Глава 14
Любимая женщина музыканта
Январь 1520 г. Теночтитлан – Койокан

Убитый не был женат! Никакой жены у него никогда не было – да и кто бы отдал свою дочь за какого-то нищего бродягу, едва успевшего пару месяцев назад каким-то чудом или благоволеньем богов заиметь хотя бы чинампу и плавучую хижину?

Жены не было, но какая-то женщина была – об этом, ухмыляясь, и поведал вернувшийся с разведки Сиуа:

– Соседи говорят, та еще курвища! С каждым встречным-поперечным… и направо, и налево… ну, ты понимаешь.

– Понимаю, понимаю, не красней, – расхохотался принц. – Что же наш музыкант с нею жил, раз она такая?

– Не знаю. Одна женщина, соседка, сказала: ему все равно было. Такой уж человек. Ну, в общем, беззлобный, безобидный… В чинампах жалеют, что его убили. Староста обещал организовать достойные похороны.

– Эх, бедолага. – Куатемок с грустью покачал головой. – Надо же, жил-жил – и вот. Ну, будем надеяться, хоть с похоронами повезет. Так что еще интересного рассказывали соседи?

– Да много чего. – Подросток усмехнулся. – Но так, больше про ту девушку – всячески поносили… И, знаешь, мне показалось – это оттого, что завидовали. Уж больно она была веселая и острая на язык… очень-очень острая!

– Потому ее и не любили… Постой! Ты сказал – была?

– Да, три дня назад, еще, естественно, до убийства, она куда-то уехала… уплыла на большой лодке… ну, знаешь, ходят такие в разные концы озера…

Принц рассеянно кивнул – ну да, имелись такие, некое подобие водных автобусов или, скорей, маршруток.

Маршруток… а ведь именно так! Сам же ведь когда-то подобную сеть и организовывал, еще там, в той жизни, когда был Асотлем. Смотри-ка, все существует до сих пор – удачной, значит, оказалась идея.

– И куда же направлялась эта большая лодка? Не может быть, чтоб никто не знал!

Сиуа рассмеялся:

– Ну конечно же, знали – в Койокан и обратно.

– Так-так-так! – Куатемок обрадованно потер ладони. – Значит, можно поговорить с лодочником…

– Уже поговорил! – Юноша хвастливо улыбнулся. – Он ее хорошо запомнил, эту… гм… женщину. Да, сказал, села у ацтакальских чинамп, вылезла в Койокане. Невыспавшаяся красавица с дурным характером, всем дерзила, была там пара нахалов, пытались приставать – так их отвадила, вся лодка смеялась.

– Это хорошо, это хорошо, – задумчиво повторил принц. – Такую женщину должны бы запомнить многие! А куда она пошла в Койокане? Лодочник не сказал?

– Ну, откуда ж ему знать? – резонно ухмыльнулся Сиуа. – Он же лодочник, а не носильщик.

– Вот что, мой юный друг. – Куатемок поднялся на ноги – как обычно, они сидели в саду, укрывшись от внезапно начавшегося дождя в беседке. – Хочу тебя спросить… Ты случайно не знаешь язык южных племен?

– Насколько южных?

– Хотя бы – земляков доньи Марины.

– Нет, нет. – Юноша почмокал губами. – Не знаю. А что?

– А не знаешь ли того, кто знает?

Сиуа задумался:

– Трудно сказать. Скорее, это должен быть какой-нибудь почтека… Ха! Ну конечно же! Наш старый друг Шиутек!

– Шиутек?!

– Ну да! Он как-то хвастал, что частенько бывал в тех местах. Значит, наверное, должен знать и язык.

– Наверное! – скривившись, передразнил принц. – А где он сейчас есть-то, этот наш друг Шиутек? Что-то давненько я его не видал.

– Так ты его позови – вот и свидимся, – тут же посоветовал юноша. – Если хочешь, я его могу отыскать… если не ушел по торговым делам с караваном.

– Вот именно – если не ушел!

– Если не ушел, значит, в Тлателолько! На рынке у него несколько рядов.

– Хорошо. Беги! Передай, что сегодня вечером я его жду… Ну, тебя тоже, конечно.

Тлателолько – когда-то опасный соперник, а ныне город-близнец, город-спутник – считался в некотором роде деловым центром ацтекской столицы, именно там располагался крупнейший во всей стране рынок.

– Так я жду вас обоих вечером, – прощаясь, повторил принц. – Ну! Беги же, чего ждешь?

– Забыл сказать… Тот лодочник. Он говорил, что не я один интересуюсь той женщиной.

– Что?!

– О ней расспрашивал еще какой-то молодой человек, по виду слуга или младший жрец, как он выглядел, лодочник не запомнил – уже как раз смеркалось.

– Что ж ты раньше молчал?! – Куатемок нервно дернулся и махнул рукой. – Хотя чего уж теперь-то? Иди ищи Шиутека.

Надо было плыть в Койокан! И как можно быстрее! Кто-то, возможно убийца, скорее всего убийца, двигался сейчас тем же путем, что и принц. И опережал – пусть всего на шаг, но этот шаг был очень важным.

Ишь какая кутерьма завертелась вокруг странной смерти сановника Чикояотля! По традиции и законам ацтеков, наследовать трон мог только брат или племянник правителя. Моктекусома тайно назвал братом Чикояотля. И потом – почти сразу же – сановник умер. Сам по себе? Может быть, но, зная верховных жрецов, что-то не очень верится.

Они готовили наследника! И этим наследником не должен быть Чикояотль… А кто должен быть? Его сын! Но у покойного сановника не было сыновей. Не было… Так и у тлатоани не было братьев, живых братьев. Почему бы и Чикояотлю не усыновить… какого-нибудь младшего жреца, послушную игрушку, куклу…

Эх, не вовремя затеяли жрецы эту нехорошую возню! Испанцы – вот о ком нужно было сейчас думать, ведь может так статься, что трон великого тлатоани ацтеков не достанется никому!

А Моктекусома… он все так же идет на уступки и ничего – ничего! – не делает. Как же – идти против воли Кецалькоатля! В своем стремлении держать народ и правителя в страхе жрецы явно перестарались! Чем и пользовались сейчас конкистадоры… К которым Куатемок, признаться, не испытывал никакой ненависти, ведь многие из их капитанов, даже священник, стали его друзьями. Ненависти принц не испытывал, но знал: если он не справится с испанцами, его страна будет разрушена! Вся цивилизация погибнет, и очень скоро.

Так что следовало спешить! Вообще-то было бы хорошо самому стать тлатоани, ведь у индейцев очень важна традиция. Тогда бы за ним пошли многие…

Стать тлатоани!

Эта простая мысль, верно, печалит и его конкурентов-жрецов. Недаром они подбросили змею, потом, по сути, предали – передали испанцам, для того чтобы опозорить в глазах правителя, чтобы он…

Да-да, он может отречься… если уже не отрекся… в пользу кого?

Это и надо выяснить. И как можно скорее нейтрализовать возможного соперника, ставленника жрецов, да-да, именно так – нейтрализовать, другого выхода сейчас просто не было. И следовало спешить!

Сиуа не обманул, нашел-таки Шиутека. Старый приятель – веселый и жизнерадостный толстяк – был откровенно рад встрече, смеялся, рассказывал какие-то забавные истории, потом даже играл с Сиуа в патолли. Сыграли пять партий, три Шиутек выиграл, загордился, бросил что-то обидное… И потом на протяжении всего ужина – шел сильный дождь, и сидели на этот раз в доме – всячески придирался к юному художнику, так что тот наконец не выдержал и стал поспешно прощаться.

– Постой, постой! – Куатемок хотел было подняться, но Шиутек – вот странное дело! – поспешно схватил его за руку и прошептал:

– Пусть он уйдет, дружище.

С чего это вдруг молодой купец стал таким подозрительным?

– Я хотел поговорить с тобой наедине, вождь, – дождавшись, когда разобиженный Сиуа покинет дом, тихо произнес почтека. – Хочу спросить откровенно – ведь ты мой друг!

– Спрашивай! – Принц тряхнул головой.

– Говорят, ты продался белым?

– Врут. – Куатемок вовсе не удивился такому вопросу – следовало ожидать. – Все врут, друг мой. А может, даже и не врут, может, целенаправленно распускают слухи.

– Но кто?

– Пока еще не знаю, – откровенно признался принц. – Но обязательно выясню. И вот о чем хотел попросить тебя – ты ведь знаешь язык южных племен?

– Ну да. – Шиутек важно кивнул, не спуская с собеседника все еще настороженного взгляда. – Я часто хожу с караваном в Теуантепек.

– Вот и славно… Сейчас я выйду, сюда придут девушки. Спроси ее что-нибудь, словно бы невзначай.

– Договорились, – согласился гость. – Но потом разреши и мне кое о чем спросить тебя!

Улыбнувшись, Куатемок вышел в соседнюю залу с длинной фальшивой стеной, за которой хранились сокровища – сундуки с золотом, серебром и прочим подобным хламом. Такие стены имелись во многих богатых домах, ведь ацтеки не знали ни замков, ни запоров, и вовсе не потому, что у них не имелось воров, которые, кстати, были прекрасно осведомлены обо всех этих уловках. Тогда почему продолжали строить фальшивые стены? А нипочему, просто такая уж сложилась традиция – основная сила аграрного общества.

– Что угодно, мой господин? – неслышной тенью тут же подскочил мажордом. – Может быть, пора прислать женщин?

Принц улыбнулся:

– Вот именно, мой дорогой, вот именно! Женщин и пришли… Только – тсс! – не сразу, по очереди. Пусть мой гость выберет.

– Понял тебя, господин. – Управитель дворца склонился в поклоне и выскользнул, словно змея.

А может, и он – соглядатай? Очень может быть!

Да, это надо иметь в виду, следует по-другому все организовать завтра… Как? Нужно подумать.

– Первой войдет Айли, господин?

– Пусть. – Куатемок отмахнулся, не глядя на мажордома.

Лукаво поглядывая по сторонам, мимо проскользнула пухленькая Айли с большим золотым блюдом в руках. Якобы только за тем и пришла – принесла яства. На бедрах – длинный цветастый кусок ткани, ожерелье из живых цветов. Больше – ничего. В такт шагам призывно покачивались тяжелые груди. Ах… Бедняга Шиутек, ха-ха!

Айли вышла… Мажордом запустил следующую служанку, потом другую, потом еще одну… дошла очередь и до Тескаль. Какая она все-таки стройненькая! Как ходят под смуглой кожей лопатки… Надо будет позвать ее на ночь, не спать же одному?

– Ну? – наконец вернувшись обратно в гостевую залу, с порога поинтересовался принц.

– Та, тощенькая, – с улыбкой поведал торговец. – Она знает. Сказала – ее зовут Тескаль.

Зеркальце! Так-так… Правда, вряд ли это она распоряжалась жрецами. А впрочем… Ей было бы очень удобно подставить своего господина испанцам. Просто сказать той же донье Марине, кто на самом деле такой Куатемок! Иначе откуда конкистадоры узнали?

Ладно, как бы то ни было, а этой девочкой явно нужно заняться!

– Так ты с нами, Куатемок? – оглянувшись, негромко спросил гость. – Или с белыми, среди которых у тебя слишком уж много друзей.

– Друзей никогда не бывает много, – наставительно заметил принц. – Да, у меня есть друзья-эшпаньотль… Но я вовсе не хочу, чтобы наши незваные гости стали бы хозяевами в стране! И рад, очень рад, что ты спросил меня об этом. Значит, теперь я не одинок. Что так смотришь? Не доверяешь?

– Ты сильно изменился, друг! – Шиутек восторженно хмыкнул. – Стал как будто бы взрослее, мудрее…

– Нужно послать отряд на побережье, – так же тихо сказал Куатемок, – если ты понимаешь, о чем я…

– Вполне! – В глазах гостя молнией сверкнула решимость… и радость. – У нас есть воины! Те, кто хочет бороться…

– Славно! Отряд должен встретить большие лодки белых… Врагов Малинче! Да-да, как и мы, они вовсе не едины. Там есть крепость, называется Вера-Крус – важно не дать окопавшимся в ней эшпаньотль уничтожить тех, кто придет из-за моря.

При этих словах молодой купец скептически скривился:

– Неужели это явятся наши друзья?

– Нет, – хохотнул принц. – Враги наших врагов. Этого пока вполне достаточно. Кто поведет отряд? Впрочем, можешь не говорить.

– Нет, почему же? Скажу. Ведь невозможно подозревать друг друга всегда. Отряд воинов поведет известный тебе Атонак, четвертый военачальник!

Четвертый военачальник! Один из четырех, тех, кто после смерти правителя провозглашает нового вождя! Отлично! Именно такие люди и нужны в начинающемся наконец-то сопротивлении… Атонак – тот самый, с лицом и фигурой Гойко Митича, – опытный военачальник и отважный воин. Славно, славно!

– Для тех, кто прибудет, пусть Атонак не жалеет золота, – деловито продолжал принц. – Нам нужны опытные в ремеслах люди, да и вообще умелые воины. Умелые – не так, как мы.

– У нас хватит золота, – с улыбкой заверил гость.

– Тогда у меня к тебе еще она просьба. Завтра, прямо с утра пораньше, не мог бы ты прислать ко мне нескольких человек, целую толпу…

– С утра у тебя будет двадцать человек. Все – верные люди. И даже не говори зачем.

Отлично!

После ухода внезапно оказавшегося столь важным гостя Куатемок устало растянулся на ложе и, поправив циновки, велел позвать Зеркальце. Милую и приятную во всех отношениях девушку… предательницу?

– Ты знаешь язык южных племен? – не стал откладывать вопрос принц.

– Да, – моргнув, честно отозвалась Тескаль. – Моя мама была из Теуатепека, и я знаю.

– Что же раньше на нем не говорила?

– А с кем?

Резонно. Очень даже резонно. Тогда кто же был там, в ночном саду мятежной Чолулы?

– Ты какой-то напряженный сегодня, мой господин. – Девушка погладила принца по плечу. – Хочешь, я сделаю тебе массаж?

– Сделай. – Куатемок расслабленно перевернулся на живот, чувствуя, как нежные девичьи руки умело снимают с него одежды…

Потом, через некоторое время, перевернулся обратно. И нагая красавица, стройная и гибкая, прижалась к нему всем своим пылающим жаром плотской любви телом…

Утром явились парни Шиутека. Двадцать богато одетых юношей – верных людей. Их пропустили по указу принца… Что он сказал мажордому? А черт его знает, что-то сказал, как-то ведь объяснил, неважно.

А потом часть парней ушла… И немного погодя слуги и соседи могли наблюдать, как пышно разодетый принц в головном уборе из перьев, с надвинутой низко на лоб вышитой жемчугом повязкой уселся в самую красивую свою лодку. Парни – верно, посланцы друзей – уселись на весла, на корме живой статуей застыл верный Несауа. Поплыли… И все во дворце знали куда: наследник решил навестить своего старого друга в Истапалане. Не так уж и далеко. Но и не очень близко.

Ах как грациозно и важно выглядел сидевший под балдахином принц! Жаль, что лица было не разглядеть, – молодые люди старательно обмахивали владетельного молодого вельможу густыми опахалами из разноцветных перьев. Осталось только позавидовать – какие заботливые друзья у юного наследника тлатоани! Правда, ходят слухи, что он, возможно, уже и не наследник.

Куатемок, посмеиваясь, тоже любовался отплытием. В скромном белом плаще и в такой же головной повязке, молодой человек низко склонился в лодке, покачивавшейся на водах в глубине уходившего к городскому центру канала. Дождался, когда разукрашенная ладья скрылась из виду, оглянулся по сторонам и взялся за весло.

Он прибыл в Койокан намного раньше «маршрутки». Вылез, походил по рынку, от нечего делать, прикидывая: в каком именно месте много веков спустя будет стоять дом, в котором убьют Троцкого? Так с этим и не определившись, подкрепился парой этцалли и плошкой кукурузной каши с красным перцем – атолли и, увидев медленно подплывающую полную народа лодку, подошел ближе к пристани, наблюдая, как засуетились взявшиеся неизвестно откуда носильщики:

– А вот кому помочь? Кому поднести корзины? Эй, уважаемый, не надорвешься? Давай мы поднесем. Недорого! Да не будь ты таким жадным. О, госпожа, госпожа… С удачными тебя покупками. Позволь… Куда-куда нести? Ну, это не близко. Мы донесем, донесем. Только стоит будет дороже… Нет-нет, не намного… Эх!

– И часто? – Присаживаясь рядом на камень, принц подмигнул оставшемуся на этот раз без добычи носильщику – молодому парню с узким лицом и лукавым «честно-честно-правдивым» взглядом ушлого парижского официанта.

– Что – часто? – шмыгнув носом, переспросил молодой человек.

– Говорю, часто приходится оставаться без заработка?

– В зависимости от воли богов… Впрочем, а тебе какое дело? Если ты и сам хочешь подзаработать – так уходи прочь, место занято!

– Что ты, что ты. – Куатемок замахал руками. – Просто хотел помочь заработать тебе. Видишь ли, я ищу некую молодую женщину…

– Женщину?

– И ты получишь это. – Принц вытащил из-за пояса связку наполненных золотым песком полых птичьих костей. – Если поможешь мне. Согласен?

– Еще бы, мой господин! – Сменив гнев на милость, носильщик тут же вскочил на ноги и, поклонившись, заверил: – Уж конечно, найдем. А что за женщина-то?

– Даже не знаю, как и сказать. – Куатемок посмотрел в небо, на грозовую тучу, быстро наползавшую со стороны Тлателолько. – Лучше опишу. Она, несомненно, красива, достаточно молода и… и безмерно остра на язык.

– Остра на язык? – оживился носильщик. – Уж не та ли, что устроила тут скандал несколько дней назад? Не понравилось, видите ли, как на нее посмотрели.

– Так-так. – Принц поощрительно улыбнулся. – Очень может быть, что это именно та, кого я ищу. Как она выглядела? Да, может быть, пойдем под навес?

– Не стоит. – Собеседник послюнявил палец и поднял его вверх, стараясь уловить направление ветра. – Ветер с запада – тучу унесет к Истапалану и даже дальше. Там и будет гроза.

И действительно, носильщик оказался прав – темно-синее, угрожающе поблескивающее молниями марево медленно, но верно уносило к востоку, за дамбу.

И слава Господу! Еще только грозы тут и не хватало.

– Может, лучше сходим купим этцалли? Я знаю место.

– Пошли, – охотно согласился Куатемок и тут же повторил вопрос: – Так как она выглядела-то?

– О! – Парень сделал не очень-то приличный жест, объяснивший многое.

Да, наверное, это и была та самая…

– А куда она пошла, ты не запомнил?

– Да и не интересовался как-то… Впрочем, если ты так уж хочешь – спросим.

В шершавую ладонь носильщика перекочевала косточка с золотым песком.

Парень заулыбался:

– Славно! Идем же, уж мы сейчас быстро выясним, что к чему.

Не прошло и часа, как принц уже знал все, что можно было установить. Молодая и красивая, чрезвычайно острая на язык женщина, поскандалив у причала, прикупила на рынке белого индюка и отправилась прямиком к храму озерной богини Чальчиуитликуэ, где и принесла индюка в жертву, вероятно испрашивая благоволенья богини и удачу в делах.

После этого женщину видели у дома кальпуллека – она там ругалась со слугами, у здания городского суда – и там она что-то с кем-то не поделила и на дороге к храму богини Венеры Тлауискальпантекутли.

По этой дороге сия скандальная дама шла быстро, абсолютно никого не задевая, верно, потому ее и не очень запомнили.

– Значит, она хорошо знала путь, – подумав, заключил принц. – Что ж – храм Венеры так храм Венеры. Где, ты говоришь, тут можно приобрести белого индюка?

Богиня Тлауискальтпантекутли, изображенная неизвестным скульптором в виде суровой, с оскаленным клыкастым ртом и толстыми кривыми ногами бабищи, ничуть не напоминала знаменитую статую, экспонирующуюся в Лувре. Устрашающее идолище по странной прихоти ваятеля было снабжено крыльями и когтями. Такое вот божество утренней звезды!

Быстро принеся в жертву петуха – прости, Господи, сей невольный грех! – Куатемок заговорил с младшими жрецами, заинтересованно поглядывавшими на тучу и гадавшими: пронесет – не пронесет.

– Не спорьте, парни, – никакой грозы не будет! – подойдя к ним, авторитетно заявил принц.

– А мы и не сомневаемся! – захохотал самый наглый – с круглой лоснящейся то ли от жратвы, то ли от рыбьего жира рожей. – Гадаем только, зацепит ли Истапалан? Я думаю, вряд ли.

– Нет, зацепит! – обиженно перебил его другой жрец – кривоногий, как и сама богиня, парень с сальными волосами, как и положено жрецам, подстриженных на висках. Этакий «сын кавалериста». – Видишь, уже там и громыхает, за дамбой.

– Вот именно что за дамбой. – Кругломордый усмехнулся. – А Истапалан где? У самой дамбы – то-то.

– Ничего и не у самой, – «сын кавалериста», по видимому, вовсе не собирался так просто сдаваться. – Истапалан – он большой.

– Ну ясное дело, не маленький. Только туча его все равно не заденет – уйдет.

– А ты как думаешь, уважаемый? – Оба жреца разом посмотрели на Куатемока. – Может, рассудишь нас?

– Думаю, туча Истапалан все-таки заденет, – со знанием дела промолвил принц.

– Вот-вот! А я что говорю?

– Только не сам город, а дальний-дальний его пригород. И самым-самым своим краем.

Кругломордый жрец уважительно прищурил глаза:

– Сразу видать человека опытного! Ты, я вижу, не здешний?

– Не здешний, – не стал скрывать Куатемок. – Ищу тут у вас одну подружку.

– Подружку? Хорошее дело. А сколько ей лет?

– Да, полагаю, раза в два младше меня, – не раздумывая, брякнул принц… он почему-то постоянно забывал, что Куатемоку нет еще и двадцати, и все судил с позиций уже хорошо пожившего сорокалетнего человека.

– Совсем еще девочка, – удивленно покачал головой кругломордый. – Куда такая?

– Э, не скажи… – «Сын кавалериста» сладострастно причмокнул. – Значит, уважаемый, девочку ищешь? А мы тебе можем помочь!

– Лучше помогите найти мою подружку, – раздраженно повторил Куатемок. – Я хотел сказать – она чуть-чуть старше меня. Хотя может выглядеть и младше. Такая… нестойкая на язык.

– Нестойкая? Это как?

– Скандальная слишком.

– Скандальная?!!! – хором переспросили жрецы. – Так бы сразу и сказал! Что ж ты раньше-то нам головы морочил? Сказал бы сразу – мол, к Точималь в гости пришел.

– Точималь? Вот как ее зовут. А она ведь мне не сказала!

– Так ты ее, выходит, и не очень хорошо знаешь?

– Это верно, не очень.

– Наш тебе совет – не связывайся ты с Точималь, парень!

– Да и не стану… Только как бы мне ее отыскать-то?

Жрецы переглянулись, и кругломордый махнул рукой:

– Что ж – скажем, хоть она и просила никому не говорить. А не будет в следующий раз ругаться! Есть тут на окраине один неприметный домик… там еще дерево такое, ветвистое…

– Пихта! – дополнил кривоногий.

– Да, пихта. Вот там, за пихтой, полсотни шагов – и ограда, дом. Да ты увидишь – он там один такой, с садом.

– Так это ее, что ли, дом?

– Не ее… А того, к кому она приехала. Но того типа сейчас нет, так что ты не переживай – встретишься со своей ненаглядной, встретишься!

А Куатемок и не переживал!

Только чуть беспокоился – слишком уж издевательски засмеялись за его спиною жрецы. То ли над ним, то ли над скандалисткой Точималь, а скорее – над обоими вместе.

У, хари пакостные!

Принц, конечно же, осторожничал, заявился заранее – и правда, на самой окраине Койокана, той, что ближе к горам, росла раскидистая старая пихта, за которой виднелся дом с невысокой оградой и обширнейшим садом – верно, тот самый.

Пока не начало темнеть, принц, укрывшись за пихтой, пристально наблюдал за домом – и, никого так и не увидев, решительно направился к саду. Оглянулся, перемахнул через ограду в самом дальнем углу, очутившись на заросшей травой дорожке, среди давно не полотых грядок и цветочных клумб. Осмотрелся, сделал пару шагов к кустам… Черт! Тут же дернулись невидимые нити и у дверей громко зазвонил колокольчик!

Засада?

Куатемок выхватил из-за пояса стальной испанский кинжал. Застыл… Никого! Ни звука. Похоже, что пронесло.

И вдруг занавешивающая дверной проем циновка распахнулась и на крыльцо кто-то вышел – кто именно, из-за наступившей темноты рассмотреть хорошенько не представлялось возможным.

Тысяча чертей!

Ярко вспыхнул факел! Осветив держащую его молодую женщину… и ринувшегося в траву принца.

– Эй, эй, не падай! – Женский голос ничуть не казался удивленным. – Ну, вставай, вставай, заходи в дом. Ты, что ли, и есть – Аотль, тлакуил?

Тлакуил… писец… Аотль какой-то…

– Ну да, – поднимаясь, скромно отозвался Куатемок. – Я – он и есть. Пришел вот…

– Ну, пришел, так заходи – чего тут по грядкам валяешься, словно пьяная обезьяна?

Пьяная обезьяна, хм… А язык у нее действительно острый!

Отряхнувшись, как уж сумел, от налипших листьев и грязи, незваный гость осторожно заглянул в дом…

В жаровне ярко пылал хворост, выхватывая из полутьмы фигурку поспешно захлопнувшей сундук молодой женщины.

– Ну, проходи, Аотль, чего встал? – Точималь быстро обернулась, украдкой бросив взгляд на дверной проем, ведущий в смежную комнату… или в какую-нибудь пристройку, бог весть.

– А ты ничего, красивый! – Женщина внимательно посмотрела гостю в глаза и улыбнулась. – Не знала, что бывают такие писцы… Ты мне нравишься, да… Но! Платить – уж как договорились, согласен?

– Конечно, конечно, – поспешно заверил Аотль.

Точималь оказалась очень красивой! Изысканная линия рта, тонкое, с классически-греческими чертами лицо, миндалевидные, чуть приподнятые к вискам глаза, черные, как… как совесть Кортеса.

Настоящая красавица!

И зачем ей этот непонятный Аотль?

– Ну, не будем терять времени. – С легким смехом Точималь встала и, покачивая бедрами, стащила с себя короткую тунику-уипилли, обнажив великолепную грудь с крупными темно-коричневыми сосками…

– Что ты так смотришь? Не нравлюсь?

– Н-нет… – У принца неожиданно пересохло во рту. – Как раз наоборот – нравишься.

– Тогда поласкай меня… Сними куэйтль…

Куатемок не заставил просить – кусок обернутой вокруг бедер женщины ткани – куэйтль – полетел на пол…

Так же быстро Точималь раздела и самого принца – умело, проворно, тот даже не успел опомниться, как уже лежал на циновке, а прекрасная Точималь сидела на нем, постанывая и извиваясь…

– Возьми! Возьми же меня, писец!

Куатемок даже не ожидал, что эта жрица продажной любви окажется столь сладостной и искусной! О, как она стонала! Как отдавалась… с какой дикой всепоглощающей страстью!

Они несколько раз меняли позы – все никак не могли успокоиться, и принц ощущал себя всемогущим, чувствуя в своих руках податливое и гибкое женское тело, трепетную лань, обуянную неустанным желанием вдруг нахлынувшей на обоих страсти.

Их прервал только звон колокольчика.

– Одевайся, – наматывая на бедра куэйтль, прошептала Точималь. – Иди вон туда, в ту… Ой, нет! Давай-ка лучше во двор! Сейчас я его отвлеку…

– Эгей! – Едва укрывшись плащом, женщина высунулась на улицу. – Что ты делаешь в моем саду, парень?

– Мне сказали… Что, наверное… Я и подумал – это здесь…

– Да не мямли ты, говори прямо – чего приперся?

– Я это… Мне сказали, что можно…

– Да заходи уж! Кто ты? Как твое имя, чучело?

– Э-э… меня зовут Аотль. Я писец… Мне сказали…

– Аотль?! Ха-ха-ха!!! Ну и ночка у меня сегодня! Интересно, кто же тогда был…

Куатемок не успел скрыться во дворе, побоялся подставить хозяйку – мало ли кто там пришел? Просто нырнул в смежную комнату, затаился в темноте, прислушиваясь, как откровенно смеялась – уже хохотала! – Точималь.

А потом вдруг понял: он здесь не один! Кто-то таился рядом – в углу.

Рука тихо скользнула к кинжалу…

Тень шевельнулась…

Так… теперь всего лишь один бросок.

– Может быть, не будем устраивать драку, вождь Куатемок? – с глухой усмешкой прошептала вдруг тень. – Не станем позорить хозяйку. У нее ведь еще дела – слышите?

Из залы доносились характерные ритмичные стоны…