С начала войны за время наступления на Смоленск французская армия потеряла 150 тысяч человек, из них – 50 тысяч дезертирами («Малая советская энциклопедия», М., 1959).

При обороне Смоленска покрыли себя славой генералы Н. Н. Раевский и Д. С. Дохтуров.

После занятия Смоленска Раевским опасность для русской армии не миновала. Барклай, не имея точных сведений о движении французской армии к Смоленску, с главными силами находился далеко от него. Наполеон, до его прибытия имел возможность овладеть городом, русским нужно было любым способом выиграть время до прибытия главных сил. Раевский с небольшим (около 15-и тысяч) отрядом в течение целого дня отражал все атаки французов, которых было здесь до 150 тысяч человек.

Николай Николаевич Раевский. Будущий герой Отечественной войны 1812-го года родился в 1771-м году в Санкт-Петербурге старинной дворянской семье, вышедшей в XII-го веке из Дании, поселившейся в Польше и в начале XVI-го века перешедшей на службу в Москву к русским князьям. С тех давних времён династия Раевских верой и правдой служила России. В свои неполные семнадцать лет он принимает боевое крещение в войне против турок и уже в девятнадцать лет становится подполковником.

За умелое руководство боевыми действиями против соседей-поляков Раевский награждается боевыми орденами и золотой шпагой за храбрость. Павел I отправил молодого Раевского в отставку, но Александр I вновь принимает Раевского на службу с присвоением ему звания генерал-майора.

Во время войны с Францией приобретённый боевой опыт молодого генерала высоко оценил любимец армии князь П. Багратион. Под его руководством Раевский участвует во многих сражениях с французами.

За успешные боевые действия он получает звание генерал-лейтенанта, награждается многими орденами и назначается командиром 21-й пехотной дивизией, а с началом Отечественной войны он уже командует 7-м пехотным корпусом, входящим во 2-ю Западную армию П. И. Багратиона.

Летом 1812-го года Багратион пытается прорвать фронт французов для соединения с 1-й армией. Он приказывает генералу Раевскому идти к Могилёву, в это время против пятнадцати тысяч русских выступили двадцать шесть тысяч войск маршала Даву, но все попытки французов обойти отряд Раевского были безуспешны. В наиболее тяжёлый момент боя у деревни Салтановка генерал Раевский, взяв за руки своих двух сыновей, старшему из которых, Александру, едва исполнилось семнадцать лет, пошёл с ними в атаку. Героизм генерала и его детей подняли колонны русских. Неимоверными усилиями подразделений Раевскому удалось удержать позиции у Салтановки и дать возможность основным силам армии переправиться через Днепр у Быхова.

Генерал Н. Н. Раевский

Героизм генерала Раевск ого, его умение организовать бой и личное мужество не дали возможности Наполеону окружить русскую армию и разгромить её. После той страшной битвы, скупой на похвалы Раевский в боевом донесении своему начальнику П. Багратиону писал: «Я сам свидетель, что многие офицеры и нижние чины, получив по две раны и перевязав их, возвращались в сражение, как на пир. Не могу довольно выхвалить храбрости и искусства артиллеристов: все были герои».

Смоленск, расположенный по обе стороны Днепра, был обнесён мощной стеной из камня и кирпича с 17-ю башнями и бойницами для ружейной стрельбы. Позади стены были сделаны устройства для орудий. Раевский решил обороняться в самом городе, используя для этого крепостные стены и городские здания. Готовились к сражению и французы – в день рождения Наполеона 16-го августа (по новому стилю) они хотели преподнести императору подарок – взять Смоленск.

Утром к Смоленску с юга подошли войска Мюрата, Нея и Даву. Сюда прибыл и Наполеон, артиллерийский огонь обрушился на защитников города, но сломить сопротивление русских воинов не удалось. В атаку пошла французская конница, она потеснила русскую, вынудив её отойти в Краснинское предместье, но большого успеха добиться не могла. Тогда в атаку была брошена пехота, она двинулась тремя мощными колоннами, нанося главный удар по Королевскому бастиону.

Оборону Королевского бастиона возглавил генерал Паскевич. На бастионе было установлено 18 орудий, когда неприятельская пехота пошла в атаку, артиллеристы открыли огонь, но французы с большими потерями все-таки ворвались на кронверк перед Королевским бастионом. Русский батальон во главе с Паскевичем нанёс штыковой удар по французам, уничтожив большую их часть, а остальных обратил в бегство.

Город оборонялся лишь одним корпусом Раевского и ослабленной дивизией Неверовского против 180-тысячной армии Наполеона. Маршал Ней снова бросил пехоту в бой, на этот раз французы были остановлены на подступах к бастиону у крепостного рва и штыковой контратакой были отброшены от крепости. Не имели успеха атаки французов на предместья города, поэтому Наполеон был вынужден отдать распоряжение – ждать подхода главных сил.

Так в течение целого дня русские солдаты отразили все атаки французов и дали время главным силам армии пройти к Смоленску. Но для безопасного отступления необходимо было занять Московскую дорогу, для чего нужно было ещё задержать Наполеона под Смоленском. Тогда, по распоряжению главнокомандующего, отряд Раевского был заменён отрядом генерала Д. С. Дохтурова.

Дохтуров Дмитрий Сергеевич (1756–1816) генерал от инфантерии. В семье Дохтуровых чтились военные традиции: отец и дед Дмитрия были офицерами лейб-гвардии Преображенского полка, старейшего полка русской гвардии, сформированного ещё Петром I. В 1771-м году отец отвёз сына в Петербург и не без труда устроил его в Пажеский корпус. После выпуска из него в 1781-м году Дохтуров получил чин поручика гвардии и начал службу в Преображенском полку. Вскоре шефом полка стал Г. Потёмкин, который заметил способного офицера и в 1784-м году назначил его командиром роты егерского батальона.

Участник войн со Швецией 1788–1790-го годов и с Францией 1805–1807, 1812–1814, в которых Дохтуров проявил мужество и героизм. Под Аустерлицем (1805), командуя дивизией, находившейся на левом фланге войск союзников, сумел обеспечить организованный отвод своих частей.

Во Фридландском сражении 1807-го командовал центром и прикрывал главные силы русской армии при отходе за реку Алле. В июне 1812-го Дохтуров – командир 6-го корпуса форсированным маршем вывел войска из окружения в районе Лиды, участвовал в обороне Смоленска.

К утру 17-го августа основная часть французской армии была подтянута к городу, в целом под стенами Смоленска собралась 180-тысячная французская армия, и ей противостоял всего лишь 30-тысячный корпус Дохтурова.

17-е августа стало самым кровавым днём в истории обороны Смоленска. Утром противник начал обстрел и штурм города. Особенно жестокие схватки происходили у Молоховских ворот, через которые французы стремились ворваться в город, но русские всякий раз отбрасывали их.

Воинам помогали местные жители, они ходили в атаки, подносили ядра к орудиям, вывозили раненых с поля боя. Генерал Д. С. Дохтуров, несмотря на болезнь, продолжал руководить сражением. «Если умереть мне, так лучше умереть на поле чести, нежели бесславно – на кровати», – сказал он. Про него В. Жуковский написал: «…Дохтуров, гроза врагов, к победе вождь надёжный!»

Взбешённый упорством защитников города, Наполеон отдал распоряжение применить тяжёлые гаубицы, зажигательные и разрывные снаряды. На Смоленскую крепость обрушился огонь 150 французских орудий. «Тучи бомб, гранат и чиновных ядер полетели на дома, башни, магазины, церкви. И дома, церкви и башни обнялись пламенем – и все, что может гореть, – запылало!» – сообщает очевидец событий той ночи писатель Ф. Н. Глинка в книге «Письма русского офицера».

Ни огонь вражеской артиллерии, ни атаки пехоты, ни пожар не в силах были сломить сопротивления защитников Смоленска, однако, учитывая невыгодное соотношение сил и возможность обхода Смоленска французами, Барклай де Толли решил оставить город и отойти на восток.

Д. С. Дохтуров

Свой приказ он прокомментировал так: «Цель наша при защищении развалин смоленских стен состояла в том, чтобы, занимая тем неприятеля, приостановить намерения его достигнуть Ельни и Дорогобужа и тем представить князю Багратиону нужное время прибыть беспрепятственно в Дорогобуж. Дальнейшее удержание Смоленска никакой не может иметь пользы, напротив того, могло бы повлечь за собой напрасное жертвование храбрых солдат. Почему решил я после удачного отражения штурма приступа неприятельского, ночью… оставить Смоленск…»

Главные силы русской армии успели выйти на московскую дорогу, и Дохтуров ночью вышел из Смоленска, в котором не осталось целыми и пятой части домов.

Под Смоленском французы потеряли убитыми 20 тысяч солдат, русские потери – 10 тысяч человек.

В Смоленск Наполеон въехал на белом коне через Никольские ворота. Никто из русских не встретил его, не пришёл к нему на поклон, не принёс ключей от города. Жители ушли вместе с армией. Отступая, смоляне сожгли мост через Днепр. Это поразило Наполеона, всюду его встречали как триумфатора, здесь же царило гробовое молчание, которое таило грозное предзнаменование жестокой борьбы.

«В городе остались, – пишет Коленкур, – лишь несколько старух, несколько мужчин из простонародья, один священник и один ремесленник» (Коленкур – дивизионный генерал, в 1812-м году обер-шталмейстер, находился при штабе французской армии).

И. В. Скворцов: «Упорная оборона Смоленска, где из 3250 домов уцелело только 350, а улицы буквально были завалены телами убитых и раненых, показала Наполеону, что война с Россией не будет похожа на войны, которые он привык вести в других странах Европы. Ещё больше опасений внушала ему убыль в его армии. Кроме обычных жертв войны – убитых и раненых – ежедневно из строя выбывало (средним числом) по три тысячи человек от лишений и чрезвычайных тягостей похода, от болезней, развившихся среди армии в непривычном для неё климате и пр…

В Смоленске Наполеон поколебался: ввиду явного ослабления великой армии, думал было перезимовать здесь, чтобы устроить подвоз припасов и утвердиться на занятых местах, но потом оставил эту мысль – разрушенный город не мог доставить зимних помещений войску, убыль его продолжалась бы в ту пору, как русская армия увеличилась бы притоком новобранцев. Наполеон решился как можно скорее идти к Москве, но предварительно попробовал войти в сношения с Александром.

Посредством пленного генерала Тучкова он первым попытался завязать сношения о мире, шутливо заявляя, что не стоит вести войны из-за кофе и сахара (из-за континентальной системы) и что ничего не выйдет для России хорошего, если он займёт Москву. Александр не дал ему никакого ответа, не пожелал и разговаривать о мире».

Продовольствия и фуража в городе не оказалось. Голодные солдаты рыскали по пустым домам, тащили из них оставленные жителями вещи и продукты.

В течение пятидневного пребывания Наполеона в Смоленске был какой-то момент, когда он всерьёз задумывался над состоянием армии и её устройством. Наполеон даже высказывал мысль об оставлении армии в Смоленске на зимние квартиры, о создании продовольственных запасов, строительстве лазаретов и дорог. Он приказал устроить госпитали для раненых, поставить 24 пекарни, соорудить через Днепр прочный мост на сваях, привести в порядок здания города. Одним словом, Наполеон намеревался надолго обосноваться в Смоленске. Он говорил тогда Коленкуру: «Я укреплю свои позиции. Мы отдохнём, опираясь на этот пункт, организуем страну и тогда посмотрим, каково будет Александру… Я поставлю под ружьё Польшу, а потом решу, если будет нужно, идти ли на Москву или на Петербург».

Великая армия на пути к Смоленску понесла большой урон в живой силе и материальных средствах, снизилась её боеспособность, она нуждалась в отдыхе, в пополнении, следовало привести в порядок службу тыла, организовать медицинское обслуживание и т. д.

Но какова была гарантия, что длительная пауза, остановка на зиму в Смоленске приведёт к желаемой цели – к победе в большом сражении, овладению Москвой и подписанию мирного договора? Такой гарантии не было. Более того, в России и Европе расценили бы эту паузу как поражение Наполеона, она потребовала бы колоссальных расходов, усилилось бы недовольство во Франции, да ещё при отсутствии императора в Париже. Всё это могло создать невыгодную политическую и военную обстановку. Надо было искать сражения.

Участник тех событий, впоследствии известный военный теоретик и историк А. Жомини, так излагает общий ход мыслей Наполеона: «Вынудить русских к сражению и продиктовать мир – это единственно безопасный путь из оставшихся в настоящее время… Но что требовалось предпринять, чтобы добиться этого сражения?

Конечно же, не сидеть в Смоленске без продовольственных и других ресурсов. Мы должны были либо наступать на Москву, либо отойти к Неману, третьего пути не существовало… Опыт десяти кампаний помогает мне видеть решающий пункт, и я не сомневаюсь, что удар, нанесённый в сердце русской империи, мгновенно покончит с разрозненным сопротивлением».

Наполеон поделился своим решением с Коленкуром: «Не пройдёт и месяца, – сказал он, – как мы будем в Москве: через шесть недель мы будем иметь мир». Но, то была лишь очередная иллюзия. Время же и реальность событий диктовали свои расчёты.

Все эти планы так же быстро исчезли, как и появились. Достаточно было Наполеону получить хотя бы небольшой тактический успех, как у него вновь возникла надежда на возможность большого сражения и достижения в нём решительной победы.

В сражении под Смоленском раскрылся талант полководца Ивана Фёдоровича Паскевича, возглавлявшего героическую оборону Королевского бастиона.

Иван Федорович Паскевич, князь Варшавский, граф Эриванский, генерал-фельдмаршал, герой Отечественной войны 1812-го года, родился в Полтаве в 1782-м году. Его отец дворянин, коллежский советник, состоятельный помещик, определил сыновей Ивана и Степана в Пажеский корпус, где Иван Паскевич обратил на себя внимание прилежным поведением и успехами в науках, в 18-летнем возрасте он стал флигель-адъютантом императора Павла I, будучи поручиком лейб-гвардии Преображенского полка.

Молодые годы Ивана Фёдоровича прошли в сражениях под прямым командованием таких блестящих полководцев, как М. И. Кутузов, Н. Н. Раевский, П. И. Багратион.

В 1807-м году Паскевич находился с дипломатической миссией в Константинополе, с которой успешно справился и был произведён в капитаны, участвовал в блокаде и в штурме Браилова, был ранен в голову, получил чин полковника и орден святой Анны 2-й степени.

Под командованием князя П. И. Багратиона участвовал в переправе через Дунай и покорении крепостей Исакчи и Тульчи, в кровопролитном штурме Рущука. Отличился в разгроме войск Сераскира под Батыном, а в 1810-м году при взятии Варны, был награждён орденом святого Георгия 4-й степени.

За Батынскую битву в возрасте 28 лет Паскевич был произведён в генерал-майоры, а за проявленную храбрость при штурме Ловчи был награждён орденом святого Георгия 3-й степени. В русско-турецкой кампании 1806–1812-го годов Паскевич заслужил пять боевых орденов – редкий случай в русской армии.

Генерал И. Ф. Паскевич

В начале 1811-го года Паскевич занимался формированием Орловского пехотного полка в Киеве, стал его шефом, был назначен командующим 26-й дивизией 7-го пехотного корпуса, под командованием генерала Н. Н. Раевского, вместе с которой в составе 2-й Западной армии Багратиона сражался на полях Отечественной войны 1812-го года.

При Бородино Паскевич геройски сражался в центре русской позиции, защищая Курганную высоту. С шестью полками 26-й дивизии, он стойко отбивал атаки корпуса генерала Е. Богарне, имевшего пятикратный перевес в численности. В ходе боя под генералом Паскевичем погибли две лошади, за этот бой генерал Паскевич был награждён орденом святой Анны 2-й степени.

При отступлении русской армии к Москве генерал Паскевич возглавлял её арьергард, подчинявшийся генералу М. А. Милорадовичу, мужественно защищал Дорогомиловский мост, а в Тарутинском лагере занимался формированием своей, практически выбитой в Бородинском сражении дивизии, обучением войск.

В составе корпуса Раевского участвовал в сражении под Малоярославцем, где с пятью пехотными и четырьмя казацкими полками при 36 орудиях защищал Медынскую дорогу, в сражении под Красным Паскевич возглавил штыковую атаку трёх пехотных полков, и в упорном бою опрокинул колонны маршала Нея. За эту победу он был удостоен ордена святого Владимира 2-й степени.

В Вильно Паскевич принял командование 7-м корпусом вместо заболевшего генерала Раевского. На приёме по случаю дня рождения императора 30-летнего Паскевича Кутузов представил Александру I как одного из лучших генералов Отечественной войны 1812-го года.

С 7-м корпусом Паскевич вёл боевые действия на территории герцогства Варшавского.

Под Смоленском Наполеон впервые усомнился в успехе своего дела. Через одного пленного русского генерала он решился заговорить о мире. Ответа он не получил.

Много лет спустя, уже находясь в ссылке на острове Святой Елены, Наполеон вспоминал: «Русскому отряду, случайно находящемуся в Смоленске, выпала честь защищать сей город в продолжение суток, что дало Барклаю-де-Толли время прибыть на следующий день. Если бы французская армия успела врасплох овладеть Смоленском, то она переправилась бы там через Днепр и атаковала бы в тыл русскуюармию, в то время разделённую и шедшую в беспорядке. Сего решительного удара совершить не удалось».

Интересный момент: после отхода русской армии от Смоленска в Москве началась продажа оружия из Московского арсенала по цене в 30–40 раз ниже обычной, однако, вооружаться было особо некому: дворянство эвакуировалось, в день из города выезжало больше 1.300 повозок самого разного вида.