Глава 14
– Муся! – завопила я и кинулась обнимать щенка. – Ты меня вызволил из плена! Котик! Зайчик! Рыбка! Ангел! И как только ты догадался порвать комбинезон? Ты невероятно умен!
Муся гордо вскинул голову, высоко задрал хвост и замахал им из стороны в сторону. Было понятно, что он страшно доволен собой.
– А теперь пошли в ванную, – приказала я. – Только тихо, ступай осторожно, иначе мне придется мыть коридор, ты ведь жутко грязный.
Оказавшись в просторном санузле первого этажа, я критически оглядела пса и поразилась. В Москве осень длится шесть месяцев подряд, причем на протяжении этого времени стоит слякотная, хмурая погода с дождем или мокрым снегом. Не припомню, когда у нас была настоящая зима с крепким морозом, солнцем и скрипучим снегом. Говорят, в изменении климата повинно глобальное потепление, но я веду речь не об экологии, а о жителях столицы, которые заводят крупных собак. Как люди справляются с элементарной задачей – купанием пса? Муся сейчас напоминает многокилограммовый шматок грязи. А ведь выгуливать четырехлапого друга надо два раза в день! И что, регулярно устраивать ему баню?
Тяжело вздохнув, я приказала слонопотаму:
– Прыгай в ванну!
Муся незамедлительно сел на пол.
Меня охватило отчаяние. Ну вот! Сначала он не хотел надевать комбинезон, теперь не желает принимать душ.
Но Муся резко вскочил и встряхнулся. Брызги полетели в разные стороны и осели на моем лице, руках, волосах, одежде.
– Уходи отсюда, – обозлилась я, – не стану приводить тебя в благопристойный вид! Уже поздно, я хочу спать. Если бы ты сразу надел комбинезон, то… Короче говоря, уматывай в коридор и там сохни. Грязь слоем толще сантиметра, по закону всемирного тяготения, должна отвалиться сама!
Гневные слова я подтвердила энергичными действиями. Уж не знаю, откуда у меня взялись силы, но я уперлась обеими руками в лохматый зад Муси и вытолкала стокилограммового щеночка вон. Потом перевела дух и еще раз огляделась.
Чьи-то заботливые руки повесили в ванной комнате чистый халат и положили гору свежих полотенец, на бортике ванны вытянулась шеренга баночек с кремами и бутылок с гелем, шампунем, кондиционером и скрабом. Стащив с себя грязную одежду, я швырнула ее на пол, отвернула кран, наполнила ванну и села в теплую воду.
Очевидно, Жозя любит понежиться в пене, потому что в поле зрения было все необходимое для кайфа. Под головой у меня пружинила специальная подушка, соль, которую я добавила в воду, издавала приятный фруктовый аромат, а на небольшой тумбочке лежал глянцевый журнал – необременительное для уставшей женщины чтение.
Я взяла издание и начала перелистывать страницы. Обо всех своих проблемах я подумаю завтра, сейчас полюбуюсь на сумочки и шмотки.
Внезапно в ванной повеяло свежим ветерком. Я выглянула из-за журнала и онемела. Дверь в коридор распахнута настежь, по плитке, скребя когтями, несется Муся. Я живу одна и давно отвыкла запираться в санузле изнутри – все равно никто не зайдет. Вот «малютка» и воспользовался моей оплошностью. Наверное, тронул дверь лапой, и пожалуйста, он уже тут – с улыбкой на грязной лохматой морде.
– Муся! – взвизгнула я. – Пошел вон! Komm… то есть… Вот беда, я совсем забыла немецкий! Не komm, а…
В ту же секунду черное тело взметнулось вверх и плюхнулось в ванну. Я застонала и уронила журнал. По воде пошли радужные пятна. Наверное, Муся был покрыт тонким слоем нефти, иначе почему жидкость приобрела столь странный вид и запах? Еще через мгновение содержимое ванны стало напоминать жижу в овраге при дороге. По поверхности воды заколыхались щепки, опилки, обрывки бумаги. Может, Муся приволок на себе мусорное ведро?
Я закрыла глаза. О боже, дай мне сил встать и, приняв душ, взять полотенце. Главное, не вцепиться в здоровенную деревянную щетку с длинной ручкой, предназначенную для мытья спины, и не треснуть ею с размаху Мусю по его дурацкой башке.
Конечно, пес ни в чем не виноват – он еще маленький, трех месяцев не исполнилось, ума не нажил. У Муси огромное тело, а мозг в зачаточном состоянии. И, похоже, щенок старательно повторяет все мои действия. Скорей всего, он считает меня матерью и подобным образом познает окружающий мир. И я сама спровоцировала его пряжок в воду. Уж не знаю, что случилось с моей головой, но я опять перепутала глаголы. Gehen – означает «идти», и его можно употребить в значении «пошел вон», а вот глагол komm, повелительная форма от kommen, приходить, в данном случае прозвучал как «иди», но только не прочь, а ко мне. Вот Муся и послушался!
Нечто влажное коснулось моего лба. Я открыла глаза и тоненько взвизгнула. Прямо около моего лица маячила мокрая волосатая морда с высунутым розовым языком. Глаза щенка лучились восторгом, весь его вид без слов говорил: «Мама, я люблю тебя! Мама, я счастлив!»
Неведомая сила вытолкнула меня из воды со скоростью отделяемой ракетной ступени. Я завернулась в полотенце и сказала:
– Знаешь, дорогой, я всегда считала посещение ванной комнаты очень интимным делом. Можешь мне не верить, но я не поклонница совместного омовения. На мой взгляд, плавание в грязной пене даже рядом с любимым человеком отнюдь не эротично.
Муся гавкнул, я вцепилась в бутылочку с жидким мылом и приказала:
– Сидеть молча!
Поклявшись никогда не заводить домашних животных размером больше божьей коровки, я, как сумела, вымыла, вытерла и высушила собаку. И лишь приведя монстра в относительно приличный вид, сообразила: завтра мне не в чем будет поехать в город. Моя одежда, грязная и мокрая, не успеет высохнуть до утра. Есть еще одна маленькая деталь: я категорически не намерена сейчас заниматься стиркой! И что делать? Ответ на сей вопрос пришел сразу: подняться в мансарду к Данке и порыться в ее вещах. У нас с ней примерно один размер, отыщу что-нибудь подходящее.
Туго завязав халат, я пошла по коридору к лестнице и, когда поравнялась со спальней Жози, услышала странный звук, похожий на стон. Насторожившись, я остановилась и вновь услышала жалобное:
– А-у-у-у-у!
– Жозя, – прошептала я, – ты как?
– А-у-у-у.
– Кто это?
– А-у-у-у.
Наверное, следовало заглянуть в спальню Жози, но мне это показалось неприличным. И, похоже, стон идет не из комнаты хозяйки дачи.
– А-у-у-у…
Я повернула голову вправо.
Здесь нужно кое-что пояснить. Как я уже говорила, мы с Даной давно дружим, и ранее я частенько бывала у нее в гостях. Став писательницей, я лишилась большей части личного времени, и наше общение свелось к болтовне по телефону. Городскую квартиру Даны, где сейчас проживает с новой женой Альберт, я великолепно помнила – это самый обычный типовой вариант. Основная часть москвичей имеет подобные, они разнятся лишь количеством комнат. Войдя в квартиру, вы попадаете в крохотное пространство, из которого тянутся два коридорчика. Направо разместились ванная, туалет и кухня (очень неудобное расположение, уж не знаю, кто из архитекторов придумал его). А двери в жилые комнаты находятся в другом коридорчике. Короче говоря, в московских апартаментах Даны никаких тайных мест не было, а вот на даче, которую я изучила намного хуже, полно чуланов, кладовых и закоулков. После ремонта я ни разу еще не приезжала к Дане и не знаю, что находится в тупиковой части холла, под лестницей. А именно оттуда и доносилось странное «а-у-у-у».
Трясясь от страха, я подошла к стене и обнаружила там ранее не замеченную дверцу, оклеенную обоями. Если бы из нее не торчала маленькая ручка, я никогда бы не сообразила, что здесь есть вход в какое-то помещение. Створка слегка покачивалась на петлях и тихонечко стонала: а-у-у-у!
Из моей груди вырвался вздох облегчения. Всего лишь скрип несмазанной железки, а как похоже на стон! Впрочем, небольшое происшествие лишний раз убедило меня в справедливости мысли о том, что все таинственное имеет, как правило, самое банальное объяснение. Но что там, под лестницей? Кладовка? Или, может, бойлерная? Я забыла, где у Даны расположены технические помещения.
Не в силах сдержать любопытство, я толкнула дверцу и увидела небольшую комнату с двумя железными ящиками, на одном из которых моргали маленькие разноцветные лампочки. Еще тут громоздились здоровенный цилиндр и серебристые, похожие на ракеты, конструкции.
Некоторое время назад я, тогда еще семейная дама, жила в загородном доме, [8] поэтому сейчас сразу поняла: ящики – это котлы отопления, один из них резервный. Цилиндр – бойлер, а «ракеты» всего лишь фильтры для воды. Небольшая коробочка на стене – автоматический отключатель газа. Если, не дай бог, газ начнет просачиваться из трубы, электроника мигом заблокирует его подачу. Дана не пожалела денег на оборудование и тщательно соблюдала технику безопасности. В углу краснели огнетушители, а большое окно было распахнуто настежь (газовая служба не разрешает устанавливать оборудование там, где нет притока свежего воздуха). Окно должно быть открыто постоянно, зимой и летом, днем и ночью. Впрочем, вместо этого вы можете приобрести мощную и дорогую вентиляцию.
Минуточку! Я вздрогнула. Получается, что в дом очень просто попасть. Во-первых, ни Дана, ни Жозя никогда не запирают входную дверь, похоже, они даже на ночь не задвигают щеколду. Но предположим, что кто-то из безалаберной парочки все же сообразил повернуть ключ в замке. И что? Злоумышленник подойдет к бойлерной, легко перескочит через подоконник и окажется прямо у лестницы.
Может, подобным образом преступник, покушавшийся на жизнь Даны, и проник в ее мансарду? Жозя возилась с птичками, она бы не услышала чужих шагов. Старушка уверяла меня, что никто из посторонних не посещал дачу, и не лгала, она просто не знала, что негодяй проник в коттедж. Тихо влез – бесшумно вылез. Спасибо Вере Расторгуевой, решившей, что Гарибальди надумала шантажировать ее, и отправившейся побеседовать с Даной. Иначе моя подруга, лежа на сырой земле, могла умереть. Жозя-то полагала, что невестка спит в своей комнате. Да старушке и не влезть на третий этаж по винтовой лестнице!
Так, нужно проявить бдительность. Я вышла из бойлерной и тщательно заперла дверь. Мне стало чуть спокойнее.
Завязав потуже пояс халата, я начала подниматься по лестнице, добралась до мансарды, пошарила рукой по стене, нащупала выключатель и нажала на клавишу.
Ярко вспыхнула висящая по потолком люстра, на секунду я даже зажмурилась. Затем открыла глаза, сделала шаг по направлению к гардеробной и удивилась.
Наискосок от входа, рядом с вычурной кроватью, располагался секретер из ротанга. На мой взгляд, два этих предмета интерьера абсолютно не сочетались друг с другом, но сейчас меня поразил не подбор мебели.
Почти вплотную к пузатому шкафчику был придвинут манекен в виде фигуры женщины, выполненный с большим искусством. У него даже имелись волосы. Манекен, одетый в пуловер и джинсы, смотрелся до жути натурально. Я бы никогда не поместила подобное в своей спальне. Проснешься ночью и испугаешься, приняв его за живого человека. Оставалось удивляться, как я не заметила данную деталь интерьера, заглянув сюда в первый раз.
– Пожалуйста, не кричите! – вдруг прошептал манекен. – Я не сделала ничего плохого! Вы кто? Я думала, Антонина тут одна.
Пара секунд понадобились мне, чтобы сообразить: Антонина – это Жозя, а в спальне Даны находится не муляж, а живая женщина.
– Умоляю, не поднимайте шума! – продолжала незнакомка. – Поймите, мне, с одной стороны, нужны деньги. С другой – вещь же не ее! Право, нечестно отнимать у нас все!
– Вы кто? – сумела наконец выдавить я из себя.
– Лида, – потупилась незнакомка, – родственница Антонины, матери Альберта, бывшего мужа Даны. Собственно говоря, я его вторая жена. Но нас сюда не зовут! Антонина рассердилась на Алика. Знаете, почему? Все считают, что свекровь обожала Дану, а когда Алик ей изменил, не захотела видеть разлучницу, то есть меня. Но это неправда! Альберт случайно сказал про птичку… он не хотел, получилась ерунда… а мать рассвирепела и велела ему убираться вон. Ну где такое видано? Да еще попугайчика Таисии унесла! Это уж вообще ни в какие ворота! Ну почему он должен Дане достаться? Какое отношение она к нему имеет? Вот я и пришла забрать свое. Чужого мне не надо. Понимаете?
– Нет, – ответила я и села в кресло. – Если вы сейчас же не объясните, каким образом проникли в дом, что здесь делаете и вообще зачем сюда залезли, то я вызову милицию. И после ночи в КПЗ, именуемой в народе обезьянником, вас с пристрастием допросит не очень ласковый сотрудник уголовки. Кража со взломом тянет на хороший срок!
– Я ничего не ломала, – возразила женщина. – Влезаю через окно в бойлерной, оно постоянно открыто. Это очень беспечно, между прочим. Но у них все нараспашку! Ладно я, свой человек. А если настоящий бандит заявится? Так ведь и убить могут.
– Что значит «влезаю»? – изумилась я. – Вы в который раз здесь?
Лида зарделась:
– Сначала я первый этаж обыскивала, затем на второй поднялась. Сразу-то все помещения не охватить, особняк большой! Посудите сами, разве честно Антонина поступила? Лишила Алика всего! Я бы за ней ухаживала. Дана, кстати, старуху постоянно одну оставляла, когда на работу уезжала, а я…
– Стоп, начинай сначала! – прошипела я, решив не церемониться с незваной гостьей. – Рассказывай подробно! У меня много вопросов. Зачем ты сюда ходишь?
– Ищу птичку, – пролепетала Лида.
– Они в вольере живут, – отрубила я, – не в доме. Для пернатых оборудовано специальное помещение. Прекрати мне лгать! У тебя есть еще одна попытка все рассказать сначала. Если вновь услышу ерунду, вызову милицию.
– Погоди! – занервничала Лида. – Про птичку – это святая правда, только она не настоящая. Знаешь, кто был отец Алика?
– При чем тут родословная Альберта? – возмутилась я. – Вот уж о ком сейчас меньше всего хочется говорить, так это о «великом» прозаике.
– Но мне придется рассказать его семейную историю, – настаивала Лида, – иначе ты ничего не поймешь!
– Ладно, – согласилась я. – Только имей в виду: мне врать бесполезно, я чую фальшь за километр.
Лида прижала руки к груди.
– Скажу только правду! Ей-богу!
