ГЛАВА 21
Сегодня я никак не могла проснуться. Наверное, над Москвой опять носится очередной циклон, и стрелка барометра в обмороке обвалилась вниз. Глаза не хотели открываться, правда, уши воспринимали какие-то звуки.
– Эй, Виола, ты как? – донеслось из плотной темноты.
«Хорошо», – попробовала ответить я, но изо рта вылетело лишь маловразумительное мычание.
– Давай, давай, ну-ка, погляди на меня.
Я кое-как разлепила веки и тут же застонала. Яркий свет резал глаза словно нож.
– Ну же, – повторил малознакомый голос, – садись. И сколько, интересно, клофелина ты в шампанское напихала?
Я сфокусировала взгляд на расплывающейся фигуре, прищурилась… Из серого тумана выплыло гадко ухмыляющееся лицо Андрея Венедиктова.
– Хорошо ли тебе, девица? – ерничал он. – Хорошо ли, красная?
– Ты???
– Я.
– А как попал ко мне домой?
Андрей захохотал.
– Однако. Это ты у меня дома валяешься голая на диване. Пришлось раздеть, уж прости, боялся, что помнешь свой наряд. Кстати, выяснилась удивительная вещь. Твой роскошный бюст оказался фальшивым, как, впрочем, и имя…
– Откуда знаешь, как меня зовут? – ошарашенно поинтересовалась я.
– Дорогая, когда называешься Люсей, не следует оставлять в сумке паспорт на имя Виолы Таракановой! Между прочим, на редкость милое сочетание: Виола и Тараканова, прелесть, восторг, восхищение!
– Ты лазил в мою сумку! Отвратительно, ни один интеллигентный человек не позволит себе шарить в чужих вещах!
– О! – воскликнул Андрей. – Однако! Кто бы говорил о воспитанности! А ну, давай, быстро выкладывай, кто тебя, сучка, нанял, чтобы украсть контракт? Впрочем, я и так знаю, небось Петр Леванда… Ну, правильно? Отвечай!
– Не знаю никакого Лаванды, – простонала я, чувствуя, как содержимое желудка стремительно, словно на лифте, несется вверх.
– Не идиотничай, – тряхнул меня за плечи кавалер, – Петька Леванда заплатил тебе, говнюшке, чтобы пришла и сперла у меня контракт с «Ай-би-кью»? Скажешь – нет?!
– Конечно, нет, – очнулась я окончательно, села на диване и обнаружила, что на мне действительно нет абсолютно никакой одежды, просто ни тряпочки.
Обозлившись донельзя, я прошипела:
– Надеюсь, не воспользовался беспомощностью дамы для удовлетворения своих физиологических потребностей!
Андрей хмыкнул, закурил сигарету и, нагло выпустив дым прямо мне в лицо, сообщил:
– Дорогуша, я слишком брезглив, чтобы трахать тетку, подрабатывающую экономическим шпионажем!
Прикрывшись диванной подушкой, я, кое-как сдерживая тошноту, выкрикнула:
– Да на фиг мне не нужны секреты бизнеса!
– Тогда быстро объясняй, в чем дело!
– Машина Н680ЕЖ, «Вольво», твоя?
– Точно.
Не в силах больше сдерживаться, я схватила его за плечо и заорала:
– Сидеть смирно или расставить ноги, руки за голову, говорить только правду! Я из милиции! А ну, отвечай, сволочь, куда дел Настю Леонову? Говори немедленно, сейчас группу захвата вызову. Дай телефон!
Внезапно Андрей просто покатился со смеху. По его щекам побежали слезы, а из груди вырвались стоны.
– Ой, сейчас скончаюсь! Дай телефон! Она хочет вызвать сюда подразделение «Беркут», мамочка, умереть, не встать!
Удивленная его реакцией, я спросила:
– Ну и чего смешного?
Андрей утер слезы и серьезно ответил:
– Дорогая, ты уникальная дама. Честно говоря, не встречал таких на пути. Но, ей-богу, первый раз слышу про Настю Леонову… Хотя, должен признаться, пару раз за это лето не успел как следует узнать паспортные данные своих подруг. Постель, понимаешь ли, не повод для знакомства. Она блондинка? Брюнетка?
– Она десятилетняя девочка!
Венедиктов замахал руками:
– Педофилией не страдаю. У кого хочешь спроси, имею дело только с совершеннолетними.
– Ты ее похитил, чтобы получить кассету…
– Милая, – ухмыльнулся Андрей, – ты что, впрямь из милиции?
– Ну не совсем, служу частным детективом.
Венедиктов опять заржал, потом бросил мне плед и вышел.
– Давай, рассказывай!
Завернувшись в колючий шерстяной прямоугольник, я неожиданно рассказала незнакомому мужику все.
Слушатель он был прекрасный, ни разу не прервал и не потребовал повторить. Когда я наконец замолчала, Андрей сказал:
– Подожди секундочку.
Потом схватил телефон, быстро потыкал пальцем в кнопки и спросил:
– Нюша, ты? Привет, Додик беспокоит. Уточни мне срочно, есть ли на Петровке майор Куприн Олег Михайлович. Каково его семейное положение и если имеется жена, ее характеристики. Ждем-с.
Следующие десять минут висело молчание. Потом раздался звонок. Андрей забубнил.
– Ага, ага, ага… Ну-ка, – велел он мне, – подними подбородок.
Я послушно задрала лицо. В далеком детстве упала на железную машинку, и шрам остался на всю жизнь.
– Спасибо, Нюша, – проговорил Андрей и швырнул трубку в кресло.
– Кто это дал такую исчерпывающую информацию? – удивленно поинтересовалась я.
Андрей вынул пачку сигарет и спросил:
– Разрешишь?
Отметив, что он опять превратился в воспитанного мужчину и больше не собирается пускать мне дым в лицо, я кивнула и повторила:
– Так кто столь хорошо осведомлен о моих отметинах?
Венедиктов ухмыльнулся:
– Мало ли какие у нас, честных бизнесменов, связи в милиции. Лучше скажи, ты абсолютно уверена, что видела именно мой автомобиль?
– Да, номер запомнила правильно. Такая темно-бордовая тачка, тупорылая, агрессивного дизайна…
– Ага, – присвистнул Андрей, – давно подозревал неладное, только было как-то недосуг схватить подлеца за руку, но теперь он, кажется, доигрался.
– Кто?
– Одевайся, – велел хозяин и швырнул мне две крохотные тряпочки: черненькую и оранжевую.
Я вздохнула:
– Слушай, а у тебя нет каких-нибудь старых джинсов. Не могу больше в этом прикиде, прямо измучалась.
– Зачем тогда надевала?
– Тебя соблазнить. Думала, Настю тут прячешь. Подсыплю клофелин в бокал, ты и заснешь. Не знала только, как попасть к тебе домой. Добрые люди подсказали, что ты самозабвенный бабник, ну и решила…
Андрей вновь залился счастливым смехом. Я мрачно ждала, когда завершится приступ безудержного веселья. Отхохотавшись, хозяин сообщил:
– Иди по коридору, последняя дверь налево ведет в комнату моей дочери, сдается, у вас один размер.
– Ты живешь с дочкой?
– Нет, но она часто приезжает.
Широкий гардероб ломился от шикарных вещей.
Я вытащила самые простые джинсы, футболку и парусиновые тапки.
– Знаешь, – хмыкнул Андрей, – в таком виде ты мне нравишься намного больше.
– И как только догадался, что я не та, за кого себя выдаю?
Бизнесмен снова затрясся в конвульсиях:
– Бог мой, с детских лет столько не смеялся. Ну, начнем с того, что принял тебя за одну из проституток, которые, несмотря на фейс-контроль, проскальзывают на фуршеты и тусовки. Уж больно нагло ты, красотка, вешалась мне на шею. А я, да будет тебе известно, предпочитаю не иметь дел со жрицами любви.
– СПИДа боишься?
– Ну сифилис и генитальный герпес тоже не подарок, и потом, кругом слишком много женщин, обделенных мужской лаской. Правда, уже через пять минут понял, что беседую не с ночной бабочкой.
– Почему?
– Возраст. Цветы панели, как правило, не доживают до двадцати пяти: умирают либо от наркотиков, либо от болезней, а то и просто сходят с дистанции, перестав пользоваться спросом. Значит, думаю, девушку кто-то нанял и велел попасть ко мне домой. К тому же ты заявила, будто видела меня за рулем машины возле магазина. Милая, я никогда не проверяю сам торговые точки, на царское это дело. Для подобных действий нанят управляющий, а «Вольво» не пользуюсь уже четыре месяца. Ну дальше просто. Когда послала меня за минералкой, просто вышел в коридор и проследил за тобой… А потом поменял бокалы. Тебе понравилось шампанское с клофелином?
– Мерзавец! Я могла отравиться!
– Ой, скончаться можно, чья бы корова мычала, пошли!
– Куда?
– В гараж.
– Зачем?
– Двигай, двигай, по дороге объясню. Мы вышли в большой, красиво обустроенный двор, и я поежилась. Смеркалось, и вечерняя сырость расползалась в воздухе.
– «Вольво» стоит в подземном гараже, – начал объяснять Андрей, – вон, видишь съезд?
Я кивнула. Венедиктов сел на лавочку и закурил.
– Сейчас все тебе объясню и пойду морду бить.
Я превратилась в слух.
Как всякий преуспевающий бизнесмен, Андрей много внимания уделяет имиджу. Вообще говоря, мужику глубоко плевать, как он выглядит, но партнеры зорко подмечают все, вот и приходится менять зажигалки, портсигары, часы и машины. Иначе подумают, будто Венедиктов «пошатнулся». Поэтому Андрей Савельевич и подчинялся законам стаи.
«Вольво» он запихнул в гараж где-то в марте, купил новехонький «БМВ» и разъезжал на нем, а старый автомобиль решил продать, да все недосуг было заняться тачкой.
Как-то раз, недели две назад, Андрей, устав от долгой работы, приехал домой один, вышел на балкон, сел в кресло-качалку и принялся бездумно курить, разглядывая двор. Вдруг из-за угла показался его «Вольво». Удивленный хозяин наблюдал, как принадлежавший ему автомобиль въехал в гараж.
В полном недоумении Венедиктов оделся, пошел на подземную стоянку и спросил сторожа – старика Василия:
– Что за дела? Кто это раскатывает на моей тачке?
– Упаси бог, Андрей Савельевич, – замахал руками мужик, – быть того не может. Весь день на месте и ночь тоже!
Сторожа и впрямь дежурили сутками, и выехать из ворот без их ведома было просто невозможно. Железные створки открывались только с пульта охраны.
– Сам видел с балкона, – настаивал Венедиктов.
– Ошиблись, – улыбнулся Василий, – с Горячевым перепутали. Вон вольвешничек стоит, только заехал!
Андрей посмотрел направо и увидел автомобиль, очень похожий на свой, только не бордового, а темно-вишневого цвета. Извинившись, он протянул сторожу десять долларов и ушел. Уже дома Венедиктов пожалел, что не потрогал капот своей машины.
Происшествие забылось. Но не далее как сегодня утром Андрей столкнулся с Костей Слепцовым, который довольно обиженно протянул:
– Ну ты и загордился!
– Почему? – удивился компьютерщик.
– Вчера увидал тебя на проспекте, стоял у газетного ларька. Машу, кричу, а ты в тачку сел, даже головы не повернул…
– Это я был?
Костя пожал плечами.
– «Вольво» твой, и мужик похож: стройный, темноволосый, в фирменном костюме. Ты, Андрюша, если считаешь, что выше всех взлетел, не слишком гордись, вниз шлепнуться всегда можно!
Оставив обиженно бубнящего приятеля, Венедиктов, кипя от негодования, отправился на работу, твердо решив вечером открутить наглому Василию голову. О том, что некоторые работники гаражей подрабатывают немалую толику к зарплате, давая напрокат автомобили, хозяева которых уехали в длительные командировки, он слышал. И то, что какой-то негодяй раскатывает на его «Вольво», взбесило Венедиктова.
Мы подошли к железным дверям. Андрей нажал на кнопку.
– Кто? – раздалось изнутри.
– Дед Пихто, – рявкнул бизнесмен, – отворяй, Василий, Венедиктов пришел.
Лязгнул замок. Мы спустились вниз и оказались перед ярко освещенным окном. Андрей постучал в стекло.
– Открывай!
Распахнулась дверца. Довольно крепкий мужик, по виду лет шестидесяти, кряжистый и массивный, старательно улыбался нам навстречу.
– Здрасьте, Андрей Савельевич. Что стряслось?
– У меня ничего, – процедил Венедиктов, – а у тебя большие неприятности!
– Что такое? – откровенно перепугался старик.
– Отвечай, падла, кому мой «Вольво» давал?
– Да вы че, Андрей Савельевич, как можно! Опять с балкона видели? Перепутали небось.
– Сейчас я тебе мозги перепутаю, – пообещал компьютерщик и начал засучивать рукава.
Василий схватился за телефон.
– Ща милицию вызову, явились, угрожаете, ерунду всякую выдумываете…
– Милиция уже здесь, – спокойно сказала я. – Майор Тараканова с Петровки. Вот что, Василий, лучше рассказать правду.
Мужик затравленно забегал взглядом по нашим лицам.
– Нечего с ним разговаривать, – взвился Андрей, – по сусалам надавать, и дело с концом.
– Погодите, гражданин Венедиктов, – остановила его я, – не горячитесь. А вы, Василий, слушайте внимательно. Завтра, прямо с утра, Андрей Савельевич пожалуется кому надо, и вы гарантированно лишитесь места, даже если ни в чем не виноваты. Знаете, как говорят: то ли он украл, то ли у него украли, но была там неприятная история! Служба у вас хорошая, работа не слишком пыльная, обидно терять. Но если чистосердечно раскаетесь и назовете фамилию «клиента», а потом пообещаете никогда ничем подобным в дальнейшем не заниматься, замнем не слишком приятную историю, похороним ее между нами!
Секунду Василий смотрел в пол, потом рухнул на стул и обнял голову руками:
– Ну было!
– Ах ты, дрянь, – не удержался Венедиктов.
Я ткнула его в бок.
– Заткнись.
Бизнесмен неожиданно послушался.
Василий застонал:
– Все бедность проклятущая! Вам хорошо, из воздуха деньги делаете, бабок девать некуда, а у меня пенсия копеечная, жена-инвалид, а дочка без мужа в подоле принесла внучка. Знаете, сколько по нынешним временам коляска, кроватка да памперсы стоят?
– Ты меня не жалоби, урод, – рявкнул бизнесмен, – дело говори, не тяни мочалку…
Сторож поднял лицо и принялся каяться. Не так давно, а именно две недели назад, пришел к нему мужик. Хорошо одетый, приятной наружности. По внешнему виду человек обеспеченный: фирменный костюм, модная рубашка, дорогая обувь…
– Слышь, мил человек, – толкнулся он к Василию, – дело к тебе есть, будь другом.
И он выложил перед мужиком стодолларовую бумажку.
– Говори, – велел сторож, пряча приятную зеленую ассигнацию.
Гость поведал свою историю. У него есть дама сердца, молодая и красивая, а дома сидит жена, старая и толстая. Словом, как в анекдоте: меняю одну супругу пятидесяти лет на двух по двадцать пять… Только вот беда, у законной жены много денег, и разводиться с ней неохота… Отсюда и любовница. Понятная всем ситуация, в которой нет ничего особенного, так живет добрая половина россиян. Но хитрая супруга что-то заподозрила и навесила на машину мужа «маячок», желая знать о передвижениях благоверного.
– Небось есть у тебя тут кабриолетик никому не нужный…
Василий, естественно, знал о том, каким образом его коллеги зарабатывают на хлеб с сыром, и не слишком удивился. Перед глазами сразу встала любимая дочь, без конца стирающая и наглаживающая пеленки, потому что на памперсы денег в семье не хватало…
– Есть один, «Вольво», – пробормотал сторож, – хозяин на другой катается. Только ничего криминального, да?
– Я похож на братка? – рассмеялся клиент. – Показывай тачку, да не дрожи, часто она мне не понадобится.
– Он и впрямь брал ее всего несколько раз, – вздыхал Василий, – назад возвращал аккуратно и даже за мойку платил. Велел качественно чистить, да я и сам знаю, что к чему. Салон пылесосил, пепельницы вытряхивал…
– И как не побоялись, что настоящий хозяин увидит по спидометру, сколько машина без него накатала, – удивилась я.
– Так скрутить можно, – бесхитростно пояснил Василий, – элементарно, бац, и нет километража.
– Фокусник чертов, – хмыкнул Андрей, – говори, как зовут «любовничка»!
– Иван Иванович, – сообщил сторож.
Я тяжело вздохнула. Это было бы смешно, если бы не оказалось так печально.
– Машину уже вымыл?
Василий покачал головой:
– Радикулит схватил, ну, прямо, не разогнуться, завтра хотел почистить.
– Пошли, – велела я, – где «Вольво»?
Следующий час мы обыскивали автомобиль. Установить удалось мало. Мерзавец курил тоненькие вонючие коричневые сигарки… Собственно говоря, делала все я сама: вытряхнула коврики, осмотрела пространство под креслами, прощупала складки на сиденьях, засунула руку между спинками, перерыла «бардачок». Последним обыскивали багажник. Около домкрата валялся скомканный, испачканный грязью носовой платок.
– Твой? – спросила я у Андрея.
– Нет, – помотал головой компьютерщик, – у меня все сделаны на заказ, только белые с монограммой, подобным говном не пользуюсь!
Я хмыкнула и осторожно развернула кусок тонкого батиста. Похоже, что «Иван Иванович» обтер испачканные ладони и машинально швырнул измазанный платок в багажник. Наверное, привык так поступать. Под платком обнаружился смятый листок бумаги. Я развернула его. Талон! Вернее, телеграфная квитанция!
Неразборчивым почерком на желтоватой бумажке стояло: «Принято от Сироткина, сумма 17.35, город Москва, на поздравительном бланке». Приглядевшись повнимательней, я сумела разобрать и штамп: «Центральный телеграф».
