Глава четырнадцатая
– А ты изменилась! — тихий и до боли знакомый голос раздался довольно неожиданно, и прозвучал он откуда-то сзади. — Очень изменилась. Я впечатлен…
– Что? — Осси резко повернулась, все еще держа в руке окровавленный меч, да так и застыла на месте.
– …и это хорошо, что изменилась, — закончил Эйрих, и спрыгнул с обломка обрушенной на пол колонны. — Очень хорошо. Это нам на руку.
– Эйрих? — Удивлению Осси не было предела. Она еще от боя и от всех последовавших за ним событий до конца не отошла, и волосы ее все еще перебирал несуществующий ветер, а с острия отнесенного в сторону Гасителя все еще капала густая тягучая кровь. И все же, если бы прямо сейчас в разбитое окно верхом на рыжей мантихоре влетел Магистр Велла, жонглирующий пирогами с курятиной, она, и то наверное, меньше бы удивилась. — Ты?.. Как?..
«Это не Эйрих», — тихо шепнула Хода.
– О! — Хмыкнул хилависта. — Ничего себе! А мы думали ты того… А ты, значит, нет еще… Молодец! Прям, позавидовать можно! У тебя, я смотрю, сто жизней.
– Ну… — виновато улыбнулся Эйрих. — Сто — не сто… Столько-то их ни у кого нет, пожалуй. Даже у кота ее, — он кивнул на Осси. — Но все ж таки перебиваемся как-то…
– У кота? — Осси ничего не понимала. — А откуда ты знаешь?.. Я ж тебе про Мея не рассказывала…
«Он знает, — шепнула Хода. — Он все знает».
– Откуда? Я не понимаю… — Осси перевела взгляд на Ходу, потом на хилависту, который с открытым ртом пялился на воскресшего монаха, а потом снова на Эйриха… — Я, что тут одна такая дура, что ничего не понимаю?
Все молчали. Как воды в рот набрали. И не шевелились даже, если не считать, конечно, хилависту, который, так и не закрыв рта, начал потихонечку-помаленечку пятиться назад, явно намереваясь оказаться подальше от человека в темно-синей рясе. А в глазах его широко распахнутых расплескался ужас, и это пугало, пожалуй, больше всего остального, потому как хилависта на памяти леди Кай не боялся ничего и не от чего не бежал. Не любил он многое — это да, но вот, чтобы страх проявить, или просто малодушие… Такого не было. Скорее, наоборот: был он наглым, самоуверенным и совершенно безбашенным… А тут вот, пожалуйста…
Осси смотрела на Эйриха, и под взглядом его серо-зеленых глаз чувствовала себя весьма неуютно. Он проникали в самую душу, видя все, и все понимая, словно знал он все наперед и заранее, все помнил, и ничего не прощал…
Серо-зеленых? Осси почувствовала, как по спине мазнул холодок. Откуда серо-зеленые? Голубые они были… Пронзительно голубые…
– Кто ты? — Осси неосознанно сделала шаг назад, полностью повторяя, тем самым, поведенческую модель, только что заданную и успешно продемонстрированную хилавистой. Но если бы кто ей об этом сейчас сказал, то она, скорее всего, даже не поняла бы о чем речь, — настолько далеки были ее мысли. И ответ на свой вопрос она, кажется, уже знала…
– Меч убери, — улыбнулся Эйрих. — А то порежешься еще.
– Кто ты? — Повторила Осси, но совета послушалась и сунула меч за пояс. — Ты ведь не Эйрих?
– Ты уже знаешь, — еще раз улыбнулся монах. — И он знает, — человек, как две капли воды похожий на Эйриха, кивнул на хилависту. — А уж Хода и подавно…
– Хода? — Мысли путались, наползая одна на другую, а вопросы множились как тараканы, и как тараканы же расползались. — А про нее-то ты откуда?..
Монах вздохнул:
– Ты права. Я — не Эйрих…
– А кто? — Не выдержала Осси.
– Имени у меня нет, — зеленые глаза его смотрели вполне серьезно, а потому Осси поверила в это сразу и безоговорочно. — То есть настоящего нет, а так… по-разному называют… Но чаще — Странник.
– О, как! — Выдохнул хилависта. — Я так и знал, что добром это не кончится…
– Да ты что? — Улыбнулся Странник. — Прямо, так, и знал? Так еще ведь и не кончилось ничего. Все только начинается. — И подмигнул. Совсем как человек — весело и залихватски. Наверное, это Осси до конца и добило. В том смысле, что идиотизм ситуации, и сама ее полная невероятность, были лучшими свидетельствами того, что все это с ней на самом деле происходит.
Все-все… И то, что она по ступеням небесным, аки по земле прошлась-прогулялась, и то, что в конце пути подругу свою давнюю мечом к полу пригвоздила и даже не поморщилась, и то, что за это ей награда неслыханная выпала, и, вот он перед ней — во плоти и наяву, что называется, — живой бог, Пресветлый Странник…
В общем, — голова кругом…
А он стоял, смотрел на нее и улыбался. И, кажется, все до последней мысли-терзания ее на ладони держал и насквозь видел. Да так и было на самом деле. А от улыбки его — ничуть не насмешливой и не глумливой, а простой и доброй становилось легко и свободно. Ну, во всяком случае, легче. И, действительно, верилось, что не так все и плохо, а будет еще лучше, и все, и вправду, только начинается.
– А…
– Знаешь, что… — Странник в один миг стал серьезным. — Давай, все вопросы и разговоры потом. И про тебя, и про Эйриха, и про Мея, и про Слезу, и, вообще, про все-все-все… Обо всем поговорим, все обсудим. Только потом. Спешить нам некуда: ты уже здесь, а я… Ну, а я этой встречи давно уже жду, так что еще немного вполне выдержу.
– Ждете? — По-идиотски вопрос прозвучал, ну, да Осси это уже все равно было.
– Конечно, — усмехнулся Странник. — А то кто б тебе дал так далеко забраться-то? Я, между прочим, этот круг не одну сотню лет замыкал. Так что то, что мы встретились — это не случайность и не везение, а скрупулезно высчитанная и тщательно спланированная неизбежность. Но, давай, и об этом тоже потом… Под хороший ужин и доброе вино.
Осси стояла и ушам своим не верила — сколько нового на нее разом свалилось. А тут еще ей, вроде, и свидание назначили. И кто? Странник Пресветлый! Кому скажешь — не поверят…
Странник усмехнулся, и от этого Осси совсем нехорошо стало. А он, будто и не заметил ничего и, как ни в чем не бывало, продолжил:
– Так, что, давайте, вы пока отдохнете, в себя придете, а вечерком — пожалуйте, к ужину и разговору.
Тон его возражений не допускал. Да и кто, интересно, попробовал бы ему возражать? Уж не леди Кай — это точно! Даже хилависта, у которого всегда в запасе десяток-другой особых мнений на любой счет имелся, и тот — за благо промолчать счел. А, в общем, и правильно: с богами, тем более живыми, шутить и спорить — себе дороже выходит…
Странник, тем временем, подхватил леди Кай под руку, и нежно, так, ласково, но очень настойчиво увлек за собой к дверному проему. Подальше от крови, и поближе к неземной красоты залу. Сияющему и великолепному.
– Ну, вот. Добро пожаловать в Светлый Предел. Кажется, именно сюда вы так стремились? — Не удержался от колкости спутник леди Кай, продолжая тянуть ее в глубь зала, мимо огромных, сияющих полуденным солнцем окон, мимо потрясающих скульптур и роскошного фонтана, а потом вверх по легкой, будто из света сотканной лестнице. Так до второго этажа и дотащил.
Правда, и Осси особо не сопротивлялась, всецело положившись на своего спутника, который, похоже, тут себя как дома чувствовал. Хилависта тоже не спорил и пыхтел сзади исправно, стараясь не отстать, но и по сторонам глазеть при этом тоже не забывал. Похоже, что от первого шока, связанного с новым их знакомым, он уже оправился полностью и теперь начинал потихоньку осваиваться.
– Вот здесь и отдохнешь, — Странник остановился у высокой белой с золотом двери, распахивая ее в просторную роскошную комнату. — И мысли свои, и себя в порядок приведешь, а вечерком увидимся.
Буднично это прозвучало, словно каждый день Осси вмести с богами ужин вкушала. Но сил удивляться уже не было.
– А ты, малыш, — Странник повернулся к Ташуру. — Давай, сюда. — И, сделав пару шагов, открыл следующую дверь, ничем, впрочем, от предыдущей не отличающуюся.
– Я — не малыш, — буркнул хилависта. Выходит: освоился уже. — Тоже мне малыша нашли… Да мой малыш, если хочешь знать… — тут он вспомнил, по всей видимости, кому дерзит и прямо на полуслове заткнулся. Так, насупившись, в отведенные покои и закатил.
– Я буду на террасе. Это — вон там, — Странник махнул рукой, указывая в сторону лестницы. Видишь дверь?
Осси кивнула.
– Вот и хорошо. Как отдохнешь, так и приходи. И не торопись… В Светлом пределе время значения не имеет.
– Как это? — Не поняла Осси. — Что значит не имеет?
– То и значит. Его тут просто нет, и не важно сколько ты пробудешь в этой комнате, но когда б ты оттуда не вышла, окажется, что мы с тобой только что расстались. Так что ни ты, ни я соскучиться не успеем. А посему и не торопись.
– Я поняла, — кивнула Осси. — Благодарю вас.
Странник внимательно на нее посмотрел, хотел, вроде, что-то сказать, но передумал и, развернувшись, направился в сторону лестницы, а Осси осталась около двери, пытаясь разобраться в своих ощущениях.
Не очень-то это у нее получалось…
Вроде, только-только как со Странником попрощалась, а рядом его уже не было, да и за окнами плескались ранние сумерки. Вроде как и в отведенные ей покои она еще не входила, а чувствовала себя уже замечательно: и отдохнувшей и даже, вы не поверите, выспавшейся.
Это уж не говоря о том, что тело ее, пропаренное и вымоченное в горячей ванне, а после еще и растертое чем-то расслабляющим, просто пело от счастья, а сама она благоухала какими-то невероятными духами, источая вокруг совершенно незнакомый, но очень приятный аромат. Терпкий и немного кружащий голову.
Прическа тоже была в порядке. Ничего особенного, но волосы по сторонам, как солома у деревенского пугала больше не торчали, а лежали ровно, аккуратно ниспадая на плечи.
Мало того. Не было на ней ни привычного, но здорово потрепанного уже комбинезона, ни тяжелых, но незаменимых в походе ботинок. Вместо них на ногах красовались шикарные туфли на высоком каблуке, а сама она была упакована в совершенно потрясающее платье, которое струилось по ней золотой волной, гладко облегая, и подчеркивая каждый изгиб ее стройного тела. Оно казалось бы простым и почти строгим, если бы не разрез — длинный, чуть не до пояса, обнажающий стройную точеную ножку целиком и полностью. Совершенно убойным наряд этот был, и даже, выйди она к ужину голой, эффект бы, наверное, слабей оказался…
И это все при том, что ничего она не помнила. Ни ванны с благовониями, ни сна, ни как одевалась, ни как волосы расчесывала. Вообще ничего. В общем, налицо было полное несоответствие воспоминаний и ощущений, и это здорово, надо сказать, раздражало. Так, что голова кругом шла, а с таким раздвоением впору было в приют для дураков собираться.
«Сказали же тебе, что времени тут нет, — голос Ходы оказался тем якорем, который удержал сознание, дрейфующее в сторону бесконечного самокопания ничего общего с психоанализом не имеющее. — Так, что лучше не заморачивайся. Прими, как данность, и пойдем к ужину. А там и вино, и ответы на все вопросы».
Золотые это слова были, а потому Осси сочла за благо этому мудрому совету последовать. Тем более, что других подходящих идей у нее не нашлось.
Терраса оказалась небольшой, полукруглой и почти полностью нависающей над бездной. Позолоченные засыпающим солнцем облака плыли где-то под ногами. Медленно и величаво, как огромные корабли с широкими раздутыми парусами. Их ждали далекие страны, лежащие в запредельной дали, и не было им дела ни до Осси с ее сумятицей в голове, ни до хилависты со Странником, которые раскладывали партию в серклеш на небольшом специально приспособленном для этого важного дела столике.
Сам хозяин при этом возлежал на горе белоснежных атласных подушек, а хилависта метался вокруг, что-то горестно бормоча себе под нос, но при этом, похоже, выигрывал. Во всяком случае, насколько Осси могла судить, хотя особо она в этой игре не разбиралась и за ту пару партий, что довелось ей когда-то сыграть, успехов особых не добилась.
Но, как бы то ни было, а изящных фигурок, выточенных из какого-то черного очень красивого, но непонятного камня у Ташура оставалось раза в два поболее, да и теснили они остатки золоченой армии, принадлежащей Страннику, вполне ощутимо.
– А мы, вот так, — хмыкнул Ташур, и черное его воинство тут пришло в движение, сжимая кольцо вокруг золотого ковчега, и разнося в пыль жалкие остатки его обороны. — Что скажете, минсир?
– Скажу, что в твоем лице мы потеряли великого полководца, — От таких его слов Ташур аж радужными пятнами пошел — до того ему приятно стало.
Признав, таким образом, свое поражение, Странник смахнул с доски фигурки, легко поднялся и повернулся к леди Кай.
– Я смотрю — отдых тебе на пользу пошел. Прелестно выглядишь.
– Спасибо, минсир.
Странник, как и Осси успел переодеться, и хотя изменения эти были не столь разительны, выглядел он сейчас намного импозантнее и… строже.
Темно-синюю рясу брата Эйриха он сменил на просторный черный балахон, с золотой вышивкой, и это сделало его серо-зеленые глаза чуточку темнее и намного загадочнее.
К слову, если судить по тому немногому, что леди Кай тут увидела, воплощенный бог, вообще, к черно-золотистой гамме сильно тяготел. Тут тебе, и набор для серклеша был, и мантия его к ужину приодетая, и сервиз на столе, выполненный все в тех же цветах, да и платье, что леди Кай, то ли сама — то ли нет, выбрала…
Одним словом — стиль и гармония…
Сам облик Странника тоже немного изменился, хотя и не сильно: чуть покороче и поаккуратней стала бородка, и волосы, хоть и длинные, были тщательно вымыты и расчесаны.
И надо сказать, что в этом новом своем виде, на Эйриха он походил чуть меньше. Как старший брат, или просто близкий родственник, но — не одно лицо, во всяком случае. И это леди Кай, честно говоря, больше устраивало. По крайней мере, не приходилось над собой каждый раз усилие делать, чтобы вспомнить кто перед тобой, и с кем ты разговоры разговариваешь.
– А скажите, минсир…
– Да?
– Вы говорили, что время тут в Светлом Пределе не движется. Что оно, как бы, спит…
– Так и есть.
– А как же он? — Осси кивнула на хилависту. — Вы тут, похоже, давно уже развлекаетесь.
Странник качнул головой:
– Ну, не то чтобы давно…
– Но судя по его лучезарному виду, — Осси улыбнулась Ташуру, — Он у вас уже не одну партию выиграл.
– Не одну, — согласился Странник. — И даже скажу тебе по секрету: не две.
– А как же время? Почему оно для него не остановилось?
– Увы, — вздохнул Странник. — Но на него это не действует, Он живет в своем мире и по своим законам, и наше с вами время над ним не властно. Такова уж его природа. Его сила или проклятие — это уж как вам будет угодно…
Понятней, надо сказать, не стало, но Странник, посчитав эту тему исчерпанной, проводил ее к столу.
А стол был хорош. Достаточно сказать, что только для Ташура пять или шесть разных рыбин зажарено было. Причем, одна — другой больше.
Он, бедный, аж в лице переменился, когда всю эту роскошь увидел. А потом еще долго метался между ними, обнюхивая, облизывая, и пытаясь определиться с какой же ему начать. Потом, правда, поуспокоился и начал их уничтожать по очереди, методично продвигаясь слева-направо. И настолько он этим своим любимым делом поглощен был, что даже глаз не поднимал и в разговор почти не встревал, позволив ему протекать без его — хилавистиного — участия.
А он и протекал. Под неспешную перемену блюд, под терпкое вино, и под дрожащее пламя свечей, расставленных по всей террасе.
– Я знаю, что у тебя ко мне много вопросов, — начал Странник, едва пригубив, из своего бокала. — Поэтому прежде, чем я расскажу, зачем и почему ты здесь, давай сначала проясним, все, что тебя волнует, беспокоит и тревожит.
Глаза его при этом больше не улыбались и не смеялись, да и сам он выглядел достаточно сдержано, чтобы не сказать: холодно.
Осси ковырнула вилкой какую-то диковинную птицу под приторным фруктовым соусом и задумалась: с чего начать. Вроде, действительно, и вопросы были, и много непонятного тоже, но вот выбрать, что-то самое главное, никак не получалось.
Странник молчал и терпеливо ждал, не сводя с нее зеленых своих глаз, и под взглядом этим Осси чувствовала себя вдвойне неуютно.
Наконец она решилась:
– Эйрих… Расскажите мне про Эйриха.
«Не с того ты начинаешь», — прошипела Хода.
И тут же, словно вторящее самой себе эхо прошептала:
«Не с того …»
«Почему?» — Удивилась Осси. Вся эта история с Эйрихом и без того волновала ее очень сильно, а теперь — в свете новых событий и откровений — она вообще непонятной становилась.
«Потому, — проворчала Хода. — Потому, что поважнее вопросы есть».
«Потому, что поважнее вопросы есть», — подтвердила Хода, соглашаясь сама с собой.
«Про Слезу, например, или про посох… Ты где-нибудь тут посох видишь?»
«…Слезу… посох…», — слова и фразы Ходы наползали друг на друга, смешиваясь в какую-то чушь и полную нелепицу.
«Я, вот, например, не вижу…» — продолжал звучать в голове тихий вкрадчивый голос.
«…не вижу…»
«И не уверена, что он, вообще, существует».
«…не уверена, что … существует».
– Все! — Заорала Осси. — Все! Хватит! Помолчи! Ты, что мне теперь все по два раза повторять будешь? Я, типа, с первого вообще ничего не понимаю?
Ташур тихо хихикнул и вознамерился было что-то сказать, но наткнувшись на холодный взгляд интессы, отвернулся к тарелке, и, урча от удовольствия, отгрыз огромный кусман рыбины, который тут же принялся старательно пережевывать.
«Я ничего не повторяю», — возразила Хода.
«…ничего не повторяю», — подтвердила она.
«Я схожу с ума, — подумала Осси. — Нет. Не схожу… Я уже сошла…» — ей стало по-настоящему страшно, и она готова была просто разрыдаться, но в этот миг увидела глаза Странника. Веселые, смеющиеся и озорные.
А он, встретившись с ней взглядом, расхохотался по-мальчишески звонко, отставил в сторону бокал, который все это время покачивал из стороны в сторону, и накрыл лежащую на столе руку леди Кай своей широкой и неожиданно жесткой ладонью.
– Все в порядке. Не переживай. С ума ты не сошла, и, вообще: все хорошо. Все нормально, — он еще раз усмехнулся, будучи не в силах удержать, переполнявший его хохот. — Прости меня за эту маленькую мистификацию. Не смог удержаться…
– О чем ты… вы? — пролепетала Осси.
– О Ходе, — Странник смог наконец перебороть распиравшее его веселье, хотя лукавые искры в глазах все еще продолжали тлеть и достаточно было, похоже, самой небольшой малости, чтобы они вновь разгорелись. — Прости… Ты ведь о Ходе не все знаешь? Она ведь не говорила, откуда взялась, где появилась…
– Ну, как… — пожала плечами Осси. — Знаю. Она всегда в нашей семье была.
– Вот, прямо, всегда? — Улыбнулся Странник, и смешливые искры в его глазах заплясали живее.
– Ну, да… — Осси никак не могла взять в толк, к чему он клонит. — Как ее мой пра-пра-пра… ну, в общем, далекий мой прадед из Каниффа привез, так она у нас по наследству и передается. Когда малыш в семье нарождается, то на вторую свою годовщину, он ее и получает. Сначала, как игрушку, конечно, блестящую и забавную, а потом уже…
– Это понятно, — отмахнулся Странник. — А откуда ее предок-то твой выкопал?
– Не знаю, — пожала плечами леди Кай. — Купил где-то… Как украшение. Жене своей в подарок. Она как раз родить должна была, а он тогда домой возвращался… Он капитаном был. Вот и купил в подарок. Он тогда еще не знал ничего про то, что это Страж и, что магия… Это уже потом разобрались. Да и то не сразу. Сынку его тогда уже лет десять стукнуло. Или двенадцать. А, может девять… Не важно. В общем, тогда только…
– Купил, значит… — повторил Странник, и удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Он, похоже, каждый миг этого расчудесного разговора смаковал. Даже про вино свое позабыл — как отставил бокал, так и не прикасался больше. — А, что с ней раньше было, до того, как он ее купил, ты знаешь? Или она не рассказывала?
Осси пожала плечами.
– Да, нет, вроде… Не рассказывала… Да она и сама уже, наверное, не помнит. Это же давно было…
– Да? А когда, примерно, не знаешь?
– Когда? — Осси наморщила лоб. — Ну, не скажу точно, но, по-моему, лет, так, тысяча двести… может, тысяча триста тому назад. Плюс-минус. Точно не помню, но можно у нее спросить…
– Не надо, — Странник жестом остановил леди Кай. — Не надо ее ни о чем спрашивать. И вообще это — не суть. Важно, что это очень и очень давно было…
– Давно, — согласилась Осси. — Так, я и говорю…
– А еще важно, что про то, что с ней раньше было, — до того как предок твой ее купил, — ты ничего не знаешь.
Осси пожала плечами:
– Не знаю, и что?
– Сними-ка ее.
Осси пристально посмотрела в его зеленые глаза, ничего там не прочитала и не поняла, но все же подчинилась. Хотя и без особого энтузиазма.
Тихо звякнули распрямившиеся кольца, и золотистая змейка улеглась на скатерти, подняв свою переливающуюся всеми цветами радуги головку, и уставившись на Странника немигающими рубиновыми глазками. Словно во сне замерла.
– Отлично!
Странник рассматривал Ходу долго и с видимым удовольствием. Причем, смех в глазах его угас и растаял без следа, и смотрел он на Стража леди Кай очень серьезно и даже, вроде как, с грустью. Как на старого друга. Даже пальцем нежно так, аккуратно по чешуйкам погладил. И та, что характерно, против ничего не имела…
– Здравствуй, Хода, — тихо прошептал он, склонившись прямо к ее голове. — Я рад тебя видеть снова.
«Здравствуй», — услышала Осси, и тут же еще раз:
«Здравствуй».
– Опять! — Простонала Осси. — Опять началось!
Странник оторвался от Ходы и глянул на леди Кай. Прямо в глаза. И ее как душем холодным окатило. Она словно с невероятной, немыслимой высоты рухнула в глубокое зеленое озеро и теперь тонула в нем не в банально-фигуральном, а в самом прямом смысле этого слова. Сверкающая далекими неверными огнями темно-зеленая бездна манила, звала и ждала, и леди Кай падала и падала вниз, на дно, которого не было и быть не могло…
– Осси!.. Осси!.. — Она очнулась от наваждения, но ей потребовалось еще немного времени, чтобы прийти в себя окончательно и стряхнуть с себя остатки дурмана.
– Все в порядке?
– Да, — кивнула она. — Простите. Не знаю: что это на меня нашло…
– Ничего, — Странник смотрел на нее внимательно, пристально, но… как бы, сдерживая себя. В полсилы, если можно, так выразиться. — Ничего… Так, вот: Хода… — Он закатал рукав черного своего балахона, и леди Кай увидела золотистую змейку, обвившую его руку чуть выше локтя, тремя такими знакомыми кольцами.
– Знакомьтесь, — улыбнулся Странник. Правда одними только уголками губ он это сделал, глаза же продолжали неотрывно следить за леди Кай. — Это — Хода.
Хода номер два развернула свои кольца, и так же точно звякнув, как та первая — до нее, — улеглась на скатерть.
Нос к носу.
Они лежали совершенно неподвижно и были абсолютно, — как две капли воды — одинаковы. Разве, что Оссина чуть постарее и потусклее выглядела. Хотя, может быть, это просто свет так падал.
– Ох, и не хрена себе… — хилависта, оторвавшись от рыбы, и, заглянув на стол одним глазком, тут же выразил общее мнение. Причем, сделал это как всегда очень кратко и емко. — Вот оно значит как…
– Именно так, — кивнул Странник. — Вот это я и хотел вам показать. Так что ты, дорогая моя не переживай, и за душевное свое равновесие не волнуйся. Все у тебя в порядке, а их действительно две, и потому они тебе обе и отвечали.
– Две? — Осси переводила взгляд с одной змейки на другую, но в голове это, похоже, все равно не укладывалось.
– Ну, строго говоря, не две, а одна, но на данный момент, перед нами, как бы, две.
– Что? — Застонал хилависта. — Так сколько их все-таки? Две или одна? Что по мне — так и одной через чур много было…
– Одна, — Ответил Странник. — Но в двух своих временных воплощениях. Вы помните, надеюсь, что Ступени…
– …затеряны во времени, — прошептала Осси.
– В самую точку, — кивнул Странник. — Именно так. А посему: обе они есть суть — одно и то же. С той лишь разницей, что та, которую ты сюда принесла — на тысячу шестьсот шестьдесят пять лет постарше моей.
– А как… А что… Ну, ничего себе! — У хилависты аж слова закончились. Да и у Осси, честно говоря, их тоже не сильно много было, да к тому же еще и дыхание перехватило, а потому она тупо хлопая глазами смотрела, смотрела, и смотрела на двух своих Ход, и, казалось, что конца и края этому ее ступору не будет.
– А чего они… какие-то… дохлые? — Хилависта все-таки первым оклемался. — Не шевелятся даже…
– Дохлые? — Странник потянулся за бокалом. — Это, наверное, оттого, что они обе тут одновременно оказались. И, тем самым, нарушили причинно-следственную зависимость. Но это мы сейчас поправим, — с этими словами он ловко подцепил свою змейку за хвост, и раньше чем Осси успела даже осознать, что он собирается делать, швырнул ее за перила, огораживающие террасу.
Прямо вниз.
В ночное небо, распростертое у них под ногами.
– Вот и все, — он улыбнулся и чокнулся со стоящим на столе бокалом леди Кай. — За Ходу! — После чего сделал большой-пребольшой глоток. С чувством и видимым удовольствием.
Хода шевельнулась, а потом повернула голову к леди Кай:
«Все в порядке?»
– Да, — шепнула Осси. — Все хорошо. — И накрыла Стража рукой.
Хилависта хмыкнул и вернулся к прерванной своей трапезе, справедливо рассудив, что фокусы закончились, и на ближайшее время ничего лично для него интересного не предвидится.
– А теперь, давай, я тебе расскажу, что дальше будет, — Странник вновь отставил бокал и принялся нарезать бледно-розовое мясо, утопающее в ярком желтом желе. — Кстати, попробуй, — обратился он к леди Кай. — Тебе должно понравиться. Необыкновенный вкус. Потрясающее сочетание невообразимо-острого и приторно-сладкого.
– Спасибо, — кивнула Осси. — Острого мне что-то сегодня не очень…
– Ну, как знаешь, — хмыкнул Странник, с удовольствием отправляя в рот небольшой кусочек. — Но зря, — много теряешь. Уж поверь.
Осси кивнула:
– Верю.
– Так, вот… Дальше… Дальше, через три дня Ходу найдет на отмели серого моря малыш по имени Хааль. Найдет и принесет домой. Семья у них очень бедная — концы с концами еле сводит, да и то не всегда, так что золотой браслет придется очень кстати, и отец мальчугана через несколько дней соберется в ближайший городок, где и продаст находку в одной из лавок за восемь золотых. То есть, в общем-то, за бесценок, но и тому будет безумно рад, потому что по их меркам восемь золотых это — целое состояние. И, кстати, говоря, с этого момента дела их потихонечку пойдут в гору…
Осси слушала, затаив дыхание, и глаз со Странника не сводила, а тот прервался на миг, чтобы хлебнуть вина и продолжил:
– Купец, купивший Ходу, и ничего о свойствах ее необычных естественно неподозревающий, распознает в ней вещь старинную и очень ценную и позже перепродаст караванщику, отправляющемуся в Таир. И понятно, что не за восемь даиров он ее уступит, а подороже…
– А за сколько? — Перебил его хилависта. Похоже, что вопрос ценности совершенно бессмысленной, с его точки зрения, Ходы, его вдруг сильно заинтересовал.
– За сто сорок шесть, если это так важно, — усмехнулся Странник, — и за три щепотки хастана. Так что, не переживай: он не прогадает.
– А я и не переживаю. Понятно, что купец своего не упустит.
– Вот именно, — кивнул Странник. — В Таире Хода сменит еще несколько хозяев, и в конце концов попадет к послу мирийского халифата, который через полгода доставит ее к себе на родину и там преподнесет халифу Беш-Дорану в качестве дара, как редкую заморскую вещицу. Халиф подарок этот благосклонно примет, но посла это, правда, все равно от гнева его в дальнейшем не убережет, и через четыре года ему отрубят голову…
– За что? — Поинтересовался Ташур.
– Воровал, — усмехнулся Странник, — а может просто сказал чего не то.
– Как всегда… — хилависта понимающе вздохнул и вернулся к рыбе.
– В сокровищнице халифа Хода пробудет без малого двести лет. Периодически она будет извлекаться на свет, украшать собой смуглых мирийских наложниц, а потом снова пылиться в забвении в темных закрытых сундуках среди золотых монет, роскошных доспехов, кривых мечей с золочеными эфесами, усеянными драгоценными камнями, и, выточенных из яшмы фигурок древних богов.
«Бедненькая», — подумала Осси.
– Вовсе нет, — возразил Странник, для которого мысли леди Кай тайной никакой, похоже, не являлись. — Не бедненькая. Все это время Хода будет всего лишь обычным браслетом, никакими магическими свойствами не обладающим, а все ее способности будут спать, до той самой поры пока она не окажется у твоих предков.
– Ну, а дальше-то чего? — вопросил хилависта. — Ну, побудет она у наложниц… Ну, поваляется в сундуке… А потом?
– А потом потомок Беш-Дорана Светоносный халиф Асар-Салим отправит Ходу в числе прочих украшений и диковин в дар королю Гесету III, в надежде заключить с Гелриядом союз против все чаще поднимающего голову и набирающего все большую силу соседа — Симурской империи. Но корабль, перевозящий посольство и ценный груз, до цели так и не доберется, потому что на четвертый день плавания будет взят на абордаж пиратской шхуной. Союз с Гелриядом так и не будет заключен, а еще через двенадцать лет мирийский халифат покорится армии Фердиха VII и станет девятой провинцией империи, солнце которой, впрочем, тоже со временем закатится. Но это произойдет не скоро — еще лет эдак через четыреста с лишним…
– А Хода?
– Хода, как доля добычи, попадет в руки одного из пиратов, который через пару месяцев, спустит ее и все свои деньги в одном из кабаков Каниффа. А еще через полгода в одной из портовых лавок она будет выкуплена капитаном Зердом Кай Шареттом, направляющимся домой в Фероллу… Вот, собственно, и все. Дальше ты уже знаешь… — Странник замолчал и удовлетворенно откинулся на спинку кресла.
– Ничего себе… — Осси была потрясена. Да, и вправду, — кто бы подумать мог, что Хода когда-то принадлежала Страннику и, что у нее такая богатая история? А сколько еще недосказанного осталось…
Осси задумалась.
– А почему она…
– Почему про меня не говорила? — Усмехнулся Странник. — И про наши с ней дела-подвиги не рассказывала?
– Да.
– Да потому, что она ничего этого больше не помнит. И ни ей, ни тебе про то, что раньше было, знать совсем не обязательно. Вполне достаточно того, что я тебе рассказал и, что такой подарок сделал, а остальное… — Странник развел руками, — не вашего, как говорится, ума дело.
Обидный это был ответ. Да и глаза Оссиного собеседника при этом блеснули как-то чересчур холодно, словно две зеленые льдинки. И это как отрезвляющий душ было, — а то она за всеми этими историями и любезностями уже и забывать стала с кем общается и с кем за один стол присела. Но, впрочем, больше ее другое поразило:
– Подарок? Хода — это подарок?
Странник кивнул:
– Конечно. А ты как думала? Что это все случайность?
– Ну… — протянула Осси.
– Нет. Не случайность. На случайность это никак не тянет. Для такого стечения обстоятельств слишком мала вероятность. Так, что все это — часть большого и сложного плана.
«Он прав, — подала голос, молчавшая до сих пор Хода. — Вероятность такая, что за количеством нулей и единицы-то не видно».
– Какого плана?
– Плана, по которому ты здесь… Но ты, вроде, про Эйриха вначале хотела…
А Осси уже не знала даже, про что ей больше не терпится. От всего этого голова уже кругом шла.
– Подожди ты про Эйриха, — снова встрял хилависта. Никак он, видно, успокоиться не мог. — Так я так и не понял: сколько Хода-то в конце концов стоить стала?
– Кто о чем… — усмехнулся Странник. — За все это время, — а это почти двести семьдесят лет — Хода сменила семнадцать хозяев, это, конечно, если предков ее… — он кивнул на леди Кай, — не считать. И выручили они за нее в общей сложности около двух тысяч даиров.
– Это сколько? — Не понял Ташур.
– Примерно восемь с половиной тысяч лидов.
Ташур аж поперхнулся, закашлялся и даже, вроде как, подсдулся немного от такого известия. В уме его эта мысль явно не умещалась, и из колеи мирнотекущего пиршества выбила надолго.
– Так, вот… Про Эйриха… — продолжил Странник. — Тут все намного сложнее, и, честно говоря, — намного печальнее…
Осси собрала всю свою волю и закусила губу.
– Брат Эйрих был среди тех, кто принял на себя первый удар там на лестнице. Одним из первых он и погиб. Он не был героем, не был ни очень смелым, ни каким-то, там, невероятно ловким. Он был просто тихим хорошим человеком, но оказался в не лучшем месте и совсем не в лучшее время. А ни сил, ни веры, чтобы противостоять тому злу, что захлестнуло его обитель у него не нашлось. И умер он за два дня до твоего прихода…
Леди Кай сидела неподвижно, как изваяние, и молча, стиснув зубы, ждала, что он дальше скажет.
– В общем, к тому моменту, как вы в обители появились, он был давно и безнадежно мертв. Безнадежно, но не безвозвратно…
– И вы его вернули… — Прошептала Осси.
Странник вздохнул.
– Вернул. На время…
– Как это? — У хилависты от удивления даже кусок рыбины изо рта выпал. — А разве так бывает?
– Всяко бывает. Если со смертью договоришься.
– Со смертью? — Ташур перестал жевать, и так и застыл с открытым и набитым рыбой ртом. — Это как?
Осси молчала, судорожно сжимая бокал, — того и гляди лопнет.
– Как договорился? Обычно, — Странник пожал плечами, и по нему видно было, что для него с чьей-то смертью договориться — дело, действительно, совершенно обычное. Настолько, что даже объяснить это толком невозможно. Вроде, как для других дышать или глазами хлопать. — Нужен мне кто-то был, чтобы к тебе поближе оказаться, вот я его и выбрал. Очень уж хотелось мне глянуть, какая ты на самом деле…
– На самом деле? — Вспыхнула Осси. — Что вы имеете в виду?
– Ну что, ты… — махнул рукой Странник. — Ни в коем случае!.. Я имел в виду бой, магию — все такое… А это… — он даже смутился, похоже, немного, — Это, вообще как-то само собой получилось.
– Ага, — хмыкнул хилависта. — Само… Как же.
– Так!.. — В голосе Странника звякнул металл. И одного только этого слова, подкрепленного тяжелым взглядом, было достаточно, чтобы хилависта как-то разом поскучнел, посерел и опустил глаза.
– В общем, Эйрих, которому положено было закончить свой жизненный путь еще до твоего в обители появления, был ненадолго воскрешен и еще немного протянул. При моем разумеется вмешательстве. И был он при этом самим собой, лишь отчасти являясь моими глазами, ушами и руками…
– И еще кое-чем… — не выдержал хилависта. Ну, никак не сдержать ему бесов своих было. Даже в такой момент и даже перед фигурой, чье могущество многократно превышало всех ему известных колдунов и магов.
А Странник только отмахнулся от него:
– Помолчи уже… — и хилависта задергался, как ужаленный, мыча что-то неразборчивое.
Осси глянула на него и обомлела: надувшийся и багровый от натуги шар, телепался из стороны в сторону, выпучив глаза, и силился что-то сказать, но никак не мог по той простой причине, что рта у него больше не было.
Совсем.
Глаза, нос, уши — все на месте, а вместо рта — гладкая ровная кожица и все…
В другой момент Осси захохотала бы от такой замечательной проделки, а если бы умела, то и сама бы… Давно уже…
В другой, но не сейчас. Сейчас ей не до смеха было.
– Оставьте его, — попросила она. — Он будет молчать.
В подтверждение ее слов хилависта замычал еще пуще прежнего, морща лоб и часто-часто моргая. А потом из глаз его, широко распахнутых в неподдельном ужасе, полились слезы. Огромные и прозрачные.
Вот только на Странника это впечатления никакого не произвело. Как и слова леди Кай, впрочем.
– Сиди тихо. А будешь дергаться — пожалеешь, — бросил он сквозь зубы, даже не посмотрев на несчастного хилависту.
Ташур притих, — видно, поверил в то, что еще хуже может быть, и дергаться перестал. Даже глаза прикрыл, и теперь мирно лежал на полу рядом с расставленными вокруг блюдами с недоеденной рыбой, мелко трясся и тихо-тихо поскуливал.
А Странник сделал маленький глоток вина, и поднял глаза на леди Кай.
– То, что случилось тогда… Это, скорее, ваше с Эйрихом, чем наше с тобой… После воскрешения он был самым обычным и абсолютно нормальным человеком. С обычными, присущими всем, чувствами, эмоциями, и желаниями. И все, что он говорил, делал и желал — это от него шло. От души и сердца. И я тут абсолютно не причем. Все, что мне нужно было — это еще раз приглядеться к тебе и посмотреть, как ты принимаешь решения. И не более. Да, все это время я был рядом и наблюдал. Слушал, смотрел и делал выводы. Но не во что не вмешивался…
– Ладно. Все. Проехали… — Осси смахнула слезу, и постаралась сделать это незаметно. Но разве может что-то от бога укрыться? Тем более, когда он напротив тебя, за столом… — А почему…
– Да?
– Почему ты допустил, чтобы он умер? Не нужен стал? Увидел все, что хотел, и выбросил?.. Как сломанную игрушку?.. — Осси понимала, что зря она все это говорит, что несет ее, но остановиться не могла.
– Нет, — Странник вздохнул. — Не так…
– Не так?! — Выкрикнула Осси. — А как?! Как?..
«Прекрати! — Прошипела Хода. — Возьми себя в руки!»
Осси заткнулась, закусила губу и, пересилив себя, подняла глаза:
– Простите… Тяжело вспоминать… — она вытерла слезы и сделала большой глоток вина. Густой маслянистый напиток обжег горло, растекаясь внутри сладким огнем.
Осси поболтала бокал, рассматривая как сверкают и переливаются в нем отблески сотен свечей, а потом глянула на хилависту.
– Отпустите его. Не надо…
Странник кивнул и едва заметно шевельнул пальцем. Освобожденный от заклятия хилависта тут же откатил в сторону, пыхтя и отдуваясь. На Странника он даже смотрел — боялся, наверное, что взгляд его воплощенного бога на месте испепелит.
– Насчет Эйриха… — Странник снова положил свою ладонь на руку Осси и немного сжал ее. — Я не мог ничего изменить. Смерть не отпускает насовсем. Она просто отдала его мне на время. Вот и все… И время это вышло. Мне жаль… Но долги приходится отдавать. Иногда с процентами.
– И каковы проценты?
– Тебе не стоит знать, уж поверь мне. И грустить тоже не стоит. Смерть всегда приносит с собой скорбь, но на свой собственный лад она — самое естественное из того, что приключается с человеком. Эйрих упокоился с миром, избавившись тягот и печали, и, оставив добрую память в сердце твоем. О чем еще может мечтать человек?
– Я понимаю… — шепнула Осси. — Я все понимаю.
– Вот и хорошо, — улыбнулся Странник. — Ты справишься с этим. Непременно справишься. Я это знаю.
Осси улыбнулась. Правда, криво это как-то получилось, но лучше так, чем слезы лить и истерить, как последняя провинциальная дурочка.
– Наверное, справлюсь… Я вот, что еще хотела спросить…
– Спрашивай, — Странник потянулся за толстой пузатой бутылью и долил Осси вина.
– А зачем… Я хотела сказать: раз вы не Эйрих, а Эйрих… — она вздохнула. — А Эйрих не вы… Зачем этот маскарад? — Она повела рукой, показывая на Странника. — Зачем? Почему вы не выглядите сейчас как… как должны? Такой, какой вы есть на самом деле.
– Второе пришествие… — ответил Странник. — Именно это ограничивает меня. Ограничивает и сдерживает.
– Что «второе пришествие»? — Не поняла Осси.
– Я уже был в этом мире. Был и покинул его. А потому, если я еще раз появлюсь здесь в своем обличии, то мир этого просто не выдержит и погибнет. Ибо если бог возвращается, то он возвращается чтобы судить. Это и есть второе пришествие. Теперь понятно?
Осси кивнула:
– То есть, в своем обличии нельзя, а если не в своем, то можно?
– Ну, да, — Странник улыбнулся. — Маленькая такая лазейка оставлена. На всякий случай.
– А как же… Вы ведь, вроде, как не ушли еще, раз мы тут с вами… на Ступенях. Так что мешает?
Странник покачал головой.
– Нет. Это с моей точки зрения, я еще никуда не уходил, а с твоей — Исход был тысяча шестьсот шестьдесят лет тому назад. Не забывай, про то, что Ступени во времени затеряны. Так что, то, что здесь происходит — сильно зависит от точки зрения. И то, что для меня ты — гостья из будущего ничего ровным счетом не меняет. Примерно, как для тебя подруга твоя… Ты ведь заметила, что старше она стала, при том, что когда-то давно вы погодками были… Заметила?
Осси кивнула:
– Заметила, только в толк не могла взять, почему так.
– А потому, что она для тебя тоже из будущего твоего. Как ты для меня. Она к тебе навстречу, спустя пятнадцать лет отправилась, как ты за Слезой из Фероллы вышла.
– Пятнадцать?
– Пятнадцать, — кивнул Странник. — Ну, если совсем уж точным быть: четырнадцать лет и семь месяцев…
– А почему?
– Потому что ее Апостолат послал, чтобы тебя остановить. Чтобы встречи нашей вот этой с тобой не было. А послал он ее, когда совсем ему уже туго стало. Когда ты слишком близко уже к ним и к древним тайнам их подобралась. Понятно?
– Понятно… — хотя, если честно, то в голове у леди Кай какая-то сумятица была. Вроде, как и понятно все, но тут же мысли начинали путаться во всех этих временах и пришествиях… Первых и вторых, тех, что сейчас, и тех, что из будущего.
– И часто вам… В смысле, часто вы сюда приходите? В чужом облике… — Про Ролинну — подругу свою давнюю, ею же самой этим утром убитую, она уже и думать забыла. — Поважней тут проблемы и вопросы были.
– Случается. Особо много уже не изменить, но кое-что по мелочам подправить можно. Кому-то путь указать, кого-то наоборот смутить… А там, глядишь, все и складывается.
– Смутить? Это как?
– Ну, по-разному можно… — Странник посмотрел на Осси поверх поднятого бокала, и глаза его снова смеялись. А в воздухе… В воздухе послышалась музыка. Далекая и прекрасная. И немного грустная. Словно последний лист осени…
– Какая знакомая музыка…
– Знакомая? — усмехнулся Странник, продолжая разглядывать ее сквозь бокал. — Это родилось однажды под влиянием момента… Ночь, красивая, почти обнаженная девушка, запах древних тайн, и всякая прочая сентиментальная чепуха…
Леди Кай застыла, как молнией сраженная. Она смотрела на Странника, силясь что-то сказать, открывая и закрывая рот, как выдернутая из воды рыба, но не могла выдавить из себя ни слова — ни полслова. А в воздухе, над густым ночным небом плыли, растворяясь вдали, чарующие звуки клавесина.
– Вы?! Это были вы?! Мастер Дисс это вы?
Странник кивнул:
– Я.
– Ничего себе! — Осси никак в себя прийти не могла. — Поверить не могу…
– А придется.
– Просто в голове не укладывается…
– Ничего. Уложится со временем, — успокоил ее Странник. — Главное, что цель того моего визита достигнута, и Слеза у тебя осталась.
– Это да, — согласилась Осси. — Только я так и не поняла, почему вы так не хотели, чтобы я ее Ордену отдала?
– Потому что Орден бы обрел новую силу — страшную, надо сказать, силу, а ты — не стала бы такой, как сейчас.
– Ну и что?
– Так в этом-то все и дело. Орден должен быть уничтожен… И сделаешь это ты.
– Я?!
– Ты — ты! И ради этого все и затевалось: и Хода, и Слеза, и Абатемаро со своими фантазиями, и еще много чего другого. Только ради этого!
