Глава 9. Голубой дельфин
– А у тебя все тип-топ… Я видел тебя на обложке «Гламур». Браво!
– Да, вроде неплохо вышла.
Фредерик Бегбедер. «Каникулы в коме»
Лето – осень 454 г. Ингена – Вандальское море
Все прошло как по маслу. Очутившись на судне (запертым в трюме), Гислольд вытащил из укромного местечка заранее припрятанный кинжал… ну, а дальше уже – дело техники. Тем более – на причале уже ошивались Фредегар с Рутбальдом. Жестоко… но это был такой мир! Не ты – так тебя.
Не дожидаясь, когда туман рассеется окончательно, Александр приказал поднять артемон – маленький парус, навалившись на румпель, поймал ветер, пока еще небольшой, слабый, такой, что, немного подумав, хевдинг решился поднять и велум, основной парус – судно сразу пошло быстрее, за кормой вспенились волны.
– Хорошо идем! – ухмыльнулся Оффа. – Только вот не налететь бы на мель.
Ну, вечно этот чертов гаут болтает под руку!
– Мы уже в открытом море, дружище.
– Да, и не неизвестно, куда плывем.
– Солнце – справа! – Саша показал рукой на желтеющий в тумане шарик. – Значит, правильно идем – на север. А скоро повернем на полночь. Сколько помню – именно такие тут берега.
Хевдинг говорил настолько уверенно, да и держал себя словно заправский морской волк, так и выглядел – спутанные каштановые локоны, шкиперская бородка, мокрый от солных брызг плащ. Только трубки в зубах не хватало для пущего антуража… Да, с табаком здесь негусто, хорошо, что Саша еще года три назад бросил курить.
– Хороший корабль! – молодой человек улыбнулся. – И здорово слушается руля.
Лошадиная Челюсть с уважением покачал головой:
– Я смотрю, ты не только мечом махать умеешь!
– Да, я опытный кормчий, – скромно признался хевдинг. – Ага… вот и развиднелось. Пора менять галс. Эй, парни – а ну, травите шкот!
Молодые варвары озадаченно обернулись.
– О, господи, послал Бог помощников! Веревку вон ту потяните… Да смотрите, что не убило бимсом! Во-он той перекладиной. И-и-и… раз-два… Оп!
Совершив изящный поворот, «Голос сирен», подняв тучу брызг, сменил курс и теперь шел точно на запад – судя по висевшему точно за кормою солнцу. В дали, в голубоватой дымке, тянулся по левую руку далекий берег.
– Слишком близко идем, – озабоченно пробормотал Александр. – Впрочем, сначала нужно обогнуть Бретань… Арморику, а потом – чапать на юго-запад, пересечь Бискайский залив. Испания большая – уж никак мимо не пролетим. Парни! Будьте готовы – землю мы увидим примерно через неделю.
Оно примерно так и выходило – через неделю. Саша припоминал лоцию – от Бреста до Ла-Коруньи километров шестьсот, строго на юго-запад, но учитывал, что скоро снова придется сменить галс, причем – довольно круто, идти в бейдевинд – лавировать, ловить ветер. А это – неизбежные потери в скорости. Километров сто в день – вряд ли получится больше. Хотя… Вот именно что – в день. А ведь есть еще и ночь!
– Не, парни, поменьше – дня за четыре доберемся. Но придется идти и ночью!
– Ночью?! – варвары переглянулись не то чтобы испуганно – эти парни вообще ничего не боялись! – но как-то нехорошо, подозрительно посматривая на своего хевдинга – не спятил ли? Ишь, чего выдумал – плыть ночью! Так мудрые предки не делали!
– Ночью, ночью, – усмехнулся Саша. – Ничего в этом сложного нет, будем стоять вахтами да правильно держать курс – я научу, как. В общем-то, ничего сложного, главное, чтоб погода не подвела… тьфу ты – чтоб были милостивы боги! Ну, ясно чтоб было, не пасмурно.
Оффа первым нарушил неловкое молчание: обвел всех насмешливым взглядом и резко обернулся к хевдингу:
– Мы верим тебе, брат!
Гислольд засмеялся:
– Судя по тому, как ты обращаешься с этим корабликом – ты точно кормчий!
– И очень неплохой, смею вас заверить!
Часа через три «Голос сирен» вновь поменял галс и, свернув на юго-запад, продолжал плаванье. Туманная полоска берега быстро скрылась из глаз, и вот уже осталось одно только море, изумрудно-голубые, зеленые, перламутрово-палевые, сверкающие на солнце волны. И больше ничего.
Варварам, похоже, с непривычки было чуть жутковато – как это, плыть, не видя берегов?
А если вдруг буря? Куда тогда денешься? К разгневанным демонам в пасть?
– Нам везет с погодой, – ухмыльнулся Саша. – Слава богам. Ну? Не надоело еще бездельничать? Кто хочет меня сменить?
– Сменить? – варвары снова переглянулись. – Вот так вдруг стать кормчим? Тем более – без берегов…
– Я хочу попробовать! Можно?
Черт! А вот про нее-то все на какое-то время забыли. А она никуда не делась, вот, выбралась из каюты, насмешливо стреляя глазами. В короткой тунике, темноволосая…
– Что ж, иди сюда, Гита. И вы тоже не стойте, когда буду объяснять. Нас мало, а для управления парусником каждый человек важен. Посмотрите – вот – румпель, он привязан к рулевому веслу. И когда парус стоит ровно поперек, румпель нужно держать прямо. А если мы потянем за левый шкот – во-он за ту веревочку, римляне называют шкоты – «ноги» или «ноги паруса», – тогда и кормчий должен соответственно повернуть румпель, иначе судно начнет рыскать, да и вообще, на хорошем ветру его запросто может перевернуть.
Парни слушали внимательно, то и дело качали головами – не думали, что управлять парусником так сложно. Целая наука, оказывается! Ну, а как же? Весел-то нет.
– Поняли? Славно. Тогда слушайте дальше… Рей… надеюсь, все знают, что такое рей? Ну, слава богам… Так вот, при штормовой погоде нужно тянуть во-он за те веревки – брасы и гитовы – парус зарифить, рей спустить до половины мачты, а при нужде – и вообще полностью. Так, теперь давайте потренируемся… попробуем быстро спустить, а затем поднять парус…
Как и предполагал Александр, с командой особых проблем не возникло – все ж таки гауты были морским народом и плавали на своих судах не только на веслах, но и под парусами, только вот опыта кормчего ни у кого не было. Что ж – вполне поправимое дело.
Поставив Гиту на руль и выставив у артемона вахтенного – Рутбальда – хевдинг, в сопровождении остальных членов экипажа, тщательно осмотрел судно, примечая каждую мелочь. Насчет пресной воды, слава богам, сомневаться не приходилось – имелось две дубовые бочки и три больших амфоры, а кроме того – две дюжины амфор поменьше – с вином. На три-четыре дня вполне хватит, а дальше можно будет запастись водой и на берегу, так что смерть от жажды путникам не грозила. Иное дело – пища! То ли припасы еще не успели погрузить, то ли купец Валентин рассчитывал пополнить запасы провизии по пути, но только, кроме засохшей корочки хлеба и чашки соленых оливок, ни в трюме, ни в каюте, ни на камбузе ничего не было. Зато имелась соль и оливковое масло, последнее даже – в избытке.
– Ничего, сейчас наловим рыбы! – азартно потер руки Гислольд. – Я видел на носу снасти.
Парни тут же схватили сеть, забросили с кормы и немного погодя вытащили… не то чтобы полную рыбы, но… Но вполне, вполне! На сутки уж точно хватало! Тем более – было на чем готовить, и – главное – имелась соль.
Тем не менее, варвары были несколько разочарованы уловом.
– Да-а-а, – вытряхнув на палубу несколько увесистых рыбин (треска, макрель, окунь), – расстроенно протянул Фредегар. – Видать, не рыбные здесь места.
Саша закашлялся – ну, ничего себе, не рыбные! За двадцать минут – и столько рыбы! Нашим бы рыбакам так… зря бы не хвастали.
Ах, хорошая тресочка! Жирная… такую как следует приготовить…
– Гислольд, Фредегар, разжигайте очаг! Оффа, братец, смени на румпеле Гиту…
– Я приготовлю рыбу! – обрадовалась девушка.
А уж как радовался потрохам кот!
Александр ухмыльнулся:
– Не надо готовить. Просто почисти… А приготовлю я сам!
Ух, как он любил это дело – готовить, прямо был сам не свой. Вот сейчас чувствовал, как дрожали руки – тем более такой качественный продукт. Еще б приправы, пряности… жаль, их здесь нет. Хотя почему нет? Надо внимательней пошарить на камбузе… Что Саша и сделал, дожидаясь, когда почистят рыбу. Нашлись, нашлись приправы в нише возле тщательно обмазанного глиной очага! Сушеный укроп, имбирь, кориандр, мята… Уже хорошо! Уже можно дать волю кулинарной фантазии! Тем более – рыба-то какая, рыба!
Взяв разделочный нож, молодой человек вмиг распластал рыбешку на тоненькие аккуратные куски, бросил на очаг сковородку, плеснул маслица… Ах, какой запах пошел по всему судну! Даже Оффа на румпеле облизнулся, не говоря уже о всех остальных. Да уж – изголодались парни.
Солнце уже садилось, протянув по синим волнам ломкую оранжевую дорожку, когда соратники, наконец, уселись за стол… точнее сказать – прямо на палубу, столов тут не имелось. Гита расстелила на досках кусок найденной в капитанской каюте ткани, там же, в сундуках, нашлась и посуда – большое серебряное блюдо, братина, кубки и чаши.
– Ну-с, – Александр поднял наполненный терпким тарасконским вином кубок. – Выпьем же за удачу, за благоволение богов!
Славное оказалось вино! И славная рыбка. Жаренная до корочки с хрустом, но вместе с тем, нежная, сочная…
Парни жадно ели ее прямо с костями, то и дело облизывая жирные пальцы.
Отнесли и Гислольду, сменившему на румпеле Оффу, и вахтенному Фредегару на бак.
– Славная рыбка, славная! – нахваливал Лошадиная Челюсть. – Никогда такой вкусной не ел.
Гита молча улыбалась, поглаживая довольно мурлыкающего кота, да время от времени подливала вино из кувшина. Пили запросто, без затей – неразбавленное.
– Вахтенным больше не наливай, Гита… ну, тем парням. Вот сменятся, тогда уж пусть себе пьют.
Насытившись, Оффа и Рутбальд откинулись, захрапели прямо на палубе.
Гита хозяйственно прибрала остатки пищи и улыбнулась, одарив хевдинга дерзким взглядом:
– Идем, мой господин. Я провожу тебя в каюту.
– Это ж для тебя! Я могу и…
– Идем…
В принципе, молодой человек ожидал, что такое, рано или поздно, случится. Вот и случилось: едва оба зашли в узенькую каюту, как девушка, обернувшись, обвила Сашу руками, крепко целуя в губы.
Ах, какое гибкое у нее оказалось тело! Какой животик, не плоский, чуть пухленький, а какая восхитительная грудь?! Большая, упругая, с крупными, быстро твердеющими сосками… Сорвав с девчонки тунику, Александр никак не мог оторваться от поцелуев… целовал все: грудь, плечи, губы, пупок…
В конце концов, это должно было случиться!
Тяжело дыша, Гита распростерлась на ложе:
– О, господин мой…
Уже лишившийся всякой одежды Саша лег на девушку сверху, чувствуя, как твердые соски приятно щекочут грудь, как все тело охватывает волшебная нега, как жаркие поцелуи, прикосновение шелковистой кожи вызывают в голове ядерный взрыв…
– О, господин мой… ах…
Александр зря опасался шторма, нужно было ожидать несколько иную угрозу, которая последовала уже на следующий день.
Гита! О, как смотрели на нее истосковавшиеся по женской ласке варвары! Только уважение к самими же выбранному вождю сдерживало их инстинкты, да и то было не ясно – надолго ли? Скорее всего, что нет.
Как хороший командир не позволяет солдатам бездельничать, так и Саша сразу же нагрузил свою «дружину» делами: отыскав плотницкий инструмент, соратники, как могли, замаскировали корабль – где-то пустили фальшборт, где-то, наоборот, сгладили, пытаясь, чтоб силуэт судна не был бы таким узнаваемым. Статую полуголой сирены на носу корабля заменили на вырезанного из деревянного бруса дельфина, выкрасив его остатками лазурита, как же, судно теперь называлось «Голубой дельфин»… как татуировка на пояснице у Кати.
Ах, Катя-Катерина… Саша все же любил и жену, и сына, хотя вот и согрешил с наложницей… впрочем – секс с рабыней, наверное, не считается грехом.
А Гита, отбросив всякую скромность, и сама давала немало поводов, ходила по палубе полуголой, пела песни, смеялась, перемигивалась с парнями…
Саша опасался наступления ночи, и вечером сам встал за румпель, отправив всех спать. Скорей бы, скорей бы берег! Увы, до побережья Испании оставалось еще по крайней мере три дня. Ну – два с половиной. Правда, можно было бы пристать к какому-нибудь необитаемому островку… только зачем терять время? Вода еще была, пища – тоже. Нет, следовало плыть, опасаясь возможной погони, которая, конечно, ежели и была, так пустилась вдоль берега, увеличивая расстояние вдвое.
В бархатно-черном небе ярко сверкали луна и звезды. Стояла полная тишь, лишь слышно было, как плескала за кормой волна, да хлопал в парусах ветер, то налетавший порывами, то пропадавший. Слава богу, не полный штиль! Впрочем, он в этих местах – редкость.
Пользуясь относительным одиночеством, хевдинг погрузился в свои мысли, размышляя о том, что делать, когда возникнет на горизонте «Тремелус». Похоже, с этого судна сейчас просто тупо стреляют во все то, что движется, но ведь долго так продолжаться не может! «Тремелус» явно идет на какую-то базу, к Карфагену, куда же еще? Ведь там и находится точка привязки времени – профессор Арно объяснял именно так. Значит, наверное, можно не очень спешить – такой большой корабль надолго не спрячешь! Не иголка, кто-нибудь да увидит – рыбаки, пираты, купцы, просто пастухи на берегу, – а там и разболтают о неведомом чуде! Огромный черный корабль без парусов – по всем портовым тавернам поползут слухи.
С другой стороны, конечно, хочется догнать эту чертову самоходную баржу… или – бывший траулер? Приблизиться хотя бы на расстояние видимости. А. может, злодеи высадятся где-то на берегу? Нет, вряд ли: запасов воды и пищи у них явно в достатке. Хотя сложно сказать насчет воды… Можно, наверное, и пополнить.
«Тремелус»… Наверняка там имеется хроногенератор, а, значит, в случае каких-то уж особенно больших осложнений, корабль запросто сможет уйти, исчезнуть, растворившись во времени. И тогда… как сам-то Александр сможет вернуться домой? А никак! Его познаний для постройки нового генератора, как сделал когда-то профессор Арно, явно не хватит, можно даже не думать.
Ладно, не будем о грустном, уж по крайней мере пока нет никаких оснований расстраиваться, наоборот – все складывается очень даже неплохо. Имеется верная дружина, быстроходный корабль… даже наложница, чтоб ей пусто было! Не надо было ее брать, не надо, перетерпели бы, обошлись без женщин… Обошлись, если б Гиты вообще не было. А она есть! Есть – у хевдинга. А хочется – всем! Что же вождь не поделится девкой с друзьями? Она ведь ему не суженая и не жена. Нехорошо…
Соратники уже начинали собачиться меж собой – и это в первый же день, а что будет дальше?! То Фредегар чуть не до драки поругался с Рутбальдом, то разгневавшийся по какому-то сущему пустяку Оффа едва не выкинул красавчика Гислольда в море. И все – все! – плотоядно посматривали на Гиту. И даже на приказания хевдинга уже стали огрызаться. Гиблое дело! И что тут скажешь – инстинкт! Тут либо кого-нибудь показательно убить – как поступил бы, наверное, любой пиратский вождь, либо…
Александр снова почувствовал себя виноватым… Чертова девка! А как она посматривал на того же Гислольда, ах… Хевдинг заскрипел зубами – все ж таки все мужчины по натуре – собственники. И вот уж поистине, женщина на корабле – худая примета. Потому что – к раздорам.
– Господин…
Ага, вот, явилась, не спится что ли?
– Я сменю тебя, господин.
И вьется! И ластится, словно кошка, прижимается телом… Ух!
– Правь во-он на ту звезду. Смотри, чтоб она была точно над мачтой.
– Я поняла, господин.
Усмехнувшись, Саша отправился спать, по пути разбудив сопящего у борта Гислольда:
– Смени Фредегара, парень! Впрочем…
Хевдинга вдруг осенила одна неплохая мысль:
– Зайди-ко в каморку, парень… Поможешь передвинуть сундук.
Это он сказал в голос, специально для Гиты, а, едва юноша оказался в каюте, тут же перешел на шепот:
– Хочу сказать тебе, друг мой… Я не очень обижусь, если ты с Гитой… если вы переспите. Только смотри – молчок!
– О, мой вождь! – парнишка явно был растроган, аж до соплей. Еще бы, этакая честь – и ему! За что только такое счастье? – Мой хевдинг! Я умру за тебя! Только прикажи!
– Ладно, иди… Сменишь сейчас Фредегара и… делай, что хочешь.
– Что хочешь?
– Гита сейчас на руле… Говорю же – я не буду против. Только прошу – поторопись, не теряй времени зря.
– О да-да, конечно!
Юноша выбежал на палубу… вот задержался на корме, что-то негромко сказал Гите… Та ответила, засмеялась тихонько. Змеища! Впрочем, сейчас нужно было терпеть, засунув собственнические инстинкты куда подальше.
Ага… вот послышался голос Фредегара. Похоже, парень там и улегся, близ камбуза, рядом с Рутбальдом и Оффой… Каюта на этом маленьком судне была только одна. Александр усмехнулся – уж пусть полюбовнички пользуются кормою.
Хевдинг прислушался. Что-то долго не идет этот парень. Ждет, когда заснет Фредегар?
Ага… вот шаги. Осторожные, легкие… Приглушенные голоса… смех… Ну, давайте же, давайте!
Молодой человек осторожно выглянул наружу и замер, услыхав характерные стоны. В желтом свете луны сверкнула мокрая от пота спина. Спина Гислольда… И Гита – в характерной позе.
Немного подождав, Александр скрылся в каюте… Кто там должен сменить Гиту? Кажется, Оффа? Ну да, он… Значит, и Лошадиной Челюсти повезет. А Фредегару с Рутбальдом придется подождать до завтра… Да, и самому бы не остаться без сладкого! Рассудив столь цинично, молодой человек усмехнулся и снова задумался – а правильно ли он сейчас поступил? С точки зрения варваров – абсолютно! Даже еще не так, как надо – можно было вообще пустить девку на круг! А что? В конце концов, для того она и куплена, вернее – выиграна. Истинный варвар так бы и сделал, и был бы абсолютно, во всех отношениях, прав! Да, прав, только Александр-то не варвар! Не истинный хевдинг, «щедрый на кольца, щедрый на дев». Как-то совестно было… Лучше уж вот так, исподволь, исподтишка… Подло? А что, есть какой-то другой подходящий выход? Лучше тогда уж вообще утопить эту Гиту… вместе с котом. Хотя кто-то тут при чем?
Та-ак… А не слишком ли они там долго?
Саша нарочно покашлял… вышел на палубу, топая ногами, как слон. Постоял… ага, успели уже…
– Гита!
– Да, господин…
– Устала?
– О, нет. Могу еще посидеть. Это так интересно – править таким большим кораблем!
– Разве это большой? Пойду, сменю Гислольда…
Александр почти сразу же и вернулся, уселся рядом с девчонкой. Та прильнула…
– О, женщина – я все видел! – с усмешкой обернулся вождь.
Гита дернулась…
– Не бойся, я не в обиде. Ты же мне не жена… и даже не наложница.
– Но… я твое имущество, господин.
– Ну-ну, не плачь, не надо, – прижав к себе девушку, Александр поцеловал ее в щеку. – Гислольд – мой друг и славный парень. Но… у меня здесь много друзей…
– Я поняла тебя, хевдинг, – грустная, плохо различимая в дрожащем свете луны улыбка тронула девичьи губы. – Я… я поступила нехорошо, навязалась. Ведь ты меня прогонял… но я действительно бы там погибла.
– Ты сделала верный выбор, милая Гита, – Саша перевел дух – о, этот разговор давался ему нелегко. – Но… ты чувствуешь, как все здесь желают тебя?
– Женщины всегда чувствуют это, мой го…
– Тсс!!! Клянусь, я сделаю для тебя все… В пределах разумного. Так тебе понравился Гислольд? Да не стесняйся, чего уж…
– Он очень мил. И очень стеснителен. Теперь я попробую всех?
– Всех, – хевдинг кивнул. – Но не всех сразу.
– Благодарю и на этом.
– Сейчас придет Оффа… будь поласковей с ним.
– А те двое?
– Те – завтра.
– А… ты?
– А я… Слушай, давай закрепим румпель и выкупаемся там, за кормой, у лодки. Смотри, какое спокойное море!
– Выкупаться? Ты шутишь, мой господин?
– Нет.
– Давай!
Сбросив одежды, они мягко скользнули с кормы по канату. Нырнули… поплавали, переговариваясь и тихо смеясь, выбрались на привязанную к кораблю лодку. Разъездная шлюпка, она всегда болталась за кормою у всех древних судов.
Выбрались. Мокрые, уселись рядом.
– Славно?
– Славно! Господин… ты на меня не…
Саша обнял девчонку за плечи, поцеловал:
– Я хочу тебя, милая Гита… а… хочешь ли ты?
– Зачем ты спрашиваешь, мой господин…
Обнаженное, с капельками воды, тело девушки казалось серебряным в призрачном свете луны и дрожащих далеких звезд. Качнулась лодка… Холодная от морских волн кожа Гиты быстро стала горячей…
– Ах, мой господин… ах…
Все-таки это была славная девушка!
В чем, чуть погодя, убедился Оффа, и – на следующий день – Фредегар и Рутбальд.
Вообще, верные дружинники выглядели теперь несколько смущенными, прямо-таки кидаясь выполнять любое распоряжение своего вождя. Да и Гита выглядела вполне довольной.
А ночью к хевдингу подошел Оффа. Уселся рядом, к румпелю… сплюнул:
– Хочу прямо сказать, вождь… Я и твоя наложница…
– Она мне не наложница…
– И твоя рабыня… мы…
– Я знаю, брат! Тебе было приятно?
– О, да!
– Значит – приятно и мне. Ведь мы с тобой побратимы! Неужели будем сориться из-за какой-то девки?
Варвар расхохотался:
– Верно сказано, хевдинг! Ты знай… Я твой брат навек! И ты поступил сейчас… как брат!
Что и сказать, Оффа Лошадиная Челюсть был скуп на похвалы, и эти его слова были Александру приятны.
А потом, оставив побратима на румпеле, хевдинг прошел на бак. Увидев его, стоявшие там Фредегар и Рутбальд переглянулись, перестали шушукаться:
– Нам надо поговорить с тобой, хевдинг!
Ага – и эти тоже, оказывается, честные ребята!
– Говорите!
– Не знаем даже, как и начать…
– Гита подошла к вам первой? Сразу к обоим?
– Нет… сначала к нему… так, вождь, ты все…
А вот так! И не могло быть никак иначе! Даже и знатная женщина (а тем более крестьянка или рабыня) в те времена – вовсе не человек, а так, машина для рождения детей и игрушка в руках мужчины. Не субъект реальности, а ее пассивный объект. За небольшим – все же они были – исключением.
