Глава 10
Коробок и Умка сидели каждый у своего ноутбука.
— Получил? — спросил Димон, когда я вошла в комнату.
Компьютер Умки издал короткий звук.
— Пришло! — констатировал клиент.
— Эй, вы посылаете друг другу письма? — засмеялась я. — Не проще ли пообщаться вербально?
Четыре глаза оторвались от экранов и сфокусировались на мне.
— Это программа, — сказал Димон. — Кэс Пи эф девяносто восемь дробь шесть! Супер вещь!
— Эф ди лучше, — не согласился Умка.
— Ну и как ты ее применишь? — насупился Коробок.
— Проще некуда! — закричал Умка и нажал на клавиатуру.
— Бумс! — ахнул Коробок. — О! Как ты это проделал?
— Легко, — засмеялся Умка и заколотил пальцами по кнопкам.
Димон стал похож на сову, а Умка покраснел, как спелый томат.
Я хлопнула в ладоши.
— Мальчики! Кто-нибудь помнит, что сегодня не отгул?
— Мы работаем, — ответил Дима, — что тебе надо?
— Адрес, телефон, все контакты фотомодели Марии Медведевой, которая является близкой подругой несчастной Аллочки Константиновой, — сказала я. — И еще полная информация о Катерине Бочкиной. Где работала, жила, с кем общалась, чем увлекалась.
Из принтера с шуршанием выполз лист.
— Там про Медведеву, — не отрываясь от компьютера, сообщил Димон, — по Бочкиной чуть позднее.
— Ты гений, — польстила я Коробку.
— Я тоже, — быстро сказал Умка, — и программа «Кис» быстрее!
— Бесполезно спорить с догматиком, — пробасил наш хакер.
Я отступила в коридор и пошла одеваться. Кажется, Умка и Димон поладили, Лапуля и Валечка тоже нашли общий язык. Но почему у меня возникло ощущение, что я работаю санитаркой в психиатрической лечебнице? В одной палате тетеньки выбирают отчество для будущего ребенка, в другой дяденьки, сидя бок о бок, общаются через Интернет.
Вздыхая, я вышла в прихожую, увидела Анфису с длинной палкой в руке и спросила:
— Куда собралась?
— На демонстрацию в защиту адыгейских медведей от самаркандских черепах, — объявила Фиса и, сунув деревянную штукенцию под мышку, выскользнула на лестницу.
Я села на пуфик и посмотрела на свои сапожки. Каким образом среднеазиатские черепахи добрались до Адыгеи? Вообще-то у меня географический кретинизм, вероятно, Самарканд неподалеку от…
— Я опаздываю! — заголосила Маргоша, подскакивая к шкафам. — У нас эстафета, четыре по сто.
— Чего? — поинтересовалась я.
— Прости! Не поняла, — удивилась фитнес-бабушка.
— Четыре по сто чего? — уточнила я.
— Метров, конечно, — улыбнулась Марго, — мы бежим по Садовому кольцу в честь дня борьбы с ожирением. Хочешь присоединиться? Берут всех желающих.
— К сожалению, я занята по работе, — поспешила отказаться я.
— Ты многое теряешь, — заявила Марго, завязывая кроссовки, — сначала бег, потом фуршет из здоровой пищи.
Дверь хлопнула, наша спортсменка унеслась. Я продолжала сидеть на пуфике. Сначала в голове было пусто, потом возник вопрос: если все окружающие кажутся тебе психами, то, вероятно, ты сам того, с приветом! Скорее всего, Лапуля, Валя, Умка, Димон, Анфиса, собравшаяся прогонять из Адыгеи самаркандских черепах, и Маргоша, которая борется с ожирением окружающих, бегая четыре раза по сто метров по Садовому кольцу, вполне здоровы! Это я умалишенная, пытаюсь понять, почему большие медведи боятся маленьких черепашек, и жалею автолюбителей: они ведь зависнут в пробках из-за перекрытой центральной транспортной артерии города.
Из коридора торжественно выплыл Бонапарт, за ним, мяукая на разные голоса, следовали Лера, Гера, Клепа и Ариадна. Стая замерла у шкафа. Кот лапой открыл створку, повернулся к свите и коротко произнес:
— Мр-р.
Кошки счастливо завизжали и запрыгнули на полку. Бонапарт аккуратно закрыл передней лапой гардероб и удалился. Я потрясла головой, застегнула сапожки, надела куртку, схватила сумку, распахнула дверь, но потом вернулась к гардеробу и заглянула в него. Кошки спали в мохеровых шарфах Умки и Димона.
— Николай Второй Дм, — донеслось из кухни.
— Ты чего! Его ж задушили! — закричала Валя. — На этом имени плохая карма!
Я вздрогнула и выбежала на лестницу. Умка и Валентина вполне милые люди, Бонапарт очаровательный кот, но после того, как эта троица заявилась к нам в гости, коренное население квартиры, и без того бывшее с чудинкой, стало совсем ку-ку.
Удача сегодня была на моей стороне. Модель сразу сняла трубку и не стала злиться на ранний звонок, более того, проявив удивительную толерантность, воскликнула:
— Если хотите, можете сейчас приехать! Я буду дома до двух часов.
Я обрадовалась и полетела в центр Москвы, в узкие горбатые переулки Китай-города.
— Тяжело подниматься? — участливо спросила Маша, когда я, отдуваясь, ввалилась в студию, расположенную на последнем этаже. — Лифта у нас нет. Дом очень старый, никак к нему подъемник не присобачить, но здесь такие люди поселились! Прежних жильцов отправили в другие районы! Проходите и не думайте снимать сапожки.
— У вас белый пол, — вздохнула я, — на улице грязь, я испорчу паркет.
— Это плитка, — пояснила Маша.
— А на вид как дерево, — удивилась я.
Медведева засмеялась.
— Фокус-покус! Видите, на стене бамбук?
— Да, — кивнула я.
— Потрогай, — по-свойски перешла на «ты» манекенщица, — не стесняйся. Ну?
Я пощупала нежно-зеленую массу. Надо же — бумага.
— Обои! — захлопала в ладоши Машенька. — Я их из Америки привезла! Тащила на себе рулоны! Билет был в экономкласс, там кресла узкие, но я свои обойчики в багаж не сдала, за них деньги плачены. Стюардессы попытались орать, но я потребовала командира лайнера. Прямо так и сказала: «Девочки, визжите, хоть лопните, а мои рулончики тут полетят. Они что, взрывчатка? Хотите скандала? Зовите начальника!»
Маша кокетливо стрельнула глазами и продолжила:
— Ну, он и пришел! Посмотрел на меня и спрашивает у соседей: «Парни, вам ее обои мешают?» Знаешь, я на мужиков правильно действую, они сразу обо мне заботиться начинают! Ну ему из соседних кресел ответили: «Нет, пусть летит в обнимку со своей бумагой!»
Медведева облизнула пухлые губки.
— А командир говорит: «Парни, я вас понимаю! Такая девушка! Жаль, я при штурвале! Сам бы на ее обоях посидел!»
Во как! Стюардессы аж посинели от злости, а меня главный летчик через десять минут приказал в бизнес-класс пересадить. Да я почти все сюда из загранки притащила! Отснимусь по работе и по отделам «Все для дома» шарюсь. Шмотки не нужны, мне их и так дадут. А вот, гляди, вазочка, она из Мадрида.
Маша схватила меня за руку и повела по квартире, без умолку рассказывая о своих удачных покупках. Через пятнадцать минут я узнала, что раньше на последнем этаже располагалась коммуналка, а на чердаке под крышей жильцы устроили кладовки и сушили белье. Но потом бедным людям повезло, им предоставили отдельные квартиры в Юкино.
— Совсем-совсем близенько от МКАД! Ну, километров вроде двадцать! — восторгалась Маша. — Это правильно! В центре дорого, никакой пенсии бабушкам не хватит, а в Юкине лес, травка и хлеб дешевле. У меня получилась студия с выходом на крышу! О! Красота! Летом мы на воздухе вино пьем. Смотри, ручка для двери итальянская, из особого стекла. Или вон те кружечки, глянь, на подоконнике!
Я машинально повернула голову, увидела круглую жестяную коробку с печеньем и три фарфоровых бокала, стоящие в разных местах. Маша не думала о порядке, она не была, как Алла, педанткой, не ставила кружки в одну линию, не поворачивала их ручками в одну сторону.
— Это из Англии! — хвастливо пояснила хозяйка. — А дальше, на столике…
— Ты дружила с Аллой Константиновой? — остановила я поток болтовни.
— Мы с ней, как пальцы на ладошке! — заявила Медведева. — Я по ней скучаю. Луся сейчас занята спецпроектом, продюсер ей условие поставил: никаких контактов с друзьями! Она снимается в психологической картине, в нее требуют полностью погрузиться! Скоро фильм закончат, Лусенька станет мегазвездой. Но я дала честное слово никому ничего не рассказывать. Режь меня на лапшу, не выдам правды!
— Вы когда-то жили в одной комнате? — предположила я.
Медведева села на диван и картинно скрестила ноги.
— Нет, я снимала квартирку, а у Луси своя была, правда, очень маленькая. Мы вместе учились в театральном, но у меня карьера актрисы из-за внешности не пошла.
— Если уж женщина такой красоты осталась за бортом, то кого же приглашают на съемки! — воскликнула я. — Ты удивительно хороша собой!
Маша кивнула.
— Вот поэтому меня и бортанули. Ролей для меня нет! Как ни старались гримеры, а понятно, я красавица, простую тетку из Медведевой не сделать, российскому кинематографу сейчас нужны чудовища. Но я не в обиде, попала в фэшн-бизнес, там заработки хорошие, люди интересные, по миру катаюсь, мужчины рядом состоятельные. Все случается к хорошему! Актрисе надо роль ждать, выпрашивать ее, никогда не знаешь, выберут на кастинге тебя или другую. Наши преподши в вузе старые, жуткие, головы немытые, шипели:
— Медведева, скромность украшает женщину, посмотри, как одевались великие Серафима Бирман, Ольга Книппер-Чехова, Алла Тарасова. Бери с них пример, смой косметику, заплети косу!
Смехота! И понятно, что они мне завидовали, поэтому двойки ставили и говорили:
— Таланта нет! Зря на тебя время тратим.
А преподы, козлы старые, мне под юбку лезли! Они себя великими считали, думали, что до сих пор мачо, и лапы распускали. Я еле диплом получила. А к Луське не вязались, у нее лицо бумажное.
— Какое? — переспросила я.
Маша засмеялась.
— На нем что угодно нарисовать можно! Наденут на Лусю черный парик, локоны кольцами, кожу темным тоном покроют, губы цвета спелой вишни намалюют, и вот — она цыганка. Приделают светлые косы, прозрачную пудру нанесут, карамельный блеск, получите Снегурочку. Со мной это не прокатит, сквозь любой грим я вылезу.
— Надо понимать так, что Алла не личность? — спросила я.
— Она бумажная, — повторила Маша, — удобная для режиссера. Нет у нее харизмы.
Я решила обратиться к другой теме.
— Вы знали Бочкину?
— Катьку? — скривилась Маша. — Конечно! Они с Луськой вечно вместе ходили, я понять не могла, почему Константинова с такой подружилась!
Маша закинула ногу на ногу и чуть отклонилась назад. Похоже, она долгие часы тренировалась у зеркала, отыскивая наиболее выигрышные для себя позы, и теперь принимает их автоматически.
— Катька была медсестрой, мастером спорта по клизме! Очень противная, она постоянно Лусю подводила.
— Каким образом скромный медработник среднего звена могла навредить успешной актрисе? Может, вы несправедливы к Бочкиной? — подначила я Медведеву.
Маша сбросила с правой ноги туфельку. Обнажилась узкая ступня с тщательно сделанным педикюром.
— Возьмем сумочку! Вон она на стуле. Она из последней коллекции, дорогая, статусная вещь, говорит всем о твоей успешной жизни.
Я возразила:
— Не всегда. Ее мог подарить вам мужчина, с которым вы живете.
Маша привычным движением отбросила назад копну вьющихся волос.
— Так это тоже успех! Богатые мужчины на дороге не валяются, не всякая их заарканит! Вернемся к сумке! Луся хотела Катьку хорошо пристроить, ну за кого Бочкина могла замуж выйти? За больного, которому она уколы ставит? Вот Константинова Катю на тусовки и брала, там полно народа, можно с кем надо познакомиться. Ну, конечно, солидный бизнесмен или звезда на Бочкину не клюнет, но у них есть охрана, помощники, водители. Для простых парней Катерина мармеладка.
У Медведевой загорелись глаза.
— Все просто! Шофер всегда с хозяином, секьюрити за его спиной. Свободного времени у ребят нет, где им девушку подцепить? Даже если и получат выходной, в клуб тусоваться не пойдут, служебная инструкция запрещает. А на вечеринке самое то. Введут босса в клуб, он им говорит:
— Встаньте где-нибудь, пожрите на халяву, ко мне не лезьте, соберусь уходить, свистну.
Шеф гудит, охрана стену подпирает, а тут Катька! Можно пообщаться! К девушкам из тусовки секьюрити не подойдут, а на Катерине штамп стоит «своя». Знаешь, как она Лусю благодарила за возможность погулять весело?
Маша горько вздохнула.
— Сумочку, как у Константиновой, на плечо повесит, в туфли типа из новой коллекции свои толстые лапы ввинтит, и давай из себя дочь олигарха корчить!
— Бочкина могла себе позволить потратить несколько тысяч долларов на клатч? — усомнилась я.
— Очень ты наивная, — с превосходством произнесла Маша, — у Луси родная вещь, брендовая. А у Катьки подделка из перехода, за пятьсот рубликов, она подошву у туфель красным лаком для ногтей красила, чтобы издали ее говнодавы с элитными шпильками спутали. А как врала! Стоит в платье из «Гара», ну всем же известно, эта фирма люксовые модели нагло повторяет! И за копейки продает! Но Катерина не стесняется и говорит, громко так, чтобы побольше народа услышало:
— Лучшая коллекция этой осени у «Манель», я прямо с показа взяла.
И одергивает уродство от «Гара». Путеводитель пересказывала! Пела соловьем, как хорошо в Сен-Тропе месяц на вилле провела. Цирк! Врала, что врачом работает, диетологом, намекала, что у нее в клиентах такие люди! Вау! В последнее время совсем стыд потеряла! Поэтому Луся с ней отношения разорвала. Катька подругу жутко подвела!
