И СНОВА БЛИЗНЕЦЫ
Сестры герцога провели в глубоких раздумьях почти час. До этого они наложили на лица непомерное количество пудры, полдня расчесывали и укладывали волосы и занимались прочими деталями туалета. Наконец все приготовления остались позади, теперь можно было спокойно ожидать начала долгожданной церемонии.
– Послушай, – обратилась Кора к сестре, – поверни-ка голову чуть вправо. Мне интересно посмотреть, как я выгляжу в профиль. Ну-ну, не упрямься, голубушка.
– С какой стати я должна поворачивать голову? – Кларисса явно пропустила мимо ушей просьбу не упрямиться.
– А почему бы тебе не повернуть голову? Почему, хотела бы я знать?
– И я должна знать, особенно если речь идет обо мне.
– Господи, ты сама только подумай, что несешь. Глупости какие-то.
– Как сказать...
– Делай, что говорят, а потом я сделаю то же самое, чтобы и ты могла видеть.
– А, тогда я смогу увидеть, как выгляжу в профиль?
– Не только ты – мы обе увидим.
– Обе, значит...
– Обе, обе... Ну что же ты?
– Да так, ничего.
– Ну так?
– Что «ну»?
– Ну так поверни же голову вправо.
– Что, прямо сейчас?
– Ну, разумеется, сейчас. А чего ждать?
– Как чего? Ты что забыла про торжественный завтрак? Правда, еще неизвестно, когда он начнется.
– Почему неизвестно?
– Потому что я не слышала звонка в коридоре.
– Я тоже. Выходит, времени у нас полно.
– Ну тогда поверни голову. Я хочу посмотреть, как выгляжу в профиль. Странно только, что подобная мысль впервые пришла мне в голову.
– Ладно, идет. Как долго мне держать голову повернутой?
– Ну, держи, пока я не скажу, что можно принимать нормальное положение.
– А, это потому, что у нас достаточно времени?
– Да с чего ты это взяла? Звонок может прозвенеть в любую минуту.
– Но может и не прозвенеть?
– Но может и прозвенеть...
– Верно, именно это я и имела в виду.
– А пока мы можем наслаждаться свободным временем.
– Ты хочешь сказать, что и впереди тоже много свободного времени, я так поняла?
– Не только свободного, но и веселого.
– То есть такое время наступит, когда мы станем сидеть на золотых тронах, так?
– С чего ты взяла?
– Но ведь ты об этом думаешь, да? Сестрица, почему ты пудришь мне мозги?
– Вот еще. Ничего я не пудрила. Просто хотела знать.
– Хорошо, теперь-то ты все узнала, что хотела?
– Что узнала?
– Просто ты все знаешь... Больше не стану ничего тебе говорить.
– Почему нет?
– Потому что ты, в отличие от меня, не умеешь зрить в корень. И никогда не умела.
– Не пыталась, лучше сказать. И потом, с какой стати мне обращать внимание на разные глупости? Я сразу определяю, что стоит моего внимания, а что можно оставить другим.
– Интересно знать, как ты это определяешь?
– Что определяю?
– Ну, что вещь стоит твоего внимания.
– Скажем так, что если ты купила что-либо ценное на собственные средства, то это заслуживает внимания.
– Странные ты вещи говоришь, Кларисса, очень странные. И все забываешь. Почему бы тебе не развить в себе хорошую память?
Близнецы замолчали, настороженно глядя друг на друга. Каждая чувствовала прилив раздражения на непонятливую сестру.
– Кстати, не забудь, что на нас будут смотреть, – нарушила тишину леди Кора. – Да-да... я говорю, что на церемонии нас будут беззастенчиво разглядывать.
– Ты права, – согласилась Кларисса, – права... все потому, что мы – особы голубой крови. И из-за этого нам все завидуют.
– Да. И нам нужно полнее осознать свою значительность. Не так-то много на свете людей подлинно благородного происхождения.
– В каком смысле «подлинно»? Что, бывают люди не подлинно благородного происхождения? Боже, что за выражения ты употребляешь.
– Тем не менее ты меня поняла.
– Что поняла?
– Что мы важные особы. Я имею в виду, что для окружающих тоже.
– Я не сказала бы, что сейчас все осознают нашу важность.
– Ничего, скоро осознают.
– Да, когда этот умный парень вознесет нас на пьедестал. Он ведь все умеет.
– Все. Абсолютно все. Он мне так сказал.
– И мне говорил. Не воображай, что он говорит подобные вещи тебе одной.
– Но ведь я, кажется, ничего такого не сказала?
– Ты собираешься это сказать.
– Что «это»?
– Ну, хотела сказать, что стоишь выше меня.
– Неправда. Я хотела сказать, что когда придет время, мы обе будем сидеть на золотых тронах и пользоваться обретенной по праву крови властью.
– Точно. Мы будем богаты и влиятельны.
– Ты права, дорогая.
– Почему бы мне не быть правой, когда я говорю чистую правду?
Снова наступила тишина. Исчерпав запас красноречия, близнецы молчали, думая, что обсудить на сей раз.
– Кора, поверни голову вправо, – заговорила леди Кларисса, – прошу, поверни, голубушка. Интересно посмотреть на себя со стороны. А потом я поверну голову, ты посмотришь, как выглядишь...
Кора повернула голову, но из упрямства не вправо, а влево.
– Больше, больше, – сказала Кларисса требовательно.
– Куда же больше?
– Можно, можно. Пока что я вижу твое лицо не в полный профиль.
Кора, раздраженно дернувшись, повернула голову круче, и в этот момент на ее шее отслоился довольно большой кусок пудры.
– Вот так, – сказала Кларисса удовлетворенно. – Теперь в самый раз. Держи голову, не поворачивай. Думаю, что я выгляжу очень даже недурно.
Старая дева хлопнула в ладоши – резкий звук, похожий на хлопанье пробки из-под шампанского, огласил гостиную.
Тут открылась входная дверь, и в комнату вошел Стирпайк. На его щеке белела свежая наклейка пластыря. Близнецы тут же поднялись с кресел – они давно хотели видеть сообщника.
Стирпайк весело подмигнул сестрам, вытащил трубку из кармана, набил ее табаком и раскурил. В этот момент Кора вырвала трубку из рук юноши и окунула ее в вазу с цветами, погасив огонь.
– В чем дело? – гневно закричал Стирпайк. Поступок старой девы был настолько неожиданным, что он потерял контроль над собой. Сегодняшние перипетии и так поставили его на грань нервного срыва, а тут еще «тетки» начинают демонстрировать свои обычные чудачества.
– Не кури здесь больше, – сказала леди Кора мрачно. – Мы решили, что запретим курить в своих покоях.
– Дым вреден для здоровья, – добавила Кларисса, – и от него желтеют шторы. И потом, мы не давали разрешения на...
– Да, теперь нечего здесь дымить...
Стирпайк сразу понял, что дамы не в настроении, а значит, перегибать палку опасно. Чтобы погасить разгорающийся скандал, он затараторил:
– Вас ждут. На праздничном столе Свелтер расставил такие яства – просто оближете свои лакированные пальчики. Только вас и ждут. Скорее, мои красавицы. Разрешите мне хотя бы сопровождать вас. Вы выглядите просто богинями. Но что нашло на вас сегодня? Так вы готовы к торжеству?
Близнецы закивали. Выходит, готовы, смекнул Стирпайк.
– В таком случае – вперед! – провозгласил юноша. – Леди Кора, не соблаговолите ли разрешить мне взять вас под правую руку? И вас, леди Кларисса, под левую?
Стирпайк выжидательно посмотрел на близнецов, поскольку те подозрительно замялись. Неужели ему так и не удалось погасить нарождающийся скандал?
– Правая рука важнее левой, – с неудовольствием заметила Кларисса. – С какой стати ты должна стоять по правую сторону, сестрица?
– А почему я не должна стоять по правую сторону?
– Потому что я ничуть не хуже тебя.
– Но зато не столь умна, верно?
– Да нет же, дело не в том. Просто отношение к нам разное...
– Вдумайся, отчего оно может быть разным? Конечно, оттого, что я умнее!
– Он сказал, что мы обе одинаково сообразительны.
– Может, и сказал. Но только потому, чтобы не обижать тебя. Неужели ты сразу не поняла?
– Сударыни, – вмешался Стирпайк, – почему бы вам для начала не прекратить ссору? В конце концов, кто собирается устраивать вашу судьбу? Кому вы пообещали, что станете всецело доверять и следовать его инструкциям? Кто этот человек?
– Ты! – воскликнули близнецы хором.
– Вот именно. Тогда внесем ясность... Я отношусь к вам обеим одинаково. Да, одинаково! Не зря же я заказал для вас два абсолютно одинаковых золотых трона. Теперь поняли? Так что, умницы, будьте любезны, возьмите меня под руки.
Кора и Кларисса, прекратив перебранку, взяли Стирпайка под руки и, не глядя друг на друга, направились к выходу. Со стороны это было несколько странное зрелище – долговязая фигура бывшего поваренка между двумя герцогинями, облаченными в неизменные платья цвета бордо. Все трое были настолько поглощены предстоящим торжеством, что даже забыли закрыть за собой дверь. Вышедшая из боковой комнаты служанка с неодобрением посмотрела вслед ушедшим и неслышно ее прикрыла.
