Глава 23
Оливия ошеломленно смотрела на Стерлинга.
— Ни разу?
Стерлинг покачал головой.
— По крайней мере на моей памяти такого не было.
— Но наверняка в данной ситуации…
— Общество будет непреклонно. Это наверняка оговорено каким-то законом, и Рэтборн, без сомнения, об этом знал. Были случаи, когда обществу предлагали немалые суммы денег или ценные артефакты в обмен на какой-то предмет из коллекции, но оно никогда не рассматривало подобные предложения всерьез.
— Значит, последнюю коллекцию мне все-таки не укомплектовать, — еле слышно промолвила Оливия.
— Оливия, — перебила ее Миллисент. — Даже не выполнив условия завещания, вы одержали победу. Теперь у вас есть возможность жить, как вам вздумается.
— Нет. — Оливия решительно покачала головой. — Победа досталась мне без каких-либо усилий с моей стороны.
Миллисент сочувственно посмотрела на виконтессу.
— Если в вас говорит гордость…
— Не только гордость. — Оливия замолчала на мгновение, чтобы собраться с мыслями. — Если я сдамся сейчас, мой муж будет руководить моей жизнью даже из могилы. Если я не пройду этот путь до конца… — Она покачала головой. — Мысль об этом будет преследовать меня до конца жизни, разъедая душу. Я знаю, что так и будет. Я буду постоянно помнить, что так и не стала свободной.
Стерлинг поймал на себе взгляд Оливии и в тот же момент все понял. На ее месте он чувствовал бы себя также.
— Я организую встречу с председателем Общества завтра утром, — сказал он.
Ливи улыбнулась, и ее сердце болезненно сжалось.
— Спасибо тебе.
Вечером вся семья собралась за столом, включая сэра Лоуренса, Габриэлу и стряпчего, который не мог отвести глаз от Реджины. Сестра Стерлинга флиртовала с молодым человеком с мастерством заправской кокетки. Такого поворота событий Стерлинг никак не ожидал. Разговор не умолкал ни на минуту. Собравшиеся за столом обсуждали трудности, возникшие на пути Оливии к наследству, общественную деятельность Реджины, выполнение Куинтоном обязанностей главы семьи и свадебные хлопоты Натаниела и Габриэлы. Одним словом, ужин получился шумным.
Оливия сидела рядом со Стерлингом, и тот на протяжении всего вечера наблюдал за ней, а не за ходом беседы. Наблюдал за ее реакцией на взаимоотношения членов его семьи, за эмоциями, сменяющими одна другую в ее взгляде, за тем, как она смеется. Однако смеялась она очень мало, и Стерлинг решил, что с этим нужно что-то делать, гоня прочь мысль о том, что до недавнего времени смех с его губ тоже слетал не так уж часто.
Пока сэр Лоуренс живо обсуждал с его братьями и Габриэлой значение последних раскопок в Малой Азии, Стерлинг наклонился к уху Оливии и тихо произнес:
— Мы можем быть немного шумными. Я имею в виду свою семью.
— Шумными? — Оливия с удивлением посмотрела на Стерлинга. — Но меня нисколько не раздражает беседа. Напротив, общение с членами твоей семьи доставляет мне истинное удовольствие.
Стерлинг вскинул бровь.
— В самом деле?
— Да. Только посмотри на них. — Взгляд Оливии скользнул по сидящим за столом. — Никто не боится говорить о том, что думает, даже если не согласен с мнением своего собеседника. Несмотря на весьма горячие споры, видно, что эти люди не только уважают друг друга, но и любят. — Оливия покачала головой. — Я всегда завидовала этому.
С губ Стерлинга сорвался тихий смех.
— Этому?
— Семья, Стерлинг, со всеми ее причудами, недостатками и разногласиями. — Оливия улыбнулась. — И я благодарна судьбе за то, что стала ее частью хотя бы на один вечер.
Стерлинг едва не пригласил ее стать частью его семьи навсегда, но сдержался. Оливии больше не нужно было выходить замуж от безысходности, хотя она не сделала бы этого в любом случае. И все же до тех пор пока вопрос с ее наследством не будет решен, Стерлинг не станет заводить разговор о совместном будущем. Он ждал целых десять лет, подождет и еще двадцать два дня.
Сэр Лоуренс смущенно покашлял, призывая общество за столом к вниманию, и поднялся со своего места.
— Я хотел бы кое-что сказать. Наверное, стоило сделать это с глазу на глаз, но поскольку вся ваша семья сегодня в сборе, я решил, что лучшего момента не найти. В молодости я много часов провел за этим столом, но все же не имел права говорить то, что собираюсь сказать сейчас. — Сэр Лоуренс многозначительно посмотрел на Стерлинга. — Я прошу руки вашей матери, сэр, и хотел бы знать ваше мнение об этом. — Пожилой джентльмен обвел взглядом присутствующих, однако никто не выказал удивления. — Он застенчиво улыбнулся. — Вижу, никого мое заявление не удивило.
— Честно говоря, я был уверен, что вы уже сделали предложение моей матери, — усмехнулся Стерлинг.
— Но она не дала мне ответа, и я подумал, что она, возможно, ждет вашего одобрения. — Он повернулся к леди Уайлдвуд. — Миллисент, я любил тебя большую часть своей жизни. Ты выйдешь за меня замуж?
— О Господи, Лоуренс, ну до чего же ты настойчивый, — со вздохом произнесла Миллисент. — Я думала, ты знаешь ответ.
Сэр Лоуренс сдвинул брови.
— Знаю?
— Ну конечно, знаешь. — Пожилая леди одарила сэра Лоуренса только ему предназначавшейся улыбкой. — Большего я и желать не могу.
Сэр Лоуренс смотрел на нее с мгновение, а потом широко улыбнулся.
— Так когда же мы поженимся? Завтра? Или может, послезавтра? Или сразу же, как закончим приготовления к бракосочетанию?
Миллисент рассмеялась.
— Не завтра. И не послезавтра. Нашей семье и так уже предстоит одна свадьба менее чем через месяц. Но вот на следующий день после нее — возможно.
Сэр Лоуренс внимательно посмотрел на Миллисент.
— Но учти, я не позволю тебе передумать.
— А я не позволю передумать тебе, — наигранно сварливо бросила Миллисент и наградила своего суженого полным обожания взглядом.
Сэр Лоуренс опустился на свой стул, но следом за ним тут же поднялся Джозайя.
— Я тоже хочу попросить вашего благословения, сэр. — Он посмотрел на Стерлинга. — Мой отец был посвящен в рыцари, хотя и не обладает переходящим по наследству титулом, поэтому моя просьба может показаться вам дерзкой, но…
— Но у вас блестящие перспективы, — улыбнулся Стерлинг.
— Так и есть, сэр. — В голосе Джозайи слышался энтузиазм. — Поэтому я хотел бы просить позволения ухаживать за вашей сестрой.
Реджина улыбнулась молодому человеку, а потом невинно посмотрела на брата. Несмотря на недавний дебют, она уже успела обзавестись сонмом поклонников, проявила себя бывалым коллекционером предметов искусства и антиквариата. Стерлинг сомневался, что из ее отношений с Джозайей выйдет что-то стоящее. Несмотря на действительно блестящие перспективы, в данный момент молодой стряпчий не обладал ни достаточными средствами к существованию, ни положением в обществе, соответствующим положению Реджины. Но если между ними вспыхнет любовь… Что ж, он благородный и здравомыслящий молодой человек с достойным будущим.
Стерлинг кивнул.
— Я не против.
— И удачи вам обоим. — Куинтон с трудом сдержал смех.
— Благодарю вас, сэр, — с облегчением выдохнул Джозайя и опустился на свое место. Сидевшая рядом с ним Реджина тщетно пыталась скрыть самодовольную улыбку. Бедняга. Стерлингу оставалось лишь надеяться, что его сестра не разобьет молодому человеку сердце.
— А как насчет тебя, братишка? — праздно поинтересовался Куинтон, переводя взгляд со Стерлинга на Оливию. — Ты не хочешь сделать объявление или о чем-нибудь попросить?
— Да, Стерлинг, — подхватил Натаниел. — У тебя наверняка есть чем с нами поделиться.
— Принимая во внимание тот факт, что ты всегда высоко ценил благопристойность, а вы с леди Рэтборн много времени провели наедине… — Реджина пронзила брата таким многозначительным взглядом, на какой способны лишь восемнадцатилетние. — Ты наверняка захочешь поступить благородно.
— Вообще-то мы были не совсем одни, — как бы между прочим заметила Оливия. — Мистер Кадуоллендер почти все время проводил с нами.
— И не заметил ни малейшего проявления неблагопристойности, — кивнул верный Джозайя.
— Я тоже, — эхом откликнулась Миллисент. — И очень жаль.
Не обратив внимания на эти слова, Реджина повернулась к Оливии.
— Но вы не можете не согласиться со мной в том, что видимость неблагопристойности может нанести репутации не меньший урон, нежели действительно непристойное поведение.
— Сейчас не время и не место вести такого рода дискуссию, — произнес Стерлинг тоном графа Уайлдвуда.
— Моя дорогая Реджина, — начала Оливия, — меня нимало не волнует собственная репутация. — Она пожала плечами. — Женщина, побывавшая замужем, много путешествовавшая и ставшая предметом пари двух мужчин…
Стерлинг метнул взгляд в сторону Джозайи, и тот досадливо поморщился.
—…заслужила право жить и поступать как ей заблагорассудится. В рамках допустимого, конечно. — Оливия одарила сестру Стерлинга очаровательной улыбкой.
Взгляд Реджины перекочевал с Оливии на Стерлинга.
— Что за пари?
— Ничего особенного, — отмахнулась Оливия и отпила вина.
— В самом деле? — Взгляд Стерлинга остановился на Оливии.
— Да. — В ее зеленых глазах плясали озорные искорки. — Действительно, ничего особенного.
Куинтон прищурился.
— Ты так и не ответил на мой вопрос.
— Мой ответ — нет. Мне не о чем просить. И объявлять я тоже ничего не собираюсь, — спокойно ответил Стерлинг. Хотя он с удовольствием добавил бы слово «пока». Ведь ему еще предстояло ждать. А раз ничего другого не остается, он хотя бы поучится терпению.
— Очень жаль, — еле слышно произнесла леди Уайлдвуд.
К счастью, минуту спустя беседа плавно перетекла в другое русло. Слегка наклонившись к Оливии, Стерлинг тихо спросил:
— Значит, ты не злишься? Из-за пари?
Оливия покачала головой.
— Нет.
Стерлинг внимательно посмотрел на нее, но Оливия лишь улыбнулась и присоединилась к разговору.
Стерлинг тоже переключил внимание на сидящих за столом людей, но все его мысли были заняты Оливией. Она не только не злилась из-за пари, но даже не выглядела расстроенной. Очевидно, она знала, что Джозайя признал свой проигрыш, и это нимало не беспокоило ее. А ведь Стерлинг как минимум ожидал обвинения в высокомерии. Он тихонько засмеялся. Интересный поворот событий. И обнадеживающий.
После ужина Оливия, сославшись на усталость, удалилась в отведенные ей покои. Стерлинг же присоединился к братьям, расположившимся на террасе, чтобы выпить по бокалу бренди и выкурить по сигаре. Они говорили обо всем, о чем только могут говорить братья, засидевшись за полночь. Верные своим увлечениям, Куинтон и Натаниел частенько оказывались вдали от дома, поэтому слишком редко выпадали моменты, когда они могли посидеть вот так все втроем. И Стерлинг понимал, что такие редкие моменты нужно ценить превыше всего. Интересно, как это — быть одному в целом мире, как Оливия? Без семьи, без родных. Стерлинг надеялся, что однажды он сможет дать ей все это.
Когда же он наконец удалился в спальню, то не мог думать ни о чем, кроме нее. Сон все не шел, поэтому Стерлинг встал с постели и отправился в библиотеку. Работа всегда помогала ему отвлечься. Хотя, если признаться честно, на протяжении последних десяти лет в его жизни не было ничего, кроме этой самой работы. Стерлинг прошел мимо спальни Оливии, с трудом удержавшись, чтобы не постучать ей в дверь. Вместо этого он провел рукой по волосам и вновь повторил фразу, которая уже стала почти девизом: «Терпение есть добродетель».
* * *
Оливия вовсе не собиралась ложиться спать. Вместо этого она решила сделать то, что должна была сделать давным-давно. Она наконец собралась тщательно изучить завещание покойного супруга. Конечно же, Оливия просматривала его и раньше. Ибо, игнорируя его, она поступила бы в высшей степени безответственно. Она даже взяла его с собой в Египет, а потом в Италию с твердым намерением прочитать со всем приличествующим случаю вниманием, но так и не смогла заставить себя сделать это.
Теперь же у нее просто не осталось выбора. Либо она читает завещание, либо думает о Стерлинге. Однако размышления о Стерлинге затуманивали ее рассудок мечтами о будущем и мыслями о том, сможет ли она когда-нибудь вновь довериться ему. Хотя что проку ломать голову. Она уже знала ответ. Только вот была ли она готова забыть собственные мечты о независимости и отдать предпочтение желаниям сердца? Оливия никак не могла забыть слов Джозайи, сказанных им на борту корабля, увозящего их из Италии. Чего она хочет на самом деле и чем готова пожертвовать, чтобы обрести желаемое?
Слуги распаковали багаж Оливии, и теперь несколько путеводителей и завещание лежали ровной стопкой на столе в ее комнате. Оливия опустилась в кресло, глубоко вздохнула и принялась читать документ, не обращая внимания на приступы гнева, охватывавшие ее с каждым словом. Гнев может сослужить плохую службу. А ей необходима светлая голова и холодный рассудок. Наверняка в этом завещании есть что-то, что поможет ей решить проблему. Одна маленькая строчка — и победа у нее в кармане.
Оливия трижды прочитала документ и тщательно изучила ту его часть, что касалась завершения всех трех коллекций. Сердце ее упало. Никаких неожиданностей. И все же Оливия читала до тех пор, пока глаза не заслезились от напряжения. Утром она покажет завещание Стерлингу. У него больше опыта работы с подобными документами, и, возможно, он и отыщет хоть какую-то зацепку. Наконец Оливия отложила завещание и, в изнеможении упав на кровать, тотчас же заснула. Во сне слова завещания причудливо переплетались, карие глаза смотрели с любовью и вожделением, древние артефакты находились и вновь терялись из вида…
Внезапно Оливия открыла глаза и в тот же самый момент полностью проснулась. Господи, да ведь ответ так прост, так очевиден. Ну как она не поняла этого раньше? Почему ни Стерлинг, ни Джозайя не додумались до этого? Дрожа от еле сдерживаемого ликования, Оливия вскочила с постели, накинула халат, схватила нужную страницу завещания и поспешила в спальню Стерлинга. Из-под двери пробивался луч света. Прекрасно. Значит, он не спит. Стараясь не разбудить остальных обитателей дома, Оливия тихонько постучала, а потом отворила дверь.
Кровать Стерлинга была пуста, хотя он явно на нее ложился. Оливия раздосадованно вздохнула. Дьявол, она уже устала от того, что Стерлинга нет посреди ночи в постели, хотя он должен там быть. Примыкающая к спальне гостиная утопала в темноте. Может, он в библиотеке? Вполне в его духе — проверить, как обстояли дела в его отсутствие. Оливия поспешила вниз, едва не споткнувшись на ступенях, и вскоре обнаружила, что в библиотеке действительно кто-то есть.
Она открыла дверь и увидела Стерлинга, сидящего за столом в пижаме и халате. Тот резко вскинул голову, и его глаза округлились, как если бы перед ним вдруг возникло привидение.
— Ливи?
Оливия рассмеялась.
— Конечно. А ты кого ожидал увидеть?
Стерлинг сдвинул брови.
— Уж точно не тебя. Что ты делаешь здесь в столь поздний час?
Оливия подошла к столу.
— Я могла бы спросить тебя о том же, — притворно-укоризненно произнесла она. — Ты снова стал скучным и серьезным лордом, в жизни которого нет ничего, кроме ответственности и обязательств?
Стерлинг с мгновение смотрел на Оливию, а потом улыбнулся.
— Нет. Просто не мог заснуть.
— Я рада, что ты здесь. Сначала я пошла к тебе в спальню, но тебя в постели не оказалось.
— И мне ужасно жаль, — Стерлинг улыбнулся, а потом прищурился. — Что это?
— Хочу, чтобы ты взглянул. — Картинно взмахнув рукой, Оливия положила страницу из завещания на стол перед Стерлингом. — Посмотри внимательно. Тебе ничего не бросилось в глаза?
Стерлинг с минуту изучал документ, а потом взглянул на Оливию.
— Ничего необычного.
— Посмотри внимательней.
Стерлинг покачал головой.
— И все же я не вижу…
Оливия обошла вокруг стола, склонилась над ним и постучала пальцем по документу.
— Прочитай вот эту строчку, где говорится, что я должна завершить коллекции.
— Ну хорошо. — Стерлинг прочитал. — Тут написано, что ты должна завершить коллекции.
— И?..
— И?.. — Стерлинг беспомощно развел руками. — И что?
— Здесь не говорится, что эти коллекции должны принадлежать мне. Я просто должна их завершить.
Стерлинг долго смотрел на Оливию, и наконец в его глазах вспыхнуло понимание.
— О Господи.
— От нас лишь требуется собрать все три печати вместе, и коллекция завершена. — Оливия торжествовала. — Как только мы это сделаем, и печать, и все остальное будет принадлежать мне, и тогда я просто подарю ее обществу антикваров.
— Ливи. — Стерлинг встал и улыбнулся. — Ты победила.
— Нет, Стерлинг. — Она обвила его шею руками. — Мы победили. — А в следующее мгновение губы Оливии прижались к его губам. Торжество смешалось со страстью, и желание накрыло влюбленных мощной волной. Поцелуй стал глубже, и Оливия крепче обняла Стерлинга.
Руки женщины скользнули под его халат и стянули его с плеч. Оливия освободилась от своего пеньюара, и тот полетел на пол. За ним последовали пижама и ночная сорочка. Теперь обнаженные тела прижимались друг к другу, сгорая от желания, торжествуя победу.
Оливия облокотилась о стол, и губы Стерлинга принялись ласкать ее шею и грудь. Она провела пальцами по его волосам, погладила плечи и спину с перекатывающимися под кожей тугими рельефными мышцами, и, запрокинув голову, упивалась прикосновениями его губ, рук и теплой кожи. Ее дыхание участилось, и теперь она сгорала от желания поскорее принять его в себя, почувствовать, как он обладает ею. Стерлинг втянул губами один сосок, потом второй, и Оливия выгнулась ему навстречу, упершись руками в поверхность стола. Губы Стерлинга спустились ниже и теперь ласкали ее живот, вырывая из груди Оливии стоны наслаждения.
— Я запру дверь, — пробормотал он.
— Да, — выдохнула Оливия, но Стерлинг не сдвинулся с места и ей тоже не было никакого дела до того, что их могут застать вместе.
Стерлинг прервал ласки лишь на долю мгновения лишь для того, чтобы смахнуть на пол разложенные на столе документы. Оливия подумала, что упавшая чернильница непременно испортит ковер, но потом тут же забыла об этом. Она сидела на столе, гостеприимно раскрывшись навстречу любимому.
Его руки ласкали ее грудь, а губы оставляли на коже обжигающие поцелуи. Язык чертил чувственные линии, спускавшиеся по животу все ниже и ниже, пока не коснулся самого средоточия страсти Оливии, и она сдавлено охнула от пронзившего ее тело острого наслаждения.
— О Господи, Стерлинг…
Язык Стерлинга играл с плотью любимой до тех пор, пока ей не показалось, что она больше не выдержит, и все же она желала большего. Стерлинг наверняка чувствовал, как пульсирует от еле сдерживаемой страсти ее лоно. Она балансировала на краю наполненной блаженством пропасти, и ее пальцы вонзились в плечи Стерлинга, побуждая к действию.
Наконец Стерлинг поднял голову и встал на ноги. Он заглянул Оливии в глаза, улыбнулся и медленно погрузился в ее лоно. Оливия подумала, что упадет в обморок от охватившего ее восхитительного ощущения, оттого, что она снова слилась с любимым в единое целое. Она выгнула спину, подалась вперед и обхватила ногами талию Стерлинга, приглашая его еще глубже проникнуть в ее тело и душу.
Стерлинг мучительно медленно вышел из нее, продлевая удовольствие, позволяя почувствовать каждый дюйм своей плоти, и Оливия начала протестующе извиваться всем телом. Когда же она хотела вскрикнуть от разочарования, Стерлинг с силой подался вперед, срывая с ее губ крик наслаждения. Движения его бедер становились все быстрее и мощнее, заставляя Оливию подхватить заданный ритм.
— Ливи, — сорвался с губ Стерлинга стон.
Знакомое чудесное напряжение нарастало, заполняя собой все ее тело.
Без предупреждения покинув ее лоно, Стерлинг развернул Оливию к себе спиной и, взяв ее за талию, вошел в нее снова. Чудесное действо продолжалось, увлекая влюбленных на неведомые высоты, наслаждение росло с каждым мгновением, грозя выплеснуться через край.
— О Господи, Ливи… — выкрикнул Стерлинг и, подавшись вперед последний раз, содрогнулся всем телом.
— Нет, Стерлинг, пожалуйста… — Оливия едва не рыдала от разочарования.
Но в этот момент пальцы мужчины коснулись средоточия ее страсти, и копившееся в нем напряжение вспыхнуло и взорвалось мириадами искр, заставив Оливию содрогнуться.
Стерлинг подхватил ее на руки, отнес на диван и лег подле нее, согревая теплом своего тела.
Оливия тихонько засмеялась.
— Вот тебе и скучный сдержанный граф Уайлдвуд.
Стерлинг еде сдерживал ответный смех.
— Скучный — да, а вот что касается сдержанности…
Оливия снова рассмеялась и уткнулась носом в его шею.
— Ты снова меня обесчестила.
— И это хорошо, — пробормотала Оливия. Она могла бы провести вот так в объятиях Стерлинга оставшиеся дни своей жизни.
Стерлинг рассеянно гладил ее волосы и спину, и они лежали так до тех пор, пока их сердца не стали биться спокойнее. Оливия подняла голову и заглянула в глаза любимому.
— Мне нужно возвращаться в свою комнату.
— Да, пожалуй. — Стерлинг помолчал. — Нам нужно поговорить.
Оливия вздохнула.
— Знаю. Но не сейчас. Нужно подождать, пока все закончится.
— Хорошо. Но потом… — В голосе Стерлинга послышалось предостережение.
— Да. — Оливия кивнула. — Потом.
Она соскользнула с дивана и быстро отыскала свою сорочку и пеньюар. Когда же она обернулась, Стерлинг тоже был полностью одет.
Обняв в последний раз и звонко поцеловав в губы, он легонько подтолкнул Оливию к двери.
— Ступай, или я схвачу тебя и уже не отпущу.
Оливия рассмеялась, подошла к двери и, взявшись за ручку, обернулась.
— Ты правда считаешь, что мы нашли ответ?
— Нет, я считаю, что ответ нашла ты.
Взгляды влюбленных встретились.
— Спасибо тебе. За все, — произнесла Оливия.
Стерлинг улыбнулся.
— Это меньшее, что я мог сделать.
Оливия улыбнулась в ответ, вышла из библиотеки и прикрыла за собой дверь. Ее улыбка тотчас же померкла.
Самое меньшее, что он мог сделать. Ибо что бы он ни говорил, она навсегда останется для него обязательством, неоплаченным долгом.
И начинать новую жизнь с таким грузом нельзя.
