Глава 20
Те, кто вернулись
Звездолет «Мечтатель» отправился к звезде Капелла, удаленной от Солнца на 44 световых года, в 2314 году. За время их полета на Земле прошло примерно девяносто лет, а часы на борту отмерили четыре года. Астронавты нашли две пригодные для жизни планеты, которые назвали Ромео и Джулия, и страшную планету Путана, невероятно богатую минеральными ресурсами. В последние недели были забыты все конфликты, ненависть и прочие глупости. Астронавты нетерпеливо ждали момента, когда сумеют окунуться в обстановку цивилизации, совершившей почти вековой прогресс относительно их эпохи.
На 1429-й день полета по бортовому времени общее настроение выразил Лантаниум, старый пилот-межпланетник, участник первой экспедиции к Альфе Центавра. Откинувшись на ложемент и прикрыв глаза, командир экспедиции мечтательно произнес:
– Это примерно как если бы покинули Землю современники лорда Байрона, когда вершиной техники были паровозы, во многих странах существовало рабство и политические решения принимались идиотом, получившим власть по наследству. И вот они возвращаются через столетие в мир электронной цивилизации, ракетных кораблей, термоядерной энергии, многоэтажных домов с горячей водой, подлинной демократии… Господа, будьте вы прокляты, нас ждут чудеса техники, нас ждет общество наивысшей формы свободы, наконец, нас ждут бытовые удобства, которые мы даже вообразить не способны!
Все думали примерно так же, но Бартольд язвительно заметил:
– От лорда Байрона до термоядерных реакторов прошло больше сотни лет.
Несложно было догадаться, что навигатору хотелось уязвить командира, поскольку соперничество между ними, возникнув еще во время первого разгона, стало неприязнью, которая крепла с каждыми сутками. Однако в ту минуту Лантаниум блаженствовал, предвкушая скорый сеанс связи с земными станциями, поэтому оставил без внимания оскорбительный тон Бартольда.
– Какая разница, сто или двести лет. – Командир улыбался. – Пусть я не знаю историю, но и ты ее не знаешь. Забудьте о ерунде. Лучше подумайте, какое вознаграждение мы получим за находки возле Капеллы.
– Два мира для колонизации!.. – простонала Кориандра. – И еще три планеты, полные сокровищ.
Альтаира не могла упустить такую возможность и промурлыкала своим ангельским голоском:
– Особенно ту, которую назвали в твою честь.
Конечно, она имела в виду планету Путана. Кориандра едва не бросилась на давнюю соперницу, но Рагнара примирила их, напомнив, что Путана получила имя в честь обеих бортовых шлюх.
Назревала очередная, на грани рукоприкладства, перепалка, какие постоянно случались на этом корабле. Лантаниум, астронавт старой школы, успевший послужить в астрополиции, повидавший разборки гангстеров и схватки с пиратами, относился к неврастеничному экипажу снисходительно. Обычно командир до последней возможности терпел истерики самовлюбленных неудачников, а затем успокаивал их народными средствами вроде электрошокера или дурманящих аэрозолей.
Но сегодня, предвкушая первый за три года сеанс связи, Лантаниум воздержался от применения силы и лишь объявил:
– Отставить! Леди и джентльмены, я вырубаю двигатель.
Все мгновенно притихли.
Вот уже три месяца звездолет сбрасывал субсветовую скорость, развернувшись кормой к Солнцу. Поток энергии, отбрасываемый квантовым отражателем, заглушал любые сигналы, поэтому связи с Землей не было давно. Когда замолчит двигатель и стихнут помехи, появится возможность увидеть и услышать передачи земных станций.
Лантаниум и Рагнара шаг за шагом отключали системы, снижая подачу энергии на генераторы. Наконец тяга упала до нуля, и Бартольд развернул звездолет носом к Солнцу. «Мечтатель» приближался к желтой звезде со стороны северной небесной полусферы. Мониторы выдавали массу ненужных сведений, но экипаж читал главное:
– расстояние до Земли – 1.03 светового часа;
– скорость – 0.04 световой;
– траектория проходит между орбитами Венеры и Меркурия.
Подсчитав на калькуляторе, Альтаира промурлыкала с блаженством в голосе:
– Сутки полета – и мы дома. С учетом маневров и торможения – двое суток.
– Примерно так, – умиротворенно подтвердил командир. – Бартольд, найди какую-нибудь передачу.
Навигатор, он же инженер-оператор, сканировал эфир с видом великого факира, превращающего нечистоты в монокристаллы золота. Постепенно выражение его лица становилось растерянным и жалким.
– Что там, дорогой? – осведомилась Кориандра. – Если провозишься еще минуту, оставлю без секса.
– Заткнись, идиотка! – прохрипел Бартольд и продолжал с перекошенной физиономией: – Месье командир, Земля молчит! Ни единой передачи! На всех диапазонах!
Испуг инженера не слишком встревожил экипаж: все знали, что Бартольд малодушен и легко впадает в панику. К тому же астронавты давно привыкли, что связи нет. Последние сигналы были приняты антеннами звездолета почти три года назад, когда «Мечтатель» удалился от Солнца на 23–25 световых лет.
– Проверь аппаратуру, лузер, – насмешливо посоветовала Рагнара.
– Наверняка люди больше не пользуются радиоволнами, лазерной связью, другими видами электромагнитных колебаний, – зевнув, равнодушно изрек Лантаниум. – Давно предлагалось перейти на гравитацию или модулированное эльфонное поле.
Благодушное настроение покинуло их через два дня, когда «Мечтатель» обосновался на стационарной орбите над Землей.
За долгие годы полета они успели многократно прокрутить романы во всех мыслимых сочетаниях, переругались и перессорились, но случившаяся катастрофа сплотила их снова. Как в первые недели полета.
Земля превратилась в радиоактивное кладбище с отравленными океанами, кратерами на месте городов и пустынями там, где когда-то были поля. Из крупных животных процветали только крысы-мутанты размером с овчарку, методично доедавшие малочисленные деревеньки мутантов-людей. Планета стала братской могилой как минимум для двадцати миллиардов человек.
Спутники давно сошли с орбит и сгорели в атмосфере, стационарных ретрансляторов тоже не осталось – вероятно, были сбиты в ходе войны. Удалось найти места падения на поверхность больших орбитальных станций, построенных в прошлые столетия.
Не было и речи о высадке – на поверхности работали только зонды активной разведки. В развалинах Мекки, Глазго и Бухареста удалось найти несколько плохо сохранившихся жестких дисков, информация на которых не представляла интереса. Лишь на Луне чудом уцелела научная станция, экипаж которой прожил почти полвека после катастрофы, но погиб, когда вышла из строя система жизнеобеспечения.
Прочитав записи в компьютерах лунных исследователей, астронавты узнали, что ядерная война разразилась 19 июля 2157 года, то есть почти за полтора века до старта «Мечтателя». Все долго вопили, что подобное невозможно, только Бартольда вдруг осенило:
– Возможно, если кто-то воспользовался машиной времени.
Не меньше трех голосов назвали его идиотом, алкоголиком, наркоманом и психопатом, но после долгой перебранки, вдыхания разных аэрозолей и последующей детоксикации Лантаниум и Кориандра, а затем и остальные вспомнили, что в последних передачах земных станций говорилось о создании хрономеханики.
Радиоволны с кратким описанием новейшей технологии настигли звездолет, когда «Мечтатель» мчался по инерции, преодолев почти половину расстояния до Капеллы. Так было принято – сообщать межзвездным экспедициям о последних достижениях, поскольку считалось, что исследователи Дальнего Космоса должны быть в курсе новейших открытий. Небольшой файл с формулами, схемами и диаграммами изучал лишь Бартольд, остальные же не слишком заинтересовались хронодвигателями, занятые своими повседневными склоками.
Хмуро глядя на команду, Лантаниум осведомился:
– Мы не знаем, работает ли так называемая хрономеханика.
– Работает, – буркнул Бартольд. – Я проверял.
– Не поняла! – взвизгнула Рагнара. – Что ты проверял?
– Нечего понимать… – Бартольд пожал плечами. – Корабль шел по инерции, свободного времени сколько угодно… Я был просто восхищен идеей, немного поработал, и кое-что получилось. В лаборатории собран портативный хронодвигатель.
Альтаира задумчиво спросила:
– Действует? Поэтому ты выпытывал у меня про эльфонные резонансы?
– Именно. Маленький движок действует отлично. Я отладил режим привязки к объекту. Заступал на дежурство, перемещался на десять часов, передавал вахту сменщику и занимался своими делами.
Если перемещения во времени были возможны, становилось понятнее, как случилась катастрофа. Рагнара, любительница истории, напомнила политическую обстановку на Земле к моменту старта «Мечтателя». Талибанский Халифат стоял на грани катастрофы, проиграв «битву за русское наследство». Поэтому религиозные фанатики отправили агентов или войска в середину позапрошлого века, то есть в эпоху наивысшего могущества исламистов. Вероятно, пришельцы из будущего спровоцировали войну, направив ракеты Талибана против Евро-Американской Федерации, Китая и остатков Евразийского Союза.
Остальные не слишком поняли, о чем говорит инженер-энергетик и резервный пилот. Давние события и названия древних государств были едва знакомы людям, плохо знавшим историю. Рагнаре просто поверили на слово.
Однако извращенный разум Альтаиры сделал оригинальные выводы, и астрофизик экспедиции после напряженных размышлений поинтересовалась:
– Барти, ты мог бы сделать большую машину времени?
– Более мощный хронодвигатель? Принципиальных препятствий не вижу, но понадобятся сложные вычисления.
– С вычислениями помогу, – заверила, подмигнув, Альтаира. – Все-таки я лучше тебя разбираюсь в физике.
Следующие три ночи она провела в каюте Бартольда. Это был своего рода рекорд: Альтаира не спала с ним уже несколько месяцев, а трое суток с одним и тем же мужчиной не жила больше двух лет.
На четвертое утро любовники объявили, что расчеты закончены, и начался монтаж огромного сверхмощного хронодвигателя, который с этого момента все называли просто Машиной.
Пока технари Бартольд, Карло и Рагнара собирали Машину, в кают-компании решали, что делать, когда «Мечтатель» сможет прыгать через время.
– Мы отправимся в год катастрофы и предотвратим ее, – предложила Кориандра.
Идея звучала прекрасно, Лантаниум даже поручил астробиологу написать обращение к правительствам цивилизованных стран. Однако затем он выругался и сказал:
– Это слишком опасно. В те времена все страны готовились к большой войне в космосе. Никто не знает о нашем звездолете. Сразу расстреляют средствами противокосмической обороны.
Он проверил по базам информации: действительно, глобальные комплексы ПКО появились почти на столетие раньше той войны. Между тем хронодвижок был построен, и Бартольд объявил, что нужно провести калибровку. Оставив спутник на орбите в далеком прошлом, они совершили несколько переходов через время. Часы на спутнике показали время перемещения, так что Бартольд завершил отладку Машины. Теперь, по его словам, они могли путешествовать по времени с точностью до сотых долей процента.
За эти дни у Рагнары появилась другая идея – поскольку все неприятности начались в Северо-Восточной Евразии, можно было попытаться как-то изменить эту страну. В исторических файлах туманно говорилось о тоталитарном государстве, гибель которого запустила цепную реакцию войн и потрясений, завершившихся «войной за русское наследство» с ограниченным применением ядерного оружия.
Звездолет отправился в середину 1930-х годов, зонду активной разведки придали человеческий облик и направили в резиденцию тоталитарных правителей. Эксперимент провалился, к тому же выяснилось, что у них есть конкуренты. Конкуренты вели себя как тупые ублюдки, своими действиями они только приблизили катастрофу. В свете новых знаний Альтаира предложила сомнительный план: отправить в прошлое людей прошлого.
– Мы не понимаем, как надо вести себя в том времени, – сказала она. – Поэтому надо подобрать исполнителя из эпохи, близкой к точке внедрения, но более цивилизованного.
Поскольку другого выхода никто не видел, нехотя согласились на замысел Альтаиры. Правда, кое-кто намекал, что ненасытной бабе наскучили мужчины звездолета, поэтому она решила затащить на борт и в свою койку дикого, но сексуального варвара.
В комплект бортового оборудования входили эмпатические сканеры – на случай встречи с инопланетной цивилизацией. За время экспедиции сканеры включались только для профилактики, а вот теперь пригодились. «Мечтатель» перемещался над Россией в период между 1970 и 2020 годами, приборы искали человека с нужными психологическими параметрами. К изумлению астронавтов, обнаружилось огромное количество евразийцев, желавших изменить отечественную историю.
Один из них, московский физик, особенно поразил потомков: сканер обнаружил в его сознании сильнейшее желание встретить пришельцев из космоса, которые отправили бы его в прошлое. После короткого разговора с явившимся в гости зондом-трансформером он согласился принять участие в хронокоррекции. Физика переправили на звездолет, где Кориандра занялась его подготовкой и – к великому негодованию Рагнары и Альтаиры – сделала своим единоличным любовником.
То ли неудовлетворенным женщинам тоже захотелось разнообразия, то ли обеими на самом деле двигала забота о деле, но Лантаниум согласился с уговорами.
– Они правы, – сказал командир. – Хорошо бы подстраховать исполнителя. Поищите подходящего человека в более поздней эпохе.
Выбор остановили на инженере из Зеленограда, много размышлявшем над возможностью изменить историю, и тот на целых полмесяца стал сожителем Альтаиры. Было решено, что «исполнитель Мовитц» (так европейские астронавты произносили слово «москвич») не должен ничего знать о напарнике – «исполнителе Зелен» (то есть «зеленоградец»), и наоборот. Им предстояло действовать порознь, выполняя поручения людей будущего.
– Наивный дурачок, мы легко сможем использовать его втемную, – характеризовала своего подопечного Кориандра на пятый день подготовки. – Он полностью в моей власти. Только скрывает подробности допросов в тайной полиции КГБ. Наверное, болезненные воспоминания.
– Мой тоже выполнит любое мое повеление, – самодовольно заявила Альтаира.
Оставалось корректно сформулировать задание, и с этим возникли немалые трудности.
Пришлось поверить на слово исполнителям: оба – как будто сговорились – уверяли, что все проблемы России начались после переворотов 1917 года. Не слушая инструкторов, исполнители предложили похожие решения: проникнуть в кремлевские кабинеты и положить на стол диктатора написанные в будущем книги. Они наивно верили, будто вожди тоталитаризма, прочитав о своих ошибках, разрыдаются и оптимизируют политику, после чего будет всем счастье.
Альтаира и Кориандра сказали воспитанникам одно и то же:
– Забудьте простые решения. Мы уже пытались. Не получилось. К тому же диктаторы наверняка считают себя умнее всех вокруг. Вы просто не сумеете убедить их, они вообще не поверят вам.
– Наверное, так и случится, – неожиданно быстро согласился Рома. – Надо действовать иначе.
– Дорогая, ты права. – Гога задумчиво кивнул, обняв Альтаиру. – Меня сначала расстреляют, а потом уже книги читать начнут… Попробуем придумать другой подход.
Им объяснили, что думать не надо. От исполнителей требовалось прибыть в критический период истории, встретиться с интеллектуалами, с авторитетными представителями элиты и убедить их повлиять на развитие социальных процессов.
На следующий день, просматривая записи этих разговоров, Альтаира и Кориандра были шокированы. Хотя разговоры велись в разных отсеках, услыхав о встречах с элитой, исполнители отреагировали одинаковыми гримасами. После этого оба назвали одних и тех же предводителей мятежной власти.
– Надо убедить их вмешаться в события, чтобы предотвратить гражданскую войну, – сказал Рома.
– Это единственные вменяемые лидеры, – горячился Гога. – Надо посетить их сразу после революции, поговорить, убедить, чтобы перестреляли всякую шушеру, которая развязала гражданскую войну.
От подобных людоедских мечтаний астронавтам становилось не по себе. Даже появлялись мысли сменить исполнителей, но слишком уж далеко зашла подготовка. Были заготовлены правдоподобные легенды, исполнители обучились обращению с мультифункционалами. Следовало использовать уже готовых исполнителей, но заставить обоих точно следовать инструкциям.
Поэтому наставники категорически запретили даже думать о встречах с мятежниками. От обоих потребовали неукоснительно исполнять инструкции. После недолгих размышлений Рома и Гога загорелись энтузиазмом и заверили, что обязательно встретятся с истинной элитой. Эмпатосканеры подтвердили, что исполнители не врут и намереваются встретиться с элитой. Большего от них не требовалось.
Лантаниум сомневался, колебался, но в конце концов разрешил начинать операцию. «Мечтатель» передвинулся в конец ноября 1917 года, и катер в два рейса доставил исполнителей на окраины столицы.
Бартольд и Карло пытались проанализировать результаты дилетантского воздействия на прошлое, но за точность выводов не ручались.
– Программы наших компьютеров не предназначены для моделирования и предсказания исторических событий, – раздраженно объяснял злой на всех Бартольд. – Мы немного переделали стандартные программы социально-политического анализа, но погрешность велика.
Потом стало понятно, что исполнители нарушили каждый пункт инструкций, потом появился звездолет конкурентов, и пришлось бежать в мезозой. Вернувшись в начало ХХ века, экипаж «Мечтателя» с трудом обнаружил исполнителей, которые продолжали самовольничать, занимаясь хронокоррекцией более ранней эпохи. Наконец оба вернулись на борт звездолета.
Исполнителей просканировали на предмет наличия вредных микроорганизмов и насекомых, после чего тщательно продезинфицировали. Варваров пустили в жилые отсеки лишь по завершении санитарной обработки, душа и переодевания в стерильную одежду. Экипаж накопил много претензий к этим людям, родившимся в ХХ веке, и первой принялась отчитывать их Рагнара, составившая проваленный план хронокоррекции. Хищно скалясь, она прорычала, как дикая кошка с планеты Джулия:
– Вы вели себя безответственно! Даже не попытались придерживаться инструкций…
Как видно, варвары подготовились к подобной встрече. Любезно улыбаясь, исполнитель Мовитц ответил безразличным голосом:
– Дорогая, ты очаровательная женщина, но твои пожелания не имели смысла. Мы сделали то, что требуется для успешной хронокоррекции.
– Вы даже не попытались выйти на элиту!
– Мы вышли на подлинную элиту, – отрезал исполнитель Зелен. – Уверен, что наши действия привели к положительному результату.
– Мы называем это ИКР, – подхватил Рома-Мовитц. – Идеальный конечный результат.
Не слушая варварских оправданий, Бартольд раздраженно выкрикнул:
– Почему вы без нашего разрешения продолжили корректировать историю в более ранний период?
– Потому что вы нас бросили! – заорал на него Зелен. – Мы не могли оставаться в том времени, пришлось уносить ноги!
– К тому же новые воздействия на прошлое способствовали достижению того же ИКР, – нагло заявил Роман. – Вы нам скажете наконец, как изменилась история?
Варвары задали вопрос по существу, но вопрос не имел ответа. Люди будущего переглядывались, выбирая обтекаемые формулировки. Не выдержав, Альтаира мрачно сообщила:
– Результат далек от идеала. Катастрофа случилась почти в прежние сроки, на несколько дней позже.
Нахмурившись, исполнитель Зелен переспросил:
– Не понял. Вы имеете в виду раннюю или позднюю катастрофу?
– Позднюю, в середине двадцать второго века, – сказал, поморщившись, Лантаниум. – Ваши действия всего лишь предотвратили воздействие конкурентов.
К его удивлению, новость обрадовала варваров-исполнителей. Они буквально просияли, хлопали друг друга по плечам, а Рома сказал, улыбаясь во всю челюсть:
– Уже неплохо. Значит, мы движемся правильным курсом. Следующее воздействие закрепит наш результат.
Экипаж «Мечтателя» возбудился, словно после просмотра крутого порнофильма. Карло, Рагнара, Бартольд и Кориандра в один голос завопили:
– Какое следующее?! Не будет никакого следующего!
Альтаира, на секунду опередив Лантаниума, хмуро поинтересовалась, что они задумали. Не ожидавшие столь бурной реакции варвары немного растерялись. Дождавшись тишины, Гога-Зелен объяснил:
– После первых воздействий стало понятно, что результат не достигается одним ударом. Необходима серия осторожных воздействий, которые в совокупности направят поток событий в интересующем нас направлении.
Исполнители пустились в длинные рассуждения, из которых получалось, что теперь они лучше понимают эпоху, поэтому надеются продолжить циклическую хронокоррекцию. Сценарий воздействий на историю они успели составить, и на экипаж звездолета обрушился шквал имен, событий, дат, идей, географических названий, но люди XXIV века никогда не слышали прежде про древние войны, революции, политических деятелей, индустриализацию, разноцветные виды террора.
Даже неплохо, как считалось, знавшая историю Рагнара не интересовалась событиями ХХ века. Историю России она тем более представляла весьма смутно, поэтому не могла оценить корректность замысла. Не удалось ей разобраться в идеях исполнителей даже после просмотра файлов из библиотеки «Мечтателя». События того времени в том регионе толковались множеством авторов с диаметрально противоположных позиций. Оставалось положиться на варваров, уверявших, что прекрасно разбираются в обстановке, причем с главными персонажами даже знакомы лично.
Тут, однако, выяснилось обстоятельство, грозившее новым осложнением. У варваров накопилось множество претензий к экипажу. Рома раздраженно процедил:
– Вы нас обманывали. В дальнейшем никаких недомолвок не должно быть, иначе мы не сможем осуществить исправление прошлого.
– Нам врали, будто мультифункционалы могут перемещаться на сорок лет, но в действительности запаса энергии хватает на полвека, даже больше.
Причина варварского возмущения показалась несерьезной всем без исключения членам экипажа. Немного растерянный Бартольд объяснил, что конструировал портативный хронодвижок в расчете на короткие прыжки во времени.
– Значит, машинка получилась лучше, чем я полагал. – Он пожал плечами. – Хронофизика появилась незадолго до гибели цивилизации, многие аспекты путешествий во времени остаются неизученными.
– Покажи мне формулы, – потребовал Рома. – Все-таки я физик-теоретик. Может, смогу разобраться.
– Какие, к чертовой матери, формулы! – взорвался Гога. – Они в главном обманули нас. Уверяли, что спасут наших предков!
Альтаира насмешливо простонала:
– Дорогой, клянусь, я намерена выполнить обещание. Честно-честно.
– Не сможешь, – буркнул Роман. – Изменив будущее, мы сломаем судьбы множества людей. Никто не знает, появятся ли на свет наши родители.
По изумленным лицам экипажа нетрудно было понять, что люди будущего не задумывались над этим аспектом воздействий на время. Не стоило даже винить их в подобной непредусмотрительности: когда дилетанты берутся за дело, которого не понимают, ошибки неизбежны.
Просидев несколько дней над формулами хронофизики, Роман добился мизерных успехов. Результаты вычислений можно было толковать по-разному. Лишь масштабный эксперимент мог прояснить ситуацию, но исход эксперимента подобного размаха мог оказаться весьма неожиданным.
