Глава 13
У того не иссякают возможности,
кто умеет ими пользоваться. Сунь Цзы
- Мои доблестные воины! - Я скачу вдоль строя кричащих и машущих оружием самураев и произвожу накачку полков перед битвой - Проснулся бог войны Бисямон! На нашу землю пришли враги. Тайком, по-воровски убит мой отец, дайме Сатоми Ёшихиро. И я, его сын, Сатоми Ёшитака поклялся отомстить убийцам. Сегодня после победы, мы не просто насадим головы врагов на наши пики и мечи, мы откроем себе путь к богатствам Эдо и всего Кванто! Но наша цель не презренные деньги. Наш путь - вернуть Японии честь самурая. Пока страной богов правят жадные дайме, готовые ради власти отдать мечи любому прокаженному, в Японии не будет мира и процветания!
Разворачиваю кобылу и останавливаюсь у крайнего тайдана тибовских мечников. За мной пристраивается свита. Вижу, как на меня напряженно смотрят знакомые мне глаза - самурай-рубанок, обоерукий боец, Танэда Цурумаки и еще сотни вояк...
- Я стою здесь перед вами и перед лицом моих боевых товарищей клянусь! - вы бы видели как вытянулись лица у самураев. Еще бы, никогда ни один дайме не давал им клятв - Даю вам пять священных обещаний. Первое! Наша война не закончиться в Мусаси. Не закончиться она и в землях Ходзе. Мы идем на Киото!
Потрясенные солдаты вскидывают мечи и копья, но я не останавливаюсь - Второе! Мы идем на Киото, чтобы вернуть Императору власть. Время бесчестных сёгунов и дайме заканчивается, страной богов должен править потомок бога Аматерасу.
/Аматераса - богиня-солнце, одно из главенствующих божеств всеяпонского пантеона синто, согласно синтоистским верованиям, прародительница японского императорского рода/
Мои слова тонут в громком вопле восторга солдат Сатоми. Я жду минуту, поднимаю руку, призывая к тишине - Третье! Любой дайме или сёгун, отказавшийся отдать власть Императору - наш враг и мы заберем его жизнь и его земли. Четвертое! Отжившие методы и обычаи будут уничтожены, и нация пойдет по великому Пути Неба и Земли. И последнее, пятое. Познания будут заимствоваться у всех народов мира, и Империя достигнет высшей степени расцвета.
Самураи приходят в экстаз и от их безумного рева моя кобылка Тиячи садится на задние ноги, а я чуть не вываливаюсь из седла. Рву поводья и побыстрее скачу, к следующему полку, где выдаю ту же самую речь с тем же, если даже не с бОльшим эффектом.
Идея устроить революцию Мэйдзи на триста лет раньше мне пришла в голову в тот момент, когда армия огигаяцу начала замедлять свое движение, а умудренный опытом генерал посоветовал мне, пока есть время, произнести речь перед войсками.
/Революция Мэйдзи - реставрация императорской власти, после падение сёгуната Токугава в 1868 году/
Только вот не думал Хиро-сан, что я выдам на гора целую политическую программу обновления Японии. Надо было видеть его лицо, когда я первый раз озвучил клятву пяти пунктов. Дайме готов добровольно отдать власть?! Да еще Императору. И требует этого от остальных князей!! Расширенные зрачки, открытые рты... Шок. Вот правильно слово, чтобы описать лица моих военачальников. На эту реакцию я то и рассчитывал!
Если в теле дайме я надолго и если надо капитально обустраиваться в Японии - а уж ехать на какие-нибудь Сейшельские острова и проводить жизнь в неге я не хотел - значит, нужна программа действий. И в первую очередь идея! Простая и доступная всем. Такая идея, которая бы захватила каждого японца безотносительно его происхождения и социального статуса. Нужен был вызов всей японской нации. Я подумал, а зачем изобретать велосипед, если нечто подобное в истории страны Восходящего солнца уже случалось. Не в прошлом, а в будущем. В будущем островной народ сплотится вокруг идеи реставрации власти Императора. Ведь это сакральная для всех японцев фигура. Потомок богов, хранитель страны, символ единства нации.
Сейчас правит император Го-нара, тридцать два года отроду, пять лет, как взошел на престол. И можете ли вы поверить, но микадо до сих пор не коронован. А знаете почему? Сёгун не дает денег. Вернее не сам сёгун, а регенты, которые правят от имени малолетнего Асикага Ёсихару. Императорский двор так нуждается в средствах, что рассылает всем дайме письма с просьбами пожертвовать средства на коронацию Томохито Го-нара. Подобное послание храниться и в семейном архиве Сатоми. Насколько я понял, мой отец выделил две тысячи коку, которые, однако, не дошли до адресата и канули в загребущих руках регентов.
Основных регентов семь человек. От северных кланов в совет входят - Такэда Сингэн, Уэсуги Кэнсин, Имагава Ёсимото и Ходзе Уджиятсу. От южных кланов - Мори Тэрумото, Тёсокабэ Мототика (остров Сикоку) и Симадзу Такахиса (остров Кюсю, христианин). Как ни странно, центральная Япония не представлена никем - вокруг Киото живет много мелких дайме, владеющих по одной провинции и постепенно попадающих под власть религиозного клана Икко-Икки, который в свою очередь соперничает практически со всеми существующими крупными родами. Регенты собираются в столице два раза в год - летом и зимой. Все решения принимаются простым большинством на тайном голосовании.
На это-то я и решил сделать ставку. Центральной власти в Японии практически нет, все временные правители на ножах друг с другом, их свары и войны разоряют страну, а народ не безмолвствует. То тут, то там происходят крестьянские восстания. Популярность набирают фанатичные Икко-Икии, которые обещают японцам народовластие под религиозным соусом и избавление от тирании дайме. Самое время предложить альтернативу. Мало избавить острова от беспредела князей, нужна внятная и понятная большинству вертикаль власти с социальными лифтами и обратным перераспределениям богатств. Вот ее строительством я и собирался заняться.
Анонс "Революция Мэйдзи" прошел более чем удачно, мой вброс стразу стал новостью дня у приближенных, плюс я планировал разослать голубиной почтой свою речь всем, до кого дотянусь. Во-первых, 250-ти дайме страны (ага, пусть готовятся), во-вторых, в 100 крупнейших буддистских и синтоистских монастырей и храмов. И конечно, я собирался проинформировать сёгуна с Императором отдельным письмом.
Ну, а пока у меня были дела поважнее. Меня вызывали на переговоры. Огигаяцу выстрелили в нашу сторону стрелой с белой повязкой. Так тут принято приглашать парламентеров. Ну, что ж. Языком болтать, не мешки ворочать. Отчего же не пообщаться. От вражеских отрядов отделяются две фигуры и скачут к нам. Навстречу им, пришпорив лошадей, галопом несемся по дороге мы с генералом. Встречаемся посередине. Приглядываемся друг к другу. Справа гарцует Нориката Огигаяцу. Я его никогда не видел, но судя по тому, что у его спутника нет глаза - это Ходзе Цунанари. Фактический правитель Мусаси. Нориката мне сразу не нравится. Крысиная мордочка, бегающие глаза, на голове плешь. Сам весь какой-то скользкий, безликий. Зато второй парламентер - личность! Отсутствие глаза и черная повязка совершенно не портят мужественный облик Цунанари. Открытое лицо, взгляд не отводит - с таким можно иметь дело. Оба военачальника одеты в красные доспехи, на головах шлемы с рогами. У пояса мечи в дорогих ножнах.
- Коничива - первым начинает разговор Цунанари - Вы наверное, Сатоми Ёшитака, а вы Симодзумо Хиро, тайсе клана.
- Дайме Сатоми Ёшитака! - я интонацией выделяю первое слово - Кто вы будете и что вам нужно в наших землях?
- Пусть будет дайме - согласно наклоняет голову одноглазый - Я Ходзе Цунанари, сын и наследник дайме Ходзе Уджиятсу.
- А это - небрежный кивок в адрес хорька - Нориката Огигаяцу. Сюго Мусаси.
Ага, Нориката то всего лишь сюго, т.е. управляющий. Типа главный менеджер. Генерал манагер. Как в том анекдоте. Когда СССР распался и наши безъязычные новые русские начали вести деловую переписку на английском, то долго удивлялись, почему разные деловые письма из Штатов и Англии приходят за подписью одного и того же Генерала Манагера (General Manager). Блин, лезет же в голову всякая ерунда. Это наверное, от нервов.
- А нужны нам ваши земли - прямо ответил на мой второй вопрос Цунанари
- А по какому праву?
- По праву сильного!
- Где права сила, там бессильно право - отвечаю японской пословицей
- Ишь ты какой образованный - шипит мне в лицо Нориката - Твой отец тоже был шибко грамотный. Где он теперь? Червей кормит!
Я хватаюсь за меч, но Хиро-сан стискивает мою руку, не давая вынуть клинок. Огигаяцу пугается и подает лошадь назад. А вот Цунанари наоборот поднимает пустые руки вверх, демонстрируя свои мирные намерения.
- Если это что-то поменяет, то я был против вылазки гвардейцев Бокудена - пожимает плечами одноглазый - Но обезглавить ваш клан перед началом войны
- Которую, вы даже не потрудились объявить - вставляю свои пять копеек
- Но обезглавить ваш клан перед началом войны - гнет свое Цунанари - Показалось моему отцу правильным ходом.
- Передайте своему отцу, что, посеяв подлость, пожнешь предательство. Остальное, скажут наши мечи
Я разворачиваю лошадь и слышу в спину удивленный возглас Одноглазого - А как же условия вашей капитуляции?! Вы действительно собираетесь сражаться с нами? Эй! Постойте. У нас одной тяжелой конницы, больше все ваши войска вместе взятые...
Но мы не слушаем возгласы Цунанари, а скачем в ставку. Теперь все решит хладное железо. И люди, конечно. По пути меня пытается перехватить Бэнкэй, что-то кричит, но мне некогда, огигаяцу уже выдвигают вперед лучников и стрелы начинают втыкаться в землю. В ставке я первым делом даю команду на ответный огонь. Рявкают пушки, выплевывая в противников первые ядра. Натягивая тетиву на луки, вперед выбегают люди Касахары Мотосуги. Как же их мало! И как хорошо, что два дня назад я приказал сколотить большие щиты. Теперь за ними прячуться и сохеи и самураи от смертельного дождя из стрел.
Я вижу, что на левом фланге, под прикрытием перестрелки лучников скапливается конница огигаяцу. Судя по флагам, три-четыре тысячи. Каких только сасимоно нет - тут и шесты с навершием в виде солнца и луны. Плоды фруктов, сделанной из дерева или папье-маше. Медные диски, бунчуки с приколотыми иероглифами. Каждый отряд хочет выделиться и показать символикой, какой он крутой. Ядра пока не достают до кавалерии, зато несколько удачных выстрелов попадают в лучников и в ставке врага тут же гудят трубы.
- Это чешуя рыбы? Или кольцо дракона? - гадает вслух о перестроениях огигаяцу генерал - Нет, это должно быть крылья журавля. Посмотрите, господин, конница на левом фланге, пехота на правом, лучники уходят во вторую линию... Надо ответить Головой тигра! Нет, лучше Крутящееся колесо.
Ага, щаз! Я не буду играть с Цунанари в эти огромные шахматы. Садиться за стол с гроссмейстером можно только в одном случае. Если ты под конец можешь взять доску и отхреначить ею зарвавшегося "мастера". Лошадью ходи, лошадью! Вспоминаем фильм Джентльмены удачи. Цунанари и К заведомо лучше меня двигают фигурки отрядов по этой доске. Умеют отдавать в нужное время правильные сигналы, имеют опытных генералов и полковников. А меня людей с гулькин нос.
- Стоим, как я приказал. Никаких перестроений.
Генералу это не нравится, но он проглатывает.
Конница начинает свой разбег, а я подзываю к себе Хосе Ксавьера.
- Весь огонь на кавалерию! Выбивайте военачальников. Они рядом со знаменосцами.
Эффективность стрельбы постепенно увеличивается. Я вижу, как ядра начинают прокладывать целые просеки в плотном строю конницы. И вот кавалерия Огигаяцу влетает на чесночное поле. Слышится дикое ржание, лошади встают на дыбы, падают, задние ряды влетают в эту кашу малу. Образуется громадная давка, в которую раз за разом влетают артиллерийские снаряды. Ядра устраивают настоящее опустошение, каждое убивая десятки вражеских солдат, отрывая конечности и головы. Небольшой отряд конных самураев все-таки прорывается через поле с ежами и пытается сходу ударить по копейщикам. Но те не лыком шиты и уже выставили стену из пик. Лошади отказываются идти на эту фалангу, а лучники начинают последовательно расстреливать остатки кавалерии огигаяцу. Довершает дело артиллерия. Весь левый фланг усеян трупами людей и коней. Очень много раненых с ампутированными руками и ногами. Даже здесь, на холме я чую солоноватый запах крови и слышу крики о помощи.
Бледный генерал подходит ко мне и пытается что-то сказать, но только машет рукой и качает головой. Спасибо, что не устраивает мне проповедь а-ля айн про честь самураев и плохое оружие гайдзинов. Видимо понимает, что убивают не пушки и не мечи, а люди.
Однако сражение еще далеко не законченно. Раздается бой барабанов и пешие тысячи огигаяцу разворачиваются для фронтальной атаки. Три или четыре тайдана направляются прямиком на холм. Впереди идут аркебузиры. За сто шагов от сохеев они останавливаются и дают залп. Не очень точный и весьма жидкий. Теппо у Норикаты всего человек пятьсот, но даже их огонь причиняет ущерб сохеем. Щитов не хватает и я вижу, как на землю падают десятки монахов в первых рядах. Если бы Цунанари и Нориката придерживались этой тактики и дальше, а не бросили своих мечников в рукопашную - я не знаю, как бы дальше сложилось сражение. Однако над вражескими военачальниками продолжала довлеть идея численного превосходства. Пусть кавалерия потеряна, но воинов же больше! И в ход пошла элита элит - самураи ходзе с но-дачи. Тысяча отборных бойцов в красных доспехах и с огромными мечами сломя голову бросают в атаку на сохеев.
Над полем боя слышны свирепые крики Банзай. Печально, что крик-пожелание долголетия (Десять тысяч лет!) используется как подспорье в радикальном сокращении этого долголетия. Но вопли самураев совсем не испугали сохеев. Они запели какой-то гимн и сами бросились в вперед. Красные фигуры захлестнули белых и тут же откатились волной обратно. Выяснилось, что боевые монахи бились в плотном строю и использовали уникальную технику. Блокируешь нагинатой удар меча от фронтального соперника и тут же делаешь выпад вправо. Не трогай самурая перед собой, коли человека справа от тебя, когда он поднимет руку для удара. Подмышка - самое незащищенное место в доспехе, поэтому такая тактика хорошо работает против правшей (коих большинство в любой армии). А твой товарищ слева, если повезет, убьет стоящего перед тобой врага.
Полчаса длиться схватка и я вижу, что сохеи побеждают. В их порядках появляются бреши от самоубийственных атак ходзе, но самих самураев с но-дачи становится все меньше и меньше. Зато тайданов простых мечников огигаяцу значительно прибавляется. Они обходят тысячу монахов и справа и слева.
- Танэда Цурумаки прислал гонца - докладывает генерал - просит разрешения ударить слева по порядкам огигаяцу
- Нет! - запрещаю я выход из строя - Армия Норикаты еще не полностью втянулась в бой. У него значительные резервы
Две тысячи свежих самураев стискивают солдат Бэнкэя справа и слева. Сохеи перестраиваются и встречают вражеских солдат встречным натиском. Мелькают нагинаты, я вижу как размахивает своим молотом гигант Ясуи. Каждый его удар просто плющит доспехи противника.
Нориката продолжает кидать в пекло все новые и новые полки. Белая цепочка монахов мельчает и мельчает под приливными волнами самураев. Опять появляются ходзе с но-дачи. Их мало, но действуют они более эффективно. Наскакивают тройками, кидаются в ноги, подныривая под нагинаты. Просветы в рядах сохеев все увеличиваются и от Бэнкэя прибегает посыльный.
- Господин! Тайсе просит срочно помочь свежими силами. Мы держимся из последних сил!!
Поздно! Мечники огигаяцу окончательно прорывают строй монахов и бегут по направлению к редуту. Открывают огонь мои аркебузиры. Первый же залп воинов Яцуфуса отшвыривает назад с полсотни самураев. Враги валяться на землю как снопы, но продолжают напирать.
- Картечь! - кричу я Хосе Ксавьер - Стреляй картечью!!
Португальцы закладывают в стволы порох, затем мешочки с железным дробом, закрепляют все пыжом. Быстро наводят, залп. Расстояние до полков огигаяцу - самое оптимальное. Метров семьдесят. Я вижу, как коса смерти проходит по порядкам японцев. Сотни убитых. Еще выстрелы. Еще сотни погибших и раненых. Но к моему ужасу это не только не останавливает врагов, а еще больше ожесточает. Они продолжают бросаться к редуту. Вот уже бой идет возле пушек. Самураи огигаяцу, подсаживая друг друга, взбираются на бруствер и бросаются в сечу.
- Трубите общую атаку - машу я рукой генералу.
Надо срочно спасать артиллеристов или их перережут мечники. Пока самураев сдерживают выстрелы аркебузиров Абе, но те, постепенно накапливаются на бруствере и скоро пойдут на штурм. К фасам редута подходят все новые силы противника, я вижу личные моны Ходзе Цунанари и Норикаты Огигаяцу. Неужели я слишком долго промедлил с вводом подкреплений?! А послушные капитаны ждали моего сигнала. Делать нечего, надо выиграть время. Я достаю свой тотэ Мурасамэ и с не менее громким криком "Банзай" увлекаю гвардию в атаку.