Глава 15

Еле откопав машину от снега, сверху прихваченного ледяной коркой, я влезла в промерзший салон, завела мотор и включила электроподогрев сиденья. Хочется от души сказать спасибо человеку, который придумал эту услугу. Очевидно, ему же пришла в голову гениальная идея встроить электрическую спираль и в руль. Баранка медленно теплела, моя филейная часть перестала походить на кусок замороженного окорока, и через пять минут я поехала в сторону местного торгового центра – здоровенного ангара, куда население Брехалова и десятка соседних сел ездит за продуктами, лекарствами, книгами, газетами и хозяйственными мелочами.

За несколько лет вождения я набралась опыта и теперь могу на дороге думать не о том, как предстоит перестроиться в другой ряд для поворота, а о разных делах. Сейчас в голове крутились мысли о снайпере.

Медведев для снайпера явно не посторонний человек. Из-за чужого дяди не станут так переживать. Похоже, стрелок больше года после вынесения приговора составлял план, как вытащить Филиппа с зоны. И решил поступить просто, предъявив ультиматум: «Вы немедленно выпускаете быв-шего охранника, иначе я буду отстреливать случайных прохожих». Естественно, убийца не хочет попасть в тюрьму, ему грозит пожизненное заключение, поэтому он решил тщательно запутать следы. Думаю, странную хриплость его голосу придает небольшой аппарат, который при желании можно приобрести в малоприметном магазинчике на Горбушке. Черная штучка, размером с пуговицу, способна самым волшебным образом превратить бас в дискант и наоборот. Но вот что ей не подвластно, так это коррекция внешнего фона. Сильно сомневаюсь, что убийца сидел в звуконепроницаемой комнате. Каждый преступник непременно совершает ошибки, пусть крохотные, но умному сыщику подчас достаточно одного волоска, чтобы распутать преступление.

Я набрала номер и спросила:

– Герман? Это Лампа. Макс сказал, что вы пришли к соглашению?

– Уж и не знаю, как тебя благодарить, – с жаром отозвался компьютерщик. – Уйду из гадюшника в приличное место. Вульф предупредил, что размер моего оклада – коммерческая тайна, но тебе я могу сказать: эта зарплата намного больше нынешней жалкой подачки от управления, а Макс не похож на Льва Георгиевича. Слушай, давай сходим в кафе? За мой счет!

– Лучше помоги мне в одном деле, и будем квиты, – ответила я.

– Готов спереть у Льва из кабинета его любимый набор для садистских утех, – хихикнул Герман, – кожаную плетку со стразами или чем там он пользуется.

– Тебе придется всего лишь поработать с компом. Помнишь, как я пыталась удержать на связи снайпера?

– Да, а что? – заинтересовался парень.

Я спросила:

– Очевидно, существует запись этой беседы?

– Конечно, – подтвердил Герман.

– Выдели все шумы, попробуй уточнить, какие там есть посторонние звуки, вероятно, они подскажут место, где находился убийца.

– Уже начал, – отрапортовал Герман, – запись грузится.

– Киллер звонил мне еще несколько раз на личный телефон, – сказала я, – сейчас я пользуюсь навороченным аппаратом, он не мой, не спрашивай, где взяла трубку, похоже, раньше она принадлежала подростку, любителю технических новинок. Важно другое: такой сотовый есть у Макса, и я знаю, что у него имеется функция диктофона – можно записать беседу с любым, с кем общаешься.

– То есть ты располагаешь другими образцами голосовых материалов? – правильно понял меня Герман.

– Вот-вот! – обрадовалась я. – Показываться в управлении мне не с руки. В обеденное время я встану неподалеку от твоего офиса и позвоню. Сможешь выйти и забрать мобильник?

– Без проблем, – пообещал Герман, – жду!

В аптеке не оказалось покупателей, за прилавком тосковала Антонина Георгиевна (если ты поселился в деревне, то, даже не поддерживая тесных отношений с окружающими, очень скоро узнаешь их имена и фамилии).

– Опять у Капы бронхит? – покачала головой провизор, увидев меня у прилавка. – Возьми собаке сироп подорожника, хорошо помогает. В прошлый раз я давала тебе бромгексин, но его трудно дозировать.

– Спасибо, Тонечка, – улыбнулась я. – Капитолина великолепно себя чувствует, у Фени нет аллергии, Муля временно забыла про артрит, Ада не чихает. У меня вопрос: если человек съел кактус, какую таблеточку надо ему принять в качестве противоядия?

Фармацевт осторожно поправила на голове белую шапочку:

– А зачем он съел кактус?

Надо же быть такой любопытной! Мотивация пожирателя растения никак не влияет на выбор медикаментов.

– Случайно, – пожала я плечами, – спутал его с арбузом.

– Дурак, да? – заморгала Антонина Георгиевна.

Мне стало обидно:

– Вовсе нет! Потрясающего ума человек, кстати, имеет высшее образование.

– Некоторым учеба идет не впрок, – принялась философствовать провизор, – они от знаний дуреют.

– Вернемся к лекарствам, – предложила я.

Антонина взяла с полки бутылочку и водрузила ее на прилавок:

– Вот. Стоматофен, произведен из растительного сырья.

Я расстегнула кошелек:

– Сколько раз микстуру пить надо?

Антонина Георгиевна укоризненно посмотрела на меня:

– Лампа, это полоскание. От язв во рту.

– Тот, кто слопал кактус, от них не страдает, – уточнила я.

– Как же он ухитрился иголки прожевать и не пораниться? – поразилась фармацевт.

– Растение лысое, – сообщила я новую подробность.

– Тогда это не кактус, – уперлась Антонина Георгиевна. – Где его купили?

– У вас, в цветочной лавке, – вздохнула я.

– Иди туда и спроси у Юльки, чего она продала, – посоветовала провизор. – Может, это полезная зелень!

Мне ее замечание показалось дельным.

В небольшом магазинчике, где хозяйничала бойкая Юлечка, тоже не было клиентов.

– За букетиком пришла? – с надеждой поинтересовалась цветочница.

Я подошла к прилавку:

– Баба Нила у тебя вчера приобрела кактус.

– Ага, – заулыбалась Юля.

– Без колючек?

– Называется ардобенгентумолисен гладкий, – без запинки оттарабанила Юля.

– Скажи, он дорогой? Мне нужен такой же.

– Могу заказать, – еще больше обрадовалась Юля, почуяв прибыль, – о цене не скажу. Сама знаешь, в понедельник сто рублей, в среду тыща. Баба Нила за свой почти целую пенсию отвалила, у нее страсть к кактусам.

Мне стало неудобно. Непременно раздобуду старушке новое растение.

– Оформляй заказ. Он ядовитый? В смысле кактус? Если его съесть, что будет?

– Кактусы не кабачки, – фыркнула Юлечка, – их даже дураки не жрут, но этот лысик пищевой, он из Аргентины, их там жарят.

Я потупила взор:

– Баба Нила вела речь о каких-то вредителях, вроде в цветочном магазине товары ядом обрабатывают!

– Не, – возразила Юля, – их на месте обливают, иначе их санитарный контроль в другие страны не впустит. На, почитай, это сопроводиловка.

Не вставая со стула, продавщица пошарила под прилавком и вытащила небольшой листок. Я взяла аннотацию, напечатанную на машинке: «Спиродибус яйцевый поставляется в Москву из Туниса».

Я вернула бумажку Юле:

– Ты дала мне не тот документ, только что называла кактус ардо… бенге… повторить не могу! И упомянула, что он из Аргентины!

Девушка опустила голову, искоса глянула на меня и после кратковременной паузы произнесла:

– Мы с тобой соседи, в Брехалове живем, а я своим всегда правду говорю, неприлично близких обдуривать. Прикати ты из Мамонтовки или Пироговки, я соврала бы. Но сейчас признаюсь, как маме: не могу я ихние названия запомнить, язык сломаешь, а покупатель любит, когда экзоты заковыристо обзываются, вот я и придумываю скороговорки. Кактусы беру у поставщика, тому на сто штук одну сопроводиловку дают, на английском. Ее переводят, отксеривают и по ларькам распихивают. Оптовик жлоб, экономит на всем, текст на русский переписывает его дочка, ей двенадцать лет, она в школе иностранный учит, латыни не знает, а кактусовое имя на ней дано.

– Ясно, растение, вероятно, не «спиродибус яйцевый», – усмехнулась я.

– Чего ты от ребенка хочешь? – пожала плечами Юлька. – На фотку посмотри, ведь похож, а как обзывается, неинтересно. И откуда прибыл, тоже неважно, дальше читай, остальное все правильно.

Я вернулась к тексту: «Спиродибус на родине называют санитаром пустыни. Кактус считается одним из самых ядовитых растений в мире. Если вы поместите его дома, то гарантированно избавитесь от мух, комаров, мышей, крыс. Высаженный в огороде экземпляр яйцевого прогонит с участка ежей, кротов, лис, волков, медведей».

– Медведей… – в ужасе повторила я, ощущая, как немеют руки и ноги.

– Я тоже удивилась, – не зная причины моего волнения, заметила Юля. – Девчонка, похоже, ошиблась, там имеется в виду медведка.

Но мне легче не стало. Продолжение листовки тоже не обрадовало: «Спиродибус выделяет смертельные эфирные масла без запаха и цвета. Если в доме есть животные, яйцевый следует держать от них подальше. Даже крошечная капля сока, принятого внутрь, через семь минут лишает жизни лошадь. Устойчивость к яду спиродибуса имеет лишь эфиопский чешуйчато вонючий таракан».

Я ухватилась пальцами за прилавок, но сумела включить логическое мышление:

– Один человек съел несколько кусков спиродибуса вчера поздно вечером и остался до сих пор жив! Почему?

Юлия подергала длинную сережку, свисавшую из ее уха:

– Он дурак? Зачем хавать кактус?

Все-таки людям свойственно традиционное мышление. И Антонина, и Юля, услышав про слопанного «лысика», отреагировали одинаково! Ну какая разница, что мною руководило! Важен сам факт поглощения кактуса!

Я с укоризной глянула на цветочницу:

– Человек захотел есть и спутал растение с арбузом!

– Вот идиот, – захихикала Юля, – и не помер?

– Нет, – обиженно ответила я, – чувствует себя прекрасно, у него чудесный аппетит, он великолепно спал, полон сил.

– Значит, он эфиопский чешуйчато вонючий таракан, – радостно заявила девушка.

Я вздрогнула и, забыв попрощаться с Юлей, пошла вон из торгового центра. Дочь оптового торговца двоечница, она неправильно перевела аннотацию. Но на всякий случай я не буду покупать бабе Ниле «лысика», приобрету для нее другую разновидность кактуса, куплю растение в большом фирменном магазине, где за прилавками стоят настоящие профессионалы.

Несмотря на предобеденное время, на улице потемнело. С запада надвигалась черная туча, которая явно собиралась засыпать столицу снегом. Я втиснулась за руль, услышала звонок телефона и увидела на дисплее слово «Макс».

– Филипп Медведев служил в разных горячих точках, – без всякого вступления начал Вульф, – великолепный снайпер, обладает всеми необходимыми профессиональными качествами: терпелив, психологически устойчив, способен сидеть сутками в засаде, эмоционально стабилен, замкнут, ну и так далее. Медведев был на очень хорошем счету, вернулся к мирной жизни и оказался к ней не приспособлен. Реально он ничего не умел, кроме как стрелять. Филипп попытался получить образование, по льготе для бывших военнослужащих поступил в институт, но его отчислили за неуспеваемость.

– А потом удивляются, откуда берутся профессиональные киллеры, – вздохнула я. – Наверное, у снайпера вырабатывается к жертвам особое отношение, они для него не люди.

– Для хирурга больной – объект операции, – перебил меня Макс, – для патологоанатома труп всего лишь предмет для изучения. Если будешь испытывать сильные эмоции, не сможешь работать. Полагаю, снайпер не исключение, он видит в прицел не личность, а объект, который подлежит уничтожению.

– Сравнение с врачом некорректно! – не согласилась я. – Доктор призван спасать жизнь людей.

– Не стоит углубляться в изучение морально-этических аспектов, – буркнул Макс. – Вернемся к Филиппу. У него была жена Нина Петровна и трое детей. Один мальчик родился с болезнью Дауна, двое других здоровы. Примерно за год до ареста супруги развелись. По отношению к бывшей жене Медведев повел себя благородно, он ушел, оставив ей квартиру. На алименты Нина Петровна не подавала, наверное, договорилась с мужем полюбовно. Да, маленькая деталь: мать Филиппа осталась жить с бывшей невесткой. В заявлении на развод супруги написали: «Не сошлись характерами». Во время заседания суда вели себя пристойно, никаких гадостей друг про друга не говорили, имущество не делили. Такое редко встречается. Истинная причина развала семьи так и осталась за кадром.

– Без повода люди не разбегаются, – заметила я.

– Тонкая мысль, мне это ни разу в голову не приходило, – Макс не упустил случая съязвить. – Со своей стороны отмечу: большинство мужиков, уличив жен в неверности, накостыляют изменщице по шее и, оскорбленные в лучших чувствах, соберут вещи и уйдут к любовнице.

Я рассмеялась, а потом спросила:

– Полагаешь, у Медведевых дело было в банальной измене?

– Слушай дальше, – распорядился Максим, – на момент разрыва с женой Медведев работал в охранном агентстве, зарплату имел небольшую. Приятелями он на службе не обзавелся, общался с коллегами исключительно по делу и никому о разводе не рассказал, но должностную инструкцию нарушить не мог: начальство в известность о крушении семьи поставил и сообщил свой новый адрес. Медведев снимал двухкомнатную квартиру в Прямом переулке.

– Самый центр Москвы, – подскочила я.

– Точно, – подтвердил Макс, – жилплощадь принадлежит Исайкиной Галине Львовне, незамужней, бездетной, бывшей медсестре, а теперь мастеру по маникюру-педикюру салона «Личность». Сама Галина живет в «однушке», в районе Звенигородского шоссе, в двух шагах от своей работы, а доставшуюся ей от отца «двушку» сдает. Нормально?

– Ничего особенного, – согласилась я, – «лишняя» жилплощадь в столице – источник неплохого дополнительного дохода для ее владельца.

– Вот и ныне покойный следователь Белов не усмотрел в ситуации ничего странного, – продолжил Макс. – Он допросил Исайкину, а та, не проявляя ни малейшего волнения, ответила: «Жильца мне подобрала риелторская контора. Я просила некурящего, непьющего мужчину, ведущего тихий образ жизни. Наличие детей и животных исключено. Филипп произвел на меня положительное впечатление, мы подписали договор. Деньги Медведев передавал аккуратно. Больше о нем ничего не скажу».

Белов более Галину Львовну не беспокоил. Кстати, бывшую жену снайпера, Нину Петровну, тоже пригласил в отделение всего лишь один раз. Нина продемонстрировала свидетельство о разводе и заявила: «Медведев регулярно давал деньги на воспитание детей, оставил нам жилплощадь, но мы с ним не пересекаемся. Последний раз встречались в зале суда. Чем сейчас занимается Филипп, понятия не имею, наши пути разошлись двенадцать месяцев назад». И следователь отпустил Нину с миром. Ну, каково твое мнение?

– Пока ничего настораживающего не вижу, – ответила я.

Макс кашлянул:

– Ну-ну. А я произвел простое арифметическое действие сложения и прифигел. Квартира в Прямом переулке должна стоить никак не меньше шестидесяти тысяч в месяц. По словам экс-супруги, Медведев давал ей деньги на детей. И Нина не обманывала, она нигде не работала, сидела с ребятами дома. Напомню, что один из ее мальчиков даун, его без присмотра не оставишь. Еще прибавь сюда мать-пенсионерку, она на иждивении сына. Сколько приходится отсыпать на двух взрослых и троих малышей? Самому Филиппу надо питаться хоть раз в день, а его официальной зарплаты не хватит даже на очень скромную жизнь. Вопрос: где наш безупречный отец брал рублики?

– Подрабатывал, – предположила я.

– Официально он числился на одной службе, – возразил Максим.

– Значит, оформился куда-то нелегально, – не сдалась я. – Эка невидаль!

– Отсутствие высшего образования автоматически опускало Медведева в разряд низкооплачиваемых лиц, – продолжал Макс. – Даже двух окладов секьюрити не хватит на съем квартиры в Прямом переулке. И я подумал: может, он за нее не платил?