Книга: Сбылась мечта бегемота
Назад: Глава 24
Дальше: Глава 26

Глава 25

Названое заведение оказалось крохотным кафе всего с шестью столиками. За одним сидел полный парень и, шумно чавкая, ел жаркое в горшочке, за другим устроилась парочка с мрачными, напряженными лицами. Я посмотрела на этих двоих, села у окна, заказала имбирный чай и стала ждать Алину.
Минут через пять мужчина спросил у спутницы:
– Она не сказала, откуда едет?
– Обещала через час появиться, – ответила та.
Я услышала ее голос, встала и подошла к столику.
– Простите, вы Алина Крапивина?
Женщина не успела ответить, ее опередил кавалер:
– Да. Татьяна Сергеева? Предъявите служебное удостоверение.
Я вынула документ, показала его бдительному товарищу и села на стул со словами:
– Я полагала, вы придете одна.
– Это Гена, мой супруг, – представила мужчину Алина.
– Не знала, что вы вышли замуж, – удивилась я.
Крапивина смутилась и, чтобы скрыть это, засуетилась:
– Принести ваш чай?
Прежде чем я успела ответить, Алина вскочила и пошла к столику у окна.
– Мы пока не расписались, – уточнил Геннадий, – но давно живем вместе, четвертый год пошел. Ремонт сейчас затеяли, денег на свадьбу нет, а хочется ее красиво отгулять.
– Понятно, – кивнула я.
Геннадий поджал губы, потом достал свои «корочки».
– Я сам в полиции служу, следователем.
– Вот и хорошо, – улыбнулась я, – значит, мы можем говорить откровенно.
– Чай совсем остыл, – заискивающе произнесла Алина, ставя на скатерть чашку. – Заказать горяченького?
– Сядь, – велел Гена.
Алина надулась.
– Генаша, я хочу человека угостить.
– Спасибо, я люблю холодный чай, – сказала я. – Алина, сколько лет вы прожили с Андреем?
Женщина открыла рот, но спутник ее опередил:
– Алинка в больнице работала, куда привезли Крапивина, не помню, сколько лет назад.
– Десять, – робко уточнила Алина, – в этом году юбилей.
– На улице его подобрали, – продолжил Гена. – Одет чисто, не воняет, сам аккуратный, с портфелем. Люди подумали, что человеку плохо стало, и «Скорую» вызвали. Алкоголем от него пахло, но дело под Новый год было, решили, что мужик с корпоратива возвращается, силы не рассчитал, до квартиры не добрался.
– Бомжей «Скорая» брать не любит, – подпела Алина, – после них дезинфекцию делать надо.
– Не перебивай, – приказал Гена.
– Извини, – прошептала Алина.
Я стряхнула со скатерти крошки.
– Геннадий, я хочу послушать рассказ вашей подруги.
– Она не умеет последовательно события излагать, вы не поймете сути, – попытался надавить на меня полицейский.
– Съем пару пирожков, выпью чаю и разберусь, – пообещала я. – Не мешайте, или я попрошу вас уйти.
– Гена хороший, он обо мне беспокоится, – прошелестела Крапивина. – Я тогда без образования была, только восемь классов окончила. В больнице работала нянечкой. Андрюшу жалко стало, он палец на ноге отморозил, пришлось его отрезать. Стала палату мыть, гляжу, у него на тумбочке пусто, даже яблочка нет…
Вопреки заявлению Геннадия о неумении Крапивиной ясно и четко излагать свои мысли, Алина говорила на хорошем русском языке, не употребляя слов «чо», «ихняя», «ложить» и «покласть». История, рассказанная ею, оказалась простой, многие женщины могли бы под такой подписаться.
Большинство европеек или американок не станут связывать свою судьбу с хроническим алкоголиком, а русские бабы жалостливы. Наша Маша, Таня, Лена вытащат пьянчугу из лужи, отмоют, накормят и будут терпеть безобразное к себе отношение, надеясь, что мужик перевоспитается. Мысль о том, что хромой осел никогда не превратится в чистокровного ахалтекинца, приходит ей в голову лет эдак через десять несчастливого брака. Но и тогда она не бросает выпивоху. Почему? Так ведь тот же пропадет без ее помощи, погибнет, допьется до могилы. Жалко родимого!
Алина купила Андрею апельсины, принялась ухаживать за ним. После выписки отвезла его домой, увидела загаженную донельзя квартиру, отдраила ее – и осталась жить на Остоженке.
Андрюша оказался вполне милым человеком. Напившись, он рук не распускал, никогда не бил Алину, просто тихо засыпал, а проснувшись, просил прощения. Вскоре Крапивин женился на ней, прописал ее на своей жилплощади, обрадовался рождению Степы. Чтобы не отдавать мальчика в ясли, мать устроилась в расположенный неподалеку банк. Должность Алины называлась красиво: менеджер по обслуживанию операционного зала, но по сути она являлась обычной уборщицей. Кроме того, она нанялась домработницей к богатым соседям. А муж работал компьютерщиком. Денег семье на необходимые расходы хватало.
Из Крапивина получился прекрасный отец. Он ловко управлялся с малышом, кормил его по часам из бутылочки, мыл, укладывал спать, читал сказки… Все, в общем-то, было хорошо, кроме одного – Андрей страдал запоями. Раз в месяц он запирался в одной из комнат, втаскивал туда ящик водки и сидел взаперти неделю. Из помещения он не высовывался, даже в туалет не выходил. Спустя семь дней перед глазами жены появлялось грязное, сильно похудевшее, плачущее существо, которое падало на колени и твердило:
– Прости, больше никогда! В последний раз погулял! Ей-богу, честное слово!
Алина отмывала супруга, комнату, и дней двадцать Крапивин был идеальным мужем и отцом. При своей профессии Андрей мог работать дома, поэтому семидневные запои оставались тайной для коллег. Но его часто выгоняли со службы, потому что, войдя в штопор, он забывал выполнить заказ. Но он не расстраивался, быстро устраивался в другую фирму. Правда, получал он немного, но и нахлебником его назвать было нельзя.
Жена не пилила Андрея, но и не сидела сложа руки, наблюдая, как тот тонет в море водки. Алина активно пыталась лечить алкоголика, кодировала его, возила к гипнотизеру, поила купленными у знахарок травами, бегала к гадалке, экстрасенсу, обращалась к иглоукалывателю, ставила свечи у икон, заказывала молебны… Но через четыре года ей стало ясно: Андрей неисправим. Степа подрастает, видит неадекватного отца и, не дай бог, с детства решит, что пьянство – это норма. Можно было развестись, потребовать себе часть дорогой квартиры и жить спокойно, но Алина порядочный человек, поэтому не собиралась претендовать на квадратные метры мужа. А еще ей было жаль его.
Неизвестно, как бы развивались события дальше, но Крапивина встретила Гену, полюбила его и переехала к полицейскому.
Некоторым женщинам за их добросердечный характер судьба посылает счастье. Геннадий велел Алине идти учиться, устроил ее в вечернюю школу, потом в институт. Крапивина, всю жизнь считавшая себя тупой, неожиданно успешно окончила институт, получила диплом и сейчас работает в банке, правда, на скромной должности, но с хорошим окладом. С Андреем она не развелась и, более того, продолжала о нем заботиться: готовила ему еду, поддерживала порядок в квартире.
– И вы не ревновали? – спросила я у Геннадия.
Следователь усмехнулся.
– Причин не было. Алина не из тех, кто налево заруливает, и Андрюха давно импотент.
– Думаю, ваша гражданская жена не оформляла официальный развод с Крапивиным из-за элитной жилплощади, – жестко предположила я. – Двухуровневая квартира на Остоженке стоит баснословных денег, вдова и сын – ее наследники. Геннадий, уж вы-то знаете, что в случае суицида отца семейства, обладателя дорогого имущества, у сотрудников полиции сразу возникает вопрос: кому выгодна его смерть, не помогли ли ему отправиться на тот свет безутешные родственники? Случай с Крапивиным выглядит подозрительно: он алкоголик, жена давно живет с другим, но штамп о разводе в паспорт не ставит, на кону шикарные апартаменты…
– Намекаете, что я столкнула Андрюшу? – ужаснулась Алина. – У нас же сын. Что я потом мальчику про кончину папы скажу?
– Погоди, – остановил ее Гена. – Татьяна, откуда такой интерес к пьянице, который умер более года назад?
Я налила в чашку чая.
– Отрабатывается версия о серийном маньяке, который убивает людей, обидевших его более десяти лет назад.
– Ой, мама… – прошептала Алина и прижалась к следователю. – Гена, мне страшно.
Он обнял Алину.
– Я здесь, значит, все хорошо будет. Ну-ка, закажи нам кулебяку с курицей.
Алина встала и пошла к крохотной стойке бара.
– Не пугай ее, – перешел на «ты» Геннадий. – Жена очень чувствительная, жалостливая. Ну да, не хотел я квартиру упускать. Что тут плохого? Андрюха о жилье не заботился, ремонта не делал, коммуналку не оплачивал, расфукал имущество родителей: продавал картины, книги, собранные отцом, столовое серебро, драгоценности матери. Когда Алинка впервые в хоромы вошла, там из стен одни пустые гвозди торчали.
– Андрюша был хороший! – воскликнула Крапивина, возвращаясь к столу с большой тарелкой, на которой лежал круглый пирог. – И добрый, его все любили. А пил он от слабости.
– Без головы он жил, с людьми мгновенно сходился, – укоризненно сказал Гена. – Пойдет в магазин, с кем-то разговорится – и все, новый друг у него. Тащил любого домой, кормил-поил, спать укладывал. Алинка с работы придет, а на кухне пара шаромыжников. Совсем Андрей не соображал: в квартире ребенок, а по коридорам хрен знает кто шастает.
– Андрюша пил только неделю в месяц, в другие дни людей угощал, а сам к рюмке не прикладывался. Не мог он долго один оставаться, нервничал. Пригласит мужиков, угощенье выставит, гости отдыхают, а Андрюша у компьютера работает. Муж, как маленький, тишины и темноты боялся, а еще одиночества. Ну да, не всегда ему хорошие люди попадались, некоторые в подъезде безобразничали. Но разве Андрей виноват, что кое-кто вести себя не умеет? – попыталась защитить безалаберного супруга Алина. – И пока сын маленьким был, Крапивин никого домой не приводил. Посторонние появились, когда Степа в годик в ясли пошел.
– Круто. Совсем взрослым ребенок стал, – рассмеялся Гена.
– Я Степу утром в группу отводила, вечером забирала, – продолжала Алина. – Днем малыша дома не было, при нем никого постороннего Андрей не приводил.
– В восемь вы с сыном домой приходили, а там караван-сарай, – не пошел на попятный Геннадий. – Накурено, наблевано, намусорено, и соседи по батареям стучат.
Алина опустила голову.
– Поэтому в конце концов я и ушла. Из-за Степы. Не хотела, чтобы мальчик безобразие видел. Андрюша был хорошим, но слабым. Знаете, он мечтал от алкоголизма вылечиться, не сопротивлялся, когда я ему в очередной раз курс детоксикации предлагала. Закодируется, живет два месяца без запоев, работает, подарки Степе носит. Муж очень сына любил. Купил ему ноутбук, научил им пользоваться. Хотел совсем перестать пить, но не получалось.
– Ну да, – согласился Гена, – к парню отец хорошо относился, но его воспитанием не занимался, просто баловал. Верно, подарки дарил. Но получалось-то что? Заплатят Андрюхе на работе, он все на Степу потратит, о том, как самому дальше жить, на что продукты покупать, из чего коммуналку платить, не думает. Это вроде как наша с Алиной забота. Если в корень смотреть, выходило, что мы с ней те презенты ребенку и оплачивали. И нехорошо так пацана баловать, у него и стационарный комп, и ноутбук.
– В школе теперь так требуют, – опять начала защищать Андрея Алина. – Всякие презентации детям делать надо, ноутбук необходим, он как учебник. Андрюша сначала большой агрегат купил, с монитором, а уж затем сообразил, что его на занятия не притащишь. И вовсе не все он сыну покупал. Степа у него айпад и айфон просил, а отец отказал.
– Ну да, – протянул Гена, – вместо яблочного телефона другой, не менее дорогой, сенсорный аппарат приобрел. А насчет айпада… Андрюха ненавидел продукцию Apple, аж в лице менялся, когда о ней речь заходила. Мне как-то удалось купить подешевле планшетник, и я попросил Крапивина помочь с ним разобраться, так он в истерику впал: «Нет! Никогда! В руки не возьму! Выброси эту гадость! Айпад! Айпад! Ненавижу его!» Тараканы у парня в голове водились здоровенные.
Алина вновь решила представить покойного мужа в розовом цвете:
– Андрей каждое утро мылся, брился, чистую рубашку надевал, маникюр ходил делать, не ленился через весь город к Кате ездить, она недорого берет, у нее мать Андрюши в клиентках когда-то числилась. За четыре месяца до смерти бывший муж из клиники вышел и сказал: «Все, больше ни-ни!» И ведь держался, трезвым ходил, работал. Ему было трудно, но к бутылке он не тянулся. Силу воли проявил.
– Хватит из него святого делать! – вскипел Гена. – Мужик только о себе думал, о тебе не заботился, плевать ему на тебя было.
– Нет, это не так, – возразила Алина.
– Да ну? – скривился следователь. – Если бабу любишь, не станешь на ее глазах из окошка сигать. А идиот при тебе выбросился. Как всегда поступил – захотелось ему, вот и сделал. Почему дураку в голову не пришло, как тебе потом жить, а? Ты до сих пор по ночам кричишь.
– Стоп! – скомандовала я. – Вот о том, что в комнате в момент самоубийства Крапивина находилась его жена, в документах нет ни словечка. Там лишь сообщение о хроническом алкоголизме Андрея, что, по всей видимости, вызвало приступ белой горячки.
Гена отрезал кусок кулебяки и положил мне на тарелку.
– Попробуй, здесь повар офигенный… Сейчас честно объясню, как дело было.
Геннадий откашлялся и завел обстоятельный рассказ…
Незадолго до смерти Крапивин сошел с ума. Алина поехала к нему после работы – продукты повезла – и не смогла входную дверь своим ключом открыть. Похоже, Андрей задействовал еще и нижний замок, которым никто никогда не пользовался. Ключа от него у жены никогда не было, она вообще думала, что он давно не работает.
Алина приложила ухо к створке – в квартире стояла гробовая тишина, она перепугалась и позвонила Гене. Тот взял универсальную отмычку и помчался на Остоженку.
Когда они наконец-то вошли в холл, Гена велел Алине постоять там, а сам пошел осматривать комнаты. Полицейский почти не сомневался, что сейчас найдет труп хозяина. Но Андрея в квартире не оказалось.
– Может, он ушел? – предположила Алина. – Хотя я ему звонила, предупредила, что приезду, Андрюша всегда меня ждет. И он был очень голоден, просил поторопиться.
– А кто тогда запер изнутри дверь, если хозяин свалил куда-то? – прищурился Гена. И еще раз пошел осматривать квартиру.
– Он здесь! – внезапно закричала Алина. – В кладовке!
Следователь помчался в чулан и увидел Крапивина, который сидел на полу возле стеллажа с разными хозяйственными мелочами.
– Эй, ты чего не отзывался? – рассердился Геннадий. – И какого черта все замки позапирал?
– Испугался, – вдруг признался компьютерщик, – увидел привидение.
– Ну ты даешь! – ухмыльнулся Гена. – Призраков не существует, а если все же они есть, то днем не шастают, исключительно ночью.
Гена и Алина, услышав странные речи о привидении, не подумали, что запойный пьяница поймал «белочку», – от Крапивина не пахло спиртным. Андрей уже несколько месяцев не пил, вел трезвый образ жизни. Поэтому Геннадий с Алиной решили, что у него осложнение после недавно перенесенного гриппа.
Недели за две до этого они так же, вдвоем, зашли на Остоженку и обнаружили Крапивина в постели.
– Андрюша, ты заболел? – забеспокоилась Алина. – Весь зеленый, в ознобе трясешься. Дай-ка лоб пощупаю… Гена, у него высокая температура!
– Грипп подцепил, – поставил диагноз следователь. – Надо врача вызвать из поликлиники.
Алина поставила Андрею градусник и ужаснулась:
– Генаша, у него под сорок! Надо вызывать неотложку.
Она бросилась к телефону.
«Скорая» неожиданно прикатила буквально через десять минут. Но молодой доктор не проявил беспокойства.
– Грипп. Сейчас в Москве эпидемия. Купите в аптеке антивирусный препарат. Но только не антибиотики, они не помогут.
– Можете название подсказать? – попросила Алина.
– Без проблем, – согласился юный врач. – Но предварительно мне надо узнать, какие еще препараты принимает ваш муж.
– Ничего не пьет, – заверила Алина, – только чай успокаивающий ему завариваю. Понимаете, Андрюша недавно бросил пить, у него началась бессонница, раздражительность появилась. Нарколог сказал, что надо потерпеть, постепенно все наладится. Таблеток доктор не выписал: сказал, тем, у кого проблемы с выпивкой были, лучше поменьше химии принимать, печень у них больная. А всякие травы – пожалуйста. Я по его совету Андрюше валериану и пустырник заваривала, но это слабо помогало. А потом приобрела китайский сбор, и очень ему хорошо стало: спать начал, перестал нервничать.
Медик нахмурился и спросил:
– Упаковка с заваркой осталась?
– На кухне, – удивилась вопросу Алина. – А готовый напиток в термосе. Отвар надо раз в день готовить и постоянно пить.
– Принесите волшебное средство, – распорядился доктор.
Изучив внимательно пакет, он хмыкнул:
– На упаковке нет ни слова ни на русском, ни на каком-либо европейском языке, сплошные иероглифы. Что входит в состав, неизвестно. Как можно это употреблять?
– Но ведь помогает, – забубнила Алина. – Продавец объяснила подробно, как травой пользоваться, предупредила, что этот чай исключительно для алкоголиков-мужчин. Женщинам его принимать ни в коем случае нельзя, рак груди может развиться, а парням сколько угодно. У нее много разных чаев было, не только китайских, я потом их в аптеках видела, но в два раза дороже, чем у дилерши. Она просила в комнату, где товар разложила, по одному заходить, с каждым подробно беседовала. Сказала, что сама врач-гомеопат, и, чтобы не навредить, надо человека расспросить. Я ей честно про Андрюшину проблему доложила и пакет получила. Гомеопат объяснила: траву собирают в Китае, в удаленном монастыре, а древняя медицина Поднебесной учитывает при лечении многие факторы, на которые европейские специалисты внимания не обращают. Например, знак зодиака больного, дату его рождения, ну и так далее. Так, сбор от нервов окажет благотворное действие исключительно на мужчину, который родился в середине апреля, с двенадцатого по пятнадцатое число, и у него должны быть карие глаза, темные волосы, рост не ниже метра восьмидесяти пяти, размер ноги сорок четвертый. Андрей идеально подходил по всем параметрам. И ему легче стало, как только начал пить отвар.
Врач молча написал на бумажке название какого-то препарата и протянул Алине со словами:
– Купленную дрянь советую выбросить, а принимать вот это. Не надо самолечением заниматься. Но если возникнут проблемы из-за несовместимости антивирусной терапии с непонятной травой, которой уже пропитался организм вашего мужа: затруднение дыхания, кожные высыпания, понос, рвота, – сразу вызывайте «Скорую».
На предложение Гены прислушаться к рекомендации врача и не поить мужа настоем Алина возразила:
– Какой вред от растений? Я верю в народную медицину. Китайские целители самые мудрые. Андрей крепко спит, не тянется к бутылке. Зачем слушать неопытного парня, который только из института выпустился? Неужели он умнее тех, у кого за плечами многовековые знания?
Геннадий махнул рукой и не стал спорить с Алиной. Подумал: содержимое пакета пахнет сухим сеном и, вероятно, им и является. Полицейский мог насторожиться, увидев, что Андрей глотает какие-то неизвестные таблетки. А травы – полная ерунда, решил он.
Выздоравливал Андрей тяжело, несколько дней провел в забытьи. Но симптомов, описанных юным эскулапом со «Скорой», не было. Наконец Крапивину стало легче, он встал на ноги, начал работать.
И вот теперь он, не прикасающийся несколько месяцев к бутылке, завел речь о привидении.
Назад: Глава 24
Дальше: Глава 26