Глава 16

– Исайкина пустила жильца без денег? – засмеялась я. – Впрочем, если предположить, что она его любовница, тогда такой вариант возможен. Только ты упомянул, что Галина жила на Звенигородском шоссе.

– Начав задавать вопросы, я не смог остановиться, – зачастил Макс. – Ну зачем одинокому мужчине две комнаты? Одной хватит за глаза. По какой причине Филипп остановил свой выбор на Прямом переулке? Охранное агентство находится в Марьино, там легко подобрать дешевое жилье. Ну и решил я пройтись по личности Исайкиной. Галина Львовна дважды в разводе. Исайкиной она стала во втором браке, до этого была Тумановой, первые годы жизни провела под фамилией Воротникова. Ее отец, Лев Михайлович, утонул, когда девочке исполнилось восемь лет. Мать через год вышла замуж за Петра Силаева, от которого родила дочь Нину. Петр Сергеевич был хорошим человеком, Галю не обижал, воспитывал обеих девочек, как родных. Отчим умер, когда Галина первый раз вышла замуж. Ее сводная сестра, Нина Петровна Силаева… бывшая жена Филиппа Медведева. Соображаешь?

Я замерла с трубкой у уха, а Макс вещал дальше:

– Крышка точно подошла к горшку. Галочка сделала одолжение родственнику. Готов поспорить на передний зуб, она ни копейки не брала с Медведева, а еще нагло обманула следователя, не сообщив ему историю своей семьи, понадеялась, что мент не станет в этом копаться, и не ошиблась. Накосячил наш Шерлок Холмс. Он считал, что у подследственного есть только мать, Прасковья Никитична, да бывшая супруга, но, оказывается, в наличии имеется свояченица, которая, вероятно, испытывала к зятю сильные чувства, раз после разрыва с Ниной пустила его пожить в Прямом переулке. Кстати, после ареста Медведева Нина и Прасковья Никитична, прихватив детей, уехали в неизвестном направлении, их квартира закрыта, там никто не живет.

Ко мне вернулся дар речи:

– Нина Петровна Силаева и Прасковья Никитична?

– Верно, – подтвердил Макс, – еще трое детей.

– Их почему-то двое, – прошептала я, – дауненка нет. Это же мои соседи по дому Рублевых! Я помогаю Нинке резюме писать, а Прасковья недавно на моих глазах ела геркулес.

– Вероятно, это совпадение, – не особенно уверенно протянул Макс. – «Нина Петровна» совсем не редкое сочетание имени и отчества.

– Силаева! И Прасковья Никитична, – напомнила я.

– Случается, – не признавал мою правоту Макс. – Ну подумай, они живут сейчас в одном доме с Валентиной, бывшим прокурором на процессе Медведева. Это уж слишком! И мальчика-инвалида с женщинами нет.

У меня возникло желание помчаться в Брехалово, чтобы тщательно расспросить Прасковью Никитичну, но потом я очнулась. Старуха в маразме, от нее толка не добиться, а Нина отсутствует. Не следует горячиться, нужно действовать осторожно. Я взяла себя в руки.

– Сейчас привезу носовой платок, который необходимо сдать в лабораторию.

Поблагодарив Макса, я в два счета узнала в справочной номер телефона салона «Личность», немедленно позвонила туда и прикинулась клиенткой:

– Запишите меня на педикюр к Исайкиной.

– У Гали есть свободное время в семнадцать, – предложила администратор.

– Отлично, – возликовала я: как раз успею отдать салфетку Максиму и пообщаться с Германом.

Часа на педикюр хватит, я не опоздаю на встречу к Сене, которая назначена на семь. Хотя на свидание можно явиться и с задержкой. Интересно, что от меня нужно Арсению? Не верю я в его стихийно возникшую влюбленность. Сене не пятнадцать лет, в его возрасте мужчины далеко не Ромео.

Без всяких приключений я доставила пакет с уликой по адресу, звякнула Герману и помчалась в кафе. Компьютерщик взял протянутый мной телефон:

– А как же ты без аппарата?

Я повертела перед его носом только что купленной трубкой:

– Приобрела в киоске у метро. Всего-то полторы тысячи рублей стоил.

Герман скривился:

– Такой даже первокласснику примитивным покажется, нет ни одной дополнительной функции.

– Звонит, и ладно, – отмахнулась я. – Зачем мне симбиоз фото, видео и прочей чепухи?

– А Интернет? – возмутился Герман.

– Я практически им не пользуюсь, – опрометчиво сообщила я правду.

– Электричество у тебя в пещере есть, – съехидничал компьютерщик, – или ты до сих пор не в курсе, что человечество отказалось от свечей? И где хранишь на зиму запас сена для лошади?

Я не стала отвечать на глупые замечания.

– Что удалось выжать из имеющейся у тебя записи?

– Объект разговаривал в закрытом помещении, ни шума улицы, ни других звуков не обнаружено, – отрапортовал Герман.

– Здорово, – сказала я, – радиус поиска ограничивается миллионами квартир, магазинов, залов ожидания на вокзалах и аэропортах, ну, еще метро до кучи.

– Подземка исключена, места большого скопления народа тоже, у них свой четко выделяемый фон, – объявил Герман. – Работу я еще не закончил.

– Надеюсь, новый материал тебе поможет, – вздохнула я. – Звони в любое время дня и ночи. Там на одной записи есть странный звук, шипение. Мне почему-то кажется, что я слышала его раньше, но никак не могу припомнить, где.

– Еще кофе? – радушно предложил Герман, пряча мой мобильный в карман.

– Поеду дальше, – отказалась я.

– Читала сегодняшнюю «Сплетницу»? – неожиданно поинтересовался Герман.

– Нет, а что там? – полюбопытствовала я.

Он бросил на стол сложенную до размера сигаретной пачки газету:

– Наслаждайся.

Я расправила издание и увидела жирную шапку: «Снайпер стреляет по невинным людям».

– Давай закажу капучино? – второй раз проявил заботу Герман.

Я машинально кивнула, продолжая читать статью:

«Если хотите остаться в живых, не высовывайтесь на улицу, по московским крышам бродит безумный стрелок. Вроде пока его единственной жертвой является Маргарита Подольская, жена крутого бизнесмена, ее убили одним профессиональным выстрелом в голову. Сейчас многие из вас вздохнули с облегчением, подумав: убитая была богатой женщиной, ее заказали либо родственники, либо кредиторы покойного супруга, нам, простым людям, опасаться нечего. Нет, господа, пуля угрожает любому из нас. Нашему корреспонденту попал в руки сенсационный материал, сейчас он обрабатывается, факты тщательно проверяются. Мы, в отличие от других средств печати, никогда не допускаем на свои страницы неверные сведения. Поэтому ждите пятничный выпуск, в нем рванет бомба. Оказывается, год назад в столице уже орудовал киллер с винтовкой. Прежде чем мерзавца взяли, он убил нескольких человек, просто так, без всякой причины. В тот раз властям удалось скрыть правду, они не предупредили горожан о нависшей над ними опасности. Но теперь подобный фокус не пройдет. Снайпер снова вышел на охоту. Кто из нас следующая жертва? Наплевав на обычных граждан, сотрудники милиции тщательно заботятся о себе. Полюбуйтесь на фото. Просим прощения за плохое качество – наш репортер делал его при помощи камеры в мобильном телефоне. Несмотря на размытость снимка, отлично видно женскую фигуру в бронежилете. Перед вами одна из дознавательниц, которая после тяжелых героических будней зашла в супермаркет за едой. Мы понимаем, что борцам с миром криминала необходимо хорошо питаться, но вглядитесь! Она упакована в бронежилет! Наш корреспондент взял у Маты Харя небольшое интервью и понял: снайпер представляет реальную угрозу. Вот каковы наши милиционеры! Себя-то они защищают при помощи свинца, а что будет с остальными, их не колышет. Непременно купите «Сплетницу» в последний рабочий день недели. Роман Востриков».

Я с шумом выдохнула:

– Мата Харя!!! Вот мерзавец!

– Парень зарабатывает на хлеб с икрой, – поморщился Герман. – Объяснить такому, чем опасна паника в мегаполисе, невозможно.

– Гад, – шипела я, вспоминая дурацкую историю с бронежилетом, прилипшим к магнитному столу у кассы супермаркета, – подонок! Сотрудник объединения «Бета»! Небось таскает в карманах с десяток липовых удостоверений!

– Ты его знаешь? – удивился Герман.

– Встречались, – буркнула я. – Гера, пожалуйста, почисти запись.

– Не переживай, – кивнул он.

После его слов ко мне неожиданно вернулось распрекрасное настроение, и я проделала путь до начала Звенигородского шоссе, подпевая в такт радио.

Галина Исайкина оказалась очень услужливой. Незнакомую клиентку она встретила с приветливой улыбкой, довела до кабинета, набросила на кресло одноразовую бумажную простыню и предложила:

– Хотите раздеться? Вот теплый халатик. На улице мерзостно, лучше расслабиться по полной программе. Чайку заказать? С мятой и медом? Или с вареньем?

В небольшом помещении приятно пахло чем-то сладким, безупречно чистые инструменты лежали в специальном шкафу в голубом свете дезинфицирующей лампы, на полочке шеренгами стояли лаки для ногтей, на небольшом столике теснились разнообразные кремы. Махровый халат оказался заботливо подогретым, в ванночке для ног лежали гладкие морские камушки, один из них, явно искусственный, мерцал розовым светом. Вдобавок ко всему в кабинете играла тихая музыка.

– Похоже, вы делаете педикюр регулярно, – завела разговор Исайкина, – неужели не имеете своего мастера?

– Я хожу к Танечке, – поддержала я беседу, – замечательная девушка, но она поехала к маме в Челябинск, попросила подруг порекомендовать мне кого-нибудь на этот период. Танюша вернется через три месяца, мои ноги за это время превратятся в копытца неаккуратного поросенка.

– Ноги и руки – лицо женщины, – подхватила Исайкина. – Водичка не горячая?

– Замечательная, – абсолютно искренне ответила я и через пару минут получила чашку отменного цейлонского чая.

На подносике были розеточка с клубничным вареньем, тарелочка с двумя печеньями и одна шоколадная конфетка. Я отхлебнула терпкий напиток, слопала бисквит, пошевелила в воде пальцами и на секунду прикрыла глаза. Те, кто не ходит на педикюр, не понимают, какого удовольствия себя лишают. Кроме ухоженных ног, в качестве бонуса, вы можете отдохнуть, насладиться чайком, выпечкой, посплетничать с мастером. Полный релакс.

– Кто же вас ко мне отправил? – полюбопытствовала Галина.

Я неохотно вернулась к действительности. Увы, я пришла в салон не для того, чтобы получить кайф. Мне необходимо побеседовать с мастером с глазу на глаз, и лучше всего это осуществить в кабинете для педикюра, здесь нам гарантированно не помешают. Я еще раз вздохнула и ответила:

– Ниночка Силаева.

Галина уронила в воду пилку, а я сделала вид, что не заметила ее оплошности, и добавила:

– Ваша сестра.

– У меня нет близких родственников, – глупо соврала мастер.

– Конечно, – кивнула я, – Нинуша вам лишь наполовину родня, по матери. Кстати, как поживает Филипп Медведев? Вы не в курсе, где он сейчас?

Галина оторвала от рулона кусок бумажного полотенца и начала вытирать руки.

– Вы кто? – после затянувшейся паузы спросила она.

– Можете звать меня Лампой, это сокращенное от Евлампии, – сказала я, – мы с вашей сестрой живем в одном доме в Брехалове.

– Где? – совсем тихо задала вопрос Исайкина.

– В небольшом местечке под Москвой, – пояснила я. – Там же проживает и ее свекровь, Прасковья Никитична, она обожает Нину, все думают, что старуха ей родная мать. Я снимаю две комнаты у Рублевых, и Ниночка тоже у них в жиличках.

Галина что есть силы стиснула промокшую бумагу.

– У Рублевых? – потрясенно прошептала она.

Я демонстративно посмотрела на дверь:

– Представляете? Валентина-то, хозяйка коттеджа, была прокурором! Странная она женщина! Пустила жильцов и не проверила, кто у Нины бывший муж.

Мастер вскочила, заперла дверь, села на табуреточку, оперлась руками о колени и дрожащим голосом произнесла:

– Передайте Нине, что я не хочу о ней вспоминать! Эта страница жизни перевернута. Зачем она вас сюда прислала? Что ей на этот раз надо? Вы ей кто?

– Мы живем бок о бок, – повторила я. – Нина хорошая женщина, только несчастная, одинокая, позаботиться о ней некому: Прасковья Никитична впала в маразм, двое маленьких детей, работы хорошей нет. Нина пытается устроиться секретаршей, но человека без опыта нигде не берут, приходится зарабатывать поломойкой.

Исайкина прикрыла глаза рукой.

– Ясно, – с трудом выдавила она. – Хочешь совет? Не связывайся с Ниной, она несчастье приносит.

– Нехорошо так про единственную сестру говорить, – укорила я Галю. – Вы вот две квартиры имеете, сидите в теплом месте, в прямом и переносном смысле этого слова, клиентов полно, хороший заработок, чаевые. А Нина по чужим углам мыкается.

– У нее отличная хата, – огрызнулась Исайкина, – не хибара, из двух квартирок соединенная, с раздельными санузлами и просторной кухней.

Я прикинулась удивленной:

– Почему же Силаева оттуда съехала?

Галина отвернулась, а я решила посильнее надавить на больную мозоль:

– Ниночка мне рассказывала, что в детстве вы крепко дружили.

Исайкина, остро посмотрев на меня, отвела взгляд в сторону, а я пустилась во все тяжкие:

– Петр Силаев любил падчерицу, не делая различия между ней и своей дочкой. Вы выросли и напакостили Нинуше, бросили ее в самый тяжелый момент жизни! Отбили у сестры мужа!

Рот Исайкиной принял форму буквы «О».

– Она так сказала? – выдохнула мастер. – Вот дрянь! Да я… да они… да мне…

Я протянула возмущенной Галине свою чашку с чаем:

– Глотните, это успокаивает. После развода Филипп Медведев жил в ваших хоромах в Прямом переулке. Ясное дело, Нина стала подозревать нехорошее.

Галина резко оттолкнула мою руку с чашкой:

– Что она тебя просила сделать? Куда впутывает? У Нинки безумная идея освободить мужа, она ради Фила на все пойдет. Говоришь, детей с ней двое?

– Да, – кивнула я.

– Игорь и Леня? – не успокаивалась Исайкина.

– Они, – согласилась я.

– Спроси у Нины, где Илюша! – стукнула ладонью по колену Галина. – Интересно, что она ответит? Я подозревала, что ей инвалид не нужен! Мальчишек она родила из страха потерять мужа. Да, Филипп у меня жил… только вместе с Ниной.

– Они же развелись! – на этот раз вполне искренне удивилась я.

Исайкина засмеялась:

– Только на бумаге. Она, как известно, все стерпит. Думаешь, я мечтала людям пятки чистить? Работала медсестрой, да не простой, а операционной, стояла рядом с самим Волховым, великим хирургом-невропатологом. Он меня лучшей считал. То-то.

– Как же в салоне очутилась? – не сдержалась я.

Галина закатала широкую брючину из голубого полотна. Я ойкнула: вместо правой ноги у нее был протез.

– Под машину попала, – пояснила мастер, – на искусственной конечности у хирургического стола делать нечего, поэтому тут работаю. Жаловаться грех, деньги хорошие, клиенты милые, коллектив отличный, но я-то привыкла пациентов из могилы вытаскивать… Ладно, скажи, если человек тебя предал, можно его простить?

– Сложный вопрос, – промямлила я, – смотря кто, смотря как.

Исайкина, забыв о трепетном отношении к клиентке, стукнула кулаком по креслу, где я уютно расположилась:

– Нет! Нельзя поддерживать отношения с подлецами. И категорически нельзя общаться с родственниками, если они тебе черным злом за добро заплатили.

– Мне всегда казалось, что члены семьи, – возразила я, – мать, отец, сестра, брат – это узкий круг людей, с которыми разорвать связь невозможно, кровные узы крепче титановых цепей. Нина сейчас наделала дел! Ее необходимо найти. – Завершив тираду, я достала удостоверение и показала мастеру. – Вы поможете сестре, если поспособствуете ее поимке. Не пугайтесь, я не из милиции, служу частным детективом.

Галина накинула на плечи махровый халат, несмотря на тепло в кабинете, Исайкину стало потряхивать в ознобе.

– Сейчас я тебе расскажу, что Нинка учудила, тогда сообразишь, на какой скорости от нее надо улепетывать. И может, ты сумеешь меня защитить, я в опасности.