В 1840 году в жизни Шарлотты происходит радостное событие: она впервые едет к морю вместе с Элен Насси и проводит в курортном городке Истон несколько дней.

«Вы уже забыли море? – пишет она Элен после возвращения. – Оно уже потускнело в вашей памяти? Или еще стоит перед вашим взором – черное, синее, зеленое и белое от пены? Вы слышите, как яростно оно шумит под сильным ветром и нежно плещет в ясную погоду?»

Кроме того, она получает одно за другим два предложения замужества от молодых священников, друзей отца. Но ни одному из них не удается тронуть ее сердце. Элен Насси она написала об одном из поклонников: «Я ощущаю к нему дружеское расположение, ибо он приветливый, благожелательный человек, но не питаю, да и не могу питать той пламенной привязанности, которая рождала бы желание пойти на смерть ради него, но если я когда-нибудь и выйду замуж, то буду чувствовать не меньшее восхищение своим супругом. Можно поставить десять против одного, что жизнь не предоставит мне другого такого случая, но – n’importe. К тому же он так мало меня знает, что вряд ли сознает, кому он пишет. Какое там! Он бы, наверное, испугался, увидев будничные проявления моей натуры, и, вне сомнения, решил бы, что это романтическая, дикая восторженность. Я не могла бы целый день сидеть с серьезной миной перед мужем. Мне захотелось бы смеяться, и дразнить его, и говорить все, что мне в голову придет, без предварительных обдумываний. Но если бы он был умен и ощущал ко мне любовь, малейшее его желание значило бы для меня больше, чем целый мир». Вторым был ирландец, помощник священника, еще слишком юный, чтобы произвести на нее впечатление. Энн была влюблена в молодого, веселого и обаятельного младшего священника Уильяма Уэйтмена, но он умер спустя два года после их встречи. Эмили, кажется, вообще не влюблялась.

В 1841 году сестры приходят к выводу, что трудом гувернантки материальное положение семьи не поправить и, как многие люди, которым приходится тянуть лямку от зарплаты до зарплаты, всерьез задумываются о частном предпринимательстве. А что, если открыть свою школу с пансионом?

Неожиданную поддержку оказывает им тетя Бренуэлл: она дает 150 фунтов. Все эти годы она откладывала деньги со своей небольшой ренты и скопила маленький капитал. Радостная Эмили на свой день рождения составляет памятную записку и собирается вскрыть ее через несколько лет – это была одна из традиций семьи Бронте. В этих посланиях самим себе в будущее сестры делятся своими планами и мечтами. В записке от 30 июня 1841 года Эмили пишет: «В настоящее время задуман план, чтобы мы устроили собственную школу; пока еще ничего не решено, но я горячо надеюсь, что он не будет оставлен, и сбудется, и оправдает наши самые смелые чаяния. В этот день четыре года спустя будем ли мы все так же влачить наше нынешнее существование или устроимся, как мечтали? Время покажет.

Думаю, что в день, назначенный для вскрытия этой бумаги, мы, то есть Шарлотта, Энн и я, будем, радостные и довольные, сидеть в нашей собственной гостиной в прекрасном, процветающем пансионе для молодых девиц, только что собравшись там в Богородицын день. Все наши долги будут уплачены, и у нас будет много наличных денег. Папа, тетя и Бренуэлл либо только что уехали, погостив у нас, либо должны скоро приехать погостить. Будет прекрасный теплый летний вечер, совсем не похожий на этот унылый вид, и мы с Энн, быть может, ускользнем в сад на несколько минут, чтобы прочитать наши бумаги. Надеюсь, все будет так или лучше».

Не забывает она упомянуть и о новостях Гондала, о своем сочувствии Энн, которая все еще работала гувернанткой: «Гондаленд находится в угрожающем состоянии, но открытого разрыва пока не произошло. Все принцы и принцессы королевской крови пребывают во Дворце просвещения… А теперь я кончаю и посылаю издали призыв мужаться: ребята, мужайтесь! – изгнанной и замученной Энн, желая, чтобы она сейчас была здесь».

Но прежде, чем открывать школу, будущим учительницам нужно самим улучшить свои навыки, в первую очередь во французском языке и в музыке. У девушек есть на это 150 фунтов, одолженных тетей. И Шарлотта принимает решение: они с Эмили поедут учиться в Брюссель. «Папа считает этот план диким и амбициозным, – пишет Шарлотта тете. – Но кто в нашем мире преуспел, не имея амбиций? Папа также был амбициозным, когда уехал из Ирландии в Кембриджский университет, теперь амбициозна я. Я хочу, чтобы мы преуспевали. Я знаю, мы талантливы, и хочу заставить наши таланты служить нам».