Глава 6
Зверин монастырь
Оба князя не хотели войны и ехали в Новгород с одной целью – помешать заключению договора с Наримантом. Они не сомневались, что Литва первым делом рванет за богатствами Русского Севера: жемчуг и пушнина – это намного дороже золота. За невесомую шкурку дадут не одну десятиграммовую золотую монетку, каждый правитель мечтает отделать свои одежды драгоценным мехом. А жемчуг! Драгоценные горошины передавались из поколения в поколение, кочуя с одного платья или камзола на другой. Призвание Нариманта грозило князьям Русского Севера бедами длительных кровавых войн. А кто этого хочет? Разве что ненормальный! Благополучие правителя напрямую зависит от спокойствия живущих на его землях людей, по-другому не бывает.
К Новгороду подъехали еще засветло. Норманн стал прощаться с гостеприимными попутчиками, которые направлялись в терема своих друзей из местного боярства.
– Так к архиепископу в дровнях и заявишься? – не скрывая удивления, спросил князь Михаил Андреевич.
– Нет, я остановлюсь в доме своего доверенного, управляющего по имени Сипой.
– Ты что! – почти хором воскликнули оба князя. – И не думай! Тебя архиепископ Василий позвал, а ты в другой дом едешь!
– Прям с дороги к нему в дом заявиться?
– А как же! Обидишь человека! Тебя ждут с любовью и лаской, а ты норов показываешь!
М-да, подобного Норманн не ожидал. У гостеприимства двадцать первого века совсем иные критерии, вот так по незнанию древних традиций сам себе и навредишь.
– Ты чего запровожался? – упрекнул Нил. – Теперь придется возвращаться назад.
– Зачем, городские ворота впереди.
– Ты не хочешь ехать к архиепископу? – Нил даже перекрестился от столь крамольного предположения.
– Да едем, едем прямо к нему в дом.
– Какой дом, княже! Окстись! Архиепископ Василий живет в Зверином монастыре! – ответил Нил и указал себе за спину.
«Ну что за жизнь! – мысленно вздохнул Норманн. – На Валааме без малого две недели голодом морили. Сейчас «отблагодарят» по второму кругу».
– Поехали! – И запрыгнул в сани.
Через полчаса проехали мимо привратника и вскоре остановились у двухэтажного кирпичного дома, где у дверей поджидал монах. Как только Норманн спрыгнул на землю, возница тут же тронулся на выезд, где у ворот столпился отряд сопровождения. «Чего это они?» – вяло удивился Норманн и пошел за монахом. В правилах монастырской жизни он уже немного разбирался. Например, у ворот стоял не монах, а послушник Белого воинства – что-то вроде дворянской гвардии, давшей обет оборонять монастыри. Зверин монастырь мощным бастионом защищал северные подходы к Новгороду. Ближние подступы к внешнему кольцу городских укреплений оборонял Духов монастырь, а на правом берегу Волхова возвышались стены и башни Антониева монастыря. Не раз тевтонцы подходили к городу, но грамотное расположение монастырей вынуждало вернуться восвояси.
Следуя в покои архиепископа, Норманн неожиданно сбился с шага, он не знал правил обращения к церковному начальнику. Право, не называть же его по имени-отчеству! Не беда, монах рядом, он знает.
– Э-э-э… прости, уважаемый, а как мне обращаться к архиепископу?
– Владыко прост и дружелюбен, для него что князь, что простолюдин. Но помни, за лесть или чванство выгонит взашей.
– Я могу к нему обращаться просто «владыко»?
– Говори арховтас, если успел выучить греческий язык.
«Со всех сторон обложили! Ну что за жизнь! Только начал учить основы языка, а в Новгороде уже все монахи знают!» – тревожно подумал Норманн. Однако стиснул зубы и с решительностью новобранца на строевом плацу вошел в покои архиепископа.
– Вот ты какой! Богатырь! Настоящий богатырь! В делах воинских умел! – приветствовал архиепископ чуть хрипловатым голосом.
Норманн опустился на колени и только после полученного благословения скромно ответил:
– Спасибо, владыко, за честь.
– Делами заслужил, сам скромен, приехал в крестьянских санях да простых одеждах.
– Не на гулянку ехал, зачем людей золотом да достатком смущать.
– Ишь как складно говоришь! А если знатные бояре к себе позовут? В рубище заявишься?
– В санях сундук, там перстни и цепи золотые с шелковыми одеждами. Сумею себя показать.
– Умен, в делах ловок, на храмы жертвуешь от всей души. Спасибо тебе, князь Андрей!
– Не последнее отдал.
– Ты не просто медь прислал, твоими вратами весь Новгород любуется. Из Москвы и Суздаля люди специально приезжают.
– Там не только мой труд, литейщики с кузнецами славно поработали. Научились, могут и без меня сделать не хуже.
– Значит, правду люди сказали! Я поначалу думал, что князя своего выгораживают. Сам работал?
– Почему не сделать, если умею? Свои навыки проверил, других научил, в любом варианте польза для меня.
– Дальновиден ты не по годам! Правильно посмотрел! Сначала врата прислал, затем украшения начал продавать.
– Ну, это между собой никак не связано.
– А то! Спроси свою торговку ясноглазую. Покупатели первым делом спрашивают: «Браслеты из той же меди, что и врата?»
Сначала Норманн хотел возразить, мол, ничего не задумывал, но вовремя поймал другую мысль.
– Владыко, могу ли я поставлять монастырю кованые крестики?
– Хвалю! Быстро уловил свою выгоду. Пошлю к тебе человека, с ним оговоришь.
– Спасибо, владыко!
– Это тебе спасибо. Сейчас иди, отдохни с дороги, а завтра скажешь свою просьбу. Хорошо подумай, пустяками не утруждай меня.
– Тут и думать нечего, давно решил. Монастырь хочу построить и учителей из Царьграда привезти.
– Смотри-ка! Вот это просьба! Осилишь ли? Монастырь не год и не два строится. Возьмешься за гуж, не говори, что не дюж!
– Подумал уже, с архитектором поговорил. Глина здесь есть, кирпичный заводик поставлю.
– С кирпичом я тебя понял, будет тебе льгота от Новгорода. Еще просьбы есть?
– Позволь привезти типографию в монастырь, а мне разреши в замке сказки печатать.
– Что за сказки?
– Сейчас мой учитель переводит на русский язык книгу Марко Поло со своими комментариями.
– Хорошая задумка, новгородские купцы купят ради собственной пользы. Это все, или еще что удумал?
– Дай мне в дорогу наблюдательного человека, надо описать поход по Итилю и обычаи торговых городов.
– Тоже книгу напечатаешь?
– Обязательно, каждый купец должен знать полезную для торговли информацию.
– Будет тебе монах в попутчиках. Для себя что просишь?
– Ничего, руки-ноги есть, голова на месте, строимся потихонечку. К осени церкви в карельских селениях поставлю. Нет, мне ничего не надо.
– Раз так, держи от меня эту грамоту, любое усердие должно быть вознаграждено.
Норманн с поклоном взял рулончик бумаги, бегло прочитал текст, мысленно пожал плечами и снова низко поклонился.
– Ступай в свои покои, князь Андрей, а завтра жду тебя после обеда.
Выделенная для проживания комната ничем не напоминала монастырскую келью. Просторное и удобное помещение позволяло принимать гостей, а мебель включала в себя секретер и конторку, на которой удобно писать стоя. После ужина Норманн достал бумагу, свинцовый карандаш и долго сидел над простеньким рисунком. Всего-то окно, подсвечник на три горящие свечи да иконы в углу. В дверь осторожно постучали, в комнату заглянул мальчишка из школы при монастыре.
– Меня повар послал, велел узнать твои пожелания на завтрашний стол, – без робости спросил пацан.
– То, что и все, без изысков и разносолов, – равнодушно ответил Норманн. Тут же в голове мелькнула мысль: – Постой, школяр, как тебя зовут?
– В крещении Федор, а так Волошкой кличут.
– Вот что, Федор, сбегай к повару и вернись сюда, мне твоя помощь нужна.
– Хорошо, дяденька.
Рисунок получился на редкость удачным. Добавленная к сюжету фигура стоящего на табурете мальчика и стопка книг в корне изменили восприятие. Обычный школьник за уроками, слегка сутул, на лице желание вникнуть в суть текста.
– Это я? – глядя на рисунок, робко спросил Федор.
– Нравится?
– Красиво!
– Посиди немного, я быстро сделаю копию для тебя.
Норманн взял второй лист и начал делать дубликат, порой что-то убирая или добавляя.
– Вот ты где! – В комнату без стука вошел монах. – Бегом в кровать!
Мальчик проворно шмыгнул за дверь.
– Зачем детей совращаешь? Ему давно пора спать!
– Да вот, рисовал, – смутился Норманн.
Монах изумленно смотрел то на рисунок, то на руки Норманна. Наконец опомнился и спросил:
– Как же это у тебя получается, князь Андрей?
– Научили такие же строгие наставники, как и ты.
– Я только письму учу, – подавленно ответил монах.
– Человек многое может, – ответил Норманн и протянул законченный рисунок. – Завтра отдай Федору.
Монах-учитель бережно взял лист сероватой бумаги и, не отрывая глаз от рисунка, вышел за дверь.
С утра Норманн отправился на монастырский двор, установил там мольберт и начал грифелем наносить на холст контур будущего пейзажного рисунка. Грифель, простая и легкодоступная вещь, которую без затруднений можно купить в магазине, но не в четырнадцатом веке. Проблему решила Софья Андреевна, которая как-то увидела в его руках кусок древесного угля.
– Эх ты, правитель северных земель, рисовать умеешь, а грифель сделать не можешь!
– Я курсы выживания в «темных веках» не проходил, и учили меня рисовать, а не делать карандаши из подручных средств.
– Не сердись, «Великий князь», я без злобы подшучиваю.
– Нам еще не хватало сцепиться между собой, тогда точно до портала никто не доживет.
– Надеешься вернуться?
– А вам здесь нравится? Продукты без генетической модификации, масло с маслобойни, а не молочный жир.
– Уговариваешь остаться?
– Вы сюда забрались по собственной инициативе, я попал по вашему разгильдяйству.
– Мы не виноваты, сами оказались невольными жертвами.
– Я не говорю конкретно о вашей группе. Как обычно: умные люди хотели всех осчастливить, да окунули в дерьмо.
– Не говори о том, чего не знаешь. Перетри уголь в пыль, смешай с вязкой глиной и просуши.
Норманн с трудом сдержался от грубости. Сначала создали какую-то дурацкую машину времени, которая ловит людей вместе с машинами, затем сами вляпались в проблему и нос воротят. Секреты у них, видите ли! Ежику понятно, что с отчаяния перебрались от портала в замок, потеряли надежду на спасательную экспедицию. Ладно, шут с ними, он дорогу домой найдет, а если нет, то и здесь жизнь начинает улыбаться. Тем не менее рецепт проверил, и грифель получился отличный, не хуже магазинного, разве что без красивой упаковки.
– Здравствуй, княже! Вот, это я к тебе управляющего привел. Это Сипой, что в Новгороде твоими делами правит.
От неожиданности Норманн вздрогнул и резко развернулся с полушагом вправо. Это рефлекс ухода от удара. Перед ним стояли переминающийся с ноги на ногу Нил и широкоплечий мужчина лет сорока со шрамом через все лицо.
– Вы уж извините, заработался и не заметил, как вы подошли.
Только сейчас он обратил внимание на столпившихся чуть поодаль монахов, которые, затаив дыхание, смотрели за рождением картины.
– Так мы это, тихо звали тебя, да ты ничего не слышал и не видел.
– Ладно, ладно, сам виноват, вместо дела рисунком занялся. Пошли в комнату.
– Князь Андрей, позволь пригласить тебя в свой дом, – низко поклонился Сипой, – у меня уже полный сундук купеческих договоров.
– Хорошо, пошли к тебе, только сначала зайдем в келью, я мольберт уберу, а ты прочтешь грамоту архиепископа.
Норманн быстро собрал свои причиндалы, и тут как по команде стоящие на небольшом удалении монахи дружно бросились помогать. Судя по всему, вчерашний рисунок со школяром уже получил всемонастырскую известность.
Обед в монастыре примерно в пять часов вечера, так что со временем у Норманна было нормально. Мольберт установили поближе к окну, писать надо при естественном освещении, иначе подобранный на палитре цвет при дневном освещении окажется совсем иным. Как можно передать на картине ощущение уходящей зимы? Да просто! Всего лишь контрастные тени, яркое небо и ноздреватый снег, этого достаточно, каждый почувствует дыхание весны.
– Княже! – воскликнул Сипой. – К тебе проявили невиданную милость! Ты в первой дюжине лучших людей Новгорода!
– Разве? С чего ты так решил?
– Ты ничего не понял? Тебе даровано право хранить свои товары в монастырских клетях!
– Ну и что? Какая разница где держать пушнину или ворвань? Разве что почетно.
– Почет, это само собой. Здесь не взымается городская доля за землю и стражникам платить не надо.
– Не велики деньги.
– Да что ты понимаешь! Я товары для Любека сюда завезу, а с купцов малую цену за хранение возьму.
– Обидишь людей, такое дело не скроешь.
– Какой там! Им же выгода, и монастырю прибыток, каждый месяц серебром отблагодарю.
– Таким способом ты монахам весь двор товаром завалишь, – усмехнулся Норманн.
– Нам все равно склады строить, поставим здесь.
– Тебе видней, лес завезу после ледохода.
– Лес? Княже! Здесь можно строить только из кирпича.
– Пусть будет кирпич. Ты мне бумажку приготовь с раскладом по стройматериалам.
– Обязательно на бумаге? Выделанная береста не в пример дешевле.
– Мне без разницы, пиши на бересте. Да, вот тебе конторские книги для учета. – Норманн протянул дары портала.
– Ух ты! Красота! Китайские? – Сипой осторожно провел ладонью по глянцевой бумаге. – И линии есть для ровного письма! – Он осторожненько убрал конторские книги в кожаную переметную сумку и с надеждой спросил: – На продажу есть? Большие деньги возьму.
– По весне пришлю для Мовчана, отошлешь в Любек, и тебе добавлю. Хочешь – продавай, а лучше одари нужных людей.
– И то верно! За такой подарок тебе век благодарны будут.
Сипой вернулся к чтению грамоты и буквально через минуту бросил шапку на пол и начал танцевать.
– Князь! Князь! – Он упал на колени. – Ты богаче персидского шахиншаха!
– Да что с тобой? Вставай! – Норманн подхватил его под руки.
– Князь Андрей! Тебе даровано право ставить свои корабли к монастырскому причалу!
– Что здесь особенного? Склад в монастыре, значит, и причал монастырский.
– Мытарь не ходит на монастырские земли! Через эту грамоту к тебе весь Новгород начнет в друзья набиваться!
– Разве я один с такой грамотой?
– И другие есть, человек тридцать наберется. Только они никого к себе не подпускают.
– Почему? Или выгоды не видят?
– Да какая у них с этого может быть выгода! Они свой товар завозят, а ты чужой перепродаешь.
– Не вижу принципиальной разницы. С таким же успехом можно взять чужой товар и продать в Любеке.
– Правду люди говорят, не знаешь ты нашей жизни. Почти всем новгородским купцам заказан приход в ганзейские города.
– Это еще почему?
– За набеги. Считай, все купцы отправляют свои дружины пограбить Готланд, или Ревель, или Гапсаль.
– Сами-то купцы здесь, а у корабельщиков на лбу ничего не написано, из чьей они команды.
– От людской молвы не скроешься, а ганзейские да готландские купцы за донос серебром платят.
– Вот оно что! Выходит, что мы с тобой заберем товар у Ганзы!
– На сегодня в затонах стоит три дюжины ладей с белой медвежьей мордой на штевне. Нам остается только долю взять за печать.
– Погоди, а как же Мовчан? Ему в одиночку не справиться!
– Не печалься, князь, купцы на первом караване отправят своих приказчиков. Ты о монастыре подумай.
– А что монастырь? Они меня одарили, я придумаю ответную благодарность.
– Разговор не о том. Монастырь ведет свою торговлю, вот и предложи архиепископу посредничество.
– А что! Есть идея, ты ганзейские порядки хорошо знаешь?
– Многократно бывал и жил там пять лет.
– Они разрешат у моих складов греческую церковь поставить?
– Ох и хитер ты, княже! Разрешат, им нет резона с Новгородом ссориться. Сам Мовчану отпишешь или мне доверишь?
– Пиши, невелика важность.
– Не скажи, князь, не скажи. Деньги потекут немалые.
Тема монастырской торговли подтолкнула Норманна к новой идее – строительству Соловецкого монастыря. Во время учебы в Вологодском областном училище культуры он слышал много рассказов о возникновении монастыря. Преподаватель истории иконописи был фанатом Соловков и объяснял, что побудительной причиной послужили набеги норвежцев, которые грабили ловцов жемчуга. Мощный бастион вырос благодаря монахам. Белозерскому князю было не по силам возвести на Севере крепость, тогда и возникла идея привлечь Кирилло-Белозерский монастырь. Что же, сначала надо переговорить с архиепископом Василием, а затем с князем Михаилом Андреевичем. Строительство не потребует больших средств, местные жители помогут, ибо они больше всех страдают от набегов норвежских разбойников.
На обед подали перловую кашу на меду с изюмом и дроблеными орехами. Вкуснотища! Норманн с удовольствием оприходовал полную миску и с трудом поборол желание попросить добавку. Нельзя переедать, даже если очень вкусно. Принесли кофе, что заставило Норманна мысленно усмехнуться: такое не может быть случайностью, явно монастырские старцы ведут активную переписку.
– В дороге я познакомился с князьями Кемских и Устюжских земель, – нейтрально заговорил Норманн.
– Слышал, на торгу об этом только и судачат.
– Что может быть в этом интересного для горожан?
– Будто не знаешь! К тебе мурманы идут, большая сила собирается.
– Не хочу лукавить, я не знаю годара Тренделага и Нидарос никогда не видел.
– Это не имеет никакого значения, мурманы через тебя ищут лучшей жизни.
– Я ничем не смогу им помочь.
– Надо, князь Андрей, неси крест в мурманские земли.
– У меня нет ни войска, ни дома. Только строиться начал – и на тебе! Бросай все и веди бродяг незнамо куда.
– Ты людей прими, обласкай, надежду дай. Опрометчивых поступков не делай, пойдешь воевать – шею свернешь.
– Где же я эту ораву размещу?
– Не о том печешься, ты их прими и направь. Сами расселятся.
Норманн чуть было не вспылил. На кой хрен ему эти мурманы с треской и походом за Полярный круг! Но вовремя просек слова «неси крест». Если это понимать буквально, то на него возлагают поход по крещению норвежских земель. Ну почему все идет наперекосяк! Вроде нащупал для себя золотую жилу, живи да радуйся. Нет, иди воевать. И не откажешься, архиепископ неспроста затеял разговор. Норманн пойдет воевать, а владыко получит новую паству.
– Для начала придется заложить две опорные крепости, а лучше крепость и монастырь.
– Закладывай, – внешне безразлично ответил архиепископ.
– Крепость надо построить на Терском волоке, между Имантрой и Колой, а монастырь на Соловецких островах.
– К чему тебе острова? К тому же это Белозерские земли.
– Путь из Новгорода на реку Онега лежит через Вянгинскую пристань. Острова прямо на пути в Кандалакшу.
– В твоих словах есть резон, но Роман Михайлович, князь Белозерский, не согласится.
– Поэтому я и предлагаю построить не крепость, а монастырь.
– Кто строить будет?
– Игумен Валаама объявит строительство скита, а дальше будет видно.
– Ох и хитер ты, князь Андрей! Не по годам ловок в делах! Валаам стоит сам по себе, никому не подчиняется.
– Остается одна загвоздка – князь Михаил Андреевич. Монастырские стены вырастут на его землях.
– Его уговорим, он перед новгородскими купцами в долгах, как в шелках.
– Что так? По виду вроде не бражник, в разговоре рассудителен.
– Жена да семеро дочерей чуть было по миру не пустили. Его терем в Белозерске побольше великокняжеского.
– Понятно. Надо бы еще одну крепость заложить…
– Не много ли? Ты сначала на карельских землях устройся, затем на мурманские земли заглядывайся.
– Пришлите толковых людей в помощь моему архитектору, через два года сами начнут крепости строить.
– Плату непомерную затребует.
– Это моя забота, с ним я сам договорюсь.
– Ну-ка покажи мне свою гривну!
Норманн пожал плечами и положил перед архиепископом гривну на золотистом шнурке от кроссовки.
– До завтра оставь у меня. Ты родственников не пытался искать?
– Я?! Здесь?! Да откуда у меня могут быть родственники в этом мире?! – и прикусил язык.
– Ты молод, отец твой должен быть жив, если не сложил свою голову в бою. Мать Жданой звали?
В ответ Норманн только кивнул головой. А что скажешь? Я, мол, через портал времени прошел, до моего рождения без малого семьсот лет.
Следующие два дня Норманн писал картину, вникал в детали купеческой жизни и расспрашивал покупателей латунных украшений. Впрочем, и Тега оказалась весьма толковой торговкой, она тщательно записывала все пожелания своих клиентов. В результате получил полную корзину с аккуратными рулончиками бересты. Встречи с купцами, которые организовывал Сипой, начинались с вопроса о мурманах. Торговый люд опасался, что эта рать пойдет или на Новгород, или пограбит ближайшие города и села. Не удержался от этой темы и воевода Ахмыл.
– А ты оказывается умелец на все руки! – обнимая, воскликнул представитель московского князя.
– Не надо преувеличивать, – засмеялся Норманн, – кое-что умею, а до умельца мне не дотянуться.
– Не скромничай, за зиму княжеский удел себе отвоевал! Иной всю жизнь бьется, а дальше трех деревень вырасти не может.
– Повезло, пьяных свеев врасплох застали, вот и побили легко.
– Ну да, они из Денсгольма сами убежали. Кстати, сердобольский воевода сообщил, что две сотни к тебе ушли. Это правда?
– Не совсем, сначала Лунд увел чуть более полутора сотен воинов, затем к нему еще почти сотня прибилась.
– О том и разговор. Удел у тебя малый, а войско собрал вровень с Новгородом.
– Тоже мне сравнил! Корабельная дружина на полсотни кораблей, вот тебе полторы тысячи.
– Все равно у тебя воинов намного больше.
– Какой там! В крепостях гарнизоны да ушкуйники. Людей не хватает.
– На ушкуи посадишь пришлых мурманов?
– Больше некого. Кормчих из Новгорода и двух дюжин не набрал.
– Куда набег затеял? Не на наши земли?
– Ну да, сначала поставлю здесь свои склады, потом приду и сам ограблю. Не смешно. В Персию собрался.
– За год не обернешься.
– Это почему еще?
– Быстрее никак не получится. В Вышнем Волочке и Волоке на Ламе по весне будут большие очереди.
– Вообще-то я хотел пройти на Итиль прямиком с Онежского озера.
– Пойдешь соляным путем? Имей ввиду, на Вытегре и Шексне острогов нет, там что ни село, то разбойничье гнездо.
– Зато мурманам будет не скучно, порезвятся вволю. Заодно полон на продажу соберем.
– Ты поосторожней, в набат ударят, и на выходе из Шексны княжеская дружина встретит.
– Что же делать? Для меня это самый короткий путь.
– Поговори с князем Михаилом Андреевичем, пусть тебе своего человека в дорогу даст.
– Спасибо за добрый совет!
– Нет, князь Андрей, это тебе спасибо. Дружина испробовала твои щиты – легкие, удобные, крепкие. Я еще хочу заказать.
А фанера то тю-тю, нету, закончилась. И не скажешь воеводе об этом, он одно поймет – обман был.
– Я начал делать другие щиты, из железа. Они легче и удобнее. – Норманн с ходу придумал отговорку.
– Не скажи, был у меня железный щит, московские кузнецы подарили. После каждой сечи в ремонт относил.
– Что так? Неужели насквозь пробивали?
– Хуже, сминается от ударов.
– После ледохода жди подарок, проверишь мой щит и отпишешь.
– Испытаю, почему нет. Люди хвалят твое умение. А Царские врата! Просто чудо! Даже не верится, что сделано человеческими руками!
– Ничего сложного, кузнецы да литейщики отлично сработали.
– Не скромничай! Давеча сам архиепископу сознался, весь Новгород тебя благодарит за подарок чудесный.
Снова вляпался. О металлических щитах он ничего не знает, персидский щит лучника против стрелы – тоска. Снова придется изобретать. Одно хорошо, Ахмыл сказал о деформации, что уже наводит на определенные мысли. Кричное железо по своей природе очень мягкое, по прочности щит получится вроде кровельного железа. И закалка не поможет, не те технологии, трещины пойдут. Нормальные стальные щиты появились одновременно с кирасами, когда люди научились плавить руду. По дороге в монастырь Норманн раздумывал над вариантами изготовления. Но воображение рисовало неподъемную металлическую дверь, которую как-то раз он помогал затаскивать на третий этаж. Надо придумать свой вариант, адаптировать классический персидский щит к методике ведения рукопашного боя.
