Глава 11. Корабли и лодки
Ехать пора мне
по алой дороге…
«Старшая Эдда»
Лодку Александр и Нгоно присмотрели быстро – вполне подходящее плавсредство покачивалось на волнах метрах в двадцати пяти от берега, добротное суденышко с мачтой и двумя парами весел. Правда, к нему еще прилагались люди – четверо смуглых полуголых рыбаков, азартно вытаскивающих сети, полные рыбы, сверкающей серебром чешуи.
– Как-то совестно лишать этих бедолаг орудия производства, – прячась в высокой траве, покачал головой Нгоно. – Может, лучше другую лодку поищем?
– Можно и другую, – Александр усмехнулся. – Только, я полагаю, тут сейчас все челноки при деле. Придется дождаться вечера, тем более – не так уж и долго осталось. А впрочем, пойдем-ка, посмотрим бухту.
Друзья спустились к широкой полосе песчаного пляжа и зашагали к видневшимся невдалеке мосткам, где были развешаны для починки ветхие сети, а около них возился старик с белыми, как лунь, волосами.
Увидев двух незнакомцев, старик, похоже, ничуть не удивился и на приветствие отозвался вполне достойно – встал и чуть склонил голову:
– Сальве, путники. Господь да не оставит ваш путь.
– Это верно, не оставит! – Саша обрадовался. Старик неплохо говорил по-латыни, а следовательно, годился в информаторы. – Я и мой слуга, мы идем в дальнюю обитель, отдохнуть от суеты и помолиться вместе с почтенными старцами.
– Похвальное желание, мои господа, весьма похвальное. Только… вы какой-то непонятной дорогой идете.
– Один человек в Карфагене указал нам путь.
– А-а-а! Так вы из Карфагена! – удивился старик. – Тогда понятно. Что же вы, отправились в путь без всяких припасов и без охраны? У нас ведь места небезопасные, даже для паломников небезопасные, увы!
– Разбойники? – Александр ухмыльнулся и поправил плащ. – Что, так лютуют?
– Да всяко бывает, – собеседник явно жаждал уклониться от прямого ответа. – Вам бы лучше поговорить с нашим старостой, он вскоре должен вернуться из соседнего селенья. Вы ведь к Триполитанскому валу путь держите? Там много монастырей. Но и разбойного люду – немало. Староста мог бы вам помочь, отправил бы с нашими рыбаками.
– А что, к какой-то обители и по морю можно добраться? – воодушевился молодой человек. – Вот и впрямь было бы славно.
Старик прищурился:
– Не сказать, чтоб только по морю, еще пешком крюк сделать придется. Но – не всегда короткий путь лучше длинного.
– Разбойники?
– Они самые. Там много диких племен, у вала. Нет, вам обязательно нужно дождаться старосту.
– Да некогда нам ждать, отец. Может, у кого-то можно нанять лодку? Денег у нас, правда, нет, но… Вот – мой плащ! Он весьма недурен!
– Хороший плащ, – потрогав материал, согласился старик. – Сразу видно – не из дешевых. Может быть, за такой плащ кто-нибудь из наших рыбаков и согласится вас отвезти. Только уж все равно придется вам дожидаться вечера, сейчас-то все в море. Не осмелюсь даже предложить свою хижину столь важному человеку… Ты ведь из торговцев, уважаемый господин, не знаю твоего славного имени…
– Я – Александр из Карфагена, купец. Увы, нынче все моя торговлишка пришла в полный упадок, да и не ради богатства живет на земле человек, а ради славы Господней!
– Вот, поистине золотые слова! – искренне восхитился собеседник. – Меня зовут Антоний, это римское имя. Я родом из здешних мест, но когда-то долго жил в Гадрумете, еще до того как…
Старик вдруг резко замолк, словно прикусил язык, едва не сболтнув что-то лишнее, чего никак не следовало говорить, особенно – незнакомцам. Усмехнулся:
– Эх, уважаемый господин… Хороший у тебя плащ!
– Ну, еще бы! – Молодой человек довольно улыбнулся и предложил: – Хочешь – твой будет? Прямо сейчас забирай, носи на здоровье… А ну-ка!
Сбросив с плеч упомянутый предмет, Саша накинул его на худые плечи старца и восторженно тряхнул головой:
– Ну, прям – Аттила! Сципион Африканский! Ганнибал!
Антоний даже смутился, порозовел, видно было – подарок ему весьма понравился.
– Носи, дорогой, вспоминай нас. – Александр похлопал старичка по плечу и вкрадчиво напомнил: – Нам бы лодочку… Что, без старосты действительно никак?
– Увы! – Антоний разочарованно развел было руками, но тут же улыбнулся. – Вообще-то возможность есть. Два наших парня сейчас как раз смолят лодку, хорошую такую, вместительную. Они бы вас и отвезли, куда прикажете, а старосте я бы сказал: парни, мол, проверять отправились – хорошо ль просмолили? Не течет ли? Вот, ежели они уже закончили…
– Это во-он там, у мостков, что ли? – Оглянувшись в сторону моря, Саша показал на две коричневые фигурки, на фоне разведенного костерка возившиеся с перевернутой лодкой.
– Ну да, да, там. – Старик кивнул и прищурился. – Только вы это, к мосточкам-то не идите. Видите вон, скалу? – Он кивнул прямо в противоположную от мостков сторону. – Там бухточка есть – парни, как закончат, вас там ждать и будут.
– Ну, вот и славно. – Александр потер руки. – Вот и договорились. Да ты не сомневайся, старче, ребятишек твоих тоже не обидим!
– Ну, так я пойду к ним, скажу… А вы подходите к скале ближе к вечеру. Только особо-то не задерживайтесь.
– Ну, вот. – Посмотрев вслед уходящему деду, Саша ухмыльнулся и обернулся к Нгоно. – Ты все понял насчет лодочки?
– Все, – улыбнулся тот. – Я ведь изучал латынь. Целый месяц!
– О, большой прогресс, однако! Ну, идем к нашему трактористу. Поди, заждался уже, бедолага.
– Странный он человек, – уже на ходу негромко заметил Нгоно. – Все никак не может понять…
– Ты себя в старые времена вспомни – сразу все понял?
– Ну, вообще-то…
Инспектор замолк, и дальше оба шли без разговоров, время от времени огибая попадавшиеся на пути развалины и большие округлые камни. Солнце светило им в спины, и не сказать, чтоб уж очень жарило – верно, и здесь стоял сентябрь.
– Эх, черт, – неожиданно выругался Саша. – Забыли у старика время спросить.
– Думаю, сейчас где-то около четырех пополудни…
– К черту частности! Главное – год! Ну, хотя бы – в каком мы веке?
– А что, могли и…
– Ну да – запросто! Какой-нибудь сбой в работе генератора… Ведь наш отряд, все эти неразговорчивые парни – они ведь куда-то делись? Хорошо, если где-то в здешних пространствах застряли. А если – во времени? Жаль ребят.
– Ничего, – Нгоно снова улыбнулся. – Парни они ушлые, себя в обиду не дадут. А вот и наш трактор! Стоит себе…
– Эй, Николай! – подходя к скрытому за кустами трелевочнику, закричал Александр. – Коля-а-а! Да что он там, спит, что ли?
А Весникова не было! Нигде. Ни в кабине, ни на платформе, ни под трактором, ни даже в обозримых окрестностях. Напарники обыскали всю округу – тщетно.
– Местные, видно, схватили, – угрюмо сплюнул Саша.
Полицейский усмехнулся:
– Мог и сам уйти. Он что-то говорил про шоссе и автобусные остановки. Может, пошел искать?
– Дурень! – Александр выругался. – Ну, какого черта? Сказано же было – ждать! Эх, Весников, Весников… ищи теперь тебя, выручай.
– Тсс!!! – Нгоно вдруг схватил Сашу за плечо, пригнул к траве. – Прячемся! Кажется, идет кто-то.
И действительно, вдалеке, за кустами замаячила чья-то тень – Александр и не заметил бы, если бы не Нгоно, бывший африканский охотник.
– Под трактор, под трактор ползем… иначе увидит!
– Ползем, ползем. – Саш выплюнул попавший в рот песок. – Дай бог, этот местный черт не полезет в кабину и не запустит двигатель.
Приятели укрылись под трактором – и вовремя. Примерно через минуту за гусеницами показались чьи-то босые ноги – худые коричневые лодыжки с браслетами, сплетенными из травы и разноцветных веревочек. Ноги явно не принадлежали взрослому мужчине – слишком уж тонкие. Девчонка! Или – пацан!
Однако незнакомец, кто б он там ни был, явно что-то искал: обошел весь трелевочник, пошарил по кустам, и вот, наконец, заглянул под трактор…
Тут-то Нгоно и схватил его за руку, потянул под гусеницу:
– Ага! Попался, приятель!
Все-таки это был парень, а не девчонка – тощий и нескладный подросток с копной темных волос и глазами цвета горького шоколада. Выглядел он порядком испуганным – ну, еще бы!
– Вылезаем! – Саша толкнул приятеля в бок. – И этого прихвати – там, за кусточками, потолкуем.
А парнишка-то оказался шустрый – едва только Нгоно ослабил хватку, как тут же выкрутился и попытался было бежать. Однако не судьба – бдительный Александр ловко ухватил его за волосы:
– Куда?
Парнишка бросился на колени, залопотал по-латыни:
– Не убивайте меня, ради всего святого, пожалуйста, не убивайте, я отдам вам все, что у меня есть… Берите мою тунику, амулеты, ожерелье… Это хорошее ожерелье, клянусь…
– Заткнись! – тихо посоветовал Александр. – И отвечай на вопросы, понял?
Пленник хлопнул ресницами и кивнул.
– Где наш друг? Такой… лысоватый, как Цезарь. В странном платье. Ты его здесь видел? Только упаси тебя Господи сказать, что нет! Ну!!!
Саша основательно тряхнул парня, так что у бедняги клацнули зубы.
А Нгоно с нехорошей ухмылкой вытащил из-за пояса нож – тот самый, из рессоры. И, тщательно выговаривая латинские слова, сказал:
– Может быть, для начала выпустим ему кишки?
– Нет. Лучше отрежем ухо.
– Не надо ухо! – плача, взмолился пленник. – И кишки не надо… Я все, все вам скажу. Да, я видел странного человека, здесь, у этой повозки, но с ним не разговаривал, не успел, явился староста со своими людьми – они и увели вашего знакомого.
– О! Совсем другое дело! – Александр отвесил мальчишке подзатыльник в знак поощрения. – А ты, оказывается, умеешь говорить! Значит, нашего друга отвели в деревню. Староста и его люди, так?
– Так. Все правильно.
Подросток уже несколько оправился от испуга и теперь с любопытством разглядывал пленивших его людей. Как-то не походили они на разбойников: те бы вообще не разговаривали, а убили сразу или, наоборот, уволокли бы на свой корабль, чтобы потом продать в рабство. Короче, странные люди. И повозка их – очень и очень странная. Именно о подобном и предупреждал господин Марцелий Дукс.
Захария – а это, конечно же, был он – приободрился и поспешно опустил глаза, стараясь не показать свою радость. Вот как быстро и ловко он выполнил поручение своего нового и очень влиятельного хозяина. Жаль только, волшебную шкатулку пришлось выбросить в кусты – слишком уж не вовремя объявился вдруг староста. Ладно… шкатулку можно будет найти и позже. А даже если и не найдется – все равно будет что указать в донесении! Господи, вот счастье-то! Хозяин Марцелий явно обрадуется, похвалит… А может, возьмет к себе, в город? В Гадрумет… или даже в сам Карфаген! Вот уж тогда… уж тогда можно будет выбрать время, чтобы посчитаться со всей деревенской сволочью, с теми, кто казнил мать, кто сейчас презирал его, Захарию, и бедолагу-дядюшку…
– Эй, эй! Ты чего замолк, парень? Язык проглотил, да?
– Нет-нет! – Захария испуганно заморгал. – Но вы ведь еще ничего не спросили.
– Ага, ничего… В деревне, говорю, много воинов?
– Там вообще нет воинов, – не сдержал улыбку мальчишка, – одни рыбаки да кузнец.
– А староста? И его люди?
– О, это не воины – трусы, – пленник презрительно рассмеялся. – Только и могут, что издеваться над беззащитными людьми.
– Та-ак… – Приятели переглянулись. – Сколько же у вас в селении рыбаков и когда они обычно возвращаются?
– Рыбаков – две дюжины, – охотно пояснил Захария. – А возвращаются они вечером, уже когда начинает темнеть. Так что вы…
Он хотел сказать – «вполне можете освободить своего дружка», но не стал, надеясь, что разбойники – или кто уж там они были – и сами все поймут правильно. Подставить старосту – этот план внезапно возник в лохматой голове Захарии, вспыхнул, словно утренняя звезда. А что, почему бы и нет? Пускай чужаки покуражатся, унизят этих сволочных гадов, он-то, Захария, тут будет ни при чем. В конце концов, что от него требуется-то? Щелкнуть волшебной шкатулкой и написать очередной донос. Что и будет сделано! А кого-то там ловить, предупреждать…
– Я покажу вам дорогу. – Шмыгнув носом, пленник пустил слезу. – Только… они ведь меня потом убьют. Может, отпустите, а? Ну, как подойдем к деревне?
– Дом старосты укреплен?
– Да, там высокая каменная ограда. И ворота из дуба – не говорите потом, что я вас не предупреждал.
– Ворота, значит… Ограда… А ну-ка, Нгоно, давай этого чертенка – в кабину. Я ж пока загляну в бак.
Горючки хватало. На дне, правда, но еще плескалось, а до деревни было не так далеко – километра два-три.
– Ой… а где же ваши быки? И оглобель я что-то не вижу.
– Не слишком ли ты любопытный, парень? Ничего, будут тебе сейчас оглобли. Ну, что, мон шер Нгоно, погрохочем в последний раз?
– Погрохочем! (Это как – в крайний раз?)
– Ладно. Ты – на платформу, а этого шустрого парнишку давай ко мне.
Александр ухмыльнулся и запустил двигатель.
Захария аж подпрыгнул от неожиданности, испугался уже по-настоящему, всерьез, особенно когда странная повозка вдруг сдвинулась с места и покатила сама, без всяких быков, лязгая, словно какое-то жуткое чудище. А пахло! Так, верно, пахнет в аду! Экий же гнусный, совершенно невыносимый, запах. Сера? Ой, господи…
Клацая зубами и округлив глаза от ужаса, пленник быстро закрестился:
– Боже, спаси и сохрани!
В дом старосты они вломились без приглашения, даже не через дверь, а прямо в ограду, так что только полетели кругом кирпичи да осколки разбитой фары. Уж конечно, незаметно подобраться не удалось – да не о том и думали. Староста и его людишки как раз выскочили на улицу – посмотреть, что это там за грохот? Ну, не они были сейчас нужны, главное – удалось произвести впечатление, а в доме уж все показала какая-то испуганно визжавшая девка, то ли жена хозяина, то ли рабыня.
Весников обнаружился во дворе, в погребе, живой, здоровый и даже заметно навеселе. Правда, сидел под запором, точнее сказать, лежал и спал на свежем сене.
– О, Саня! – Увидев своих, Вальдшнеп пьяно заулыбался. – Явился. А здешние мужики – ничего. Дорогу мне обещали показать, автобус надыбать. Я уж договорился, пока вы… и-ик… пока вы где-то там шлялись. Чего тут такой шум-то? О! В ворота не вписались! Так я и знал – на трелевочнике-то, это вам не на колесном тракторе ездить, тут сноровка нужна, ясен-пень.
– Давай, Коля, полезай в кабину, едем, – поглядывая вокруг, быстро распорядился Саша. – Нам еще до моря добраться затемно.
– До моря? Мы что, на корабле поплывем?
– На катере, Федорыч! На воздушных крыльях.
– А, знаю… «Метеор» называется. Вот, в старые-то времена, бывало…
Усадили, наконец, черта пьяного. Поехали – с ревом, пятясь, выползли из ограды, развернулись, попутно снесли какую-то попавшуюся под гусеницу хижину…
– О! – Со смаком орудуя фрикционами, Александр ухмыльнулся. – А мальчишка-то – смылся. Ну, правильно, чего ему тут ждать? И так спасибо – помог. Эх, опять нас трое, а? Три танкиста, три веселых друга – экипаж машины боевой!
«Боевая машина» – точнее, сидевший за рычагами управления Саша – надо сказать, разухабилась. Выбравшись на оперативный простор убогой деревенской площади, сперва застыла, словно норовистый жеребец, но потом Александр заметил каких-то людей у небольшой церкви и попер прямо на них, да так, что только засохшая грязь из-под гусениц полетела! Стоявшие – староста там или кто – немедленно бросились врассыпную. И правильно, это и нужно было сейчас – ликвидировать саму мысль о преследовании рычащего чуда.
Саша еще немного покуражился, поелозил по деревне, хотел даже свалить какое-то старое дерево, карагач или платан, да, подумав, махнул рукой – черт с ним, с деревом, пора уже было поворачивать к морю. Туда и поехали с ветерком. Правда, продолжалось веселье недолго – двигатель вдруг зачихал-зачихал, да и замолк.
– Ну, все! – Во вдруг наступившей звенящей тишине, словно после артиллерийской канонады или бомбежки, Александр распахнул дверь и, поставив ногу на гусеницу, смачно сплюнул наземь. – Все, говорю, парни – финита! Горючее кончилось.
– Ну вот! – Весников похлопал глазами. – Что ж теперь с трактором? Тут вот и бросим?
– А и бросим, что теперь с ним делать-то? Пущай тут стоит памятником, ржавеет.
– Долго не простоит, – спрыгнув в пожухлую от солнца траву, заметил Нгоно. – Если здешний кузнец ушлый – быстро прочухает, разберет на металл.
– Да и черт с ним, пусть разбирает, – Саша равнодушно махнул рукой. – Чай, не Т-тридцать четыре, не жаль.
– И все же…
Оставив за спинами бесполезный отныне трелевочник, приятели быстро зашагали к морю, точнее сказать, к маячившей в паре километров скале.
– А что мы туда идем-то? – едва поспевая за остальными, поинтересовался Весников. – Там что, ваш катер на подводных крыльях?
– Угу, Николай. Именно так. Почти.
Спускаться по скалам оказалось довольно трудно, Николай Федорыч пару раз даже чуть не сорвался, и Нгоно едва успевал подхватить его за шиворот.
Зато там, внизу, в уютной небольшой бухточке, поджидая, уже покачивался на волнах надежный рыбацкий челн.
– Ишь ты, не обманул старче… Эй-эй! – Саша помахал руками сидевшим на веслах подросткам. – Как лодочка-то, не течет?
– Ты и есть Александр, уважаемый?
– Вас прислал старик Антоний?
– Да. Мы сейчас… причалить.
А вот эти подростки – смуглые худые мальчишки лет по пятнадцати – говорили по-латыни плохо, куда хуже чем старик или тот ушлый парень.
– Что там был такое за грохотать? – дождавшись, когда все трое путников уселись, спросил один из лодочников. – Мы даже здесь слышать.
– Ограда у старосты вашего обвалилась, – усмехнувшись, пояснил Александр. – Видать, старая уже была.
– А-а-а… ограда… – Мальчишки весело переглянулись – тоже не очень-то уважали старосту. И, взявшись за весла, сноровисто погнали челнок в открытое море.
– Стойте, стойте! – С удовольствием посматривая на аккуратно уложенные на дне лодки мачту и парус, Саша пристально следил за курсом. – Нам сейчас совсем не туда. Налево, налево поворачивайте!
– Но, господин… Монастырь – там!
– Ой, парни… знаете что? Давно хотел спросить – какой сейчас на дворе год?
– Что? – Юные гребцы явно не поняли вопроса.
Александр передернул плечами:
– Вы вообще христиане, или как? В Иисуса Христа веруете?
– Веруем в Господа. А Иисус – лишь его сын.
– Ну, хотя бы так. Так вот, скажите-ка, сколько лет прошло со дня рождения Иисуса?
– Ой… – Парни задумались, переглянулись.
– Сын Божий давно родился… Может, лет двести тому… – внес предложение один.
– Сам ты двести! – возразил другой. – Отец Геронтий говорил – лет четыре сотни прошло, если не пять!
М-да… Саша только хмыкнул – для подобной богословской беседы нужно было выбирать куда более образованных людей.
– А вон и наши рыбаки! – Повернув голову, один из гребцов кивнул на несколько парусов, маячивших по правому борту. – Возвращаются с уловом. Нам пора поворачивать!
– Не нужно так спешить, парни. Вы хорошо плаваете?
– О, господин! Как рыбы!
– Вот и славно – до берега, значит, доберетесь.
– Саня! – Весников все прислушивался к непонятной для него беседе, поскольку никаких иностранных языков не знал, как и большинство советских граждан. Нет, когда-то в школе что-то такое «проходили»… да все больше – мимо.
– Саня, ты о чем это с ними гутаришь?
– Об Иисусе Христе, Николай.
– Во дает! – Вальдшнеп присвистнул. – Больше уж совсем поговорить не о чем.
– Спрашивал, когда Иисус родился. Сказали – лет четыреста-пятьсот назад.
– Ну, когда родился, тогда и родился, – отмахнулся Весников. – Где ваш «Метеор»-то?
– А никакого «Метеора» не будет, Коля, – захохотал молодой человек. – Мы вот тут думаем, как бы у парней эту лодку купить? У тебя ничего такого не завалялось в карманах?
В карманах у Весникова завалялась аж почти тысяча евриков, но тракторист был не настолько глуп, чтобы говорить о таких деньгах вслух! Ага, еврики, как же… Хотя Саня, конечно, отдаст – уж в этом смысле он человек надежный.
– Думаю, евро сто наскребу, – натужно ухмыльнулся Вальдшнеп. – Для такой развалюхи и то много. Ты бы, Саня, с ними сторговался на пятьдесят. Две тыщи рублей – хорошие деньги. Для этих-то негров…
– Они не негры, Николай. Берберы… или кабилы… впрочем, черт их… Думаю, вряд ли их прельстят ассигнации. У тебя мелочи нет?
– Не, мелочи нет. Только наша, российская. Пятаки вроде бы завалялись, десятки… ну, эти, новые-то, блестящие.
– Давай-давай, Николай, не жадись, вываливай все!
Александр предложил парням за лодку пять больших серебрях – пятачков с российским орликом, поникшим двумя своими главами, и четыре десятки – новеньких, сверкающих в закатном солнце почти как золотые!
– Это хорошие деньги, парни! Берите! Иначе мы вас просто выкинем. Мы вовсе никакие не паломники, а разбойники. И очень-очень злые!
– Мы понимать. – Парни попробовали монеты на зуб и довольно улыбнулись – видать, цена их вполне устроила. Более чем! Спрятав денежки за щеки, они разделись и… только их и видели! Нырнули, а вынырнули уже так далеко, что едва и увидишь. И ловко заработали руками.
– Хорошо плывут, – одобрительно кивнул Нгоно. – Красиво.
А Весников все никак не мог успокоиться – хохотал, восхищенно поглядывая на Сашу:
– Ну, Санек! Ну, ты и ушлый! За шестьдесят пять рубликов – лодку купил! Шестьдесят пять рублей – я видел. Это ж… две бутылки пива. Теперь понимаю – мы точно к дикарям попали! Саня, а ну как у них еще что-то можно вот так же купить?
За далеким мысом тихо садилось солнце, окрашивая волны сияющим расплавленным золотом. Розовые перистые облака таяли в голубом, быстро подергивающемся ночной синью небе, с серебряной половинкой луны в окружении таких же серебряных звезд.
– Эх, луна-то… луна, – возведя очи, ностальгически вздыхал Вальдшнеп. – Как тогда, раньше… еще при советской-то власти. Вот тогда была луна! Не как сейчас – чертовы эти астероиды.
– Ну, наконец-то понял, – тихонько засмеялся Саша.
Не дожидаясь темноты, они высадились на берег и даже сумели запалить костерок – кроме выдолбленной из тыквы фляжки с водою, в лодке нашлось огниво и несколько рыбин, которые сейчас, как опытный рыбак, Весников насаживал на веточки в ожидании прогоревших углей. Ухмылялся:
– Жаль, соли нет.
– Ты еще скажи – водки.
– Да и водочка бы тоже не помешала. А знаешь, Саня, какой бражкой меня потчевали здешние цыгане? Смачная бражка… умм. Весьма!
Дождавшись углей, напекли рыбы, поужинали, спать же улеглись в лодке – мало ли что? Как знать, кто здесь по ночным берегам бродит, хищный зверь или, хуже того, недобрый человек.
Весников храпел уже, под мерное качание волн начинал дремать и Саша, лишь Нгоно обещал не спать – караулить.
Саша махнул рукой:
– Давай. Только ты меня перед рассветом разбуди, ладно? Сменю, чуток подремлешь.
– Уж лучше я завтра в лодке посплю.
– Ну, как знаешь.
Молодой человек заснул сразу же, едва только устроился поудобней на дне челнока, пахнувшего свежей смолой и рыбой. Спал спокойно, не видя никаких снов, точнее, как и все психически здоровые люди, их не запоминая.
А проснулся от шепота:
– Корабль, Саша!
– Где корабль? Какой?
– А вон, сам посмотри!
Нгоно показал рукою на море, где на фоне алеющего неба неслышно скользили черные паруса какого-то судна.
– Две мачты, – словно завороженный, прошептал Александр. – Бом-кливера…Фор-брамсель, фор-марсель, фок… крюйсель… Вот это да!
– А по мне, так корабль как корабль, что в нем такого?
– Что такого, спрашиваешь? – Саша в волнении сел на банку. – Вот ты, конечно же, разницу между кражей и ограблением представляешь?
– Ну, конечно – детский вопрос. – Нгоно даже немного обиделся. – Кража – тайное хищение чужого имущества, грабеж – открытое, что тут понимать-то?
– Ну вот и я в парусах разбираюсь примерно так же, как ты – в грабежах и кражах. Вот эти все брамсели, марселя, фоки… Это бригантина, Нгоно! Шхуна-бриг… или брамсельная шхуна, отсюда не очень видно… Для пятого века это почти то же самое, что, скажем, подводная лодка или тот же катер на подводных крыльях!
– Бригантина? Ты хочешь сказать – это современный корабль?
– Может, и не современный, но явно не из этого времени! И оттого очень он мне не нравится. Очень!
– Ну да. – Инспектор вдруг посмотрел куда-то влево и вздрогнул. – Парусник, говоришь, не нравится… А что ты насчет этого скажешь? Вон, гляди, вываливает из-за мыса… Тут уж и я, хоть и не специалист…
Саша глядел во все глаза, недоверчиво моргая. Бригантина уже скрылась, растаяла у горизонта, а на смену ей явился… настоящий бронированный крейсер или скорее эсминец. Да-да, именно эсминец, эскадренный миноносец по военно-морской классификации, длиной метров сто, быстроходный, с окрашенными шаровой краской надстройками, артиллерийскими батареями и всем прочим оборудованием, предназначенный для нанесения стремительных торпедных атак и охраны других кораблей в походе!
Из трубы вился небольшой дымок, уносимый едва появившимся ветром, а на корме трепетал в свете восходящего солнца звездно-полосатый американский флаг!
На носу белели буквы и цифры – «DE-173»… Очень даже знакомые, и как тут же выяснилось – не одному Саше.
– Это же «Элдридж»! – волнуясь, промолвил Нгоно. – Эсминец «Элдридж», тот самый американский корабль, с которого и началась вся это свистопляска со временем! Профессор рассказывал…
– Ты прав, дружище, судя по номеру, это именно «Элдридж» и есть. Ох, смотри-ка!!!
Над всем кораблем вдруг вспыхнуло зеленое пламя; эсминец зашатался и исчез, словно его и не было – но кильватерная струя на воде еще виднелась. Потом так же резко исчезла и она, и лишь лучи восходящего солнца теперь играли на бирюзовых волнах.
– Что это было, Саша?
– Не знаю… Тут много чего происходит. – Молодой человек задумчиво покачал головой. – Скорее всего, этот корабль появился на какое-то короткое время, провалился из будущего и тут же исчез, вернулся обратно… Как, дай бог, вскоре вернемся и мы.
– А бригантина? Она-то вроде никуда не исчезла?
– Вот это меня и пугает, мой друг! Очень и очень пугает. А с другой стороны – может быть, эта бригантина и приведет нас к тому, что мы сейчас будем искать!
