Глава 19

Через пару часов я, радуясь тому, что большинство москвичей отправилось в праздники на дачи жарить шашлыки и весело проводить время, вышла из машины и позвонила в дверь. Открывать не спешили, я стояла и наслаждалась солнышком. Где я нахожусь? Около дома престарелых.

Приехав в общежитие, я застала Нину Феликсовну, Ларису и всех жильцов в состоянии крайнего нервного возбуждения. Анюта так и не появилась, ее сотовый телефон оказался выключен. Кстати, староста Кира, поняв, что ее новая знакомая не участница программы «Жизнь заново», приглашенная вместо арестованной Насти, а служащая фонда, жутко испугалась. Я даже, улучив момент, шепнула ей на ухо:

– Все в порядке. Никому и никогда не расскажу о нашей беседе в кафетерии.

Но, похоже, Киру мои слова не успокоили. Она постоянно пила воду, вытирала салфеткой лоб и выглядела не лучшим образом. Правда, никто не обратил внимания на состояние старосты, все были озабочены пропажей Анюты и на разные лады повторяли вопрос: что делать?

– Надо позвонить в полицию, – пискнула Надежда. – Человек пропал, его обязаны искать.

– Не стоит пока вмешивать в это официальных лиц, – возразила Нина Феликсовна. – У нас уже произошла скверная история с Анастасией, которая вновь очутилась на нарах. Не надо привлекать к фонду внимание журналистов.

– Мама права, лучше попробуем сами поискать девушку, – предложил Вадик. – Вот только не знаю, с чего начать. На работе понятия не имеют, куда подевалась уборщица, говорят, она ни с кем не дружила, после смены сразу домой неслась. Кто-нибудь знает, у Анюты были подруги?

– Нам нельзя приводить сюда гостей, – напомнила Надя.

– Правилами запрещено, – подхватил незнакомый мне мужчина лет сорока.

– Верно, Леня, – кивнул Зуев. – Но, может, вы слышали ее беседы по телефону? Или видели ее с кем-нибудь на улице?

Еще один неизвестный мне парень поднял руку.

– Говори, Антон, – обрадовался Вадим.

– Мы с Борисом перед Новым годом зашли в торговый центр и столкнулись с Нютой, – промямлил Антон. – Она маленькие свечки покупала. Верно, Боб?

– Угу, – пробурчал с дивана Борис. – А потом их всем первого января раздала.

– Спасибо, Антоша, – вздохнул Вадик.

– В магазине она не одна была, – добавил Борис, – с Настей. Ну, с той, что кольцо сперла.

– Ясно, – протянул Зуев. – Сейчас эта информация нам не поможет.

– Настька с Нютой делали вид, будто друг другу посторонние, – подала голос Кира, – но они дружили. Точно знаю, только не спрашивайте, откуда. Хитрые они очень, не хотели почему-то, чтобы мы об их дружбе проведали. Я ничего об этом Ларисе Евгеньевне раньше не говорила, ведь корешиться-то не запрещено.

– Конечно, нет! – нервно воскликнула Малкина. – Наоборот, хорошо, когда у членов коллектива добрые отношения, вовсе не нужно их маскировать.

– Не знаю, – ответила Кира.

– Надо обзвонить больницы и морги, – посоветовал Кирилл. – Вдруг Нюта под машину попала? В новостях все время сообщают про уродов, которые, напившись, садятся за руль и давят прохожих.

– Всем повезло, что у тебя автомобиля нет, – съязвила Кира, в очередной раз делая большой глоток воды.

– Намекаешь, что я алкоголик? – взвился Найденов.

– А то нет? – прищурилась староста, использовавшая, похоже, любую возможность, чтобы понизить рейтинг других обитателей дома Доброй Надежды.

– Я не пью, – разозлился Кирилл. – Сто раз говорил, бутылка с этикеткой «Жидкое золото» сама у меня в комнате объявилась. Промежду прочим, я видел вчера в супермаркете в торговом центре эту водку, она стоит бешеных денег! Интересно, кто ее мне подарил?

– Надежда и Кира сейчас возьмут телефоны и начнут методично обзванивать медицинские учреждения, – пресекла разгорающийся скандал Нина Феликсовна.

Потом вопросительно посмотрела на сына:

– Что еще?

– Не знаю, – растерялся Вадик, – у меня нет опыта в поиске пропавших.

– Можно выяснить, не покупала ли Аня билет на поезд или самолет, – смущенно предложил Антон.

– Хорошая идея, – одобрил Вадик. – Но как нам ее осуществить?

– Нужно посмотреть, на месте ли паспорт Анюты, – подала голос Надежда. – Ведь без него билет не продадут.

– Сходи быстренько в ее комнату, – скомандовала Нина Феликсовна и посмотрела на Киру. – А ты начинай звонить в клиники.

Надя и староста ушли. Я подняла руку.

– Разрешите? Вчера был выходной. Кто-нибудь знает, какие планы строила Анюта?

– Она собиралась около пяти посетить дом престарелых, – ответила Лариса. – Ее воспитывала бабушка, очень хороший человек, но она умерла, когда Ане исполнилось тринадцать. Кузнецовой комфортно с пожилыми людьми, поэтому она ездит навещать брошенных стариков. Вчера Нюта спросила: «Можно я один раз опоздаю к ужину? В интернате накануне Дня Победы устраивают в восемь вечера концерт, приедут артисты, пенсионерам раздадут подарки, все готовятся к празднику. Я обещала нескольких старушек причесать». Аня успешно учится на стилиста-парикмахера, ловко управляется с феном и ножницами, всех наших стрижет. Я ей ответила: «Ради такого случая я сделаю исключение, но в одиннадцать тебе следует быть дома». Сама я ушла в девять сорок пять, Анюта еще не вернулась.

– Ваши подопечные на ночь остаются одни? – спросила я.

– Здесь не тюрьма, – вздохнул Вадим, – все они свободные люди, уже понесли наказание за совершенное преступление. Мы помогаем участникам проекта реабилитироваться, даем путевку в новую жизнь, обучаем, как пользоваться свободой. Да, у нас есть определенные правила, но никто не заставляет им подчиняться, человек сам делает выбор. А мы вправе попросить отсюда того, кто мешает остальным. Никакой охраны в общежитии нет.

– Следовательно, ваши постояльцы после того, как управляющая уезжает домой, могут улизнуть, – резюмировала я. – Или у входа висит камера?

Нина Феликсовна резко выпрямилась.

– Мы не ведем видеонаблюдение, не обижаем людей подозрительностью. Доверие воспитывает намного лучше, чем постоянный неусыпный контроль.

Борис крякнул и отвернулся.

– Вы хотели что-то сказать? – спросила я.

– Ну… э… типа… ваще… нехорошо стучать на своих… – начал заикаться тот.

– Нюта не пойми куда подевалась, поэтому, если знаешь что-либо, говори! – рассердилась Зуева.

Борис насупился.

– Нюта… того… э… ну…

– Уходила поздно вечером, – помогла я страдальцу.

– Да, – с облегчением подтвердил тот, – иногда. Зимой часто, а в последнее время нет. Моя комната первая от входа, Анюта тихо уходила, да я все равно слышал, как ключ в замке поворачивается, стены тут никакие.

– Почему ты ничего мне не сказал? – закричала Лариса.

– Так своих сдавать нехорошо, – промямлил Борис.

– Очень хочется тебе по затылку врезать! – вспыхнула Малкина.

Борис, который, как мне показалось, собирался еще что-то сказать, втянул голову в плечи и затих.

– Сейчас важно понять, что случилось с Анютой, со все прочим потом разберетесь, – остановила я разошедшуюся управляющую. – Значит, девушка не вернулась из дома престарелых… Вы уверены, что она туда ездила? После сообщения Бориса светлый образ Кузнецовой несколько потускнел.

– Тут как раз все без обмана. Мне звонила Лилия Афанасьевна, заведующая дома престарелых, и выражала благодарность, хвалила девушку, – ответила Лариса.

Я встала.

– Давайте я съезжу в интернат и попробую узнать, что случилось. Порасспрашиваю персонал, может, кто-то в курсе, когда Анюта уехала, куда она подалась? Вероятно, кто-то из обитателей дома престарелых владеет какой-нибудь информацией о Кузнецовой.

– Пожалуйста, Лампочка, если не трудно! – взмолилась Нина Феликсовна. – Крайне нежелательно привлекать к нашей проблеме полицию.

– Только пусть Лариса созвонится с заведующей и предупредит о моем визите, – предусмотрительно попросила я.

И вот сейчас я топчусь на пороге интерната и жду, когда меня впустят внутрь.