хотели бы знать ваше мнение относительно последних событий.
— Здесь и сейчас? — удивился Эдриен. — Вам не кажется, что время и место выбраны не слишком удачно?
— Отнюдь, — вмешалась Эвелин. — Ты же сам не единожды говорил, что политические события лучше обсуждать на светских мероприятиях, а не в залах Вестминстера.
— Примите мой совет, лорд Хантли. — Эдриен обращался к пэру, но не сводил глаз с жены. — Никогда не женитесь на женщине с хорошей памятью. А если не получится, тщательно следите за своими словами в ее присутствии.
Лорд Хантли улыбнулся.
— Я запомню, сэр.
— Хорошо. — Эдриен встретился взглядом с женой. — Раз ты настаиваешь на моем участии в политической дискуссии, значит, не возражаешь, если я тебя покину. — Неожиданно в его глазах вспыхнул огонь. — Если, конечно, ты не хочешь к нам присоединиться. Насколько мне известно, у тебя имеется собственное мнение по любым политическим вопросам.
— Звучит заманчиво. И я люблю политические споры. Но все же думаю, что стоит предоставить вас, джентльмены, самим себе. — Она обвела взглядом зал. — Здесь есть люди, с которыми мне хотелось бы поговорить. Я вижу леди Кэверт и миссис Уэлбурн. Да и твоей кузине может потребоваться моя помощь. — Она усмехнулась. — Как и лорду Комптону.
— Ты уверена? — Взгляд Эдриена был напряженным.
— Ну, возможно, лорд Комптон и сам сумеет позаботиться о себе. — Она засмеялась. — А во всем остальном уверена. Увидимся позже.
— Я буду считать минуты. — Эдриен повернулся к лорду Хантли. — Что ж, я в вашем распоряжении.
— Превосходно, сэр. — Хантли улыбнулся Эвелин. — Примите мою благодарность, леди Уоттерстоун.
Эвелин молча улыбнулась.
— Мы собрались в комнате, где играют в карты, милорд. — Эдриен еще раз оглянулся на жену и пошел за молодым лордом. — Не моху выразить мою признательность. Мы все…
Будь она больше склонна к подозрительности, обязательно посчитала бы появление лорда Хантли слишком уж своевременным. Но хотя Эви не до конца доверяла Максу, она все же была уверена, что этим вечером здесь, кроме нее, никого из агентов нет. Хотя кто-нибудь где-нибудь вполне мог наблюдать за ней. Что ж, Эдриен будет занят не меньше четверти часа. Если не больше. Быть может, существует какое-то божество друидов, которое помогает не желающим лгать мужьям. Она и не лгала. В зале действительно были люди, с которыми ей хотелось бы перекинуться несколькими словами.
Эвелин обошла зал, останавливаясь на несколько минут то у одной группы, чтобы поздороваться со знакомыми, то у другой, чтобы услышать последние сплетни. К тому времени как она добралась до выхода из бального зала, ей уже было известно, что дамская комната находится в том же крыле, что и библиотека. А у лорда Дануэлла действительно есть коллекция старинных мечей — они висят на стене в библиотеке. Мечи? Эвелин выругалась про себя. Мужчины удивительно предсказуемые существа.
Она направилась к дамской комнате и, конечно, библиотеке, располагавшейся дальше по коридору. Пока все шло хорошо, даже слишком хорошо, и это не могло не настораживать. Всегда следует ожидать подвоха, чтобы не быть застигнутой врасплох. Но все же Эвелин на всякий случай вознесла благодарственную молитву друидскому божеству или любому другому, кто мог ее слышать.
Неожиданно ей пришла в голову мысль, что благодарственный танец под звездами и без одежды — не слишком высокая цена за успех.
