– Да-да, друг мой, к сожалению, это именно так и есть. По крайней мере, все мои расчеты показывают, что осталось около двух лет, точнее – год и восемь месяцев, – доктор Арно с грустью покачал головой, напоминая в этот момент вовсе не Эйнштейна, а какого-нибудь знаменитого шансонье – Шарля Азнавура или Жильбера Беко.

Саша обескуражено потянулся к бутылке:

– Что, действительно – меньше двух лет?

– Если бы не взорвали Луну, нашего мира не было бы уже сейчас.

– Да уж, да уж… – Рассеянно разлив водку, молодой человек поднял рюмку, не зная, что и сказать.

– И причина всего этого катаклизма известна, увы, лишь некоторым, – опрокинув рюмку на западный манер, без тоста, скорбно продолжил гость. – Многие, слишком многие не понимают, не хотят понять. Неудачные эксперименты в рамках единой теории поля – вот с чего все началось! Порванная темпоральность, некая временная дыра, потянувшая за собой катастрофические изменения в гравитационных полях и в пространстве. Все ведь взаимосвязано.

– Да, да, вы писали. Эксперимент в Филадельфии и все такое.

– Бедняга Эйнштейн, если б он знал, к чему все это приведет! Тогда, в сорок третьем, он был консультантом ВМС США… Впрочем, не об этом сейчас речь – все бы ничего, если б пришельцы убрались из прошлого, не оставив никаких следов – как поступили мы. Однако…

– Я понял, вас, Фредерик! – нетерпеливо перебил Александр. – Несколько человек из тех, кто пытался ограбить вместе с вандалами Рим, тогда от нас ушли. Что-то – пистолеты, автоматы Калашникова – могло уцелеть. Даже торпедный катер!

Профессор вдруг расхохотался, громко, задорно и неожиданно весело:

– Пистолеты? Катер? Боже мой, да это такая мелочь, о которой не стоит и говорить. Подумайте сами, друг мой, ну какое влияние на прошлое может оказать торпедный катер? Ему ведь нужно горючее, торпеды, а к пистолетам и автоматам – патроны. Ну, раз выстрелят, другой – и что дальше? Создать, скопировать даже простейшее огнестрельное оружие в тех условиях невозможно – увы, не доросли технологии, да и порох еще нескоро изобретут. Нет, друг мой, тут дело вовсе не в катере и не в пистолете. Дело в реакции общества! Понимаете, в древних хрониках Иордана, Прокопия Кесарийского, Идация и прочих, кто так или иначе писал о вандалах, стали упоминаться странные вещи. Например, у епископа Виктора Витенского, у Проспера Аквитанского и у других. Я не стал делать выписки, уж позвольте, перескажу своими словами.

– Да-да, конечно, – кивнул молодой человек. И тут же вскинул глаза: – Вы сказали – стали упоминаться? Что значит – стали?

– Да так вот… не знаю, как и объяснить, – доктор Арно развел руками. – Один из старых корифеев исторической науки как-то разразился статьей в специфическом журнале. «Руки прочь от древностей» или что-то подобное. Так вот, он сильно возмущался тем, что кто-то переделывает летописи, те самые древние хроники, где говорится о государстве вандалов. Божится, что раньше ничего подобного в трудах упомянутых мной хронистов не обнаруживалось.

– И что это значит?

– Значит, хроники изменились… потому что изменилось прошлое! А именно – государство вандалов. В нем появилось много такого, чего в ту эпоху просто не могло быть! Если помните, Александр, мы как-то уже беседовали на эту тему, но так, вскользь. Еще Гейзерих начинал строить типично абсолютистское государство! И ту же линию продолжил его наследник, ваш хороший знакомый Гуннерих. И как продолжил! Понимаете, друг мой, может, я путано объясняю, но каждой исторической эпохе соответствует свой менталитет, свои общественные институты. Об этом еще в двадцатые годы прошлого века писал великий немецкий философ Мартин Хайдеггер в работе «Бытие и время». Темпоральность и жизнь человека накрепко связаны, бытие – насквозь исторично. (Непонятно соотношение понятий исторично и временно.) Ну, не может возникнуть в варварском государстве, скажем, академия наук, или парламент и демократия, даже развитая полицейская система! А у Гуннериха, если судить по летописям, она есть! И даже более того – полный, тотальный контроль, и это в эпоху бездорожья, почти полного отсутствия средств связи, когда короли варваров вынуждены были кочевать, переезжая из города в город, чтобы хоть как-то удержать государство в руках. Понимаете, обычный варвар не может ни с того ни с сего вдруг стать окружным полицейским комиссаром, да еще развить на этом поприще бурную деятельность, способную привлечь внимание Прокопия Кесарийского, Иордана и прочих хронистов. Хайдеггер абсолютно верно заметил, что, рождаясь, человек обнаруживает себя как бы заброшенным в мир, в котором он всегда находится в определенной исторической ситуации. А эта историческая ситуация для вандалов – родовой строй, остатки военной демократии и еще только зачатки феодализма, не более того. А вовсе не абсолютная власть монарха, опирающаяся на развитую систему контроля и связи. По Хайдеггеру, это все – «бытие впереди себя» – будущее, в данном случае выступающее антитезой их настоящему – «бытию рядом». История, в общем-то, нелинейный процесс, и в этот процесс, как он протекал в королевстве вандалов, явно кто-то вмешался извне, понимаете, друг мой?

– Да что вы все заладили, дорогой профессор, «понимаете, понимаете» – что, я похож на круглого идиота? У меня, между прочем, супруга настолько умная, что и спать-то иногда рядом было страшно! Что вы так смотрите? Шучу, шучу… Хотя – вы на ее книжную полку взгляните: тот же Хайдеггер, Гадамер, Гуссерль, Пригожин – кого только нету! Катерину всегда к знаниям тянуло, а к философии – в особенности, так что и я скромным своим умишком кой-чего нахватался. Вполне понимаю все, что вы, мой друг, сказали и даже что скажете сейчас – наверняка речь пойдет об актуализации проблемы темпоральности, переоткрытии времени, теории нелинейных динамик, синергетике и всем прочем, о чем писали Пригожин, Николис, Можейко. О ветвлении – точках бифуркации: где-то вандалы проскочили такую точку, повернули к абсолютизму и еще черт знает к чему.

– Все правильно, дружище, не обижайтесь! – профессор одобрительно похлопал собеседника по плечу. – Смею только уточнить – точку бифуркации вандалы проскочили не сами. Им помогли извне. Направили в нужное русло.

– Извне? Но какой интерес…

– Пока не знаю. Понимаете… Ой, извините, друг мой! – Профессор сконфуженно опрокинул рюмку и пощелкал пальцами. – Закушать бы…

Саша поспешно указал на журнальный столик:

– Так вот же – оливки, сыр, лимончик.

– Ах да, да, – улыбнувшись, доктор Арно пригладил волосы. – Что-то я в последнее время стал рассеянным. Так вот, в системе ветвления, в точках этой самой бифуркации, всегда присутствует некий сдерживающий элемент, аттрактор, скажем…

– Скажем, Иван Грозный, при наличии благоприятных возможностей, может, и стал бы королем Англии или Польши, но вот японским императором – никогда! Это и есть – аттрактор.

– Примитивно, но по сути – так, – усмехнулся профессор. – И вот этот аттрактор в королевстве вандалов кто-то сломал. Не знаю пока, в каких целях, но…

– Тоже извне? – уточнил Александр.

– Именно! – Гость вдруг поднялся и подошел к саквояжу, откуда вытащил какой-то глянцевый листочек. – Давно хотел вам показать. Это как раз имеет отношение к нашей теме. Взгляните, друг мой!

Саша с удивлением развернул обычный рекламный буклет. В нем кто-то на все лады расписывал удобства и безопасность некоей охраняемой территории, поселка или небольшого городка, местечка, судя по компьютерным рисункам, для людей далеко не бедных.

– Виль де Солей, – негромко прочел молодой человек – текст был на французском. – Город Солнца. Ну, и что в этом такого? Обычный буклет, обычный охраняемый поселок – мало ли таких? Состоятельные люди желают безопасности, покоя, удобства.

– Необычна цена – десять миллионов евро! И это только за то, чтобы туда попасть – дом и все прочее оплачиваются отдельно.

– Десять миллионов? – Александр похлопал глазами. – Однако… И это, говорите, не считая недвижимости. Кто ж туда поедет? Конкурентов-то – море, да и мир… скоро перестанет существовать.

– Вот именно поэтому и поедут! Вы не поняли, мой дорогой друг. «Город Солнца» – это некий оазис спасения. Кстати, Саша, вы как-то подозрительно спокойно восприняли цифру в год и восемь месяцев. Не поверили? Или уже готовы к катастрофе?

Молодой человек опустил голову и вздохнул:

– Готов. Моя жена и сын, знаете ли…

– Да-да, вы писали.

– Поэтому… наверное, меня уже ничто в этом мире особо не держит. Катастрофа так катастрофа – что ж… Гм… интересно, а где всей этой супербогатой сволочи предлагают спастись?

– А вы подумайте!

– Так-так… Не на Луне – Луну взорвали… Марс? Спутники Юпитера? Космическая станция? Господи… так ведь это все тоже крякнет – и Марс, и Юпитер… вся вселенная! От одной темпоральной дырки – такие следствия!

– Неравновесная система вблизи точек бифуркации оказывается сверхчувствительной к самым незначительным флуктуациям, – наставительно заметил гость. – Иными словами – малые причины порождают большие следствия. Вселенная всегда стремится к хаосу, чтобы из хаоса вновь возник космос.

– Та-ак… – Саша пропустил слова собеседника мимо ушей. – Значит, не в космосе… значит… Боже! Неужели…

– Именно! – воскликнул доктор Арно. – Им предлагают укрыться от страшного катаклизма в прошлом! Больше просто негде. И это прошлое…

– Королевство вандалов! Ай да Гуннерих, ай да сукин сын, вот, значит, у кого – Город Солнца!

– Кстати, ключи от него – здесь, у вас, рядом.

Александр изумленно взглянул на профессора.

– На озере под названьем – Га-га-рье.