Часть вторая Кругами рая
По дороге идет убийца. Хотя никого этот человек, скорее всего, не убьет, разве что по неосторожности, да и наложить на себя руки вряд ли сумеет. Значит, просто вот так шагает, никого не трогает, неудобств не причиняет. Кому придет в голову, что по крайней мере одно преступление за ним уже есть и что мечтает он только о том, как бы поскорее спрятаться в доме, адрес которого дала ему любовница, и чтобы по дороге его никто не узнал? Он уже взвинтил себя до такой легкости духа, чтобы казаться отвлеченным и неприметным, и сам в эту легкость почти поверил.
Вообще, чего в этой истории будет больше – того, что случится, или того, что не случится, мы пока сказать не можем. Хотя знаем, что случится, и даже довольно скоро. Вот только как?
Ни одна история, известно, не начинается с того момента, с какого начинают ее рассказывать. И путаница, которая возникает, происходит не от искусства заманивающего нас рассказчика, а самым естественным образом: не угадать сразу, что, где, когда сработает, и потому просит быть рассказанным или хотя бы произнесенным. Так и образуется беспорядочная очередь. Это понимал, например, Александр Иванович Герцен, человек не детективный, а только политический, который признавался нам, что не бежит отступлений и эпизодов: так идет всякий разговор, так идет сама жизнь, говорил он.
Начнем и мы, честно и без уловок. Может быть, с середины, а то и за несколько часов до развязки. Но и при этом отступлений и эпизодов вряд ли удастся избежать. Если герой не только не решил еще, кто он такой, но не знает своего даже ближайшего будущего, то нам-то откуда?