Как часто приходится слышать утверждения о том, что операция на позвоночнике – это так сложно, это так опасно, это просто невозможно!.. А сколько же в действительности проводится операций на позвоночнике по поводу остеохондроза? Самая частая причина для хирургического лечения в этом случае – это грыжа диска. Но, к счастью, всего лишь около 1 % всех выпячиваний дисков требует оперативного вмешательства. И это очень хорошо, иначе бы после 40 лет каждого второго следовало бы положить на операционный стол с грыжей какого-нибудь диска.

Кого же все-таки следует обязательно оперировать при остеохондрозе позвоночника? Ответ на этот вопрос довольно прост: первые – это пациенты, у которых имеются или угрожают появиться грубые неврологические нарушения. А вторые – это те, кому консервативное лечение не помогает. Давайте посмотрим на первую группу пациентов. Ситуация, по словам известного нейрохирурга Н. Н. Бурденко, «когда пациент от боли ползет на коленях к врачу и просит яду, и только тогда его оперируют», уходит в прошлое. И все же боль остается главной причиной, которая заставляет человека ложиться под нож хирурга. Боль может быть нестерпимой, и тогда выбора не остается, но чаще боль такая, какую можно переносить, особенно если пользоваться современными обезболивающими препаратами.

Именно эти пациенты могут пропустить угрожающие признаки тяжелой болезни. Прежде всего – кауда-синдрома, которому мы посвятили целую главу и который может привести к необратимым параличам, сексуальным нарушениям и недержанию мочи и кала. Это слабость в руке или ноге или их грубое онемение. Из предыдущих глав вы узнали, как определить самые частые симптомы паралича или нарушения чувствительности при грыже диска. Появление слабости или онемения свидетельствует о грубом страдании нервного проводника в результате его сдавления чем-либо, будь то грыжа диска, узкий позвоночный канал, опухоль или перелом позвоночника.

Если этого не сделать, то наступает разрушение нервных волокон: по-простому говоря, «провода» нашего организма, по которым идут приказы от головного мозга к рукам и ногам, «растворяются» – т. е. подвергаются дегенерации. И тогда уже ничего не сделаешь – даже успешная операция не принесет желаемого выздоровления. Именно операции в запущенной стадии болезни приводят к результатам, когда «прооперировали и парализовало». На самом деле паралич начал развиваться еще до операции, а вмешательство ускорило финал болезни. Кроме того, стоит помнить и обычную житейскую психологию: успешно проведенную операцию человек старается забыть и хочет казаться полностью здоровым. И наоборот, неудача в лечении, да еще оперативном, заставляет несчастного жаловаться, проклинать судьбу, обвинять хирургов и всю медицину. Поэтому дурная слава операций столь живуча. В прошлом, лет 30 назад, когда учились многие невропатологи, которые теперь уже пенсионеры, но вынуждены работать, операция на позвоночнике действительно была куда более рискованным предприятием. Сейчас во всем мире можно встретить пациентов, которые успешно перенесли операцию, излечились от проблемы и стараются рассказать окружающим о своем счастье и хороших врачах. Их удача складывается не только из профессионализма хирурга, но и своевременности хирургического вмешательства. Именно поэтому, чувствуя, что стопа не очень хорошо подчиняется, нажимая педаль газа в машине, или ботинок цепляется за ступени, стоит задуматься, а не будет ли завтра уже поздно, и может, сегодня необходимо выяснить, как там живут мои нервы…

Очень возможно, что ваша грыжа окажется в числе тех 99 %, которые не требуют немедленного разреза. Тогда вы пополните многочисленную армию пациентов, которые ищут волшебную пилюлю от остеохондроза. На вашем пути встретится столько методов лечения, что простое перечисление их может занять немало времени. Все они будут называться консервативными, и их целью является одно – снять боль.

Вы спросите: тогда, может быть, не надо лечить вообще? Конечно, это не так. Консервативная терапия увеличивает резервы организма и позволяет ему комфортно уживаться со своим остеохондрозом. А если еще добавить активный образ жизни, то можно остеохондроз загнать и куда подальше – главное, не переусердствовать в занятиях.

Выбирая метод лечения остеохондроза, попробуйте спросить у врача, а не может ли он предложить для лечения что-либо еще. И если, кроме примочек или пиявок, вы не получите аргументированного выбора, то стоит задуматься об объективности терапевтического подхода и вспомнить о коммерциализации медицины.

Как долго можно лечиться консервативно? Все зависит от образа жизни, работы и средств. Как правило, консервативная терапия занимает месяцы и обычно требует повторения 1–2 раза в год. Именно повторения! Поскольку остеохондроз остается, а резервы здоровья со временем истощаются. Современная жизнь диктует жесткие условия – и жить торопимся, и чувствовать спешим. Длительное пребывание на больничном листе может обернуться потерей работы и заработка. Поэтому современное лечение болей, связанных с остеохондрозом, не растягивается на годы. Корешковую боль, т. е. связанную со сдавлением нерва, следует лечить не более 6–8 недель. Боль в спине – не дольше 6–8 месяцев.

Будем резать или пусть живет? Этот вопрос задает себе каждый нейрохирург, к которому обращается пациент с серьезной патологией позвоночника. Сейчас хирургия позвоночника достигла такого уровня, когда практически при любой мало-мальски серьезной проблеме с позвоночником можно выполнить какое-либо хирургическое вмешательство. И дело даже не в том, что у хирурга «руки чешутся», а в том, что операции на позвоночнике во многих случаях дают очень хорошие и отличные результаты. Это означает, прежде всего, улучшение качества жизни – избавление от боли, повышение общей активности, восстановление возможности без ограничений двигаться и работать. Но если на операцию по удалению опухоли больной, как правило, безоговорочно соглашается, то вмешательства на позвоночнике боятся практически все, даже врачи. Невропатологи первые отговаривают пациента от хирургического лечения: «Ходи, пока ходишь», «Как прижмет – тогда и ляжешь на операционный стол» – вот самые частые доводы в пользу того, чтобы повременить с хирургией.

Возможно, виновата в этом сама хирургия. Еще 20–30 лет назад большинство операций на позвоночнике сопровождались большим риском неврологических осложнений, а в послеоперационном периоде многие пациенты испытывали боли, связанные с самим вмешательством, и тогда группа инвалидности была обеспечена. До сих пор во многих лечебных учреждениях после любой операции на позвоночнике автоматически присваивают инвалидность. К счастью, ситуация меняется. И прежде всего потому, что хирургия позвоночника стала щадящей, малотравматичной. Теперь для того, чтобы добраться до нерва, уже нет необходимости удалять добрую половину позвонка.

И все же психология человека такова, что он охотнее рассказывает о своих проблемах, чем об успешно перенесенной операции. Поэтому судить о хирургическом лечении вообще по рассказу несчастного соседа, которого 15 лет назад «неудачно» прооперировали, – просто глупо. Именно боязнь и неосведомленность пациентов и врачей приводят к позднему обращению. Типичная ситуация, когда больной знает, что ему необходимо оперироваться, но несколько лет старается лечиться любыми, даже далекими от традиционной медицины, методами. За это время в результате хронического сдавления нервные корешки атрофируются, т. е. нервные волокна гибнут. В итоге нормально жить становится невозможно, пациент все же пересиливает страх и вновь оказывается у хирурга, только уже в запущенной стадии, когда не только смещение нервного волокна, а простое касание его хирургическим инструментом может привести к непоправимому параличу, который и без того уже начал проявляться.

Старинная русская пословица «дорога ложка к обеду» оправдывает себя полностью: скальпель хирурга к месту лишь в нужное время. И все же, как принять правильное решение: невролог отговаривает от операции, хирург говорит, что надо оперировать, и гарантий при этом никто не дает. Самое правильное решение в этой ситуации – оценить риски ухудшений с операцией и без нее. Если хирург указывает на очень низкую вероятность осложнений, а чувствуете вы себя плохо, то, скорее всего, операция вам хорошо поможет. Если риски велики – есть смысл попробовать еще не использованные методы консервативного лечения. Конечно, если появляются симптомы, резко угрожающие здоровью, то раздумывать не приходится. Например, кауда-синдром, резкая слабость, похудание руки или ноги, очень сильные боли, грубое онемение. Сложнее сделать выбор, когда боли умеренные, но многолетние, изматывающие. В этих случаях прежде всего следует вспомнить о малоинвазивной хирургии позвоночника, которая обладает большими возможностями. Но об этом – в другой главе.

• Симптомы нарушения движения или чувствительности в руке или ноге требуют решения вопроса о необходимости операции.

• Корешковые боли в ноге или руке не следует консервативно лечить более 6–8 недель.

• Боль в спине целесообразно консервативно лечить не дольше 6–8 месяцев, после чего стоит рассматривать современные методы минимально инвазивного лечения (лазерная реконструкция диска, эндоскопическая хирургия дисков).

• Неэффективное консервативное лечение часто является показанием к операции.

• Запущенные случаи болезни сопровождаются более высоким риском хирургических осложнений.

• Болезнь в стадии декомпенсации, т. е. исчерпания внутренних резервов здоровья, оставляет меньше шансов на выздоровление, даже путем хирургического лечения.