Часть II

От тигра остается шкура, а от человека -- имя. Яп.пословица

Киото, Золотой павильон, шестой месяц минадзуки, седьмого года Тэнмона.

- Господин! Прилетел голубь из Эдо - пожилой сокольничий в сером кимоно, низко кланяясь, протянул трубочку с посланием Ходзе Уджиятсу, по прозвищу Дракон Идзу. Надо сказать, что повелитель трех богатейших провинций Японии мало походил на дракона. Полненький, плюгавенький, с большим носом и губами, любитель пьес театра "но" и сладостей - вообщем, Уджиятсу никак не попадал под стандарты самого могущественного дайме страны Восходящего солнца. Только властный и проницательный взгляд, да ранняя седина на висках, выдавал в этом человеке много чего повидавшую, незаурядную личность.

- Почему из Эдо? - прихлебывая чай из пиалы, поинтересовался Дракон - Где письма от Цунанари??

- От вашего сына ничего нет - еще ниже поклонился сокольничий.

Дайме Идзу, Сагами и Мусаси сломал печать и одной рукой раскатал послание. После чего, забыв про чашку в руке, погрузился в чтение. Дело происходило в одном из малых залов Золотого Павильона - увеселительного дворца одного из предыдущих сёгунов династии Асикага. Терем в виде золотой пагоды все еще числился за сёгунатом, на давно использовался регентами для собственных нужд. Вот и сейчас, приехав в Киото, Уджиятсу первым делом направился в Павильон. Красота окружающего парка и пруда, изысканность обстановки - расписные ширмы, лаковая мебель - все это успокаивающе и умиротворяющее действовало на Дракона Идзу.

А успокаиваться ему было от чего. Пять покушений за последние семь лет, предательство одного из сыновей, постоянные войны и заговоры. Жизнь дайме совсем не походила на сахар. Уджиятсу пожил не мало, в прошлом году стукнуло 52 года, и понимал как никто другой, что чем выше заберешься, тем выше падать. Но как говорится, власть - это как езда тигре, если уже сел, слезть не получится. Съедят. И первые - бывшие друзья и сторонники.

Раздался громкий хруст пиалы и осколки сосуда впились в руку Дракона. Но дайме не чувствовал боли и даже после того, как из кулака закапало кровь на белоснежное татами, Уджиятсу продолжал потрясенно вглядываться в текст письма. Охрана, сидевшая вокруг помоста, заметила неладное, вскочила на ноги, но не зная, что делать замерла.

- Мацукэ ко мне - хрипло произнес Уджиятсу - Быстро!

Через минуту в зал вбежала... женщина. Молодая, стремительная, с румянцем на щеках. Одета в яркое разноцветное кимоно. Красивой ее назвать было трудно, но что-то неуловимое в лице и фигуре привлекало внимание. То ли необычные для японцев зеленые глаза, то ли широкие скулы.

- Уджи-сан! Что случилось? - еще с порога вскрикнула девушка

- Что случилось?! - вскакивая, проревел дайме

Уджиятсу отбросил осколки пиалы и окровавленной рукой схватил женщину за волосы - Не ты ли мне, Кико, советовала первым напасть на Сатоми? Не ты ли придумала план, как убить Ёшитаку у озера Сакано, плела козни с его братом Ёшитойо?!? А теперь тайсе Эдо мне пишет, что армия сына разбита, Цунанари пропал без вести, Нориката Огигаяцу убит, Мусаси вот-вот будет захвачено войсками этого выскочки Ёшихиро. Эдо готовится к осаде. На, почитай

Дайме валит девушку на пол и упирает ее лицо в валяющееся на татами письмо. Кико начинает сопротивляться, вырываться из рук Уджиятсу, но тот сам остывает, отпускает девушку, после чего садиться обратно на помост. Самураи охраны в смятении от такой потери лица дайме, низко кланяются. Пока слуга перевязывает руку Дракона, Кико плача, пытается привести себя в порядок. Перезакалывает волосы, вытирает с глаз слезы.

- Зря, дочка, я тебя назначил мацукэ клана - глядя в окно, говорит Уджиятсу - Ты всегда была очень умная, с отличной памятью и фантазией. Ах, какие красивые комбинации ты выдумывала. Необычная вербовка вако, умелая игра на слабостях Ёшитойо. О том, как ты раскрыла Цугара Гэмбана во время нашего визита к Яманоути - можно целый трактат написать. Ты была мне верной советчицей и опорой. Но мужской мир жесток и непредсказуем. И цена моей отцовской слабости - это же надо девушку назначить мацукэ, всем соседям на смех - смерть наследника!

- Цунанари точно погиб? - быстро прейдя в себя, деловито спрашивает Кико - Его труп видели?

- Нет, но надежды мало. Потери ужасные. Десять тысяч отборных самураев, тяжелая конница. Вся северная ударная армия, цель которой было не только захватить земли Сатоми, но и сковать их союзника Сатаке. Вот, полюбуйся - Дракон достает из рукава другое письмо - Ёсиацу Сатаке объявляет мне войну.

Дочь Уджиятсу берет послание и внимательно его читает.

- Странно. Всего две недели прошло с момента смерти Ёшитаки Сатоми и такая оперативность...

- Готовились! Иначе как объяснить, что у этого парня Ёшихиро оказались пушки гайдзинов, какие то дьявольские железные ежи, через которые не может идти конница. Все твои шпионы ни черта не стоят! Проглядеть такие новшества в военном деле... Зачем вообще, мы платим тысячу коку в месяц этому легендарному синоби Хандзо из Иги если он в нужный момент не может спасти моего сына! Столько сил, столько денег и все впустую!

- Я хочу напомнить, отец, что благодаря Хандзо мы узнали день охоты Ёшитаки Сатоми, кроме того, он спаивал начальника охраны, подмешивая галлюциногенные травы в его сакэ

- И что толку?! Тигр мертв, а тигренок убивает моего наследника!! Я хочу отомстить. Лично! Сейчас же напиши этому Хандзо, чтобы...

-Господин дайме! - в зал вбегает слуга и падает ниц - Прибыли регенты.

Все присутствующие, включая охрану, кланяясь, покидают зал. Малая встреча регентов проходит по заранее заведенном порядку. Во-первых, никакой охраны ни с одной из сторон. Посторонним под страхом смерти запрещено присутствовать на Совете. Во-вторых, никакого оружия. Не позволяются даже личные мечи и кинжалы. Наконец, самое сложное. Дайме северных кланов - Такэда, Имагава, Уэсуги и Ходзе перед встречей обмениваются заложниками. Мать Дракона Идзу отправилась в провинцию Такэда Кай погреться на теплых источниках. Сын Такэды Сингэна решил взять несколько уроков кэндо у мастеров Ходзе. Жен, дочерей, братьев и сестер родов Имагава и Уэсуги также внезапно обуяла тоска по дальним родственникам и чужим городам.

Первый в парадную комнату Золотого павильона входит прославленный полководец Такэда Сингэн. Это пожалуй, самый известный военачальник Японии с огромным количеством побед. Весь его вид - потертое черное кимоно, наручи на запястьях, мощные плечи и низкий лоб, шрамы на лице - все говорит, что Сингэн воевал всю свою жизнь. Прожил дайме клана Такэда ровно шестьдесят лет, родил трех детей, которые принесли ему уже пятерых внуков.

Вслед за Сингэном в зале появляется очень худая и тонкая как палка фигура сорокалетнего Уэсуги Кэнсина. Князь самой протяженной провинции Японии - также прославленный военачальник. Только с Такэдой, Кэнсин воевал пятнадцать раз! Причем четыре последние битвы происходили на одном и том же месте - ровном участке земли в провинции Синано, называемом Каванакадзима. В ходе последнего сражения, дайме Уэсуги лично с группой самураев прорвал порядки Такэды и вступил в схватку с Сингэном. Уникальный случай. И закончился он любопытно. Отразив удар меча железным веером, Сингэн прокричал свое знаменитое хокку:

На осеннем поле брани

Трава от росы намокает

Неужели мне спать одному?

Японские поэты долго гадали, что именно хотел сказать Сингэн. Роса - это слезы, спать одному - явно намек на смерть во время схватки. Но почему роса во второй строке, а спать - в третьей?

Потрясенный красотой стиха Кэнсин опустил свой меч и приказал самураям отступить. Особые взаимоотношения двух дайме иллюстрирует еще одна история. Когда в провинциях Такэды случился неурожай, Кэнсин приказал послать своему давнему сопернику несколько тысяч коку риса и на вопрос зачем помогать врагу ответил: "Я воюю не рисом, а мечом".

Четвертый персонаж мизансцены - владетель провинций Суруга, Тотоми и Микава - Имагава Ёсимото. Коротышка-дайме, самый молодой из присутствующих, но и самый опасный, не просто входит, а вбегает в зал. Волосы растрепаны, косичка свисает набок, дорогое кимоно с накрахмаленными белыми плечами покрыто пылью.

- Господа, нет, вы посмотрите на это! - Ёсимото в правой руке держит большое серое полотнище, на которым черными буквами сверху вниз написано много иероглифов - Моим самураям пришлось разгонять толпу крестьян и торговцев на площади возле храма Реан-дзи, чтобы снять прокламацию 

- Клятва пяти обещаний - первым реагирует Уджиятсу, отбирая у Ёсимото матерчатую листовку - Ну, ка почитаем.

Дайме стапливаются вокруг Дракона Идзу и про себя читают послание. Чем дальше они его читают, тем мрачнее их лица становятся. А сам Уджиятсу, пробежав глазами иероглифы, краснеет от ярости и рвет листовку на несколько частей. В зале воцаряется напряженное молчание. Дайме рассаживаются на подушки, обмахиваются веерами.

- Ёшихиро Сатоми, Ёшихиро Сатоми... это не сын ли Ёшитаки Сатоми, дайме Симосы и Кадзусы? - морщит лоб Сингэн - С каких это пор он стал дайме?

- С тех пор, как люди нашего Дракона убили его отца - ядовито улыбается Ёсимото

Кэнсин и Сингэн вопросительно смотрят на Уджиятсу. Тот, поколебавшись, достает письмо из Эдо.

- Вы и так все узнаете рано или поздно - Уджиятсу хмуро глядит на Ёсимото - Скорее рано. Так что скрывать нет смысла. Вы помните нашу тайную договоренность на прошлой встрече?. Мы разделили всю северную и центральную Японию между четырьмя кланами и поклялись положить конец взаимной вражде. Земель вокруг - полно, зачем Великим домам воевать друг с другом? Имагава достались земли клана Ода - Овари, Мино и центральные области вокруг Киото. Такэда получил Восток - провинция Хида, земли Икко-Икки. Уэсуги - северо-запад. Это острова Садо, провинция Фукусима и все что за ней. Нам, Ходзе досталась равнина Кванто и весь Северо-Восток.

Мои генералы составили план молниеносной войны против Сатоми. У этого клана - сильный союзник - дайме Сатакэ. Ёсиацу Сатакэ и Ёшитаки Сатоми даже своих детей поженили, чтобы скрепить дружбу. Я не мог затягивать кампанию и пошел на убийство Ёшитаки, после чего войска под командованием сына тут же вторглись в Симосу. Обезглавленный клан должен был упасть в мои руки, как зрелое яблоко с яблони.

- Но не упал - хмыкает Ёсимото

Дракон Идзу делает глубокий вдох и его лицо принимает бесстрастное выражение.

- Северная армия разгромлена. По сведениям командующего гарнизоном в Эдо, вдвое меньшие войска Сатоми наголову разбили десять тайданов самураев Цунанари. Мой наследник пропал без вести. Погибло около десяти тысяч человек. Лишь нескольким конным копейщикам удалось добраться до Эдо. Ёшихиро применил в битве железные ежи, пушки южных варваров

- А теперь выясняется, что он еще и выстрелил по нам, здесь в Киото - немедленно влезает в рассказ Дракона ехидный Имагава - По всему городу монахи развешивают прокламации о реставрации власти Го-нара, народ бурлит. Мы только-только подавили крестьянское восстание в в Сэкигахаре и тут на тебе! Долой власть дайме! В императорском дворце оживление, эти крысы забегали от радости. Такой подарок к пятой годовщине воцарения Го-нара. И от кого! От потомка Миномото Ёшишиги!

/Минамо?то -- группа родов древней и средневековой Японии, происходивших от детей императоров, которым было отказано в статусе принцев и переведённым в разряд подданных путем предоставления фамилии Минамото ("слуга династии")/

- Я тут посмотрел дворцовые записи - продолжал Ёсимото вкручивать нож в рану Дракона Идзу - Сатоми то не простые выскочки. Ведут свой род от императора Кэёко эпохи Яёи.

- Ну и что?! - грубо обрывает Имагаву Сингэн - Какая разница, кто выпустил демона из преисподни?! Да будь Ёшихиро хоть потомком самого Дзимму, что это меняет?!

/Император Дзимму - легендарный основатель и первый император Японии. Согласно второму разделу эпоса "Кодзики" он родился 1 января 711 года до н. э. и умер 11 марта 585 года до н. э. В синтоизме Дзимму считается праправнуком богини Солнца Аматэрасу/

- Господа, господа, не ссорьтесь - примирительно произносит Кэнсин - Разгром северной армии и смерть сына Уджиятсу - это сильный удар по нашему союзу и нашим планам. Но не смертельный. Имагава, прав. Сильнее по нашей власти бьет доктрина прямого правления страной Императором. Го-нара молод, и амбициозен, он явно оскорблен политикой экономии, которую проводит сёгунат в отношении двора. Кроме того, Го-нара состоит в переписке с полусотней мелких дайме, которые, чувствуя наше давление, вполне могут сплотиться вокруг фигуры Божественного!

- Нам еще заговора в Киото не хватает - бурчит Сингэн

- Надо натравить на Императора сёгуна! - задумчиво произносит Ёсимото - Ёсихару пятнадцать лет. Он смел и порывист, как любой подросток. Если ему показать эту прокламацию, правильно расставить акценты, а также ввести в его окружение наших верных людей, которых там и так не мало...

- Да как твой поганый рот, может такое говорить - вскакивает на ноги Сингэн. Такэда безуспешно ищет возле пояса меч, не находит его и сжимая кулаки пытается добраться до коротышки. Военачальника перехватывают Ходзе и Уэсуги и пока они удерживают разгневанного дайме, Ёсимото быстро тараторит ему в лицо - Сэнгэн-сан, остынь, не кипятись, мы об этом уже много раз говорили, спорили. Если можно менять сёгунов, как перчатки, то чем Император лучше?! Прошлого сёгуна, Асикага Ёсидзуни не ты ли выгнал из Киото, отрубив головы всем его приближенным?? Если будут доказательства заговора Го-нары против нашей власти, то чужими руками мы вполне...

- Император - божественная фигура! - кричит Такэда - Боги отвернуться от Японии, если прервется линия микадо!

- А никто и не призывает прерывать его линию, у Го-нары есть сын

- Малолетний! Ритуалы Синто кто будет исполнять?

- Жрецы. Как и всегда

- Господа, я вновь призываю вас не ссориться - Кэнсин встает между испуганным, но решительным Имагава и свирепым Такэда - Давайте вернемся в практическое русло. В час лошади у нас встреча Большого совета Регентов. На него придут Мори, Тёсокабэ и Симадзу. Нам нужна единая позиция по ситуации с прокламацией.

Все потихоньку успокаиваются, рассаживаются обратно на подушки. В комнате повисает молчание. Дайме напряженно думают. Вдруг Уджиятсу щелкает пальцами.

- Симадзу - вот ключ! - все заинтересованно смотрят на Дракона Идзу - Идея верховенства Императора она, согласитесь, совсем не японская! А если не японская, то какая?

- Варварская - уверенно говорит Ёсимото Имагава

- Точно. Повернем так, что прокламация - это влияние иезуитов. А может и вовсе их делишки. У них в Европе правят кто? Правильно, монархи. Вот они свои порядки и хотят насадить у нас. Опять же португальские пушки в битве у Хиросимы. Нашли, понимаешь, себе молодого дурачка, Ёшихиро Сатоми, и под его прикрытием вершат свои черные дела. Посмотрите, в каждой провинции уже есть эти христиане, японцы забывают старых богов и молятся новому - Езусу. Тебя ударили по одной щеке, подставь другую...

Все дайме морщатся и кривятся, а Уджиятсу, распалившись, продолжает - Старые обычаи попраны, христианин Симадза активно покупает новые ружья, вооружает ими свои войска, а это угроза Бусидо, всему нашему тысячелетнему укладу!

- Аркебузы покупают все - аккуратно замечает дайме-коротышка - Впрочем, Уджиятсу-сан прав. Мои шпионы с Кюсю сообщают, что иезуиты ссужают деньги единоверцам под десять процентов в месяц, тогда как средняя ставка по кредитам на Хонсю - шестьдесят, семьдесят. Стоит ли удивляться, что так много дайме хотят стать христианами?? Опять же торговля с Китаем. Иезуиты монополизировали перевозки между Макао и Нагасаки. Две трети чая, три четверти благовоний и шелка ввозится при посредничестве португальцев. Многие этим недовольны.

- Не дело самурая обсуждать торгашеские дела - хмурится Сэнгэн - Но главную идею я понял. Христиане и Симадзу - враги Японии.

- Совершенно верно - кивает Дракон Идзу - Поступим так. Делаем вид, что идея с реставрацией власти Императора нам нравится и параллельно распространяем слухи, что клан Сатоми принял христианство и продался иезуитам. Разжигаем в народе ненависть к гайдзинам, устраиваем несколько покушений на буддийских монахов людьми в черных или оранжевых рясах. Кто там больше всех из настоятелей досаждает нам?

- Большой любовью народа пользуется настоятель храма Тайсэкидзи Наба Санэнага. Почти в каждой проповеди чернит наши имена - взмахивает веером Ёсимото Имагава - Кстати, Наба личный духовник Императора. Любопытная комбинация получается, господа, не так ли?

- Мы можем надеется, что твои ниндзя сделают все аккуратно? - давит взглядом коротышку Ходзе - По слухам в твоей армии появились отряды кисё-ниндзя? Два лагеря обучения с инструкторами из школ Ига-рю и Кога-рю?

/кисё-ниндзя - армейские подразделения, занимающиеся диверсиями на поле боя/

- Каждый справляется, как может - уходит от ответа Ёсимото - А я могу в ответ надеется, что мне помогут с Одой Набунагой??

Все дайме начинают смотреть в потолок, в окна, только не на Имагаву.

- Я хочу напомнить, господа, что этот выскочка захватил уже вторую провинцию. Земли Мина были обещаны Советом Регентов мне!

- Ну, так и забирай их себе - презрительно поморщился Сэнгэн - Или силенок не хватает?

- На сторону Набунаги перешел вассал Имагавы - Токугава Иэясу - пояснил присутствующим Дракон Идзу - После того, как наш дорогой регент организовал неудачное покушение на своего данника!

- Этого никто никогда не докажет! - быстро проговорил коротышка

- А нам и не нужны доказательства. Все и так ясно - махнул рукой Уджиятсу

- Ну так что? Будет помощь?

- Ладно, подсобим несколькими тайданами, не трясись. Я дам конницу - Токугава хрустнул пальцами - Дракон пришлет мечников. Одна решающая битва и головы Набунаги и Токугава у тебя на кольях в замке.

- Хорошо, голосуем - решил подвести черту под разговором Уджиятсу - Кто за то, чтобы сделать крайними в щекотливом деле с прокламацией христианских дайме и иезуитов? Все за, спасибо. Кто за то, чтобы объявить войну Симадзу и вышвырнуть гайдзинов с наших островов навсегда? Все за, нет, не все. Ну, что у тебя опять Ёсимото?!

- Я предлагаю, поговорить с Мори и Тёкосабе. Еще до начала Большого совета. Они давно точат зубы на Кюсю. И христиане им поперек горла стоят. Если мы пообещаем помощь, они сами разорвут Симадзу.

- И усилятся! - напомнил о себе, молчавший Кэнсин

- Сильно сомневаюсь - покачал головой Уджиятсу - Выкорчевать христианскую заразу с Кюсю - это задача не на один год.

- Так, голосуем. Кто за то, чтобы натравить Мори и Тёкосабе на Симадзу? Отлично, все за! Я поговорю с Мори Тэрумото, а ты, Ёсимото-сан, с Тёсокабэ Мототика. Договорились? И последний вопрос. Сатоми. Я объявляю мобилизацию в своих провинциях. Через месяц у меня будет пятьдесят тысяч самураев и я покончу с этой выскочкой Ёшихиро. Если к тому времени он еще будет жив. Кэнсин, я могу рассчитывать, что твои вассалы Ямоноути блокируют войска Сатакэ? Сам готов выступить против Сатакэ? Совсем замечательно! На этом все, я закрываю Малый Совет.