Глава 33

Я вернулась к себе и позвонила Максу.

– Дорогая, – сонным голосом отозвался приятель, – понимаю, что ты сгораешь от страсти, но я согласен на интим только после свадьбы, тщательно берегу свою честь. Извини, но таковы мои принципы.

– Приезжай в Брехалово завтра как можно раньше, – сказала я, – нашла нечто интересное.

– Говори скорей, – велел Макс.

Я вкратце изложила историю про сарай и музыкальную шкатулку, завершив ее фразой:

– Сейчас подожду, пока баба Нила заснет, и снова сбегаю в пристройку.

– Лучше не высовывайся, – приказал Максим.

– Хочу забрать записи, – ответила я.

– Завтра с утра вместе сходим, – не успокаивался Вульф.

– Отлично, – согласилась я, – спокойной ночи.

– Сладких снов, котик, – сказал Макс.

Я поставила трубку на зарядку и осталась сидеть в кресле, внимательно вслушиваясь в звуки сверху. Похоже, баба Нила затеяла уборку: у меня над головой шуршало, скрипело, скребло. Слава богу, надолго старуху не хватило, минут через тридцать воцарилась тишина.

Очень осторожно, тихо, словно бабочка, я всунула ноги в мягкие овчинные сапожки, накинула куртку и поспешила в сарай. У меня пропал даже намек на сон. Неизвестно, удастся ли утром незаметно слазить за книжечкой, лучше добуду ее сейчас. Правда, у меня нету ключика, он остался на шее у Игорька, но открыть запор не трудно. Надо только соблюсти осторожность и не задеть сигнальную систему бабы Нилы. Когда мы с Игорем заявились в сарай, я забыла про веревку с колокольчиками, но теперь буду внимательной.

Я вошла в сарай и медленно начала пробираться вдоль стены. Когда я достигла старого комода, входная дверь распахнулась, узкий луч света метнулся по полу. Очевидно, не одна я маялась сегодня бессонницей, нашелся еще один человек, решивший вылезти из теплой постельки в февральскую стужу. Но, в отличие от меня, старавшейся не привлечь ничьего внимания, неизвестный нагло попер вперед. Я села на корточки и попыталась втиснуться за развалины комода. Сейчас сюда прилетит баба Нила, и беспардонному вору, решившему спереть чужие запасы, мало не покажется. Любитель чужих консервов определенно привел в действие сигнальную систему, он ведет себя как боров в курятнике.

Но старуха не торопилась в сарай, может, она очень устала, заснула и не слышит истошного звона колокольчиков. Мародер же не спешил открывать подпол, он передвигал сундуки, перекладывал тюки и мешки, его явно интересовала не домашняя тушенка и не маринованные огурчики.

Внезапно сноп света выхватил из мрака сумку Нины.

– Иес! – не удержался от возгласа человек, его голос показался мне знакомым.

Грабитель расстегнул молнию, покопался в барахле, выудил коробку и поспешил к выходу.

– А ну положи! – заорала я. – Не сметь хватать чужое!

Свет погас, но я живо зажгла свой фонарь и стала осматриваться. Створка заскрипела. Забыв про сигнализацию, я ринулась к выходу, зацепилась ногой за доску, упала, но успела ухватить соперника за край куртки. Незнакомец попытался вырваться, но мои пальцы превратились в клещи. Я села на пол и изо всей силы дернула пуховик, тот неожиданно упал мне на лицо. Вор скинул куртку и сейчас удерет.

Боясь упустить мерзавца, я, не обращая внимания на все сильнее ноющую коленку, выскочила из сарая, увидела в свете луны, как в сторону забора торопится черная тень, и бросилась за ней. Неожиданно грабитель притормозил, схватил валявшееся у тропинки дырявое ведро и швырнул в меня. Меткостью преступник похвастаться не мог, ведро просвистело над моей головой, а я, воспользовавшись замешательством врага, прыгнула вперед и вцепилась в его свитер. Пару секунд мы стояли лицом к лицу, потом упали в снег.

– Отдай коробку, хуже будет, – пропыхтела я.

– Пошла на… – прозвучало в ответ.

Эту фразу сопроводил сильный удар в лицо. Последнее, что я помню, был голос Макса:

– Опаньки! Рад встрече.

Во вторник, около трех часов дня, я сидела в кабинете у Павла и слушала его шуточки.

– Жара на улице, – вещал Гладков, – солнце вовсю шпарит, разве не так, Лампа?

– Не так, – сердито отозвалась я, – за окном февраль, холод и ветер.

– Ой, правда! – засмеялся Павел. – Чего же ты в темных очках? Думал, я попутал чего, типа лето пришло, а я его и не заметил. Сними окуляры.

– Мне и так хорошо, – протянула я.

– Не стесняйся, – ободрил меня Гладков, – здесь все свои. Неудобно сидеть в темноте. Охо-хо! Тебе синий цвет к лицу! – заявил он, когда я сняла очки и явила свету бланш под глазом.

– На мой дилетантский, нехудожественный вкус, слишком темный колер, – задумчиво добавил Макс.

– Ниче, скоро пожелтеет, – оптимистично пообещал Павел.

– Блондинкам оттенок сочного лимона не идет, – зацокал языком Вульф, – лучше чуть розовый с голубизной.

Я снова надела темные очки и с достоинством произнесла:

– Фингал я заработала случайно, пытаясь задержать опасного преступника и сохранить улику. Кстати, Паша, если б не я, запихнул бы ты в тюрьму по обвинению в убийстве Маргариты Подольской Льва Георгиевича Райкина. Представляешь конфуз?

Как все мужчины, Паша терпеть не может вспоминать о своих ошибках. Еще неприятнее ему признать: Лампа-то оказалась права! Но куда деваться? На всякий случай я подбросила в костер дровишек:

– Поэтому имею полное право знать, что за информация содержалась в записной книжке. Еще раз подчеркиваю, блокнот обнаружила я. Я!

Павел поднял палец:

– Тебе просто повезло!

– Судьба посылает подарки лишь достойному, – подчеркнула я. – Кстати, Макс, спасибо тебе, ты очень вовремя приехал в Брехалово.

– Всегда готов, – приосанился Вульф.

– Странно, что ты вылетел из дома практически сразу после моего звонка, а не подождал рассвета, – продолжала я.

Максим лучезарно улыбнулся:

– Как только ты сообщила о своем согласии не ходить в сарай до утра, нежно проворковав: «Спокойной ночи», я сразу допер: ох, неспроста эта покорность, сейчас Лампа в пристройку попрет. Обуяло меня нехорошее предчувствие, я сел в шарабан, вдавил педаль газа и за полчаса до Брехалова долетел. Хорошо, ночью на шоссе пусто. А то бы сидеть тебе здесь сейчас с двумя бланшами и сломанным носом.

– Очень благодарна, – церемонно поклонилась я. – Так что в книжке?

– Все, – потер руки Павел. – Это записи Филиппа Медведева, они зашифрованы, но нашему спецу, Сергею Петровичу Когтеву, понадобилось меньше часа, чтобы разобраться с ними. На страницах описано, как Медведев следил за своими жертвами, вычислял кандидатуры, отбрасывал одних, вторых, третьих. Как, определившись с личностью «карты», составлял график ее передвижений.

– Там же он отмечал, как искал второго игрока, наверное, хотел его шантажировать, – перебил Пашу Максим, – но не преуспел, понял лишь, что с ним связывается Колян Рублев.

– Я удивилась, когда увидела, что Николай хочет украсть книжку, – сказала я, – меньше всего думала о связи этого недотепы с преступником.

– Ты сама ответила на незаданный вопрос: «Почему Николай ввязался в эту авантюру», – хмыкнул Паша. – Вся его жизнь – цепь неудачных попыток основать свое дело, две из которых – алкогольная и, если можно так высказаться, быдровая – разворачивались на твоих глазах. Но начну от печки. Филипп Медведев понимал, что может попасться, поэтому, желая оградить жену и детей от клейма «семья преступника», специально развелся, но еще больше он хотел заработать денег для излечения Илюши, вот и стал усиленно искать своего партнера, надеялся шантажировать того, кто предложил игру. Нина, похоже, была в курсе всех дел супруга. Естественно, никакой приятель по службе Медведеву не помогал, он нашел «работу» через Интернет, по электронной же почте связывался с посредником, им оказался Колян Рублев, сидевший в сети под ником «Мuichinа-1». Филипп по ай-пи-адресу вычислил интернет-салон, из которого отправлял послания Николай, последил за ним до дома, хотел понаблюдать за парнем дальше, но попался.

Затеявший игру богатей вышел сухим из воды, Филиппа осудили. Ясное дело, Нине такой поворот событий показался более чем несправедливым. Она очень внимательно прочитала записи мужа и решила продолжить слежку за посредником. Представляешь ее радость, когда она узнала, что Рублев сдает комнаты? Полагаю, Нина сразу после суда над Медведевым сообразила: ей не дадут жить в родной квартире соседи, весь дом знал, что Филипп арестован за убийства. Нина не хотела, чтобы Игорь и Леня узнали правду, надо было срочно уезжать. Кстати, небольшая деталь, выясненная лишь вчера. Силаева пыталась сдать свои апартаменты, ей очень нужны были деньги, запас, оставленный мужем, иссякал с каждым днем. После того как Нина оплатила пребывание Илюши в клинике, средств осталось совсем мало. Силаева обратилась в риелторское агентство, клиенты стали приходить в дом, но соседи не дремали, в особенности старалась одна из них, та, что жила с Ниной на одной лестничной клетке. Противная баба видела через «глазок», что появились очередные потенциальные съемщики, мигом выбегала на площадку и начинала причитать: «Ох ты господи! Несчастливая площадь! Тут убийца жил, его сейчас в тюрьме держат!» И как бы вы отреагировали на такое заявление?

– Вот дрянь! – не выдержала я.

Гладков пожал плечами:

– Дамочка не хотела, чтобы рядом появились жильцы! Очень понятное желание. Так Нине и не удалось найти съемщиков. Был лишь один выход: продать квартиру, а себе купить другую, в другом районе, где их никто не знает. Нина начала этим заниматься, но процесс шел медленно, народ не спешил приобретать апартаменты.

Николай Рублев много за проживание не просил, но даже заломи он несусветную сумму, Нина бы непременно к нему поехала. Жена Медведева (язык не поворачивается назвать ее бывшей) сообразила: ей выпал замечательный шанс поселиться в гнезде врага и наблюдать за ним изнутри. Силаева была полна гнева: значит, Валентина прокурор, а ее муж – пособник преступника? Ясно, почему Рублева так торопилась посадить Фила, боялась, что правда вылезет наружу.

Я подняла руку:

– Непонятно.

– Да? – озабоченно вскинул брови Гладков. – Что именно?

Я откашлялась:

– Колян посредник, через него Филипп и второй участник договариваются о своих ходах. Почему же другой снайпер не всполошился, узнав, где устроилась Нина?

Павел кивнул:

– Первое. Игрок понятия не имел, где находится разведенная жена Фила. Второе. Рублеву постоянно нужны деньги, желающих жить в Брехалове мало, Колян не проверял дотошно документы жилички. Носи она фамилию Медведева, глядишь, даже у этого дурака могли зародиться подозрения, но Нина после расторжения брака вновь стала Силаевой, я думаю, на этом настоял Филипп. Да, в метриках у мальчиков отец указан, но Колян в документы детей не заглядывал. Он обрадовался, что появилась тетка, согласившаяся без торга на его цену, и ударил с ней по рукам.

Нина следит за Коляном, вероятно, надеется, что богатый снайпер вновь захочет начать игру и обратится к Рублеву как к посреднику. Но любитель экстремальных развлечений не проявляется. То ли он посчитал забаву слишком опасной, то ли она ему наскучила.

– Поняла! – закричала я. – Баба Нила жаловалась на воров. Кто-то воровал ее банки в подполе. А один раз незваный гость залез в дом и порылся в спальне у Рублевых. Хоть преступник и пытался действовать аккуратно, да он неправильно сложил полотенца в шкафу. Но это была Силаева, она пыталась найти хоть какие-то следы! Нина хитрая, обшаривая сарай, она утянула из подвала немного тушенки, вот баба Нила и решила, что на участке разбойничает местная шантрапа.

– Скорее всего ты права, – внезапно согласился со мною Макс.

Гладков, не обращая внимания на наши выступления, продолжил:

– Думаю, дальше дело разворачивалось так: Рублев занимается своим бизнесом, Нина впадает в отчаянье и начинает творить глупости. Кстати, вам не кажется странной роль Коли?

Мы с Максом дружно закивали.

– Еще более вы насторожитесь, когда узнаете то, что выяснил я, – потер руки Павел. – Валентина буквально упросила начальство отдать ей дело Медведева, а потом, благополучно завершив процесс, очень быстро ушла с работы, мотивировав свое увольнение резким ухудшением здоровья. Интересная деталь: Филипп получает пожизненное, а Колян буквально на другой день после вынесения приговора покупает парник и начинает выращивать корень женьшеня, заводит очередной обреченный на провал бизнес. Каким же болваном надо быть, чтобы поверить в возможность созревания в Подмосковье женьшеня!

Я вцепилась в ручки кресла.

– Следователь Белов получил деньги на лечение внучки, Колян купил кусты дальневосточного целебного растения, Валя покинула службу после того, как закрыла глаза на все косяки следствия и изо всех сил постаралась упечь Медведева за решетку до конца жизни.

– Филиппа не смог бы отмазать сам Перри Мейсон, – скривился Макс.

– Верю, – протянула я, – но другой прокурор мог бы, изучая дело, поинтересоваться, отчего уважаемый Василий Сергеевич всего один раз поговорил с Галиной Исайкиной, не задал «доброй тетеньке» нужных вопросов. И это лишь первое, что сейчас пришло мне в голову. Думаю, в бумагах можно обнаружить и другие натяжки. Кто-то очень желал побыстрей избавиться от Медведева, хоть и заткнул снайперу рот деньгами, но побаивался: вдруг Филипп ляпнет про Рублева? Потянут за ниточку, распустят свитер целиком. Валентина все знала! Вот почему она шептала после ранения «черви»!

Гладков кивнул:

– Да, она знала. Когда Колян стал посредником между Филиппом и вторым стрелком, он получил от него деньги. Рублев пообещал никому не говорить о том, где их взял. Николай сдержал слово: ни баба Нила, ни Валентина сначала даже не подозревали, во что он ввязался. Но сколько раз за время нашего разговора я вынужден повторять одну и ту же фразу: «Колян идиот». Другой человек сидел бы тихо, спрятав заначку до лучших времен, но наш мальчик Дурак с большой буквы. Правда, вначале он, по его словам, засунул пакет с ассигнациями в камеру хранения на вокзале.

– Во кретин! – хмыкнул Макс. – Почему не в ячейку банка?

– Потому что он Колян, – ответил Паша. – Буквально за день до ареста Филиппа Рублеву попалась на глаза статья о страусах, и кретин бросился покупать инкубатор, он решил разводить гигантских птиц. Баба Нила давно не спрашивала сына о бизнесе, а Валентина занервничала, спросила: «Откуда у тебя деньги?»

Колян стал выкручиваться и соврал: «Я взял кредит».

Лучше бы он придумал себе мифического друга или инвестора, потому что жена испугалась: «Какой банк дал тебе в долг? Под какой процент? Мы не сможем вернуть деньги».

Не забывайте, что Валентина, несмотря на мягкость характера, желание жить тихо и полнейшую бесконфликтность, все-таки, хоть и исполняя волю авторитарной мамы-судьи, стала прокурором. Жена профессионально загнала мужа в угол, тот во всем признался, да еще сообщил под конец, что Фила задержали.

Паша на секунду остановился, выпил воды и продолжал:

– Николай сказал мне, что Валя пришла в ужас, она попыталась вразумить супруга, у них вышла драка, слава богу, они успели остановиться до прихода бабы Нилы. Старуха застала лишь разгром в ванной и подумала, что Колян решил поучить жену уму-разуму.

Валентина, используя свое служебное положение, разузнала про Медведева и поняла, что действовать нужно быстро, иначе Николай очутится на скамье подсудимых и ей самой не поздоровится. Задачу Рублевой упростило желание второго стрелка побыстрее засадить Филиппа. Следователь Белов получил взятку, Валя живо добилась осуждения Медведева и ушла с работы. Ей показалось, что Колян в безопасности, а она сама теперь может смешивать коктейли в баре, а не выступать в суде.

Силаева, отчаявшись найти второго снайпера, решает освободить мужа. Дальше вы знаете. Лампа берет трубку сотового Рублевой. Нина понимает, кто у аппарата, вспоминает об увиденном накануне фото соседки с президентом и радуется: теперь все будет хорошо. У Евлампии огромные связи. Силаева подготовилась к делу, приобрела на Горбушке «изменитель» голоса и вела разговор, как мужчина, произнося: «Я сказал».

Мне стало душно.

– Надо, конечно, любить мужа, но избави бог от страсти, которую испытывала к Филиппу Нина.

– Это патология, – согласился Павел. – Обычно у баб на первом месте дети.

– Силаева заботилась и о малышах, и о Прасковье Никитичне, – напомнил Макс, – давайте будем справедливы.

– Нина хотела угодить супругу! – возмутилась я. – Филипп обожает сыновей, поэтому Силаева и тряслась над мальчиками. За Илюшу она заплатила, а вот Игоря с Леней сдала в круглосуточные ясли. И не побоялась повесить ключ от шкатулки на шею одного из мальчиков, решив, что там он будет в безопасности.

– Ну хоть признай, что за свекровью она присматривала из хорошего отношения к старухе, – потребовал Максим.

– Ладно, здесь ты прав, – согласилась я. – А кто второй снайпер? И кто убил Нину? Откуда киллер узнал, где она прячется?