Глава 14
– Вы ведь прекрасно знаете, что это означало, когда он назвал вас по имени? – Шеридан сидела у туалетного столика, перелистывая журнал мод с изображениями траурных платьев на осень и зиму.
– Она точно посчитала это неприличным, а я лишь подтвердила ее подозрения. Я ведь сказала, что не позволю мистеру Джеймсу Расселлу унаследовать дом. – Марта подошла к окну и приложила ладонь к нагретому стеклу. Правда, не такому уже теплому, как месяц назад. – Остается надеяться, что она тоже об этом мечтает.
– И все это время она жила по соседству! – Служанка покачала головой. – Миссис Кирни никогда ничего о ней не говорила.
– Меня радует ее деликатность. – Марта повернулась к служанке. – Знаешь, Шеридан, последние несколько недель были не так уж приятны, но зато я видела столько благородных проявлений в этих людях. К примеру, мистер Кин. Сегодня утром я получила от него весьма галантное письмо, в котором он сообщает, что делает все возможное, чтобы отговорить мистера Джеймса Расселла от приезда. Зачем ему всем этим заниматься? Он ведь едва меня знает. На подобную доброту я даже не смела рассчитывать.
– Думаете, ему удастся его отговорить? – Шеридан заложила какую-то страницу узкой полоской бумаги и принялась листать журнал дальше.
– Надеюсь, что удастся. – Марта прошла в угол комнаты, машинально проводя рукой по обоям. – Если бы предполагаемого наследника всерьез беспокоила мысль о том, что я его обманываю, он бы приехал сразу же, в первый же месяц, чтобы помешать мне воплотить в жизнь мой дерзкий план.
– Или он мог бы приехать как раз во время родов, чтобы помешать другим вашим планам.
– Верно. Но тогда в запасе у мистера Кина еще несколько месяцев. – Марта коснулась пальцем подноса со старыми драгоценностями. – Остается только надеяться на лучшее.
Девушка быстро подняла на нее глаза и тут же снова обратилась к журналу.
– Полагаю, вы следите за календарем? – Она говорила тихо и осторожно, словно была не уверена в том, что следовало поднимать эту тему.
– Я очень надеюсь, что… – Марта вытащила агатовое кольцо и дважды повернула его вокруг пальца. – Сегодня прошло уже четыре недели с последней менструации. – Ох, не следовало ей говорить об этом! Хотя служанка и так была в курсе ее личных дел…
– Мистер Мирквуд знает? – Шеридан перевернула очередную страницу.
– Не точную дату. Но с момента его первого визита прошло три с половиной недели. Он должен догадаться.
– Думаете, он что-нибудь скажет? Или будет ждать, пока вы объявите ему, что его услуги больше не нужны?
Было кое-что еще. Нечто такое, что отказывалось представлять ее воображение. Неужели их сделка подойдет к концу? Марта постучала ногтем по агату и покачала головой:
– Я уже давно не знаю, чего ожидать от мистера Мирквуда. – Она быстро сняла кольцо и швырнула его на поднос, где оно на несколько секунд застыло на ободке, прежде чем со звоном упасть. – Зачем ты выбрала столько нарядов? Ты ведь знаешь, мне нужно только два платья и самый простой жакет.
– Не сомневаюсь, что мистер Барроу обязан вам жизнью. – Гранвилл сидел у стола, сложив руки, не прикасаясь к чаю с тостом. – Я позабочусь, чтобы об этом узнал сэр Фредерик.
Тео взял из банки ложку клубничного джема и намазал его на тост.
– Ему просто повезло. Теперь я не могу вспоминать тот пикник без стыда. Он ведь тогда лежал совершенно больной в полумиле от нас, а мы радовались жизни.
– Мне тоже стыдно. – Лучи яркого солнца освещали столовую, и управляющий был словно окутан мягким светом. – Управление поместьем для вас в новинку, но я-то… Я должен был знать о его положении.
Тео откусил кусочек тоста и, прожевав, проговорил:
– Я собираюсь сделать так, чтобы семьи всех работников приглядывали за ним, на случай если он снова заболеет, и держали вас в курсе. Я не могу потерять его сейчас. Видите ли, у меня появилась мысль… Я знаю, что можно сделать с этой землей, и мне понадобится его опыт. И ваш, конечно же.
Гранвилл внимательно слушал, держа наготове свой неизменный карандаш, чтобы делать заметки. Управляющий согласился насчет качества молока и масла, продающихся на местном рынке. И высказал мнение, что самые богатые фермеры, выращивающие пшеницу, всегда останутся в проигрыше, поскольку у них не будет возможности придержать зерно и подождать, когда цены вырастут. Он в задумчивости кивал, слушая предложения о возможной продаже продуктов в Брайтон, правда, предупредил, что с этим могут возникнуть затруднения. А когда речь зашла об инвесторах, он немедленно принялся выписывать колонки цифр, подсчитывая долю каждого из пайщиков.
– Для начала думаю завести двадцать пять коров и двух быков. И за каждую голову надеюсь заплатить не более восьмидесяти фунтов. – Тео проворно постучал ложечкой по яйцу в такт поскрипывающему карандашу управляющего. – Мы сможем купить их на ярмарке в Ист-Гринстеде в этом декабре, хотя, насколько мне известно, большинство коров и быков привозят из Уэльса. Лично я предпочитаю коров из Джерси – они дают отличное молоко и малорослы, так что им не нужно много корма, как более крупным породам.
Гранвилл отложил карандаш и выпрямился на стуле.
– Что ж… – Он наконец поднес чашку к губам. – Вы все досконально изучили.
Тео снял «крышечку» с яйца и ложечкой принялся выбирать содержимое.
– Управляющий миссис Расселл, тот парень, который объяснил мне про крыши, очень помог. И мне удалось раздобыть кое-какие документы. Не сомневаюсь, у отца будет сотня вопросов, когда я попрошу у него денег, и мне бы хотелось подготовиться как можно лучше.
– Я весьма поощряю ваше самообразование. – Управляющий отхлебнул чая и поставил чашку на стол. – Однако вам не придется ни в чем убеждать сэра Фредерика. Когда он устроил ваше пребывание здесь, то выдал определенную сумму в поддержку подобных планов.
– Правда? – Ложечка Тео замерла у рта. – Он мне ничего об этом не говорил.
– Верно. И попросил меня хранить молчание. Он не желал, чтобы вы искали способы потратить эти деньги. Предпочитал, чтобы сначала появилась идея, а потом уже и деньги.
– О Боже!.. – Серебряная ложечка звякнула о фарфоровое блюдце. – С чего он взял, что я вообще додумаюсь до подобного плана?
Гранвилл приподнял плечо, и на его губах появилась улыбка.
– Он наблюдал за вами двадцать шесть лет. Видимо, у него сложилось определенное представление о ваших возможностях.
– И все же… – Тео всегда считал, что прекрасно знает, что в действительности думал о нем сэр Фредерик. Он и сам соглашался с подобными суждениями о себе. И даже теперь доброе мнение его отца – если таковым оно являлось – казалось ему странным и неуместным… словно плащ с чужого плеча.
Плащ с плеча женщины, если точнее. Этого бы не случилось без влияния миссис Расселл. Да, в глубине души Тео мечтал, чтобы люди на его земле жили лучше, но никогда бы всерьез не подумал о том, чтобы изменить условия их жизни.
– У вас на руках достаточно средств, чтобы избежать обращения к инвесторам. – Гранвилл нарезал тост на полоски и принялся с аппетитом жевать. – Но признаюсь, мне очень нравится эта мысль, и трудно от нее отказаться. Мне кажется, ваша идея ясно указывает на то, каким землевладельцем вы со временем станете.
Тео с трудом подавил смех. Но тут же взял себя в руки. В конце концов, не было ничего смешного в том, что управляющий представил его землевладельцем, умевшим соединять различные интересы таким образом, чтобы все стороны могли извлечь для себя выгоду. Возможно, у него действительно имелся кое-какой талант.
– Тогда скажите, каково ваше мнение относительно еще одного способа использования средств сэра Фредерика. – Тео потянулся к чашке. – Его преподобие мистер Аткинс из Сетон-парка рассказывал мне о своей школе. Как думаете, удастся убедить наших работников отдать туда детей?
Снова пришли гости. Мировой судья мистер Риверз с женой, а также мисс и миссис Ландерс. Они пробыли столько, сколько позволяли приличия, и разговор был вполне вежливым. Все одобряли благочестивые замыслы мистера Мирквуда. И все были рады познакомиться с Мартой. С неожиданной добротой они настаивали: мол, если ей понадобится помощь с работниками, слугами или иными делами, затруднительными для молодой леди, она должна обратиться к ним. Прежде они были всего лишь соседями, но теперь, когда их пригласил мистер Мирквуд, вдруг стали добрыми друзьями.
– Никогда прежде не была знакома с человеком, который пользовался бы такой любовью, – сказала Марта, лежа с Тео в постели. – Я имею в виду людей вообще, не только мужчин. Думаю, местное общество только выиграло от вашего приезда. – И снова она не дала ему никаких явных знаков, и ему пришлось получать удовольствие в одиночестве. Скорее всего он давно уже утратил надежду увлечь ее.
– Возвращаясь к вопросу о любви… – Удовлетворенный, он лежал рядом с ней, рассеянно теребя локон ее волос. – Это правда?
– Конечно. Все, кто заходил, прекрасно отзывались о вас. Они от вас без ума. – Трусиха! Это было не то, что он желал услышать. А она хотела сказать совсем другое.
Но они же знакомы едва четыре недели. Любое чувство, которое может испытать леди к джентльмену за это время, – не более чем иллюзия. Да, конечно, это справедливо. И все же именно любовь поддталкивала ее к тому, чтобы произнести более приятные для них обоих слова.
«Прикоснись ко мне, – могла бы сказать она. – Покажи мне свои чувства». Увы, ее робкие сигналы оставались без ответа, а других возможностей у нее не было. С ее последней менструации прошло тридцать дней. Но такое уже бывало. В любой момент все могло рухнуть. Еще всего лишь несколько дней – и конец их связи.
Она закрыла глаза, вспоминая благоухающую цитрусовым ароматом темноту со вспыхивающими звездами удовольствия – тысячи едва ощутимых прикосновений, когда он теребил ее волосы. А порой кончики его пальцев восхитительно прикасались к ее плечам.
«Прикоснись ко мне». Если бы она пожелала, то могла бы сказать это с закрытыми глазами.
– Вы ведь придете завтра? – Внезапно он опустил руки. – То есть после моей встречи с работниками… Гранвилл тоже будет, но я хочу пригласить и вас, поскольку мы с вами занимаемся этим с самого начала.
Когда она открыла глаза, он уже оперся на локти и смотрел на нее так, словно хотел усилием воли заставить ее согласиться.
Как нелепо… Никогда прежде она не возбуждалась, когда он забывал о своей чувственности и говорил о каких-то других делах. А вот сейчас… Но она должна быть достойна его – и отбросить эти мысли.
– Конечно, приду, – ответила Марта. – Не хочу такое пропустить.
– Вообще-то я ничего не знаю о молочных фермах – только кое-что от других людей и из книг. – Тео сидел в конце огромного обеденного стола, упершись в него локтями и энергично жестикулируя в подкрепление своих слов. Если бы он встал, то вид у него был бы более внушительный, но зато сейчас его слушатели могли чувствовать себя свободно. – Мы также должны иметь в виду, что меня не будет здесь, чтобы за всем приглядывать. Надеюсь снова вернуться в Лондон. – Он улыбнулся Гранвиллу. Ссылка в Суссекс заиграла новыми красками, когда он узнал, что отец отложил для него денег, надеясь на его исправление. – Так что успех этого дела – в ваших руках. Хотелось бы послушать, что вы все об этом думаете. Пожалуйста, говорите откровенно. Если все это бессмысленно, так и скажите. Мистер Барроу, начинайте.
Тео взял чашку и откинулся на спинку стула. Справа от него в доставленном из гостиной кресле сидел мистер Барроу с накинутым на плечи пледом. Он еще не совсем поправился, но с каждым днем ему становилось все лучше.
За спиной старика, заговорившего о различных способах производства молочных продуктов, Тео ясно видел миссис Расселл на краешке стула. Марта отказалась занять место за столом и предпочла наблюдать за собравшимися со стороны. Она смотрела на них с пристальным вниманием, сложив руки на коленях и сидя очень прямо. Очевидно, вдова не привыкла сидеть в креслах.
Три недели назад – нет, даже две – он понятия не имел, от чего Марта получала удовольствие, ибо она совсем не походила на тех женщин, которых он знал. Впрочем, кое в чем походила. Она, например, с радостью принимала гостей, а также…
– А может, завести еще и ослиц? – спросила миссис Роулендсон, привлекая всеобщее внимание. – Их молоко очень полезно для больных детей или детей, оставшихся без матери, и мне кажется, у нас в окрестностях ослиц совсем нет.
– Я так и знал, что добьюсь немалого, пригласив и дам. – Тео снова уперся локтями в стол. – Никогда об этом не слышал. Расскажете?
Краем глаза Тео видел, что миссис Расселл следила за разговором. Неужели он надеялся на ее одобрение, пригласив жен работников? Все может быть. И он не станет сожалеть об этом. Как можно о чем-то сожалеть, если все собравшиеся здесь люди действительно нуждались в его помощи?
Марта сидела очень прямо, словно в противовес позе мистера Мирквуда. Возможно, она попросила бы его сесть иначе, потому что он… Локти на столе, спина откинута назад, руки размахивают во все стороны, словно он находился в своем клубе и спорил с приятелями о том, как лучше завязать галстук. И еще она бы сказала ему, что управляющие носят более скромные сюртуки.
И оказалась бы не права.
Но когда же он превратился в человека, с легкостью отдающего приказания? Или это свойственно ему от рождения? При этом он относился к людям с уважением, не опасаясь унизить себя. И чем больше он обращался к опыту других людей, тем охотнее они помогали ему – это было очевидно даже сейчас, когда присутствующие вносили коррективы в его планы. Кроме того, мистер Куигли и мистер Уивер отправились в Брайтон для изучения местного рынка. Мистер Тинкер написал кузену-скотопромышленнику, чтобы узнать, где можно купить джерсийских коров. А некоторые из жен работников уже думали о том, какие сорта сыра будут самыми лучшими.
Когда встреча закончилась, Тео был в прекрасном расположении духа. Марта уже собиралась поговорить с ним, когда его отвлекла миссис Уивер. Женщина протянула ему руку и что-то сказала. Он выслушал ее с серьезным видом и, покачав головой, ответил ей с улыбкой.
– Что вам сказала миссис Уивер? – спросила она, когда он наконец обменялся со всеми рукопожатиями и пожелал всем доброго здоровья. Марта не забыла о своем последнем разговоре с этой женщиной.
– Ничего особенного. – Тео расплылся в улыбке. – В самом начале знакомства у нас с ней была небольшая стычка, но сейчас все прояснилось. Как-нибудь я вам все расскажу. А теперь, если хотите, я провожу вас домой, а по пути вы расскажете, что обо всем этом думаете.
Именно этого она и хотела.
Встреча прошла хорошо. Никто не счел его план нелепым, более того, он знал, что так и будет. В конце концов, управление поместьем оказалось не таким уж трудным делом. Наверное, сейчас ему все было по плечу.
Широко шагая, он скоро оставил дом позади. Миссис Расселл шла рядом, искоса поглядывая на него.
– В чем дело? – наконец спросил он, поворачиваясь к ней. – Вы на меня смотрите так, словно у меня вдруг выросла вторая голова.
Несмотря на все свое смущение, Марта не отвернулась.
– Оказывается, вы прирожденный лидер, мистер Мирквуд. Никогда бы не подумала…
Это были самые замечательные слова, когда-либо сказанные ему женщиной. Что он мог ей ответить? Он лишь рассмеялся и покачал головой, зашагав еще быстрее.
– Если это и так, то я только сейчас им стал. Так что вам это просто не могло прийти в голову.
– Нет, я думаю, вы всегда им были. – Она тоже пошла быстрее, не хотела отставать. – Вам просто нужно было проявить свои качества в подходящей области.
Ничего более восхитительного он прежде не слышал от женщины. Голова стала легкой, а ноги подгибались – разве мог он когда-нибудь подумать, что внезапно опьянеет от похвалы дамы?
Перед ними уже виднелась тенистая тропинка. Когда же они зашагали по ней, Тео потянулся к Марте. Сейчас он скажет ей без всяких пустых слов, как сильно он…
– Прошу вас, не надо. – Она вырвалась из его объятий. – Здесь нас могут увидеть.
– Тогда давайте пойдем туда, где этого не случится. – Ради Бога, не заставляй меня ждать до полуночи! – Кстати, в той Голубой гостиной постель всегда наготове?
Марта оглядела его с ног до головы, словно пыталась оценить степень его нетерпения. Но тут же отвела глаза.
И вдруг случилось чудо: она кивнула.
– Я больше ничего не планировала на сегодня. Зайдете в гости?
– Дорогая, как думаете, чего я сейчас хочу?
И снова маленькое чудо: она улыбнулась. Улыбнулась чарующе и таинственно. И тут же молча, не говоря ни слова, зашагала дальше, зная, что он последует за ней.
С быстротой, которая могла бы посрамить служанку, он снял с нее платье, оставив ее в одних чулках и сорочке. Но помедлил, прежде чем расплести волосы. Ей это нравилось – любой мужчина это увидел бы, – поэтому он медленно распустил каждую прядь и провел по ним пальцами. Затем усадил ее посреди спальни на табурете – так, чтобы видеть ее отражение с закрытыми глазами в обоих зеркалах. Там было и его отражение. Почти раздетая женщина и мужчина, готовый заняться с ней любовью, – живая картина, смягченная и позолоченная тончайшими лучами полуденного солнца.
Он чуть повернул руку – и шпилька для волос отскочила на соседний столик, легким звоном нарушив томную тишину.
– Я хочу видеть вас почаще без чепца, – тихо пробормотал Тео. – Хочу видеть почаще ваши распущенные пряди, сияющие, словно мед в хрустальной посуде. А потом пусть они льются по плечам янтарными струями.
– Не стоит пытаться соблазнить меня комплиментами, вы же знаете. – Ее глаза были закрыты, и она улыбалась. – Я уже согласилась.
– Согласие не означает отсутствия комплиментов. Вам многому нужно научиться. – Он запустил пальцы в ее волосы. – Хотите, я научу вас сегодня кое-чему новому?
– Да. – Она на что угодно согласилась бы, когда его пальцы касались ее волос.
– Советую вам спросить, о чем речь, прежде чем давать свое согласие. Или по крайней мере оговорить условия.
– Не стоит. – Она открыла глаза – ее зрачки были цвета только что вскопанной земли, – и их взгляды встретились в зеркале. – Я доверяю вам, Мирквуд.
Ни одна женщина не говорила ему более прекрасных слов – в этом у него не было сомнений.
Необычайно медленно, словно у него была вечность в запасе, он провел пальцами по ее волосам до самых кончиков, так что волнистые локоны упали ей на плечи. Потом отошел в сторону и опустился в кресло.
Он мог бы попросить ее кое-что сделать. И она бы сказала «да». Он мог бы кое-что приказать ей, и она бы подчинилась.
Чуть склонив голову, он смотрел на нее как на куртизанку, которая должна будет ублажать его. Откинувшись на спинку кресла, он в задумчивости постукивал пальцами по подлокотникам.
– Снимите чулки, – сказал он наконец.
Она наклонилась и коснулась подвязки.
– Не так. – Его голос был мягок, но сумрачен. – Повернитесь ко мне в профиль. Приподнимите ногу. Медленно спускайте чулок и все время смотрите на меня.
Она повернулась к нему боком и пробормотала:
– Вашей жене не придется скучать.
– Не говорите о моей жене. Я чувствую себя предателем.
– Предателем жены, с которой пока даже не знакомы? – Развязанная подвязка соскользнула с ее ноги, и она приспустила чулок.
– Предателем вас обеих. Чуть медленнее, если можно.
Она спускала чулок ниже под его пристальным взглядом, и на его губах играла сладострастная улыбка. Несомненно, он проигрывал эту сцену со множеством женщин, но она не хотела об этом думать. Чулок соскользнул с ее ноги, и она небрежно скомкала его и швырнула ему.
На его лице появилась хищная ухмылка.
– Я знал, у вас получится. А теперь второй, пожалуйста.
Он приводил ее в полнейшее замешательство, давая ей уроки сладострастия и подкрепляя каждый приказ словом «пожалуйста». Временами ей казалось, что это он ее нанял, а не она его.
– Бросьте мне второй чулок. – Он ловко поймал его одной рукой. После чего встал, подошел к постели и положил оба чулка на подушку.
Тут пульс ее учащенно забился. Возможно, он придумал нечто такое…
– Что вы собираетесь с ними делать? – Марта скрестила руки на груди.
– Я? Ничего. – Он повернулся к ней и занялся своим галстуком. В его темных глазах светилось бесстыдство. – Но вы привяжете ими мои руки к изголовью кровати, прежде чем займетесь мной как следует.
На мгновение ей показалось, будто с нее живьем содрали кожу; она вся покрылась румянцем – с головы до пят. Неужели мужчины действительно… И как она будет… Нет-нет, она не желает этого делать.
Марта поднялась на ноги и решительно заявила:
– Должно быть, вы принимаете меня за какую-то другую женщину.
– Не думаю. – Галстук упал на пол. – Одну минутку, дорогая. – Тео выпустил рубашку из-за пояса брюк. – Я ведь не смогу сделать то, что вы не одобрили бы, верно? – Он снял рубашку через голову. – Я буду полностью в вашей власти.
Черт бы побрал это прекрасное обнаженное тело! Он ни мгновения не сомневался, что она согласится. И черт бы побрал ее за то, что она согласилась.
Отказаться! Попросить его придумать что-то другое. Он поймет. Но в последнее время она все чаще проявляла упрямство, поэтому сейчас прикусила язык.
– Для вас это будет не очень-то увлекательно, – пробормотала она наконец.
– Миссис Расселл, вы удивитесь, насколько сильно меня это увлечет. – Он сел на кровать и принялся снимать ботинки. – Идите сюда, и я покажу вам, как завязывать узлы.
И он показал – она не хотела знать, откуда он об этом узнал, – всю последовательность узлов, которые надо было затянуть на резном столбце красного дерева. И предоставил ей возможность покончить со вторым узлом, пока сам снимал брюки.
– А теперь, – и она услышала, как просел матрас, когда он забрался на постель, – вы точно так же обвяжете чулками мои запястья. Не слишком туго. Но и не слишком свободно. – С изяществом крадущегося хищника он заполз на середину кровати. Затем опустился на простыни и перевернулся, подняв руки над головой.
Она обвязала чулки вокруг его запястий и затянула узлы, что было безумием. Хотя он был связан и наг, покорным его трудно было назвать. Выпуклые мускулы на его руках резко контрастировали с ее тоненькими руками. Тео лежал перед ней… словно какое-то могучее животное, с которым следовало считаться.
– Теперь снимите сорочку, – приказал он.
Сейчас чулки крепко удерживали его, так что она могла бы… Конечно, если она пожелает, то может повиноваться, – но желала ли она? Да! Марта скинула сорочку и бросила ее на пол.
– Так, хорошо. – Он с жадностью смотрел на ее обнаженное тело – смотрел так, словно припал к воде после нескольких дней, проведенных в пустыне. Его глаза блестели от едва сдерживаемой страсти. – А теперь займитесь со мной любовью.
Этот приказ ошеломил ее и даже испугал, но всего лишь на миг. Ведь он был связан. Марта скрестила руки на груди и пробурчала:
– Говорите повежливее, пожалуйста.
– Черт возьми! – прохрипел Тео. – Делайте это, пока я не начну биться и кричать.
– Но зачем вам это?
– Представьте, что я распутник.
– Неужели? – Этот разговор начал доставлять ей удовольствие. Ей нравилось противиться ему. – И я вам уже говорила, что вы скорее исполняете роль племенного быка.
– Дайте себе волю хотя бы раз. – Его тело извивалось по-змеиному. – Марта, быстрее же!
– Это приказ? – Она коснулась пальцем его бедра.
– Быстрее, дорогая. Используйте меня, Марта. – Его голос искушал ее, манил сделать немыслимое. – Забирайтесь на меня верхом, пока не получите все, а потом наслаждайтесь моими губами.
Очевидно, для него это не было чем-то немыслимым. Чем больше он говорил неслыханных вещей, тем больше чувствовалось в нем упорной самоуверенности.
– Что же вы медлите, Марта? Представьте, что я – ваш пленник. – Он пошевелил руками. – Вы могли бы продержать меня так весь день, если бы захотели. И ухватиться за изголовье кровати, когда чувства будут сводить вас с ума.
– Вообще-то я готова передумать. – Она медленно провела пальцем по его бедру, спускаясь все ниже к животу, туда, где вились жесткие волоски. – Не думаю, что согласилась бы вас связать, знай я, что вы примете мое согласие за разрешение вести себя непристойно.
– Да, непристойно… – Он с наслаждением повторил слово, следя за движением ее пальца. – Возможно, вам лучше меня наказать.
– Наказать?.. Что ж, допустим, я выйду из комнаты и оставлю вас здесь одного, пока вы не вспомните о приличиях. Такого наказания вы хотите?
Он улыбнулся. Словно научил ее остроумному ходу во время шахматной партии.
– Да, возможно. – Он посмотрел ей в лицо, потом окинул взглядом ее обнаженное тело. – Или вам лучше прикоснуться к себе, доставить себе наслаждение и заставить меня смотреть?
– Теперь я точно знаю, что вы приняли меня за другую. – Но не один он был столь бесстыдным – каждое его слово пробуждало у нее… весьма необычные желания и ощущения. – И сомневаюсь, что вы сочли бы это за наказание.
– Милая, я сочту это мукой. – Тео взглянул на свои связанные руки; сильный человек – и весь в ее власти. – Потому что вы будете насмехаться надо мной, понимаете ли вы это? Вы сядете там, где я, несвязанный, с легкостью мог бы до вас дотянуться. И будете что-нибудь говорить, чтобы распалить меня, но ни разу не прикоснетесь ко мне. А я буду лежать беспомощный и смотреть, как вы даете себе то, что не пожелали взять от меня. – Он сделал глубокий вдох. – Приступайте, если хотите.
Какой ужасный человек! Человек с неумеренным аппетитом и полным отсутствием приличий. Но какой отзвук в душе вызывали у нее его бесстыдные слова! Марта провела пальцами по его груди, а он не сводил с нее пристального взгляда.
– Нет, – сказала она, опершись на подушку рядом с его связанными руками.
Марта на несколько мгновений дала ему возможность полюбоваться ею, потом наклонилась и прижалась губами к его губам.
Проклятие! Она никогда прежде его не целовала. Только один раз в лоб. Но никогда «ради удовольствия». Да и ради чьего удовольствия? Впрочем, это не имело значения. Ее губы легко коснулись его губ, и он откинулся на подушку, отвечая на ее поцелуй. Даже со связанными руками он мог взять над ней верх, мог провести ее сквозь их поцелуй словно в танце. Но не сегодня. Сегодня он увидит, как далеко они могут зайти, если главной станет она.
Ее губы были осторожными, а дыхание теплым. Она наслаждалась. Теперь Марта была почти в этом уверена. Поэтому продолжала исследовать его губы легкими и нежными касаниями. А его губы смягчились для нее, и это было приглашение, не приказ. Он чуть приоткрыл рот и теперь ощущал легчайшие прикосновения ее языка.
Внезапно по ее телу пробежала дрожь, и она коснулась рукой его соска.
Тео тоже вздрогнул. О, это уже слишком… Он должен дотянуться до нее!
– Я передумал, – прошептал он ей в губы. – Развяжите меня.
Она чуть приподняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. А затем ответила:
– Нет. – И снова поцеловала его.
Черт бы ее побрал! Ей это нравилось! Она наслаждалась зрелищем его мучительного желания. Он принялся спускать узлы на кровати. Ему удастся освободиться и без ее помощи, и тогда она увидит…
– Нет. – Ее пальцы сомкнулись вокруг его запястья. – Это была ваша идея. Вините во всем только себя. – Она смотрела на него словно строгая гувернантка из самых смелых мальчишеских фантазий. – Возможно, в следующий раз вы подумаете дважды, прежде чем предлагать подобное.
Да, ей это действительно нравилось. Ей пришлось изменить позу, чтобы перехватить его руку, и теперь в непосредственной близости от своих губ он видел ее соски, набухшие и тяжелые, словно перезревшие фрукты. Он мог бы… Нет. Еще рано.
– Тогда продолжайте… – протянул он. – Делайте со мной все, что захотите.
Марта отпустила запястье «пленника» – кончики пальцев проскользнули по его руке до плеча, а затем снова зарылись в подушку. Она опустилась на колени слева от него, и теперь одно ее колено прижало Тео к кровати. Его дыхание стало неровным. Сердце стучало в груди, словно после боксерского раунда, в котором он получил ударов двадцать. Что с ним такое? Бездыханный, словно жених-девственник, хотя он уже много раз овладевал этой женщиной…
А в сущности – ни разу. Потому что всякий раз, давая ей семя, он по-настоящему ею не обладал. В том-то и дело…
Не сводя с него взгляда, она провела рукой вниз по его животу и обхватила пальцами его достоинство. Чуть помедлила – и опустилась сверху, окутывая его теплом и жаром, которых он когда-то ожидал от всякой женщины, но теперь уже никогда не станет воспринимать как нечто само собой разумеющееся.
Тео шумно вдохнул и выдохнул.
– Вы хотите меня? – прошептал он.
– Да, – шепнула она в ответ.
Она по-прежнему могла бы ответить «нет». Ведь можно пройти половину пути, а потом повернуть назад. Она почти наверняка сделала бы это, вот только… Сейчас все было слишком уж интригующе.
Марта уперлась обеими ладонями в матрас, чтобы не потерять равновесия. Интересно, как он себя чувствовал? Все это выглядело бы гораздо надежнее, если бы он был сверху.
– Что-то не так? – спросил Тео.
Она отвела глаза и теперь смотрела на свои руки.
– Нет, просто… Я не знаю… – пробормотала она. – Все это как-то… неправильно.
– Просто иначе. – Он говорил невероятно мягким голосом, словно ласкал ее. А если бы она была в силах взглянуть ему в лицо, то увидела бы, что оно излучало нежность. – Хотите, чтобы я закрыл глаза?
Да, конечно!
– Нет. – Она не должна потакать своей трусости. И потом… Ведь его наслаждение состояло в том, что он мог смотреть ей в глаза. И она не хотела лишать его этого.
– Я все-таки закрою глаза на несколько минут. Это будет что-то новое, – пробормотал Тео; шаг за шагом он восстанавливал ее уверенность.
И он действительно прикрыл глаза, вернув ей веру в свои силы. Марта вздохнула с облегчением и начала двигаться. Она докажет свою благодарность, доставит ему наслаждение.
Все оказалось не так уж трудно, следовало лишь привыкнуть. И возможно, она выглядела сейчас… не так уж непривлекательно. А он помогал ей, подаваясь навстречу и задавая тот темп, который нравился ему более всего.
«Используйте меня», – так он сказал. И ее тело взяло все, что могло, от его тела и теперь требовало еще. Его губ. Его рук. Его обжигающего взгляда.
Марта перевела дух и прошептала:
– Мирквуд, откройте глаза.
Он повиновался. Он знал, чего она хочет, и дал ей это. Если взгляд мог пожирать человека, от нее осталось бы лишь несколько обугленных костей. Она выпрямилась, чтобы он видел ее завитки в том месте, где соединялись их тела. Она ничего не хотела от него скрывать.
– Марта… – Ее имя звучало как музыка, загадочная и страстная. Он тянул к ней руки, забывая о том, что связан. – Марта, прикоснитесь к себе. Положите руки себе на грудь.
Она положила руку себе на плечо, затем ее пальцы скользнули ниже. Нет!.. Она не марионетка! Что за польза от мужчины в постели, если все надо делать самой?
– Нет, – сказала она. И быстро наклонилась к нему. – Откройте рот.
Из его горла вырвался стон, и он приподнял голову от подушки. Вот и хорошо. Она уже доставила ему удовольствие, а теперь его очередь.
Он провел языком по ее соску, и Марта невольно застонала – по ее телу словно пробежали огненные сполохи. Она опустилась пониже, ухватившись руками за стойки кровати, и сплела свои пальцы с его пальцами.
– Марта, – прохрипел он, и его голова откинулась на подушку. – Марта, развяжите меня.
Теперь?.. Она тяжело дышала, пытаясь разглядеть его в полутьме.
– Семя… – Его лицо исказилось. – Вам надо лечь на спину.
Да, конечно. Она с огромным трудом оторвалась от него, услышав его мучительный вздох сквозь сжатые зубы, и потянула за первый попавшийся узел.
– Марта, быстрее!
Она освободила одну его руку и хотела заняться другой, но он уже начал развязывать себя сам, просто работая пальцами. Освободившись, он быстро опрокинул ее на спину и тут же снова оказался в ней.
На этот раз он действовал медленно, словно сдерживал себя. Потом вдруг коснулся низа ее живота, доставляя ей необычайные и странные ощущения. И вопросительно посмотрел на нее.
– Да, так, – сказала она, чтобы он не сомневался. Она откинула назад голову, прижалась плечами и руками к матрасу и приподняла бедра навстречу его пальцам.
И тут же его движения стали более энергичными, а дыхание сделалось неровным и тяжелым, но оно лишь смутно доносилось до нее сквозь издаваемые ей самой звуки. Она видела над собой его обнаженное тело, а потом вдруг увидела его одетым, за обеденным столом – изящным повелителем. И тогда она повернула голову и укусила подушку, потому что весь мир внезапно взорвался белым пламенем.
