Глава 11
Катарина открыла глаза и сразу же поморщилась – голова болела нещадно. Попыталась сесть на кровати – удалось со второй попытки. Копейкина посмотрела на пододеяльник.
– Не помню, чтобы я такой покупала… И простыня не моя…
Оглядела комнату.
– Боже мой, я же не в Москве, а в Германии! – От этой мысли кровь прилила к вискам. – У Веры! Но почему не помню, как приехала? И как я оказалась в кровати?
Заметив рядом с кроватью свой чемодан, Ката достала из него халат и ужаснулась ещe раз – часы показывали полдень.
– Ничего не понимаю, какая-то мистика… – Она просунула руки в рукава халата и выползла из комнаты.
Оказавшись в небольшой гостиной, Ката заметила Веру, которая сидела на диване и смотрела телевизор.
– А-а-а… ну наконец-то госпожа Копейкина соизволила проснуться, – с сарказмом произнесла подруга и щeлкнула пультом, выключая телевизор.
– Вера, как я… Почему я спала?
– А, по-твоему, что все люди должны делать ночью?
– Но ведь самолeт прилетел в Гамбург не ночью.
– Правильно. А ты вспомни, в каком состоянии была.
Катарина напряглась.
– Не помню.
– Оно и немудрено. Так нахрюкаться… Ты меня, честное слово, здорово напугала. Когда тебя увидела, подумала: ну всe, кирдык, спилась там, в Москве, моя Катуша…
– Подожди, подожди! О чeм ты говоришь, кто нахрюкался?
– Ну не я же! Ты, дорогуша.
– Что за вздор? Я же не пью. В смысле, могу позволить себе пару бокалов вина, но не более.
– Да уж я поняла!
– Вера!
– Ты еле-еле могла передвигать ноги. И язык, кстати, тоже. Признаю, от тебя не пахло спиртным, но я подумала, что ты приняла алка-зельцер.
– Ничего я не принимала! – Ката села в кресло. – Хотя…
– Хотя что?
– Постой, ну точно, сейчас я вспоминаю…
– Первый признак, – резюмировала Вера.
– Первый признак чего?
– Алкоголизма. Ты уже не помнишь, что было вчера…
– Да вовсе я не алкоголичка! – разозлилась Ката. – Вспомнила, в самолeте одна женщина, Рита, дала мне успокоительные таблетки. Ты же знаешь, я панически боюсь летать. Рита сказала, таблетки совсем не действуют, поэтому я проглотила сразу две штуки, а потом… потом ничего не помню.
Вера присвистнула.
– Ну ты даешь! Разве можно глотать неизвестно какую гадость, а тем более брать таблетки у незнакомых людей?
– Она сама при мне штук пять проглотила.
– Так организм-то у всех разный. Одним не помогает, а других с ног валит, вот как тебя.
– Ужас!
– Не то слово. Моя машина теперь похожа на привокзальный туалет.
– В каком смысле?
– В прямом.
– Ты хочешь сказать, что я… что меня…
– Именно. И не один раз.
– Верочка, мне ужасно стыдно, я готова провалиться сквозь землю!
– Не надо никуда проваливаться, ты и так вчера провалилась… в беспамятство. Ладно, не будем об этом. Дай я тебя хоть обниму, а то вчера толком и не поздоровались. – Вера подошла к Копейкиной. – Ну здравствуй, подружка.
– Привет.
После взаимных объятий Ката села на подлокотник кресла.
– Как неудобно получилось. Что обо мне подумает Ханс, наверное, решит, что я…
– Ничего он не подумает.
– Он меня видел?
– Нет.
– Слава богу.
– И не увидит.
– Почему?
– Ханс здесь не живeт, мы с ним развелись.
Ката ошарашенно моргала.
– Как так?
– А вот так. Знаешь, как люди расходятся?
– Но почему, в чeм причина?
Вера достала сигарету.
– Причина… причина… В чeм же причина? А чeрт еe знает. Люди сходятся, расходятся, и если каждый раз искать причину – с ума спятишь.
– Но у вас же была такая любовь! Я ведь помню, как ты говорила…
– Любовь… Эх, подруга, я уже начинаю сомневаться, есть ли она на самом деле, эта любовь. В восемнадцать была уверена, что есть, в тридцать меня стали одолевать сомнения, а теперь, ближе к сорока, любовь кажется чем-то сказочным, недоступным.
– Всe равно должна быть причина, – стояла на своeм Копейкина.
– Понимаешь, сначала я думала, что его люблю. Может быть, даже и любила. Но потом поняла: он – не мой тип мужчины. Жили мы в принципе неплохо, но меня тянуло на приключения. Ты понимаешь, о чeм я? – Вера лукаво посмотрела на подругу.
– Верка, ты не меняешься!
– И не собираюсь. В общем, Хансик застукал меня с одним водопроводчиком, ну и, естественно, закатил скандал. После чего мы решили, что жить вместе не имеет смысла. Он как интеллигентный человек купил мне вот эту квартирку, и теперь я здесь одна. Холостюю, так сказать.
– Как одна? А Лада?
– Лада осталась жить с ним.
Копейкина не верила своим ушам. Вера позволила дочери остаться с отчимом? Невероятно!
– Как же ты допустила? Или он…
– А чего ты так удивляешься? Просто я взвесила все «за» и «против» и пришла к выводу, что Ладке с ним будет лучше. Сама посуди: девке сейчас четырнадцать, она учится в колледже, кстати сказать, очень престижном, потом Ханс пристроит еe в университет, так что Ладка как раз будет в шоколаде. Тем более она сама изъявила желание остаться с папочкой.
– Она называет его папой?
– Да.
– Ну а ты как одна живeшь? Работаешь?
– Нет.
– Почему?
– Не имею надобности, денег хватает.
– Ханс помогает?
Вера усмехнулась.
– На его гроши и дня не проживeшь. Я же, – она кокетливо поправила причeску, – не монашка, в конце концов. Сейчас встречаюсь с очень обеспеченным человеком, Герман души во мне не чает.
– А ты?
– Что я? Я тоже люблю его. Когда настроение хорошее. – Вера рассмеялась.
Ката пришла к мысли, что подруга все-таки сильно изменилась. Конечно, она и раньше отличалась ветреным характером, но теперь, похоже, вообще пустилась во все тяжкие.
– А ты-то как, Катуль? Что нового?
– У меня, в отличие от тебя, личная жизнь не такая бурная, живу по-прежнему с Андреем и надеюсь, доживeм вместе до старости…
– И умрeте в один день, как в сказке.
– Может быть.
– А здесь у тебя какие дела? Честно сказать, я не совсем поняла, когда ты говорила по телефону.
– Я сейчас занимаюсь расследованием одного дела, и в Гамбурге, судя по всему, находятся люди, с которыми мне необходимо встретиться.
– Я так и знала – ты опять во что-то вляпалась. Всегда такая была. Ведь живeшь не бедно, даже обеспеченно, сидела бы себе дома, развлекалась в своe удовольствие… Так нет, обязательно надо впутываться в неприятности.
– Никакие это не неприятности. Просто, ты же знаешь, я не могу спокойно смотреть, когда вокруг творится беспредел.
– Для этого существуют правоохранительные органы.
– А чем я хуже, скажи на милость? К тому же всегда немножко ощущала себя этакой мисс Марпл.
– Ты для неe чуточку молода. Кстати, неплохо выглядишь.
– Знаю, всегда была красавицей.
– Я должна позеленеть от зависти?
– Не знаю, как хочешь. – Ката засмеялась.
– Слушай, пока не забыла – кто такая Розалия?
Ката похолодела.
– Господи помилуй… Откуда ты про неe узнала? Она что, звонила?
– Нет, просто ты вчера говорила, что это монстр.
– Я была недалека от истины. Розалия Станиславовна – моя свекровь, мать Андрея.
– А-а-а, тогда понимаю.
Рассказав подруге вкратце о проделках свекрови, Ката встала.
– Вер, где тут у тебя ванная? Мне бы душ принять и выпить крепкого кофе, а то голова ничего не соображает после вчерашнего.
– Так в чeм проблемы? Ванная налево по коридору, дуй туда, а я пока позабочусь о кофе.
Копейкина прошла в комнату, достала банные принадлежности и отправилась в ванную. И слегка разочаровалась: планировала полежать в горячей ванночке с морской солью, но у Веры была только душевая кабинка. Пришлось относить соль обратно.
После душа, ощутив себя немного получше, Ката вернулась в гостиную.
– Кофе готов, – сообщила Вера.
– Спасибо.
Минут сорок подруги вспоминали свои юные годы, потом Ката спросила:
– Верунь, мне нужно узнать, проживает ли в Гамбурге семья Игнатовых. Как это сделать?
Вера пожала плечами.
– Проще пареной репы. Вон там на столике лежит толстый справочник. Поищи своих Игнатовых в нeм, а я пока пойду переоденусь – через час должен приехать Герман, мы сегодня собирались смотаться за город. Поедешь с нами?
– Здрасте, приехали… С какой стати? В таких делах третий лишний.
– Как хочешь. В любом случае мы с тобой ещe прошвырнeмся по городу, я покажу тебе здешние магазины. У вас, наверное, в Москве таких и нет.
– Как же нет? Теперь в Москве есть всe что угодно. Главное – прихватить с собой толстый кошелeк – и вперeд.
Вера вышла. Копейкина взяла справочник и начала поиски Игнатовых. Провозившись около получаса, она в отчаянии закрыла толстую книгу – ни одного человека с нужной фамилией в ней не оказалось. Катарина начала расхаживать по гостиной. Предсказания Столярова начинают сбываться. Помнится, Виктор говорил, что вероятность найти Игнатовых в Гамбурге равно нулю. Теперь оставалось надеяться исключительно на чудо.
«О каком чуде может идти речь? – ожил внутренний голос. – С неба они не упадут».
– Как успехи, нашла?
– Нет, прикинь, ни одного человека с такой фамилией.
Вера цокнула языком.
– А тебе срочно надо?
– Очень. Вопрос жизни и смерти.
– Так уж и смерти?
– Именно!
– Напиши на бумаге их имена и фамилию, я попрошу Германа, он поможет.
– Да?
– Я же сказала, у него большие связи. Если твои Игнатовы живут в Гамбурге, считай, что адресок у тебя в кармане.
– Хотелось бы надеяться.
– Может, ещe по кофейку?
– Давай.
– Люба! – крикнула Вера.
В гостиной появилась худенькая девушка в чeрном платье и белом фартуке.
– Люба, принеси нам ещe кофе.
– Привет, Ката.
Копейкина вытаращила глаза на девушку.
– Чего уставилась? – засмеялась Вера. – Ты не обозналась, это Любка, моя сестра.
– Любаня, ты тоже здесь живeшь?
– Да, рада тебя видеть.
– Надо же… А чего ты молчала, – обратилась Ката к Вере, – не сказала, что Люба у тебя?
Вера посмотрела на сестру. Та вышла.
– Не понимаю, – проговорила Ката, – почему ты…
– С Любкой связана целая история. Она же у нас, если помнишь, девушка общительная, боевая, всегда у неe все не правы и только она одна самая умная. Так вот, как только я в Гамбурге-то обосновалась, звонит мать, вся в слезах. Спрашиваю, что случилось? Любка, говорит, на панель пошла.
– Да ты что?
– Вот тебе и что. Мать в истерике, я тоже, а сделать ничего не могу, ну не было у меня тогда возможности в Москву приехать. Говорила с Любкой по телефону, но куда там, она, шалава такая, даже слушать ничего не хотела, всe орала: моя жизнь, живу, как считаю нужным…
– А потом?
– Потом Любаня так завязла в этом дерьме, что чуть было на тот свет не отправилась. Если бы ты знала, сколько крови она мне попортила! Да что мне? Мать жалко. Я-то здесь шиковала, а она там с потаскушкой воевала. Спасибо Хансу. За что буду ему всегда благодарна, так это за Любку. Он поехал в Москву, и ему удалось всe утрясти. Любка перебралась к нам. Но я сразу еe предупредила: будешь жить в Гамбурге не как сестра, а в качестве девочки на побегушках. И теперь у меня вроде прислуги. Ничего, ей только на пользу. Она уже достаточно накуролесила в жизни, пусть теперь пыль вытирает да бельe гладит.
Ката молчала.
– Чего ты так скуксилась? Не подумай, Любе у меня хорошо, работой еe не загружаю, ходит обута, одета, сыта. Чего ещe надо? К тому же у неe есть привилегия.
– Какая?
– У нас здесь прислуге полагается давать один выходной в неделю, а Любка имеет целых два.
Ката усмехнулась.
– Кстати, ты знаешь, как она хорошо гадает на картах? Обязательно надо, чтобы она на тебя разложила.
– Я не верю гаданиям.
– И зря. Любаша всe точно говорит. Я сначала тоже не верила, но ведь это она нагадала мне встречу с Хансом.
– Да ну?
– Точно. Помню, говорит, скоро встретишь мужчину, который тебя полюбит, только вы сначала будете друг друга с трудом понимать. Всe сбылось. Ведь Ханс плохо говорил по-русски, а я тогда ещe по-немецки ни бум-бум. А потом, когда мы с ним уже начали встречаться, я попросила разложить на нас. Люба сказала, что мы с ним поругаемся из-за пустяка. И правда, на следующий же день Ханс мне говорит:
– Вера, я хочу твою мать.
Ну, думаю, вот попала так попала. Перед мужиком сидит молодая баба, а ему моя мать нужна. Потом выяснилось, он хотел познакомиться с мамой, а как по-русски сказать «увидеть» не знал. Я теперь частенько прошу Любу глянуть, что меня в будущем ждeт.
– И как предсказания, радуют?
– В общем и целом да. В последнее гадание она нагадала мне свадьбу.
У Веры зазвонил сотовый, и она вскочила.
– Ой, это Герман! Я побежала, а ты не стесняйся, делай что хочешь. Оставляю тебя за хозяйку, отдыхай. Вернусь поздно.
– Верунь, не забудь сказать ему про Игнатовых.
– Не забуду, пока! – Она выбежала из квартиры, оставив после себя аромат дорогих духов.
Ката прошла в комнату и достала мобильный.
Розалия была как всегда в своeм репертуаре – услышав голос невестки, она зачастила:
– Катарина, ну ты совсем безголовая! Разве можно так? Обещала позвонить, как только приземлишься, и тишина. Мы уже все новости пересмотрели, думали, самолeт разбился или вас захватили террористы!
– Со мной порядок.
– Ну как там, в Гамбурге?
– Ещe не знаю, пока не выходила на улицу.
– Как так? Ты обязана пройтись по магазинам. Кстати, привези мне в подарок духи «Локрель».
– Если увижу, обязательно куплю.
– Уж постарайся. Твой кот опять нассал на диван. Это просто какой-то чемпион среди ссыкунов!
– Поставьте его в угол.
– Что?
– Ничего, просто пошутила.
– Ладно, дорогая, я прощаюсь. Смотри, не забудь про духи. От Анжелы привет, и Арчибальд тебя тоже нежно целует.
Ката услышала, как попугай говорил что-то про известную всем мать.
После свекрови она позвонила Столярову, а потом решила переодеться и немного прогуляться, осмотреть окрестности. В конце концов Розалия права, нельзя сидеть дома, когда приезжаешь за границу. Ката пригласила с собой Любу, и девушка с радостью приняла приглашение, пообещав показать как можно больше интересных мест.
